ПРЕДИСЛОВИЕ

Настоящая трехтомная публикация является результатом коллективной работы, в которой приняли участие Академия наук СССР, Академия РНР и Академия наук Молдавской ССР.

Дружба советского и румынского народов все более крепнет и ширится, служит одним из примеров единства и сплоченности социалистических государств и содействует дальнейшему укреплению стран лагеря социализма и долу мира во всем мире. Дружественные отношения между двумя братскими народами имеют глубокие исторические корни. Многосторонние экономические, политические и культурные связи нашли свое отражение в самых разнообразных исторических источниках. Их анализ неопровержимо показывает, что советско-румынская дружба возникла не на голом месте, что она основывается на давних исторических традициях.

Археологические, лингвистические, эпиграфические, фольклорные и письменные источники, и среди них труды византийских и русских средневековых авторов, свидетельствуют о том, что связи русского народа с населением Молдавии и Валахии ведут свое начало от эпохи, предшествовавшей образованию молдавского и валашского феодальных государств. Со времени же образования княжеств Валахии и Молдавии тесные отношения между нашими народами продолжают расти и укрепляться. Показательно, что за всю историю этих княжеств не было ни одного сколько-нибудь серьезного случая вооруженного конфликта с русским и украинским народами.

Настоящая публикация включает лишь материал, освещающий наиболее характерные стороны различных связей между Россией, Молдавией и Валахией с начала XV столетия вплоть до 1711 г. Акты XV в. свидетельствуют уже о прочных и многообразных связях молдавских и валашских земель с русскими княжествами, а 1711 г. знаменует переломный момент в истории дружеских отношений братских народов — начало совместной борьбы против турецких захватчиков, в ходе которой еще более крепла и закалялась дружба наших народов. Прутский поход положил начало серии длительных русско-турецких войн XVIII-XIX вв., в ходе [6] которых русские войска при всесторонней поддержке населения княжеств нанесли султанской армии ряд сокрушительных поражений. Эти войны ослабляли Турецкую империю, расшатывали устои ее господства на Балканском полуострове и объективно способствовали успеху освободительной борьбы балканских народов. Но это — уже новый этап в развитии отношений между нашими народами, и настоящая публикация как бы подводит читателей к этому важному периоду, завершающемуся освобождением Молдавии и Валахии из-под многовекового турецкого ига.

На протяжении трехсотлетнего периода, освещенного в настоящей публикации, связи России с Молдавией и Валахией были многообразны по своему характеру и значительны по своим результатам. Особенно тесными и крепкими эти связи были во время Стефана Великого и Ивана III, в период боевого содружества с казаками в антитурецкой войне, возглавляемой Михаилом Храбрым, в эпоху Богдана Хмельницкого, в годы правления Василия Лупу и Матвея Бессараба, в беспокойные времена Георгия Стефана, Дмитрия Кантемира и Константина Брынковяну, Михаила Федоровича и Алексея Михайловича Романовых.

Эти связи характеризуются участием трудящихся масс наших народов в совместной борьбе как против феодальной эксплуатации, так и за освобождение из-под турецкого ига: восстание крестьян под предводительством Мухи, восстание молдавских крестьян и казаков на рубеже XVIII в., участие народных масс Молдавии и Валахии в русско-турецких войнах XVIII-XIX вв.

XV век является одним из важнейших этапов в развитии дружественных связей между нашими народами, так как на протяжении этого столетия укрепляются многообразные связи Молдавии и Валахии с различными русскими и украинскими центрами: Львовом, Киевом, Москвой и с другими городами.

Так с конца XIV в. завязываются тесные экономические связи с Украиной, особенно со Львовом — крупным международным торговым центром, куда прибывали товары с устьев Дуная, с берегов Черного моря, из Каффы, Константинополя, Среднего и Ближнего Востока.

Сохранились торговые льготные грамоты, данные львовским купцам валашским господарем Мирчей Старым и молдавскими господарями Александром Добрым, Стефаном Великим и др.

В публикацию включена торговая льготная грамота Александра Доброго, где указано, что льготы касаются купцов «господаря нашего, короля полского, из оусеи Рускои земли и съ Подолскои». В ней перечислены предметы товарообмена между обеими странами. В этот период в товарообороте были иноземные товары, привозимые с Востока и называвшиеся татарскими, а также местные товары, в первую очередь скот. Пребывание русских и украинских купцов в Молдавии в годы правления Стефана Великого нашло отражение в названии квартала в Сучаве, заселенного [7] преимущественно русскими купцами и ремесленниками, а поэтому называвшегося «Русской улицей».

В первой половине XV в. транзитная торговля через Молдавские земли занимала важное место в товарообмене между Востоком и Западом. Порты Каффа, Килия и Белгород были главнейшими пунктами этой торговли. Международный торговый путь, называемый «Молдавским», соединял Львов с Белгородом, ему отдавали предпочтение европейские купцы, как более безопасному по сравнению с «Татарским», который проходил по левобережью Днестра.

Не только купцы, но также русские послы и паломники пользовались путями, пролегавшими по территории Молдавии и Валахии и хорошо известными им еще с конца XIV в. Паломники из Москвы, Новгорода, Смоленска охотно следовали через земли Молдавии и Валахии — по пути в Царьград или в Иерусалим. Иногда паломники объединялись с группой купцов, как, например, поступил монах Зосима, выехавший из Киева с русскими купцами, направлявшимися в Константинополь. Важнейшими этапами этого пути были Киев — Белгород или Киев — Килия, далее можно было пользоваться либо морским, либо сухопутным путем. Последний шел вдоль берегов Черного моря. «Молдавских!» путь был хорошо известен на Руси, хотя русские пользовались и другим более коротким и прямым путем — через крымские земли.

Перемещение торговых путей, связанное с открытием Америки, падением Константинополя и установлением владычества турок в бассейне Черного моря, захватом султаном крепостей Килии и Белгорода в 1484 г., нанесло серьезный удар по транзитной торговле через Молдавию. Однако это отнюдь не означало прекращения экономических связей между Молдавией и Валахией и западноукраинскими и русскими землями. Торговля со Львовом существенно изменилась в связи с дальнейшим развитием процесса разделения труда в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Если в XV столетии львовские купцы закупали в Молдавии заморский («татарский») товар, то в XVI в. все большее значение приобретают товары местного производства — молдавский скот, продукты животноводства (главным образом шкуры) и «волошское вино».

В XVI в. помимо Львова молдавские и валашские купцы вступали в непосредственные торговые отношения также с Киевом и Москвой. Молдавские господари по-прежнему давали льготные грамоты львовским купцам (Стефаница в 1523 г., а в 1579 г. Петр Хромой). Купцы из Молдавии и Валахии привозили на рынки Львова волов, различные шкуры, сукно и «волошское вино». Связи с Киевом также становятся теснее, несмотря на то, что древнейший центр средневековой Руси пережил тяжелые удары: переход под владычество литовских князей и опустошительные набеги татар, как, например, вторжение 1482 г. [8]

Обширная торговля Киева потребовала образования многочисленной колонии иноземных купцов, среди которых были и молдаване. Центром поселения иноземных купцов являлся один из районов Киева — «Подол», где находилась и «Волошская улица». Все купцы, приезжавшие в Киев, пользовались покровительством местных властей, главным образом для охраны товаров и защиты караванов от набегов татар в степи.

Из Киева некоторые купцы иногда направлялись и в Москву. Они везли в столицу России драгоценные камни, жемчуг, различные ювелирные изделия, упряжь, а также шелковые ткани: камку, тафту, атлас, бархат — так называемые «татарские товары». Торговля с Москвой особенно окрепла в XVII в. Ярким доказательством этого служит торговая льготная грамота, данная царем Алексеем Михайловичем молдавским купцам 29 июня 1656 г. Если в предыдущие века торговля с Москвой носила случайный характер, теперь она стала постоянной. Из Москвы привозили дорогие меха, которые назывались вообще «московскими мехами»: соболь, считавшийся самым ценным, горностай, чернобурые лисицы. Кроме мехов, из Москвы привозили юфть, из белорусского города Слуцка — шелковые ткани. Для господарей и бояр с Украины привозили кареты и рыдваны. Из Молдавии и Валахии в первую очередь вывозились на европейские рынки стада крупного скота, кони, считавшиеся «самыми красивыми среди лучших коней Европы». Другим предметом вывоза, имевшим большой спрос с древнейших времен, была рыба. В годы правления Василия Лупу Молдавия ежегодно вывозила на Украину и в другие страны много тысяч подвод с рыбой (конечно, здесь речь идет о вяленой или соленой рыбе — белуге и карпе) и солью. В жалобе казачьего гетмана Ивана Самойловича от 1672 г. указывается, что 900 подвод, запряженных волами и нагруженных солью, были задержаны вместе с купцами в Молдавии. Большим спросом в XVII в. пользовалось и вино, которое вывозили «в Подолию и в другие соседние земли». По поводу этого Дмитрий Кантемир говорит, что дешевизна молдавского вина «привлекает русских, польских, казацких и семиградских и даже венгерских купцов, которые перевозят в свои земли большое количество вина, хотя это вино не лучше, чем их вино». Бесконечные вереницы подвод купцов, называемых казаклиями (от турецкого казаклии — казацкий), трогались в путь в конце осени из винодельческих районов, расположенных в южной части Молдавии, особенно из Одобешт, где до сих пор сохранился Квартал, носящий их имя, и церковь.

Торговые связи становятся все более регулярными; некоторые купцы из Валахии даже занимали деньги в Москве. Послы прибывавшие из Москвы в Молдавию, вывозили оттуда золотых и серебряных дел мастеров, славившихся своим искусством.

В конце XVII и начале XVIII в. основным товаром, привлекавшим молдавских и валашских торговцев, оставались русские меха, [9] высоко ценившиеся в Молдавии и Валахии и часто использовавшиеся господарями и боярством для получения благосклонности султана и турецких чиновников. Так, книга доходов и расходов казны валашского господаря Константина Брынковяну за 1694-1704 гг. содержит многочисленные записи о расходах на дары турецким сановникам, среди даров упоминаются русские меха. Употребление в Молдавии и Валахии русского термина «сорок» как единицы меры мехов также говорит о существовании постоянных торговых связей этих княжеств с Россией.

Молдавские и валашские купцы в свою очередь привозили в Россию вино, фрукты, предметы роскоши. Документы о приездах в Россию в конце XVII и начале XVIII в. торговцев из Молдавии и Валахии свидетельствуют о торговых отношениях, в которых активное участие принимали послы и гонцы господарей, а также с каждым годом расширявшийся круг торговых людей.

Яркой страницей дружбы между нашими братскими народами была совместная борьба русских, украинских и молдавских крестьян против феодального гнета. Примером этой борьбы является совместное выступление молдавских и украинских крестьян под предводительством Мухи. Эти события, занесенные на страницы молдавских, русских, польских и прусских летописей, косвенно отражены и в актовом материале эпохи. Восстание вспыхнуло в 1490 г. в Покутье — на севере Молдавии, где собралось 9-10 тыс. человек, откуда распространилось в соседние области — в Галицкую землю и Подолию. Восстание охватило главным образом области Снятии — Галич — Рогатин. Движение носило ярко выраженный антифеодальный характер: восставшие уничтожали дворянские усадьбы, делили захваченное добро, убивали землевладельцев. Историограф Тевтонского ордена Л. Наккер, описывая эти события, говорит, что землевладельцы, оставшиеся в живых, «потеряли все имущество и, ничего не имея, вынуждены были идти просить милостыню». После разгрома восстания Муха скрылся в Молдавии. Совместная борьба молдавских и украинских крестьян против феодального гнета была выражением солидарности социальных низов наших народов, выступавших против общего врага — эксплуататоров-феодалов.

В тесной связи с крестьянской борьбой, направленной против феодальных порядков, нужно рассматривать и поселение русских и украинских крестьян в молдавских селах. Актовый материал содержит указания на основание слобод в Молдавии XV в., в которых оседали пришлые крестьяне из соседних стран; среди таких крестьян упомянуты и русские. В соседнем Литовском государстве, где 9/10 всей территории составляли русские области, крепостное право приняло настолько жестокие формы, что крестьянский выход стал одной из самых распространенных форм классовой борьбы крестьян. Русские и украинские крестьяне стали оседать в молдавских слободах: условия жизни там были несколько [10] мягче, так как слободы пользовались некоторыми временными льготами. Этот процесс продолжался и в последующие века; в свою очередь молдавские крестьяне селились на незаселенных русских землях вплоть до середины XIX в. Многие из них, как это документально засвидетельствовано, уходили в казаки.

В XV в. устанавливаются и политические связи Молдавии и Валахии с русскими князьями. Стефан Великий был связан родственными узами с княжескими домами Киева и Москвы, что способствовало укреплению политических связей Молдавии с Россией. В 1462 г. он женился на Евдокии, сестре киевского князя Семена Олельковича. Впоследствии дочь Стефана от этого брака — Елена — стала женой Ивана Молодого, сына Ивана III. Установление родственных отношений Стефана Великого с влиятельным домом киевских князей Олельковичей свидетельствует о том, что Стефан Великий надеялся получить у них помощь в борьбе против польско-литовской и татарской агрессии. Стефан Великий был сторонником прорусской политики, проводимой князем Олелько, находившимся во главе русской группировки в Литве, которая придерживалась московской ориентации.

Женитьба Ивана Молодого на Елене — свидетельство того, что связи Стефана Великого с Москвой становятся более тесными. Сохранившиеся акты отражают условия, при которых состоялся этот брак. В заключении брака принимала участие киевская княгиня Федка, тетка Елены, сестра киевской Евдокии, свояченица Стефана Великого, близкая родственница Ивана III.

Большое количество посольств, которыми обмениваются Москва и Сучава после этого династического брака, красноречиво говорит о том, что обе стороны были заинтересованы в укреплении дружбы, что союзнические отношения между ними, нашедшие свое воплощение в заключении военно-политического союза, отвечали интересам обеих сторон. Если для России союз с Молдавией отражал возросший международный ее авторитет, то для Стефана союз с Москвой имел значение в борьбе против татарской агрессии и в некоторых случаях содействовал разрешению конфликтов с Польшей и Литвой. В условиях того времени обмен посольствами был сопряжен с большими затруднениями, так как они должны были проезжать по территории Польши и Литвы. Ввиду того что мирные отношения Ивана III с Литвой часто нарушались войнами, пользоваться этим путем можно было очень редко. Дипломатические связи с крымским ханом и Молдавией служили Ивану III средством для поддержания связей с западными странами, например с Италией, откуда Иван III привозил искусных мастеров.

Во второй половине XV в. политическое положение Восточной Европы было исключительно сложным, и это отразилось на отношениях Молдавии с Россией. Важнейшим вопросом, затрагивавшим интересы обеих сторон, было ослабление Польши и Литвы, так как [11] захватническая политика этих соседей угрожала Молдавии, а Россия стремилась отвоевать исконные русские земли, захваченные Польско-Литовским государством. По этому вопросу согласие между Молдавией и Москвой было полным. Что же касается турецкой угрозы, то еще не настало время, когда Россия могла бы оказать Молдавии военную помощь. Иван III, будучи занят осуществлением своих политических целей на Западе и на Востоке, ясно отдавал себе отчет в невозможности оказать военную помощь Стефану Великому в случае угрозы со стороны Турции. Но все-таки Иван III нашел другой способ поддержать Молдавию; он сумел воспрепятствовать агрессии крымского хана в отношении Молдавии. В 1492 г. с помощью Москвы Стефан Великий заключил соглашение с крымским ханом, имевшее исключительную важность для Молдавии, так как оно положило конец татарским набегам и тем самым способствовало укреплению обороноспособности страны. Союз с Менгли-Гиреем был направлен против Польши и Литвы.

Приводимые в сборнике документы освещают политику Русского государства в отношении Великого княжества Литовского, в частности роль Ивана III в установлении добрососедских отношений между Стефаном и великим князем литовским.

После того как в результате дворцовой борьбы Иван III лишил престола своего внука Дмитрия сына Елены Волошанки, отношения между московским великим князем и Стефаном Великим временно ослабли.

При преемниках Стефана Великого, Богдане III и Стефанице, дружественные связи с Москвой ослабевают, хотя и продолжают поддерживаться. В восточноевропейских странах положение оставалось напряженным из-за неуклонного продвижения турок к центру Европы и возобновившихся нашествий. В 1510 г. Богдан III просил Москву оказать ему помощь против татар. Когда в 1513 г. крымский хан напал на Молдавию, Богдан III вновь обратился за помощью в Москву. С этой целью он отправил посольство в Москву и даже предлагал выступить совместно с русскими и поляками против татар, т. е. пытался вовлечь в борьбу соседние страны, тоже страдавшие от набегов татар. Ввиду того, что Польша вела войну с Россией, Сигизмунд I не разрешил направлявшимся в Москву молдавским послам проехать через его страну; таким образом попытка Богдана III не увенчалась успехом. Но, несмотря на это, связи с Россией не прекращались. В 1514 г. молдавский господарь пытался выступить посредником в мирных переговорах между Россией и Польшей, за это он удостоился благодарности польского короля.

Усиливавшийся гнет турок привел к тому, что господарь Стефаница, наследник Богдана III, также пытался упрочить свои отношения с Москвой. Указывая на неудачу предпринятых шагов Стефаницы, молдавский летописец Григорий Уреке писал, что в [12] этом была повинна Польша, «у которой были неурядицы с Москвой» (имеется в виду продолжавшаяся польско-русская война).

Во время правления Петра Рареша отношения с Москвой становятся более прочными, чем в первой половине XVI в. Начав войну с Польшей из-за Покутья, молдавский господарь просил поддержки Москвы. Летописные источники отмечают, что Петр Рареш через своих послов неоднократно (в 1533, 1535, 1536 и 1544 гг.) обращался к великому князю московскому с просьбой помиловать его и защитить от польского короля и литовского великого князя. Во время переговоров о мире с Польшей Иван IV добивался заключения перемирия между Польшей и Молдавией, напоминая о старой традиции дружбы и родства между русскими государями и княжеским домом Молдавии.

Обмен посольствами начинает носить постоянный характер, а обсуждаемые вопросы представляют исключительную важность. Например, в 1543 г. посольство Петра Рареша должно было передать Ивану IV, что молдавский господарь «просит его, чтобы он дал ему на поможение окупитися от турскаго салтана, что его выгнал турецкий салтан из его земли Молъдовьскые, и воевода хотел ехати к тебе, к великому государю, на Москву, ино ему было немощно приехати». Между Молдавией и Русским государством возобновляется военно-политический союз. Москва сдерживала агрессию польских и литовских феодалов против Молдавии, а политика Рареша служила интересам России в отношении Польши.

Во время правления Ивана IV установились тесные связи и с молдавским господарем Иоанном Водой Лютым, активным поборником национально-освободительной борьбы. Прежде чем вступить на молдавский престол, он пробыл некоторое время в Москве, где женился на Марии, дочери ростовского князя. В 1572 г., став господарем Молдавии, он послал в Москву епископа Исайю, который должен был оповестить об этом Ивана IV и сопровождать из России жену господаря с сыном; но его семья умерла во время эпидемии чумы. Письмо царя от 1574 г. очень благожелательно по отношению к молдавскому господарю, которому Иван IV предлагал в жены одну из своих ближайших родственниц. Но этот брак не состоялся из-за гибели господаря, казненного турками после подавления освободительной борьбы молдаван и пришедших им на помощь запорожских казаков.

Конец XVI в. отмечен усилением антитурецкой борьбы на востоке Европы. Уже в середине XVI в. были присоединены к России татарские ханства на Волге, использовавшиеся для нападения на русские земли. Несмотря на то, что вопрос борьбы за выход на Балтийское море стоял на повестке дня и считался срочным, все же, прежде чем Россия решила начать Ливонскую войну, правительственные круги обсуждали и возможности войны с Турцией. Опасения русского правительства не были напрасны: в разгар Ливонской войны Турция начала военные действия, [13] послав крымских татар, которые совершили набег на Москву и подожгли город.

В начавшейся антитурецкой войне деятельное участие приняли запорожские казаки. В конце XVI в. казаки являлись силой, внушавшей страх турецким и татарским феодалам: они предпринимали многочисленные походы против турецких крепостей на территории Молдавии и Валахии. Нередко казаки нападали на турецкие крепости, находящиеся на южном побережье Черного моря — Синоп, Трапезунд, — переплывая море на своих легких чайках. Конечно, казаки были далеки от мысли уничтожить турецкое владычество; но все же они наносили Турции серьезные удары и приводили в ужас ее население. Особенно важным было то, что в антитурецкой борьбе казаки выработали свою собственную тактику, и их войско становится исключительно ценным в боях с турками.

В последнюю четверть XVI в. казаки были активными участниками антитурецкой войны, которую вели Валахия, Молдавия и Трансильвания. В войне молдавского господаря Иоанна, поддержанной широкими трудящимися массами Молдавии, приняли участие и запорожские казаки во главе с гетманом Иваном Сверчевским.

Кроме того, казаки бок о бок с молдаванами боролись против господарей, навязанных турками, против бояр-эксплуататоров. Казаки поддерживали кандидатуру господаря, якобы обладавшего необходимыми качествами для защиты народных интересов и неустанной борьбы с турецкими и татарскими захватчиками. Эти-то «добрые» господари приходили в Молдавию из запорожских степей и пользовались неизменной поддержкой молдавских трудящихся, стремившихся с помощью казаков избавиться от эксплуататоров.

Во второй половине XVI в. появилась целая серия претендентов на молдавский престол, выходцев из казаков: Иван Подкова, Александр, якобы являвшийся братом первого, Петр и Константин, выдававшие себя за сыновей Ивана Подковы, Илья, бывший будто бы сыном Петра Хромого и другие.

Храбрость и воинская доблесть казаков, соратников Михаила Храброго в походах по завоеванию Трансильвании, их преданность господарю, которого они не покинули, сыграли свою роль в смелом мероприятии валашского правителя, нанесшего туркам сокрушительные поражения. Казаки приняли участие почти во всех главных походах Михаила Храброго, громившего армии султана.

XVII в. ознаменовался новыми успехами в укреплении политических связей Молдавии и Валахии с Россией. Здесь в первую очередь нужно упомянуть послов валашского господаря Александра Кокона к русскому царю Михаилу Романову. Правление Василия Лупу характеризуется тесными политическими связями с [14] Россией и Украиной. Союзные отношения господаря с Богданом Хмельницким были скреплены свадьбой княжны Роксандры с Тимофеем Хмельницким, сыном Богдана. В лице своего тестя Василий Лупу обрел верного союзника в борьбе с внутренними и внешними противниками. Богдан Хмельницкий поддерживал сношения и с Трансильванией.

Посольства, отправляемые Василием Лупу к русскому царю, информировали царя по важнейшим политическим вопросам: о турко-персидской войне, внутреннем положении Турции, о претенденте на русский трон Семене, выдававшем себя за сына Василия Ивановича Шуйского.

Необходимо также отметить дипломатическую деятельность Василия Лупу, выступившего посредником в переговорах между Россией и Турцией. Когда в 1637 -1642 гг., в связи с занятием казаками Азовской крепости, которую они предложили Русскому государству, отношения России с Турцией испортились, Василий Лупу выступил посредником в разрешении этого конфликта. Архивные материалы, выявленные за последнее время, неопровержимо свидетельствуют об этой интенсивной деятельности молдавского господаря, получившей положительную оценку как в Москве, так и в Константинополе.

Связи Василия Лупу с Москвой доказывают, что Молдавия оказала значительную помощь России при разрешении дипломатических конфликтов с Турцией и предоставляла русскому правительству ценную политическую информацию о положении дел в Константинополе и Ближнем Востоке.

С середины 50-х гг. XVII в. в молдавско-русских отношениях наступает новый период. Стремясь получить военную помощь России в борьбе против Турции, молдавские господари, начиная с Георгия Стефана, выражали желание переменить турецкий сюзеренитет на русский. В таком духе был составлен проект договора, заключенный послами Георгия Стефана в 1656 г. с русским правительством. Проект договора гарантировал автономию Молдавии, избрание господаря из числа молдаван, возврат молдавских крепостей на Дунае и Днестре, захваченных турками, замену дани, платимой Порте, ежегодными дарами царю. Однако этот проект, выработанный по инициативе молдавского господаря, не был в то время претворен в жизнь.

В 1674 г. в Москву прибыл посланник молдавского господаря Стефана Петричейку и бывшего валашского господаря Константина Щербана с просьбой оказать помощь против Турции и обещанием признать русский сюзеренитет. Однако и это посольство не имело никаких последствий.

Политические сношения господарей Молдавии и Валахии с Москвой поддерживались как непосредственно, так и при содействии известного молдавского деятеля, боярина, перешедшего на русскую службу — спафария Николая Милеску. Н. Милеску [15] сыграл большую роль в укреплении связей Молдавии и Валахии с Россией в конце XVII и начале XVIII вв., являясь по существу главным посредником в сношениях между ними.

После поражения под Веной (в 1683 г.) ослабление военной мощи Оттоманской империи становится очевидным. Захватнические планы Оттоманской империи были нарушены, и вскоре последовала эвакуация завоеванных территорий Венгрии. В поисках новых доходов, которые уже нельзя было обеспечить с помощью завоеваний, турки усилили эксплуатацию порабощенных народов Европейской Турции. Это способствовало усилению движения народных масс, стремящихся к национальному освобождению, так как вся тяжесть чужеземного ига ложилась главным образом на них.

Рост международного авторитета России к концу XVII в., вступление ее в 1686 г. в антитурецкую «Священную лигу» европейских государств, походы 1687 и 1689 гг. против крымских татар, взятие русскими Азова в 1696 г., с одной стороны, и стремление Австрии подчинить себе Молдавию и Валахию, с другой, еще больше усилили тягу Молдавии и Валахии к России, укрепили их веру в то, что освободиться от турецкой зависимости они смогут только с помощью русского оружия. Они направляли в Москву своих послов с просьбой о помощи в борьбе против Турции. Исключительный интерес в этом отношении представляют документы о приезде в 1688 г. в Москву архимандрита Исайи с просьбой валашского господаря Щербана Кантакузина о помощи в освобождении Валахии от турецкого владычества и обещанием взамен признать русский сюзеренитет. Подобная же просьба была передана русскому царю валашским господарем Константином Брынковяну в 1697 г. через посла Георгия Кастриота и молдавским господарем Антиохом Кантемиром в 1698 г. — через его посла Савву Константинова.

Россия в свою очередь придавала большое значение установлению связей с Молдавией и Валахией, справедливо рассматривая их как возможные опорные пункты в борьбе против Турции. В начале XVIII в. укрепление этих связей приобрело для России особый смысл. Занятое Северной войной и стремившееся к сохранению мирных отношений с Турцией, русское правительство рассчитывало получить из Молдавии и Валахии подробные сведения о турецких и трансильванских делах, о положении на Балканах.

Документы о награждении в 1700 г. Петром I Константина Брынковяну орденом св. Андрея Первозванного, о пожаловании в 1701 г. Константина Брынковяну и бояр Кантакузиных грамотой, предоставляющей им политическое убежище на Украине в случае, если валашскому господарю придется покинуть престол, материалы о пребывании с 1702 г. в Москве постоянного резидента Валахии Давида Корбя, а также относящаяся к началу XVIII в. [16] переписка между Константином Брынковяну, с одной стороны, Петром I и Г. И. Головкиным — с другой, свидетельствуют о тесных и постоянных связях, установившихся между Валахией и Россией в начале XVIII в., и о том значении, которое придавало русское правительство этим взаимоотношениям.

Документы говорят о том, что Бахчисарайский договор 1681 г., по которому Турция признавала воссоединение Украины с Россией, был заключен при посредничестве Молдавии. Документы 1707 г. свидетельствуют о том, что Россия организовала специальный полк из молдаван, находившийся под командой Апостола Кигеча.

Культурные связи Молдавии и Валахии с Россией гораздо древнее и многообразнее, чем это отражено в предлагаемой публикации, включившей главным образом документы экономического и политического характера.

Следует, однако, иметь в виду, что уже с начала XV в. эти связи возможно изучать систематически на основании источников. Прежде всего необходимо отметить взаимное влияние народного искусства. Сходные декоративные мотивы в тканях, резьбе по дереву, керамике, костюме и жилище указывают на постоянные связи наших народов. В украинском фольклоре нашли отражение события из истории Молдавии, так же как в молдавском фольклоре воспеты смелые действия казаков. Так, образ Стефана Великого, смелого борца против турок и татар, отражен в старой украинской думе, рисующей его храбрость и воинские доблести.

Сведения о культурных связях занимают особое место в русских летописях. Более обширные данные встречаются в Воскресенской летописи, Софийской I, Густынской и особенно Львовской летописях. Исключительный интерес представляет Воскресенская летопись, так как она включает отдельную главу, посвященную истории Молдавии, — «Сказание вкратце о молдовскых государех, отколе начася Молдовскаа земля». Ввиду того, что в публикацию включен только актовый и делопроизводственный материал, летописные известия привлечены для комментариев к издаваемым текстам; это позволяет значительно расширить наши возможности в освещении культурных связей того времени.

К области культурных связей может быть отнесена и деятельность митрополита Григория Цамблака (Цамвлаха), проповеди которого вошли в разные церковные сборники. В XVI в. московский митрополит Макарий включил труды Цамблака в «Четьи-Минеи», озаглавив их «Книга Григория Цамвлаха». С другой стороны, благодаря Цамблаку многие произведения славянской письменности стали известны молдавским книжникам.

История Валахии также не ускользнула от внимания русских летописцев. Личность господаря Влада Цепеша, вдохновившего нескольких историков и писателей из разных стран, отразилась в «Сказании о Дракуле воеводе». Помимо немецкой редакции этого [17] произведения, есть и русская, автор которой еще не установлен. В течение двух столетий это произведение было широко распространено на Руси, оставаясь одним из любимых произведений русского читателя.

После того как в XV в. славянские земли были порабощены турками, Молдавия и Валахия стали центром культуры на славянском языке для христианских народов Юго-Восточной Европы. Показательно, что сам стиль их письма, весьма отличный от стиля славянских стран своим художественным оформлением, оказал влияние на русских переписчиков XV — XVI вв. В монастырских школах и в господарской канцелярии Молдавии процветало калиграфическое искусство, послужившее образцом для канцелярий и монастырей Подолии и Украины. Россия проявляла большой интерес к культуре Молдавии и Валахии и в XVI в. Так, например, в 1522 г. переводчик Дмитрий Герасимов, крупный дипломат, высоко ценимый Василием III, внес в перевод грамматики Делиуса Донатуса (известного римского историка и языковеда середины IV века н. э.) замечания по поводу значения кириллических знаков. Предпринимая печатанье библии (в 1580-1581 гг.), острожский князь Константин послал первого русского печатника Ивана Федорова в Молдавию для ознакомления с лучшей славянской рукописью библии. Заметно влияние русского искусства и на фресках монастыря Сучевица, построенного в 1578 г., о которых известный историк искусства Н. П. Кондаков говорил, что они содержат много иконографических элементов, характерных для русской фрески XVI в.; например, образ св. Софии передан новгородской манерой. К вышесказанному, на основании еще мало изученных источников, нужно добавить, что мастера, выполнившие фрески в Сучевице, были не иноземцами, а местными — факт, который до сих пор отрицался. Можно предположить, что эти мастера учились работать в России (факты обучения мастеров в России известны), ибо только таким образом можно объяснить знание русской иконографии, в частности, новгородской манеры.

К тому же следует отметить, что в XVI в. в России очень ценили молдавских серебряных дел мастеров. Доказательством служат хранящиеся в Оружейной палате в Кремле прекрасные серебряные сосуды, изготовленные в Молдавии или в Москве по молдавским образцам. Они были получены русским правительством в дар от молдавских господарей или приобретены частным путем купцами.

Во второй половине XVI в. заметно оживились связи ряда господарей со Львовским ставропигиальным братством, что нашло отражение в отдельных документах, публикуемых в первом томе. Религиозные связи Молдавии с православным населением Польши существовали с древнейших времен. Известен факт, что в течение XV в. русинских попов посвящали в сан священника в [18] Молдавии. Эта старая традиция, запрещенная королем Сигизмундом в 1511 г., практиковалась тайно и после запрещения.

А. Лэпушняну оказал помощь православному населению Львова в сооружении и украшении православной церкви братства, предназначаемой для многочисленного украинского населения этого города. И в последующее время молдавские господари не прекращают заботиться о православной церкви во Львове, щедро финансируя строительные работы. Так, митрополит Георгий Могила оказывает денежную помощь для создания типографии при Львовском братстве. Известно, какую важную роль сыграли братства на Украине в деле защиты украинского народа от наступления католицизма. Связи молдавских господарей со Львовским братством, несмотря на их ярко выраженную церковную окраску, имели и определенную политическую подкладку, и несомненное культурное значение.

Культурные связи Молдавии и Валахии с Россией в XVII в. продолжали укрепляться. Господарь Иеремия Могила в самом начале XVII в. обращается с просьбой к Львовскому ставропигиальному братству оказать содействие в покупке бумаги и в подыскании писцов для переписки книг. Самые тесные связи устанавливаются во время правления Мирона Барновского, который также являлся ктитором львовского ставропигиального собора. Культурные связи с русскими царями поддерживал валашский митрополит Феодосий и трансильванский митрополит Геннадий. В Москву были отправлены послы Мирона Барновского и Василия Лупу: первый заказал там иконы для сооружаемых им церквей, другой просил послать ему иконописных мастеров для собора Трех святителей в Яссах. Их просьба была поддержана архимандритом Киево-Печерской лавры митрополитом Петром Могилой. Киево-Печерская лавра, Киево-Могилянская академия и украинские братства вообще внесли серьезный вклад в развитие просвещения и книгопечатания в Молдавии и Валахии. В частности, в Киевской академии, основанной Петром Могилой, учился Удрище Настурел, ученый боярин, шурин валашского господаря Матвея Бассараба. Удрище Настурел руководил даже славяно-русской школой, о чем сохранились сведения у известного русского паломника Арсения Суханова, который по пути в Афон посетил с политическими целями Молдавию и Валахию. Несомненно, что Удрище Настурел использовал для своего румынского перевода романа «Житие Варлаама и Иоасафа» русское Издание, опубликованное в Кутеинском монастыре в 1637 г.

Общеизвестно, что во время правления господаря Матвея Бассараба культура в Валахии получила большое развитие, но распространение книг было заторможено отсутствием типографии. Для того чтобы устранить это препятствие, Матвей Бассараб направлял доверенных лиц на Волынь и в Киев для приобретения типографских принадлежностей и подыскания мастеров печатного [19] дела. По просьбе валашского господаря Петр Могила послал ему печатный станок с пятью типографскими шрифтами, знатоков религиозных текстов и мастеров-печатников. Одновременно в Валахию приехал мастер-печатник Тимофей Вербицкий (который работал в Киево-Печерской лавре с 1621 г.) и стал во главе типографии, учрежденной в городе Кымпулунг, где он трудился со своими соотечественниками — Иваном Глебковичем и Иваном Кунотовичем. Первая валашская книга, напечатанная киевским шрифтом, была издана в 1635 г.

Молдавский господарь Василий Лупу также обращался с просьбой к Петру Могиле и получил от него печатный станок, на котором митрополит Варлаам издал в 1643 г. первопечатную «Книгу поучений». Кроме того, господарь еще просит прислать ему учителей из Киева, которых он впоследствии поселил при соборе Трех святителей, учредив с их помощью Славяно-греко- латинскую академию, во главе которой находился известный ученый того времени бывший ректор Киево-Могилянской академии Софроний Почацкий.

При господаре Георгии Дуке молдавский митрополит Досифей просил Николая Милеску ходатайствовать у московского патриарха Иоакима о высылке ему печатного станка, типографских шрифтов и матриц. В 1683 г. Досифей вновь обращался к патриарху Иоакиму с просьбой о бумаге для печатанья. Выражая свою признательность за полученную помощь, Досифей в одном из своих произведений образно говорил, что «свет к нам идет из Москвы».

Связи с Россией отражаются и в распространении русской, украинской и белорусской книги в Молдавии и Валахии. Так, например, были широко распространены книги, отпечатанные в Остроге (главным образом знаменитая Острожская библия), Львове, Вильно, Угорцах, Киеве, Кутеинском монастыре, Евье, Москве и Чернигове. Валашский господарь Константин Брынковяну располагал большим количеством русских книг. Широкое распространение в молдавских и валашских землях имели не только церковные, но и светские книги, главным образом учебники. Так, например, были распространены буквари XVII в., напечатанные во Львове, Вильно, Киеве, Москве, Уньеве, которые послужили образцом для румынских букварей. Широкое распространение имела грамматика Мелетия Смотрицкого: первое издание (Евье, 1619 года), московское издание 1647 года, а также переработанное издание, вышедшее в Кременце в 1638 г. (которое приписывают луцкому и острожскому епископу Афанасию Пузине). Издание 1619 года было переведено и издано в Валахии в 1697 г. благодаря усилиям грузина Анфима, известного под именем Анфима Ивиряну, ставшего впоследствии митрополитом Валахии. По московскому изданию той же грамматики учились дети известного валашского ученого феодальной эпохи стольника Константина Кантакузина. Пометы на страницах одного из экземпляров [20] кременецкого издания той же самой грамматики доказывают, что и это издание было распространено в Валахии. Издание, сходное с кременецкой грамматикой 1638 года, представляет словарь Мардария Козиана (1649 года), составленный на основе словаря Памвы Берынды 1627 года.

Славянские книги, издаваемые в Восточной Европе, послужили образцом для румынских типографий. Например, Острожская библия оказала влияние на библию, отпечатанную в Бухаресте в 1688 году, известную под названием Библии Щербана (т. е. библии валашского господаря Щербана Кантакузина). Библия Щербана и Острожская библия напечатаны в две колонки, одинаковым шрифтом, мелким и ровным, русского происхождения.

В публикацию включен актовый и делопроизводственный материал, отражающий культурные связи России с Молдавией и Валахией в конце XVII и начале XVIII в. Таковы документы о приглашении в Россию валашских корабельных мастеров, молдавских и валашских мастеров скорняжного дела, о посылке в Молдавию типографских принадлежностей, о посылке русских людей в Валахию и Молдавию для обучения языкам и др.

Итак, в настоящее издание включены документы о давних и длительных экономических, политических и культурных связях России с Молдавией и Валахией. Перед составителями была поставлена задача выявить и опубликовать наиболее характерные документы, раскрывающие исторические корни дружбы наших народов.

* * *

Издание состоит из трех томов: первый том содержит документы, освещающие события с 1408 по 1632 г. включительно; второй том с 1634 г. (начало правления Василия Лупу) по 1673 г. В третьем томе публикуются документы, характеризующие события с 1673 по 1711 г. (до Прутского похода Петра I).

В настоящее издание включен только актовый и делопроизводственный материал. Он публикуется по подлинникам или отпускам, хранящимся в государственных архивах СССР и РНР. Отдельные документы, подлинники которых не сохранились или находятся в заграничных архивах и коллекциях, печатаются по фототипическим воспроизведениям подлинников или по предшествующим публикациям, что отмечено в легенде к документу. В основном это документы, публикуемые в первом томе издания и относящиеся к XV — XVI вв., т. е. к тому периоду, от которого в государственных архивах СССР и РНР сохранилось недостаточное количество материалов, посвященных внешнеполитическим связям Русского государства.

Источники повествовательного характера, главным образом летописи, как русские, так и молдавские, валашские и польские, были использованы при комментировании актовых материалов. [21]

Материалы для настоящего издания взяты из фондов, хранящихся в Центральном государственном архиве древних актов СССР, филиале Центрального государственного исторического архива УССР в г. Львове, рукописных отделах ГБЛ, ГИМ, ГПБ, Библиотеки Академии РНР, в Государственном архиве РНР.

Издание подготовлено к печати в соответствии с «Правилами издания исторических документов», М., 1956. Текст документов XV в. передается гражданским алфавитом с сохранением и, есть, юс малый, юс большой, я, омега, ук, оу и ер во всех случаях его употребления. Титла раскрываются и выносные буквы вносятся в строку в соответствии с написаниями издаваемой рукописи или близких к ней рукописей. Ввиду того, что буквы юс малый, юс большой, есть, ерь, ер в середине слова продолжали и в XVI-XVII вв. отражать фонетические особенности языка, текст молдавских и валашских документов XVI-XVII вв. передается с сохранением этих букв. Буквы же омега, я, фита, ижица, кси, пси, оу, ук заменяются на о, я, ф, и, кс, пс, у. Ер в конце слова опускается. Мягкий знак ставится по правилам современной орфографии.

Документы в томах расположены в хронологическом порядке. Если в документе отсутствует дата написания (или отправления), но имеется дата подачи, то приводится эта последняя. Мотивировка даты дается в подстрочных примечаниях, в которых отмечаются также случаи, когда составители, не имея возможности обратиться к подлиннику, принимали датировку предшествовавших изданий документа. Если в документе обозначен только месяц или год, его помещали после документов, имеющих точную датировку.

Все документы, как правило, публикуются полностью. Исключение составляют источники сложного состава типа статейных списков, посольских наказов и т. д., включающих в себя сведения комплексного характера, зачастую весьма далеких от темы настоящего издания. В таких случаях публиковалась лишь часть документа, преимущественно самостоятельная, а в подстрочных примечаниях отмечалось, что в документе опущено.

Все документы публикуются на языке подлинников. К документам на польском, латинском, немецком, венгерском и итальянском языках даются переводы на русский и румынский языки: кроме того, все подлинники на старославянском языке имеют перевод на румынский язык, а все молдавские и валашские — на русский. На двух языках — русском и румынском — даны предисловие и перечень опубликованных документов и указатели — именной и географический. Все это предпринято с целью сделать сборник достоянием возможно более широкого круга как советских, так и румынских историков.

Во всех текстах знаки препинания расставлены по смыслу, применительно к современным правилам их употребления. Сплошной текст разделен на абзацы. Буквенная цифирь в текстах заменена арабскими цифрами. Царские и королевские титулы в текстах документов, начиная с XVI в., опущены, о чем в соответствующих [22] местах имеются указания, например (п. т.) — т. е. «полный титул».

Пропуски текста, вызванные повреждением рукописных оригиналов, по возможности восстановлены (в квадратных скобках). При публикации отпусков или делопроизводственных переводов, носящих следы редакторской или литературной правки, издается окончательный текст отпуска (перевода); предшествующие же варианты даются лишь в том случае, если их публикация содержит дополнительные данные, необходимые для более правильного понимания текста.

Научно-справочный аппарат издания, помимо предисловия, включает в себя текстуальные примечания, обозначенные звездочкой и помещенные под строкой, исторические примечания, обозначенные цифрами и помещенные после текста документов, список принятых сокращений, словарь устаревших и малоупотребительных слов, указатели — именной и географический — и перечень опубликованных документов.

Кроме составителей тома, большое участие в работе над сборником принял Г. Ф. Богач, которым осуществлен перевод на румынский язык документов, выявленных советскими историками.

Редакционная коллегия: действ. член АН МССР Я. С. Гросул, академик А. К. Оцетя  и доктора исторических наук А. А. Новосельский, Л. В. Черепнин.