№ 75
1596 г. январь. — Письмо казачьего гетмана Северина Наливайко польскому королю Сигизмунду III Вазе о походах казаков в Молдавию, Трансильванию, под Очаков и в другие места [223]
Перевод с польского
Наияснейший и милостивый король, государь, милостивый наш господин!
В молодости мне пришлось находиться на службе у многих казачьих гетманов, побывать во многих вражеских землях на казачьем хлебе, и когда его милость господин воевода киевский, обиженный покойным Косинским 207, начал войну против казаков, я, находясь на службе у воеводы киевского 208, которому обещал и дал честное слово служить, делал это, как подобает рыцарю, достаточно усердно и хорошо. И во время этой службы со своими [224] людьми и с присоединившимися к нам добровольцами, не желая терять попусту время на земле вашей королевской милости, вторгся с ними в страну неприятеля. И видя, что бусурмане не довольствуются своим [положением], завели хозяйства и стали выращивать хлеба с этой стороны Прескан, на границе государства вашей королевской милости, я прошел напрямик между Тигиной и Белгородом к Пресканам — к неприятельскому городу, стремясь запретить им заниматься этим делом на земле вашей королевской милости. Таким образом, как известно вашей королевской милости, я занял город бусурман и опустошил огнем около пятнадцати сел вокруг него. В это время крымский хан, пробравшись под Очаков, осел в Бзезанах. И там Долинский санджак преподнес ему от имени турецкого султана саблю и благословение [для похода] на Венгрию 209. Мы же, двинувшись оттуда [из Прескан], достигли Брацлава и в ожидании прихода татар поспешили известить поскорее некоторых панов, отослав им захваченных при этом в плен их людей. По прошествии нескольких дней, после того как уставшие кони отдохнули, когда татары направились в Молдавию, мы последовали за ними через земли вашей королевской милости и гнались по их следам много времени, но не смогли их нагнать. Узнав, что они ворвались в чужую страну, покинув земли вашей королевской милости, мы решили вернуться назад, несколько миль от Трембовли. Возвратясь оттуда [из Молдавии], я узнал относительно господина Калиновского, что ваша королевская милость соблаговолила из-за него рассердиться на меня, слугу вашей королевской милости. Мой поступок был справедлив, хотя я и сожалею о нем; ведь пан Калиновский без всякой причины переломал ребра моему отцу, единственному [для меня родному человеку], и вследствие этого убийства мой отец умер. Не зная закона, могущего возместить такую утрату, больше которой не бывает, и зная, что я, бедный человек, не смогу выдержать судебных издержек, признаюсь, я отомстил за причиненную мне боль своим бедняцким способом. Но случай ему тогда помог, и я, не думая мстить дальше, сдаюсь полностью на милость господа бога и милосердие вашего величества, ничего за собой не оставляя. И хотя всю мою землю, которой я имел немного, он захватил и держит теперь, я больше не хочу ее требовать и в будущем не буду ничего в замен ее требовать. Но всякий человек, а особенно ваша королевская милость, учитывая справедливость моего дела и оправданность причины, не сочтет меня за плохого человека. Примите также во внимание, что я до сих пор не имел ни с кем подобного дела и что впредь не позволю себе ничего плохого и не решусь ни на что подобное, чего и раньше не делал. Не желая терять попусту время и упустить случай истребить врага, мы проникли в его землю у Килии, где, продвигаясь по направлению к Тигине, перешли к штурму. Вскоре с помощью бога мы взяли город, изрубили большую часть бусурман, а часть захватили живьем. Город [225] предали огню, штурмовали крепость, но взять ее мы не смогли; тогда мы перешли к наездам, сожгли больше 500 деревень, избили много поганых и взяли в плен 4000 турок, турчанок, татар и татарок. И так как молдавский господарь оказал помощь бусурманам, [послав] против нас 7000 человек и преследовав нас и наших людей вплоть до перехода через [Днестр], где отобрали у нас добычу и перебили некоторых из наших 210, мы ответили ему тем же, громогласно пообещали [побывать] в его стране, и по-рыцарски сдержали слово и обещание. Затем, уйдя оттуда и объединив наше войско с войском Лободы 211, мы совершили вместе набег на Молдавию, где с помощью божьей бились с врагом в трех местах, и мне посчастливилось. Я причинил его войску столь сильное поражение, что враг не смог опомниться и должен был искать спасения в бегстве, бросив пушки. Мы пришли в Бар вашей королевской милости с добычей, которую взяли тогда у врага. Но и там мы не дали застояться нашим коням, потому что согласно письмам его величества императора 212, а также их милостей воевод — семиградского, мултянского и молдавского, по просьбе этих христианских государей мы, как пристало рыцарям, пошли им на помощь в земли врагов. И там, объединившись и связав себя присягой верности с молдавским войском в Тигипе, отправились к замку, но не смогли его взять и возвратились в Белгород. Там после нескольких боев с врагом взяли город и сожгли очень много сел в окрестностях Белгорода. Так как крепость мы взять не смогли, то вернулись с войсками в Килию, зажгли город и сожгли много деревень в устьях Дуная. Крепость стойко держалась; мы могли бы ее взять, если бы не недоразумения и зависть венгров и молдаван, которые повсюду чинили нам большие препятствия. Опасаясь предательства с их стороны, мы отправились домой, в страну вашей королевской милости. По пути по христианскому обычаю мы провели ночь Воскресения в долине Ялпух, в шести милях от Килии. Проводя там праздник, мы счастливо возвратились в наши земли, в государство вашей королевской милости — в Пыков, где кони отдыхали три недели. Не имея никакого дела в стране вашей королевской милости и не привыкнув сидеть без дела, мы отправились согласно [адресованному нам] письму его величества христианского императора в страну императора, где служили долгое время не за деньги, а только по нашему рыцарскому желанию. Поняв, что Мамутелия замыслил что-то с господарем Семиградья против вашего королевского величества и что они послали семиградскому воеводе войско короля Максимилиана 213 в Молдавию против пана канцлера, мы решили, что как подданные вашей королевской милости этого терпеть не можем. Ведь в этой стране душа моя не стремилась ник дарам, ни к деньгам и не стала добычей жадности. Поэтому я не смог здесь больше оставаться и, зная наверняка, что его милость пан гетман ушел с войском в Молдавию, сразу же, без промедления, будучи предан родине, [226] спешно покинул ту страну [Священную Римскую империю], для того чтобы служить своей родине. Я написал прямо с гор пану гетману, чтобы он известил меня в случае, если я ему буду нужен в той стране. Но так как пан гетман отправился в Молдавию не для войны, а для других целей, он ответил нам письменно. После [получения] его письма, мы сразу же двинулись ко Львову, покупая за деньги все, что нужно для коней и для нас. Для приобретения же военного снаряжения, в котором мы очень нуждались, особенно в порохе и пулях, мы вернулись в Слуцк, откуда мы выехали на третий день, только немного отдохнув и покончив со своими делами. И лишь тогда мы захотели, чтобы кони немного отдохнули, пока явится случай послужить Речи Посполитой, на обычном месте сбора казаков на Днепре. Мы двинулись в путь по Литовской земле. Едва мы вступили в ее пределы, литовские паны, — а именно воевода виленский и виленский пан, литовский казначей и другие, — безо всякой вины с нашей стороны и только [из-за нашего желания раздобыть] немного хлеба, которого мы у них даже еще не поели, набросились на нас с гайдуками и со многими другими в Слуцке, заняв город и крепость и отдав приказ, чтобы нас не пускали в город. Но господь бог был милостив к нам, и мы вошли [в город]. Потом они напали в Копыле на наших, которых было лишь несколько десятков расквартированных по домам хлопцев и слуг, а также на нескольких наших товарищей, остановившихся по пути к родителям или едущих к ним. Как мне удалось узнать, некоторых из них зарезали, других же умертвили разными способами. Мы же, вместо того чтобы отдохнуть, пережили большое беспокойство. Стараясь избежать других тягот и прежде всего рассчитывая на вашу королевскую милость, мы двинулись прямо в Могилев, город вашей королевской милости, надеясь в спокойствии прокормиться там у вашей королевской милости. Но нас не оставили в покое, и в пути, который должен быть свободен для всех, преследовали нас, увеличивая войско за счет подданных, изгоняемых из сел, до самого Могилева. Собрав большое войско, они прибыли в Могилев, приказав жителям города под угрозой смерти не принимать нас. Об этом жители сами против панов свидетельствуют. И люди изо всей Могилевской округи и из других поветов тысяч с пятнадцать поднялись по приказу этих панов, и насильно закрыли (нас в городе), и не разрешали выйти, если бы нам не помог господь бог. Также, после того как мы расположились в городе, народное ополчение Великого княжества Литовского стянули к городу, не задумываясь над другими способами, по примеру бусурман, что и не удивительно, так как с ними была вся орда пана воеводы виленского, желая уничтожить нас всех до одного, ночью они устроили сильный пожар, охвативший город с разных сторон. Но мы их отбросили назад, и они отступили в поле. Мы же, не имея возможности погасить такой сильный пожар, хотя и потратили много сил, едва смогли [227] выбраться в поле. В поле они нас всех окружили бесчисленным войском, и мы [очутились] в кольце, но господь бог не дал им насмеяться над нами, как они хотели. Примите этот отчет, ваша королевская милость, о наших [деяниях], и клянусь нашим рыцарским словом, что он правдив: нас обвинили несправедливо. Униженно просим вашу королевскую милость учинить справедливость за кровь невинных наших братьев, пролитую по вине этих панов, а мы ее им простили. Не верьте подобному мнению о нас, слугах вашей королевской милости, в чем хочет убедить ваше величество виленский воевода со всеми своими помощниками. Соблаговолите, ваша королевская милость, считать нас честными рыцарями, как всегда ваша королевская милость привыкла, и быть нам по-прежнему милостивым государем. Обо всем этом поспешит доложить вашей королевской милости пан Мошковский, ваш коморник, который по нашим следам дошел до самой Речицы. Он достаточно осведомлен обо всем том, что случилось с нами и кто был виновен во всем случившемся. Затем предлагаем вашему величеству нашу покорнейшую службу 214.
Дан в Речице в январе 96 года (в январе 96 года написано по-латыни) (январь 96 год).
Вашей королевской милости, государя нашего милостивого, верные и истинные слуги Семехий Наливайко гетман и все рыцарство собственноручно.
«Zbior pamietnikow do dziejow polskich», v. II. Warszawa, 1858, str. 214-218.
Комментарии
207. Речь идет о Крыштофе Косинском — руководителе крупного антифеодального крестьянско-казацкого восстания 1591-1593 гг., охватившего районы Волыни, Брацлава, Киева (В. А. Голобуцкий. Указ. соч., стр. 100-108; E. Stanescu. Op. cit., p. 201).
208. С. Наливайко был сотником надворных казаков, находившихся на службе у киевского князя К. Острожского (В. А. Голобуцкий. Указ. соч., стр. 131).
209. В 1593 г. турецкий султан начал тяжелую и длительную (до 1606 г.) войну с Венгрией, в которой должны были принять участие крымский хан Казы-Гирей и ого татары (A. A. Новосельский. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. М.-Л., 1948, стр. 42).
210. Речь идет о походе Наливайко с казаками в Молдавию в 1594 г., когда молдавский господарь Арон Тиран, оставаясь верным Турции, выделил для борьбы с казаками в помощь султану вспомогательный отряд (Н. А. Мохов. Очерки..., стр. 75).
211. Лобода — руководитель отряда запорожских казаков, присоединившихся к восставшим казакам во главе с С. Наливайко против гнета польско-украинских феодалов (В. А. Голобуцкий. Указ. соч., стр. 132-133).
212. Имеется в виду Рудольф II — император Священной Римской империи (1576-1612 гг.) из династии Габсбургов.
213. Речь идет об эрцгерцоге Максимилиане, брате императора Рудольфа II.
214. Обращение С. Наливайко в январе 1596 г. к польскому королю было связано, по-видимому, со стремлением выиграть время и вывести восставших из тяжелого положения, сложившегося с возвращением панского войска из Молдавии, куда оно было отвлечено для утверждения на молдавским престоле польского ставленника Иеремии Могилы (В. А. Голобуцкий. Указ. соч., стр. 133, 136).