№ 35

1529 г. октября ранее 26 *. — Из наказа русскому послу в Польшу Б. Я. Голохвастову о препятствиях, чинимых молдавским послам, направляющимся в Москву и обратно

(* —  Датируется по времени прибытия молдавских послов в Можайск и отъезда Б. Я. Голохвастова из Можайска)

Великий государь Василей, божиею милостию государь всеа Русии и великий князь, тобе, брату и свату своему Жигимонту, королю полскому и великому князю литовскому, велел поклонитися.

А опосле того грамота верющая подати.

А после грамоты речь говорити.

Великий государь, божиею милостью государь всеа Русии и великий князь, велол тобе говорити. Присылал к нам Петр воевода Стефанович, государь земли Молдавской, своих послов: боярина и казначеа своего Думу Кузмича и Тому Иванова (См. док. № 33 и прим. 106 и 107). И мы к Петру воеводе его послов отпустили, а с ними вместе послали есмя к Петру воеводе своего посла Костянтина Тимофеева сына Замытцкого (См. док. № 33 и 34 и прим. 110 и 111); а к тобе есмя наперед своего посла Костянтина и воеводиных послов послали дворянина своего Федора Григорьева сына Афанасьева, чтоб ты нашему послу Костянтину и Петра воеводы послом Думе и Томе дал свою грамоту на то, чтоб нашему послу Костянтину и с его товарищи и с людми и воеводиным послом Думе и Томе через твои земли до воеводы итти путь чист, без всякие зацепки и без задержанья, и назад к нам итти нашему послу Костянтину и воеводиным послом, кого к нам пошлет воевода своих послов, также путь чист итти через твои земли доброволно, без [104] всякие зацепки. И ты с нашим дворянином с Федором прислал к нам свою грамоту, а написал еси в грамоте одному нашему послу Костянтину через твои земли итти доброволно, а воеводиных еси послов в ту грамоту написати не велел. И мы послали к послу своему Костянтину паробка своего Васюка Ушакова, а велели есмя послу своему Костянтину тобе говорити, чтоб ты послу нашему Костянтину и воеводиным послом Думе и Томе дал свою грамоту, чтоб им через твои земли итти доброволно, без всякие зацепки, до воеводы волошского и назад нашему послу Костянтину к нам итти и воеводиным послом, кого к нам воевода пошлет своих послов, также к нам итти через твои земли доброволно, без всякие зацепки, и написал бы еси воеводиных послов именно в ту свою грамоту, что им к нам итти и назад от нас итти доброволно.

И ты отвечал послу нашему Костянтину, что межи нас перемирье, и в перемирных грамотах написано, что послом нашим меж нас ходити на обе стороны путь чист, без всяких зацепок, а от которых от иных государей пойдут к нам послы через наши земли, и тем послом также ходити на обо стороны путь чист, без всяких зацепок: и тобе ныне и волошским послом через наши земли к Петру воеводе путь чист итти доброволно, да и назад тобе итти путь чист, без всякие зацепки; и кого с тобою Петр воевода пошлет своих послов, также им путь чист итти через наши земли доброволно, без всякие зацепки.

И наш посол Костянтин до Петра воеводы дошел. И Петр воевода нашего посла Костянтина к нам отпустил, а с ним вместе послал к нам своих послов Александра Кержу ¹¹³ да Тому Иванова. И по Лятцкой земле нашему послу Костянтину от твоих людей сила и нечесть велика была. А как пришли в Менеск, и ты нашему послу Костянтину до нашие границы велел дати пристава, а воеводиных послов Александра и Тому велел еси воротити из Менска к собе в Вилно, да держал их еси у собя две недели, да к нам их и отпустил, держав их у собя. И ты положи на своем разуме, гораздо ли так делается через перемирные грамоты и через крестное целование?

Государь наш велел тобе говорити. И ныне к Петру воеводе, государю земли Молдавской, его послов Александра Кержу и Тому Иванова отпущаем, а с ними вместе к Петру воеводе посылаем своего человека. И ты б, брат наш и сват, по перемирным грамотам и по крестному целованию нашему человеку и Петра воеводы послом Александру и Томе дал свою грамоту на то, что им со всеми их людьми и со всем, что с ними ни будет, через твои земли до Петра воеводы итти доброволно, без всякие зацепки и без задержания, и силе над ними и неч[ес]ти от твоих людей никоторые не быти; а кого к нам пошлет Петр воевода вместе с нашим человеком своего посла, и нашему человеку, также и воеводину послу со всеми людьми и что с ними ни будет, через твои земли к нам итти доброволно, без всякие зацепки и без задержания, и силе и неч[ес]ти над ними от твоих людей также никоторой не быти. [105]

Да подати Борису список, каковы грамоты на послов просити, а молвити: Государь наш, господине, послал к тобе список, чтобы еси такову свою грамоту на послов велел дати ¹¹⁴.

Государь наш велел тобе говорити. А и вперед кого к нам пошлет Петр воевода своих послов, или своего человека, или от иных от которых государей нибудь пойдут к нам послы через твои земли, и ты бы их к нам пропущал без всякие зацепки и без задержания по перемирным грамотам и по крестному целованию, и силы бы им и неч[ес]ти от тобя и от твоих людей никоторые не было ¹¹⁵... (Опущено окончание документа, не имеющее отношения к теме сборника)

Сб. РИО, т. 35, стр. 802-804.

Комментарии

113. Александр Кыржа — пыркалаб, глава молдавского посольства в Москву в 1529-1530 гг.

114. Текст опасной грамоты, которую польский король выдал по просьбе Василия III для русского и молдавских послов, см. в Сб. РИО, т. 35, стр. 804-805. Б. Я. Голохвастову предписывалось добиться у короля опасной грамоты, дословно повторяющей текст, представленный им от в. кн. московского (там же, стр. 805-806).

115. Б. Я. Голохвастов вернулся в Москву 9 февраля 1530 г. с ответом короля, переданным ему писарем Ивашком Горностаем.

Король заявлял, что в свое время молдавских послов Думу Козму и Тому Иоанна пропустили через его владения, так как «о тых послех воевода волошский присылал до нас, жадаючи нас, абыхмо тых послов его к брату и свату нашему доброволне через наши земли пропустили» (Сб. РИО, т. 35, стр. 809).

Задержка же Александра Кыржи и Томы Иоанна объясняется тем, что господарь своим послам «казал в нас быти и нас жадати, абыхмо их доброволне через земли наши до великого князя и зася назад пропустили: тыи послы воеводы волоокого, через панства наши идучи и в нас не будучи и минувши нас, с послом великого князя с Константином просто прошли до Менска, хотячи ити своеволие до границы великого князя. Мы теж для тое небачности их, которую они противку нас вчинили, казали есмо им з Менска к нам первее ехати, а того посла брата нашего Костянтина доброволне казали есмя к великому князю пропустити; а потом, как тыи послы волоские в нас были и нас о то жадали, мы их зася доброволне к великому князю отпустили. А то есмо послом волооким вчинили не для брата и свата нашего, нижли для небачности их, што они были вчинили к нам». Относительно пропуска этих молдавских послов через королевские владения в Молдавию, а также возвращения русского посла и того, кого Петр Рареш пошлет с ним в Москву, король заявил; «Как же мы и первие того на жеданье воеводы волоского и по перемирным листом нашим тых его послов первых и теперешних к брату и свату нашему доброволне казали пропустити и без опасных листов наших, и теперь их с тем посланцом великого князя, который с тыми послы до воеводы волоского пойдет, через наши земли доброволне велим пропустити без всяких зачепок и задерживанья. А похочет ли Петр, воевода волоский, еще своих послов к брату и свату нашему слати, а нас обошлет, и мы и тых послов его без опасных листов наших, подлуг перемирья, через наши земли и зася назад велим доброволне пропустити без кождых зачепок и задерживанья. А теперь на тых послов воеводы волоского, которые от него через наши земли пойдут, и на его (т. е. в. кн. московского. — Сост.) посланца, который с тыми послы до воеводы волошского будет послан, велели есмо лист наш опасный дати» (там же, стр. 810-811). Однако опасный лист, выданный в Петрокове 3 января 1530 г., как не соответствующий тексту, представленному Б. Я. Голохвастовым, послом не был принят, и он привез с него список для сведения в. кн. московского (копию опасного листа см. там же, стр. 812).

Переговоры по этому вопросу продолжил в феврале 1530 г. русский посол Василий Ушаков. Наконец, 21 апреля 1530 г. в Кракове была выдана новая опасная грамота, которой разрешался проход через королевские владения «тым послом воеводы волосского Александру и Томе и иным послом волосским, которых воевода волосской еще с посланцом великого князя до него пошлет» (там же, стр. 826). Ответ короля и опасную грамоту В. Ушаков привез в Москву 27 мая 1530 г., и «волошских послов князь велики отпустил июня 13, а к воеводе послал с ними вместе Чюдина Митрофанова сына Карачарова». На случай, если русского посла не пропустят прямо в Молдавию, ему была дана грамота великого князя к Сигизмунду I. «А пропустят его прямо к воеводе волошскому, а к королю ему ехати не велят, и Чюдяну к королю самому не проситись» (там же, стр. 833).