Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

Валахия и Молдавия.

(Обещанное в II книжке сего года окончание статьи о Валахии и Молдавии немоголо быть напечатано в свое время по обстоятельствам непредвиденным. Предлагаемый перевод из последних листков одного Французского журнала достаточно и даже с избытком заменит непроизвольное упущение. Рдр.)

Дикие племена берегов Огио избрали пространную равнину для поля сражения; истребили на ней все деревья, и положили между собою ничего ни садить там, ни сеять; одною лишь кровью надлежало орошать сие урочище смерти: но времена переменились, и та же земля представляет другие виды: новые люди изгнали [299] свирепых воинов Огийских, и на месте печального Поля сражений возникла тысяча смеющихся весей, которыми населен теперь плодородный Кентукей. Земли, принадлежащие к величественному Дунаю при его втечении в Черное море, уже несколько веков терпят судьбу Кентукея: цветущие равнины, лесами покрытые холмы Молдавии, Валахии и стран сопредельных с незапамятных времен были главною дорогою и полем сражения для всех варваров, которые в разные времена выходили из степей Азии опустошать Европу. Там Сарматы, с плоским лицем и с телом малорослым, народ совершенно чуждый Славянам, ристали на легких конях своих перед тяжелыми легионами Рима; там Гуны, даже и Сармат безобразнейшие, преследовали оставшихся Готфов; там двадцать других племен, незаслуживших славного имени в Истории - Авары, Куманы (Половцы), Печенеги, учреждали свое господство на весьма короткое время; одни лишь Булгары могли постоянно водвориться, но неначе как сделавшись Славянами; наконец Турки-Османлисы водрузили там победоносные знамена свои. Они изгнали оттуда белого орла Польши; но за то уже орел Российский не один раз изгонял Турков из сих областей. [300]

Попираемая ногами столь многих властителей нация Волохов и Молдаван все еще продолжает бытие свое, униженное и весьма непрочное. Язык, сей верный памятник древней истинной Истории всякого народа, язык служит доказательством, что Геты, или Даки, первые стран сих обитатели постоянные, известные, были народ весьма похожий на Славян, которые под именем Карпов, Лигиев, Венедов, с незапамятных времен, обитали в горах Карпатских и на равнинах Вислы. Географические имена древней Дакии почти все имеют Польское окончание ава, и могут быть объяснены посредством Славянской етимологии. С другой стороны известно, что новый язык Волотский есть смесь языка Славянского с Латинским: то и другое можно принять за положительное доказательство, что Волохи суть потомки древних Гетов, или Даков, смешанных с многочисленными колониями Римскими, которые Императором Траяном были переселены в сию завоеванную им провинцию. Другие народы, в Валахии и Молдавии господствовавшие, мало оставили следов своих наречий.

Народ происшедший из столь чудного смешения называет сам себя [301] Румуни, то есть Римлянами, и он имеет на то законное право, ибо едиктом Императора Каракаллы в 212 году всем подданным Империи пожалован титул граждан Римских; впрочем он известен соседам своим под именем Влахов и Волохов. Рассеянные по Булгарии, по Греции, Венгрии, Трансильвании, Волохи могли бы составить из себя нацию, числом до 2 миллионов с половиною душ, из которых от 6 до 700,000 живут в Валахии, и от 3 до 400,000 в Молдавии. Быв подданными Государей Болгарских и Венгерских, в 1290 году, после смерти Владислава, они учредили независимое государство, и первый Князь назывался: Радул Черный. Около 1350 года одна из их колоний расположилась в Молдавии под начальством Князя Драгоша. Несмотря на помощь Венгрии и Польши, сии малые государства не могли однакож утвердить свою независимость прочным образом, и несчастное сражение при Могате, 1526 года, заставило их решительно покориться господству Оттоманов. Турки оставили внутреннее устройство без перемены; но они принудили Деспотов или Господарей (первое титло Греческое, второе Славянское) признать себя подданными Порты, платить ежегодную дань, [302] взносить пошлину при вступлении в должность, давать вспомогательное войско и содержать в разных крепостях Турецкие гарнизоны. Такие условия и всегда налагаются победителями на побежденных; но географическое положение Дакии с одной стороны между Империей Оттоманскою, с другой между Венгрией, Польшей и Россиею, подвергли злополучную землю сию особливым бедствия, неизвестным в других областях Турции.

Каждой раз при начале войны между Портою и северными Державами, Валахия и Молдавия бывали сборным местом Турецких армий. Побиты ли Турки, - обе провинции занимаются Христианскими легионами, а жители должны тем и другим доставлять съестные припасы. Сего мало; Бояре, или помещики Волошские и Молдавские, обыкновенно берут какую-нибудь сторону: одни прибегают к властелинам своим, которых боятся; другие к неприятелям, которых любят. Заключен ли мир, - обыкновенным следствием сих внутренних движений бывает ссылка, лишение имущества, казнь смертная. Вот в коротких словах плачевная история сих земель в продолжение двух столетий. [303]

Волохам и Молдаванам оставалась некоторая надежда, пока еще находились они под управлением своих Князей природных. Национальное и наследственное правительство, как бы ни было оно слабо, все еще казалось утешительным, ибо могло дать бытие каким нибудь средствам избавления. Но с давнего уже времени, через каждые семь лет, иногда гораздо чаще, Султан посылает к ним Греков, избираемых из сословия известных Драгоманов. Произвольная власть, через каждые семь лет сменяемая! И ета власть вверяется чужестранцу, которой приводит с собою толпу других чужестранцев! и сии чужестранцы, выбираются из класса придворных, самых гибких и прелукавых! Чтo говорю я, выбираются! Нет, берутся на удачу из числа тех, которые предлагают бoльшую сумму; ибо троны Валахии и Молдавии публично продаются в Канстантинополе, как и все пашалыки, и Господари с их кукою, или княжескою шапкой, с их двором, в малом виде составленным на образец двора Императоров Византийских, особливо же их хоругвию о трех хвостах, суть не чтo иное как Греческие Паши, которым недостает военной власти Паши Турецкого. Последнее обстоятельство не маловажно, ибо военная [304] власть, находясь в руках деятельного и хитрого Турка, подобного Могаммеду - Али Египетскому, может служить немалым утешением в бедствиях от деспотизма.

Сии Господари находятся в необходимости нетолько выручить заплаченную Порте сумму за свое место, не только платить Султану ежегодную подать, или так называемое мири, но еще должны умилостивлять подарками Комендантов крепостей Турецких, Браиловского и Журжевского, которые могут опустошать их области; далее, Господари обязаны задаривать находящихся в Константинополе бояр и Драгоманов, которые могут оклеветать их, задаривать Членов Султанского дивана, которые, не смотря на все статьи трактатов с Россиею, могут найти предлог отнять у Господаря Княжеский престол и даже лишить его жизни. И потому Господари, самые бескорыстные, по неволе должны угнетать народ, и без того уже бедной, должны истощать страну, богатую всеми дарами Природы, но неполучающую от того никакой для себя пользы.

Прекраснейшая река Европы омывает южный предел сих областей, предлагая средства к торговым сношениям с [305] плодоносною Венгрией и со всеми землями Австрийской Монархии; она предлагает возможность сообщения между Европой и Азией посредством Черного моря: все тщетно! Едва увидите лодку, носящуюся уединенно по величественным волнам Дуная! Подводные камни, мели, Турецкие гарнизоны, чума - вот опасные враги торговли. Другие роскошные реки льются с высоты гор Карпатских и соединяются с Дунаем: вся польза от них та, что для постов снабжают оне жителей рыбою. Оставленное на произвол судьбы течение вод их грозит берегам опустошением, тогда как при направлении искусственном оне же могли бы оплодотворять нивы. Неизмеримые болота заражают воздух в нижней части Валахии, и от них постоянно свирепствуют там желчные лихорадки. Гордые леса, которыми увенчаны горы, вместо того чтобы служить для сооружения флотов, снабжают лишь бревнами для мощения улиц и даже дорог вне селений: леность и невежество неумеют сдвинуть с места глыб гранитных и мраморных, которыми изобилуют Карпатские горы.

В Алуте и других реках Цыгане собирают крупинки золота, которыми доказывается существование рудников, [306] столь же богатых как и Трансильванские; но никто не думает искать их. Пастьбища, покрытые ароматическою травою, могли бы питать стада бесчисленные и шерсть на овцах, особливо же в Валахии, имеет естественную мягкость отличного качества. Вина обеих провинций сверкают искрами высокой доброты, и при лучшем присмотре, при благоразумном старании могли бы сравниться с произведениями славных виноградников Венгерских. Благодетельная природа предлагает тысячи других выгод; но ими непользуется народ невежественный, неимеющий никаких побуждений к деятельности.

От чего же потомкам Даков недостает деятельности? от чего потомки Римлян остаются во мраке невежества? От того что худое устройство общества расслабляет природные способности. Феодальная система, выродившаяся, изуродованная, испорченная, тяготеет над Волохами и Молдаванами.

Бояры, или помещики, по согласному свидетельству всех очевидцев, суть весьма добрые люди; они от всего сердца желают блага своим крестьянам, и готовы бы идти в след за успехами образованности. Но обстоятельства, от [307] воли их вовсе независящие, препятствуют им исполнить условия отеческой аристократии. Обязаны будучи составлять двор Господаря Греческого, опасаясь всегдашнего грабительства, они немогут оставаться в деревнях своих, и должны век свой жить в Букареште, в етом огромном селе, состоящем из 80,000 жителей, где несколько больших домов теряется между тысячами хижин, между цветущими садами, душистыми рощицами, прекрасными аллеями для прогулок. В етой столице гуляют в пышных каретах, играют в фараон и может быть еще в другие игры невинные; представляется Князю, смотрят на рыцарские подвиги Арнаутской гвардии, посещают Немецкую комедию, в ожидании Италиянской оперы, которая в нынешнем же году должна была приехать. Некоторые господа составляют у себя библиотеки, на взгляд весьма красивые (библиотека боярина, или Князя Бранкована недавно сожжена инсургентами). Учреждена Греческая гимназия, где, по свидетельству многих, обучают весьма хорошо разным наукам. Один Француз, именно г. Рекордон, уверяет, будто бы между тамошними Профессорами недавно происходила драка на кулаках и на палках; но ето, вероятно, сделано было [308] с намерением восстановить систему взаимного обучения Кентавра Хирона, на тот конец чтобы образовать новых Ахиллесов. Приезжающие из Константинополя Греки очень любезны в обращении, одеваются со вкусом, кланяются как не льзя лучше; некоторые врачи Греческие, учившиеся в Немецких Университетах, распространили охоту к важным упражнениям. В лучших обществах говорят на Турецком языке и на Греческом, отчасти поиталиянски и пофранцузски. Дамы пользуются всею свободою и пленяют чужестранцев милым своим обращением.

Такова образованность в Валахии и Молдавии. В подобном состоянии находилось общество в Польше незадолго до падения Республики: ето значит выглаживать поверхность, и незаботиться о сущности в общежитии гражданском. Но каким образом бояры стали бы заниматься исправлением землепашества, усовершенствованием овечьих стад своих, попечениями о виноградниках, особливо же распространением между крестьянами нужных для быту их сведений, обучением их хорошо пахать землю, хорошо сеять, строить здоровые жилища, держать хлеб свой в житницах, а не в скирдах, быть деятельными и счастливыми подданными, [309] пока судьба не приведет их к состоянию свободных землепашцев? Каким образом боярин, даже преисполненный человеколюбия, отважился бы на подобные предприятия, когда в обеих областях нет ни постоянных законов, ни правильного хода в управлении и ниже личной безопасности?

Валахия и Молдавия управляются уложением, составленным по образцу Юстианова Кодекса, с принаровлением к местным обычаям; но, ради нелепого подражания Проконсулам Римским и Пашам Мусульманским, Князь имеет право окончательно решить все процессы, ни от кого и никаких непринимая советов, кроме только от своей совести, и сии оракуловы изречения по делам судебным имеют силу законов даже для преемников.

Первые должности в Княжестве вверяются произволом Господаря, и только лишь на один год. От того происходит, что все главные сановники, не смотря на громкие их титулы, не смеют решительного слова сказать в Диване - так называется верховный совет законодательный, правительствующий и судебный. Приехавшие из Константинополя Греки захватывают себе столько мест, [310] сколько захватить успеют. У каждого Господаря есть братья, сестры, племянники и другие родственники, принадлежащие к его свите. Сии чужестранцы уверены, что Волохи, по недостатку смысла, не способны отправлять важных должностей политических; сами же они не гнушаются и местами исправников, или сборщиков податей, местами, которые нетребуют иных талантов, кроме лишь уменья считать.

Общественная безопасность вверяется корпусу природных жандармов, состоящему из 1,200 человек под командою Великого Спафара - титул, бывший известным некогда в штате священной Империи Византийской. Но дело не в титуле, а худо то, что солдаты Великого Спафара не многочисленны, и неимеют довольно воинственного духа, чтобы охранять общественный порядок. Недавно к сим войскам присоединен корпус Арнаутов. И где Арнаутов ненайдете в Турецкой Империи! Повсюду ищут они славы, могущества и денег; теперь, может статься, были бы они господствующим народом, еслиб великодушный Мустафа Байрактар вздумал похитить престол, а неумереть у ног своего Султана. Впрочем Арнауты не все так честны. Бывшие под начальством [311] великого Спафара, оставив своего командира, перешли к знаменам сперва Владимиреска, потом Ипсилантия, а наконец соединились с Оттоманами.

Сего довольно к извинению бояр, столь же несчастных, столь же угнетаемых как и их крестьяне. Удивительно, как бедняки сии выносят столь много бедствий! Их описывают людьми кроткими и набожными; они непредаются ни пьянству, ни злодениям; но будучи уверены, что плоды трудов их не им достанутся, они работают до крайности лениво: молоко их коров, мясо их свиней, немного кукурузы, несколько дурного пива, шерстяной зепун - вот все их нужды. Они мало заботятся, когда Европейские путешественники шутят над их хижинами из прутьев, или над большими кузовами, в которых держат они хлеб свой, чтобы нестроить порядочных житниц. Да и к чему их строить? Исправник незамедлил бы наложить подать на сию меру хозяйственной предусмотрительности! Волохи думают, что нет другого счастья в мире, как плясать под волынку на берегу тихого озера, осеняемого вязом, ясенем и липой. Земля их представляет пустыню столь прекрасную, что возделывать ее [312] кажется для них делом лишним и даже вредным.

Волошские крестьяне народ вовсе невоинственный; приставшие к Владимиреску в простоте своей думали, что они, по старинному обыкновению, пойдут в Букарешт, и тем будут иметь полную свободу кричать перед дверьми Дивана. При первом пушечном выстреле они мгновенно разбежались по лесам, где мародеры Турецкие ловили их, и по своему обычаю резали им уши, чтобы целые мешки наполнять сими гнусными трофеями, приобретенными без всякой опасности.

Духовенство Валахии и Молдавии держится суеверных обычаев, которые дают весьма невыгодные мысли об их просвещении. Один из числа новых путешественников уверяет между прочим, что там по прошествии семи лет вырывают тленные остатки людей умерших, и что ежели труп окажется не совсем истлевшим, то покойника почитают непрощенным грешником, и в таком случае родственники находятся в необходимости платить много денег за умилостивление...... Но каким образом подобные показания согласить с общими похвалами, которые приписываются Архиепископу Игнатию, главе духовенства Волошского и основателю многих училищ? [313]

Говоря собственно, в стране сей нет мещанского класса. Искусства механические почти вовсе не известны, и занимаются ими бродячие Цыгане. Высшею торговлей Букареста заведывают Армяне; Жиды же, хотя со всех сторон градом сыплются на них палочные удары, переносят все с обыкновенным своим терпением, и крепко удерживают при себе торговлю мелочную.

И так в сих провинциях нет семян образованности, нет средоточия, откуда просвещение могло бы распространяться.

Не уже ли политика Европейская ненайдет приличным употребить страну сию для общей пользы? Уже не один раз была речь составить особое государство из обеих провинций древней Дакии.... Дунай, возвращенный тишине и торговле, обогащал бы тогда и Одесскую таможню и Константинопольскую.

Мальт-Брюн.

Текст воспроизведен по изданию: Валахия и Молдавия // Вестник Европы, Часть 119. № 16. 1821

© текст - Каченовский М. Т. 1821
© сетевая версия - Тhietmar. 2010
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Вестник Европы. 1821