№ 101
Предсмертное письмо Н. П. Резанова первенствующему директору Главного правления РАК М. М. Булдакову 1
24-26 января 1807 г.
Наконец я в Иркутске! Лишь увидел город сей, то и залился слезами. Я и день, взявшись за перо, лью слезы. Милый, бесценный друг 2 мой живет в сердце моем одинаково! Сегодня день свадьбы моей, живо смотрю я на картину прежнего счастья моего, смотрю на все и горько плачу. Ты прольешь также слезу здесь. Что делать, и друг мой, пролей ее, отдай приятную эту дань ей. Она тебя любила искренно. Ты ее так же. Я увижу ее прежде тебя, скажу ей. Силы мои меня оставляют. Я день ото дня хуже и слабее. Не знаю, могу ли дотащиться до вас: разочтусь с собою и со временем и буде нет. То не хочу умирать на дороге и возьму лутче здесь место, в Знаменском, близ отца ее 3. [166]
Письмо матушки и детей, сегодня же с курьером полученное, растравило все раны мои, они ждут меня к Новому году, но не знают, что, может быть, и век не увижусь. Матушка описывает, что граф Н. П. 4 столько к ней милостив, что присылает наведываться о сиротах моих. У меня текут опять слезы, и благодарность извлекла их. Матушка пеняет, что я причиною, что граф на меня в неудовольствии, но что обещает столько же быть ко мне благосклонным, как и прежде, и что всякого мне добра желает. Сожалею, что старушка огорчается. Жалею, что и граф не снизошел моей слабости. Я был огорчен до крайности, писал горячо, но умру с тем, что пишу правду, когда между тем потерпел. Так что ранее в гроб иду и так думаю, что надобно видеть разницу между доброю и дурною нравственностью. Но я не виню графа, потому что нет ему пользы вредить мне, впрочем, теперь, Слава Богу, все кончилось. Все получили награды, я один только ничего не желаю, потому что не о том мыслю и ничего не удобен чувствовать. Видно, полно писать, я некстати слезлив сегодня... 5
P.S. Поклонись, мой друг, Евстрату Ивановичу 6, Ивану Петровичу 7 и Ивану Осиповичу Зеленскому. Много, много благодарен им, что помнят меня. Бесценным Дружининым и Севастьяновым скажи, что и в Якутске, часто был у них.
Генваря 26 дня.
Не мог я о награде кончить письма моего. Моральные страдания мои растравили еще более мою физику, все эти дни я приметно слабеть начал. Между тем у меня беспрестанно люди, а на них и смерть красна. Генерал-губернатор всякий день у меня бывает, иногда раза по два, и вечера проводит. Дружба сего честного человека и доброго услаждает меня. Он благодарит тебя за доставленную о характерах здешних жителей записку. Говорит, что он ничего не нашел справедливее, и мне приятно слышать твое беспристрастие. Я говорил с ним о компании, о пользах ее, о невозможности Сибири существовать без нее в благоденственном виде. Иван Борисович 8 со мною согласен, воспламенился обширными моими планами, обещает всю помощь и искренне признался мне, что хотя граф Н. П. как истинный патриот поручил ему компании покровительствовать, но что в то же время столь же близкие к престолу люди совсем противные внушения ему делали, так что чему верить, не знал он, но что нынешнее со мною свидание разсекло для него этот гордиев узел.
Не знаю как у вас будет принят план мой, я не щадил для него жизни. Горжусь им столько, что ничего, кроме признательности потомков, не желаю.
Патриотизм заставил меня изнурить все силы мои; я плавал по морям, как утка; страдал от голода, холода, в то же время от обиды и еще вдвое от сердечных ран моих. Славный урок! Он меня, как кремень, ко всему обил. Я сделался равнодушен, и хотя, жил с дикими, но признаюсь, что не погасло мое самолюбие. Я увидел достоинство человека и несравненно чувствую себя горделивее, нежели прежде был я. Я увидел, что одна счастливая мысль моя ведет уже целые народы к счастью их, что могу на них разливать себя. Испытал, что одна строка, мною подписанная, облегчает судьбы их и доставляет мне такое удовольствие, какого никогда я себе воображать не мог. А все это вообще говорит мне, что и я в мире не безделка, и нечувствительно возродило во мне гордость духа, но гордасть ту, чтоб в самом себе находить награды, а не от монарха получать их, да и не за что, когда один милостивый выбор его доставил мне такое счастье, которое никогда ни я, ни дети мои заслужить не в силах.
Приехав в Якутск, видел я благодарность соотчичей моих. Весь город за рекой встретил меня, и наперерыв угощали. Здесь, в Иркутске, еще более видел ласки их, меня задавили поздравлениями. Начиная с генерал-губернатора и военного генерала здешней инспекции – все наперерыв. Как чиновники, так и граждане давали всякий день праздники, обеды, балы, ужины. Я из благодарности, хотя и без удовольствия, но таскался всюду, и из той же благодарности дал и я всему городу в доме училища на 300 человек обед, бал и ужин, который мне до 2 тыс. рублей стоил. Из Томска [167] получил нарочного, что город приготовил мне дом со всею прислугою, здесь также наперерыв иметь старались меня, и г-ин Ситников уступя мне прекрасный дом свой, барски меблированный, дает мне стол, екипаж и ни до малейшей не допускает издержки. Признаюсь, что искренний, невынужденный прием сей для меня всех почестей лестнее.
Остается мне пожелать только того, чтоб труд мой монарху угоден был. Верь, что мне собственно ничего не нужно. Не огорчайся, мой друг, что, описывая в настоящем виде Компанию, не пощадил я ни мало дурного производства ее. Ты нисколько не виною в том, но мне слишком дорого стоит труд мой, чтобы я в чем-либо закрыл истину. Всюду, как добрый купец, вникал я в торговлю вашу. Я не думал быть им, но государю угодно меня в купцы пожаловать, и я все силы употребил, чтобы в полном виде достичь звания сего. А видя успех, я горжусь им. Много желал бы писать к тебе, но истинно сил нет. Еще 23 приготовил бумаги, но по сей день естафет не отправлен. А затем и к родным напишу. Пусть письмо это общим будет. Поклонись от меня всем нашим друзьям и приятелям, вспоминавшим меня, благодетелям моим Александру Андреевичу и Гавриле Романовичу 9. Скажи, любезный друг, всеусерднейшее мое почтение, в свое время увидят они благодарность мою там, где не закрыть чувства каждого.
Я забыл тебя поздравить с орденом. Как мне жаль, что не могу я своих отдать тебе: они мне в тягость. Прости, любезный друг Михайло Матвеевич, до свидания, верь, что искренно любит тебя преданный тебе брат твой Н. Р. 10
P. S. Милую сестрицу и с детьми безчетно целую, за своих много благодарю вас.
Из калифорнийского донесения моего не сочти, мой друг, меня ветреницей. Любовь моя у вас в Невском, под куском мрамора, а здесь – следствие ентузиазма и новая жертва отечеству. Контенсия 11 мила, как ангел, прекрасна, добра сердцем, любит меня; я люблю ее и плачу о том, что нет ей места в сердце моем. Здесь, друг мой, как грешник на духу, каюсь, но ты, как пастырь мой, сохрани тайну.
Писем я не только от Гаврилы Романовича, но и ни от кого во всю бытность мою не получал ни строчки. Не менее того чувствую благодарность всем, кто меня вспомнили, я беспрестанно катался по морям, и так мудрено было и письмам найти меня.
Помета: Получено с курьером 6-го марта 1807 г.
РГАДА, ф. 1605 (Коллекция Г. В. Юдина), д. 273, л. 1-2. Копия.
Комментарии
1. В РГАДА, где хранится теперь коллекция Г. Б. Юдина, авторство этого письма не было установлено – оно хранится с документами «неустановленных лиц». Из текста письма, подписанного «Н. Р.», совершенно очевидно, что автором был Николай Петрович Резанов, датировать письмо следует 24 и 26 января 1807 г.
Архивный оригинал, по всей видимости, является копией, так как почерк, которым написано письмо, совпадает с почерком пометы на документе. Сама фразеология письма («как грешник на духу, каюсь», «ты, как пастырь мой сохрани тайну») показывает, что письмо по сути было исповедью Н. П. Резанова перед смертью, которая настигла его в Красноярске 1 (13) марта 1807 г.
Впервые обратила внимание на это письмо и опубликовала небольшую цитату из него красноярская журналистка Н. С. Ольхова. Подробнее о всем комплексе вопросов, связанных со смертью Н. П. Резанова, см.: Болховитинов Н. Н. Завещание Н. П. Резанова // Вопр. истории. 1994, № 2, с. 165-169; Bolkhovitinov N. N. The will of the Russian Ambassador // Lepta. 1994, N 2, р. 148-154.
2. Жена Н. П. Резанова А. Г. Шелихова умерла в 1802 г.
3. Г. И. Шелихов.
4. Н. П. Румянцев.
5. Отточие в документе.
6. Е. И. Деларов.
7. И. П. Шелихов.
8. И. Б. Пестель.
9. Г. Р. Державин.
10. Н. П. Резанов и М. М. Булдаков были женаты на дочерях Г. И. Шелихова Анне Григорьевне и Авдотье Григорьевне.
11. Консепсия д'Аргуэлло (1790-1857) – невеста Н. П. Резанова.