ГОЛОВНИН В. М.

ЗАПИСКИ

Остров Тана.

(Продолжение.)

О приеме Англичан жителями острова Таны, Г. Форстер говорит: «Мы с удовольствием видели, что жители приезжали к нам в своих канах со всех сторон залива. Сначала они были в нерешимости и нас опасались, хотя все были вооружены копьями, дубинками и стрелами. Одни или две лодки к нам приближились и с них подали нам ям и кокосовой орех, за которые мы им отблагодарили нашими подарками».

Мы имели точно такой же прием, и жители также были вооружены. Один из них дал нам ветвь растения, называемого кава (Растение сие находится в изобилии почти на всех Островах Тихого океана. Жители из корня оного приготовляют пьяной напиток, до которого они страстные охотники.) в знак дружбы и мира. Я велел [4] ее привязать на грот-ванты; что доставило им большое удовольствие.

«Число лодок (Приехавших к Английским кораблям, когда они пристали к острову.) увеличилось до семнадцати. В некоторым из них было по 22 человека, в других же по десяти, по семи и по пяти; в самых малых из них находилось по двое; число же всего народа около нас простиралось до двухсот человек».

К нам никогда так много лодок не приезжало, и мы не видали ни одной, на которой было бы 22 человека, или которая могла бы вместить такое число; напротив того, много находилось таких, в коих было только по одному.

«Они (жители Таны) временно обращали к нам речь (Тоже при первом свидании.) и казалось предлагали разные вопросы».

То же самое и мы заметили. [5]

«Мы спустили в воду (В первые дни прибытия Англичан к острову.) за кормою сетку с солониною, чтоб вымочить оную к обеду. Один из жителей, старик уже, схватил сетку и начал было отвязывать оную; но коль скоро мы на него закричали, он оставил свое намерение; однако ж в то же самое время другой из них взмахнулся на нас своим копьем, а третий, положа стрелу на лук, прицеливался то в одного то в другого из наших людей, бывших тогда на деке».

У нас они ничего не украли и не покушались никогда что либо украсть подле судна; даже мы не заметили, чтобы они в какое либо время, пользуясь нашею оплошностию, имели намерение утащить у нас какую либо вещь, кроме одного случая на берегу, где их было очень много, и один захотел с водяного бочонка унести обруч. Угроз они нам никаких не делали, даже и виду сурового или сердитого не показывали. [6]

«Один из них согласился променять Капитану Куку свою булаву на лоскут сукна, которое и подали ему в лодку; но коль скоро он получил сукно, то и не заботился более об исполнении своего обязательства».

С нами они никогда этого не делали; часто случалось, что променяв свое оружие, особливо дубинки, за какую нибудь безделицу, которая могла их вдруг прельстить, они после жалели, и даже приметно было их раскаяние; но никогда не требовали назад промененной вещи и не покушались возвратить оную.

Форстер, говоря о сопротивлении жителей (Число их, по его словам было около 900 человек.) покушавшихся не пустить Англичан на берег, рассказывает следующее: «Когда Капитан Кук велел выпалить из ружья сверх их, то один из диких, стоя на берегу подле самой воды, был столь отважен и дерзок, что поворотясь к нам задом, ударил себя ладонью несколько раз по задней части; [7] это есть обыкновенной вызов к бою у всех народов Южного моря».

Когда же мы начали в первой день наливать воду, то жителей было на берегу более тысячи человек. Мы ими были окружены, и все они имели при себе какое нибудь оружие, однако ж никакой склонности к нападению на нас не показывали, и всегда посторонялись или садились, когда мы от них того требовали.

Кук приказал по обеим сторонам пути, ведущего от морского берега к озеру, где он брал пресную воду, вколотить колья и протянуть веревки, оставя дорогу сажень на 35 или на 30 в ширину, до которой его люди могли бы ходить безопасно, ибо жителям он запретил переступать чрез пределы, веревками означенные; но я не принимал сей предосторожности, они мне казалась ненужною.

Кук настоятельно требовал, чтоб они положили свое оружие; некоторые из них повиновались ему, а другие не хотели.

Что принадлежит до нас, по мы от них [8] сего не требовали, потому, что сами никогда оружия из рук не выпускали (Сначала только мы требовали, чтоб вооруженные люди близко нас не стояли.); но жители в последствии, уверившись в миролюбивом нашем расположении, сами свои оружия покидали в кустах и приходили к нам безоружны.

Форстер говорит: «Мы часто просили их променять нам несколько своего оружия; но они никогда не хотели расстаться с оным». При нас не так было: они променивали нам всякое оружие, какое только имели, коль скоро предлагаемая вещь им нравилась; сначала одних дубинок своих они не хотели нам уступить, но после и те стали променивать.

«Один из них, продолжает Г. Форстер, променял нам цилиндрической фигуры кусок алебастру, длиною в 2 дюйма, которой он носил вместо украшения в носу. Прежде нежели он нам его вручил, вымыл он его в море, а от«чистоты ли сие произошло, или от чего [9] другого, мы не могли узнать». Я выменял много таких штук, но жители не были так опрятны и учтивы: вынув вещь из носу, прямо отдавали в руки, предоставляя самому вымыть, естьли угодно.

Некоторые из диких при Англичанах плясали, и во время пляски грозили им своими копьями, а прочие спокойно стоя, глядели на пляску; нам же они от начала до конца, как выше сказано, никаких угроз не делали, и даже виду не додавали, что оружие носят для употребления против нас.

С Англичанами некоторые из жителей поменялись именами; но нам они не предлагали сего; — может быть, краткость времени не позволила нам приобрести в большей степени их дружество (На всех островах Тихого океана жители знак дружбы меняются именами.).

О наружном виде и телосложении жителей острова Таны, Форстер говорит: «Они среднего росту, однако ж много есть и таких, которые могут назваться высокими; телосложением они статны и несколько тонки, впрочем некоторые из [10] них плотны и крепки; но таких прекрасных талий, какие столь часто встречаются между народами островов Общества, Дружеских и Маркезских, здесь редко можно видеть. Между жителями Таны я не заметил ни одного тучного человека; все они проворны и чрезвычайно живы и веселы; они имеют открытые черты лица, широкий нос, полные и вообще приятные глаза. Большая часть имеет добрую, привлекательную физиогномию; хотя впрочем есть и такие лица, которые, как к у других народов встречается, означают, дурное расположение сердца и злобу».

«Волосы у них черные, но у некоторых были русые или рыжеватые; они кудрявы и вообще густы. — Бороды у них такие черные, густые и курчавые. Цвет тела их темно-каштановый, которой у некоторых черноват, так, что при первом взгляде их тело покажется вымаранным сажею. Кожа у них чрезвычайно мягка; сие самое примечено и у Негров. Ходят они почти совершенно [11] нагие; но следуя общей склонности человеческого рода, любят носить разные украшения».

Рассматривая жителей острова Таны, и сравнивая их с сим описанием, я нашел во всем совершенное сходство и точность, так что мне не остается ничего более прибавить. Скажу только, что нам не удалось видеть ни одного человека, которой бы имел злобную физиогномию; также не заметили мы, чтобы у кого нибудь из них были русые или рыжие волосы. Еще не согласен я с Г. Форстером в следующем. Он говорит, что многие из них имеют опухоль около глаз, и это он приписывает некоторым образок привычке их сидеть в дыму. Опухоль сия, по словам Форстера, заставляет их нагибать голову назад, чтоб привести глаз в горизонтальную линию с предметом, которой хотят они увидеть. Я, с моей стороны, же мог заметить в них такого недостатка.

Об украшениях сего народа Г. Форстер повествует: «Волосы убирают они [12] следующим образом: берут столько оных вместе, чтобы в толщину не превосходили они голубиного пера, и обвертывают тонкою ниткою или ленточкою, сделанною из древесной коры, так чтобы на конце остался маленькой хохолок; сим образом разделяют и связывают они все волосы на голове так, что у них бывает по нескольку сот подобных хвостов, имеющих длины 5 или 4 дюйма, которые стоят прямо и торчат во все стороны; когда же волосы длиннее, как напр. в 8 и 9 дюймов, тогда хвосты висят по обеим сторонам головы. Большая часть из них носит в волосах тонкую палочку или тростник, около 9-ти дюймов в длину, которою они чешут голову, когда беспокоят их гнусные насекомые, коими волосы у них бывают наполнены; тростник, украшенный перьями петушьими или совиными, втыкают они также в волосы для украшения».

Точно таким образом жители Таны убирают свои головы и ныне; все, как [13] старые, так и малые, следуют сему обычаю: знакомец наш старик Гунама и сын его, четырнадцатилетний мальчик Ята, одинаким образом убирали волосы; тростник, перьями обвешанной, также втыкают они часто в волосы для украшения; несколько таких тростинок мы у них выменяли. Но я не заметил, чтобы они носили в волосах палочки или тростник для чесания головы, и не видал никогда, чтобы они какую нибудь вещь для сего употребляли.

«Малое число из них носит также носит колпаки, сделанные из листьев зеленого плантена, или из травяных матов; некоторые свивают свои бороды наподобие веревки, но большая часть оставляет их расти в натуральном положении. В хряще между ноздрями обыкновенно прорезывается у них отверзтие, в котором они носят цилиндрической фигуры камень или кусок тростнику, в полдюйма толщиною. В ушах также делают они большие диры, в которые продевают кольца из черепаховой, кости или часть белой [14] раковины, имеющей один дюйм в диаметре 3 или 4 дюйма в ширину; иногда в одно кольцо продевают они другие, так что делают род цепи. Кругом шеи носят они иногда снурок, к которому привязывают раковину или небольшой цилиндрической кусок зеленого камня, подобного тому; какой часто попадается в Новой Зеландии. На левой руке они обыкновенно носят браслет, сделанной из скорлупы кокосового ореха, которой бывает или гладкой, выполированной или с разною резьбою; некоторые из них носят пояс, похожий на широкую портепею, сделанный из грубой материи, которую они вырабатывают из внутренней коры дерева; цвет пояса обыкновенно темно-коричневый».

«Лица красят они разными красками, для чего употребляют красную руду, белую известь и краску, похожую цветом на свинец, мешая их с маслом кокосовых орехов. Впрочем белой цвет редко у них употребляется, но чаще красят они себе лице черным и [15] красным, делая по оному в наклонном положении полосы шириною в 2 или 3 дюйма; иногда одних из сих цветов покрыла одна половина лица, а другим другая. Тело же украшают они рубцами и прорезами, которые делают по большей части на руках и на брюхе, таким образом: прорезав кому острою раковиною, прикладывают к оной известное растение, от которого на прорезанных местах, коль скоро они заживут, делаются возвышенные рубцы».

Все вышеписанное весьма справедливо; нельзя было точнее описать украшений жителей острова Таны. Наряды их я все выменял, кроме зеленого камня, с которым дикие ни за что не хотели расстаться; я им предлагал ножи, ножницы, огнива, плашки и проч. но все без успеха. Надобно думать, что камень сей у них почитается редкостию, и что они достают его с большим трудом; после сего камня черепаховые кольца наиболее, между ими в уважении. Красить лице у них во всеобщем употреблении; многие из них в [16] первой день вашего знакомства привезли мне в подарок несколько своих красок совсем приготовленных, о коих говорит Форстер, и хотели, чтобы я выкрасил ими свое лице; но я, поблагодарив их за услужливость, старался им изъяснить, что краски их поберегу, пока не возвращусь домой, чтобы там, выкрасив себе ими лице, пощеголять между своими соотечественниками. Я уже выше говорил, что им очень понравились наши краски, которыми мы их марали; увидев себя в зеркале, они приходили от радости в исступление, шумели и смеялись.

Оружие, употребляемое ими, Форстер описывает таким образом: «Оружие, которое жители Таны беспрестанно при себе имеют, состоит в луках и стрелах, булавах, копьях и пращах. Молодые люди у них обыкновенно употребляют пращи и стрелы, а пожилые действуют булавами и копьями. Луки их делаются из лучшего дерева; называемого казуарина; они очень крепки и упруги. Они их полируют чрезвычайно хорошо [17] а может быть, что временно и маслом натирают для содержания их в порядке. Стрелы делаются из тростинка около 4 фут длиною; для наконечника к стрелам употребляется то же черное дерево, какое и в Маликоле для сего же в употреблении, и весь наконечник, которой иногда бывает более фута в длину, имеет на двух или трех сторонах зазубрины. Они имеют также стрелы с тремя наконечниками; но сии по большой части употребляются для птиц и рыбы. Пращи свои они плетут из волокон кокосовых орехов и носят обвивши кругом руки, или около поясницы; в средине они шире; там кладутся каменья, которых они носят всегда с собой по нескольку в древесном листе. Копья их по большей части делаются из тонких, сучковатых, кривых палок, не более как полдюйма в диаметре, и в 9 или 10 фут длиною; в толстом их конце они сделаны троегранными, острием в длину 6 или 8 дюймов, а на каждой грани вырезано 8 или 10 [18] зазубрин; копья сии они бросают очень метко на большое расстояние посредством плетеной веревочки в 4 или 5 дюймов длиною, у которой на одном конце сделана петля, а на другом большой узел. Они держат копье между большим и указательным пальцами, надев, прежде на последний из них петлю веревочки, взяв оную кругом копья выше руки посредством сей-то веревочки наводят они копье в надлежащее направление и бросают с руки».

В сем описании оружии жителей острова Таны сохранена совершенная точность, и мы нашли оное в таком же состоянии, в каком видел его Г. Форстер. Я выменял по нескольку штук каждого рода.

О силе, с каковою дикие действуют своим оружием, Г. Форстер говорит:

«Я видел как одно из сих копей было брошено на расстояние 10 или 12 ярдов (30 или 36 фут.) в кол, имевший 4 дюйма в диаметре; оно ударило с такою силою, [19] что зазубреной конец оного совсем прошел насквозь кола».

Из нас никому не удалось видеть подобного случая. О стрелах же их Г. Форстер говорит, что на расстояние 8 или 10 ярдов (24 или 30 фут.) стреляют ими очень метко и с большею силою: но так как они боятся, чтоб не изломать своих луков, то редко натягивают их до самой большей степени, а потому в расстоянии 25 или 30 ярдов (75 или 90 фут.) их стрелы имеют слабое действие и неопасны. Сие замечание, я думаю, очень справедливо. Еще. Г. Форстер об искустве диких действовать своим оружием, говорит:

«Мальчики бегали перед нами, и показывали нам свое искуство в военных упражнениях. Они бросали каменья в цель пращами с большею точностию, и употребляли зеленой тростник или твердые травяные стебли вместо копей. В [20] бросании сих последних они достигли такого совершенства, что никогда не давали промаху, когда метали в какой либо предает, и умели дать тростинке, которую всякое дуновение ветра могло совратить с пути, столь быстрое стремление и силу, что оная входила более нежели на дюйм в крепчайшие деревья».

Мы никогда не видали такого совершенства в их искустве действовать оружием и — воля Г. Форстера — а я признаюсь, что последняя часть сего замечания, мне кажется очень невероятною!

«Булавы, продолжает Г. Форстер, употребляют они для сражения на близкое расстояние, как мы ручное оружие. Всякой взрослой мущина имеет у себя булаву; кроме сего употребляют они еще разного рода мелкое оружие. Булавы их четырех или пяти разных форм: самые дорогие делаются из дерева казуарины, имеют около 4-х фут длины, прямы, цилиндрической фигуры, чрезвычайно хорошо выполированы и с обоих концов у них по головешке; одна из них, за которую [21] они держат булаву рукою, круглая, а другая, коею бьют, имеет фигуру звезды, со многими выдавшимися концами. Другой род дубинок около 6 фут в длину, с одного конца выделаны сучками на подобие корня; сии дубинки делаются из крепкого дерева, имеющего темной цвет. Третий род около 5 фут длины; у них на конце есть род остроконечного топорика, наподобие треугольника стоящего в прямом угле с дубинкою. Четвертой во всем походит на предыдущий с тою только разностию, что топорик находятся на обоих концах. Напоследок пятой род ручного оружия не что иное есть, как кусок коралового камня, имеющего около полутора фута длины и два дюйма в диаметре; обделан он очень наподобие цилиндра».

Время никакой перемены не произвело в их оружии; мы нашли оное совершенно сходным с сим описанием и выменяли каждого рода по нескольку штук. Самое дорогое в глазах сих островитян оружие есть большая дубинка, сделанная из [22] дерева казуарины; за них дикие всегда просили у нас каких нибудь вещей, кои отменно им нравились, а часто ни за что не хотела их променять; прочие же отдавали за безделицу.

Г. Форстер говорит, что никто из жителей острова Таны не ходит без оружия. Это справедливо: при нас все они были всегда вооружены — старики и 10-ти и 12-ти летние мальчики; но очень вероятно, что присутствие столь страшных для них гостей, каковы были Англичане и мы, заставило их быть осторожными и не покидать оружия.

(Продолжение впредь.)