СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

Журнал совещания 1 февраля 1907 г.

(Архив внешней политики, Средне-азиат. ст., д. № 20. — Заголовок подлинника, на котором помета министра ин. дел Извольского: «По докладе журнала государю благоугодно было заключение совещания высочайше одобрить. Царское Село. Февраль 1907 г.)

По вопросу о соглашении с Англией на почве персидских дел в связи с вопросом о Багдадской железной дороге

(Часть публикуемого журнала, касающаяся вопроса о Багдадской ж. д. опубликована у Siebeit «Diplomatische Aktenstuecke zur Geschiechte der Ententepolitik der Vorkriesgsjahre).

Председательствовал:

Министр иностранных дел гофмейстер А. П. Извольский.

Присутствовали:

Российский посол в Лондоне гофмейстер граф А. К. Бенкендорф.

Министр финансов статс-секретарь В. Н. Коковцов.

Морской министр генерал-адъютант И. М. Диков.

Министр торговли и промышленности шталмейстер Д. А, Философов.

Начальник: генерального штаба генерал-лейтенант Ф. Ф. Палицын.

Помощник военного министра генерал-лейтенант А. А. Поливанов.

Состоящий для особых поручений при начальнике генерального штаба генерал-майор H. С. Ермолов.

Старший советник министерства иностранных дел тайн. сов. К. М. Аргиропуло.

Товарищ министра внутренних дел д. с. с. С. Е. Крыжановский.

Директор первого департамента министерства иностранных дал д. с. с. Д. К. Сементовский-Курило.

Отрывая заседание, председатель напомнил, что в предыдущем совещании (Речь идет о совещании 7 сентября 1906 г. Журнал совещания опубликован в «Красном архиве», т. VI, стр. 69) уже затронут был вопрос об основах для соглашения с Англией на почве персидских дел, но исключительно по частному случаю— Оказания денежной помощи шахскому правительству. Ныне же предстоит высказаться по общему конкретному предложению великобританского правительства— О разграничении сфер влияния на Иране. До последнего времени мысль эта не встречала сочувствия в русском общественном мнении, и в руководящих кругах господствовало даже убеждение, что Персия должна всецело подпасть под русское влияние и что нам надо стремиться к свободному выходу в Персидский залив, с проведением железнодорожной линии через всю Персию и созданием укрепленного пункта на означенном заливе. События последних лет выяснили однако несбыточность этого плана и выдвинули вопрос о необходимости устранить почву для конфликта с Англией, для чего наиболее подходящим средством является разграничение сфер влияния.

Министр иностранных дел, заявляя себя решительным сторонником этого взгляда, выразил желание сперва узнать мнение совещания по принципиальному вопросу о целесообразности такого именно [20] направления нашей политики, чтобы затем уже перейти к обсуждению сделанных Англией конкретных предложений.

Совещание приняло принцип разграничения сфер влияния, как единственную возможную основу для соглашения с великобританским: правительством, после чего председатель, в видах всестороннего освещения вопроса, указал на теснейшую его связь с предприятием Багдадской железной дороги; Соглашение с Англией может принести ожидаемые от него результаты и предупредить возможность международных осложнений лишь в том случае, если не вызовет возражений со стороны третьих держав, и прежде всего, конечно, Германии, которая, как показали мароккские события (В 1904 г. между Англией и Францией был заключен договор, по которому Франция отказывалась от всяких притязаний на Египет, а Англия предоставляла Франции свободу «мирного внедрения» (pacifique penetration) в Марокко. Но соглашение было опротестовано Германией в 1905 г., указавшей, что правительство Германии не было осведомлено о соглашении и не признает себя связанным им. Разногласия, чуть было не приведшие к войне Германии с Францией, закончились созывом конференции в Алжезирасе в 1906 г.) весьма ревниво относится к заключаемым без ее ведома соглашениям, могущим в чем-либо затронуть ее, положение как мировой державы. Опасения подобного рода тем более основательны, что Германия, по имеющимся данным, уже обратила свое внимают на Персию и, невидимому, готовится создать себе там интересы. Подтверждением тому же служит и тревога, возбужденная минувшим летом в Германии одним лишь слухом о предстоящем общем соглашении. России с Англией. Тревога эта была рассеяна успокоительными заверениями императорского правительства в том смысле, что в вопросах, непосредственно затрагивающих интересы Германий, оно не свяжет себя никаким соглашением без предварительного уговора с германским правительством. Но несомненно, что для полного обеспечения себя с этой стороны необходимо более определенным образом столковаться с нашей западной соседкой и до известной степени также разграничить области наших взаимных интересов. Почвой для такого соглашения естественно может служить Багдадская железная дорога, сооружение которой Россия доныне всячески старалась тормозить, заручившись для того содействием Франции и Англии. Поэтому желательно, чтобы совещание высказалось, считает ли оно полезным для России сойти в этом вопросе с того пути, которого она доныне неуклонно держалась.

Министр финансов прежде всего указал, что распространенное мнение о существовании у Германии крупных замыслов промышленно-экономического характера в Персии значительно преувеличено. По имеющимся сведениям, банки, специально финансирующие немецкую торговлю и промышленность в Азии, настолько поглощены существующими предприятиям, что едва ли в состоянии заняться новыми в пределах Персии, тем более теперь, когда тревожное положение вещей в Иране (В 1906—1907 гг. в Персии происходило сильное революционное движение за учреждение конституционного образа правления. Правительство принуждено было пойти на уступки, объявив созыв меджлиса, но вместе с тем стремилось всячески свести эту реформу на нет, и революционное движение в стране не прекращалось) отнюдь не благоприятствует процветанию экономической деятельности. Правда, несколько крупных банков образовали [21] учреждение под названием Orientalische Bank (Германский «Восточный банк» (Orientalische Bank) был основан з 1904 г. и имел свои r отделения в Гамбурге, Афинах, Константинополе, Салониках, Смирне) и желают организовать филиальное отделение в Тегеране, но, насколько известно, деятельность этого банка в отношении Персии имеет скорее разведочный характер в видах выяснения значения, которое могли бы приобрести в будущем персидские рынки в Германии. Тем не менее наличность германских интересов в Персии не может быта отрицаема, и поэтому уговор, о котором угаживает министр иностранных дел, является в принципе весьма желательным.

Переходам в частности, к вопросу о Багдадской железной дороге, статс-секретарь Коковцов подтвердил, что вое соображения, которые высказывались за последнее пятилетие министерством финансов о вреде сооружаемой дороги для наших интересов, остаются в силе и теперь. Являясь важным транзитным путем между Западной Европой и Индией, предназначенным частью заменить существующее морское сообщение, дорога эта минует наши пределы и таким образом не даст нам никакого участия в выгодах транзита. Затем Багдадская железная (Дорога, Несомненно поднимет производительность прорезаемых ею плодородных областей Малой Азии и Месопотамии и создаст на европейских рынках нового серьезного конкурента нашему хлебному вывозу. Специально для экономического господства нашего в северной Персии опасностью грозят проектированные побочные ветви от магистрали по направлению к персидской границе, которые откроют доступ германским и английским товарам в ближайшую сферу нашего экономического преобладания.

Нельзя однако скрывать от себя, что не в нашей власти помешать постройке Багдадской железной дороги или даже серьезно задержать ее. Единственный для сего способа — воздействие на Францию — является мало надежным, и едва ли нам удалось бы надолго удержать французских капиталистов от участия в предприятии.

Равным образом надо отказаться от мысли, которую иногда высказывали, что можно парализовать опасность Багдадской железной дороги созданием конкурирующего с ней пути, а именно, соединяв русские железные дорога с индийскими через афганскую территорию. Англия, несомненно, считает этот транзитный путь более опасным для себя, чем Багдадская железная дорога, и едва ли даст согласие на подобный проект. Остается, следовательно, примириться с неизбежностью осуществления дороги и постараться ценою отказа от противодействия добиться у Германии каких-либо компенсаций. Во всяком случае, министр финансов признает нежелательным для России принять участие в предприятии Багдадской железной дороги. По состоянию наших финансов непосредственное, действительное участие для пас неосуществимо, фиктивное же, в лице какого-либо частного кредитного учреждения и при посредстве французских капиталистов, не обещает нам никаких выгод и не даст реального влияния в деле.

На это замечание гофмейстер граф Бенкендорф ответил указанием, что Англия доныне всегда рассматривала вопрос об интернационализации Багдадской железной дороги в связи с непременным участием в оной России, и отказ наш от совместной с Англией деятельности может придать совершенно иное направление всему делу. [22]

Министр торговли и промышленности находил, что продолжение нашей обструкционной политики в вопросе о Багдадской железной дороге имело бы значение, если бы мы могли затормозить предприятие на десятки лет. Так как это недостижимо, то желательно хотя бы добиться наиболее существенных компенсаций.

Багдадская дорога столь вредна для русских интересов, что рассчитывать получить, компенсации, имеющие положительное для России значение, едва ли возможно. Приходится ограничиться компенсациями, так сказать, отрицательного свойства, т. е. уменьшающими по возможности вред осуществления Багдадской дороги. В этом отношении следует делать различие между магистралью этой дороги и теми, отчасти уже ныне проектируемыми и отчасти могущими осуществиться в будущем ветвями от этой магистрали, которые направлены к персидской границе. Значение магистрали, с точки зрения русских интересов сводится к сосредоточению на Багдадской дороге транзита из Европы к берегам Персидского залива; этот транзит и ныне, с закрытием Закавказского транзита в 1883 году, миновал Россию, которая таким образом понесет в этом деле лишь косвенный убыток. Напротив, вышеупомянутые ветви, в особенности в случае продолжения их по персидской территории, явятся прямою угрозою нашему экономическому влиянию в естественно отведанной нам сфере интересов, так как они облегчат доступ европейских товаров на северные персидские рынки, где мы теперь господствуем. Поэтому желательно в предстоящих с Англией и Германией переговорах выговорить России, в качестве компенсация за отказ ее противодействовать Багдадской дороге, следующие условия:

1) Получить от Германии гарантии, что боковые ветви к персидской границе, подобно проектированной на Ханекен, не будут осуществлены.

2) Воспользоваться содействием Англии и Германии, чтобы заручиться продлением хотя бы на десять лет срока истекающего в 1910 г. шахского обязательства не строить железных дорог в северной Персии или изменением этого обязательства в том смысле, что железные дороги в отведенных нашему влиянию областях. Персии могут строиться лишь с согласия, а следовательно, с соблюдением интересов русского правительства.

Изменить в смысле, более ограждающем наши интересы, соглашение с Турцией о постройке железных дорог в северной части Малой Азии.

Представители военного ведомства и генерального штаба единогласно констатировали невыгодное для России значение с стратегической точки зрения предприятия Багдадской железной дороги и установили, что преимущества, получаемые от нее Турцией, могут быть уравновешены только развитием и улучшением нашей кавказской железнодорожной сети и усилением состава войск в пограничном районе. Компенсаций же от других держав мы в военном отношении получить не можем. Тем не менее, ввиду изложенных соображений, они также присоединились к мысли о желательности вступить на известных условиях в соглашение о Багдадской железной дороге.

Установив, таким образом, принципиальную желательность договориться с Англией и Германией по упомянутым выше вопросам, совещание перешло к детальному обсуждению предложения [23] с.-джемскоро кабинета. Вступительная часть выработанного оным проекта конвенции но вызвала никаких возражений со стороны присутствующих; относительно включенного в пункты I и II (Статья I английского проекта соглашения по персидским делам: «Великобритания обязуется не домогаться и не поддерживать ни для себя, ни в пользу британских подданных никаких концессий политического или торгового свойства по ту сторону линии... и не препятствовать ни прямо, ни косвенно требованиям таких концессий в этой области, поддерживаемым русским правительством».

Статья II: «Россия, с своей стороны, обязывается не домогаться и не поддерживать ни для себя, ни в пользу русско-подданных никаких концессий политического и торгового свойства по ту сторону линии, проходящей от афганской границы через Газик, Бирджан, Керман и Бендер-Аббас и по границе Афганистана и Белуджистана, и не препятствовать ни прямо, ни косвенно требованиям таких концессий в этой области, поддерживаемым британским правительством») обязательства для России и Великобритании «не домогаться и не поддерживать ни для себя, ни в пользу обоюдных подданных никаких концессий политического или торгового свойства», шталмейстер Философов предложил дополнить эти пункты указанием на необходимость подобного же обязательства и по отношению к подданным третьих держав, к чему присоединились и остальные члены совещания. Равным образом совещание высказалось за необходимость более точно определить упоминаемые в проекте «концессии политического и торгового свойства» примерным, но не исчерпывающим, перечислением таковых, с указанием на предприятия банковые, железнодорожные, телеграфные, транспортные, страховые и т. п.

Затем председатель предложил перейти к рассмотрению конкретных предложений министерства финансов и генерального штаба относительно линии разграничения сфер влияния. По проекту министерства финансов эта линия должна итти от Касри-Ширина на Хамадан, Тегеран, Мешед, Гаудан. Военное ведомство желало бы отодвинуть эту линию далее на юг.

По этому поводу начальник генерального штаба высказал, что, с точки зрения стратегической, линию следовало бы провести на Исфагань, оставив Керманшах севернее, чрез Иезд, Хакк и закончить ее на афганской границе у местечка Кусан. Для наших интересов весьма важно включение в сферу русского влияния всего Хорасана, так как этим путем мы закрепим за собой существующие и имеющие большое стратегическое значение дороги к Афганистану, проходящие чрез северо-восточную часть Персии.

Генерал-майор Ермолов, поддерживая мысль генерал-лейтенанта Палицына, напомнил, что даже лорд Керзон (Керзон с 1886 г. член парламента, консерватор. Вице-король Индии в 1899-1904 гг.; с 1904 член палаты лордов. В 1916 г. вошел в коалиционный кабинет Ллойд-Дшорджа. Автор известного ультиматума, предъявленного Англией РСФСР в 1923 г.) в своем классическом сочинении о Персии (Curson «Persia and Persian question».) считает северным пределом возможной сферы английского влияния в Иране параллель Исфагани. Поэтому нам, вероятно, не представится особых затруднений уговориться с англичанами о проведении нашей линии через этот пункт. По объяснению представителей генерального штаба, Сенегал, в качестве весьма плодородной местности и естественного пути из Индии, имеет для Англии столь важное значение, что уступка ей в сеистанском вопросе даст нам возможность получить значительные компенсации с ее [24] стороны. Нельзя, кроме того, терять из виду, что сеистанский вопрос стоит в неразрывной связи с вопросом афганским, представляющим для англичан первостепенную важность. О назначением лорда Китченера на пост главнокомандующего индийской армией (Китченер был главнокомандующим в Индии в 1903-1909 гг.), весь старый план обороны Индии подвергся коренному изменению. Теперь делается все, чтобы обеспечить возможность быстрого наступления на Гиндукуш, и даже далее, и таким образом вынести оборону Индии за ее пределы. Театром войны англичане, наверное, постараются сделать Афганистан, и афганская армия, которую они, по-видимому, желают подвергнуть коренной реорганизации, будет служить им авангардом. Одновременно Сеистан обратится в место концентрации индийских войск, наступающих с юга. При такой постановке дела нам надлежало бы при наших переговорах с лондонским кабинетом добиться того, чтобы Афганистан действительно служил буфером между великобританскими владениями и нашими, как эго вытекает из предыдущих соглашений, а не местом будущих действий против нас. Поэтому от Англии можно было бы потребовать обязательства признать status quo в Афганистане на основаниях предложенных самим лондонским кабинетом начиная с 1869 года соображений о том, чтобы территория Афганистана являлась буфером между Россией и Англией в Средней Азии, и утверждения за нами права иметь хотя бы торговых агентов в этой стране.

Министр финансов, с своей стороны, сообщил, что линия Касри-Ширин — Хамадан — Тегеран — Мешед — Гаудан была принята финансовым ведомством по соображению с совокупностью реальных интересов России. В этих видах линия проведена с таким расчетом, чтобы в нашей сфере влияния были сохранены весь Азербайджан, Тегеран, берега Каспийского моря и северный Хорасан, где мы уже имеем прочное торгово-промышленное положение.

Генерал-адъютант Диков и д. с. с. Крыжановский присоединились к мнению статс-секретаря Коковцова.

Линия же генерального штаба встретила поддержку министра торговли и промышленности, помощника военного министра и тайн. сов. Аргиропуло. Со своей стороны посол в Лондоне заявил, что он не видел бы препятствий предложить ее великобританскому правительству.

Резюмируя прения но вопросу о возможной границе нашей сферы влияния, гофмейстер Извольский высказал, что теперь, когда мы заняты выработкой соглашения с Англией, имеющего целью именно устранение возможности столкновения с нею, нельзя в деле проведения нашей линии руководствоваться исключительно стратегическими соображениями. Министерство иностранных дел в настоящее время проводит систему последовательных соглашений, которые в конечном результате должны обеспечить нас от столкновений на всем протяжении азиатского фронта. Однако, ввиду указаний военного ведомства, можно попытаться принять в основу наших переговоров с Англией линию, предложенную генеральным штабом, в виде максимума наших требований в этом отношении.

Председатель прибавил, что, становясь на практическую точку зрения, представляется более чем: желательным сговориться с [25] англичанами, так как, за отсутствием соглашения с ними, мы все же окажемся не в состоянии при существующих условиях воспрепятствовать утверждению их в Сенегале. Поэтому целесообразнее не пытаться создавать им препятствий, а выговорить себе возможно большие уступки с их стороны в других пунктах. В этом смысле, быть может, удастся, ввиду связи сеистанского вопроса с афганским, добиться от англичан каких-либо уступок в Афганистане.

Со своей стороны статс-секретарь Коковцов счел нужным по поводу редакционной стороны английского проекта указать на необходимость сделать оговорку о сохранении уже существующих русских предприятий в той сфере, которая будет отграничена Англиею, и соответственно английских предприятий в черте нашего влияния. Желательно также установить, что разграничение сфер не отменяет существующего договорного обязательства Персии гарантировать уплату заключенных ею в России займов доходами всех таможен кроме расположенных в Фарсе и на Персидском заливе.

Закрывая заседание, председатель сообщал, что предположения, высказанные на совещании, будут представлены им на всемилостивейшее государя императора благовоззрение на предмет испрошения высочайших указаний для дальнейшего направления переговоров с Англией и Германией.

[Подписи.]

Журнал особого совещания 14 апреля 1907 г. по афганскому вопросу

(Архив внешней политики. Средне-азиат. ст., д. № 20. — Заголовок подлинника, иа котором знак рассмотрения, поставленный Николаем Романовым).

Председательствовал:

Министр иностранных дел гофмейстер А. П. Извольский.

Присутствовали:

Министр финансов статс-секретарь В. Н. Коковцов.

Начальник генерального штаба генерал-лейтенант Ф. Ф. Палицыя.

Министр торговли и промышленности шталмейстер Д. А. Философов.

Товарищ министра иностранных дел тайн. сов. К. А. Губастов.

Член совета государственной обороны генерал-лейтенант А. П. Протопопов.

Помощник военного министра генерал-лейтенант А. А. Поливанов.

Чрезвычайный посланник и полномочный министр в Болгарии действ, ст. сов. Д. К. Сементовский-Курило.

Советник посольства в Лондоне ст. сов. С. А. Поклевский-Козелл.

Открывая заседание, председатель указал на то, что стоящий на очереди вопрос о согласовании взаимных интересов России и Англии в Афганистане является одним из наиболее серьезных в ряде вопросов, подвергшихся обсуждению во время переговоров о заключении соглашения между обеими державами. Без сомнения, для нас было [26] бы весьма важно, чтобы наши отношения к Англии приняли тог дружественный характер, который наиболее отвечает нашим собственным интересам. Англо-русское соглашение явится новой могущественной; гарантией мира, который особенно необходим для нас теперь. Мы должны, следовательно, приложить все усилия к тому, чтобы довести до благополучного окончания переговоры с Англией, тщательно избегая всего, что могло бы неблагоприятно отразиться на их ходе.

Эти переговоры, достигшие именно теперь самого жгучего пункта, находятся в непосредственной связи с теми, которые мы ведем с Японией и которые, вероятно, скоро придут к желательному результату, выразившись в заключении серии конвенций, частью вытекающих из условий Портсмутского мира 1905 г., частью же имеющих самостоятельное значение. Предполагается, что, по силе этих конвенций, Россия и Япония взаимно гарантируют целость своих территорий и обеспечат как свои обоюдные интересы в пунктах их соприкосновения, так и договорные отношения, связывающие оба государства с Китайской империей.

Соглашение с Японией будет однако неполным, если наряду с ним мы не обеспечим себя со стороны Англии, связанной с Японией союзом. Соглашение с нею даст нам недостающую ныне и крайне необходимую устойчивость в наших внешних отношениях. Общее положение дел, создавшееся вследствие войны и последовавшей за нею внутренней смуты, заставляет нас отказаться от замыслов, недостаточно согласованных с действительными силами страны, и вступить на путь охраны лишь своих насущных интересов. С этой именно точки зрения нам следует разбирать вопрос афганский и рассматривать предложенные Англией пункты. Означенные пункты не являются проектом конвенции, а представляют собою лишь перечень пожеланий, руководствуясь коими удалось бы, быть может, достигнуть согласования русских и английских интересов в афганском вопросе. Проект русских контрпредложений будет выработан в зависимости от того решения, к которому придет совещание.

По приглашению председателя, совещание обратилось к рассмотрению общего вопроса о соглашении с Англией по афганским делам на почве английских предложений, с тем, чтобы потом перейти к обсуждению отдельных пунктов его.

Вполне присоединяясь к высказанному гофмейстером Извольским мнению, министр финансов признал, что в области политики весьма важно отделять вопросы насущные, имеющие для страны жизненное значение, от вопросов менее существенных. В частности, для России особенно необходимо в настоящее время точно определить, что ей доступно и, строго ограничиваясь этим, отказаться от всего, что выходит за эти пределы. Уроки прошлого убеждают нас в необходимости вести исключительно реальную политику, чуждую случайностей и уклонений в сторону. С этой точки зрения отдаленность Афганистана и недоступность его нашему влиянию должны заставить нас признать его вне сферы наших насущных интересов, о чем нам надлежит совершенно определенно заявить Англии, для которой афганский вопрос является жизненным. Таким открытым заявлением нам, быть может, удастся успокоить тревоги Англии и избежать нежелательных и опасных трений. Важность же соглашения с Англией [27] так велика, что для достижения его можно было бы даже отчасти поступиться стратегическими соображениями, которые, быть может связаны с афганским вопросом. По мнению статс-секретаря Коковцова,, мы должны принять английские предложения, тем более, что при нынешнем положении вещей англичане и без нашего согласия могут добиться в Афганистане исполнения большинства своих пожеланий. Совершенно необходимо лишь истребовать от Англии обещание, что она со своей стороны не будет стремиться присоединить Афганистан к своим владениям или оккупировать его.

Со своей стороны, начальник генерального штаба сообщил, что разделяет взгляды гофмейстера Извольского и статс-секретаря Коковцова. По мнению генерал-лейтенанта Палицына, существенно лишь отделить совершенно вопрос афганский от памирского, сохранив на Памирах stat s quo. С точки зрения стратегической решающее значение для нас в Средней Азии имеет не Афганистан, а Сеистан. Поэтому все, что мы могли бы потребовать от Англии, заключается в отказе ее от принятия в северном Афганистане мер военного характера. Такое заверение Англии, включенное в окончательный текст соглашения, было бы вполне достаточным и обеспечило бы нашу среднеазиатскую границу. Необходимо однако обратить внимание на то, что в английской политике заметна двойственность. Великобританское министерство иностранных дел, очевидно, искренне стремится к соглашению с нами. Но, к сожалению, меры военной обороны Индии, проводимые лордом Китченером со строгою систематичностью, имеют явно агрессивный характер, с чем мы не можем не считаться.

По этому поводу помощник военного министра констатировал со своей стороны, что наше военное положение в Средней Азии далеко неудовлетворительно, между тем как предпринимаемые реформы и улучшения в военном деле внутри империи требуют, естественно, очень больших затрат, и мы не можем обратить необходимых средств на приведение наших средне-азиатских дел на нужную степень боевой готовности. Ввиду этого соглашение с Англией нам крайне необходимо, так как, оно гарантирует на более или менее долгое время мир и спокойствие на нашей слабозащищенной среднеазиатской границе.

Касательно поднятого генерал-лейтенантом Палицыным вопроса о желательности получить от Англии обязательство не предпринимать против нас военных мер в Афганистане гофмейстер Извольский сообщил, что, как видно из записки, переданной маркизом Лансдоуном нашему послу в Лондоне в феврале 1905 года, Англия уже в то время готова была дать нам формальное заверение, что она не будет присоединять или оккупировать афганскую территорию и не предпримет в Афганистане никаких агрессивных против нас действий. Что касается военных мер индийского правительства, то не надо упускать из виду, что в Англии на Афганистан смотрят как на величину, еще не вполне определившуюся и пока не утратившую характера постоянной угрозы англо-индийским владениям. Таким образом, оборона Индии вовсе не направлена исключительно против России, а имеет в виду также Афганистан, о чем в самое последнее время совершенно определенно доносил посол наш в Лондоне. [28]

Ио мнению генерал-лейтенанта Протопопова, заключая соглашение с Англией по афганскому вопросу, нам надлежало бы добиться некоторых компенсаций за счет тех уступок, которые, очевидно, придется сделать Англии. Такими компенсациями можно считать гарантию status qou на всей нашей азиатской границе, а также решение в нашу пользу вопроса о проливах.

Министр торговли и промышленности, со своей стороны, присоединился к мнению о крайней важности для нас вступить в соглашение с Англией по афганскому вопросу, причем основанием такового могут служить предложенные Англиею пункты, к обсуждению которых в отдельности совещание и приступило.

По пункту первому (Пункт I английских предложений: «Правительство его величества намеревалось бы просить российское правительство признать Афганистан стоящим вне русской сферы влияния и под британским руководством во всех вопросах внешней политики») председатель высказал, что мы уже не раз заявляли Англии о признании нами Афганистана вне сферы русского влияния. Наш образ действий в отношении Афганистана подтверждал эту точку зрения и на практике. Единственной попыткой войти в прямые сношения с эмиром афганским была миссия Столетова (Миссия ген. Столетова в действительности была послана в Кабул в ответ на появление английской эскадры у Константинополя, который предполагалось занять русскими войсками после падения Плевны во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. поручено было обещать афганскому эмиру материальную и военную поддержку против Англии. По его совету эмир отказался принять поспешно высланное Англией посольство. Это послужило формальным поводом к началу второй англо-афганской войны 1878-1880 гг.) в 1878 году, непосредственно вслед за коей вспыхнула англо-афганская война. Однако подозрительное к нам отношение англичан усилилось, когда в 1900 году английскому правительству был передан меморандум, которым мы уведомляли о намерении вступить в непосредственные сношения с Афганистаном по неполитическим вопросам пограничного свойства. По своему содержанию этот меморандум заключал лишь те же пожелания, которые находятся в обсуждаемых ныне английских предложениях, но обстоятельства того временя заставили смотреть па этот меморандум, как на угрозу, за которой должны были следовать более серьезные действия. Весьма вероятно, что именно под впечатлением этой угрозы и с целью во что бы то ни стало обеспечить свои азиатские владения Англия через два года заключила союз с Японией, идущий вразрез с традициями английской политики и направленный против России. Таким образом, вопрос афганский, по существу •своему имеющий чисто местное значение, оказался связанным с самыми широкими вопросами мировой политики. От нашего отношения к первому пункту английских предложений по поводу Афганистана, заключающему признание нами этой страны вне сферы русского влияния и подчинение ее международных сношений английскому контролю, будет зависеть, утратит ли афганский вопрос приобретенное им значение и сделается ли он по-прежнему вопросом местным.

Совещание единогласно и без возражений нашло возможным вполне согласиться с первой частью рассматриваемого пункта и формально признать Афганистан вне сферы русского влияния.

По этому поводу д. с. с. Сементовский-Курило возбудил: вопрос о том, не желательно ли внести в первый пункт определение [29] Афганистана как государства буфера, ввиду того значения, которое это выражение приобрело в науке и практике международного права. Некоторые члены совещания возразили указанием, что само па себе слово «буфер» не имеет точно определенного значения и что достаточно ограничиться теми выражениями, которые употреблены в тексте первого пункта английского предложения. Председатель упомянул, что слово «буфер» приобрело теперь право гражданства й включение его в текст соглашения вполне возможно, но что этот вопрос, имеет скорее редакционный характер и что поэтому предпочтительно отложить решение такового до того момента, когда нужно будет приступить к редактированию проекта соглашения.

Статс-секретарь Коковцов выразил сомнение, не равносильно ли признание нами права контроля Англии над международными сношениями Афганистана признанию английского протектората над этой страной. Поэтому министр финансов предложил, со своей стороны, вместо текста второй части первого пункта английских предложений указать лишь, что Россия отказывается от непосредственных политических сношений с главою Афганистана.

По этому поводу председатель заявил, что, как уже раньше высказывало министерство иностранных дел, едва ли нам можно вмешиваться в вопросы о контроле Англии над внешними сношениями Афганистана, который, в сущности, не выходит из сферы отношений между английским правительством и. самим эмиром. Не надо забывать, что Афганистан есть страна совершенно замкнутая и уклоняющаяся от болен или менее постоянных сношений с соседями.

Со своей стороны ст. сов. Поклевский-Козелл прибавил, что политические сношения между индийским правительством и Кабулом очень ограничены. В Кабуле находится английский агент, мусульманин, имеющий лишь значение передаточной инстанции. Он получает письма вице-короля и его чиновников и передает их эмиру афганскому. Положение этого агента таково, что ни один афганец не может вступать, с ним в сношения помимо чисто служебных. Такую же незначительную роль играет агент эмира в Калькутте. При этих условиях признание нами контроля Англии над международными сношениями Афганистана едва ли может представить для нас неудобства и вызвать какие-либо перемены в status quo.

Председатель высказал, что, по его мнению, в первый пункт мы должны были бы включить требования о том, чтобы Англия гарантировала: 1) что она не будет присоединять афганскую территорию, не будет занимать отдельные ее части и воздержится от всякого вмешательства во внутренние дела страны и 2) что она не предпримет в Афганистане никаких действий, направленных против России.

По второму пункту (Пункт II английских предложений: «Юно [английское правительство] не имело бы возражений против установления непосредственных сношений между русскими властями и властями, указанными эмиром афганским, по вопросам чисто местного характера и неполитического свойства») английских предложений председатель сообщил, что мы фактически уже пользуемся правом пограничных сношений с Афганистаном. Тем не менее официальное признание этого права англичанами для нас существенно важно.

Генерал-лейтенант Протопопов находил, что во. избежание недоразумений в будущем нам нужно ясно и точно определить [30] в окончательном тексте, какие именно русские и афганские власти , могут сноситься между собою и по каким вопросам.

Это предложение однако встретило возражение советника посольства в Лондоне, указавшего, что нам выгоднее не вводить точных определений в текст соглашения ввиду того, что такое определение может легко связать нас и стеснить нашу свободу действий. Правильнее было бы решить этот вопрос последующим обменом нот.

К мнению ст. сов. Поклевского присоединились прочие члены совещания.

В соответствии с таким мнением большинства председатель установил, что второй пункт английских предложений в принципе принят без оговорок.

По пункту третьему (Пункт III английских предложений: «Оно желало бы просить российское правительство воздерживаться от отправления агентов в Афганистан»), касающемуся отказа России от посылки агентов в Афганистан, гофмейстер Извольский высказал, что Англия не имеет в Афганистане своих агентов.

Торговля Индии с Афганистаном совершается таким образом, что индийские караваны приходят на границу и передают товары афганцам, причем англо-индийские купцы не переходят границу. Со своей стороны афганские караваны также передают свои товары индийским, не переступая линии индийской границы. Вполне очевидно, что Англия никогда не согласится дать нам больше, чем она имеет сама. Наши торговые агенты, несомненно, будут одновременно с тем политическими и военными и всегда будут вызывать подозрения англичан. Кроме того, их жизнь постоянно будет в опасности ввиду известной вражды афганцев ко всем иностранцам, а это обстоятельство будет служить вечным источником недоразумений с афганским правительством, а следовательно и с Англией.

По объяснению ст. сов. Поклевского, Англия считает наш отказ от посылки агентов в Афганистан лучшей гарантией того, что наше влияние не будет распространяться в этой стране в ущерб английскому.

Возражая советнику посольства в Лондоне, шталмейстер Философов высказал, что если мы откажемся от посылки агентов, то следовало бы добиться и от Англии подобного же обязательства.

Со своей стороны генерал-лейтенант Палицын признал необходимым внести поправку к английскому тексту третьего пункта в том смысле, что, отказываясь ныне от посылки торговых агентов в Афганистан, мы оставляем за собой право впоследствии, при изменившихся условиях товарообмена с Афганистаном, вновь возбудить этот вопрос.

По мнению министра финансов, третий пункт можно было бы редактировать с указанием на то, что, если бы мы решились послать торгового агента в Афганистан, мы предварительно войдем в сношения по этому поводу с великобританским правительством.

Предположения статс-секретаря Коковцова и генерал- лейтенанта Палицына были признаны наиболее отвечающими целям нашей политики в данный момент, и совещание высказалось за желательность найти такую формулировку пункта третьего, которая, удовлетворяя пожелания англичан, обеспечивала бы нам возможность вернуться к вопросу о торговых агентах впоследствии. [31]

Пункт четвертый (Пункт IV английских предложений: «Прекратить выдачу премий в виде субсидий русской торговле в этой стране») английских предложений, требующий отказа Россия от премирования русского вывоза в Афганистан, вызвал оживленный обмен мнений и существенные возражения со стороны министра торговли. Шталмейстер Философов констатировал, что никаких специальных премий на русский вывоз в Афганистан не существует. Дело, очевидно, основано на недоразумении, и англичане принимают за премии возврат нами: 1) пошлин на хлопчатобумажные изделия, вывозимые за границу, 2) акциза на сахар и керосин и 3) пробирных пошлин на серебряные и золотые изделия. Возврат этих сборов распространяется на всю русскую границу. Требуя от нас, чтобы мы отказались от возврата пошлин на афганской границе, Англия тем самым ставит нас в ложное положение относительно всех других государств. На возврат пошлин и акцизов следует смотреть лишь как на возмещение промышленникам налогов на внутреннее потребление, каковое возмещение совершенно необходимо, чтобы поставить их в равное положение по отношению к промышленникам других стран, которым приобретение и сырья и орудий производства обходится дешевле, чем нашим, и таким образом дать последним возможность конкурировать на внешних рынках с иностранцами. Следует отметить, что повышение ввозных пошлин на сырой хлопок вызвало повышение цены хлопка местного среднеазиатского производства. Именно, пуд местного хлопка первого сорта, стоивший в 1898 году 1 рубль 94 коп., с 1902 г. повысился до 3 рублей 7 коп., то-есть более чем на 1 рубль, при повышении ввозной пошлины на 1 рубль. Аналогично повысилась цена и других сортов хлопка. Это явление объясняется прогрессивным стремлением среднеазиатских хлопководов уравнять цены своего товара с ценами заграничного. Исходя из этих соображений, шталмейстер Философов полагал желательным отклонить пункт четвертый английских предложений.

Со своей стороны статс-секретарь Коковцов указал на то, что, так как возврат пошлин есть мера общегосударственная, применяемая на воем протяжении наших границ, то в случае, если мы откажемся от таковых по афганской границе, последствием: будет обращение к нам аналогичных требований от всех держав, стоящих к нам в отношениях наиболее благоприятствуемой нации, а это уничтожило бы плоды всей нашей таможенно-экономической политики за последние годы. Нам следовало бы лишь сообщить Англии, что в отношении Афганистана мы обязуемся не принимать никаких специальных мер премирования вывозимых товаров, которые не применялись бы на всем остальном протяжении нашей границы.

Переходя к обсуждению пункта пятого (Пункт V английских предложений: «Правительство его величества не препятствовало бы тому, чтобы те же облегчения были дарованы русской торговле с Афганистаном, каковыми британские и англо-индийские купцы пользуются теперь на территории эмира»), председатель разъяснил, что Афганистан, действительно, взимает с русских товаров дифференциальные пошлины, ставя их таким образом в весьма невыгодное положение перед товарами английского происхождения. Так, например, некоторые товары, уплачивающие при ввозе из Индии в [32] Афганистан 5%, облагаются при ввозе из России непомерной пошлиной, доходящей в иных случаях до 40%.

По этому поводу министр торговли сообщил, что ни одно государство не отвечает репрессалиями на возврат нами пошлин, кроме Афганистана, который всегда увеличивает свою пошлину на сумму, соответствующую увеличению возвращаемой нами пошлины. Теперь мы приплачиваем ежегодно, около 1 200 000 рублей по нашему товарообмену с Афганистаном. Желательно устранить это явление и установить., чтобы наши товары в Афганистане не облагались больше английских.

Министр финансов со своей стороны высказал, что пункт пятый английских предложений должен быть распространен не только на взимаемые в пограничных таможнях пошлины, но и на существующие в Афганистане внутренние оборы, которые даже при понижении афганского таможенного тарифа могут сделать невозможным русский вывоз в Афганистан.

По предложению председателя, министр торговли и промышленности взял на себя разработать редакцию проекта контрпредложений пунктов четвертого и пятого в соответствии с высказанными совещанием пожеланиями.

Закрывая заседание, председатель выразил уверенность, что выяснившееся в совещании единодушное желание притти с Англией к соглашению по афганскому вопросу является лучшим: залогом близкой возможности достигнуть его, при соблюдении полностью насущных интересов России.

[Подписи.]

Журнал заседания особого совещания 11 августа 1907 г. о заключении с Англиею соглашения по вопросу об Афганистане.

(Архив внешней политики, Средне-азиат. ст., д. № 2325. — Заголовок подлинника, на котором-имеется знак рассмотрения, поставленный Николаем Романовым)

Председательствовал:

Председатель Совета министров, министр внутренних дел гофмейстер П. А. Столыпин.

Присутствовали:

Министр иностранных дел гофмейстер А. П. Извольский.

Начальник генерального штаба генерал-от-инфантерии Ф. Ф. Палицын.

Управляющий министерством торговли и промышленности тайн, сов. М. А. Остроградский.

Помощник военного министра ген.-лейтенант А. А. Поливанов.

Товарищ министра иностр. дел тайн. сов. К. А. Губастов.

Товарищ министра финансов д. с. с. Н. Н. Покровский.

И. о. старшего вице-директора первого департамента министерства иностранных дел д. с. с. А. А. Нератов.

Открыв заседание, председатель Совета министров просил министра иностранных дел, как наиболее компетентного в [33] рассматриваемом вопросе участника совещания, принять на себя руководство прениями.

Гофмейстер Извольский, вкратце ознакомив присутствующих с ходом переговоров с Англиею по афганским делам, сообщил, что они привели к установлению, по обоюдному согласию, текста проекта конвенции, который и представляется на рассмотрение настоящего совещания.

Во время этих переговоров министерству иностранных дел предстояло сообразовать между собою пожелания отдельных ведомств и добиться согласия Англии на их осуществление. Эта последняя задача представляла собою значительные трудности. Нельзя забывать, что в самом существе дела скрывалось глубокое различие между взглядами России и Англии на афганский вопрос. До последнего времени в России не оценивали по достоинству значение того факта, что Англия связана с Афганистаном совершенно особыми отношениями, в значительной степени ставящими его в зависимость от Великобритании и даже отдающими под ее контроль внешние его сношения. Теоретически мы придерживались взгляда, что мы свободны относиться к Афганистану, исключительно руководствуясь нашими желаниями, и не принимали в расчет серьезных интересов Англии в этой стране. Именно под влиянием такого взгляда состоялась известная миссия генерала Столетова в Кабул в 1878 году, на которую англичане ответили афганским походом лорда Робертса (Робертс, лорд, был главнокомандующим английской армией во время англо-афганской войны 1878-1880 гг. и англо-бурской 18991902 гг.), с самыми благоприятными для них результатами, — а затем в 1900 году были сделано нами заявление Англии о решении России установить непосредственные сношения с Афганистаном. В действительности же оказалось, что осуществить такие взгляды мы не в состояний, и не подлежит сомнению, что, если бы мы перешли от слов к делу и попытались отправить агентов в Афганистан, то англичане, ввиду опасности, которая грозила бы от этого насущным интересам их, были бы вынуждены ответить самыми решительными мерами, быть может, вплоть до нового занятия Кабула. Само собой разумеется, что от такого оборота дела мы ничего не выиграли бы, так как сверх планов мы все же не могли бы привести в исполнение, а на войну с Англией из-за Афганистана мы вряд ли решились бы.

В настоящее время наша политика по отношению к Афганистану изменилась, и мы вступили на путь установления реальных юридических отношений с Англией в этих делах. С этой целью наиболее важным представлялось для нас добиться, во-первых, гарантий того, что англичане не будут стремиться к изменению настоящего положения Афганистана, а во-вторых, обеспечить себе право голоса на случай, если бы возникли какие-либо осложнения, чтобы не оставаться пассивными зрителями процесса перемен в соседнем государстве, могущих затронуть наши интересы. При этом являлось желательным для большей успешности переговоров устранить все подробности, могущие лишь затемнить сущность вопроса и, вызвав подозрительность англичан, повредить делу установления с Англией общего соглашения по азиатским делам.

Результатом переговоров явился проект конвенции, к постатейному разбору которого приступил гофмейстер Извольский. [34]

Рассматривая статью 1 (Статья I русского проекта конвенции от 2 мая 1907 года: «Афганистан образует государство-буфер между владениями, принадлежащими двум договаривающимся государствам»), министр иностранных дел сообщил, что первоначальное предположение о введении в соглашение понятия об Афганистане, как о «буфере», было устранено ввиду недостаточной определенности такого наименования.

Весьма сложная статья английского проекта (Статья II английского проекта конвенции: «Ввиду заявления британского правительства в договоре, подписанном в Кабуле 21 марта 1905 года, о том, что оно признает соглашение и обязательства, заключенные с покойным эмиром Абдуррахманом, и что оно не имеет желания вмешиваться во внутреннее управление его территориями, Великобритания обязуется не присоединять и не занимать в нарушение этого договора никакой части Афганистана, а также не вмешиваться во внутреннее управление страны, при условии, что эмир будет исполнять обязательства, уже принятые по отношению к правительству его величества на основании вышесказанного договора. Далее Великобритания обязуется пользоваться своим влиянием в Афганистане лишь в миролюбивых целях по отношению к России и не предпримет сама и не будет поощрять Афганистан предпринимать какие-либо меры, угрожающие русской границе. С другой стороны, российское правительство обязуется не присоединять и не занимать никакой части Афганистана и не предпримет никаких мер, влекущих за собой вмешательство во внутреннее управление территорией эмира»), в которой англичане пытались установить условия сохранения современного status quo, в Афганистане, была впоследствии также опущена. Необходимо принять во внимание, что эта статья английского проекта фактически отдавала Афганистан в бесконтрольное распоряжение Англии. Великобританское правительство обязывалось сохранять status quo в Афганистане, при непременном лишь условии исполнения со стороны эмиру обязательств Дэновского договора 1905 года. Последствия такого положения вещей предугадать нетрудно — индийское правительства могло бы даже вполне сознательно вызвать эмира на нарушение договора 1905 года и, пользуясь этим, занять и присоединить любую часть афганской территории или вмешаться во внутреннее управление страны. При этом мы не имели бы никакой возможности предпринять что-либо, так как на все наши представления англичане отвечали бы указанием на точное постановление статьи II соглашения. Устранение этого условного обязательства вызывало однако у нас необходимость добиться включения в соглашение постановления, гарантирующего неизменность политического положения Афганистана. Этой цели удалось достигнуть путем введения во II статью общего обязательства Англии не изменять политическое положение Афганистана, что, в связи со статьей V, предусматривающей обмен взглядов между обеими державами при наступлении изменений, дает нам, казалось бы, полную гарантию, что афганистанский вопрос отныне не Может быть решен без нашего участия. Введению этой V статьи английский кабинет весьма долго противился, так как ее содержание идет вразрез с такой аксиомой английской политики, как необходимость полного отграничения Афганистана от какого-либо влияния иностранного государства. Поэтому согласие на принятие V статьи, достигнутое нами с величайшим трудом и путем долгих и настойчивых требований, представляется [35] весьма крупною уступкою со стороны Англия. Соответственное постановление редактировано в общепринятых на дипломатическом языке выражениях, еще недавно примененных в соглашении, заключенном Англией и Францией по делам Марокко и Египта.

Взамен содержавшихся в статьях I и V обязательств, взятых на себя Англией, мы отказываемся от права политических сношений. Однако эта уступка — чисто теоретическая, так как в действительности мы никогда не имели прямых политических связей с Кабулом и могли бы установить их, вероятно, лишь путем удачной войны. Что касается права непосредственных пограничных сношений, к осуществлению которого мы так давно стремимся, то II статья проектируемого соглашения гарантирует их нам и дает им юридическую санкцию. По этому поводу необходимо заметить, что в первоначальном фазисе переговоров англичане усиленно старались по возможности сузить круг лиц, на которых предполагается возложить обязанности по непосредственным сношениям. Однако затем удалось добиться значительного расширения постановлений соответствующей статьи, и мы будем иметь возможность назначить для сношений с афганцами не только власти приграничные, но и более авторитетные органы управления пограничных областей.

При окончательном редактировании статьи III (Статья III: «Правительства Великобритании и России объявляют, что они признают по отношению к Афганистану принцип торгового равноправия и соглашаются в том, что все облегчения, которые были и будут приобретены впредь для торговли и торговцев английских и англо-индийских, будут равным образом применяемы к торговле и торговцам русским. Если развитие торговли укажет на необходимость в торговых агентах, оба правительства условятся о мерах, какие следует принять, взяв, конечно, во внимание верховные права эмира»), касающейся русско-афганской торговли, были опущены подробности, внесенные в один из первых проектов конвенции. Взамен этого введено более общее постановление, обеспечивающее за нашей торговлей все преимущества, предоставляемые торговле английской; таким образом мы гарантируем себе полное торговое равноправие с Англией. Такая общая формула представляется наиболее выгодной для нас, а упоминание о каких-либо лишних подробностях, перечень которых никогда не может быть исчерпывающим и не может предусматривать все частности русско-афганского товарообмена, в гораздо меньшей степени отвечало бы нашим интересам.

Наконец, статья IV (Статья IV: «Настоящие соглашения войдут в силу лишь с момента, когда британское правительство заявит российскому правительству о согласии эмира на условия, выше поставленные»), определяющая, что договор вступает в силу лишь с момента извещения нас о согласии эмира с постановлениями конвенции, является результатом долгих и настойчивых объяснений с англичанами и представляется совершенно необходимым элементом конвенции, все значение которой, в случае отсутствия соответствующего постановления, свелось бы к нулю, при нежелании эмира признавать этот договор.

Закончив рассмотрение отдельных статей соглашения, гофмейстер Извольский высказал, что во всяких переговорах наступает момент, когда доводы сторон исчерпаны, и необходимо привести их к известному компромиссу. Таково нынешнее положение вещей. Ожидать дальнейших уступок от Англии, по глубокому убеждению министра, [36] невозможно. Настоящему совещанию надлежит поэтому окончательно решить вопрос — приемлем ли рассматриваемый проект соглашения или нет. Необходимо иметь в виду, что вопрос этот следует решать, не только стоя на почве интересов отдельных отраслей управления, но и с более широкой — общегосударственной точки зрения.

Рассматривая с этой стороны наше соглашение с Англией относительно Афганистана, мы должны признать, что настоящий момент — поворотный пункт всей нашей внешней политики. Кроме афганского у нас уже близятся к завершению соглашения о Персии и Тибете. Оба: эти вопроса также возбуждали постоянную опасность осложнений с Англией. Война 1904—1905 годов и внутренние неурядицы поставили Россию в тяжелое положение. Весьма часто высказывается мнение, что мы близки к новой войне с Японией и ее союзницей Англией, и, действительно, были моменты, когда существовали поводы полагать, что для этих опасений существуют серьезные основания. Поэтому целью нашей политики должно быть именно ограждение нас от подобной опасности. Нам удалось достигнуть соглашения с Японией (Здесь имеется в виду секретное соглашение, заключенное между Россией и Японией в Петербурге 30 июля 1907 г. по вопросам о Манчжурии, Корее и Монголии), дающего нам весьма существенную гарантию мира, так как оно является частью целой сети международных соглашений, связывающих Японию, Англию и Францию. Нарушить одно из соглашений, входящих в эту сеть, очень нелегко, — это отразилось бы на самых разнообразных и взаимно-перекрещивающихся международных интересах на Дальнем Востоке. Ограждение своих интересов и закрепление мира в этих областях для России имеет едва ли не большее значение, чем для других держав. Общая политическая конъюнктура такова, что можно ожидать наступления на европейском фронте крупных потрясений, как, например, в Австрии й на Балканском полуострове. Если бы Россия продолжала быть связанной неопределенным положением на Дальнем Востоке и не могла поднять своего голоса в такой момент решения европейских вопросов, она сразу сошла бы на уровень второстепенной державы. Мы должны поставить наши интересы в Азии на надлежащее место, иначе мы сами станем государством азиатским, что было бы величайшим бедствием для России.

В силу этих соображений министр иностранных дел не может не придавать первостепенного значения благополучному завершению переговоров с Англией.

Председатель Совета министров высказал, что, по его мнению, успешное заключение соглашения с Англией представляется действительно большим государственным детом. Наше внутреннее положение не позволяет нам вести агрессивной внешней политики. Отсутствие тревоги с точки зрения международных сношений для нас крайне важно, так как оно даст нам возможность с полным спокойствием посвятить все свои силы устроению дат внутри страны. При таких условиях заключение соглашения по восточным делам должно быть признано наиболее отвечающим нашим интересам. Достигнутое уже соглашение с Японией и близкое ныне соглашение с Англией являются победами нашей дипломатии. Не останавливаясь на отдельных подробностях соглашения, гофмейстер Столыпин признал [37] преимущества последнего проекта, в силу которого мы действительно получим от Англии серьезные уступки, и сообщил, что он высказывается в пользу принятия этого проекта.

Со своей стороны начальник генерального штаба высказал, что он разделяет мнение председателя Совета министров и признает проект соглашения в общем для нас выгодным. Если Англия отнесется к договору вполне искренне, то мы вполне обеспечены даже с военной точки зрения.

Присоединяясь к заявлениям гофмейстера Столыпина и генерал от инфантерии Палицына, помощник военного министра заявил, что он особенно приветствует широкие рамки соглашения, не заключающего в себе никаких излишних и ненужных подробностей. Однако, со своей стороны, генерал-лейтенант Поливанов пожелал осведомиться, во-первых, о том, какие именно власти должны будут вести непосредственные сношения с афганцами, и, во-вторых, не вызовет ли каких-либо недоразумений полное неупоминание в соглашении о Бухаре.

По этим вопросам гофмейстер Извольский разъяснил, что на Бухару фактически следует смотреть, как на часть русской территории, и что упоминание о ней параллельно с Россией в договоре могло бы иметь весьма неудобные последствия, давая повод рассматривать Бухару, как самостоятельную страну, чего мы всемерно должны избегать. Что касается властей для пограничных сношений, то англичане желают лишь, чтобы эти власти были точно указаны, предоставляя назначение их усмотрению российского правительства.

Управляющий министерством торговли, со своей стороны, признавая все значение соображений, изложенных в заседании с точки зрения политики как внешней, так и внутренней и не оспаривая поэтому важности притти с Англией к соглашению, считал бы все же желательным остановиться на некоторых частностях проекта, дабы по возможности оградить наши интересы в экономическом отношении. Тайн. сов. Остроградский высказал, что за большие уступки общего характера, которые мы делаем Англии, представлялось бы, может быть, возможным получить компенсации в области торговли. Баланс нашей торговли с Афганистаном заканчивается с ежегодным убытком в 1 1/2 миллиона рублей. Это есть результат финансово-таможенной политики эмира, направленной к поощрению англо-афганского товарообмена в ущерб русскому. Министерству торговли известно, что эмиром афганским в. свое время предписано было взимать с товаров русских в три раза большую пошлину, чем; с соответствующих английских. Затем целым рядом мер афганского правительства обложение сахара, керосина и других товаров русского происхождения доведено до размеров, близких к запретительным, при обложении тех же товаров, по англо-индийской границе всего лишь в 5% стоимости их. Заключая соглашение с Англией, мы должны были бы добиться включения статьи, устанавливающей однообразное таможенное обложение русских и английских товаров в Афганистане. Нельзя однако не признать, что предъявлять Англии требование об установлении в Афганистане правильной таможенной администрации шло бы слишком далеко и, в крайнем случае, могло бы ограничиться хотя бы нравственным обязательством великобританского правительства стремиться к [38] удовлетворению наших пожеланий. Если бы однако, по ходу переговоров в настоящее время было неудобно вносить какие-либо изменения в проект соглашения, то желательно, по крайней мере., войти с Англией в обмен взглядов по этому предмету и оформить соответственное обязательство официальным документом. Кроме тою тайн. сов. Петроградский отметил недостаточную, по его мнению, определенность второй части статьи III относительно посылки коммерческих агентов в Афганистан, так как возможность такой посылки, ввиду постановления статьи I, являлась бы совершенно проблематичной.

Товарищ министра финансов, присоединяясь к мнению тайн. сов. Остроградского, высказался за желательность иметь прямое обязательство Англии о том, чтобы наши коммерческие агенты были допущены в Афганистан. Касаясь статей, имеющих политический характер, д. с. с. Покровский выразил сожаление об исключении статьи II прежнего английского проекта, упоминавшей о Дэновском договоре 1905 года, которая, хотя и не безусловно, заключала обязательство Англии воздерживаться от занятия страны и вмешательства в ее управление. По мнению д. с. с. Покровского, нынешняя статья I дает в этом отношении меньшие обеспечения.

По поводу замечаний тайн. сов. Остроградского и д. с. с. Покровского — министр иностранных дел заявил, что он совершенно не соглашается с справедливостью таковых замечаний, и сообщил, что, по его мнению, статья III, гласящая, что Англия признает в отношении России принцип торгового равноправия и обещает, что все облегчения в торговом отношении, которые принадлежат или будут приобретены английской торговлей в Афганистане, тем самым распространяются и на русскую торговлю, вполне ясно и не требует, казалось бы, каких-либо дополнений. Однако, дабы избежать каких-либо недоразумений министр иностранных дел не преминул уже самым тщательным образом обсудить сущность статьи о торговле совместно с великобританским представителем. Из письменных и устных заверений последнего явствует, что английское правительство действительно понимает редакцию статьи в том смысле, что все выгоды, получаемые британскими торговлею и купцами в Афганистане, ipso facto будут служить к равной пользе русских торговли и купцов и что коммерческие уступки, полученные от эмира, будут автоматически распространяться одинаково на торговлю и купцов обоих народов. После происходивших объяснений относительно смысла новой редакции III статьи, по мнению министра иностранных дел, было бы для русских интересов невыгодно настаивать на внесении в соглашение каких-либо подробностей, которыми весь предмет не мог бы быть исчерпан. Более широкая постановка вопроса, напротив, дает возможность требовать применении равноправия в его полном объеме.

По поводу замечаний тайн. сов. Остроградского о коммерческих агентах гофмейстер Извольский объяснил, что так как в мысли о посылке агентов в Афганистан кроется политический интерес, то статья I должна была быть пополнена соответственными постановлениями. Статья же III, касаясь исключительно торговли, предусматривает возможность изъятий, хотя бы в будущем, из общего правила, вызываемых развитием торговли. Что же касается включения статьи II, то нельзя забывать ее невыгодной стороны — она, как уже было [39] сказано в начале совещания, давала Англии право вмешиваться в афганские дала под предлогом нарушения эмиром его договорных обязательств, причем мы не имели бы возможности даже протестовать против ее вмешательства. Теперь же мы гарантировано в. том смысле, что малейшее нарушение status quo «граны даст нам право голоса при решении возникающих на почве Афганистана вопросов.

В заключение совещание, основываясь на высказанных мнениях, особенно же принимая во внимание соображения общегосударственного характера, сделанные председателем Совета министров и министром иностранных дел, признало желательным вступить с Англиею в соглашение на почве представленного гофм. Извольским проекта.

При этом тайн. сов. Остроградский пояснил, что, присоединяясь к этому постановлению, он в данном случае руководствуется разъяснениями, сообщенными мин. ин. дел в ответ на высказанные им сомнения, но желательно, чтобы его соображения были внесены в журнал заседания.

[Подписи.]