Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

БЕДРЕДДИНЗАДЕ АЛИ БЕЙ

КАЙМЕ

«КАЙМЕ» БЕДРЕДДИНЗАДЕ АЛИБЕЯ

Часть 2

Для участия в церемонии [обрезания] были приглашены правители семи планет (т. е. всех стран) и устроены пиршества .В соответствии с одобренным обычаем, когда ранее мухасиба джизье Дюрри Ахмед-эфенди было решено отправить к шаху Аджемскому, с их стороны вместе с поздравлением был отправлен посол Мустафакули-хан—правитель (хан) джемаата Саидлу, [проживающего] в эялете Реван.

Ввиду того, что у рода Аджемского было множество сыновей, шах [послом] избрал Мустафакули-хана, дал ему отделанную драгоценными камнями саблю, кольцо с ценными камнями и прочие изделия из золота, считавшиеся самыми красивыми среди всех других [изделий] и не имевшие подобия себе даже в шахской казне, [а также] одежду, сшитую для самого [шаха].

Мустафакули-хан, держась гордо и высокомерно, прошел через всю Анатолию и, когда бил челом Порогу Благоденствия, лучшие и ценные сабли и кольца он увидел на стоящих ниже рангом гылманах 1 и хадимах 2; а ткань, из которой была сшита его одежда годилась бы для наряда охотничьих собак. Он был удивлен и поражен тем, что на языке речи, которая была подготовлена им еще за год до того, говорит здесь базарный люд. От пышности, помпезности [в церемонии] Благородного обрезания, невиданных, неслыханных и непонятных ему вещей, величественности церемонии у него сперло дыхание, и он вновь стал вести себя смиренно.

В то время, когда упомянутый посол находился в Обители Благоденствия, шах в Казвине решил провести [определенную] подготовку: он сначала отправил Мехмедхана с пятью—десятью тысячами всадниками [на Мир Махмуда], вслед за ним — столько же корчубаши 3, а затем сам решил следовать [за ними], подобно злополучной голове. Однако прождал он три года и, никак не отважившись [на поход], изменил свое решение и отправился в Исфахан. И когда поступило сообщение о том, что Мир Махмуд расположился в шести мерхале от Исфахана, в местности Йиз, шаха охватил большой страх.

В то время, когда [шах] назначил огромное количество охранников в крепость Исфахан и, подобно стражнику, глазел по сторонам, упомянутый [Мир Махмуд] явился внезапно, с некоторым количеством воинов, встретился [с шахским войском], [провел] крупное сражение и устроил резню. Вновь, по велению Аллаха аджемы были наголову разбиты, а те, кто избежал этой участи, раненые и изодранные вошли в город Исфахан.

Упомянутый Мир [Махмуд], продвигаясь вперед, размышлял о [73] захвате шахского престола и явился с этими претензиями в Исфахан.

А когда тридцать пять деловых коджабаши и старейшин торговцев-зимми 4, выходцев из токатской стороны Богохранимой страны, свыше шестидесяти тысяч семей которых ныне проживают в местности под названием Джулха, что на противоположной стороне протекающей около Исфахана великой реки Зиндеруд, и являющихся доверенными торговцами, встретили Мир-Махмуда, согласились принять его подданство, обязались [выплатить] джизье 5 и харадж 6, исполнять выпадающие им обязанности райята; упомянутый Мир [Махмуд], в свою очередь, упорядочил [взимание] податей, существующих со. времени шаха [Султан Хусейна], выдал им меншур, сказав, что «после этого совершение похода против них несовместимо с государевым достоинством», не совершил что-либо плохого этой [обители] чужестранцев. [Мир Махмуд] двинулся на Исфахан, организовал ночные атаки на Аббас-абад, Ахмед-абад и прочие местности Исфахана, [увел] множество мирозданных девственниц и прекрасных женщин, награбил огромное количество имущества, захватил вместе с населением, основанные и благоустроенные шахом [Султан] Хусейном Ферах-абад и Чербаг-и Исфахан, находящиеся в четырех часах от Исфахана, и расположился здесь.

И в четвертый день джумад-ал-ахыра 1134 (22 марта 1722) года, когда в упомянутых местностях к нему перешла шахская власть, шах не выдержал [это], перестал спокойно пребывать в Исфахане и спрятался там, как трус; а Мир Махмуд, изменив местопребывание, двинулся на Джулху.

* * *

Высокопоставленные лица и духовенство, отправив человека в местность, где скрывался шах, передали через него свои предложения: «О, шах-благодетель! Судьба предначертана Всевышним, им определяются и победа, и поражение. Не бойтесь никого! Нет величественнее Вас в нашем мазхабе и на всей земле, и свержение Вас с престола, и казнь не могут быть совместимы с божественным законом, а унижению и оскорблению Вас нет ни согласия и позволения [Аллаха]. Но, ввиду того, что звезду Вашу постигло несчастье, отправьте [сюда] старшего Мирзу, то есть принца [Тахмасба II]. Он станет помощником [наибом] Вашего превосходительства, и пусть Аллах предопределит ему [обязанность] сбора [податей и раздачи милостыни], одарит, государевыми правами и обяжет [ведению] сражений».

Шах согласился на предложение, отправил второго принца и в соответствии с вышесказанным, был назначен его векилем. [Принц] же отчеканил из золотых и серебряных изделий монеты, из дирхемов и динаров, имевшихся в казне, он сколотил огромное состояние, явился в дар-ус-сефер 7 Казвин, собрал воинов и, когда отправлялся на войну с названным Мир [Махмудом], последний вышел из Джулхи, встретил их, разгромил войско [принца]. Войско шахского сына было приведено в расстройство и он со ста пятидесятью всадниками бежал к своим родителям. Названный Мир [Махмуд] снова вернулся в Джулху, а шах же укрылся в Исфахане.

А в городе Исфахане [шах] не имел более укрепленного места, чем свой дворец. В распоряжении шаха было не более тридцати [74] пушек; так же [плохо] обстояло дело и с другими видами вооружений. А для того, чтобы установить искреннюю дружбу с Мир Махмудом, шах отправил к нему посла, потребовав много земель и имущества, и в залог — сына.

Мир [Махмуд] не принял посла, [не согласился] с условиями и дал резкий ответ: «Я имею много детей, а [шах] бессилен что-либо сделать. Мне известно, что он хочет убить их. Потому я не доверяю обещаниям и уверованиям его. Будь что будет!». И когда его дядя [по отцу] стал серьезно возражать, что «целесообразно было бы установить перемирие», [Мир Махмуд] ответил: «Ты настаиваешь на том, чтобы я сбился с правильного пути», — и казнил [своего дядю].

У шаха в настоящее время здравствуют сорок пять мальчиков и тридцать пять девочек, да брат по имени Хамза-Мирза.

Причиной того, почему [Мир Махмуд] до сих пор не решился захватить Исфахан, является то, что упомянутый Мир [Махмуд] не в силах заготовить [необходимые] боеприпасы и, кроме коня, ружей и мечей, другого вида вооружения у него нет. Они не имеют возможности заготовить продовольствие, укомплектовать армию и транспортировать необходимое на дальние расстояния, и вообще они подобны налетчикам. Им, имея армию и батальон [табур], необходимо иметь и соответствующее количество вьючного скота [для перевозки] боеприпасов, повозки и судна. В местах их пребывания есть потребность [в строительстве] арсеналов, судоверфей и прочих заведений. И в каждой области [для армии] необходимо заготовить съестные припасы путем выкупов [иштира]. В противном случае, если, например, двадцать тысяч человек будут ночевать в крупном городе, то в съестных припасах, необходимых им самим, и в корме для скота будет ощущаться нехватка.

Кроме верблюдов и мулов, взятых ими в качестве трофея у аджемов, у упомянутого племени нет ничего другого, чтобы перевозить тяжелые грузы. И на привалах они не могут пребывать спокойно. А когда дело доходит до сражения, они преодолевают мерхале 8 и минуют мензилы 9, но на открытый бой не выходят: появляются они на поле боя внезапно, и во что бы то ни стало тут же поворачивают обратно. Они не получают наслаждения от пребывания в том или ином районе в целях его охраны. А их съестные припасы не годны для употребления, а вооружение — для ведения боя. А их сражение — парадное марширование и любопытство к зрелищу: другого вида боя они не знают.

И особенно в эти годы в Исфахане и окрестностях была большая нехватка [в продовольствии] и даже в городе Исфахане один хлеб стоил сорок пара 10, собака — семь курушей 11, кошка — 3 куруша, такая же цена (3 куруша) была и женщине. Поэтому нехватка — это следствие того, что они не пребывают долго в одном месте.

Джулха — место пребывания Мир Махмуда, Йиз и окрестности вплоть до Кандахара, с дозволения Аллаха, плодородны. Несмотря на то, что. на исфаханской стороне и к западу от нее находятся входящие в шахские владения равнины, долины и засеянные поля, нехватка [в продовольствии] здесь еще большая.

[Между тем] на землях Мир Махмуда изобилие и плодородие. Одной из причин стесненного положения Мир Махмуда является то, что никто не посягал на земли, бывшие всегда его владениями. [75]

Признание главенства [Мир Махмуда] племенами, родами и прочим населением выражается в том, что последние по первому его призыву приходят на войну. [А после войны] вновь возвращаются к своим очагам, занимаются дома своим делом и не становятся обузой для армии.

И ввиду того, что они вовсе не боятся аджемов, [Мир Махмуд] при себе не держит огромное количество воинов. И по этой причине они пребывают в благополучии.

Благодаря издревле поселившемуся здесь населению, которое шах держит в повиновении, [он] столь долго выдерживает окружение. Как бы то ни было, осадное положение на время можно прекратить. Но установление мира и спокойствия между шахом и его врагами стало делом невозможным. Ибо всем известно, что доверием [шах] не оправдал себя, да и не станет блюсти договор и данное им слово.

* * *

До выступления племени [Мир Махмуда], о котором говорилось выше, на северо-западе Исфахана, на Астарабадской стороне и в районе Кала- и Мубарек восстал Адына-Курт, кетхуда племени Яка-туркмен, переселившегося также из Рума (т. е. Анатолии), и захватил [вышеназванные] области. [На подавление восстания] шах неоднократно выделял огромное количество боеприпасов, значительное число воинов и каждый раз, когда выступали против восставших туркмен, подвергались разгрому и никак не находили выхода [из создавшегося положения].

Гянджинский хан, главнокомандующий войск этой области Келбали, побывавший ранее в Пороге Благоденствия в качестве посла, через посредство своих ханов и должностных лиц отправил Адына-Курту [письменный] договор, наполненный грубыми уверованиями и страстными обещаниями, в котором говорилось: «Страны и земли, захваченные тобою — это твои. Тебе каждый год из шахской казны будет выдано сто тысяч туманов акче в качестве милостыни. Так будем же мы в дружеских отношениях».

Когда упомянутый Адына-Курт явился вместе со своими пятью сыновьями, сыном своего дяди [по отцу], родовитыми туркменами и прочими людьми численностью свыше тысячи человек, то по указанию названного Келбали каждый кызылбаш схватил и связал своего гостя. [Затем] всех распяли, посадив на верблюдов, зажгли свечи на плечах и голове [убитых]. После этого их, горящих, выставили [на обозрение] и таким образом полностью их уничтожили.

Случаи нарушения [кызылбашами] договора неоднократны и известны они всем. Каждое нарушение договора сефевидами у Мир- Махмуда и прочих врагов [Сефевидов] вылилось в поговорку и служило основанием для одолжений, и вследствие этого они не питали доверия [к Сефевидам] и благоволения к их [мнимой] доброжелательности. Сбившееся с пути истины кызылбашское племя каждый раз терпит поражение от этих племен.

* * *

[Шах Султан Хусейн], призывая на помощь и прося поддержки [царя Петра I], передавал [через своего посланника]: «Если [76] высвободите нас из их рук, то мы отдадим вам крепости Демиркапу — Дербенд, что напротив вашей крепости под названием Хештдерхан (Астрахань), Бадку (Баку) и Андырай (Эндерей), вместе с портами и пристанями, [а также] порт Ниязова. Отдадим и грузинские земли. Этим приближением вы приобретете оба (Каспийское и Черное) моря, множество пристаней и всю Шемаху (т. е. зялет Ширван), Тифлис и другие [подведомственные] Гюрджистанскому эялету города, порт Сокум (Сухуми) и другие порты на Черном море».

Возбуждая жадность [царя] под предлогом, что «они уничтожат наших врагов и добьются своих целей», шах надеялся [на вмешательство [царя] и, успокаивая наполненную подлостью [свою душу], избавлял ее от всякого горя.

И царя, ставшего на неправильный путь, охватило несуразное желание, и из стольного города, несущего отпечаток злополучия, он организовал неблагословенную отправку своего топчубаши 12, каим-макама с огромным количеством воинов.

Совершил [царь] несправедливый сговор и обет с упомянутым Вахтангом, ханом в Тифлисе, что на месте пересечения [границ] эялета Каре и Чылдыр, и со всей общиной гяуров—грузин и поддерживающих [царя] грузинскими гяурами-ачыкбашами (имеретинцами), абхазцами, черкесами, сванами. А командующим этого многочисленного войска назначил бывшего воеводу Богдана, сбежавшего [из Османской империи] гяура по имени Кантемир-оглу 13, который должен был двигаться через Черкесию; а гяура по имени Топал Йыван [Иван] 14 [назначил командующим войска], скомплеткованиого в крепости Терек, находящегося на Дагестанской стороне и поручил двинуться через Тарху. А сам [царь], решившись на дурное дело, провел должную заготовку боеприпасов, [намереваясь] на судах двинуться на Ниязова.

А Кантемир-оглу, через Черкесию вступил в Гюрджистан (Грузию), явился в Тифлис и вместе с его ханом и [со всеми] грузинами двинулся по эялету Гяндже, южным краям эялета Ширван и достиг центральной части [вышеназванного] эялета. Топал Йыван (Иван) же ,выступив из Тарху, что на Тереке, через крепость Андырай, явился в центр Ширвана, а сам [царь] захватил Мюскур, что на стороне Ниязова, нахийе Куба, Шабран и прочие нахийе, крепости Демиркапу—Дербенд и Бадку.

Встретились гяуры Кантемир-оглу и Йыван на Шемахинской равнине, захватили земли вплоть до границы Ислама, и [утверждали], мол они полностью уничтожат лезгин и мусульман-суннитов, и вдались в мечту полностью овладеть землями от Хештдерхана до Черного моря, Карса и Чылдыра.

«Ввиду того, что когда-то правитель Шемахи Эль-хадж Давуд и его товарищи во время шемахинского завоевания награбили товаров стоимостью в тысячу курушей у московских купцов, пребывавших как в [самом] городе, пристанях [провинции], так и во всем эялете, казнили столько-то наших людей», «я (царь) Петр I иду на отомщение за них) и под предлогом «других претензий у меня нет», перебросил пять-шесть гяуров-московитян в Ниязова, совершил внезапную ночную атаку, и в результате применения пушек, ружья и ядра, некоторые из людей Ислама (эхл-и-ислам), проживавших в тех нахийе, стали шехидами. [77]

А остальные, уповая на Аллаха и при постоянном содействии чуда посланника Аллаха, обнажив мечи, ринулись в атаку, и побежденные гяуры и прочие три тысячи подосланных [для подкрепления] говоря «нет ли укрытия?», стали бежать на свои суда. А люди Ислама, собрались с мыслями, проницательно назначили своих охранников на упомянутую пристань и прочие опасные крепости.

И в этом 1134 (1722) году около ста тысяч людей Ислама нашли приют в Высочайшем Пороге, средоточии Благоденствия, священном месте почитания — да продлится благополучие его под покровительством всеведущего владыки! — и, приняв подданство, отправили в прибежище Благоденствующего правителя пронизанное мольбой прошение о служении Его превосходительству, помощнику в исполнении желаний должностных лиц, приюту ислама и мусульман, прибежищу всех созданий: опоре истины и веры, халифу на земле, султану всего сущего, всеизвестному шахиншаху, звезде династии Османов, избранному правителю вселенной, султану — да увековечит Аллах его царствование и продлит жизнь и благоденствие его, обезопашенного почтением [Аллаха] и руками [подданных].

* * *

В то время, когда упомянутый Эль-хадж Давуд-бей окончательно стал главой [Ширвана] и заметна стала его непреклонность и доблесть, отважное и неутомимое поведение, известность, честь и достоинство, вышеупомянутый Сурхай-бей не смог сдержать свой гнев. Договорился [Сурхай-бей] с шамхалом 15 Адил-Гиреем: с нынешним правителем Дагестана и лезгин: «Во времена твоего дяди Умалат-хана, лезгины не отважились бы на такую непокорность. Ныне в стране, которую я захватил, правит Эль-хадж Давуд. С этого дня я стану вам союзником, буду Вашим слугой и буду прислушиваться к повелениям. Устраните названного Эль-Хадж Давуда».

А упомянутый Адил Гирей-хан, обиженный раньше на Эль-хадж Давуда, поверил этим, сеявшим смуту словам, и в то время, когда был занят комплектованием и эпикировкой воинов с тем, чтобы двинуться на него (Эль-Хадж Давуд-бея), был совершен описанный поход московитян. Когда у упомянутого Адил Гирей-хана пробудилось чувство исламского достоинства и мужской чести, он стал во главе несущих помощь людей Ислама, отправил овеянное успокоением послание, назначил командующим войска из десяти людей Ислама храбреца по имени... 16.

Когда Тифлисский хан Вахтанг двинулся навстречу московитянам, он (Адил Гирей-хан) направил своих [людей] в сторону Тифлиса, для того, чтобы прикрыть им дорогу и, лишив прохода, казнить их. А сам (Адил Гирей-хан) с многочисленным войском, взял крепости Демиркапу—Дербенд и Бадку, захватил их пристани, пристань - Ниязова и все прочие области, через которые пролегал маршрут московитян, приостановил всякое продвижение.

Для встречи и вступления в сражение с проклятой [Аллахом] армией унылых гяуров, [Адил Гирей-хан] отправился к берегу Хазарского моря. Однако при донесении этих пересудов никто из воинов- кызылбашей не перешел ни на сторону московитян, ни на сторону гяуров-грузин. Не нашлось ни одного храбреца [среди кызылбашей], [78] кто выступил бы на подавление лезгинских и агванских волнений.

Им (кызылбашам) до сих пор не была известна такая забота о сборе воинов и заготовках для них. И так как упоминание аджемского народа вышло из употребления, [о самом народе] совсем забыли, в том районе ни одного кызылбаша и видно не стало. А это, несомненно, [свидетельствует]) об их гибели и о том, что достоинство их опозорено. Даже, когда одному из аджемских беев, после завоевания Шемахи было поручено нападение на некоторые нахийе области, он поклялся, сказав: «Если в этом своем походе я убью одного кызылбаша, обещаю принести в жертву двадцать [голов скота]». И ввиду того[ что он не смог найти ни одного кызылбаша сколько бы дней не обходил [провинции], то, несомненно, его обет уже не имел силы.

А те, кто находились в других местах, остолбенели [от этого] и умолкли, были ошеломлены и, подобно безумцам, стали глазеть по сторонам, окаменели, как труп — это было время гибели [кызылбашей], «Ведь знание — у Аллаха» 17.

Мнение, высказанное бунтарем шиитского мазхаба Насири Туси об Иране, «все ложное в конечном счете сбывается», подтверждается и нижеследующим:: «В году мугакан народ становится гневным; а в году галас — безнадежным. Если тебе придется жить после [года] галас, то увидишь, что страна, правитель, община [мусульманская] и религия вновь возродятся» 18. И на самом деле, случайно так и произошло.

И между московитянами и кызылбашами исстари существует договор. И от московского царя аджемскому шаху даже приходят послания и подарки: расписанный красавицами медальон (левха), который был обрамлен драгоценными камнями. Его шах надевает на шею; драгоценными камнями сшит и [подаренный] халат. И в начале письма [царя] написано: «Шах Ирана — хадже [наставник] христиан», то есть неверных — так, говорят, начинается его письмо. И от шаха Аджема также всегда отправлялись подарки.

Осмотрительность у шиитов — учение заимствованное [у немусульман]. И ради своего дела у них в законе дозволено, возвеличивая гяуров, перейти на их сторону.

* * *

У Московии имеются некоторые претензии к землям лезгин и эялету Ширван. Еще раньше московитяне неоднократно имели дело с лезгинами, начинали войну, и даже отрубили руку дагестанскому бею, упомянутому Сурхай Мустафа-бею, который и поныне безрукий.

А Московитяне далеки от агван и их отделяют большое расстояние и пустынные земли, а переброска воинов и снаряжения [сюда] невозможна. Между тем, когда агваны захватят Исфахан и расположатся там, московитяне через море Хазаров выйдут к Гиляну, а из Гиляна [в Исфахан]. Однако и это маловероятно, ибо те земли весьма неплодородны, наводят скуку; всегда здесь бывает голод, население бедное, и до такой степени больное, что не способно ни на какое дело и зарабатывать на жизнь. Все их жены добывают средства к существованию, занимаясь земледелием и прочими занятиями.

А встреча и объединение лезгин с агванами, а также взаимная помощь их друг другу невозможны, ибо, как было уже написано, [79] имеются множество препятствий и [потому] невозможен взаимный переход на земли другого. Между тем, как было написано, земли до Ардебиля и Тебриза в руках у ширванцев, землями же от Тебриза и до Исфахана владеют агваны. [Лезгины и агваны] могут в отдельности прибыть из своих земель на яйлаки окрестностей Тебриза, встретиться в соответствии [с достигнутым] условием единения. Другого пути для их встречи, помимо этого, у них нет.

На восточном побережье моря Хазаров, оно же море Гульзюм, находятся крепости московитян — да опозорит и осквернит их Всевышний Аллах! — в том числе и крепость, известная под названием Хештдерхан, портовый город, обитель торговцев, привальный пункт купцов, место пересечения путей.

Большинство шуб и вещей, вывезенных из Московии, переправляются [из Хештдерхана] в порт Ниязова, который находится в эялете Ширван.

На том месте, где северная часть моря выходит на сушу, находится крепость московитян под названием Терек. Она занимает небольшую территорию и простирается до подножья горы Албуруз.

Например, в случае, если московитяне будут намерены напасть или на Ширван, или же на страны, расположенные к западу [от своих земель], то при необходимости они прибудут в крепость Хештдерхан. Отплыв из Хештдерхана, они вынуждены будут причалить к порту крепости Демиркапу—Дербенд или же к порту крепости Бадку. А упомянутые крепости в достаточной степени неприступны.

И если тот же самый Демиркапу—Дербенд, представляющий собой мыс, выдающийся в море, будет в руках у людей Ислама, они отобьют назад [московитян] и те не смогут каким бы то ни было образом пройти здесь. Или же [московитяне] могут причалить к порту Ниязова. Но ввиду того, что тот еще находится в руках мусульман (суннитов) [московитяне] не смогут напасть и использовать этот порт.

А если [московитяне] вознамерятся совершить нападение, то при попутном ветре, из Хештдерхана суда прибудут в упомянутую пристань в течение тринадцати дней. Если [в море] не будет спокойно, а будет сильный ветер, то суда смогут прибыть за короткое время.

И, таким образом, прибытие в упомянутую пристань не будет возможным, и [московитяне] вынуждены будут, плыть дальше по упомянутому морю и выйти к Гиляну. Выйдя из Гиляна — а упомянутое море кончается здесь — они могут следовать в направлении Астарабада.

* * *

И если упомянутые гяуры (московитяне) задумают напасть со своих земель на упомянутые стороны по суше, то возможности приближения к названным крепостям и пристаням напрямик не будет, ибо, с одной стороны находится гора Албуруз, с другой — большие, реки, именуемые Бинбир Дехне, каменистые дороги, [густые] леса и труднопроходимые места. Вследствие этого им придется следовать в сторону [реки] Терек. Если следовать им отсюда по главной дороге, то они вынуждены будут выйти на [земли] племен аварцев, казаныш хайталар, кумыков, проживающих в стране Дагестан и их крепостям— к крепости Тарху, являвшейся местопребыванием шамхалов, и к крепости Андырай. [80]

В случае, если им не дадут прохода, они никоим образом не смогут продвинуться [дальше], ибо здесь имеется множество ущелий и горных проходов. И эти кроя целиком заселены племенами из людей Ислама, придерживающихся Сунны.

Дагестанский край, населенный мусульманами, у подножья горы Албуруз делится на две части. Но в той местности проживает занимающееся конщунством племя по названию Зунта, [верование которых] не похоже на [верования] прочих гяуров и они не являются людьми Писания. Вблизи этих местностей живут оставшиеся в Московской области люди Ислама по названию Казан 19 и другие племена.

И если действительно продвижение по упомянутому пути им не удастся, то они через упомянутый Терек вступят в Черкесию, а отсюда в Абаза (Абхазию) и далее им надо будет выйти в земли Ачыкбашев (Имеретия), и только [из Имеретии смогут следовать] в Тифлис. И ввиду того, что эта дорога является труднопроходимой, для перевозки тяжелых грузов здесь могут пройти только лошади и мулы; перевозка же [грузов] на повозке и верблюде, невозможна.

В соответствии с изложенным, упомянутые дороги будут закрыты, [продвижение] названных гяуров—приостановлено, среди населения не будет боязни, и они [гяуры] не станут продвигаться по суше. Если не будет каких-либо препятствий, как было уже изложено, из Москвы (Астрахани? — Г. М.) до Ширвана, до упомянутых пристаней на судне можно будет прибыть за тринадцать дней, отсюда до города Шемахи — за тридцать часов, а из Шемахи в Гянджу — минуя шесть мерхеле, а из Гянджи в Тифлис — минуя пять мензилов.

Эялеты Тифлис, Каре и Чылдыр пограничны по отношению друг к другу, а деревни и земли этих эялетов соприкасаются друг с другом. А расстояние от Карса до Эрзерума тридцать шесть часов.

Напротив Тифлиса, по прямой линии к югу, находится эялет Реван. [Данный эялет же] граничит с эялетом Каре. Конечной точкой и границей [эялета Каре] служит река, известная под названием Арпачай, берущая начало в Тифлисском эялете и протекающая через эялет Реван. Города Тифлис и Реван находятся в двадцати двух— двадцати трех часах от города Карса. Местность, где сливаются реки Арпачай и Арас, является границей (сынур) [эялета] Каре и Баязидского Курдистана.

Территория [эялета] Баязид простирается от Эрзерума до эялета [Реван]. А Баязид находится на юге Карса, вблизи Ревана. [Из Ревана] следуют в Баязид, далее в Чорс, находящийся у Аджемов, здесь [дорога] идет в Тебриз. К Тебризу близко из Вана. Из Тебриза едут в Зенгиян и Султанийе, а отсюда-— в Исфахан. А другая дорога ведет в Астарабад и Гилян.

Протяженность пути упомянутых гяуров по суше от крепости Терек до Тарху и Андырея и их окрестностей равна шести мерхеле, а из мест до пристаней Демиркапу—Дербенд, Бадку и Ниязова прибывают, [миновав] шесть—семь мензилов. Мы изложили выше за сколько дней прибывают из этих мест в Тифлис. А из уже упомянутой крепости Терек в Черкесию прибывают за одиннадцать дней, а отсюда в течение пяти дней — в Абаза, из Абаза за неделю — во владение грузинского гяура, зятя Тифлисского хана Вахтанга, Абашизи (Абашидзе), в Сазир (Сасирети), что находится в стране Ачыкбашев, и в [81] местность под названием Телю (Т. л.в, — Телави? — Г. М.), а отсюда, миновав три мензила, прибывают в Тифлис. [Итак] изложено [все] относительно Тифлиса.

А одна дорога через упомянутую Черкесию ведет в Дадиан, отсюда — в крепости Кутатыс (Кутаиси), Багдадчик (Багдади), Сусхат и в Ачыкбаш. Другая дорога ведет из вилаета Дидан к гуриельским грузинам, а из Гурии, через подведомственные эялету Чылдыр земли — в санджаки Маджахел и Аджарию, а через эти земли дорога идет в Батум (Батуми), Гонио, Хоба и Архави, которые составляют трабзонскую часть Черного моря.

Дорога, ведущая из Черкесии в Абаза и страну Дадиан, упирается в крепости Рух (Рухи), Анакара и Хаталы. А эти края расположены на Черноморском побережье. А порт Сокум (Сухуми), вместе с крепостью Виран находятся на этой стороне (т. е. на территории Османской империи — Г. М).

Между Черкессией, Абазой и Дадианом проживают племена по названию Суван (сваны) и Келван. Часть из них — мусульмане, а другая — неверные (гяуры). Одним словом, те местности являются конечной точкой Черного моря.

Ввиду того, что лежащее по нашу сторону побережье [Черного] моря может быть описано и в Богохранимом государстве, то в подробном описании этих мест смиренным рабом нет необходимости.

И в настоящее время, в соответствии с изложенными нашими пояснениями дороги упомянутых московитян преграждены в местности, где проходит граница Ислама, назначены всеведующие лица и охранники, знакомые с обстоятельствами на границах.

Если [границы] должным образом будут усилены и укреплены, то с помощью Всевышнего Аллаха населению стран людей Ислама возможно не будет грозить опасность ни с суши, ни с моря. Но если в тех краях не будет порядка, то в эялетах Каре и Чылдыр и на черноморском побережье может возникнуть опасность бунта. В этой связи ощущается необходимость в проявлении заботы [по наведению порядка,].

Всевышний Аллах одарил своей помощью и наградил спасением всю общину Мухаммеда — да будет ему мир! Да сохранит и обезопасит [Аллах] падишаха из рода Османов, тень Великого Аллаха на земле, которому дано [право] служения Всевышнему, доверено служение Благословенной Обители и гробницам любящих друзей, и спасет всю его Богохранимую страну от несчастий и бед Аминь!

* * *

Если соизволите узнать, «чем вызвано, что вышеупомянутый тифлисский хан Вахтанг и прочие грузинские гяуры, охваченные страстью самостоятельности, возжелали в условиях упомянутой смуты и беспорядка покровительства московитян», то один из ответов на данный вопрос следующий: [мол] община вышеупомянутых мусульман совершила коварство в отношении армян и грузин, осквернила места их поклонений и церкви. Другой же ответ таков: действительно, в соответствии с изречением, что «все неверные — приверженцы одной религий», община христиан — одна, но делится она на три группы — насури (?), настури (несториане?) и мелкаи (православы?). А названные московитяне, грузины и румы (греки. — Г. М.) ортодоксы. У них [82] пасха, пост и прочие кощунские обряды — одно и то же, ибо у них у всех! троих одно верование. А это толкает их к взаимовыручке.

Исстари, когда государство рода Османа — да увековечит Аллах щедрого на благодеяния правителя!—воевало с племенем кызылбаш, Оздемир-оглу Осман-паша, будучи санджакбеем Зарушада 20, мирливой которого был и сей бедняк, проявил мужество в сражениях с Токмак султаном в Чалдыранской битве 21 и в ответ [за проявленное достоинство] высочайшим благословением султана был дарован титул везира. А когда [Осман-паша] был назначен главнокомандующим Аджемского похода, он завоевал [земли] вплоть до эялета Ширван.

С целью установления близости и дружбы [Осман-паша] обручился и взял в жены дочь 22 вышеназванного дагестанского шамхала. И в местности под названием Табасаран подарил упомянутому шамхалу шубу из собольего меха, красивого коня с вышитой драгоценными камнями ковром, стрелу и меч с узорчатой рукояткой. [Шамхал] примял подданство извечной Высочайшей Обители, [Осман-паша] присоединил те края к землям рода Османов.

Явился [Осман-паша] в вышеупомянутую крепость Хештдерхан, но ввиду того, что та в то время была разрушенной, он отремонтировал ее, и назначил в крепость охранников. Но когда [Осман-паша] вернулся в Высочайшую Обитель, упомянутый шахмал вновь принял подданство аджемского шаха, и в дни отсутствия [Осман-паши] упомянув тая крепость вновь была разрушена. Но затем московитяне захватили; [крепость] и отремонтировали ее. А об этом написано и ясно изложено в исторических сочинениях 23.

А цель в изложении сего это то, что победоносная рука величайших султанов из рода Османов была возложена и на эти края. «Всевышний Аллах пусть поможет им и, определив их победителями, [удостоит] весь народ пользой от их благодеяний».

И еще, да будет известно, что распутное кызылбашское племя в.; действительности является заклятым врагом суннитов. В адрес суннитов [кызылбаши] высказывают язвительные слова и совершают в отношении них много [непристойных] дел, что диктуется их вероотступничеством. При первой же возможности [кызылбаши] сжигают суннитов и, не гнушаясь пролитой крови, считают, что они [этим деянием]; совершают благое дело.

А источником вражды с общиной лезгин и [ширванскими] суннитами на сей раз явилось то, что [кызылбаши] разрешили и сочли дозволенным казнь суннитов, их улемов (богословов) и сжигание их книг. Упаси о боже! — они поносили их превосходительства шейхов (Абубекра и Омара), и вслед за азаном проклинали и ругали их нецензурными словами. И то, что их подобная брань одобрялась ими, мы сами лично неоднократно были свидетелями и слышали от мусульман. А это [впрочем] послужило причиной наших крупных столкновений.

И объединились все они [кызылбаши] вокруг этой [идеи] богохульства и, оправдывая [свой поступок], они без ума [от этого кощунства].

Не секрет, что распространение этого богохульства и прославление его на сборищах, и особенно в местах поклонения — мечетях и минбарах, является кощунством, которое переходит границы всякого приличия. И все время стар и млад говорит: «Эй, Али-Муртеза, дай [83] нам детей, имущества и должность», и ссылаются на пустые слова, [отражающие] их [гнусные] мнения. А в действительности же эти слова — это кощунские изречения, отсутствующие в почитаемых ими [священных] книгах; они не препятствуют [их распространению] и врут, хотя и слывут праведными.

«Ни одного из чистых и справедливых имамов мы не исключаем из числа людей, поклоняющихся кыбле», — это изречение связано с их усулом 24.

Вместе с тем, несовместимые с нормами усула мотивы их вероотступничества, [выраженные] как на словах, так и на деле, а также прочие их поступки, разумеется, необдуманны. Не секрет, что население Исфахана и прочих мест, придерживаясь учения имамийе 25, привыкло бесконечно [совершать] бид'ат 26. К примеру, в десятый день месяца Мухаррема — запретного, когда они устраивают траур и оплакивание, не бывает начала и конца устраиваемым им побоищам, которые сопровождаются непристойными словами; бесчисленны бывают имеющиеся в обиходе вульгарные высказывания. А их шах забирает к себе в Дар-ул-Недве 27 законных жен своих ханов и прочих. А те считают пребывание [своих жен с шахом] вполне пристойным делом. Они утверждают, что дозволено временно вступать в брак с пятьюстами женщинами 28.

Когда [кызылбаши] совершают намаз, они почти не проявляют смирение и покорность [перед Всевышним], и во время [намаза] ведут беседы на светские [темы], часто бранятся, и вновь, когда [предполагают], что закончили совершение намаза, высказывают о своем веровании [в Аллаха]. В этом отношении они подобны тем, кого призывают к добродетели. О них и сказано следующее: «Горе же молящимся, которые о молитве свой небрегут» 29.

И еще, исходя из священного изречения «Счастливы верующие, которые в своих молитвах смиренны» 30, они лишены радостей, приятных вестей. Поэтому это племя никогда не найдет своего счастья.

И даже своих маленьких и несчастных детей, не достигших зрелости, они обучают ругани и проклятьям.

Их вражда с мусульманами древняя. Шах Аббас Второй [однажды] собрал всех суннитских улемов: книги их о фикхе 31 сжег, а улемов — уничтожил...


Комментарии

1. гылман — молодые люди, выполнявшие различные работы во внутренних покоях султанского дворца.

2. хадим — евнух.

3. корчубаши — так называли начальников гвардии в городах и крепостях государства Сефевидов.

4. зимми — иноверцы. подвластные мусульманскому государству (Аграрный строй... с. 201).

5. джизье — подушный налог с немусульманского населения.

6. харадж — поземельная подать, взимавшаяся в виде доли или в твердых ставках (натурой или деньгами) с определенных площадей (Ислам... с. 115-116).

7. дар-ус-сефер — здесь: походный пункт

8. мерхеле — здесь имеются в виду земли, находящиеся между привальными пунктами (мензил).

9. мензил — привальный пункт, постоялый двор.

10. пара — мелкая монета, которую чеканили в Османской империи в. конце XVII в., составляла 1/40 часть куруша (Аграрный строй.., с. 210).

11. куруш — серебряная монета в Османской империи. Один куруш в рассматриваемый период был равен 120 акче.

12. топчубаши — начальник корпуса пушкарей.

13. Кантемир-оглу — Дмитрий Кантемир (1673-1723) — ученый и политический деятель. Будучи господарем Молдавии, заключил договор с Петром I о союзе против Османской империи. После неудачного Прусского похода Петра I Дм. Кантемир при был в Россию. В «Персидском походе» Петра I 1722-1723 гг. Дм. Кантемир управлял походной канцелярией Петра I. (Подробно см.: Ермуратский В. И. Общественно политические взгляды Дм. Кантемира. — Кишинев, 1956).

14. Топал Йыван (Иван) — личность установить не удалось.

15. шамхал — титул правителей кумыков в Дагестане.

16. пропуск в тексте.

17. Коран, IVL, 23.

18. В этих бейтах заключен «Тарих». Так. согласно абджеду год «мугакан» соответствует 1111 (1698) г., а «галас»—1120 (1707) г. х.

19. казан — булгарское племя (см.: Гейбуллаев Г. А. Топонимия Азербайджана — Баку, 1986, с. 35).

20. Оздемир-оглу Осман-паша не был никогда санджакбеем Зарушадского санджака. Возможно в этом санджаке он имел «арпалык или его приближенным здесь принадлежали «тимары» (Примечание Ф. Челика).

21. Бедреддинзаде Али-бей здесь путает Чылдыр с Чалдыраном в районе Маку, где в 1514 г. произошла битва между Селимом I и шахом Исмаилом I. (Примечание Ф. Челика).

22. По мнению Ф. Челика Оздемир-оглу паша женился не на дочери, а на племянице дагестанского шамхала.

23. Согласно анализу Ф. Челика. Оздемир-оглу Осман-паша никогда не был в Астрахани. Такая путаница, видимо, связана, как считает издатель «Кайме» с тем, что в рассматриваемый период была живуча идея о захвате Осман-пашой всего прикаспийского побережья.

24. Усул — здесь: учение об общих принципах веры и его методологии (Ислам; с.110).

25. Имамийе — учение об имамате. Согласно шиитскому вероучению имамат есть «божественное установление», в силу чего он не может зависеть от желания людей, т. е. быть выборным, как это признают в теории сунниты (Ислам, с. 58-59).

26. бид'ат — (от араб, бадаа — вводить что-либо новое) — здесь: «ересь».

27. дар-ул-недве — «место схода на собрание» — место, где собирались противники Мухаммеда Devellioglu F. Osmanlica. — Tiirkye Ansiklopdik Liigat. — Istanbul, 1962, s. 200-201. В «Кайме» употреблено в значении места сбора противников правоверных мусульман- суннитов.

28. По мнению Ф .Челика, речь здесь идет о временном браке (сирга/сыга), распространенном среди шиитов.

29. Коран, с VII, 4, 5.

30. Коран, XXIII, 1, 2.

31. Фикх — теории мусульманского права, разрабатывающая принципы использования Корана и сунны и их интерпретации для практической разработки норм жизни мусульманского общества (Ислам, с. 110).

(пер. Г. М. Мамедова)
Текст воспроизведен по изданию: "Каиме" Бедредди Заде Али-Бея (статья 2) // Известия АН АзССР. Серия истории, философии и права, № 4. 1988

© текст - Мамедов Г. М. 1988
© сетевая версия - Тhietmar. 2013
© ОCR - Парунин А. 2013
© дизайн - Войтехович А. 2001
© АН АзССР. 1988