ОТЧЕТ О КОМАНДИРОВКЕ В КЕРМАН

ГЛАВА III.

Пребывание в Кермане.

Визиты местным властям и европейской колонии. — Гебрская и индусская депутации. — Разговор с купцами. — Прием представителей гебрской общины. — Ответный визит великобританского консула. — Осмотр Керманских каравансараев. — Посещение гебрской общины и ее школы. — Ответный визит Керманского правителя. — Посещение ковровых и шалевых мастерских. — Беседа с заведывающим гебрскою школою Мирзой Кейхосроу.

В 9 час. утра 5 октября я отправился с визитом к Керманскому правителю Алауль-Мульку, в сопровождении вышеназванного михмандара в любезно предоставленной в мое распоряжение коляске правителя. Кроме Мирзы Мухаммед-Мехди, были присланы два верховых и два скорохода в красных, расшитых золотыми галунами сердари.

Впереди коляски ехал на беговом верблюде Песенд-хан в своем парадном кафтане, окруженный пятью белуджами в голубых сердари, тоже верхом на верблюдах. За коляской рысили три казака и пишхидмет виде-консульства в форме.

Алауль-Мульк — представительный и бодрый мущина лет 55-ти, одетый в безукоризненную сюртучную пару, принял меня в высшей степени любезно.

Он заговорил со мною по французски, но, узнав, что я говорю и по персидски, перешел на этот язык. Я поблагодарил Алауль-Мулька за оказанное мне внимание. Он не хотел принимать моей благодарности, так как ему не удалось, но моей вине, выслать мне на встречу, как он того желал, баталион с музыкою и 50 всадников. Он долго жил в Петербурге и никогда не забудет всех оказанных ему Высочайших милостей.

Алауль-Мульк просил меня перейти в губернаторский дом, где для меня уже приготовлено помещение с большим садом.

Я с благодарностью отклонил это любезное предложение, указав на то, что в Кермане я — простой путешественник и уже устроился в своем лагере.

Простившись с правителем, я с тою же торжественностью вернулся обратно в лагерь. [206]

После я узнал, что на обратном пути был случай, окончившийся, к счастию, благополучно. Один из белуджей, замешкавшийся с своим верблюдом, полным ходом догонял наш кортеж. В это время седло под ним подвернулось, и он, описав с высоты своего джамбаза (бегового верблюда) быструю кривую, упал в толпу любопытствовавших керманцев, чем разогнал ее немедленно.

Намерения моего телеграфировать в Тегеран о моем приезде в Керман я не мог привести в исполнение вследствие болезни единственного керманского телеграфиста-перса.

Вернувшись домой, я послал майору Филлоту письмо, в котором просил его назначить время для моего визита ему.

Пока мой человек ездил в великобританское консульство, отстоящее от Кермана верстах в четырех, я получил от майора Филлота приглашение остановиться у него. Поблагодарив его за любезность и упомянув, что мною уже отклонено гостеприимство местного правителя, я сообщил, что предпочитаю остаться в своем лагере, дабы не доставлять хлопот с моими лошадьми, верблюдами и людьми. Вскоре мой человек привез ответ майора Филлота на мое первое письмо. Майор Филлот просил меня назначить время визита и пригласил к завтраку в 10 час. утра в субботу. Тогда я ответил, что буду у него в половине десятого утра.

Во время этой переписки меня посетили заведывающий гебрскою школою мирза Кейхосроу с своим помощником Дадхудой.

Мирза Кейхосроу сообщил мне, что гебрская община в Кермане, обрадовавшись приезду русского консула, командировала их обоих приветствовать меня. Почетнейшие члены общины желают посетить меня завтра утром.

Я просил передать мою искреннейшую благодарность гебрской общине (анджумену) и просьбу назначить другое время, например, послезавтра утром, так как выбранное анджуменом время уже занято. Мирза Кейхосроу, от лица анджумена, согласился на это.

По словам мирзы Кейхосроу, очень сообщительного и образованного человека, гебров в Кермане 2.400 душ обоего пола. [207]

В течение последних лет отношение к ним местных персидских властей очень хорошо. Мирза Кейхосроу с восторгом отзывался о бывших в Кермане русских врачах Виноградове и Тер-Степанове.

Он обучился немного у д-ра Виноградова русскому языку и учит ему, насколько может, своих учеников.

Заговорив о русской торговле в Кермане, мирза Кейхосроу высказал твердое убеждение, что развитие таковой — дело вполне возможное, ибо уже в настоящее время, несмотря на полное отсутствие русских предпринимателей, русские товары проникли в Керман и его окрестности. Я указал ему на проживающего в Тегеране г. Сныткина, командированного в Персию семью крупнейшими русскими мануфактурными фабрикантами для сбыта их произведений, и на Русский Банк, одну из основных задач которого составляет распространение в Персии русских товаров.

Гебрскую депутацию сменила депутация индусов — английско-подданных. Грязные, лоснящиеся депутаты с удовольствием вспоминали Самарканд, Маргелан, Ташкент и другие наши среднеазиатские города, где они раньше жили.

6 октября утром я поехал в коляске правителя к великобританскому консулу, у которого завтракал в обществе инженера Патрика Дункана (ныне умершего) и мирзы консульства Насрулла-хана, ширазского уроженца, прекрасно владеющего английским языком.

Мирза Насрулла-хан интересовался сыном Сеистанского правителя Мир-Маасум-ханом. По его словам, последний, во время пребывания майора Сайкса в 1899 г. в Сеистане, обратился в нему с просьбою об оказании вооруженной помощи против одного сеистанского интригана Пурдиль-хана. В просьбе этой, конечно, было отказано. По уверению мирзы Насрулла-хана, майор Сайкс вынес о Сеистане и его населении, враждебно к нему относившемся, самое неприятное впечатление.

Инженер Дункан сообщил о проведении шоссейной дороги между Мешедом и Турбети-Хейдери испросил меня — проехал ли германский капитан Боде, по его мнению агент оружейной [208] фабрики Маузера, из Сеистана в Белуджистан, где он предполагал найти хороший сбыт изделий этой фабрики. Я удовлетворил любопытство г. Дункана, сказав, что, в виду запрещения названному капитану ехать по Пушкинской дороге в Кветту, он поехал в Чахбар, а оттуда в Карачи и Бомбей.

Об артезианских колодцах, для рытья которых инженер Дункан приехал, по приглашению майора Сайкса, он ничего не говорил.

После завтрака майор Филлот показал мне прелестный сад консульства. Само консульское помещение обширно, но не удобно: большие дворы и мало удобных для европейского жилья комнат. Увидев среди массы всевозможных овощей прекрасную кочанную капусту, я не удержался и взял контрибуцию в виде одного кочана, чем очень обрадовал казаков.

Отвезши мою добычу в лагерь и переодевшись, отправился в сопровождении казака и пишхидмета знакомиться с керманским базаром.

Был базарный день. Под высокими сводами выстроенного одним из Керманских правителей Мухаммед-Исмаил-Ханом-Векилуль-Мульком базара Векиль двигалась толпа, главный элемент которой составляли женщины. Они бойко торговались у лавок и не старались скрывать своих лиц под белыми чадрами, служившими им скорее украшением, чем защитою от чужого глаза.

Объездил весь базар. В многочисленных лавках продаются чай, сахар в малых головках, всевозможные бакалейные и москательные товары и масса разной зелени со включением картофеля и томатов.

Вид овощей был для меня особенно приятен после полнейшего отсутствия их в Сеистане.

В лавках ремесленников шилось на швейных машинах всевозможное местное платье, а медники и кузнецы звонко колотили своими молотками, изготовляя всевозможную медную и железную посуду, гвозди и подковы.

Мануфактурных товаров на базаре почти не видно. Вся торговля ими сосредоточена в каравансараях: Векиль, Чарсу, [209] Гульшан, Сали-Назир, Хаджи-Ага-Али, Кейсериэ (или Пустхане), Гендж-Али-Хан, Гебри и Инду. Из них я этот раз посетил два: Хаджи-Ага-Али и Чарсу.

В первом разговаривал с иездским купцом, во втором — с одним из крупнейших гебрских купцов муллой Рустемом-Кабули.

Оба сообщили мне, что в Кермане существует спрос на следующие русские мануфактурные товары: красные ситцы, молескин, сукна средних и высших сортов и на легкую полушерстяную материю — по белому или красному фону розы обратных цветов (т. е. красные или белые), известную в Кермане под названием шерстяной ситец» (чити-пешми).

Мулла Рустем-Кабули указал мне на то, что много русского молескина закупается для Индии, преимущественно для Кветты.

По словам того же купца, русские высшего сорта сукна по 3, 3 1/2 тумана (6-7 р.) за 1 зяр (1,47 арш.) предпочитаются английским сукнам.

Вообще, по мнению обоих купцов, русская торговля займет первенствующее положение на Керманском рынке, если будут устранены два препятствия: дороговизна доставки и посредники.

По их же мнению, ближайшею и самою дешевою дорогого была бы дорога через Бендер-Аббас. Существующие в настоящее время три пути проникновения русских товаров: 1) Асхабад — Мешед — Керман; 2) Астрабад — Шахруд — Керман; 3) Энзели — Решт — Тегеран — Керман — далеки, доставка товаров по ним, вследствие частых перегрузок, дорога и долга.

Что касается посредников, то, по мнению обоих купцов) непосредственные сношения с русскими фабрикантами были бы выгодны для обеих сторон.

Я им указал на г. Сныткина в Тегеране, представителя крупнейших русских мануфактурных фабрик, и на Русский Учетно-Ссудный Банк в Персии.

Во время осмотра базара видел русскую фарфоровую посуду фабрик Кузнецова и Гарднера. В одной лавке висел на почетном месте портрет-олеография покойного Государя Императора Александра III. [210]

Около каравансарая Хаджи-Ага-Али — мечеть Мухсина-Шейхуль-Ислама, красиво украшенная изразцами с двумя средней величины минаретами.

Гор. Керман окружен широким и глубоким рвом и высокою стеною с 6-ю воротами: Ригабад, Месджид, Насириэ, Гебри или Хорасани, Султани, Дервазеи-Баг или Арк. В 1871 г., по сведениям Еуана Смита, в Кермане было 32 бани, 28 каравансараев, 120 шалевых мастерских, 80 хлопчатобумажных мастерских и 6 хороших ковровых мастерских.

В 1879 г., по исчислению генерала Шиндлера, в Кермане было 42 мечети, 53 бани, 5 медрессе, 50 школ, 4 больших и 22 малых базара и 9 каравансараев. Я не решаюсь приводить цифр мечетей, базаров и каравансараев, а опишу лишь то, что видел.

Вернувшись с базара, я поехал с визитом к моему михмандару мирзе Мухаммед-Мехди. У него я познакомился с его братом Адлуссалтанэ, начальником Керманских войск, артилерии, почты, телеграфа, и кочевых племен Керманской области.

Адлуссалтанэ горько жаловался на майора Сайкса, наказавшего его своими артезианскими колодцами, из которых ничего не вышло, на крупную сумму в 3.600 туманов.

Он очень сожалел, что не послушался совета д-ра Виноградова не принимать участия в этом, рассчитанном на эффект, деле.

Затем я посетил Керманского каргузара и начальника телеграфа. Последний обрадовал меня известием, что телеграфист поправился, и я могу отправить телеграму куда угодно. По принятому в Персии обычаю, этот второй, фактический начальник Керманской телеграфной конторы нанимается официальным, но номинальным начальником телеграфа Адлуссалтанэ.

Во всех посещенных мною персидских домах обращали на себя внимание, после сеистанской грязной неряшливости, чистота, изящество сервировки и опрятная, расторопная прислуга. [211]

Сыновья Адлуссалтанэ обучаются английскому языку у доктора-мисионера Гриффиса.

Утром в воскресенье, 7 октября, с 9 до 11 часов, у меня были почетнейшие члены гебрской общины: духовный глава гебров мулла Рустем, почтеннейшего вида высокий старик с длинною, белою бородою, крупнейший купец Шахрияр, вышеупомянутый Мирза Кейхосроу и четверо других купцов.

Разговор шел все время о способах и средствах развития русской торговли в Кермане, которая, по словам моих посетителей, при небольшом усилии со стороны русских предпринимателей займет первенствующее положение на Керманском рынке.

В виду отсутствия в Кермане русских купцов, лучшим средством было бы войти в непосредственные сношения с московскими фабрикантами, дабы товары доставлялись из первых рук, а не из пятых, как в настоящее время, в Бендер-Аббас, а оттуда в Керман.

Если русские фабриканты согласятся на это, то можно надеяться на быстрое завоевание русскими товарами рынков южной Персии.

Если бы доставка русских товаров морским путем в Бендер-Аббас почему-либо не состоялась, то необходимо упорядочить ввоз русских товаров по двум старым дорогам: Астрабад — Шахруд — Иезд — Керман и Асхабад — Мешед — Керман.

По вопросу о том, какая из этих двух дорог лучше во всех отношениях, мнения разделились.

Через час после ухода гебров приехал, в сопровождении упомянутого выше мирзы Насрулла-хана, великобританский консул в своей парадной военной форме.

Посидев с четверть часа в двойной русской палатке, которая очень понравилась майору Филлоту, мы перешли в большую индийскую, так называемую кабульскую палатку, где был накрыт стол для завтрака.

После отъезда майора Филлота меня посетил керманский купец мирза Гулам-Хуссейн, с которым проговорил о видах русской торговли в Кермане больше часа. [212]

После ухода этого очень осведомленного человека поехал с визитом к английскому врачу-мисионеру Гриффису. Жена его тоже мисионерка.

У Гриффиса застал всю английскую колонию: майора Филлота, инженера Дункана и двух армян неопределенного подданства, служащих переводчиками д-ра Гриффиса.

После чаепития и разговора по поводу отлучения от церкви Л. Толстого перешли в особую комнату, носящую название церкви. Стены ее увешаны раскрашенными литографированными картинами религиозного содержания и текстами из Священного Писания на персидском языке.

Консул прочел главу из Евангелия, инженер Дункан — послание апостола Павла. Затем пели под акомпанимент гармониума псалмы. Богослужение продолжалось с небольшим час. Домой вернулся я, когда уже совсем стемнело, и застал у себя михмандара мирзу Мухаммед-Мехди, которого оставил у себя ужинать.

Следующий день, понедельник 8 октября, был посвящен мною осмотру керманских каравансараев, собиранию торговых и маршрутных сведений и приему ответного визита каргузара.

Кроме осмотренных уже мною каравансараев Хаджи-Ага-Али и Чарсу, я посетил нижеследующие: Векиль, Гульшан-Сали-Назир, Мирза-Хуссейн-Хан, Кейсериэ, где почтовая контора, Гяндж-Али-Хан и Гебрский.

В каравансарае Векиль, где находятся лавки и конторы тавризских купцов, продавцов ковров, я беседовал с доверенным персидской компании «Шеракети-амумиэ» Ага-Мехди и целым обществом других купцов. Указывал им на Русский Банк в Тегеране и г. Сныткина, о деятельности которого никому в Кермане ничего не было известно.

Общее мнение купцов то, что главное условие для развития русской торговли не только в Кермане, но и на всем юге Персии это — привоз русских товаров в Бендер-Аббас.

Ага-Мехди показал мне полученное им недавно от торговой конторы в Москве «Братья Хасановы» письмо с предложением завязать торговлю по экспорту и импорту. [213]

Ага-Мехди рад был бы вступить в непосредственные сношения с Москвою, но его останавливает мысль об отсутствии в Персии транспортных обществ, которые гарантировали бы срочную доставку.

Я заметил ему, что в Мешеде есть транспортная контора.

Мои собеседники показали мне, между прочим, несколько образчиков материй, изготовленных ручным способом в Персии. Необходимо отметить проявляющееся в последнее время стремление персов основывать свои фабрики мануфактурных изделий, для чего образовываются общества. «Ширкети-исламиэ» и «ширкети-амумиэ» — наиболее богатые и деятельные общества.

Собранные мною в этот и последующие дни пребывания моего в Кермане торговые сведения изложены ниже, а маршрутные сведения приведены в приложении.

Осмотренное мною медрессе Ибрагим-хана привело меня в восторг своими художественными изразцами.

Утром 9 октября я отдал визит гебрской общине. Прием мне был устроен самый блестящий и в то же время сердечный. Целый час во время чаепития говорил с гебрскими купцами, которых было около шестидесяти человек, о способах развития русской торговли. Они, во главе с их старшиною Шахрияром, обещали составить для меня список требуемых в Кермане русских товаров с обозначением покупных цен.

С благодарностью было упомянуто о сделанном нашим генеральным консульством в Хорасане предложении начать торговые сношения с Мешедом.

После довольно долгих и оживленных прений, Шахрияр следующим образом резюмировал мнение гебрских купцов: лучшее средство развития русской торговли в Кермане — это доставка из первых рук русских товаров в Бендер-Аббас, потому что, несмотря даже на некоторые неудобства Бендер-Аббас-Керманской дороги, на ее стороне три преимущества: 1) дешевизна доставки; 2) сравнительная с другими дорогами скорость доставки, и 3) меньшее число перегрузок. У Тегеранской, Шахрудской и Мешедской дорог этих преимуществ нет.

Пока же можно начать дело с Мешедом. Предпочтительнее [214] с Мешедом, чем с Шахрудом, ибо: 1) там есть русский генеральный консул; 2) открывается отделение Русского банка; 3) Кермано-Мешедская дорога удобна для постоянного, во всякое время года, караванного движения, и 4) заведя непосредственные сношения с Мешедом, Керман освободится от зависимости в торговом отношении от Иезда, через который в настоящее время получаются все русские товары.

Последнее соображение послужило главным доводом в пользу Кермано-Мешедской дороги.

Посещенная мною гебрская школа произвела на меня самое отрадное впечатление. Обучающихся детей 92. Обучением руководит мирза Кейхосроу с двумя помощниками. На почетном месте, на стене висит подаренная д-р Виноградовым генеральная карта Европы и Азии. Мирза Кейхосроу показал мне тетради учеников, в которых четким почерком было написано до 300 русских слов с значением их по персидски и английски. Ответы спрошенных мною учеников были очень хороши. На упомянутой большой русской карте гебрские школьники удивительно верно и точно показывали не только государства, но и города Европы и Азии.

Для поощрения дальнейших успехов молодого гебрского поколения я передал мирзе Кейхосроу двое карманных часов с цепочками в награду достойнейшим ученикам.

Мирза Кейхосроу просил меня снабдить школу учебными пособиями для обучения русскому языку. У него имеется лишь одно пособие: английско-русский карманный словарь.

Проездом от гебров я посетил индусский каравансарай, чем очень обрадовал его обитателей индусов.

Вернувшись в лагерь, принимал визиты сына Керманского муштехида, Керманского правителя, супругов Гриффисов и тавризских купцов с Ага-Мехди во главе.

Алауль-Мульк приехал с небольшою свитою. При нем были его племянник Саидуссалтанэ, михмандар и два верховых.

При входе в лагерь Керманский правитель был встречен Песенд-ханом во главе белуджей. У кабульской палатки, [215] служившей мне гостинной, три казака отдали ему честь. Он поздоровался с ними по русски «здорово — молодцы», казаки ответили: «здравия желаем, ваше превосходительство».

Алауль-Мульк был в черном сердари при русской звезде. Я был в форменном сюртуке при старшем ордене.

Во время своего визита, продлившегося около часа, Алауль-Мульк с удовольствием вспоминал проведенное им в Петербурге время. Говорил о трудности поставить управление персидскою провинциею на европейский лад и о своем желании поскорее покинуть Керман. Очень сочувственно отозвался о гебрах, которым он, по мере возможности, покровительствует. Он сожалел, что не мог устроить в мою честь обеда вследствие траура по умершем на днях близком родственнике его.

Затем просил меня доложить г. Чрезвычайному Посланнику в Тегеране о своем намерении проехать в Белуджистан для выяснения и улажения тамошних дел. «Говорят, заметил Алауль-Мульк, что англичане захватили будто бы некоторые пункты Персидского Белуджистана. Я этому не верю. Причина недоразумений — неумение персидских властей читать географические карты».

Алауль-Мульк неодобрительно отозвался о деятельности в Кермане английских миссионеров, могущих, по его мнению, причинить большие неприятности.

Затем Алауль-Мульк высказал мнение о предпочтительности, в административном и политическом отношениях, изъятия Сеистана из ведения Хорасанского генерал-губернатора и подчинения этой страны Керманскому правителю.

В тех случаях, когда Алауль-Мульк не хотел, чтобы разговор был понят Саидуссалтанэ и михмандаром, он переходил на французский язык. Прощаясь со мною, Алауль-Мульк повторил свое приглашение перейти в губернаторский дом.

Казаки проводили верхом Керманского правителя до городских ворот.

После отъезда Алауль-Мулька, приехал д-р Гриффис со своей женой. Оба они говорили о трудности изучения персидского языка и лечения туземцев. Д-р Гриффис принимает [216] от 30 до 50-ти больных два раза в неделю, по вторникам и пятницам. В остальное время старается объяснять персам Евангелие и дает уроки английского языка. В разговоре упомянул о скором приезде в Керман из Иезда двух англичанок-мисионерок.

С пришедшими после Гриффисов тавризскими купцами с Ага-Мехди во главе разговор шел исключительно о торговле.

Остальные пять дней моего пребывания в Кермане были посвящены изучению условий местной торговли, осмотру ковровых и шалевых мастерских и прощальным визитам. В промежутках между посещениями базара, каравансараев и беседами с местными купцами принимал визиты Адлуссалтанэ и других именитых керманцев, обедал у великобританского консула, д-ра Гриффиса, начальника керманских войск Адлуссалтанэ и был на пикнике, устроенном английской колонией близ одного очень почитаемого, как я потом узнал, мазара. На скале над мазаром имеется далеко видимая белая надпись «О Али».

Керманские ковровые и шалевые мастерские верно и хорошо описаны Еуаном Смитом (Eastern Persia, Т. I, стр. 186, 187, 188.). Хотя я и не ожидал найти больших изменений к лучшему, но виденное мною поразило меня в тесных, темных, лишенных вентиляции подвалах болезненного, тщедушного вида дети от 4-х до 10 лет ткали удивительные по сложности и красоте рисунков шали и ковры.

Заработная плата очень низка: от 6-7 до 15 туманов в год.

Обыкновенная, средней стоимости, шаль изготовляется в два дня. Шали работаются детьми очень быстро, на память.

В ковровых мастерских рисунок диктуется особым человеком (халифой). Рабочие повторяют сказанное им и ткут. Ковер величиною в 4 1/2 х 6 арш. изготовляется в 2-2 1/2 месяца. Большие ковры ткутся год, полтора и даже два года.

Краски употребляются исключительно растительные. [217]

Точного количества шалевых и ковровых станков мне узнать не удалось. Говорили, что первых 12.000, а вторых до 3 тысяч. По сведениям г. Риттиха, тех и других по тысяче.

Я посетил однажды совершенно частным образом мирзу Кейхосроу. Опрятное, чистое помещение его, с фотографиями на стенах и массой книг на полках, совершенно не походило на обыкновенную персидскую комнату.

Великобританские консулы и мисионеры пытаются проявлять над гебрами какие-то верховные права и покровительство, но пока не встречают сочувствия со стороны самих гебров. По словам мирзы Кейхосроу, в последнее время проживающие в Индии гебры выселяются в Персию. Об отношении к гебрам персидских властей мирза Кейхосроу дал очень хороший отзыв.

ГЛАВА IV.

Краткое описание Керманской области.

Промышленность и торговля. — Торговые пути и провозная плата. — Пути, соединяющие Керман с Бендер-Аббасом, Шахрудом и Мешедом. — Сравнение этих путей. — Политическое положение Кермана. — Отъезд из Кермана в Мешед.

Керман был посещен и описан целым рядом путешественников, среди коих англичане занимают первое место.

В истекшем XIX столетии в Кермане были: Поттингер (1810 г.), Кейт Аббот (1845 г.), Ханыков (1859 г.), Моргейм (1865 г.), Гольдсмид (1866 и 1870 г.г.), Еуан Смит (1871 г.), Ст. Джон Оливер (1872 г.), Флойер (1876 г.) и Стак (1881 г.).

В последнее время в Кермане жили наши врачи Тер-Степанов (1897 г.) и Виноградов (1899-1900 г.г.).

В 1900 г. через Керман проехал, направляясь в Чахбар, наш соотечественник Риттих с Пальмгреном и умершим в пути Ильиным. [218]

Весною 1901 г. в Кермане был германский путешественник капитан Боде. Через неделю после моего отъезда из Кермана, в октябре 1901 г. Керман посетил известный английский путешественник Савадж-Лэндор.

По определению спутника Ханыкова астронома Ленда и Ст. Джон Оливера, г. Керман лежит на 30° 17' 30'' северной широты и 56° 59'' восточной долготы. Высота его над уровнем моря — приблизительно 5.700 футов.

Город окружают горы: Кухи-Калаи-Духтер с развалинами древнего Кермана, Теки-Дуру стан, Таги-Али, Кухи-Сеиди и Кухи-Мазари.

По словам Ст. Джон Оливера, климат Кермана нездоров и пользуется будто бы такою же дурною славою, как и климат Мадрида.

Не имея под руками данных наших врачей г.г. Тер-Степанова и Виноградова, имевших, благодаря своему сравнительно продолжительному пребыванию в Кермане, возможность судить о климате и связанном с ним до известной степени санитарном состоянии этого города, ограничусь лишь указанием на то, что, по местным сведениям, лето в Кермане очень жарко, а зима бывает настолько холодна, что погибают все фрукты, как это было в 1900 году.

Что касается санитарного состояния Кермана, то, по сведениям д-ра Виноградова, 75% городского населения заражены сифилисом.

Причина такого широкого распространения этой болезни заключается, по-видимому, в легкости нравов керманцев, происходящей, по их же словам, от действия керманских «воды и воздуха».

Площадь всей Керманской области исчисляется в 240.000 кв. верст, из коих 90.000 кв. верст приходится на Персидский Белуджистан.

Керманская область делится на 24 округа: 1) Белуджистан; 2) Бам и Нармашир; 3) Рафсенджан; 4) Серджан; б) Зеренд, 6) Парис; 7) Дзкебель-Барис; 8) Джируфт; 9) Хабис; 10) Акто-и-Афшар; 11) Ровер; 12) Кухи-Бенан; 13) Анар; 14) [219] Раин-и-Тахруд; 15) Рудбар-и-Бошакерд; 16) Сарду; 17) Кухи-Пае; 18) Нухото; 19) Махун; 20) Чатруд; 21) Бардсиж; 22) Гаук; 23) Урзи ии 24) Дештаб.

Население, численностью приблизительно в 500.000, из коих около 50.000 приходится на г. Керман, состоит из:

Керманскою областью управляет генерал-губернатор, назначаемый шахом. Губернаторы вышеперечисленных округов назначаются Керманским правителем.

Керманские войска состоят из трех баталионов пехоты, расположенных в Кермане, Баме и Бампуре, 600 ирегулярных всадников афшаров и незначительной артилерии. Пехота вооружена на половину винтовками Верндля и старыми курковыми ружьями, заряжающимися с дула, всадники — ружьями Мартини и магазинками новейших систем. Артилерия состоит из 20-25 древних пушек.

Податей Керманская провинция уплачивает шаху около 300.000 туманов в год.

Не останавливаясь на историческом обзоре Кермана, сжато и полно изложенном в книге лорда Керзона «Персия и Персидский вопрос» (т. II, ст. 243), перейду к рассмотрению местной промышленности и торговли.

Лорд Керзон, со слов Ст. Джон Оливера, пишет, что Керман, Карамания древних, расположенный в узле четырех важных торговых путей, ведущих с юга и востока, был всегда большим торговым центром для купцов, торгующих с Персидским заливом и среднеазиятскими рынками Хорасана, Бухары и Балха.

Приведенная выписка не совсем верна: не упомянуты северо-западные, северные и северо-восточные дороги, да и число всех [220] дорог, направляющихся в Керман, значительно больше вышеупомянутых четырех, как это будет видно ниже.

С Иездом Керман соединяется двумя дорогами: одна идет через Бафк с северной стороны горной гряды, тянущейся между названными городами, а другая проходит через Керманшахан с южной стороны этой гряды. Протяжение обеих дорог почти одинаково — 330 верст.

В Иезде, в свою очередь, сходятся дороги, ведущие из больших торговых центров — Исфагана, Тегерана, Тавриза, Решта, Шахруда, Себзевара и Мешеда.

С последним городом Керман соединен, кроме того, прямою караванною дорогою через Нейбенд и Тун.

Из Бирджанда в Керман ведут две главных дороги: 1) через Нейбенд и Ровер и 2) через г. Нех, пустыню Лут, и третья дорога идет прямо через Лут.

С Сеистаном Керман связан двумя путями: 1) через Нусретабад, по каковому пути прошла в 1872 г. мисия генерал-майора Гольдсмида 2) паралельным с этим путем по северо-западной части Серхедда, по которому прошел я. Оба пути направляются с востока.

С юга из главного города Персидского Белуджистана Бампура в Керман ведут две дороги: одна через Риган, по которой прошел Ст. Джон Оливер, другая через Базман, которою воспользовался Поттингер.

С юга же из Бендер-Аббаса в Керман ведут три дороги: Тенги-Зенданская, Тенги-Немергунская и Тенги-Немекийская; лучшею считается первая.

Маршруты главнейших из вышеупомянутых дорог изложены особо, в приложении, а прямая дорога из Кермана через Нейбенд и Тун в Мешед подробно описана в главе У.

В течение десятидневного пребывания моего в Кермане я не имел возможности, не смотря на все мои старания, собрать полных и вполне точных сведений о ввозной и вывозной торговле и промышленности Кермана.

Но и немногие добытые мною данные подтверждают существующее в литературе мнение о богатстве Керманской [221] области и большом торговом значении главного города ее Кермана.

Керманские округа доставляют на внутренние рынки Персии и иностранные рынки Индии, Англии и России краску хенну, хлопок, смолу (gomme adragante), фисташки, опиум, асафетиду, шерсть и финики.

Гор. Керман посылает через Тавриз и Мешед в Константинополь и Тифлис свои ковры и шали, занимающие по ценности первое место среди вывозимых из Кермана товаров.

Ковров вывозится в год на сумму около милиона рублей. Большая часть их вывозится в Тавриз, откуда 3/4 направляются в Константинополь и оттуда в Америку, а 1/4 частью распродается в Персии, а частью вывозится через Тифлис в Россию. Ежегодная продажа керманских ковров в Мешед достигает суммы в 100.000 рублей. Через Бендер-Аббас ковров вывозится приблизительно на 50.000 лей.

Торговля коврами сосредоточена, главным образом, в руках тавризских купцов, и центром ее считается караван-сарай Векиль. Среди ковровых торговцев видное место занимают упомянутый уже раньше Ага-Мехди и Ага-Кербелаи-Мухаммед.

По их словам, керманские ковры, вследствие своей дороговизны, спросом в России и Индии не пользуются. Большой спрос на них существует в Америке, Турции и Великобритании.

Ага-Кербелаи-Мухаммед покупает ковры и шали для Тифлиса, куда он отправляет их через Мешед и Асхабад. В Тифлис они доходят в 3-3 1/2 месяца.

Шалей вывозится из Кермана приблизительно на полмилиона рублей. Большая часть их, известная под названием «баби-рум» (т. е. шали, которые в спросе в Руме — Константинополе), отправляется через Тавриз в Константинополь. Приблизительно на 25.000 рублей в год вывозится шалей в Мешед и дальше через Асхабад в Тифлис и почти на такую же сумму через Бендер-Аббас в Константинополь.

Местные керманские купцы начинают понемногу вытеснять с коврового и шалевого рынка тавризцев. [222]

В Кермане и его округах изготовляется лучший в Персии войлок, вывозимый на внутренние рынки.

Из предметов добывающей промышленности Кермана первое место по ценности вывоза занимает краска хенна.

В округах Баме и Нармашире, Хабисе и окрестностях Кермана хенны добывается приблизительно на сумму в 1 милион рублей. Вся торговля хенной сосредоточена в руках иездских купцов, из коих крупнейшие: Хаджи-Ага-Мухаммед, Зейнал и Ага-Али-Муршид.

Хенна, скупаемая по цене 3 1/2, крана за 1 тавризский мен (3 р. 50 коп. 1 пуд, считая 5 менов = 1 нуду), везется в Иезд, где очищается, сортируется, упаковывается и отправляется по цене от 5-ти до 7 1/2 кранов за 1 тавр. мен (5 до 7 р. 50 коп. 1 пуд) на внутренние рынки Персии на сумму около 600.000 рублей, в Индию через Бендер-Аббас на сумму 300.000 рублей и в Россию через Мешед и Шахруд, Тегеран и Тавриз на сумму 100.000 рублей.

Хенна, как известно, в большом спросе среди мусульман для окрашивания рук, ног и бород.

Смола (gum-thragantu, gomme adragante), по местному кетире, добываемая из кустарника ostragalus, и идущая на отделку тканей на мануфактурных фабриках, вывозится ежегодно из Кермана через Бендер-Аббас в Индию, Великобританию и через Тавриз и Шахруд в Россию на общую сумму в 300.000 рублей, при чем на долю первых двух стран приблизительно на 270.000 рублей, а на долю России 30.000 рублей. Цена кетире: 8 кр. 1 тавр. мен (8 р. — 1 пуд).

Наибольшие плантации хлопка находятся в провинции Рафсенджан. Кроме того, хлопок возделывается почти во всех остальных керманских округах. Хлопок — азиатский, в коробочке.

В Индию вывозится через Бендер-Аббас очищенного хлопка на приблизительную сумму в 200.000 рублей, а в Россию через Шахруд на 60.000 рублей. Цена очищенного хлопка — 6 кранов 1 мен (6 р. — 1 пуд). Главный покупщик хлопка России — русско-подданный Шах Назар Арзуманов, имеющий в Рафсенджане два пресса. [223]

Стоимость ежегодного вывоза фисташек, миндаля, орехов и сушеных фруктов составляет приблизительную сумму в 100.000 рублей, при нем на 80.000 рублей вывозится в Бендер-Аббас, и на 200.000 рублей через Шахруд и Себзевар в Россию.

Опиума вывозится ежегодно из Кермана через Бендер-Аббас в Китай на сумму в 100.000 рублей и асафетиды в Индию на 500.000 рублей.

Сведений о количестве ежегодного вывоза из Керманской области фиников мне собрать не удалось, вследствие отсутствия в Кермане скупщиков их, уехавших в Персидский Белуджистан. Большая часть фиников доставляется с мест закупок в Келат и дальше в порт Карачи, а меньшая — в Бендер-Аббас.

Итак, согласно вышеприведенным, примерным данным, отпускная торговля Кермана равняется приблизительно 3 с небольшим милионам рублей, из коих на 2 слишком милиона рублей отпускается разных товаров на северозападные, северные, северо-восточные и ближайшие внутренние рынки Персии, а на милион с лишним рублей на иностранные рынки Индии, Турции, Великобритании и Китая через Бендер-Аббас.

На долю России приходится между 300 и 400 тысяч рублей.

Едва ли может быть сомнение в полной возможности для русских предпринимателей более широкого развития вывоза из Кермана ковров, шалей, хлопка, смолы и хенны. Последний товар в большом спросе на Кавказе и в наших среднеазиатских владениях. Покупка из первых рук несомненно была бы выгодна как для покупателя, так и для потребителя. Вышеупомянутый скупщик хлопка Арзуманов может служить тому подтверждением.

По отзывам всех керманских купцов, с которыми я имел случай беседовать, русских товаров ввозится в Керман в пять раз меньше иностранных товаров англо-индийского привоза. По их же словам, отношение было бы обратное, [224] если бы русские купцы обратили внимание на Керманский рынок и организовали ввоз русских товаров на более рациональных началах, чем существующие в настоящее время.

И действительно, почти все иностранные товары, за исключением индиго и пряностей, могли бы быть заменены соответствующими русскими товарами, но пока преобладание на Керманском рынке — иностранных изделий очень велико и вышеприведенное соотношение (1:5) касается лишь мануфактурных товаров. В общем же, наших товаров поступает на Керманский рынок, как это видно из нижеприводимых данных, в двадцать раз (20) меньше иностранных товаров англо-индийского привоза.

В Керман, для потребления в городе и округах, ежегодно ввозятся нижеследующие товары:

[225] Приведенные цифры — приблизительные и примерные.

Данные, собранные о каждой отдельной статье ввоза, следующие.

1) Потребляемый в Кермане сахар исключительно марсельский, фирмы Raffineries st. Louis Marseilles. Ввозится он из Бомбея через Бендер-Аббас.

Сахарный песок привозится в бочках весом 3 пуда (15 менов). Продается по 3 крана за 1 тавризский мен (1 фунт — 8 коп.). Из него приготовляются маленькие сахарные головки, продающиеся дешевле одинаковых по весу марсельских головок рафинада на 1/2 крана. Кроме того, из сахарного песка делается набат (кристалический сахар), продающийся по 4 1/2 кр. за 1 мен (13 коп. — 1 фунт). Сахарный песок кроме г. Кермана в большом спросе в округах: Рафсенджане, Серджане, Зеренде и Баме.

Сахар-рафинад вышеупомянутой марсельской фирмы привозится в деревянных тщательно упакованных ящиках по 32 головки в ящике. 1 головка весит 25 сиров (5/8 мена — 5 фунтов). Продажа в среднем 5 кранов — 1 мен (13 1/3 коп. — 1 ф.). Цена на рафинад колеблется от 4 1/2 до 6 кранов за 1 мен.

На мои расспросы, почему в Кермане совершенно нет русского сахара, местные купцы объяснили мне, что опыт привоза его в Керман из Шахруда и Мешеда был крайне неудачен. Русский сахар тверд, медленно тает, недостаточно сладок, вкус его не хорош — отдает бумагой, и упаковка его в высшей степени небрежна, вследствие чего он был получен в Кермане грязным и испорченным. Кроме того, русский рафинад был привезен в неудобных для продажи больших головах «пути».

Что касается русского сахарного песка, то он оказался в таких плохих бочках, что половина его высыпалась по дороге, другая же половина была испорчена дождем, пылью и грязью. Никто из керманских купцов не повторит больше опыта привоза русского сахара: песка и рафинада. [226]

Мои уверения, что у нас есть очень хорошие сахарный песок и рафинад в малых головках, нисколько не уступающий марсельскому сахару, не победили предубеждения керманских купцов против русского сахара.

Если бы русские предприниматели в Персии относились к своему делу внимательнее и если бы они изучили рынки Персии, отличающиеся каждый своими особенностями, то русский сахар не потерпел бы в Кермане такой неудачи.

Дело заключается в следующем.

В посещенных мною местностях Хорасана: Туне, Турбети-Хейдери и Бирджанде большим спросом пользуется русский сахар-рафинад, ибо местное население пьет чай в прикуску (тишлеме), для чего русский сахар, достаточно сладкий и твердый, более подходит, чем скоро тающий марсельский. Наш сахар, благодаря упомянутым качествам: твердости и достаточной сладости, имеет следовательно за собою то преимущество, что он экономнее французского. Кроме того, голубоватый цвет нашего сахара почему-то больше нравится населению Хорасана, чем желтоватый цвет марсельского сахара.

Сначала русский рафинад ввозился в Персию исключительно в больших головах (пути, т. е. пудовых). Ныне, после долголетних напоминаний наших консулов о существовании в Персии спроса на малые головки, наши сахарозаводчики стали посылать последние с этикетками, похожими на этикетки марсельского сахара, т. е. с английским гербом и французскою надписью Gouvernement de Podolie или de Kief и т. п.

Вследствие плохого изготовления малых головок и недостаточной твердости их сахара, лучше приготовленные большие головы до сего времени удержались на рынках Хорасана, при чем даже предпочитаются малым.

Достаточные класы населения, пьющие чай в накладку, предпочитают более тщательно приготовленный мягкий марсельский сахар.

В Кермане чай пьется преимущественно в накладку. Следовательно требуется сахар, скоро тающий, мягкий, хорошо приготовленный, не дающий ни запаха, ни постороннего привкуса. [227]

Для опыта в Керман был привезен русский сахар-рафинад в больших головах, по качеству лучший, чем русский сахар в малых головках. Полное несоответствие его требованиям Керманского рынка прекратило дальнейший привоз русского сахара.

На основании изложенного, казалось бы, можно придти к следующим выводам:

а) для Хорасана требуется хорошо и добросовестно приготовленный без посторонних запаха и привкуса твердый сахар в малых головках, весом в 5 фунтов и меньше. Твердость сахара необходима вследствие того, что хорасанское население пьет чай главным образом в прикуску (тишлеме). Малый размер сахарных голов необходим для большого удобства продажи. Персидскому потребителю, не любящему тратить сразу большую сумму денег, легче купить одну маленькую головку сахара, чем одну большую.

Затем маленькие головки сахара удобнее больших для широко распространенного в Персии подарочного обычая. Гораздо больше впечатления и эфекта производит подарок из 10 малых головок сахара, чем из двух больших.

Упаковка должна быть тщательная, дабы сахар не терял своего белого цвета и не впитывал в себя посторонних запахов бумаги, рогож и верблюдов.

б) Для состоятельных класов хорасанского населения, пьющих чай в накладку, требуется мягкий, подобно марсельскому, сладкий и тщательно приготовленный сахар рафинад в малых же головках.

в) Для Кермана, где богатый купец и погонщик ослов пьют чай исключительно в накладку необходим быстро тающий, мягкий, хорошо приготовленный, акуратно упакованный сахар рафинад в малых головках.

Если наши сахарозаводчики обратят на вышеизложенное свое внимание и командируют специалиста для проверки на месте приведенных выводов, то можно быть уверенным, что в самое короткое время в Персии за исключением русского сахара не будет никакого иностранного. [228]

Расход но командированию в Персию одного или нескольких сведущих лиц, в виду будущих больших выгод, едва ли окажется непроизводительною затратою для графов Бобринских, Бродского и других наших крупных сахарозаводчиков.

Подобное проявление частной инициативы и предприимчивости оправдает и вознаградит хотя бы несколько все затраты и усилия нашего правительства к поощрению вывоза русского сахара в Персию.

Вышеизложенные положения подтверждаются по отношению к Керману и Иезду докладом командированного на пароходе «Корнилов» биржевого маклера Сумневича (Приложение к отчету киевского биржевого комитета 1901 г.). Но его словам, сахар должен быть легко растворим, не давать пены при таянии и иметь форму марсельских небольших головок. Прекрасный сахар Смелянского завода был найден слишком крепким (твердым).

Само собою разумеется, что в высшей степени желательно, чтобы английский герб на этикетках русских сахарных голов был заменен русским двуглавым орлом, а французская надпись — русскою с персидским переводом. На рафинаде завода графов Бобринских это уже сделано.

Относительно сахарного песка, идущего, как сказано выше, исключительно на приготовление на месте малых головок и набата (кристалического сахара), могу лишь отметить необходимость более тщательной и акуратной упаковки.

2) Мануфактура. Среди мануфактурных товаров по выгодности сбыта как в г. Кермане, так и его округах, первое место занимает белый (бельевой) товар: миткаль беленый и небеленый и белый коленкор (чильвари).

Манчестерский миткаль продается 1 кусок в 24 ярда по цене от 3 до 3 р. 60 коп. (15 до 18 кранов). Ежегодная продажа до 120.000 рублей.

Сказанный миткаль, беленый и небеленый (шур и нашур) покупается массой населения Керманской области для [229] повседневной одежды. Белуджи носят миткаль некрашенным, персы же и афшары красят его во всевозможные оттенки индиго.

В большом спросе манчестерский же белый коленкор (чильвари), покупаемый всеми классами населения для нижнего белья.

Наиболее ходкая в Кермане марка этого товара — фабрики «Julius Liepman Manchester № 19096 registered».

Этот коленкор, известный среди Керманского населения, под названием «чильвари лёмбери (искаженное number) хефтум» (т. е. седьмой) продается в год на сумму в 60,000 рублей по цене от 6 р. 40 к. до 7 р. 20 к. (32-36 кр.) за кусок в 40 ярдов.

В виду большого успеха коленкора упомянутой марки, проживающий в Лондоне персидский купец Хаджи-Али-Акбер-Ширази заказал одной манчестерской фабрике белый коленкор, по внешнему своему виду ничем не отличающийся от № 7, с персидскою надписью: № 7, «изготовлен по специальному заказу Хаджи-Али-Акбера Ширази», и пустил его в продажу но 5 р. 20 к. (26 кр.) за кусок в 40 ярдов.

Результат однако не оправдал расчета предпринимателя: в виду плохого качества этого коленкора, покупатели предпочли, не смотря на дешевизну, брать более дорогой, но значительно лучший, настоящий коленкор № 7.

Другой ходкий коленкор № 5. Ежегодный сбыт его до 20.000 рублей по цене от 5 р. 40 к. до 6 р. 20 к. (27-31 кр.) за кусок в 40 ярдов.

Второе место после белого товара занимают всевозможные легкие индийские муслиновые ткани, индийские и германские линючие и гнилые ситцы. Английских ситцев, качеством значительно лучших, мало.

После них хорошо продаются английские, австрийские и французские сукна и французские шелк и бархат.

Всех этих товаров продается на 100.000 рублей в год.

Среди русских мануфактурных изделий наибольшим спросом пользуются русские красные и иные ситцы, затем сукна среднего и высшего сортов, молескин и полубархат. [230]

Из русских ситцев я видел обыкновенно встречающиеся во всех, посещенных мною областях Хорасана и Кермана, красные шестицветные и трехцветные ситцы Московской фабрики Людвига Рабенека. В среднем они хорошо продаются по 1 крану за 1 зяр (20 коп. — 1,47 арш.). Наибольшим спросом (пользуются ситцы шестицветные шишренг, бухарский рисунок), затем трехцветные с зелеными разводами (сябзкалам, персидский рисунок). Трехцветный ситец с белыми разводами (сефидкалам) не в спросе.

В большую моду входят ситцы фабрики П. Витовой — одноцветные светло-коричневого, красного и зеленого цветов, с узорчатою белою, напоминающею кашмирский рисунок, каймою по краям. Цвета: красный, бордо и зеленый предпочитаются в этих ситцах всем остальным цветам. Продажа: 1 кр. — 1 зяр. Этот ситец известный среди туземцев под названием «чити сельселедар» (т. е. ситец с каймою) привозится из Мешеда в Иезд и оттуда в Керман.

Затем видел ситцы Асафа Баранова и дешевые ситцы Мамонова.

Русских ситцев продается в год в Кермане и округах приблизительно на 40.000 рублей.

Русские сукна среднего и высшего сортов, темных цветов, по цене от 25 до 30 кранов (5-6 рублей) за 1 зяр, в очень хорошем спросе. Ежегодная продажа их до 10.000 рублей. Русские сукна предпочитаются даже английским и французским.

Русский молескин в Кермане пока еще не в моде, и ежегодная продажа его не превышает 5000 рублей. Через Бендер-Аббас и Карачи русский молескин вывозился в Кветту и дальше на северо-западную границу Индии. Он в большом спросе среди афганских племен (Факт, отмеченный мною в Сеистане. В виду делаемых английскими властями затруднений для провоза русских товаров по Нушкинской дороге, русский молескин вывозится в Кветту английско-подданными купцами и частными лицами индусами и афганцами, под видом и наименованием «барака» персидской шерстяной ткани.). [231]

В Керманских лавках я видел следующие марки молескина:

а) Сидора Мартыновича Шибаева № 6 кофейного цвета. Продажа: 1 зяр от 1 крана до 1 кр. 2 шай (в кране 20 шай). Не в спросе из за цвета. В Кермане предпочитается молескин черного цвета (мешкин), тогда как в Хорасане, Сеистане, Афганистане и Белуджистане более ходкий цвет — кофейный и светло-песочный (набати).

б) Торгового дома Зиминых подгорной мануфактуры средний № 10 черного цвета, в хорошем спросе по 2 крана за 1 зяр.

в) Товарищества Горкинской мануфактуры кофейного цвета, по той же цене (2 кр.), из-за цвета в слабом спросе.

Среди молескина наибольшим спросом пользуется черный № 10 Торгового Дома Зиминых.

Молескина зеленого, голубого и светло-песочного цветов я вовсе не видел, равно как не видел молескина фабрики товарищества Викула Морозова с сыновьями.

Хорошо покупается русская полушерстяная, легкая материя белого и красного цветов с красными розами по белому и белыми розами по красному фону. Она известна среди местных купцов под названием «чити-пешми», т. е. шерстяной ситец. Сказанная материя продается: белая по 2 крана за 1 зяр, а красная 2 крана 3 шая за 1 зяр. Фабрики этой материи я не мог узнать, ибо ни в коробках, ни на самой материи никаких указаний не было. Вероятно этикет фабрики был лишь на выкинутой обертке.

Последнее, что я видел из наших мануфактурных изделий — это узорчатый и гладкий полубархат Саввы Морозова красного, зеленого, фиолетового и голубого цветов. Цены на него помещены ниже.

Упомянутой выше полушерстяной материи и полубархата продается в год приблизительно на 3.000 рублей.

Русских ластика и репса, пользующихся большим спросом в Хорасане и Сеистане, я в Кермане не видел. Подкладочный материал в Кермане почти исключительно германского происхождения. [232]

3) Чай в Кермане потребляется исключительно черный, яванский, доставляемый из Батавии через Бомбей и Бендер-Аббас. Он двух сортов, известных среди туземцев под названиями: 1) акпер или сефид, т. е. белый; 2) нимсе (немецкий) низшего сорта.

1 тавризский мен (7 1/2 ф.) акпера продается по 4 тумана (8 р.), а 1 мен нимсе по 3 1/2 тумана (7 р.).

Чая первого сорта, потребляемого зажиточным классом, продается в год приблизительно на 10.000 рублей, а второго сорта, покупаемого массой населения, на 40.000 рублей.

Наиболее часто встречающиеся на базаре марки чая: Tjisalak

Pekoe grown in Java и Parakon Salak grown in Java.

Индийский черный и зеленый чай сбыта в Кермане не имеет и в значительном количестве идет из Бендер-Аббаса транзитом в Иезд, Хорасан и дальше в наши среднеазиатские владения. По имеющимся сведениям, в 1897 г. через Керман прошло транзитом индийского чая на 3.815.620 рублей.

По словам керманских чаеторговцев, китайский чай русской рассыпки нашел бы в Кермане хороший, постоянный сбыт среди зажиточного класса населения, если бы кто нибудь позаботился привезти таковой. Мне удалось увидеть лишь одну четверку русского чая Отто Вогау в зеленой оболочке, ценою в 35 коп.

Если наши крупные чайные фирмы решатся когда нибудь ознакомиться с чайным делом в Персии, то изучение ими Керманского и Иездского рынков представит большой интерес и принесет несомненную пользу (Наши чаеторговцы, насколько мне известно, ни разу не попытались еще привезти в порты Персидского залива чай с своих цейлонских плантаций.).

Стеклянная и фарфоровая посуда, лампы и садовые подсвечники считаются в Кермане очень выгодным товаром. Годовая продажа до 40.000 рублей, при чем половина этой суммы приходится на русские изделия из фарфора и стекла.

Большая часть последних привозится через Тегеран и Иезд, меньшая прямым путем из Мешеда через Тун и Нейбенд, или через Иезд. [233]

Крупнейший в Кермане торговец этого товара — Али-Кули-Ширази.

В керманских давках я видел Кузнецовские и Гарднеровские чайники, чашки и Мальцовские маленькие стаканчики.

Садовые подсвечники Гордеева в Москве предпочитаются английским Шервуда в Бирмингаме.

Лампы большею частью германских и австрийских фабрив.

Потребность в керосине в Кермане быстро растет. В настоящее время керосин продается в г. Кермане на сумму до 20.000 рублей. Керосин, исключительно русский, привозится через Бомбей и Бендер-Аббас на 15.000 рублей и из Мешеда прямым путем через Тун и Нейбенд на 5.000 рублей

Привозимый из Бендер-Аббаса керосин исключительно одной фирмы: Каспийско-Черноморского Нефтяного и Торгово-промышленного общества. Полная надпись на деревянных ящиках, заключающих в себе две жестянки с керосином, следующая: Caspian and Black sea Naphta and Trading C° Bnit.

К. Ч. Р. и Т. О. Батум. Refined Petroleum Made in Russia. Batoum 65 lbs.

Каждая жестянка, весом в 5 тавр. менов (37 1/2 ф.), продается по 12, 15 и даже по 17 край.

Вышеупомянутым, прямым путем из Мешеда в Керман привозится Нобелевский керосин в железных бетонах весом 17 менов (около 3 1/2 пуд.), продающихся по 5 т. 1 кр. за бетон.

Керосин, привозимый через Бендер-Аббас, благодаря тщательной и акуратной упаковке, приходит в лучшем виде, чем доставляемый из Мешеда, вследствие чего и продажа его лучше. Деревянные ящики хорошо продаются в Кермане.

Железные бетоны, заключенные в непрочные, деревянные рамы, в которых привозится керосин из Мешеда, бьются и гнутся при развьючивании и навьючивании верблюдов и во время самого хода при встрече с караванами, и дают течь. Верблюдчики добавляют убыль водою, кое-как залепляют дырки, и в таком виде привозят керосин в Керман. [234]

В общем керосин продается в Кермане от 3 до 5 кранов за 1 тавр. мен (от 8 до 13 1/5 коп. 1 фунт).

Привозимый из Бендер-Аббаса керосин считался в Кермане английским. Я разъяснил, что он русский и что в настоящее время вся Индия освещается русским керосином, вытеснившим американский.

Керманские купцы заявили мне, что при установлении регулярных рейсов пароходов с керосином между Битумом и Бендер-Аббасом, широкий и выгодный сбыт русского керосина в Кермане и во всей южной Персии будет обеспечен.

Спичек продается в Кермане в год на 10.000 рублей. Большая часть их серные, шведского производства. Чаще всего встречается на базаре спичечная фирма: The Powla Tandstickor manufactured at Wexio in Sweden с портретом королевы Виктории.

В последнее время появились японские серные спички.

Русских спичек я вовсе не видел. Серные спички в акуратно сделанных коробочках предпочитаются всем остальным спичкам, в виду их дешевизны и удобства зажигания о всякий предмет. Шведские спички русского изготовления большого сбыта иметь не будут, ибо для зажигания необходима коробочка, местные же жители привыкли держать при себе в кармане или за пазухой несколько спичек, которые зажигаются о всякий предмет. Этим свойством обладают серные спички.

Спички привозятся через Бомбей и Бендер-Аббас в ящиках в 100 и 50 гроссов. 1 гросс, равный 12 дюжинам коробочек, продается по 4 1/2 крана.

Мелочного, галантерейного ножевого товара, писчей бумаги и конвертов иностранного происхождения ввозится в Керман, через Бомбей и Бендер-Аббас, приблизительно на 10.000 рублей. Перечисленные изделия преимущественно германского и австрийского происхождения: перочинные ножи, ножницы, бритвы — из Золлингена, всевозможная мелочь — разных германских фабрик, пуговицы — австрийские.

Английских изделий почти не видно. [235]

Иголки исключительно германской фабрики Carl Shwanemeyer Iserlon. Привозятся они в жестяных, запаянных коробках по 10.000 иголок в коробке. Коробка иголок продается от 20 до 25 кранов.

Нитки исключительно германских фабрик.

Русского мелочного, галантерейного и ножевого товара, могущего с успехом соперничать с иностранными однородными изделиями, ввозится из Мешеда всего тысячи на три рублей.

Стеариновых свечей продается о Кермане в год на сумму около 5.000 рублей. Свечи исключительно бельгийской фабрики De Roubaix Oldenkoven Royal Manufactury Antwerp Belgium. 1 пачка в 6 свечей продается по 1 крану 6 шай.

Без всякого сомнения наши стеариновые свечи завода бр. Крестовниковых вытеснят бельгийские свечи, ибо Крестовниковских свечей в пачке семь штук, сами свечи больше бельгийских и горят дольше и лучше последних.

Иностранного железа (английского и бельгийского) ввозится в Керман приблизительно на 5.000 р., русского из Шахруда на 2.000 р. Русское железо очень хвалили.

В Кермане местная кухонная посуда и разная домашняя утварь изготовляется, преимущественно, из меди английской и местной персидской.

Русских медных самоваров продается в Кермане на сумму около 5.000 рублей.

Столь ходких в Персии русских чугунных котлов и кунганов я в Кермане не видел. Они совершенно здесь не в спросе.

Гебрские купцы сообщили мне нижеследующий список требующихся для Кермана русских товаров, с обозначением цен, по коим они согласны покупать таковые, включая и стоимость доставки.

Русского мануфактурного товара, по заявлению гебрских купцов, в первый же год их непосредственных сношений с русскими купцами в Мешеде потребуется на 50.000 туманов (100.000 руб.).

Русской фарфоровой и стеклянной посуды, садовых подсвечников и ламп потребуется на. 20.000 тум. (40.000 руб.).

Это — очень выгодный товар в Кермане.

Русских медных самоваров гебрские купцы предполагают покупать на 2.500 тум. (5.000 руб.) в год, по ценам: лучшие Тульские 1 фунт 7 кранов, сортом ниже, так называемые астраханские — по 6 кр. 1 фунт. [237]

Привожу список крупнейших гебрских купцов, с показанием размера кредита каждого:

Итого в Кермане десять гебрских купцов с общим кредитом на 325.000 туманов (650.000 руб.), готовых войти в непосредственные сношения с русскими купцами. До сего времени все дела по выписке русских товаров гебрские купцы ведут чрез посредство крупного гебрского банкира в Тегеране Джемшида и через Иезд.

Завязав непосредственные сношения с московскими фабрикантами или с их представителями в Тегеране и Мешеде, гебрские купцы освободятся от многих посредников и торговой зависимости от Иезда, что несомненно вызовет больший прилив русских товаров в Мешед.

Гербские купцы известны во всей Персии своею честностью и акуратностью расчетов. Купцы-мусульмане, вполне признающие за ними эти важные в торговле качества, охотно ведут с ними торговые и банковые дела.

Почти все денежные переводы во все наиболее значительные города Персии, а равно в Карачи и Бомбей, сосредоточены в руках гебрских купцов.

Наибольшее количество денежных переводов делает Кейхосроу Рустем, молодой еще человек, затем Шахрияр Худобахш и мирза Серушиар. [238]

Среди керманских купцов-мусульман выделяются: Ага мирза Исмаил-Мутамиду-Туджар, доверенный голандского дома Dunlop, Али-Аскер, Али-Кули-Ширази, Ага-Мехди и Ага Мирза Гулам-Хуссейн — русский торговый агент.

Последний — один из самых убежденных приверженцев распространения русских товаров в Кермане, наиболее, по его мнению, соответствующих местному вкусу, отвечающих местным потребностям доступных для покупателя и выгодных для продавца по своим ценам.

В случае привоза русских товаров в Бендер-Аббас, проживающий там компаньон его Хаджи-Хуссейн-Гелидари-Амину-Туджар окажет русским предпринимателям полнейшее содействие. Это лицо упомянуто в докладе г. Сумневича Киевскому Биржевому Комитету 1901 г.

Значительные иездские купцы, ведущие торговлю с Керманом: Хаджи Ага-Мухаммед, мулла Зейнал и Ага-Али-Муршид.

Керман чрез посредство Иезда соединен караванными путями с Исфаганом, Тегераном, Тавризом, Шахрудом и Мешедом.

Непосредственно он соединен с Бендер-Аббасом, Мешедом, центром Персидского Белуджистана — Бампуром, Бирджандом и Сеистаном.

Наибольший интерес для русской торговли представляют пути в Бендер-Аббас, Мешед и Шахруд.

Из Бендер-Аббаса ввозятся в Керман и дальше в Иезд, Мешед, Бирджанд и Сеистан товары англо-индийского привоза. Из Мешеда и Шахруда привозятся русские товары: мануфактура, фарфоровая и стеклянная посуда, керосин и железо.

В последнее время русские товары стали поступать и в Бендер-Аббас, но, не имея никаких сведений о них, буду совершенно игнорировать этот вполне возможный путь проникновения русских товаров в Персию, а постараюсь, по возможности, выяснить вопрос, могут ли русские товары, ввозимые в Керман из Шахруда и Мешеда, конкурировать с иностранными товарами, ввозимыми из Бендер-Аббаса. [239]

Как видно из приложенных маршрутов (Д, а, б.) из Шахруда в Керман ведут две дороги: Дамеганская и Джандакская.

Первая состоит из 28 переходов в 1.253 версты, вторая из 27 переходов в 1.204 версты. Первая, хотя и более дальняя, предпочитается, как более удобная для движения.

В виду больших переходов по безводной и бесплодной пустыне Кавир, по обеим дорогам ходят между Керманом и Шахрудом почти исключительно верблюжьи караваны, проходящие вышеуказанные расстояния в 40-50 дней. Обе дороги действуют беспрерывно зиму и лето и безопасны в смысле грабежей.

Провозная плата из Шахруда в Керман от 10 до 15 туманов за 1 тавр. харвар (18 3/4 п.), в зависимости от ценности товара, удобства его перевозки и состояния рынка. Чем товар ценнее и менее удобен для перевозки (ящики, сундуки) и чем больше спроса на перевозочные средства, тем цена выше.

Провозная плата из Кермана в Шахруд колеблется между 12 1/2 и 15 туманами за 1 тавр. харвар.

Русские товары, поступающие в Шахруд из Астрабада и Кучана, везутся сначала в Иезд, а затем уже в Керман.

Шахруд и соседний Себзевар, лежащие на пути между Мешедом и Тегераном, — важные для русской торговли пункты. В эти города свозятся из разных провинций Персии, для дальнейшей отправки в Россию, сырые продукты: шерсть, хлопок, невыделанные кожи, миндаль, орехи, фисташки и сушеные фрукты, и в обмен вывозятся в Хорасан и Сеистан разные русские товары, среди которых чугунные котлы занимают видное место.

Из Мешеда в Керман идет прямая дорога через Тун и Нейбенд в 26 переходов в 924 версты.

Благодаря тому, что по этой дороге издавна происходит паломническое движение в Мешед из Исфагана, Кермана, Шираза и Индии (через Бендер-Аббас и Керман), она снабжена прекрасными каравансараями, колодцами и водохранилищами. [240]

По этой столбовой дороге, проходящей большею частью по населенным местам, ходят караваны верблюдов, мулов и ослов. При небольших затратах на расчистку нескольких невысоких каменистых перевалов, эта дорога сделается вполне удобною для колесного движения во всякое время года.

Единственное непроходимое после дождя место, это Кевир-Тепеи-Надири у селения Зенеку. Но и оно не прекращает движения, в виду существующей обходной дороги через местность Зерети, удлиняющей общее расстояние лишь на 1 1/2 фарсанга.

Летом Мешедо-Керманская дорога более оживлена, чем зимою.

Провозная плата из Мешеда в Керман дешевле, чем из Кермана в Мешед. Причина двоякая: меньшее количество товаров, отправляемых из Мешеда, чем из Кермана и большее сравнительно с Керманом количество свободных перевозочных средств в Мешеде. На этой дороге я видел порожние караваны верблюдов, шедшие за грузом из Мешеда в Иезд.

Мул — самое дорогое вьючное животное. За ним идут осел и верблюд.

Провозная плата из Мешеда в Керман.

1) мул, 1 харвар (100 тавр. менов = 18 3/4 — 19 пуд.): летом от 10 до 12 тум., зимою от 15 до 18 тум.

2) осел, 1 харвар: летом от 8 до 10 тум., зимою от 12 до 15 тум.

3) верблюд, 1 харвар: летом от 5-6 тум., зимою от 9-10 тум.

Провозная плата из Кермана в Мешед.

1) мул, летом, 1 харвар: от 20-24 тум., зимою от 28 до 35 тум.

2) осел, летом, 1 харвар: от 18 до 22 тум., зимою от 25 до 30 тум.

3) верблюд, летом, 1 харвар: от 16 до 17 тум., зимою от 17 до 18 тум. [241]

1 тавризский или мешедский харвар (100 менов = 18 3/4 — 19 пуд.) раскладывается на трех мулов, на двух верблюдов и на четырех ослов.

Есть сильные, высокие ослы, несущие тот же груз, что и мулы.

Верблюд проходит прямую Кермано-Мешедскую дорогу в 35-40 дней, мулы и ослы в 20-25 дней. Всадник может проехать в 16-20 дней.

Я с четырьмя мулами под грузом и 2-мя ослами под чарвадарами пришел из Кермана в Мешед, не считая дневки в Турбети-Хейдери, на 21-й день.

Дорога для караванного движения очень легка и удобна. Самая трудная часть ее между Шерифабадом и Туруком обращена недавно в хорошую шоссейную дорогу. Я сам видел фургоны, направлявшиеся по ней из Мешеда в Тегеран.

Там, где нет селений, построены превосходные караван-сараи. Вода и подножный корм в пустынных частях дороги между Бурджи-Дербенд и Нейбендом и последним городом и Туном имеются в достаточном количестве.

Мой чарвадар, четырнадцать раз ходивший по этой дороге из Кермана в Мешед и обратно, никогда ничего о грабежах не слыхал.

Бендер-Аббасо-Керманская дорога, имеющая всего 17 переходов в 672 версты, вследствие горных перевалов, значительно труднее Мешедо-Керманской дороги. Грабежи на ней часты.

Предельною скоростью на Бендер-Аббасской дороге считает 28 дней для верблюдов и 22 дня для мулов и ослов.

Обыкновенно же верблюжьи караваны проходят этот путь в 30-40 дней, а мулы и ослы в 22-30 дней.

Движение между Бендер-Аббасом и Керманом совершенно прекращается дней на десять зимою, вследствие снежных завалов и на столько же дней летом из-за жары. Разбойники-афшары, против которых местные персидские власти бессильны грабят иной раз целые караваны. [242]

Вследствие большого скопления товаров в Бендер-Аббасе и недостатка перевозочных средств, товары иногда залеживаются по два и по три месяца.

Великобританский консул в Кермане говорил мне, что в течение четырех месяцев он не мог найти каравана для отправления своих вещей из Бендер-Аббаса в Керман.

Провозная плата из Бендер-Аббаса в Керман, в зависимости от времени года, ценности товара и рода вьючных животных колеблется от 14 до 17 туманов за тавризский харвар. Иногда провозная плата доходит до 20 туманов.

Провоз 1 харвара из Кермана в Бендер-Аббас стоит 5-6 туманов.

При выгрузке прибывающих в Бендер-Аббас товаров уплачивается за наем грузового баркаса, в зависимости от его вместимости, от 15 до 25 тум. Рабочим — носильщикам платится 1/2, крана с ящика сахара; 1/4 крана — с ящика керосина; 3 крана — с ящика мануфактуры; 2 1/2 крана — с ящика галантерейного товара и посуды.

Сравнение Шахрудо-Керманской и Мешедо-Керманской дорог с Бендер-Аббаской дает следующие результаты.

Большая дешевизна доставки товаров из Шахруда и Мешеда в Керман, чем из Бендер-Аббаса, видна из нижеприводимой таблицы максимума и минимума провозной платы.

Значительное превышение провозной платы из Кермана в Шахруд и Мешед над таковою же из Кермана в Бендер-Аббас, объясняется выгодами вывоза на северные рынки Персии и далее в Россию керманских ковров, шалей, войлока и сырых продуктов: хенны, смолы, фисташек, миндаля и пр. и меньшим сравнительно с Бендер-Аббасом количеством грузов, направляемых в Шахруд и Мешед. [243]

Скорость доставки товаров из Бендер-Аббаса в Керман почти та же, что и из Мешеда в Керман и немногим превышает таковую из Шахруда в Керман.

Шахрудская и Мешедская дороги безопасны в смысле грабежей и движение по ним никогда не прекращается, между тем как на Бендер-Аббасской дороге бывают грабежи, а снег зимою и жара летом вовсе приостанавливают на некоторое время караванное движение.

Несмотря на преимущества Шахрудского и Мешедского путей, общее мнение керманских купцов за привоз русских товаров через Бендер-Аббас, а не через Шахруд и Мешед, и лишь гебрские купцы высказались за ввоз русских товаров из Мешеда в виде временной меры.

Основная причина вышеприведенного мнения заключается, по-видимому, в привычке керманских торговцев к Бомбейскому рынку и в отсутствии каких либо связей с русскими фабрикантами, а равно и неимении сведений о том, как завести таковые с ними или с русскими торговцами.

По расчету керманцев, выписанный из Лондона или Бомбея товар получается в Кермане через 2, 27-2 месяца, тогда как из Москвы товар получается в Кермане через 6, 7 месяцев.

Ввоз русских товаров по Шахрудской и Мешедской дорогам, вследствие полнейшей индиферентности русских предпринимателей и упорного отсутствия какой либо инициативы у большинства русских фабрикантов, носит случайный характер.

С одной стороны, в Бендер-Аббасе, Кермане и Иезде имеются представители и агенты всевозможных иностранных экспортных фирм, с другой же стороны, немногие русско-подданные армяне, торгующие в Мешеде, Шахруде и Себзеваре не рискуют ехать в Керман, а крупные наши фирмы до последнего времени не обращали, несмотря на все усилия правительства, ни малейшего внимания на развитие русской торговли даже в крупных торговых центрах Персии. [244]

Мода на тот или другой мануфактурный товар подвержена в Кермане, наравне со всеми персидскими рынками, частым изменениям.

Керманские купцы зорко следят за модой и, получая от иностранных экспортных фирм целые колекции образцов, выписывают сообразно моде товары. Я видел английские ситцы быстро раскупавшиеся в предыдущем году и совершенно не покупавшиеся в следующем году.

Преимущество большинства русских мануфактурных изделий то, что они постоянно в моде, и отсутствие заботы об их судьбе со стороны русских фабрикантов не влияет пока еще на уменьшение их сбыта в Персии.

Я уверен, что если бы хотя одна крупная русская фирма или компания организовала вывоз отечественных произведений, хотя бы лишь из Мешеда в Керман и откликнулась на призыв гебрских купцов, то Мешедо-Керманский путь даже при настоящем его состоянии мог бы конкурировать с Бендер-Аббасской дорогой и русские товары заняли бы на Керманском рынке подобающее им первенствующее место.

Предприимчивой транспортной фирме ничего бы не стоило приспособить Мешедо-Керманскую дорогу для колесного движения и тогда перевозка русских товаров в фургонах сильно подорвала бы значение Бендер-Аббасского пути для Хорасана.

Провозная плата по другим дорогам следующая.

Из Кермана в Бирджанд, 8-10 тум. 1 харвар. Из Бирджанда в Керман плата та же.

Из Бирджанда идет в Бендер-Аббас транзитом через Керман асафетида, смола (кетире) и шерсть, а в Бирджанд вывозится из Кермана хенна, иностранная мануфактура, железо и марсельский сахар в незначительном количестве.

Из Кермана в Иезд, 1 харвар 5-7 тум.

Из Иезда в Керман, 1 харвар 5 тум.

Из Кермана в Сеистан 8 тум. Та же плата и из Сеистана в Керман. [245]

Из Кермана в Бам 6 тум., а из Бама в Керман 3 тумана с 1 харвара.

Из Иезда в Мешед, 1 харвар 12 1/2-15 тум.

Из Мешеда в Иезд, плата та же.

Постепенно растущее политическое значение Кермана, как наиболее близкого к границам Индии крупного персидского центра, побудило, по-видимому, Шахское правительство назначить Керманским правителем опытного дипломата Сеид Махмуд Хана Алауль-Мулька, занимавшего раньше пост персидского посланника в С.-Петербурге и Константинополе.

Продолжительное общение с лучшим европейским обществом не оказало однако существенного благотворного влияния на Алауль-Мулька, как правителя персидской области.

Он и его племянник Саидуссалтанэ, керманский наибуль-хукумэ, по отзыву всех класов керманского населения, превзошли корыстолюбием и искуством вымогать деньги всех ранее бывших правителей Кермана.

Первое, внешнее впечатление, производимое нынешним Керманским правителем и городскими порядками, очень благоприятно.

Сам Алауль-Мульк кажется больше европейцем, чем персом, постоянно говорит о своих проектах поднятия местных промышленности, торговли и народного благосостояния.

Базар и городские улицы чисты, солдаты прилично одеты, каждый вечер нищим раздается особым чиновником хлеб.

Но более близкое знакомство с Керманом доказывает, что за этою приличною внешностью кроются во всей своей неприглядности обычные отрицательные стороны персидского управления.

Сбором податей (малиата) заведывает везир Акрамуль-Мульк, судебною частью — Хаджи Назимуль-Адалэ.

Над всеми войсками Керманской области, состоящими из трех пехотных баталионов, около тысячи ирегулярных всадников (Из них 600 числятся в самом городе Кермане.) и древней артилерии, начальствует Адлуссалтанэ, [246] сын покойного Керманского правителя Векилуль-Мулька, добрая память о котором до сего времени живет среди керманцев.

Почта и телеграф находятся в заведывании того же Адлус-салтанэ.

В Кермане два духовных главы: муштехид мусульман-шиитов Ага Багир Исмаил-Имам-Джума и муштехид мусульман шейхи — Хаджи Мухаммед-Хан-Серкари-Ага.

Основателем секты шейхи был Шейх-Ахмед-Ахсаи, родившийся приблизительно 85 лет тому назад в правление Фатх-Али-Шаха. Образование свое получил в Кербеле и Неджефе. Затем большую часть своей жизни провел в Ширазе. Он вел аскетическую, подвижническую жизнь и старался согласовать греческую философию с догматами ислама шиитского толка.

Шейх-Ахмед-Ахсаи основывал свое учение на четырех принципах (рукн): 1) познание Бога; 2) признавание пророка Мухаммеда; 3) признавание имамов, и 4) признавание наместника имама-наиба, за которого Шейх-Ахмед-Ахсаи выдавал себя.

Подвижническая жизнь основателя этого учения избавила его от преследований со стороны шиитского духовенства, с которым он умел ладить.

Ученик его Сеид Казим-Решти, которого он назначил своим преемником в качестве наиба-имама, открыто объявил всех, не признающих учения шейхи, кафирами (неверными). Шиитское духовенство сделало тоже по отношению последователей сказанного учения.

После Сеид Казима Решти наибом имама был Мухаммед-Керим-Хан-Каджар, а в настоящее время главою мусульман-шейхи считается сын его, вышеупомянутый Хаджи Мухаммед-Хан-Серкари-Ага, постоянно живущий в Кермане (Во время месяца Мухаррами 1320 (1902 г. апрель месяц) Хаджи Мухаммед Хан в сопровождении многочисленных последователей учения шейхи прибыли в Мешед, где дело чуть не дошло до открытого столкновения, между шейхи и шиитами.).

Сеид Али-Мухаммед-Ширази, основатель учения бабидов, был учеником Сеид Казима Решти. [247]

Керманские гебры довольны своим положением. Благодаря поддержке и покровительству Тегеранского правительства, местные власти их не притесняют, и они, исповедуя свою религию, свободно занимаются торговлею, ремеслами и земледелием. Сведение Лорда Керзона о запрещении гебрам торговать в открытых лавках неверно. За городом у гебров есть их кладбища — «башни молчания» с реющими над ними стаями хищных птиц.

Заведывающий гебрскою школою мирза Кейхосроу, был несколько раз награждаем почетными халатами Атабеки-Азамом и Керманскими правителями. Майор Сайкс, великобританский консул в Кермане, подарил ему дорогие золотые часы.

Отношение ко мне всей гебрской общины не оставляло желать ничего лучшего. Оно было даже слишком хорошо и невольно проглядывало желание гебров получить от меня, как русского консула, какие нибудь обещания гарантий, обеспечивающих их положение. Я делал вид, что не понимаю их намеков.

Старания великобританских представителей приобрести какие-то права над гебрскою общиною, как уже было упомянуто выше, остались пока без результата.

Гебрские купцы могут оказать большую услугу делу развития нашей торговли в Кермане

Отношение местного населения к гебрам, насколько я мог заметить, хорошо.

В отличие от мусульман гебры носят скромные серые халаты и песочного цвета чалмы, которые они повязывают иначе, чем мусульмане.

Евреев в Кермане немного. Я видел лишь одного, продавшего мне несколько древних монет и сообщившего, что евреев в Кермане около двухсот.

Бабидов в Кермане мне встретить не пришлось.

Великобританские представители, в особенности майор Сайкс, не могут похвалиться своею деятельностью, принесшею скорее отрицательные, чем положительные результаты, с точки зрения британских интересов в Кермане. [248]

Неудачный исход попыток майора Сайкса устроить караванное движение между Керманом и Кветой через Нушки, а равно и полная неудача, постигшая его опыт рытья артезианских колодцев в Кермане, принесли несомненный вред английскому делу в Кермане.

Деятельность прежних и нынешних английских мисионеров и мисионерок в Кермане ничего, кроме насмешек и какого то затаенного, скрытого озлобления против них среди местного населения, не вызвала.

Врач-мисионер Гриффис прилагает все усилия к распространению среди керманцев английской культуры.

Он лечит, дает уроки английского языка, проповедует евангельское учение и раздает немало денег. Жена его устраивает собеседования с местными женщинами.

Что касается раздачи денег, то и это обычное английское средство мало помогает делу. Керманцы, как и все персы вообще, того мнения, что англичане должны платить им деньги, благо у них их много.

Единственное полезное для английских интересов дело — это преподавание английского языка, за которое д-р Гриффис тоже берет деньги. Вскоре после моего отъезда из Кермана туда приехали две молодых английских мисионерки.

Великобританскому правительству на опыте Индии хорошо известна полная безнадежность христианской пропаганды среди мусульман.

Нахождение в Кермане английских мисионеров, среди коих большинство женского пола, объясняется, конечно, не высокими целями распространения Христова учения, а желанием и намерением вызвать при их посредстве какой нибудь инцидент, могущий дать Великобританскому правительству возможность вмешаться в дела края под предлогом защиты интересов и безопасности своих подданных.

Местные власти и население сознают эту опасность и очень желают удаления английских мисионерок и мисионеров из Кермана. [249]

С общеевропейской точки зрения эти непрошенные и несмелые проповедники христианского учения дискредитируют как последнее, так и всех европейцев вообще.

Сделав всем моим европейским и персидским знакомым прощальные визиты, я 15 октября выехал из Кермана в Мешед, отправив в тот же день мой белуджский караван с пятью палатками и остальным грузом прежнею дорогою в Сеистан.

Текст воспроизведен по изданию: Отчет о командировке в Керман. Российского императорского консула в Сеистане надворного советника А. Миллера // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Выпуск LXXVII. СПб. 1904

© текст - Миллер А. А. 1904
© сетевая версия - Тhietmar. 2022
© OCR - Иванов А. 2022
© дизайн - Войтехович А. 2001
© СМА. 1904