ОЧЕРК СЕИСТАНА

Надв. сов. А. Миллера.

(Врача при Вице-Консульстве в Сеистане).

Политические границы Сеистана. Их неопределенность. Согласно третейскому мнению председателя разграничительной комисии, генерала Гольдсмита, границы Сеистана со стороны Афганистана были определены следующим образом.

«Главное русло Гильменда ниже Кухека должно служить восточною границею Персидского Сеистана, а линия границы от Кухека к холмам на юге пустынного Сеистана должна быть так проведена, чтобы включить в афганские пределы все возделываемые земли по берегам Гильменда выше плотины.

Мелики-Сиях-Кух в гряде холмов, отделяющих Сеистан от Керманской пустыни, является подходящей точкой.

С севера Сеистана по направлению к Лаш-Джувейну границей должна служить южная граница Нейзара. Персия не должна переступать Хамун в этом направлении. Линия, проведенная от Нейзара к «Кухи-Сиях» близ Бендана окончательно определит ее владения» (Eastern Persia, T. I Appendix B.).

На практике, однако, очень трудно провести точно границы, основываясь на вышеприведенном мнении разграничительной комисии. Только течение старого Гильменда ниже плотины представляет ясную, естественную границу, линия же от плотины к Мелики-Сиях-Кух не придерживается никаких естественных границ и не обозначена никакими знаками и даже теоретически провести ее на картах трудно, ибо Мелики-Сиях-Кух [124] не точка, а целый горный масив. Еще неопределеннее северная граница Сеистана. Выражение «южная граница Нейзара» ничего не определяет, потому что границы Нейзара меняются не только в различные года, но даже в различные времена одного и того же года в зависимости от количества воды приносимой реками. В виду этого, на картах проводится эта граница до известной степени гадательно. Во всяком случае, Нейзар, естественно разобщая Сеистан и Афганистан, позволяет точно определить Афганский берег и Сеистанский, западная же граница совершенно неясна. Между правителями Сеистана и Каината состоялось соглашение о том, чтобы граница между их провинциями проходила между Зейнулабадом и Бенданом, о продолжениях же ее к северу и к югу никаких соглашений никогда не было. Следовательно, всякое проведение западной границы Сеистана будет чисто условным и совершенно гадательным.

Географические границы Сеистана. Все только что перечисленные границы определяют Сеистан административно, как провинцию Персии, границы же Сеистана в географическом смысле, как определенной страны, обладающей местным топографическим характером и заключенной в естественные границы, не совсем совпадают с определенной выше областью: под этим понятием надо подразумевать площадь, заключенную между Гильмендом, Нейзаром, Хамуном, протоком Шилэ и впадиной Гуд-и-Зире. Афганско-персидская граница делит эту площадь на две части: Афганский Сеистан и Персидский Сеистан. В дальнейшем я буду касаться исключительно, персидской части Сеистана и при том именно Сеистана в географическом значении этого понятия. Эту последнюю часть можно в свою очередь разделить на две резко отличающиеся одна от другой части: населенная часть Сеистана и пустынная его часть.

Населенная часть Сеистана. Вид поверхности и происхождение его. Важность геологической истории Сеистана. Населенная часть Сеистана составляет северную половину этой [125] страны. Эту часть можно охарактеризовать как местность, расположенную в районе дельты Гильменда, принимая главный сеистанский канал за первый рукав Гильменда. Вся эта область заключена в резкие топографические границы: с севера и с запада-впадины Нейзара и Хамуна, с востока — Гильменд, а с юга — высь «Сенгберь».

Населенная часть Сеистана в только что указанных границах представляет из себя равнину, слегка покатую от юго-востока к северо-западу. Единственные возвышения на ней составляют или отдельные глинисто-песчаные холмы или барханы. В пределах Сеистана имеется только одна каменистая возвышенность — гора «Кух-и-Ходжа», одиноко поднимающаяся из ложа Хамуна. Абсолютная высота равнины населенного Сеистана над уровнем моря около 1600 футов (Высота взята из таблиц приблизительных высот Радо-Гартля по среднему барометр. давлению за 9 месяцев (= 716,4) и приняв высоту барометра на уровне моря = 762 милл.). Главный характер почвы — илистая осадочная глина и только местами на ее поверхности встречается мелкий песок, или в чистом виде (барханы), или в виде большей или меньшей примеси к глине. Только что указанный характер почвы, в массе встречающиеся в ней на разной глубине раковины и ровный вид поверхности говорят за то, что Сеистан в прежние времена был под водой и служил дном большого озера, остатки которого мы видим в Нейзаре и в которое вливали свои воды бывшие в то время, вероятно, гораздо многоводнее Гильменд, Хаш-руд, Феррах-руд и Харруд. Судя по мощности слоя илистой глины и по полному отсутствию в этом слое камней, даже в виде мелкой гальки (галька встречается только в отрогах, входящих в Сеистан. выси «Сенгберь»), можно с достоверностью сказать, что кроме усыхания рек, наводнявших эту котловину, играло большую роль в осушении Сеистанской равнины обычное в устьях рек отложение взвешенных в воде твердых частей, в настоящем случае глины, благодаря чему, как известно, происходит выступание устьев рек и образование [126] дельт. Это-то положение вместе с обмелением рек и подняло уровень площади нынешнего Сеистана и тем осушило его. Что обмеление рек происходило здесь и продолжается еще и теперь, доказывается, как мы увидим ниже, превращением большей части прежнего Сеистана в пустыню и сухими в настоящее время Хамуном и «Гуд-и-Зире».

Часть Хамуна и теперь весною наполняется водой и гора Кухи-Ходжа, возвышающаяся одиноко в течение большей части года с сухого дна Хамуна, бывает окружена со всех сторон водою. Южная часть Хамуна уже давно никогда не заполняется водой. Проток Шилэ, соединяющий впадину Хамуна с впадиной Гуд-и-Зире тоже в настоящее время воды не содержит. В нем имеется только толстый слой соли. Существование только что названного протока уже само по себе говорит за то, что еще не так давно Хамун представлял из себя сплошное озеро, причем избыток воды изливался по протоку Шилэ в Гуд-и-Зире, который теперь представляет из себя совершенно сухую пустыню. Только в года особенно высокой воды можно ожидать теперь встретить воду, и то в небольшом количестве, в виде отдельных луж, в южной половине Хамуна и в Гуд-и-Зире, но вода в этих случаях настолько солона, что для питья совершенно непригодна (Вследствие обильных дождей, бывших весною 1903 года, воды Гильменда наполнили весь Хамун и проток Шилэ. Такое явление наблюдается сравнительно редко: раз в тридцать лет.).

Имея в виду, что Гильменд и другие вливающиеся в Сеистанскую впадину реки питаются только дождями, можно постепенное уменьшение массы воды в них поставить в зависимость от изменения климата в смысле уменьшения количества осадков и влажности, что в свою очередь могло зависеть от постепенного уменьшения водной поверхности, благодаря увеличению площади алювиальных отложений и уменьшению высоты гор, благодаря выветриванию и размыванию их.

За происхождение Сеистанской равнины из алювиальных отложений, кроме характера почвы, говорит еще и постепенный наклон поверхности от Гильменда на запад и север, что [127] можно рассматривать как следствие того же процеса отложения и поднятия русла Гильменда, тем более что разница между уровнем воды в половодье и во время малой воды очень большая.

Вопрос о геологической истории Сеистана очень важен, в виду возможности при выяснении этой истории решить вопрос о дальнейшей судьбе Сеистана. Если высказанные выше предположения справедливы, то со временем и даже, может быть, очень скоро, Нейзар превратится в алювиальную равнину и вся населенная часть Сеистана передвинется вслед за водой еще более к северу, т. е. повторится, вероятно, та же история, какая произошла с нынешнею, так называемою, пустынною частью Сеистана. По многочисленным развалинам больших городов, в особенности развалинам «Захидуна», можно судить, что населенная часть Сеистана в прежние времена была более цветуща и гуще населена, а это заставляет предполагать и большее обилие воды в нем в то время.

Пустынная часть Сеистана. Развалины городов и вопрос об орошении. Вся область к югу от северного склона выси Сенгберь до протока Шилэ по своему геологическому строению совершенно тождественна с населенной частью Сеистана и только отсутствие воды служит причиной ее бесплодности и ненаселенности.

Эта пустынная ныне, а в прежние времена населенная и цветущая часть Сеистана представляет громадный интерес для археологии и геологии. Хорошо сохранившиеся развалины Хоуздара, Кундера, Мачи, Калаче-и-Раис, Рамруд (Khurasan and Sistan, by Iate, стр. 93, 94 и 95.) и др. указывают на то, что когда-то здесь были большие города. К сожалению, полное отсутствие у нынешнего населения Сеистана каких бы то ни было преданий не позволяет даже в общих чертах восстановить историю этого края. Довольно хорошо сохранившиеся остатки каналов указывают, что названная область орошалась водой Гильменда, проведенной по широкому, [128] большому каналу, начинавшемуся у плотины Камал-Хана (Khurasan and Sistan, by Iate, стр. 95 и 96.) и проходившему через Тупеки, Кала-и-Афзаль и Тараку.

Более детальное изучение пустынной части Сеистана могло бы осветить вопрос, поднятый лордом Керзоном об орошении части этой пустыни, именно окрестности бывших городов Хоуздара и Кундера. Здесь невольно напрашивается вопрос, отчего прекратился доступ воды к этой местности. Точных указаний нет. Согласно устным преданиям, лет 100 тому назад плотина у Камал-Хана на Гильменде была разрушена, вследствие чего вышеназванные города остались без воды и жители принуждены были покинуть их (В селении Вермаль есть потомки выходцев из Кундера и Хоуздара.). Если только это было причиной превращения цветущего оазиса в пустыню, то возвращение к жизни этой местности с почвой не менее плодородной, чем населенная часть Сеистана, действительно легко выполнимо. Стоит только построить плотину и возобновить старые каналы. Но здесь является серьезный вопрос, как отзовется этот отвод воды на населенной части Сеистана. Вероятно, воды окажется недостаточно и, если мы допустим, как упомянуто выше, постепенное обмеление Гильменда, которое предотвратить нельзя, раз оно зависит от уменьшения осадков и влажности, что в свою очередь зависит от такого неизбежного процеса, как отложение, то невольно напрашивается мысль, не играло ли и это известной роли в гибели Хоуздаро-Кундерского оазиса, если не прямо уменьшением количества воды в оросительных каналах, то косвенно, вызвав насильственное разрушение Камал-Ханской плотины жителями лежащих ниже по течению Гильменда районов, в виду недостатка воды. Во всяком случае, нивелировка Сеистана, которая, как кажется, никем еще не была произведена, я думаю, могла бы многое выяснить в этот вопросе.

Обзор населенной части Сеистана в связи с оросительной системой. Сеистан считается одною из самых богатых водою местностей в Персии, что и обусловливает [129] совместно с характером почвы (илистая глина) плодородность его. Вся населенная часть Сеистана питается исключительно водой Гильменда, причем по характеру орошения всю эту область можно разделить на две далеко неравные части. Меньшая часть — это местность, расположенная непосредственно по течению Гильменда, между главными конечными его рукавами, Новым и Старым Гильмендом, в пределах собственно дельты его. Здесь, в пригильмендском, так сказать, районе, — сплошные заросли древовидного гребенчука, среди которого густо расположены многочисленные селения с плантациями хлопка, хлебными полями и обширными арбузными бахчами. Вторая часть, значительно большая, орошается системой искуственных каналов, главной артерией которой служит «Руд-и-Сеистан», как называют сеистанцы главный канал, отведенный из Гильменда у развалин форта «Кухек». Канал этот наполняется водой, благодаря возведенной тотчас ниже его плотине, пересекающей Гильменд вплоть до афганского берега. Как сооружение, эта плотина довольно примитивна: песчаная насыпь, обложенная с обеих сторон слоем хвороста. Даже тотчас после ремонта ее, который производится в период малой воды в Гильменде, через нее просачивается довольно легко вода. Во время же прибыли воды, афганский ее конец, где течение наиболее сильно, часто размывается. Только благодаря ежегодному ремонту, она до известной степени выполняет свое назначение.

Главный канал от Гильменда идет, не разветвляясь, а отдавая только сравнительно мелкие каналы, на северо-запад. У Шахристана он делится уже на 2 канала: один идет на северо-запад к Бунджару и питает всю северную половину населенной части Сеистана, другой же, больший, идет на запад и дает начало каналам, орошающим южную половину. Этот последний у Дештека дает побочный крупный канал, питающий селения Люф, Дехи-Сухте, Кала-и-Кухне, Алиабад и Кала-и-Ноу, а затем у Шахреки делится на конечные два разветвления: одно направляется к Мухаммедабаду и Чиллингу, другое идет на юго-запад к Секухе и Доулетабаду. [130]

Северная половина этой второй части Сеистана питается «Рудь-и-Сеистан», сравнительно бедна водой и в общем представляет из себя унылую однообразную равнину с весьма скудной растительностью пустынного характера; посевы разбросаны в виде отдельных небольших редких пятен. Южная половина более богата водою и здесь имеются такие районы, как впадина с селениями Люф, Кала-и-Кухне, Дехи-Сухте и Алиабад, где посевы пшеницы и ячменя занимают сплошь громадное пространство и имеются даже плантации хлопка (Опыт посева около Кала-и-Кухне американского хлопка дал прекрасные. результаты.), и местность между Доулетабадом, Секухе, Биллингом и Шаареки, где также хлебные поля очень обширны и почти круглый год имеется подножный корм. Но гребенчука здесь уже нет. Он встречается только по течению начальной части главного канала и то уже в виде редких низких сравнительно кустов.

Как было уже упомянуто, разница в уровне воды в Гильменде во время половодья и при спаде ее весьма большая и соответственно этому картина населенной части Сеистана в половодье и во время малой воды резко меняется. Во время половодья Гильменд и его протоки широко разливаются, при чем ширина разливов местами достигает значительной величины. Так у Маргу-Кухне Новый Гильменд в полую воду достигает ширины иногда 1 1/2-2 верст. Руд-и-Сеистан тоже переполнен водой, которая местами выступает из берегов и образует целые озера. Даже сравнительно мелкие каналы настолько переполняются водой, что становятся трудно переходимыми (мостов в Сеистане почти нет). Передвижение по Сеистану в это время очень затруднительно. Приходится делать часто большие обходы, особенно караванам, ибо верблюды совершенно не в состоянии переходить глубокие каналы или проходить обширные залитые водой участки. Сообщение на участке караванной Бендано-Сеистанской дороги, пролегающем по ложу Хамуна, производится на тростниковых плотах — «тутинах» (В 1903 году сказанный участок представлял из себя водное пространство шириною в 26-30 верст.). [131]

В малую же воду совершенно наоборот: арыки, более удаленные от Гильменда, совершенно сухи и сам Гильменд ниже плотины почти всюду переходим в брод, а его протоки представляются в виде небольших ручьев. Передвижение почти во всех направлениях производится беспрепятственно.

Временем самой высокой воды надо считать Март-Апрель, а самой малой воды Август-Сентябрь.

Климат Сеистана. По климату Сеистан должен быть отнесен к странам континентально-жарким.

В прилагаемой табличке помещены средние месячные температуры, средние максимальные и минимальные температуры для каждого месяца и разница между последними (Температура везде показана в градусах Цельзия.).

Таким образом, мы видим, что разница между средней температурой самого жаркого месяца (Июля) и таковой же самого холодного месяца (Января) = 23,9° Ц., а величина средней суточной амплитуды за все девять месяцев = 14°. Эти цифры вполне определяют континентальный характер Сеистанского климата, хотя этот континентальный характер значительно менее выражен, чем в нашей средней Азии, где суточная амплитуда достигает 25°, а годовая доходит до 30°; при чем эта разница обусловливается более теплой зимой в Сеистане, что зависит, конечно, от более южного положения этой страны. [132]

В виду того, что правильные метеорологические наблюдения ведутся только с 1-го Мая 1901 года (по новому стилю), невозможно пока еще делать дальнейшие какие-либо общие выводы. Кроме вышеприведенной общей характеристики климата Сеистана, можно указать только еще на две особенности его: сухость и распределение барометрического давления летом и зимою.

Средняя месячная относительная влажность за весь период наблюдений выразилась так:

Из этой таблички мы видим, что влажность воздуха в Сеистане очень мала, особенно летом. В Мае, Июне, Июле, Августе и Сентябре % влажности неоднократно бывал менее 10. Среднее давление атмосферы по месяцам было:

[132-133] ТАБЛИЦА ВЕТРОВ.

(Красными цифрами обозначены заголовки столбцов: 1) Штиль.; 2) Число набл.; 3) Сумма скор.; 4) Среднее. — OCR)

[133] Кривая атмосферного давления совершенно правильная и в ней можно различить летний (Июнь, Июль и Август) минимум и зимний (Декабрь, Январь и, вероятно, Февраль) максимум и совершенно постепенные к ним переходы.

Этой правильной смене минимума и максимума вполне соответствует и смена ветров. Кроме своего плодородия, Сеистан еще известен своим, как его называют персы, ветром 120 дней, дующим почти непрерывно целое лето со средней силой 5-6 метров в секунду.

Из таблицы ветров, составленной по записям метеорологической станции Вице-Консульства, видно, что кривая средних месячных скоростей совершенно паралельна кривой среднего же барометрического давления. Кроме того, мы видим, что в Сеистане дует ветер почти исключительно из N-ой четверти, при чем летом, во время барометрического минимума, главным образом от NNW и притом со среднею скоростью 5,4 метра в секунду. Чтобы точно определить характер этого ветра, его, так сказать, происхождение, имеется слишком еще мало точных данных. Невозможно также пока еще определить влияние его на температуру и влажность воздуха в Сеистане. [134]

Ветер этот во всяком случае играет большую роль в геологических процесах, совершающихся в Сеистане. Его постоянство и сила должны оказывать заметное влияние на перемещение площадей барханов и вообще на процес перенесения и отложения. Может быть, благодаря ему, Сеистан еще скорее превратиться в безводную пустыню.

Относительно осадков можно сказать только, что лето сухое; дожди же бывают исключительно зимою, при чем количество их едва ли велико: вероятно, не более 20 миллиметров в год.

Население Сеистана. Население Сеистана состоит в 3-х народностей: большую часть населения составляют персы затем идут белуджи и незначительную весьма часть составляют берберы (монгольской расы), выходцы из Афганистана Общее количество населения, вероятно, около 60,000, при чем на долю белуджей приходится около 10,000, а берберов едва ли наберется более 1000. По роду занятий все население можно разделить на 3 категории: 1) земледельцы: 2) скотоводы и 3) охотники.

К 1-й и 2-й категориям принадлежат персы и белуджи, при чем во 2-й категории первые занимаются главным образом разведением крупного рогатого скота, а вторые — баранов. К 3-й категории принадлежат исключительно персы (наиболее чисто сохранившийся персидский тип в Сеистане).

Земледельческая, главная часть Сеистанского населения разбросана далеко неравномерно по Сеистану. Где больше воды, там и населенность гуще и чаще попадаются крупные селения. При взгляде на карту это неравномерное распределение сразу видно, особенно, если знать количество дворов селений. К крупным селениям, имеющим более 200 дворов, надо причислить: Доди (300 дв.), Чиллинг (1000 дв.), Садеки (400 дв.), Нейгарт (300 дв.), Доулетабад (600 дв.), Секухе (200 дв.), Тути (400 дв.), Кала-и-Кухне (1000 дв.) и Кала-и-Ноу (300 дв.), расположенные в южной половине Сеистана. В северной половине селения значительно реже и менее значительны, особенно, если [135] оставить в стороне Хуссейнабад и Бунджар, как селения, жители которых занимаются главным образом торговлей. Нусретабад — чисто административный, искуственный центр, резиденция правителя и населен исключительно торговцами и солдатами. Но наиболее населенной частью Сеистана надо считать пригильмендский район, где селения расположены очень густо. На карте этого не заметно, ибо недостаток времени не позволил мне достаточно обследовать этот район, тем более что высокие, густые заросли гребенчука, совершенно скрывающие селения, и страшная пересеченность местности сильно затрудняли ориентирование.

Вице-Консулом был представлен в мисию в Тегеране список селений, названия которых ему удалось собрать. В этом списке их значится 265, но список этот неполный и в действительности число всех селений в Сеистане надо считать около 300.

Большинство селений — с чисто персидским населением, но есть селения смешанные, населенные наполовину персами и на половину белуджами, а также селения чисто белуджские. Оседлые белуджи встречаются, главным образом, в селениях пригильмендского района и в селениях, расположенных по начальному течению главного сеистанского канала (Шахристан, Ходжа-Ахмед). Несмотря на то, что персы-шииты, а белуджи-сунниты, розни между ними незаметно и они прекрасно уживаются между собою.

Хозяйство Сеистана: а) земледелие. Сеистан вполне заслужил славу одной из плодороднейших стран света, особенно если знать, что все то количество зерна, которое производит он, получается при самых первобытных способах обработки земли и при самой минимальной затрате труда. В большинстве случаев сеистанцы не обрабатывают сплошные большие поля, а довольствуются небольшими клочками земли, требующими по своему характеру меньшей затраты труда для орошения. Сеют раз в год, в конце Января и в Феврале, а жатва начинается в Апреле и к концу Мая уже весь хлеб снят. [136]

О величине хлебного богатства Сеистана, даже при существующих в нем самых примитивных способах обработки земли и несмотря на то, что засевается не более 1/10 всей площади Сеистана (населенного), можно судить уже по тому, что его хлебом живет почти весь Каинский округ, много его вывозится в пограничные округа Персидского Белуджистана и им же снабжались, несмотря на запрещение вывоза зерна, хлебные магазины на станциях Нушкинской дороги. Сеистанский хлеб можно встретить даже в таких отдаленных пунктах, как Нейбенд (между Керманом и Туном). При лучшем ведении хозяйства, при более рациональном пользовании водою, Сеистан мог бы смело быть житницей, если не всей Персии, то по крайней мере всего Хорасана.

Такая малая производительность Сеистана в сравнении с тем, что бы он мог производить, прежде всего зависит от характера управления страной и от зависящего от него состояния народного Хозяйства. Система поборов, вымогательств самыми ухищренными способами каждого лишнего крана губит всякую инициативу и энергию у населения. «Для чего мы будем стараться, говорят они, когда все равно от нас все отберут». И действительно, состояние богатства населения производит такое впечатление: каждый обходится только самым необходимым, ничего лишнего не видно. Население само прекрасно сознает богатство своего края и прекрасно характеризует свое положение: «хозяина у нас нет! — вот причина нашей бедности».

По отзывам всех путешественников, сеистанцы — мирный, трудолюбивый народ и совершенно не фанатичны. Эти качества смешиваются с забитостью, которая в свою очередь породила недоверчивость и похоронила всякую инициативу. Они положительно неспособны ни к какому масовому движению, что еще больше облегчает правителю обирать их всеми способами. Их пасивность и беззащитность дает смелость афганским разбойникам грабить их не только на протяжении пограничной полосы, но и в более отдаленных от границы районах. В прошлом году были случаи грабежа в Вермале, Джезинеке и даже в Бунджаре. [137]

Все наличные сеистанские войска, состоящие из 400 сербазов (пехотинцы) и 3-х пушек с прислугой, сосредоточены в резиденции правителя, в г. Нусретабаде. Эти солдаты, а также регулярная конница употребляются больше против самих же сеистанцев в случае каких либо признаков неповиновения их правителю, напр., в случае нежелания уделить ему часть своего достояния, чем для защиты их от внешних врагов. По всей афганской границе нет ни одного персидского солдата.

Ко всему сказанному надо еще прибавить, что вся земля в Сеистане составляет собственность персидского правительства, ни одной десятины не принадлежит населению. Пользуясь этим, правитель ради увеличения своих доходов, часто без всякого повода, отбирает у какого нибудь кетхуды (старшины) селение и устраивает аукцион, перепродавая это селение тому, кто больше даст. Кетхуды, не будучи уверены в продолжительном пользовании своим селением и чтобы вернуть потраченную на покупку его сумму, стараются по возможности скорее и больше выручить из без того уже бедного населения.

б) Скотоводство. Следующая по величине часть населения занимается скотоводством, главным образом, разведением крупного рогатого скота. Сеистанские скотоводы, гоудары, как их называют здесь, ведут до известной степени кочевую жизнь. Многочисленные их становища, состоящие из нескольких (4-10) шалашей, крытых циновками, сделанными из камыша, разбросаны по берегу Нейзара и передвигаются с места на место в зависимости от линии воды и состояния камыша, служащего пищей скота. Весь крупный рогатый скот в Сеистане ведет жизнь как бы земноводного животного. С утра он уходит пастись в воду, в камыши и только перед закатом солнца снова выходит на берег, чтобы здесь переночевать. В Сеистане насчитывается крупного рогатого скота до 100.000 голов. Часть его вывозится, как убойный скот, но главный продукт — это коровье топленое масло, которое составляет главнейший предмет вывоза и вывозится оно, [138] главным образом, в Кветту. Невыделанные кожи тоже составляют один из главных предметов вывоза.

Баранов насчитывается в Сеистане около 600.000 голов и разведением их занимаются, главным образом, белуджи, чисто кочевая часть населения. Бараны в большом количестве прогоняются в Квету и затем в северный Хорасан. Шерсть составляет тоже важный предмет вывоза.

Вопреки мнению, высказанному полковником Стрельбицким, лошади не только хорошо переносят Сеистанский климат и сеистанских слепней и оводов (лошади содержатся под открытым небом), но коневодство даже довольно развито в Сеистане и в последнее время англо-индийские ремонтеры усиленно скупают в Сеистане лошадей для вывода их в Индию.

в) Охота на водяную птицу. Третья крупная отрасль народного хозяйства — охота. Сеяды (Охотники) — истинные обитатели камышей Нейзара. С осени, с началом прилета зимующих здесь лебедей, губей, всевозможных уток и другой водяной птицы, начинается кипучая деятельность сеядов. Неумолкая раздаются выстрелы на Нейзаре, разделенном на участки между отдельными семействами сеядов, охраняющиеся ими весьма бдительно и ревностно от вторжения всякого постороннего, и масса птицы гибнет под выстрелами и в сетях. Вся добыча идет исключительно на перо и пух, ежегодный вывоз которых достигает до 600 пудов, на сумму около 10.000 рублей.

Сеистанцы, продавая выше перечисленные сырые продукты и не производя сами ничего из предметов промышленности, должны покупать последние за пределами своей страны. В Сеистан ввозятся произведения всевозможных государств: Англии, Германии, Австрии, Бельгии, Франции, Японии (спички) и России. Благодаря инертности сеистанцев и политике англичан, всеми силами старающихся оживить торговое движение по Нушки-Сеистанской дороге, наибольшее количество товаров — англо-индийского привоза и отличается, несмотря на свою сравнительную дороговизну, очень плохим качеством. Только за последнее время в Сеистан стали проникать в небольшом количестве русские товары (ситец и молескин), причем они [139] очень охотно покупаются населением, благодаря свой доброте, при ценах, не превышающих английских, и еще потому, что они более соответствуют местным вкусам, чем произведения других государств. Ни один из сеистанских купцов до сих пор еще не решался посетить, не говоря уже про Россию, даже северный Хорасан, особенно Мешед, и незнаком поэтому вовсе со всеми преимуществами русских товаров. Вне всякого сомнения, что, если бы тем или другим способом удалось вызвать в Сеистанцах доверие к северным рынкам, русские товары неудержимо потекли бы в Сеистан и значение Нушкинской дороги, как торгового пути, которое поддерживается чисто искуственными мерами, окончательно бы упало (В конце Мая месяца 1903 года в Сеистан прибыл первый русский караван из десяти фургонов с русскими товарами. В Июне и Июле месяцах того же года с теми же товарами (мануфактура, сахар, керосин, железо и пр.), пришло на Мешеда около 200 верблюдов. Результаты продажи этих товаров в первом русском складе в Сеистане вполне подтвердили верность вышеприведенного мнения.).

Санитарное состояние Сеистана и бытовые условия его. Персы, жители больших городов, как Тегерана, Мешеда, Тавриза и др. называют Сеистан «Сибирью» Персии, желая этим охарактеризовать тяжелые условия жизни в этой стране, всю ее, так сказать, непривлекательность. Они очень неохотно едут в Сеистан и почти никогда не остаются в нем долго. Действительно, при поверхностном знакомстве с этой страной, особенно если новоприбывший ограничивается знакомством с окрестностями Нусретабада, получается впечатление, что Сеистан есть унылая пустынная страна, очень бедная по производительности, и, если судить еще по лету, когда при страшной жаре дует непрерывный ветер, несущий массу ныли, то и о климате этого края получается очень неблагоприятное представление.

Из всего раньше изложенного видно, однако, что такое представление о Сеистане далеко не отвечает истине. Сплошь и рядом там, где в конце лета и зимою безлюдная пустыня, весною зеленеют роскошные хлебные поля, а при более [140] детальном знакомстве с краем окажется, что есть места, круглый год покрытые травой. Знакомство же с пригильмендским районом уже резко должно изменить общее представление об этой стране.

Также ошибочно мнение, что Сеистан — крайне нездоровая местность, что в нем свирепствует малярия и при том в тяжелых формах. Такое ложное мнение могло возникнуть только оттого, что люди, высказывавшие его, видя обилие воды, особенно громадный болотистый Нейзар, и испытывая жаркий климат, теоретически выводили отсюда неизбежность существования болотных заболеваний, не основываясь ни на каких фактических данных.

Приняв в течение 1901 года 2865 чел. больных, сделавших 7008 посещений, я не видел ни одного случая малярийного заболевания сеистанского происхождения. Несмотря на все тщательные поиски малярии в районах, прилегающих непосредственно к Нейзару среди гоударов и сеядов, а также в пригильмендском районе, существования малярии я не мог открыть. Малярии в Сеистане нет и уже одно это обстоятельство должно резко изменить к лучшему составившееся раньше мнение о санитарных условиях Сеистана.

В Сеистане — изобилие хорошей пресной проточной воды. Глинистая почва его не пропитывается глубоко водою. Сухость воздуха и горячее солнце быстро все высушивают, при чем свет последнего, благодаря отражению от светло-серой поверхности почвы и всех глинобитных построек, достигает почти невыносимой ослепительности. Все эти условия в связи с изолированностью Сеистана и служат, вероятно, причиной санитарной чистоты его. По крайней мере за истекший год не наблюдалось никаких эпидемий. Мало того, и по расспросам не видно, чтобы Сеистан когда-либо за последние года поражался какими нибудь повальными болезнями.

Брюшного тифа, этого показателя того или другого санитарного состояния городов, я не видел. Дизентерия встречается здесь, но отдельными случаями, и то, главным образом, среди берберов, самой бедной части населения, поставленных в [141] самые тяжелые условия как питания, так и жизни вообще. Оспа, судя по следам ее у некоторых Сеистанцев, иногда появляется в Сеистане, но, по-видимому редко и эпидемии ее не достигают большой силы. Ни дифтерита, ни кори, ни скарлатины я не видел.

Из инфекционных болезней только одну можно считать постоянным явлением в Сеистане, а именно инфлюенцу. Заболевания ею встречаются круглый год и обыкновенно европейцы, приезжающие в Сеистан и останавливающие в нем на более или менее долгое время, заболевают ею.

В Сеистане встречается и проказа, но в виде отдельных случаев и, по-видимому, очень редких.

Туберкулез среди персидской части населения не встречается, но среди белуджей, особенно кочевых, мне пришлось наблюдать его. В этом случае, я думаю, он служит спутником вообще вымирания этой народности.

Сифилис распространен сильно и этому способствует очень смутное представление у населения об опасности этой болезни, благодаря чему передача ее происходит легко.

Затем, надо отметить распространенное в Сеистане язвенное воспаление слизистой оболочки рта (гниль рта, stomatitis ulcerosa s. stomacaer) и притом главным образом летом во время жары. Вероятно, сухость воздуха составляет предрасполагающее к этому заболеванию условие.

Но главный бич, главное зло Сеистана — поражения соединительной оболочки глаз (конъюнктивиты) и главным образом трахома. Редко можно встретить сеистанца с здоровыми глазами. Особенно увеличивается число больных конъюнктивитом летом. По данным 1901 года общее количество больных с воспалением соединительной оболочки глаз составляло 24% всего числа пользовавшихся в амбулатории Вице-Консульства больных и из них 65% трахоматозных. Трахома встречается в тяжелых формах, влекущих за собою тяжкие осложнения (изъязвление роговицы, воспаление всех оболочек глаза) и заразительность ее в этих случаях настолько велика, что при составлении общего суждения о санитарных условиях [142] Сеистана, необходимо обратить больное внимание на эту особенность страны.

Таким образом, Сеистан, если не считать трахомы, составляющей, повторяю, истинное зло его, в общем с санитарной точки зрения должен быть причислен к странам благоприятным, но с другой стороны, чисто климатические, топографические и бытовые его условия тяжело отзываются на лицах приезжих и особенно европейцах.

Нестерпимая жара, отсутствие какой бы то ни было тени, палящее сеистанское солнце и его режущий глаза ослепительный свет запирают непривычного человека в сеистанском глинобитном доме. Ветер непрерывно дующий в течение самого жаркого времени года, должен был бы облегчать перенесение жары, но благодаря несомой им массе мельчайшей глиняной пыли и песку, он только ухудшает положение вещей, заставляет закрывать все отверстия в домах со стороны ветра (в Сеистане дома и строятся обыкновенно так, что стена, обращенная к северу, т. е. к господствующему ветру, — сплошная, без окон и дверей) и, таким образом, приходится считаться еще и с духотой. Все это, в конце концов, сильно утомляет, что у нервных людей выражается часто общей повышенной раздражительностью и сильными головными болями, а если к этому прибавить еще изумительное обилие ос днем, скорпионов и мошкары ночью и блох (которые благодаря своему обилию, входят, между прочим, в состав отрицательной славы Сеистана) днем и ночью, то жизнь тех немногих европейцев, которых судьба забрасывает в Сеистан, становится иногда прямо невыносимой.

Таким образом, мы видим, что сложившееся далеко нелестное о Сеистане мнение имеет свои основания.

Текст воспроизведен по изданию: Очерк Сеистана, надв. сов. А. Миллера // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Выпуск LXXVII. СПб. 1904

© текст - Миллер А. А. 1904
© сетевая версия - Тhietmar. 2022
© OCR - Иванов А. 2022
© дизайн - Войтехович А. 2001
© СМА. 1904