СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

Петр I и бывший Тевтонский Орден

Среди материалов Венского архива Тевтонского рыцарского ордена сохранились подлинные документы, представляющие несомненный интерес для историков СССР. Это дипломатические инструкции и письма посланника великого магистра (гохмейстера) Тевтонского ордена, написанные в связи с миссией барона Вальдекера фон Кемпта в России в 1721 г., и ответ Петра I великому магистру от 9 марта 1721 г. (последний см. в Приложении). Эти любопытные источники проливают свет на характер взаимоотношений России и отчасти Австрии с Орденом в конце Северной войны.

Целью сообщения является анализ обнаруженных нами в 1927 г. в Вене документов, которые отражают запоздалые планы тевтонских рыцарей по восстановлению своего былого господства в Восточной Прибалтике и вместе с тем показывают гибкость и одновременно твердость русской дипломатии начала 20-х годов XVIII в.

В советской историографии данный сюжет подвергается исследованию впервые ¹. Более того, в исторической литературе история Тевтонского ордена обычно обрывается на событиях первого периода Ливонской войны, когда под ударами русских войск Ливонский орден (т. е. отделение Тевтонского ордена в Восточной Прибалтике) был разгромлен, и его территория распалась, подпав под власть России, Швеции, Дании и Польши. Такое «усекновение» истории Ордена привело к тому, что в сознании читателей укоренилось представление о его полной ликвидации в XVI в. Достаточно привести пример именно такой трактовки этого события в книге «История Эстонской ССР» ². В действительности же Тевтонский орден был уничтожен только в начале XIX в. декретом Наполеона I.

* * *

Ништадтский мирный трактат между Россией и Швецией был подписан 30 августа 1721 г. Этим договором был разрешен давнишний вопрос получения Россией выхода к Балтийскому морю. Россия присоединила Восточную Прибалтику и возвратила ряд исконных русских земель (Ингрию и др.), став одной из великих держав Европы.

Русская дипломатия в целом успешно действовала в годы Северной войны, несмотря на то, что в ее последний период международная обстановка значительно осложнилась. В это время задача русской дипломатии состояла в том, чтобы предотвратить намечавшуюся изоляцию России, удержать от выступления против нее бывших союзников — Пруссию, Данию, Речь Посполитую, а также Турцию и Австрию и тем самым обеспечить доведение тяжелой войны до успешного конца.

Хотя к 1720 г. фактически Восточная Прибалтика уже отошла под власть России, но, поскольку Северная война еще не закончилась, юридически это не было оформлено. Западные державы, в первую очередь Англия, стремились не допустить присоединения Прибалтики к России. Поэтому агенты западных держав усиленно распространяли всякого рода «утки» и слухи, нередко фантастического характера ³. Среди тех, кто пытался опереться на эти слухи, оказались и руководители Тевтонского духовно-рыцарского ордена — бывшего кровавого властелина древней Ливонии.

Потомки Тевтонского ордена в 20-х годах XVIII в. официально влачили свое существование в Вюртемберге, куда они переселились из Прибалтики после долгих поисков пристанища. Обосновавшись вдали от своих бывших владений, они зорко следили за ходом политических событий, лелея надежду восстановить былое могущество Ордена.

«Livland ist Blivland» (от нижненемецкого bliv — «оставаться»),— говорили в свое время ливонские рыцари. Эта игра слов означает: «Ливония — это страна, в которой остаются». И вот у одного из главарей Ордена нашлось достаточно предприимчивости, чтобы попытаться стать правителем давно утерянной Лифляндии. Этим авантюристическим политиком был трирский курфюрст (1716—1729 гг.), рейнский пфальцграф и баварский герцог Франц-Людвиг, который с 1694 г. и до своей смерти в 1732 г. одновременно являлся гохмейстером Ордена. Наслышавшись предположений о будущей судьбе Прибалтики, он решил попытать счастья на дипломатической почве.

В конце осени 1720 г. Франц-Людвиг отправил к Петру I посла с целью добиться права на власть над древней Ливонией, в прошлом якобы несправедливо им утраченную. Своим представителем он избрал барона Филиппа-Карла Вальдекера фон Кемпта, которому были даны соответствующие полномочия и две подробные инструкции: главная и дополнительная.

В главной инструкции указывалось, что посланник едет неофициально, как частное лицо, и должен выступать перед русским правительством только с просьбой, но ни в коем случае не с требованием относительно Ливонии. Во время переговоров посланнику рекомендовалось в случае необходимости сослаться на то обстоятельство, что с отдачей Ордену Ливонии соседние державы будут разделены «оплотом и барьером» («vormauer und barriere») и, таким образом, не смогут предпринять какой-либо агрессии друг против друга. Характерно, что подобный мотив прибалтийского «барьера» выдвигался в истории и позднее.

В инструкции подчеркивалось, что решение в пользу Ордена зависит в первую очередь от благосклонности Петра I. Рыцарские круги полагали, что если, как тогда думали в некоторых кругах, Россия получит от Швеции только Эстляндию и Ингрию, а Лифляндия достанется Польше ⁴, как союзнику России, то Орден может рассчитывать получить, Дерптский уезд ⁵, который был выделен Петром I из состава Лифляндии еще в 1713 г. Рыцари надеялись, что Петр I пойдет на это, потому что в таком случае ему не нужно будет уступать Польше всю Лифляндию. Тевтонский орден властвовал бы в части Лифляндии в качестве вассала России. Это будет выгодно и для России и для Ордена, если последний не добьется большего, рассуждали тевтонские рыцари. Этим они рассчитывали угодить Петру I и одновременно выиграть, получив сначала хотя бы часть Лифляндии. 12-й пункт дополнительной инструкции предписывал посланнику сообщить царю Петру I о притязаниях Ордена на южную часть Ливонии — Курляндию и Семигалию, которые принадлежали Польше, причем говорилось, что по этому вопросу Орден обратится также к польскому королю ⁶.

Из содержания писем мы узнаем кое-что о мнении Вальдекера относительно государственных деятелей и дипломатов, с которыми он имел дело в Петербурге. Так, он пишет, что «вице-канцлер, барон фон Щафиров знает хорошо немецкий язык», а граф Г. И. Головкин владеет только русским языком. Посланнику кажется, что генерал-лейтенант фон Вейсбах и статс-секретарь А. И. Остерман пользуются наибольшим доверием Петра I.

Инструкции также давали указание насчет того, как изображать русскому царю отношения Ордена с Австрией. В дополнительной инструкции говорилось, чтобы Вальдекер старался по возможности избегать вопроса связи между «Священной Римской империей германской нации» и Орденом. Если все же такой разговор возникнет, то посланник должен объяснить, что четыре года назад (следовательно, в. 1716 г.) тевтонские рыцари домогались у императора согласия ходатайствовать о возвращении Ордена в Прибалтику, но император приказал представителю Ордена держать это в тайне, так как он не желает вмешиваться в дела, которые зависят лишь от благосклонности русского царя. При этом следует намекнуть, что вряд ли Орден самостоятельно, без согласия на то австрийского императора, мог послать к царю Петру I своего представителя. Если Петр I согласится уступить Ордену Ливонию, то надо подчеркнуть, что австрийский император обещает Ордену во всех отношениях свою поддержку. Кроме того, в дополнительной инструкции (пункт 6) указывалось, что в случае если посол австрийского императора тоже явится в Петербург, то орденский посланник хотя и имеет право с ним встречаться, но должен воздерживаться от разговоров о своем ходатайстве относительно Ливонии. Если имперский, посол все же узнает о домогательствах Ордена на Ливонию, то Вальдекер должен просить его сообщить императору о деятельности орденского посланника.

Вальдекеру было дано указание письменно информировать гохмейстера о ходе переговоров в Петербурге. Сохранившиеся в Венском архива письма Вальдекера шифрованы, но, к счастью, там обнаружен ключ к двум бывшим в употреблении шифрам, которыми он пользовался.

31 октября (11 ноября) 1720 г. Вальдекер выехал из Мергентхейма (Вюртемберг) и, минуя Нюрнберг, Прагу, Ригу, Дерпт и Нарву, прибыл 15 (26) февраля 1721 г. в Петербург. Вальдекер сразу же принялся за дело. Нужно было завести знакомство с министрами и получить аудиенцию у царя, что было не так легко. При этом Вальдекер должен был действовать по возможности тайно, чтобы не привлечь внимания аккредитованных в Петербурге послов других держав. В одном из первых писем Вальдекер пишет Францу-Людвигу, что, как ему кажется, Петру I «Лифляндия слишком близко приросла к сердцу». 9 марта 1721 г. в 6 часов утра Петр I принял Вальдекера. На аудиенции Петр I никакого определенного ответа на вопрос о Лифляндии не дал, сказав, что сообщит об этом письменно самому гохмейстеру Ордена после того, как обсудит этот вопрос.

Хотя Вальдекер и вернулся с аудиенции с пустыми руками, все же тот факт, что орденский посланник был принят царем, вызвал большую зависть представителей других государств, как Вальдекер сообщает в письме Францу-Людвигу («bei Gesandten jalousie verursacht hat»). Впрочем, возможно, что здесь он несколько преувеличил, чтобы показать свое превосходство над другими иностранными дипломатами в Петербурге.

На этом миссия Вальдекера закончилась, и он покинул русскую столицу. На обратном пути он из Риги отправил письмо Францу-Людвигу, в котором сообщал, что ему удалось познакомиться с «фаворитом» Петра I Татушовым ⁷ и установить с ним хорошие отношения. От Татушова посланник узнал о намерениях Петра I, который якобы сказал: самое большее «я уделю им (тевтонским рыцарям.— Л. Л.) кусок земли и буду использовать орденских рыцарей, — профессия которых сражаться против турок и неверных,— против татар (нападениям коих Москва постоянно подвергается)» ⁸. Далее в письме говорилось: «Этот кусок земли будет, по-видимому, состоять из необитаемых пустошей, болот и плохих лесов, коих достаточно в этой стране (т. е. в Ливонии.— Л. Л.), которая вследствие чумы, больших войн и недостатка людей, а также слишком большой подчиненности и рабства плохо обрабатывается» ⁹. Однако даже таким скромным надеждам не суждено было сбыться.

Вскоре Франц-Людвиг получил ответ Петра I, датированный тем же днем, когда была дана аудиенция Вальдекеру. В это время ни Петр I, ни один здравомыслящий политический деятель уже не сомневались, что Восточная Прибалтика будет юридически закреплена за Россией. Все же царь ответил давно сошедшему с международной арены Ордену вежливо, хотя и лаконично: Северная война еще не закончена, и мир со Швецией не заключен, а поэтому ничего определенного сказать нельзя.

Больше этот вопрос не поднимался, а через полгода Ништадтский трактат положил конец беспочвенным надеждам бывших властителей Ливонии. Запоздалая авантюра тевтонских рыцарей окончилась полной неудачей.

ОТВЕТ ПЕТРА I

ГОХМЕЙСТЕРУ ТЕВТОНСКОГО ОРДЕНА ¹⁰

«Божией милостью мы, Петр I, царь и самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая.

Высокодостойный, светлейший курфюрст!

Вашей курфюрстской светлости и любви отправленную к нам грамоту от 11 января нынешнего года (1721 г.— Л. Л.) получили мы исправно, и из оной пространно усмотрели, что Ваша курфюрстская светлость и любовь о Лифляндской провинции нам представлять изволили, и хотя оная провинция божьей помощью и нашим справедливым оружием под нашу державу приведена, однако ж понеже Северная война еще ко окончанию не пришла и мы с короною шведскою мира не заключили, и так ныне Вашей светлости и любви никакой резолюции на то дать не можем. Впрочем ссылаемся на то, что от Вашей курфюрстской светлости и любви к нам присланный барон Вальдекер фон Кемпт о том обстоятельнее Вам донесет и пребываем... Дан в Санкт-Петербурге, марта 9-го 1721 г.

Вашей курфюрстской светлости и любви

дружелюбно охотный Петр

Граф Головкин

Его светлости курфюрсту Трирскому».

Комментарии

1. Эта тема затрагивалась в печати лишь мимоходом в отчетах заседаний Рижского исторического общества за 1909 г. (Рига, 1910), а также автором настоящего сообщения в публикациях эстонского исторического журнала «Ajalooline Ajakiri» за 1928 г. Имеется также краткое сведение в книге Н. Н. Бантыш-Каменского «Обзор внешних сношений России», ч. 2, М., 1896, стр. 20.

2. «История Эстонской ССР». Талин, 1960, стр. 50.

3. Л. А. Никифоров. Русско-английские отношения при Петре I. М., 1950, стр. 272; С. А. Фейгина. Аландский конгресс. Внешняя политика России в конце Северной войны. М., 1959, стр. 507, 509 и др.

4. Так предполагалось уже в 1711 г. (см. Л. А. Никифоров. Указ. соч., стр. 84).

5. Северо-восточная часть Лифляндии.

6. Ливония распадалась на Эстляндию, Лифляндию и Курляндию. Под властью Швеции находились только Эстляндия и Лифляндия, Курляндия же никогда Швеции не принадлежала, находясь после распада Ливонского ордена (1561 г.) в вассальной зависимости от Польши и на короткое время частично, от Дании.

7. Очевидно, имеется в виду А. Д. Татищев, денщик и любимец Петра I.

8. «...So werde ihnen ein stiikh land einraumen und mich der Ordens Ritter, deren profession ist, gegen die tiirckhen und unglaubige zu streiten, gegen die tartaren (von welchen Moskaw bestandig anfall hat) bed:enen» («Ajalooline Ajakiri», Tartu, 1928, dp. 112, 147).

9. «Dieses stuekh landt wird wohl in oeden heyden, morasten und schlechten waldungen bestehen, dergleichen es in diesem landt genug gibt, welches wegen der pest, grossen kriegen und auss mangel der leuthe, auch alzugrosser subjection und schlaverey schlecht cultiviret wirdt» (там же, стр. 147).

10. Подлинник хранится в Вене: Zentralarchiv des Deutschen Ritterordtns in Wien, Registr, Livland. р. 344—346.