Донесения русских посланников в Пруссии великому князю Московскому

1517-1521

В те годы орденские и русские посланники так и мелькали между Кёнигсбергом и Москвой. Первые побывали у великого князя в начале марта и в начале сентября 1517 года, весной 1518 года, в марте 1519 года и в начале 1520 года. Не считая этих визитов, Альбрехт отправил Василию ещё семь посланий, так что в сумме их наберётся не меньше дюжины. Со своей стороны, Василий послал в Пруссию не менее шести писем со своими посланцами Дмитрием Загряжским, Елизаром Сергеевым, Иваном Харламовым, Василием Александровым, Константином Замыцким, Александром Шерной и Афанасием Моклоковым, которые, в свою очередь, слали великому князю свои собственные отчёты. Документов дипломатических сношений между Пруссией и Москвой только за 1517-1520 годы набирается на целую книгу.

Такая книга и впрямь была издана, хотя и через три с половиной века (1887). Собранные в ней документы не только чрезвычайно важны и интересны сами по себе, но и позволяют взглянуть на всю эту историю с совершенно неожиданной стороны.

Донесение Константина Замыцкого

Май 1519 года

Государю великому князю Василию Ивановичу всея Руси холоп твой государев Костя Замытцкой челом бьет.

Милостию, государь, Божиею и твоим государевым здоровьем до магистра прусского я доехал поздорову. На Николин день ¹ я приехал в городок Лабей (Лабиау), а магистра, государь, в ту пору в том городке не было, а был в Королевце ². На четвертый день после моего приезда магистр приехал в Лабиау, а в пятницу ³ я, государь, магистру речи говорил по твоему по государеву наказу.

Магистр принял меня с великою честию, сам ко мне пришёл и речи слушал, и меня к столу к себе провожал, а шёл, государь, у меня с левой стороны и посадил меня у себя за столом на своем месте. И назавтра, в субботу, магистр пришёл ко мне сам и велел мне, государь, себе тайные речи говорить. И [об этом] я к тебе, к государю, послал список со своим паробком.

А из Литвы, государь, из Польской земли и из прусских городов, которые дань платят королю, купцы ездят в Прусскую землю со всяким товаром, а из Прусской земли ездят с товаром в Литву и в те прусские города, которые платят дань королю.

A князья избиратели ⁴ ныне, чаю, к тебе к государю не посылают своих послов того для, что венгры по совету польского короля взяли с турецким [султаном] перемирие ⁵, а хотят они к тебе к государю слать своихъ послов бить челом за то, что ты, государь, магистра жаловал и за него и за его землю стоял.

Сказывают, государь, что нынче в городе Франкфурте на Рине (Рейне) будет съезд князей избрателей об избрании цесаря. И будто бы хотят на цесарство избрать Максимилианова внука, испанского короля Карла, а цесарево избрание, государь, одноконечно будет за неделю до Троицына дня ⁶.

Магистр говорил мне, государь, что немецкие князья ныне меж собою воюют, и польский король думает, что магистр из-за этого не сможет набрать наёмников, а магистр, государь, сказывает, что с жолнерскими гетманами он уже договорился. А про датского короля сказывают, что будто хочет единолично править [не только Данией, но] и Швецией, и корабли на море у него готовы ⁷. А Шымборк (Шёнберг) ⁸ сказывал мне, государь, что из-за всего этого прусскому магистру обязательно надо быть под Гданьском, а магистру хотят помогать князья избиратели. И ливонский магистр, государь, тоже сказывает, что [в случае нападения] на Литовскую землю будет ему на помощь. Да и мы, государь, идучи по Ливонской земле, слышали, что магистр снаряжается, а куда - [никто] не знает.

[Прусский] магистр, государь, был в городке Лабиау по дороге в Королевец, а меня, государь, оставил в Лабиау. А я тебе, своему государю, холоп твой челом бью.

Донесение Ивана Харламова по прозвищу Некрас

Конец октября 1519 года

Государю великому князю Василию Ивановичу всея Руси холоп твой Некрас Харламов челом бьет.

Прислал ты, государь, ко мне свою грамоту с псковитянином Ондрейком, а Ондрейко нашёл меня в Риге. И ты мне, государь, в Риге долго жить не велел, а велел мне ехать во Псков. И в Трикате, в 30 вёрстах от Кеси, от прусского магистра встретил меня, государь, хаускомтур и наместник большего его города Королевца, которого зовут Михайлой. И говорил мне от прусского магистра, что государь наш князь магистр посылал своих посланников в немецкие города, и многие люди к нему пришли, а иные готовы и ждут от магистра вестей. А сам государь наш магистр готов и хочет тотчас идти на литовскую землю к городу Гданьску, а ты с жалованьем великого государя, с деньгами к магистру бы поспешил. И я, государь, ему говорил: а прислал ли магистр в Ригу своих людей, которые нас с деньгами до магистра проводят, чтобы жалованье великого государя до высокого магистра поздорову довезти? А мне отвечали: государь наш высокий магистр прислал грамоту к ливонскому магистру, да и словами мне приказал: как посланник с деньгами ко мне пойдет, ты бы того посланника проводил со многими людьми. И ливонский магистр посылает с нами немецкого князя, а с ним 300 человек конных в своей сбруе до Жемайтской границы; а как на границу придем, магистр велел прибавить ещё и 1000 пеших людей или сколько нам будет надобно. И всем тем людям велел нас проводить через Жомотцкую (Жемайтскую) землю до городов Прусской земли. А сам князь ливонский магистр хочет с тобою увидеться.

И когда я приехал в Ригу, то я, государь, у магистра ливонского был. И князь магистр мне говорил: писал ко мне высокий магистр князь прусский, что пойдет от великого государя посол с деньгами, и ты бы ко мне велел его проводить. И мы для великого государя всея Руси, Божьею милостию великого князя Василия, посылаем своего доброго советника, наместника Добленского, а с ним триста человек конных во всей сбруе, да от жемайтской границы пеших тысячу человек пли сколько надобно. А я к великому государю царю всея Руси пошлю свою грамоту. Магистр ливонский меня почтил и отпустил, и грамоту свою к тебе к государю послал.

А магистров человек мне отвечал: государь наш хотел послать в Ригу своих людей триста человек, но ныне осень, займет груда, и тем людям с нашим государем в таком деле быть не мочно. А если послать наемных людей, то им [придётся] из жалованья великого государя царя всея Руси дать за помощь и проводы. А ливонский магистр у государя нашего высокого магистра в великом совете: как высокий магистр велит, так ему и чинить.

И я, государь, положа упованье на Бога, в субботу 22 октября пошел из Риги к прусскому магистру. И чаю я, государь, что твою государеву казну и меня, твоего холопа, до прусского магистра проводят поздорову. По Ливонской земле от прусского рубежа и до Риги мне честь и бережение были велики и наместники во всех городах ко мне кормы, яства и питьё присылали. Ливонский магистр прусского магистра честно держит как своего государя, и ему в помощь против Литвы триста жеребцов прислал и бочку денег, собранных со всей Ливонской земли. А людей не послал потому, что ливонский магистр делал в Риге вышегород ⁹, а рижане не хотели его в вышегород пустить. И магистр собрал всех своих слуг тысячу человек, а наперед себя заслал на вышегород двести человек, в Ригу приехал и на вышегороде сел. Этих людей он и ныне держит у себя в Риге, и [никуда] их от себя не отпустит ¹⁰.

А ещё ливонский магистр присылал ко мне на подворье своего советника, и тот спрашивал меня от магистра: так сколько великий государь той казны с тобою послал и на скольких людей? И я ему отвечал: о чем высокий магистр к царю всея Руси присылал бить челом, тем великий государь его и пожаловал ¹¹.

Письмо ливонского магистра Вальтера фон Плеттенберга великому князю Василию

21 октября 1519 года

Наияснейшему и высокородному господину, великому князю, царю и государю всея Руси, наше дружеское поздравление. Мы заранее готовы ко всему, что можем [сделать] для Твоей светлости, не считая любви и добра.

Твоего посла Ивана Харламова мы не посадили на корабль потому, что ночи ныне долги; к тому же никакой корабельщик тех мест хорошо не знает, а это опасно. А высокодостойный князь Альбрехт, великий магистр Прусский, маркграф Бранденбургский, господин Штеттинский, Поморский, Кашубский, Венденский, граф Нюрнбергский и Рюгенский, послал навстречу вышеназванному послу хаускомтура Кёнигсберга, господина Михаэля Дроге, и быть ему с послом твоей светлости до Кёнигсберга.

Дано в доме нашего ордена в Риге 21 октября 1519 года.

Вальтер фон Плеттенберг, ливонский магистр.

Донесения Ивана Харламова и Василия Белого

29 декабря 1519 года

Государю великому князю Василию Ивановичу всея Руси холопы твои Некрас Харламов да Васюк Белый челом бьют.

Говорил, государь, нам магистр прусский в среду 16 ноября на Филипово говение: как прослышал король польский, что ты, Иван, ко мне пришёл с государевым жалованьем, а провожали тебя через Жемайтскую границу многие люди, и король ныне идет в Торн, а с ним людей десять тысяч человек. Я послал [собирать наших] людей своих советников Юрия Гангера, Зигмунта Зиговского и Дитриха Шёмберга, и тех людей я жду к себе с часу на час - чаю, к осеннему Николину дню ¹². А когда мои советники придут ко мне с этими людьми, я хочу идти против короля прямо к Торну и хочу с ним свое дело дать, как Бог сын поможет. А к великому государю царю всея Руси посылаю своего человека Румштенера (Робенштейна), чтобы государь мне в помощь послал своих воевод со многими людьми через Литовскую землю к Торну, а татарам крымским тоже велел бы на Литовскую землю идти.

И мы, государь, магистру говорили: ты же присылал к государю нашему царю всея Руси, что хочешь с литовцами свое дело делать; и государь наш ради тебя на Литовскую землю посылал многих своих воевод со многими людьми; а ты зачем с королем не начал своего дела делать? А ныне зимою нашим людям через Литовскую землю идти нельзя: Литовская земля вся опустошена, корму людского и конского, идучи по Литовской земле, добыть не мочно. И мы его, государь, отговаривали, чтобы к тебе о том не посылал. А он нам говорил, что этим летом с литовцами [войны] не начал, [потому что] ждал к себе людей. А ныне я, мол, к государю посылаю таки своего человека Румштенера бить челом: обещал государь мне помощь свою учинить деньгами на десять тысяч человек пеших да на две тысячи человек конных; а ныне с тобой, с Иваном, прислал своих денег [всего лишь] на тысячу человек пеших; так пускай государь пожалует меня по своему обещанию.

И мы, государь, от того послания его отговаривали: Господине магистр! Государь наш к тебе об этом писал: [когда] возмёшь ты Данциг и иные прусские города, которые литовцы за собой держат, да пойдешь к Кракову - вот тогда государь наш и обещал тебе свои деньги. А как у тебя люди будут и дело свое начнёшь делать, вот тогда тебе и будет пригоже к государю нашему посылать своего человека или грамоту.

А литовский король, государь, сказывают, в Торне, а от Торуни до Королевца двести верст. И у него на Рождество Христово панов польских и литовских было немного, а людей с ним, сказывают, с полторы тысячи. Да из Чешской земли пришли к нему в Торунь жолнёров с четыре тысячи. А в Гданьске, государь, гданчане держат у себя жолнеров с пять тысяч, а до Гданьска от Королевца девяносто верст. Люди сказывают, что [войска] из заморья долго не приходили к королю вот почему: воевали князья брузвитцкие (брауншвейгские) с князем лундеборкским ¹³, а в наши дни брауншвейгские князья с лауенбургским князем помирились.

А у прусского магистра есть прибылые люди из Ливонской земли и из иных немецких городов, но немногие; а сам он, сказывают, со своими людьми готов. А пушечного и пищального наряду, государь, у него запасено полно, и всё снаряжение готово.

Писано в Королевце, 29 декабря лета 7028.

2 января 1520 года

Пришла, государь, к магистру прусскому в пятницу вечером по Рождестве Христовом весть, что люди польского короля, придя в бризборского епископа село Бишевперт (Бишофсвердер) ¹⁴, село это пожгли и людей побили. И магистр той ночью да в субботу ¹⁵ днем снарядился, а с ним человек триста на конях да две сотни человек пеших, пошёл и городок Брунспорок (Браунсберг) взял, а городок тот от его городка Палги (Бальги) в 15 верстах, и людьми своими тот городок осадил.

А ныне, сказывают, король польский пришел под городок Зулд (Сольдау), от Королевца пол-семьдесят верст, а с ним людей с восемьсот человек и староста Жототцкой, сказывают, при нем. И магистр, государь, пошел против него, а нас взял с собою. И говорил нам: вы идите со мною и увидите, как я государю царю всея Руси послужу с королем свое дело делать.

Писано в Королевце, 2 января лета 7028.

Инструкция великого князя Александру Шерне

17 мая 1520 года

А как даст Бог и придёт в Ливонскую землю, то ему с рубежа псковского послать грамоту великого князя к ливонскому магистру с толмачом, чтобы дал ему пристава по своей земле и проводить бы его велел. А как придёт в город, где будет прусский магистр, то ему наперед идти к Некрасу Харламову, подать ему грамоту от великого князя и сказать Некрасу всё, с чем послал его великий князь. А Некрас бы обослался с магистром - когда, мол, тот велит Некрасу и Олеше быть у себя. И как магистр велит им быть у себя, то Некрасу и с ним Олеше идти к магистру. А придя к магистру, Олеше от великого князя магистру поклон править, здоровье великого князя сказать и поминок передать. И подать грамоту, и речь говорить по записи.

Василий Белый сказывал великому князю, что Некрас магистру отдал по счету все деньги, сколько великий князь ему велел дать, а что у Некраса из тех денег ещё осталось, то Олеше велено молвить от великого князя, чтобы и те деньги Некрас магистру отдал.

А если спросит магистр Олешу: писал к нам великий государь в своей грамоте, да и ты нам в речи говорил, что он послал к нам свою казну со своим человеком Афанасием Моклоковым, а разве великий государь того человека к нам уже отпустил? И где он ныне? Олеше [следует] молвить: государь его отпустил, и казначеи его отпустили. Я чаю, господине, что ныне он уже в дороге, и с часу на час будет у тебя. А если я того государского человека встречу [на обратном пути], то я ему велю к тебе поспешить, чтобы ехал не мешкая.

Донесение Ивана Харламова

9 июня 1520 года

Государю великому князю Василию Ивановичу всея Руси холоп твой Некрас Харламов челом бьёт. Приходили гданьчане на магистрову украину морем в четырёх кораблях. И магистр против них ходил, а с ним было пятьсот человек конных и тысяча человек пеших - и на берег их не пустил. А один их корабль из пушки разбил, и тот корабль потонул, а было в нём двести человек, и все потонули со всем нарядом; а три корабля отошли назад на море. И никакого ущерба магистровой украине те корабельные люди не причинили.

А король ¹⁶, сказывают, ныне в Торуни, а людей при нём никого нет. Те, что были, все посланы с польским гетманом на Прусскую землю, и нынче, государь, ходят по той земле. А в гетманах у них польской земли пан, зовут Зарубою ¹⁷, а людей с ним тысяч с десять конных и пеших. А князь магистр города свои осадил в осадах.

Датский король прислал к магистру сто человек жолнеров со своим дворянином Томасом, и брался ему ещё на помощь людей прислать. А магистр послал к нему и к иным князьям поморским за помощью своего главного крестоносца, Клаусом зовут. Тот Клаус из Королевца пошёл в четверг на третьей неделе после Великого дня ¹⁸, и магистр с часу на час ждет того Клауса с людьми.

Да пришла, государь, к магистру весть, что польское войско хочет идти к Королевцу и приступ чинить. И магистр мне говорил: «Люди, которых я посылал на наём с деньгами, надо мной измену учинили и с моими золотыми уехали прочь не ведаю куда. А ныне польское войско хочет идти к Королевцу и города брать, а горожане не хотят со мной против короля стоять, так что ныне у меня большие трудности из-за своих мещан. И тебе в эту пору здесь в Королевце быть непригоже. Неизвестно, как дело станется, а я тебя у вашего государя взял на свои руки и хочу государю здорового доставить. Тебе пригоже побыть в моём городе Мемеле, а с тобой в Мемель отпускаю князя брауншвейгского».

В заговельную субботу ¹⁹ триста конных поляков приходили на посад к Королевцу. Магистр выехал против них из города и их побил: шестьдесят человек убил, пять поймал, а иные поутекали. И назавтра, в заговельное воскресенье, поляки пришли к Королевцу и хотели за реку перелезть. И магистр против них через реку бился, убил у них из пушек триста человек, и они опять отступили назад от Королевца две мили, но из земли ещё не ушли.

А король, государь, к магистру и к мещанам присылал о мире, чтобы магистр от тебя от государя отстал, a стоял бы с королем заодно. А которые города магистр у короля поимал, чтобы он от тех отступился, а которые король взял, он бы от тех городов магистру отступился. Мещане, государь, хотели мириться, и магистру то же говорили; а магистр отвечал: «Мне от великого государя немочно отступиться и мира с королем не хочу. Ныне король землю мою воюет, но на копытах своего войска земли моей ему не унести». Король уже заложил половину Польской земли, а не будет меж ними миру, он и другую половину заложит.

Писано в городе Мемеле 9 июня лета 7028.

Донесение Александра Шерны

2 июля 1520 года

Государю великому князю Василию Ивановичу всея Руси холоп твой Шерна челом бьёт.

В Ригу к Мельхиору приехал магистров человек, Остахом зовут, и сказывает, государь, что был у датского короля, а датский король был в Свейской земле. И всю Свейскую землю взял и к целованию привел опричь Стеколна (Стокгольма), а сам король ещё стоит под Стеколном ²⁰. Остах государь, сказывает: пришло с ним от датского
короля пять тысяч заморских людей, и те люди пошли было сначала к магистру, мимо Гданьска пойти не смели, а пошли мимо датского короля. И датский король взял их с собою, и они, государь, ходили с ним в Свейскую землю. Эти люди пришли на кораблях в Грабин (Гробин) и во вторник второй недели заговенья ²¹ вышли на берег. И в Гробине, в земле ливонского магистра, забирали себе корм, хлеб, волов и всякую животину, а из Гробина шли на Жемайтскую землю и, идучи туда, жгли и людей секли многих. А где, государь, была в Жемайтской земле крепость на море, они её идучи разбили, а пушки и пищали захватили. И пришли в город Мемель.

И Остах говорил Мельхиору, чтобы мы из Риги без денег не ходили. Если вы придёте [к великому магистру] без денег, то люди, которые к нему уже пришли, разбегутся, а те, которые только идут, воротятся обратно. И я, государь, Мельхиора едва уговорил, и он в среду перед Петровым днем ²² вместе со мной пошел из Риги к Гробину. А Некрас Харламов, сказывают, с Николина дня ²³ живет в Мемеле, а с ним князь брауншвейгский.

Да сказывают, государь, бежали из Литвы три твоих человека и четвертый с ними проводник литвин на конях. Этих людей поймали в семи милях от Риги, в немецком ливонском городке Митаве, и привели в город в двух милях от Риги. Я посылал [от] Мельхиора [справиться] о тех людях к рижскому комтуру, и они отвечали: это городки ламаского князя ²⁴. Мельхиор послал своего человека Рябку в тот город Дюменд (Дюнамюнде) к тому, кто держит тот город от ламаского [князя] и они, государь, отвечали Мельхиорову человеку так: люди это лихие, украли у нас коней, но поехали неправильной дорогой - на том их и поймали. И я, государь, послал грамоту о тех людях к Семену Борисову, чтобы Семен сказал о тех людях Давыду, а Давыд бы говорил магистру, чтобы люди твои государские нелепо не погибли. И та, государь, грамота Семена в Кеси ²⁵, потому что Семен не успел мне ответить.

Комментарии

1. Никола Летний - 9 мая.

2. 13 мая 1519 года.

3. Повсеместно здесь употребляемое название Королевец было позаимствовано у литовцев, с которыми Московское княжество давно воевало и обменивалось послами. Имеется в виду Кёнигсберг, нынешний Калининград.

4. Речь идёт о германских курфюрстах.

5. Напомним, что до роковой для Венгрии битвы при Мохаче (1526) оставалось всего семь лет.

6. Троица в 1519 году была 12 июня. Карл V единогласно был избран римским королём 28 июня 1519 года.

7. Кристиан II, король датский и норвежский (1513-1523) пытался восстановить Кальмарскую унию и некоторое время был королём Швеции (1520-1521).

8. Чтобы не запутывать читателя, немецкие и польские имена и названия, кое-как русифицированные послами, мы попробуем по возможности «переводить».

9. То есть строил или перестраивал Рижский замок.

10. Подробностей этого происшествия нет даже в рижских хрониках.

11. Это соглашение было заключено ещё в 1517 году. Сумма была немалая: сто тысяч гривен серебра, то есть свыше десяти тонн. Василий III не возражал, но при условии, что «братья» возьмут Данциг, Торн, Мариенвердер и Эльбинг, а после этого двинутся на Краков. А орденскому послу он сказал: «Это от вас надобно требовать обязательств, ибо вы еще не воюете; а мы уже давно в поле и делаем, что можем».

12. Никола Зимний - 6 декабря 1519 года.

13. Вот и гадай, что Харламов имел в виду: Лауенбург (Люнебург), Лунд или Лондон. В данном случае, конечно, первое, но в остальных случаях не следует полностью исключать ни одного из возможных вариантов.

14. Мы «переводим» только те названия и имена, в которых более или менее уверены, а таких здесь не более половины. «Подсмотреть» негде - можно только догадываться. Указатель в издании 1887 года имеется, однако, заглянув в него, так и хочется развести руками. Вот характернейший пример: Бишевперт - село бризборскаго бискупа въ Пруссіи, сожжено польскими войсками. Хойнице здесь считают Эльбингом и т.п.

15. 31 декабря. До этого места донесения послов были ещё «предвоенными». Настоящая война началась 31 декабря 1519 года.

16. Сигизмунд I Старый - польский король и великий князь литовский (1506-1548).

17. Польским командующим был Миколай Фирлей, великий коронный гетман (1515-1526) и участник битвы под Оршей. Не исключено, что Заруба - это его прозвище.

18. 26 апреля 1520 года.

19. 2 июня 1520 года.

20. Имеется в виду осада Стокгольма Кристианом II в мае-июне 1520 года. Смотри примечание 7.

21. 12 июня 1520 года. Гробин (Гробиня) находится чуть восточнее Лиепаи.

22. 27 июня.

23. 9 мая 1520 года. Смотри примечание 1.

24. «Ламаский» князь - вероятно, ливонский магистр, но полной уверенности в этом нет.

25. Кесь (Цесис) - орденская крепость Венден.

Текст воспроизведен по изданию: Памятники дипломатических сношений московского государства с немецким орденом в Пруссии (1516-1520) // Сборник Императорского Русского исторического общества, Том 53. СПб. 1887

© текст - Мосолкина Т. В. 2005
© сетевая версия - Тhietmar. 2007
© OCR - Авакян А. 2007
© дизайн - Войтехович А. 2001
© РИО. 1887