СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

НАСТАВЛЕНИЕ КАРТЕЗИАНЦА

DIE ERMAHNUNG DES KARTHAEUSERS

(Текст публикуется на правах препринта к печатному изданию - Thietmar. 2008)

Введение

29 сентября 1425 года в результате совещания, проведенного ранее в Эльбинге с прелатами и гебитигерами Пруссии по поводу главных городов и глав земского рыцарства, гроссмейстер Пауль фон Русдорф издал требование, согласно которому ему должно было быть подробно сообщено до 25 ноября, в чем причины увеличивающейся нужды и обнищания, и какими мерами можно такие беды разрешить. По тому, что свидетельствует нам известное сообщение города Данцига, можно предположить, также ответы остальных сословий, которые не преминули упомянуть о вмешательстве орденских должностных лиц в права подданных и нанесении вреда ремесленной жизни на земле и в городах. Когда же через два года не последовали изменения, а скорее уже в 1426 г. крестьяне в Мариенбургской области при доставке оброчного овса были обмануты гроссшеффером ордена самым пренебрежительным образом, то живший в Пруссии и хорошо осведомленный о событиях в земле картезианец осознал в своей «памятной записке», которую он передал великому магистру. Он, исходя из религиозных взглядов, давал советы великому магистру о необходимости решительной «реформации», рожденной в его сердце. Автор, отразив в своем сочинении высокий уровень образованности для своего времени, предстал истым священником. Он не только старался вместе с великими французскими прелатами на советах в Констанце и Базеле улучшить отношения в Христианстве в преобразовании Церкви, точнее, в предоставлении свобод отдельным национальным земельным церквям в противовес всемогущества Папы, но и с другими религиозными мистиками своего времени, братьям, живущим коллективной жизнью, с братом своего собственного ордена, картезианцем Яковом Юнтербургом в Эрфурте (Jacob Junterburg), известный под именем Яков де Парадизо (Jacobus de Paradiso), старался содействовать оживлению внутренней религиозной жизни и нравственности. А его духовное образование отнюдь не незначительно. Он руководствуется не только Ветхим Заветом, св. Августином и распространенным в Пруссии пророчеством шведской святой, Биргитты, но также произведениями светской литературы, народными книгами, которые повествуют о Трое или Александре. Некоторые злоупотребления, которые он порицает, например, ограничение в праве наследования, увеличение военных обязанностей, ложащихся на имущества, в высшей степени затронули Поморье, или то, что он о восточной части Пруссии, «Нидерландах», где живут пруссы, говорит как об удаленных землях, и, наконец, то, что в Пруссии был единственный картезианский монастырь, конвент которого был основан в 1381 г. von Marienparadies, - все это позволяет в авторе видеть брата этого конвента. Однако монах Генрих Берингер не встречается среди нам известных братьев конвента того времени, а я считаю не обоснованным предположение ученого картезианского приора Георга Швенгеля, что бывший тогда в монастыре монах Генрих Плёне и есть тот самый Генрих Берингер, потому как он в монастыре не под своим родовым именем был, но был назван по месту происхождения в Гольштинии. Этот Генрих Плёне в это время уже снискал уважение и управлял филиалом монастыря в Мариенкрёне у Рюгенвальде, который был под особым надзором конвента Marienparadies, а в 1434 г. стал приором самого монастыря, которым он с успехом руководил, по-видимому, до своей смерти в 1444 г.

Убедительные наставления брата монастыря, кажется, остались не без какого-либо результата. В земском установлении, которое великий магистр обнародовал в Мариенбурге в 1427 г., гебитигерам были даны предписания, которые, несомненно, были связаны с предложениями благочестивого господина. Однако это предположение противоречит одному месту в самом памятнике, в котором требование великого магистра от 1425 г. относятся на три года раньше. Все же это едва объясняет, как Берингер в 1428 г., после того как появилось это земское установление, мог говорить о безуспешности полученного письма, а с другой стороны, монах мог упомянуть в последних месяцах 1427 г. изданный в сентябре 1425 г указ великого магистра, последовавший через три года, тем более что от особой точности дат ничего не зависеть.

Сочинение, которое в столь острых словах описывало слабость орденского режима, в какой-либо хронике, которая бы намеревалась показать необходимость отклонение от него, не могла не появиться. Оно соответствовало задуманной цели полностью, если наставления могли быть изданы незадолго до учреждения союза в 1440 г. или перед началом процесса при имперском дворе в 1453 г. Однако, Пауль Поляк, который в своей книге поместил это сочинение из оригинала Ферберхроник, датировал его верно согласно данным в самом сочинении указаниям. Он начал ее словами: «Наставления некоторого картезианца господину гроссмейстеру, в которых должно быть рассмотрено о положении ордена в 1428 г.». В полученной нами Ферберхроник находится сочинение времен начала правления Людвига фон Эрлихсгаузена, и, правда, рукопись Гота и Каттенхофа начинается следующими словами: «В это время был в земле некий картезианец, благочестивый и ученый человек, который передал пространное предостережения, взятые из святого писания, господину гроссмейстеру и всем гебитигерам и т.д.» Затем идет краткое изложение содержания книги. Эльбингская Ферберхроник, в которой представлен весь текст, имеет заголовок: «Также такое сочинение, которое здесь представлено, послал один брат из картезианцев господину гроссмейстеру, но не только господину гроссмейстеру, но также всем гебитигерам, которые могли его рассмотреть и обдумать». Также в хронике Штегемана и Кунхайма это сочинение было снабжено примечанием, добавленным после смерти Пауля фон Русдорфа (1440) со следующим введением, выдержка только из Кунхайма: «Также написано пространное о раздоре в ордене и также угнетении подданных в земле Прусской предосудительными деяниями: Это проникло в сердце высокообразованного проповедника, брата картезианца, живущего в монастыре в Пруссии, которого называли именем господина Генриха Берингера. Он сам собрал и написал следующее наставление и значительный труд, составленный из обоих Святых Писаний – Ветхого и Нового – и также некоторых историй и откровения святой девы Биргитты и передал это послание в письменном виде господину гроссмейстеру господину Павлу Русдорфу лично в его руки, через этом со своими гебитигерами он узнал волю господа, это облегчило страдания земли Прусской, правда, они пришел к посеянному, когда они также спустя некоторое время вошли в великое уныние. Далее следующее сочинение ars laudis господин гроссмейстер получил от картезианца в Мариенбургском замке. Это было принято властью как забава. Произошло это в год от Рождества Христова 1440. Далее не последовало никакого улучшения, но чем дальше, тем сильнее и грубее становился их гнет в земле. После этого через 14 лет при гроссмейстере Людвиге фон Эрлихсгаузене этот самый гроссмейстер отказался от своей подданной земли и городов в год господень 1454 и земля Прусская была погублена». Последнее введение могло бы быть первоначально в хронике Бранбека.