МОНГОЛЬСКАЯ КВАДРАТНАЯ НАДПИСЬ ИЗ ВРЕМЕН МОНГОЛЬСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА.

Азиатский Музей Императорской Академии Наук снова удостоился Высочайшего внимания Государя Императора, получив от Его Величества драгоценный подарок, состоящий из небольшой серебряной доски, на которой находится надпись, вырезанная монгольскими квадратными письменами. Доска эта найдена в Восточной Сибири и представлена была в Кабинет Его Императорского Величества.

Еще до поступления доски в Академию Наук, бывший начальник духовной миссии в Китае, архимандрит Аввакум разобрал и перевел эту надпись; ученый русский ориенталист В. В. Григорьев в особенном рассуждения познакомил читающую публику с переводом О. Аввакума и присоединил к нему свои собственные исследования об этом предмете. К рассуждению господина Григорьева приложен очень верный снимок доски и надписи. [2]

О. Аввакум читает эту надпись следующим образом:

Тенгри-ин кучун-дор, Мункэ-хан нэрэ хутухтай болтогай, кэн улу биширеху, алдаху-укуху.

Он переводит это так: «Силою неба, имя Мункэ-хана да будет свято! Кто не уважит, (тот) погибнет, умрет».

На первый взгляд способ О. Аввакума, при чтении этой надписи, кажется совершенно верным, за исключением маленькой погрешности, о которой я поговорю впоследствии и слова Хан, которое в надписи вырезано Хаган, чего ни в каком случае иначе читать нельзя. Но при дальнейшем исследования оказывается, что надпись прочитана неверно. Указать, в чем и где заключается ошибка, я считаю обязанностью, потому что этого требует наука. Но объяснение мое ни в каком случае не должно и не может затемнить действительной заслуги высокопреподобного архимандрита, который в самом деле с удивительной быстротой разобрал надпись, но, к сожалению, не объяснил ее настоящего смыслу. Причина этой маленькой неудачи заключается, может быть, в необыкновенной поспешности О. Аввакума, который на другой же день после получения доски успел разобрать и растолковать эти заветные письмена. Об этом рассказывает и господин Григорьев в рассуждении своем, с особенными похвалами, на этот раз может быть несколько неуместными. По моему же личному убеждению, все исследования этого роду требуют строгой основательности и не допускают поверхностного разбору.

Неожиданное появление памятника, на котором встречается имя Мёнгкэ Хагана, вырезанное квадратными буквами, необходимо удивило бы всякого, кто коротко знаком с историей монгольского владычества. По свидетельству китайских и монгольских историков и тех монгольских сочинений, в которых упоминается о первоначальном введении письма у Монголов, употребление квадратных письмен началось, спустя, уже несколько времени после смерти Мёнгкэ-Хагана. Это случилось в правление брата его, Хубилай-Хагана; он пригласил ко двору своему из Тибета П’агба-Ламу, который по приказанию императора ввел употребление квадратного письма. Историческая достоверность всех этих сведений доказывает, что при чтении надписи, по способу О. Аввакума, необходимо вкралась ошибка, которая легко объяснилась мне при ближайшем критическом разборе. [3]

Вся надпись состоит из четырех главных строк, по две на каждой стороне доски. Между двумя строками верхней стороны и выше их на полвершка, помещено слово Мёнгкэ (Мункэ). Каждый ученик монгольского языка знает, что слово Мёнгкэ, составляя известное собственное имя этого Хагана, в то же время значит вечный. Левая строка от Мёнгкэ начинается словом Тенгри, а правая словом Хаган; так что слово Мёнгкэ, находясь между обеими строками и притом выше их, смотря по значению надписи, одинаково может относиться к началу той или другой строки. Но у восточных народов есть обычай, никогда не нарушаемый, по которому имя владетеля и его титул всегда нераздельно пишутся вместе. От этого правила никогда не отступают; оно не допускает ни малейшего исключения, тем более, если найдется довольно места для помещения обоих слов. Поэтому ясно, что слово Хаган, находящееся в именительном падеже, в начале второй главной строки, ни как не может относиться к одинокому слову Мёнгкэ, тем более; что в этом случае, по неизменным правилам старого и нового монгольского языка, оно стояло бы в родительном падеже и писалось бы Хагану.

Маленькая погрешность, о которой я говорил выше, заключается в том, что архимандрит Аввакум, предпоследнее слово надписи читает алдаху, между тем как я читаю его алаху. О. Аввакум принял знак *** за слог да; я же вижу в этом знаке букву а вставленную между л и х. Всем известно, что знаки а и э, даже в обыкновенной монгольской азбуке, пишутся совершенно одинаково и распознаются по согласной букве, которая управляет словом. Но значение слова алдаху не соответствует смыслу надписи: оно значит «дать уйти, дать ускользнуть, потерять»; между тем как алаху значит «убить», — и только это значение может быть допущено в надписи. Вероятно по ошибке гравера, который перевернул знак и и сделал из него у, слово биширеху в надписи читается буширеху; О. Аввакум сам исправил эту ошибку и прочел слово совершенно верно.

По всем этим причинам надпись правильно читается так:

Мункэ тенгри-ин кучун-дур! Хаган нэрэ хутухтай болтугай! Кен ули биширеху алаху укуку.

Это значит; «По силе (силою) вечного божества! Имя [4] (название) Хагана (да) будет свято! кто (ему) веруя не поклонится, (того должно) убить, (тот должен) умереть».

Господин Григорьев в статье своей воспользовался как сочинением Ремюза Memoire sur les relations politiques, etc., в котором находится снимок с обоих писем Аргуна и Элдшейту, так и моим объяснением этих писем в Philologisch-kritische Zugabe. Тем удивительнее для меня, что он не взглянул на эти источники повнимательнее. При рассмотрении начала аргунского письма и моего объяснения к нему, формула Мункэ тенгри-ин кучун дир обратила бы на себя его внимание, избавила бы от различных догадок и указала бы ему способ к правильному чтению надписи.

Кто хорошо знает монгольский язык и тибетское письмо, тот легко разберет монгольские квадратные письмена. П’агба-Лама нисколько не затруднился исполнением приказания своего императора: он принял за основание тибетскую азбуку и общеупотребительное тибетское письмо Удишан; заменил горизонтальный строки старого монгольского письма перпендикулярными и по этому поводу должен был ввести маленькие изменения только при употреблении гласных букв. Эти неудобные и неуклюжие квадратные письмена никогда не могли служить при издании монгольских сочинений; но как введение было приказано Хубилай-Хаганом, то их по-видимому берегли для надписей на памятниках, а может быть и для придворного письма, при выдаче различных постановлений в Китае, в продолжении кратковременного правления династии Улан. Впрочем письмена, введенные П’агба-Ламой ни в каком случае не должно смешивать с тибетскими квадратными письменами, которые идут горизонтальными строками, между тем как монгольские пишутся перпендикулярно. К тому же тибетские письмена совершенно другого виду; они также употребляются в виде каменописных знаков для надписей на памятниках, и в редких случаях для заглавия книг. Чтение их не затруднит знатока тибетского языка и тибетских письмен. Проба тибетского квадратного письма, доставленная Палласом, не заключает в себе ничего, как сначала санскритскую формулу: Намогуру Манджугоша — я; то есть: «Поклонение (божественному) учителю Манджугоша!» Эта формула попадается очень часто, как введение в книги буддаистического учения. Потом у Палласа следует санскритско-тибетская азбука этого письма с несколькими санскритскими соединениями согласных букв. Таким [5] образом загадка, над которой многие ученые ломали себе голову, разрешается очень просто.

Господин Григорьев ошибается, думая что надпись доски, о которой мы говорили, единственный в Европе известный памятник этого монгольского квадратного письма.

Вот уже семь лет, как в Альтенбурге, в журнале «Zeitschrift fur die Kunde des Morgenlandes, 1839», K. фон-дер-Габеленц разобрал и перевел другую надпись этого роду, которая еще гораздо длиннее нашей. Габеленц заимствовал ее из китайского сочинения: Химе-ме-тсиуэн-гоа, изданного в 1618 году и присоединял к своей статье снимок надписи и азбуку этого письма. В подкрепление же всего того, что я говорил выше, не лишним считаю заметить, что надпись Габеленца также начинается с полной формулы: мункэ тенгри-ин кучун дур.

Академик Я. ШМИДТ.

Текст воспроизведен по изданию: Монгольская квадратная надпись из времен монгольского владычества // Библиотека для чтения, Том 79. 1847

© текст - Шмидт Я. И. 1847
© сетевая версия - Thietmar. 2021
© OCR - Иванов А. 2021
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Библиотека для чтения. 1847