-

МИРЗА САЛИМБЕК

ИСТОРИЯ САЛИМА

ТАРИХ-И САЛИМИ

МИРЗА САЛИМБЕК О БУХАРСКИХ СОБЫТИЯХ 1918 ГОДА

В мемуарном сочинении известного бухарского историка Мирзы Салимбека ¹ «Тарих-и Салими», хранящемся в Институте востоковедения АН УзССР, среди различных материалов по истории Бухарского ханства конца XIX — начала XX в. большое место занимает рассказ о мартовских событиях 1918 г. в Бухаре, в частности о походе Ф. И. Колесова и судьбе делегации, направленной им ко двору эмира ².

Как известно, после победы Великой Октябрьской социалистической революции в Туркестане Бухарский эмират продолжал существовать еще около трех лет. Однако уже в ноябре 1917 г. в русских поселениях ханства возникли Советы, взявшие власть в свои руки.

В ханстве происходили массовые волнения трудящихся коренного населения, недовольных тиранией эмира, произволом его чиновников, жестоким феодальным гнетом.

В самой Бухаре в то время вела революционную работу коммунистическая организация, возглавляемая большевиками П. Полторацким и В. Уткиным, а также действовали группы младобухарцев ³.

Эмир понимал, что существование Саветов внутри эмирата оказывает революционизирующее влияние на народные массы. Поэтому он начал военные приготовления, чтобы разгромить Советы, а заодно расправиться и с младобухарцами. Как подчеркивает Мирза Салимбек, приготовления велись втайне от народа ⁴. В частности, войска созывались под видом проведения различных празднеств, свадеб, кубкари ⁵, на которые стягивалось большое количество джигитов из вилаетов Кермине, Зияуддина; Хатырчи, Нураты и др. ⁶ На эти цели отпускались большие средства.

Далее Мирза Салимбек подробно описывает события, развернувшиеся весной 1918 г., поход Ф. И. Колесова на Бухару. Он рассказывает о них как непосредственный участник: в то время он командовал эмирской артиллерией и войском, брошенным против отрядов Колесова, а затем возглавлял бухарскую делегацию на мирных переговорах в Кызыл-тепа.

1 марта 1918 г. в Каган прибыл Председатель Совнаркома Туркестанского края Ф. Колесов с отрядом в 46 человек, при одной пушке и одном пулемете. Этот факт подтверждается воспоминаниями участника похода А. Бобунова. Он пишет: «Мы едем в Бухару только с охраной, имея надежду, что дело обойдется без войны. У нас нет даже сформированного штаба; только адъютант, ординарцы, комендант — весь, состав поезда председателя Совнаркома, а не командующего войсками. В задних вагонах — оружие для младобухарцев» ⁷.

В тот же день Ф. Колесов вместе с членами ЦК младобухарской партии направили эмиру ультиматум из 8 пунктов, в которых требовали объявления в эмирате полной свободы слова, печати и собраний; создания из младобухарцев Исполнительного комитета, контролирующего Бухару и власть эмира; смещения эмирских чиновников и т. д. К ультиматуму было приложено препроводительное письмо следующего содержания: «Если завтра, 2-го сего марта, [60] к 4 часам вечера, нами не будет получен от Вас подписанный экземпляр (ультиматума), то мы будем считать требования наши отвергнутыми и оставляем за собой свободу действий» ⁸.

Получив ультиматум, эмир, чтобы выиграть время и подтянуть войска, послал к Колесову кушбеги и кази-калана с письмом, выражавшим согласие на принятие предъявленных требований. Однако письмо не было подписано эмиром, и Колесов разгадал его уловку.

Чтобы сорвать замысел противника, Ф. Колесов 2 марта предпринял наступление. Несмотря на малочисленность его войска (вместе с отрядами младобухарцев оно не превышало двух тысяч человек), наступление началось успешно. В первой же стычке возле сел. Абришим, в 3/4 фарсаха (около 5 км) от Бухары, войска эмира понесли тяжелые потери, а с гибелью их предводителя Шамсиддинбия саркарда эмирские наукеры обратились в бегство и вернулись в Бухару.

В «Та‘рих-и Салими» сообщается, что несмотря на уговоры чиновников эмира, наукеры «категорически отказались выступать против большевиков» ⁹. Но Колесов не воспользовался этим и, вместо продолжения наступления повернул (свои отряды) обратно на станцию Каган» ¹⁰.

Впоследствии он признавал, что «прекращение наступления, происшедшее в связи с принятием эмиратом наших требований, было роковой ошибкой, которую исправить не удалось» ¹¹.

Приняв ультиматум под угрозой полного разгрома, эмир пускал в ход все хитрости, чтобы оттянуть время и привести свое расстроенное войско в боевой порядок. Его представители в Кагане шли на все уступки. С их согласия была создана комиссия для контроля над разоружением эмирских войск. Однако, когда эта комиссия прибыла в Бухару, эмир не торопился выполнять предъявленные ему требования. В ходе переговоров члены комиссии поняли, что совершается коварное вероломство, но было уже поздно.

Мирза Салимбек подробно рассказывает печальной участи советской делегации. Он пишет: «Двадцать два большевика ¹² в сопровождении трех наших чиновников прибыли 4 марта [в Бухару]. Руководителем их был ... Уткин. Все они торжественно поднялись на высочайший Арк и направились [в приемную] Его превосходительства [эмира]. Слуги высокого двора удержали их и для угощения [сначала] пригласили во двор кушбеги. Упомянутый Уткин сам один около четверти часа был на приеме у эмира. Когда он вышел, его тоже провели в дом кушбеги, к его друзьям, для которых был организован прием...

Вдруг нам сообщили, что со всех сторон Бухарской крепости показалось множество русских. [Чиновники эмира] сразу закрыли ворота двора кушбеги. Двор был окружен передовыми, хорошо вооруженными частями, которых называли [отрядами] «Терского». У каждых ворот города были поставлены пушки с воинами и наукерами, которые стояли готовыми к открытию огня. За воротами «Каваля» (Каршинские), по известной дороге из Кагана в двух-трех автомобилях приближались вооруженные большевики... Воины и наукеры начали обстреливать большевиков, приехавших на автомобиле. Оставшиеся в живых отступали в сторону Кагана...

Его величество приказал своим воинам и наукерам... убивать всех попадавшихся русских граждан, разрушить железнодорожные линии, [связывающие] Бухару с Самаркандом и Чарджуем... За воротами «Каваля» возник военный лагерь. [Воины эмира] начали хватать и убивать всех большевиков, где бы их ни застали: в вагонах, на [железнодорожной] станции, возле ворот [«Каваля»] — и русских, и армян, с давних времен ставших постоянными жителями города и вне его. В результате улицы и проходы наполнились огромными кучами трупов» ¹³.

Мирза Салимбек пишет далее о том, как эмир расправился с членами советской делегации. «Несколько человек из слуг высокого двора, опоры справедливости [эмира] зашли к ним и красноречивыми словами, с извинениями указали: «отсюда выход к высочайшему двору», и завели их в нижний этаж балаханы, в каменный подвал. Несмотря на все эти теплые слова, трое [большевиков] выпрыгнули и успели залезть на крышу. Они вели перестрелку до полуночи и убили двух солдат эмира; двух или трех ранили. Солдаты высочайшего двора, в свою очередь, двух из [троих большевиков] обратили в бегство, а третьего схватили и, отобрав у него ружье, бросили в каменное помещение. На протяжении целой ночи ни у кого не было покоя... Помещение окружили многочисленные воины. Все они с оружием в руках стояли наготове. Вход в помещение закрыли..., настлав друг на друга несколько ковров. Сверху на них набросали землю и крепко закрепили вход. Изнутри [61] [большевики] начали стрелять. [Наукеры], просверлив над ними потолок подвала, пропустили туда около 300 бурдюков воды, перемешав ее с грунтом, притащили и вылили около 10 пудов царской водки ¹⁴. Через, девять дней, подняли ковры и вытащили [из подвала] их трупы...» ¹⁵

Так от рук эмирских палачей трагически погибла группа отважных туркестанских коммунистов. Как писал Ф. И. Колесов, «в лице погибших товарищей мы потеряли лучших борцов за дело рабочего класса» ¹⁶.

6 марта военные действия возобновились. Оказавшись перед превосходящими силами противника, отряд Колесова вынужден был отступить к Самарканду. Отступление отряда осложнялось, тем, что ему приходилось под вражеским огнем восстанавливать разрушенную железную дорогу для прохода эшелона с эвакуировавшимся гражданским населением.

Мирза Салимбек подробно описывает бои эмирских войск с отступавшим отрядом Колесова.

В источнике рассказывается также о ходе мирных переговоров, на которых бухарскую делегацию возглавлял Мирза Салимбек. Переговоры начались 23 марта 1918 г. и проходили в сел. Кызыл-Тепа ¹⁷. Как сообщает автор, после подписания кызыл-тепинского соглашения (25 марта 1918 г.), Чарджуй, Кермине, Хатырчи и Зияуддин были возвращены эмиру.

Итак, мемуарное сочинение «Та’рих-и Салими» содержит дополнительные материалы о бухарских событиях 1918 г., которые при глубоком критическом исследовании могут быть использованы нашими историками.

Н. К. Норкулов

Комментарии

1. Подробно о нем см.: Собрание восточных рукописей (СВР), т. I, Ташкент, Изд-во АН УзССР, 1952, оп. 237, стр. 93; СВР, т. VII, Ташкент, Изд-во АН УзССР, 1964, оп. 5475; стр. 321-322; Очерки истории исторической науки в СССР, т. III, М., 1963, стр. 750; Н. К. Норкулов, Та’рих-и Салими как исторический источник, Общественные науки в Узбекистане, 1966, №4, стр. 57-59.

2. Ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 2016, л. 1476-1776 (в дальнейшем «Та’рих-и Салими»). О бухарских событиях 1918 г. см.: Ф. И. Колесов, Восстание в Бухаре в 1918 г., в сб.: «Революция в Средней Азии», № 3, Москва — Ташкент, 1931, стр. 76-105; Файзулла Хужаев, Бухоро инкилобининг тарихига дойр материаллар, Самарканд — Тошкент, Уздавнашр, 1926, 70-100 бет; Ф. Колесов и А. Бобунов, В борьбе с эмирской Бухарой, в сб.: «Война в песках», под ред. М. Горького, В. Иванова, И. Минца, Ф. Колесова, М.-Л., 1935 стр. 231-260; Л. К. Шек, Из истории советско-бухарских отношений (1917-1920), Труды САГУ им. В. И. Ленина, вып. 78, кн. II, Ташкент, 1956, стр. 108-110; Д. И. Манжара, Революционное движение в Средней Азии, Ташкент, 1934, стр. 87; А. X. Бабаходжаев, Провал английской агрессивной политики в Средней Азии (1917-1920), Ташкент, Изд-во АН УзССР, 1955, стр. 59-63; К. Е. Житов, Победа Великой Октябрьской социалистической революции в Узбекистане, Ташкент, 1957, стр. 197-199; А. И. Ишанов, Победа народной советской революции в Бухаре, Ташкент, 1957, стр. 9-11; Б. И. Искандеров, Бухара в 1918-1920 гг., Труды АН ТаджССР, т. XIX, 1954,, стр. 10-20; Я. Г. Гулямов, Р. Н. Набиев, М. Г. Вахобов, Узбекистан ССР тарихи (бир томлик), Тошкент, 1968, 533-535 бетлар, и др.

3. См. А. Алиеву. Великий Октябрь и революционизирование народов Бухары,. Ташкент, Госиздат УзССР, 1958, стр. 15-33.

4. Та‘рих-и Салими, л. 1466.

5. Кубкари (улак) — конные состязания, участники которых вырывают друг у друга козлиную тушу.

6. Та‘рих-и Салими, л. 1466.

7. Ф. Колесов и А. Бобунов, В борьбе с эмирской Бухарой, в сб.: «Война в. песках», М.-Л., 1935, стр. 232.

8. А. К. Шек, Из истории советско-бухарских отношений (1917-1920), Труды САГУ им. В. И. Ленина, вып. 78, кн. II, Ташкент, 1956, стр. 109.

9. Та’рих-и Салими, л. 1496.

10. Там же.

11. Ф. И. Колесов, Восстание в Бухаре в 1918 г., в сб.: «Революция в Средней Азии», № 3, Москва-Ташкент, 1931, стр. 31.

12. По воспоминаниям Ф. И. Колесова, комиссия состояла из пяти человек; ее сопровождала конная группа в 23 человека. (Сб. «Война в песках», М.-Л., 1935, стр. 257).

13. Та’рих-и Салими, л. 151б-154а.

14. Смесь серной и азотной кислот.

15. Та’рих-и Салими, л. 154а-156б.

16. Ф. И. Колесов, Восстание в Бухаре в 1918 г., в сб.: «Революция в Средней Азии», № 3, стр. 90.

17. Та’рих-и Салими, л. 169б-177б.

(пер. Н. К. Норкулова)
Текст воспроизведен по изданию: Мирза Салимбек о бухарских событиях 1918 года // Общественные науки в Узбекистане, № 4. 1967