-

ИЗ ИСТОРИИ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ СЕЛЬСКИХ МАСС ТУРКЕСТАНА В ПЕРИОД ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Как известно, одним из популярных руководителей выступлений сельских масс Туркестана в период революции 1905-1907 гг. был Намаз Пиримкулов.

В трудах советских исследователей революционного и национально-освободительного движения в Туркестане упоминаются отдельные моменты из деятельности Намаза и его сподвижников ¹. Однако многие ее аспекты еще не получили должного освещения в нашей исторической литературе.

В этой связи надо сказать, что в фондах ЦГА УзССР и архива Музея история пародов Узбекистана АН УзССР есть интересные документы, имеющие прямое отношение к жизни и деятельности Н. Пиримкулова. Это прежде всего материалы «Дела Намаза Пиримкулова», состоящего из 12 томов общим объемом 2060 страниц ².

Изучение документов показывает, что первое упоминание о деятельности «шайки Намаза» связано с нападением на купца Каршибая Рузибаева ³. По свидетельству потерпевшею, приметы человека, которого называли Намазом, были такие: небольшого роста, телосложения среднего, борода небольшая, черная, глаза тоже черные, на вид ему было примерно 33 года.

10 мая 1905 г. близ Каттакургапа вновь было совершено нападение на купцов. Характерно, что возвращавшиеся с базара вместе с ними чабаны и крестьяне совершенно не пострадали.

Член отряда Намаза Хамракул Достбабаев на допросе заявил, что они нападали преимущественно на «базарчей» (купцов, ростовщиков). Отнятые у них деньги Намаз «делил между участниками нападения..., вещи, халаты, чалмы и т. п. он раздавал бедным людям» ⁴.

Участковый пристав Самаркандского уезда, капитан П. Широков в своем показании свидетельствовал, что люди Намаза мстили сельской администрации. Например, «Нарзы Дароз с товарищами явился ночью к сельскому старшине в кишлаке Агалык, отобрал деньги и лошадь и вдобавок еще избил и приказал принести еще 500 тенег к известному дню». Далее Широков сообщает, что «туземная администрация разбойников... боялась. Так, один сельский старшина со сведениями о шайке приходил ко мне ночью» ⁵.

Случаи расправы с сельской администрацией отмечены и в других документах. В обвинительном акте Самаркандского окружного суда говорится: «Вечером 24 февраля того же года (1906 г.) на улице в кишлаке Агалык Ходжа-Ахрарской волости Самаркандского уезда на проезжавшего верхом сельского старшину Мухаммед Амина Назар Мухамедова напали несколько вооруженных лиц. Один из них, Нарзы Дароз Суфиев, схватил за уздечку лошадь, на которой ехал Мухамедов. В это время другие стащили его с лошади, связали ему руки назад, а на шею завязали веревку и держали таким образом, отняв у Мухамедова лошадь с седлом, два халата, чалму и хурджум с 40 рублями и 100 бухарскими теньгами. При этом Дароз нанес Мухамедову несколько ударов нагайкой и ружьем» ⁶. [55]

В кишлаке Арабхана было произведено несколько выстрелов из револьвера по волостному управителю Даульской волости Хидирбаеву ⁷.

В рапорте участкового пристава капитана Голова сообщается, что, когда отряд Намаза преследовали казаки, член отряда Турсун выстрелил из револьвера в знакомого ему волостного управителя Ходжаарыкской волости Лютфуллу Ходжаева ⁸.

Отношение народа к людям Намаза колониальные власти пытались объяснить исключительно «боязнью» их мести. Именно в таком духе и составлены протоколы допроса обвиняемых. Так, показание одного из них гласит: «В кишлаках мы останавливались у знакомых Намаза и его товарищей. Или у людей совершенно незнакомых. В приюте нам не отказывали, потому что туземцы боялись Намаза больше, чем бога» ⁹.

В другом документе говорится, что во время преследования соратник Намаза Турсун скрылся в доме жителя кишлака Кара-тери Сергилинской волости. Забежав во двор, он пропал «неизвестно куда, по всей вероятности, его спрятали кишлачные жители, так как разыскать его нигде не могли» ¹⁰.

Но действительно ли страх руководил действиями людей, прятавших Турсуна от казаков? В этом отношении интересен следующий документ.

«Приказ Туркестанского генерал-губернатора от 16 марта 1907 г., № 89, г. Ташкент.

Временный военный суд в городе Самарканде, рассмотрев на основании приказа по Туркестанскому краю от 4 февраля 1907 года за № 35... дело об узбеках Ачиль Муллажанове, 33 лет, Худайберды Утешеве, 21 года, Курбаибае Атниязове, 19 пет, Каршибае Султанове, 28 лет,... по обвинению в том, что 25 декабря 1906 года, имея при себе огнестрельное оружие и находясь с узбеком Намазом Пиримкуловым и другими следствием не обнаруженными лицами в кишлаке Кошкурган, они, зная, что Намаз и некоторые другие лица разыскиваются полицией, как привлеченные в качестве обвиняемых в составлении разбойничьей шайки, при приближении к названному кишлаку Дагбитского пристава с отрядом казаков встретили их выстрелами и затем, засев в саклях, вступили с казаками в перестрелку, желая воспрепятствовать приставу арестовать Намаза и других, и продолжали эту перестрелку, во время которой убили казака Корчагина, почти в течение суток, дав тем временем возможность Намазу скрыться, сами же были задержаны..., приговором своим, состоявшимся 11 марта 1907 года, постановил: подсудимых Ачила Мулладжанова, Худайберды Утешева, Курбанбая Атниязова, Каршибая Султанова... как признанных виновными в явном вооруженном противодействии властям, каковое сопровождалось убийством казаков, лишить всех прав состояния и подвергнуть каждого из них смертной казни.

Рассмотрев приведенный приговор и особое постановление временного военного суда и приняв во внимание, что поименованные подсудимые как люди совершенно некультурные и полудикие не могли ясно понимать всей тяжести того преступления, которое они совершили, что, попав случайно в шапку разбойников Намаза, никто и л них не был ни зачинщиком, ни подстрекателем и вообще главным виновником: инициатива во всем принадлежала Намазу, который руководил и распоряжался всеми действиями подсудимых, и, что самое важное, подсудимые в данном случае действовали под страхом и сильным давлением того же Намаза, который, заметив какое-либо отступление от его воли или измену кого-либо из подсудимых, убил бы того там же на месте, как убил он тогда же Тушана Ишаева, пожелавшего сдаться казакам, я па основании ст. 19 положения о мерах к охране государственного порядка и общественного спокойствия и ст. 1401 военно-судебного устава определенную подсудимым смертную казнь заменяю ссылкой в каторжные работы без срока.

Подписал: туркестанский генерал-губернатор, генерального штаба генерал от инфантерии Гродеков» ¹¹.

Итак, реальные факты говорят о том, что соратники Намаза почти целые сутки оказывали решительное сопротивление карательному отряду и своими мужественными, самоотверженными действиями помогли Намазу скрыться от преследователей. А царский сановник, извращая истинное положение вещей, пытался представить их кучкой «совершенно некультурных и полудиких» людей, действовавших якобы лишь «под страхом и сильным давлением Намаза».

Колониальные власти Туркестана, упорно отрицая народный характер движения Намаза, характеризовали действия Пиримкулова и его сподвижников как обычное «разбойничество». В архивных материалах мы читаем: «В начале 1905 года в Самаркандской области появилась шайка разбойников, которая постепенно совершила целый ряд разбоев, грабежей и других преступлений в Самаркандском, Джизакском и Каттакурганском уездах и в пределах Бухарских владений — в Хатырчипском и Китабском бекствах... Разбойники, отлично вооруженные как холодным, так и огнестрельным [56] оружием, и на хороших лошадях появлялись обыкновенно внезапно из какой-нибудь засады... Народная молва приписывала все эти преступления шайке туземцев, составленной беглыми каторжниками Турсуном и Карим уста Назаровыми и жителем кишлака Джарь Дагбитской волости Самаркандского уезда Намазом Пиримкуловым» ¹².

В другом документе говорится: «Такое совершение однородных преступлений под руководством одних и тех же лиц, в пределах одной и той же местности и притом в незначительный промежуток времени прямо указывает, что эти преступления совершены не случайно собравшимися лицами, согласившимися между собой совершить данное преступление, но что они совершены сообществом, поставившим своей исключительной целью совершение данного рода преступлений, в настоящем случае разбоев па проезжих дорогах, т. е. составившеюся для совершения разбоев шайкою» ¹³.

Итак, действия отряда Намаза совершались не «случайно собравшимися людьми», а носили сознательный, организованный характер. И направленность их была четко выраженной, о чем свидетельствуют приведенные в документах конкретные факты.

Так, задержанный 1 февраля 1907 г. сподвижник Намаза Рузимурад Халмурадов в своих показаниях сообщил, что 21 июля 1906 г. он с Намазом и группой других людей напали на богатого скотопромышленника Худайназарбая, в ночь на 22 июля совершили нападение в кишлаке Тарарык Даульской волости на волостного управителя Ишанкула Азимова, затем в Ангарской волости — на кишлачного богача Вахиян Курбанбая, потом избили мирзу дагбитского волостного управителя Саида Кабылова и т.д. ¹⁴

Не потому ли население с сочувствием относилось к «разбойникам», что видело в них своих защитников от произвола местных богатеев? Как отмечал начальник Каттакурганского уезда. «Намаз время от времени в минуту опасности или для отдохновения после усиленных набегов со своей шайкой скрывается... при содействии местных жителей. Сведений об этих укрывательствах администрацией, однако, не получалось, тогда как о других местопребываниях Намаза частенько ей сообщалось, хотя, впрочем, всегда после того, как разбойники покидали их» ¹⁵.

О том, что население поддерживало Намаза и его товарищей, свидетельствовал и военный губернатор Самаркандской области. В рапорте туркестанскому генерал- губернатору в мае 1907 г. он писал: «Намаз все время уходит благодаря чудным лошадям, многие жители в разных частях уездов его укрывают, дают и подготавливают ему приют и лошадей. Служба охранная у Намаза отлично ведется, у него всегда вокруг сторожевые посты, а в населении и даже в городе Самарканде шпионы, которые обо всем ему дают знать» ¹⁶. Все это говорит о широкой поддержке Намаза местным трудовым населением.

Деятельность Намаза нередко выходила и за пределы Туркестана. Отряд его доходил даже до границ Афганистана. В начале 1905 г. им был разбит целый эскадрой бухарского эмира, посланный в погоню за Намазом ¹⁷. В апреле того же года Намаз разоружил охрану китабского бека ¹⁸.

В октябре 1905 г. в селе Кара-Тери Сергилинской волости по доносу волостного управителя Ходжа-Арыкской волости Лютфуллы Ходжаева Намаз был застигнут врасплох и арестован участковым приставом капитаном Головым ¹⁹. Согласно протоколам допросов и свидетельским показаниям, Намазу в 1905 г. было 28 лет. Он был женат, бездетен, имел дом и занимался хлебопашеством в кишлаке Джар. Суд казиев приговорил его один раз к полутора годам, а второй — к 6 месяцам тюремного заключения ²⁰.

Как видно из отношения прокурора Самаркандского окружного суда, посланного им 7 февраля 1906 г. на имя прокурора Ташкентской судебной палаты, 2 февраля 1906 г. Намаз вместе с девятью товарищами и пятьюдесятью примкнувшими к ним арестантами совершил побег из областной тюрьмы «через подкоп, обнаруженный в угловой камере корпуса и идущий на протяжении 42-х аршин под землею с выходным отверстием возле наружной стороны тюремной ограды. Камеру эту занимали подследственные арестанты из состава разбойничьей шайки, но перед побегом, как выяснилось при расследовании, там находились арестанты-мусульмане всего корпуса, собиравшиеся в эту камеру ежедневно» ²¹.

В другом отношении прокурор Самаркандского окружного суда утверждает, что Намазу и его товарищам помогли бежать представители местного населения: Халбек [57] Ходжаяров, Таджикул Имамкулов и Абдувахит Абдусадыков вечером 2 феврале доставили к стенам тюрьмы лошадей, которыми и воспользовались бежавшие ²².

Власти предприняли все меры к поимке Намаза и его ближайших сподвижников — Абдукадыра Ходжи Атаулла Ходжаева, Кабыла Ташпулатова, Худайназара Таш-Магометова, Даура Джиянова, Джалиля Улугмуратова, Хатама Каримова, Абдуназара Ходжи Назарова, Турсуна и Карима Устаназаровых. Дела их были переданы следователю по особо важным делам Ташкентского окружного суда. Организация поимки Намаза Пиримкулова была поручена помощнику военного губернатора Самаркандской области полковнику Сусанину. В его распоряжение были выделены части 1-й Туркестанской казачьей дивизии, командир которой 30 января 1907 г. в отношении на имя военного губернатора Самаркандской области писал: «Как вам известно, характер деятельности шайки Намаза был таков, что он нарушал спокойное течение жизни чуть ли не всей области. При таких условиях я считаю необходимым установить несколько шире взгляд на дело поимки шайки Намаза» ²³.

В марте 1907 г. канцелярия туркестанского генерал-губернатора переслала военному губернатору Самаркандской области переводной билет на 499 руб. 60 коп. для «различной надобности» в организации поимки Намаза ²⁴. В совершенно секретном приказе военного губернатора Самаркандской области от 25 мая 1907 г. командиру 2-го Уральского казачьего полка сообщалось, что 28 мая начинается усиленный розыск Намаза, для чего предписывалось выделить казаков в распоряжение полковника Сокольского ²⁵.

Операцию проводили две группы: 12 казаков под началом подполковника Сокольского и 10 казаков под командой капитана Голова. На границе с Бухарой были выставлены 12, а в Самаркандском и Каттакурганском уездах — 10 наблюдательных постов ²⁶. О том, как разворачивались дальнейшие события, рассказывает отношение военного губернатора Самаркандской области на имя туркестанского генерал-губернатора от 5 июня 1907 г.:

«После того, как 28 мая, когда посты от туземного населения в уездах Самаркандском и Каттакурганском, а также и на границе с Бухарским ханством по распоряжению его высочества эмира Бухарского были выставлены и были заняты тропинки и дороги, по которым обыкновенно проезжали разбойничьи шайки, получая подкрепление провизией и лошадьми, видя за собой беспрерывную погоню, шайки, как и предполагалось, бросились в Джамскую и Чимбайскую степь; усмотрев, что их и там ловят, кинулись в Бухарские пределы в Зияутдинское бекство, не ожидая там постов и застав, где, по одним сведениям, произведя небольшие грабежи и узнав, что и там их следят, повернули к своим родственникам галябекцам в Джамскую степь и, не доезжая нашей границы, остановились на отдых или на ночлег, где, по слухам, стали производить дележ, чтобы затем разъехаться по одиночке кто куда, чтобы не попасть в руки преследующих.

После дележа Намаз был убит разбойниками: по одним сведениям, — бежавшим каторжником Кабылом, по другим — Туркменом, который тут же был убит приверженцами Намаза. Командированный мной для поимки шаек разбойников помощник Самаркандского уездного начальника подполковник Сокольский рапортом от 3 сего июня донес мне так: 25 мая сего года Намаз Пиримкулов с товарищами Туркменом, Кабылом, Норбаба, Кенжа Аликулом и Бердибеком после ограбления кого-то в пределах Зияутдинского бекства расположились на отдых в горах Карача за Таш-кудуком. Все заснули, кроме Кабыла, поставленного на караул. В то время, когда все заснули, Кабыл разбудил разбойников, кроме Намаза, и предложил убить Намаза, на что все согласились, и Кабыл нанес спящему Намазу удар камнем в лоб, а Аликул схватил его за горло и задушил. Остальные разбойники покончили с Туркменом. Затем труп Туркмена был оставлен разбойниками на месте, а труп Намаза, завернутый в кошемную попону, привязанную к палкам для перевозки, взят с тем, чтобы отвезти его в пределы Самаркандского уезда как доказательство, что Намаза больше не существует. Выполнить этот план разбойникам сразу не удалось, так как везти труп дальше Туюльского сельского общества Джамской волости Каттакурганского уезда им кто-то помешал, почему они и спрятали его в пещеру, заложив вход в нее дерном, а затем перевезли и бросили его в шести верстах от селения Таш-кудук Джамской волости.

Когда распространился слух о смерти Намаза, на розыски трупа был командирован Пейшамбинский участковый пристав капитан Голов, знавший Намаза в лицо еще по первой поимке его в 1905 году; при обнаружении трупа капитан Голов определил, что это именно Намаз. Кроме того, о том, что убитый действительно Намаз, Чашмабскому волостному управителю сообщили в Джамской волости туземцы, видевшие труп [58] и гнавшие Намаза лично. Из письма капитана Голова, адресованного па имя подполковника Сокольского видно, что капитан Голов 1 нюня целый день находился на дознании по делу об убийстве Намаза, труп которого привезен в местность «Таш-кудук», и что вскрытие трупа Намаза было 2 июня» ²⁷.

Письмо бухарского кушбеги к российскому политическому агенту в Бухаре от 1 июня 1907 г содержит другую версию об убийстве Намаза. Согласно ей, в местности Энничик Зияутдинского бекства 8 человек во главе с Туркменом, прибыв в лагерь Намаза, по неизвестной причине убили его. В ответ на это сторонники Намаза Кабыл и Джума убили Туркмена и решили доставить труп Намаза в Каттакурган для погребения ²⁸.

Приведенные документы позволяют датировать гибель Намаза 30-31 мая 1907 г.

О мотивах убийства никаких сведений нет. Скорее всего, оно было организовано кем-то из подкупленных царскими чиновниками лиц. Основанием для такого предположения служит факт засылки агента местных властей в отряд Намаза ²⁹.

Колониальная администрация с радостью восприняла весть о гибели Намаза Пиримкулова. В своей телеграмме военному губернатору Самаркандской области туркестанский генерал-губернатор писал: «Наконец-то благодаря вашим трудам и распорядительности мы избавились от Намаза. Очень рад, благодарен. Поблагодарите от меня всех членов администрации и войск, принимавших участие в преследовании этого разбойника, особенно благодарю подполковника Сокольского и капитана Голова. Наиболее потрудившихся представить к награде. Благодарю за усердие и пользу в деле поимки переводчика областного правления Уткульбаева. Объявляю благодарность за отличную службу во время погони волостным управителям: Каль-Курганскому — Мирза Сайт Мурату Мирза Хакимову, Чашмабскому — Мулла-Умир Раджабаеву, Даульскому — Мулла Кабылу Хидирбаеву и Джу Даванинскому — Мулла Ишиму Турды-Алневу и особенно благодарю кандидата его Муминбая Юлдашбекова» ³⁰.

На наш взгляд, слова «благодаря вашим трудам и распорядительности мы избавились от Намаза» также дают основание полагать, что убийство Намаза было организовано колониальными властями.

Сподвижники Намаза араб Хатам Каримов, таджик Узак Каримов, узбеки Шакар Мулла Хасанов, Ярыкул Муратов, Узун Элмурадов и многие другие после поимки были приговорены к длительному тюремному заключению и сосланы на каторгу ³¹. Ближайшие помощники его — Карабап, Абдукадыр ходжа, Кабыл Ташпулатов были убиты во время перестрелок.

Однако действия пиримкуловцев продолжались еще и в 1909 г. ³² Документы и местная пресса того времени пестрили сообщениями о том, что во всех областях Туркестана, особенно в Самаркандской и Ферганской, появлялись все новые «шайки разбойников».

Таким образом, деятельность Намаза Пиримкулова и его соратников сыграла немалую роль в истории стихийного движения сельской бедноты Узбекистана в период революции 1905-1907 гг., требующего дальнейшего глубокого изучения па базе архивных документов, материалов местной печати и иных источников.

X. Садыков

Комментарии

1. См.: Пясковский А. В. Революция 1905-1907 гг. в Туркестане. М., 1958. с. 445-447; Акрамов С. К истории революционных выступлений трудящихся дехкан в Самаркандской области в годы первой русской революции (1905-1907 гг.). Труды УзГУ. Новая серия. № 83. Самарканд, 1958, с. 249; История Узбекской ССР. Ташкент, 1958, с. 396-398; Ташкент, 1974, с. 169.

2. ЦГА УзССР, ф. И-130, оп. 1.

3. Там же, д. 894, л. 3-30.

4. Там же, д. 2963, л. 6.

5. Там же, д. 4241, л. 12.

6. Там же, д. 4246, л. 4.

7. Там же, л. 33.

8. Там же, д. 2983, л. 32.

9. Там же, д. 2963, л. 6.

10. Там же.

11. Там же, ф. И-1, оп. 2, д. 899 а, л. 8.

12. Там же, оп. 1, д. 3740, л. 2.

13. Там же, ф. И-130, оп. I, д. 4246, л. 34.

14. Там же, ф. И-18, оп. 1, д. 14846, л. 55.

15. Там же, л. 58.

16. Там же, д. 2193, л. 91.

17. Там же, д. 14846, л. 51.

18. Там же, д. 1806, л. 3.

19. Там же, л. 211.

20. Там же, ф. И-130, оп. 1, д. 2963, л. 29-32.

21. Там же, ф. И-33, оп. 1, д. 396, л. 1.

22. ЦГА УзССР, ф. И-133, он. 1, д. 396, л. 3.

23. Там же, ф. И-18, он. 1, д. 2193, л. 1.

24. Там же, л 9.

25. Там же, л. 28.

26. Там же, л. 26.

27. ЦГА УзССР, ф. И-18, оп. 1, д. 2193, л. 33.

28. Там же, л. 34.

29. Там же, ф. И-130, оп. 1, д. 2963, л. 61.

30. Там же, ф. И-18, оп. 1, д. 2193, л. 43.

31. Там же, ф. И-130, оп. 1, д. 4246, л. 11, 24, 33, 121.

32. Там же, ф. И-18, оп. 1, д. 2628, л. 11.

Текст воспроизведен по изданию: Из истории классовой борьбы сельских масс Туркестана в период первой русской революции // Общественные науки в Узбекистане, № 4. 1978