СОВЕРШЕННАЯ В 1740 — 1741 ГОДАХ ПОРУЧИКОМ ГЛАДЫШЕВЫМ И ГЕОДЕЗИСТОМ МУРАВИНЫМ.

В 1739 году Хан Меньшой - Киргизской - Орды Абул-Хаир, только-что присягнувший на подданство России, возобновил просьбу свою о построении ему города близь устьев pеки Сыра. Высочайшим указом 20 августа того же года повелено было отвечать Хану, что постройке должен предшествовать осмотр мест, для чего и приказано было послать к нему сведущих людей, вменив им в обязанность привести геодезически в известность весь пройденный ими путь. Исполнение этого поручения возложено было на знающего татарский язык Поручика Оренбургского Драгунского Полка Дмитрия Гладышева, геодезиста Муравина, Инженерного Надзирателя Назимова и переводчика Усмана Арасланова, с несколькими казаками. Верст зa 100 до Абул-Хаирова кочевья напала на них разбойничья шайка Киргизов Чиклинского Рода, и, ограбив, увлекла с собою деньщика Надзирателя Назимова и Уральского казака Федорова, ocтaльных-же отпустила следовать по назначению. На 33-й день пути, то-есть 7 октября 1741 года, Гладышев с товарищами прибыл в ставку Абул-Хаира на реке Адам-Ата не подалеку от Куван-Дарьи, но застали тут одну Ханьшу, так-как сам Абул - Хаир находился в Аральском Владении туда, по желанию Хана и [2] отправились к нему русскиe офицеры, в сопровождении сына его Нурали и дяди Нияза. Выехав из ставки 15 октября, 2 ноября прибыли они в аральский городок Шахтемир и, по приглашению Абул-Хаира, на другой день поехали с ним в Хиву, куда звали его на ханство Хивинцы, угрожаемые Надир-Шахом; 7 ноября достиг Гладышев Хивы, а 8-го, по просьбе Абул-Хаира, вместе с послами его, геодезист Муравин отправлен был в лагерь персидского владельца, под город Ханки, с ходатайством о пощаде Хивы, как избравшей себе во владельцы русского подданного. 9 числа Муравин был принят Надиром, который обласкал его и обнадежил в милости к Абул-Хаиру, требуя только, чтобы он сам прибыл к нему. С этим ответом посланные, 10 числа, поехали обратно и прибыли в Хиву 11 ноября. Абул-Хаир действительно-было собрался в персидский лагерь; но перехватив доставленное оттуда в город письмо, в котором, от имени Надира, приглашали жителей не выпускать Хана до прибытия Шаха, заставил Хивинцев, под предлогом поездки к последнему, отворить себе заваленные городские ворота, и затем, со всею своею свитою, в том числе и русскими офицерами, поскакал в противную от персидского лагеря сторону, преследуемый выстрелами обманутых горожан. Вечером того же дня, у города Шавата, напали на Хана Туркмены; но он отразил их и, 12 ноября, у Ходжейли, перехал на правую сторону реки Аму во владения Аральцев. Здесь, после многих [3] споров и даже кровопролитий, сын Абул-Хаира, Нурали, был окончательно избран в Ханы; сам-же Абул-Хаир, с Гладышевым и Муравиным, возвратился в свою ставку, откуда pycскиe офицеры и прибыли благополучно в Орск, в апрель месяц 1741 года.

Результатом этой поездки были два, данные Начальству, показания Гладышева и Муравина, со многими любопытными к ним приложениями, и карта пути пройденного от Орской-Крепости через устье Сыр-Дарьи до города Ханки и обратно.

Документы эти составляют первое достоверное географическое свидетельство об очертании берегов Аральского-Моря и о состоянии народов, занимавших в новейшее время низовья Аму-Дарьи, ибо обнародованные в 1754 году Генвеем показания английских купцов Томсона и Гока, проникших в Хиву в одно время с Гладышевым, только не по восточному, а по западному берегу Арала, крайне скудны и неотчетливы.

Извлечения из сведений, собранных Гладышевым и Муравиным, напечатаны были Рычковым в eгo “Оренбургской Топографии”, в 1762 году; направление-же пути обоих офицеров показано на карте, приложенной к первому тому “Путешествия” Генвея. Но как выдержки Рычкова, так и заимствования Генвея, были весьма не полны. Посему многие ученые неоднократно изъявляли желание, чтобы журналы Гладышева и Муравина напечатаны были целиком. [4]

Приобретя эти журналы в рукописи, я убедился, что вышеприведенное желание вполне оправдывалось как географическими подробностями в них заключающимися, так и важным для Средней-Азии историческим событием, в котором случайно должны были принять участие соотечественники наши; а потому счел не бесполезным для науки обнародовать эти рукописи.

Копии с карты при полученных мною манускриптах не было; но, во время поездок моих по Оренбургскому-Краю, я, благодаря просвещенной снисходительности одного из потомков известного П. И. Рычкова, приобрел с “Оренбурской-Истории” этого автора список XVIII века: самый текст рукописи был вполне сходен с напечатанным, только к нему приложены были карта Муравина и им же составленный план города Хивы.

Карта эта (При сем прилагается, с нанесением на нее восточного берега Аральского-Моря, для сравнения, и по съемке г. Бутакова. План Хивы, составленный в 1740 году, приложен был к IV-му выпуску Г. И. за 1849 год.) сделана неколько в меньшем мacштабе чем копия со съемки Муравина, хранящаяся в архиве Штаба Отдельного Оренбyргского Корпуса (на основании которой очертание восточного берега Аральского-Моря показано было Н. Ханыковым, в 1845 году, на карте земель Киргизов Внутренней и Малой Орд), но имеет важное преимущество перед означенной копией в том, что приурочена к [5] географической сетке, если не самим Муравиным, то несомненно его современниками.

Это обстоятельство, открывая нам возможность убедиться в замечательной верности путевых измерений Муравина и взятых им до Сыр-Дарьи румбов, вместе-с-тем дает повод усомниться в точности предположений о быстром усыхании Арала, основанных на сводке нынешних берегов этого моря с очерками их в 1742 году. Н. Ханыков, приняв за опорные точки сводки Орск и устье реки Сыр-Дарьи, должен был выдвинуть северо-восточный угол Аральского-Моря у Муравина на 84 версты севернее против ныняшнего, и вследствие того заключила, что в-течение ста лет это пространство моря высохло. Между тем, на найденной мною карте, если только мы присвоим Орской-Крепости настоящее ее астрономическое положение, то-есть 76° 16' долготы от Ферро и 51° 12' северной широты — весь восточный и северный берег моря по очертанию Муравина совпадает в широте и долготе с изображением этого пространства на съемках Бутакова, и одна только нижняя долина Сыра оказывается почти на 40 севернее чем предполагал Муравин.

Карта его заслуживает также внимания и в историко-географическом отношении: так, например, мы еще встречаем в ней следы оседлого населения нa правой стороне долины нижних частей Джейхуна, весьма обработанной в XVII веке, ныне-же совершенно пустынной, и усматриваем положение города [6] Визиря, одного из главных мест Харезма в XVI столетии, послужившего в 1506 году исходною точкою для распространения в этой стране власти Узбеков под начальством Ильбарс-Хана, тогда-как об этом городе в новейших описаниях и картах Хивинского Ханства вовсе не упоминается.

Южный берег Арала у Муравина почти на 40 минут южнее нынешнего, но это очевидно не в-следствие убыли моря, а только потому, чго снятый мартрут слишком распрямлен при окончательной установке, и что не приняты в соображение все изломы пути. В этом убеждает и чрезмерно-южное положение присвоенное Хиве — почти на 1° широты ближе к экватору, чем заставляют предполагать новейшия исчисления.

Что касается до долготы означенного города, то на карте Муравина она совпадает с выведенною из маршрутов, снятых в 1840 и 1842 годах; а именно — на 2° 24' восточнее меридиана Орска.