№ 99

1742 г. сентября 28. — Журнал майора Пензенского гарнизонного пехотного полка К. Миллера с записями о результатах его поездки в Джунгарию.

Журнал отправленного по высочайшему е. и. в. указу из Орской крепости от г-на тайного советника и кавалера Ивана Ивановича Неплюева к зюнгорскому владельцу Галдан-Черину Пензенского пехотного полку майора Миллера.

1-е. Сентября 3-го числа отправился я из Орской крепости пополуночи в 10-м часу и переехав к реке Оре, где стоял Абулхаир и с сыном Ерали-салтаном и калмыцкой посланец Кашка с товарыщи. Потом приехал г-н тайный советник и кавалер Неплюев для прощания с оным ханом. И по отъезде его пр-ва пришел я к Абулхаир-хану для отдания визита и оной хан хотел написать письмо к Галдан-Черину и отдать посланцу Кашке. Токмо я ему объявил, что ему к хану Галдан-Черину письмо уже писать не надлежит, понеже я по высочайшему е. и. в. указу к помянутому хану отправлен и письма я у себя имею от г-на тайного советника и кавалера Неплюева, ис которых оной хан Галдан-Черен усмотрит, что вы, Абулхаир-хан, в подданстве е. и. в. состоите. И оной Абулхаир-хан, услыша то от меня, письмо то, которое он было написал, изодрал и просил меня, чтоб я за нево хану Галдан-Черену ответствовал, что я ему и обещал. Потом, простясь с ним, и поехал с Ерали-салтаном и с калмыцким посланцом от реки Ори к: речке Менлибаю, разстояцием от Орской крепости верст з 20. [259]

2-е. 4-го числа от той речки я поехал пополуночи 6 ? часа и доехал до реки Ори верст 20, где принужден остановиться, понеже верблюд у меня захворал и отправил в Орскую крепость казака о требовании верблюда.

3-е. 5-го числа посланной казак из Орской крепости возвратился и поехал я от реки Ори пополуночи 1 1/2 часа и приехал к реке, называемой Карасу пополудни 5 часов 40 минут, ехали, например, верст 30, где и ночевал.

4-е. 6-го числа пополуночи (в 7 часов поехал я от реки Карасу и приехал пополудни час Большой орды к Утемеш-батырю, екал, например, верст 30, где и начевал. И оной Утемеш, також и другие старшины, спросили меня, зачем я еду к Галдан-Черену. На что я им сказал, что я по высочайшему е. и. в. указу отправлен из Оренбурга от гн-а генерала и ковалера Неплюева к калмыцкому хану Галдан-Черену для того, чтоб оной хан верным подданным е. и. киргис-кайсакам впредь никакого утеснения и раззорения б не причинял и чтоб их оставил во всяком покое и войско бы свое шредь для раззорения их не присылал. И оной Утемеш говорил: «Дай боже е. и. в. многолетнего здравия, что она об нас изволит милостивое старание иметь:». На что я ему сказал, что е. и. в. своих верных подданных всегда будет защищать и до раззорения их никогда не допустит.

5-е. 7-го числа поехал я с Ерали-салтаном (оставя у онаго Утемиш-батыря прапорщика Пазухина с кошем) в Среднюю орду (к Букей-батырю) Ауксиренскаго роду к Сары-батырю, где были и другие старшины, которым я объявил, что я отправлен по высочайшему е. и. в. указу калмыцкому хану Галдан-Черену для их пользы, чтоб калмыцкой хан впредь верных е. и. в. подданных не раззорял, которые весьма были рады и благодарили за милость е. и. в.

6-е. 8-го числа поехал я от оного Сары-батыря и приехал в Среднюю орду Найманского роду к Букай-батырю, где было велено вшм собраться старшинам и калмыцкому посланцу Базару, и чтоб тут всем сообщиться и ехать в путь и бутто провожатым велено у онаго Букая собраться ж. Но оной Букай-батыр мне объявил, что калмыцкой посланец Базар у него был и поехал к Герликап-батырю и якобы он, Букай, слышал, что Амулмамет-хан и Барак-салтан намерены отдать детей своих в аманаты к Галдан-Черену, а подлинно ли то учинят, еще заподлинно не знают. На что я ему сказал, что я по высочайшему е. и. в. указу отправлен из Оренбурга от г-на тайного советника и кавалера Неплюева к калмыцкому хану Галдан-Черену для их народной пользы, чтоб оной хан верных е. и. в. подданных киргис-кайсакав оставил бы в покое и войско бы свое на них впредь не посылал и обид и раззорения им не чинил. И ежели они детей своих отправят в аманаты к Галдан-Черену, то будет е. и. в. противно, понеже Абулмамет-хан учинил в верности е. и. в. присягу, також и Барак-салтан чрез письма також просил и желает быть е. и. в. верным подданным. На что оной Букай-батыр сказал, ежели-де мы салтанов к Галдан-Черену не отправим, то оной хан паки пришлет своих войск и нас раззорит. На что я им представлял, что вам того опасаться не для чего и ежели я приеду к помянутому хану Галдан-Черену, то оное не учинит, понеже оной хан будет известен, что Средняя и Меньшая орда в подданстве е. и. в. состоят и хотя б оной хан своих войск на них и послать хотел, то всемилостивейшая государыня верных своих подданных всегда защищать и оборонять изволит и до раззорения их никогда допустить не изволит, чему они весьма благодарили. И оной Букай-батыр мне сказал, что-де завтрашняго числа съедутся ко мне другие старшины и будем о том советывать. И послал я за прапорщиком Пазухиным, чтоб он с кошом приехал, також и посланец Кашка, которые и приехали 11 числа.

7-е. 9-го, 10-го и 11-го чисел съехались многие старшины, в том числе знатной старшина Найманского ж роду Караби и от меня ему и протчим [260] старшинам довольно представлено о вышеписанном, чтоб они салтанов своих не посылали к Галдан-Черену и чтоб они взирали на Абулхаир-хана, что он детей своих не посылает, и для того я и отправлен по указу е. и. в. для защищения всех верных подданных, но подлинно их утвердить не мог и видно, что они в великом страхе от Галдан-Черена находятся. Токмо то твердят, ежели-де мы салтанов не отправим, то калмыки-де нас раззорят, також и от Ерали-салтана им довольно представлено было, чтоб они салтанов удерживали, но подлинного от них намерения узнать не мог. Я же от себя послал, також и калмыцкой посланец Кашка, к другому калмыцкому посланцу Базару (которой неподалече в другом улусе находился) с тем, что я по указу е. и. в. отправлен к его владетелю и чтоб он приехал ко мне и вместе б со мною поехал. На что он прислал ответ, что-де я отправлен в Среднюю орду к Абулмамет-хану и Барак-салтану и от них еще подлинного ответа не получил и они-де просили сроку на шесть дней и чтоб я с Кашкою поехал наперед, а у меня-де путь особливой.

8-е. 13-го числа Ерали-салтан, Букай-батыр и другие старшины сказали мне, что-де более жить здесь не для чего, понеже видно, что Барак-салтан и Абулмамет-хан уже сюда не будет, а собираются-де они, також и другие старшины, к Геликап-батырю и там хотят совегывать и мне приказали ехать с калмыцким посланцом Кашкою потихонько наперед. Притом я просил Ерали-салтана, чтоб он сам поехал к Абулмамет-хану и Барак-салтану и какой у них совет будет, пошлют ли они детей своих или нет, чтоб он мне дал знать и послал с ним оренбургского казака Смаила-муллу, чтоб он там их советы мог выведывать. И оной Ерали-салтан мне обещал, что они тамо з Бараком советовать будут, прислать ко мне обо всем известие.

9-е. И я того ж 13-го числа поехал с калмыцким посланцом Кашкою и приехал в Среднюю ж орду Уа-Гирейского роду и был у Алтай-бая, которой мне объявил, что-де я [Алтай-бай] с вами (поеду к Галдан-Черену от Ерали-салтана посланцом, токмо-де я еще письма от него не взял. На что я ему сказал, что ему письмо от салтана взять не для чего, понеже я отправлен с письмом к Галдан-Черену об их общей нужде от г-на генерала и кавалера Неплюева и ежели он хочет ехать, чтоб он при мне поехал для провожания и тамо услышит, что я о всех верных е. и. в. подданных буду иметь старание, на что он сказал, что я за вами буду.

10-е. 14-го поехал я, и приехал в Большую орду Усинского роду к Бектемирбаю, где разговоров знатных не происходило.

11-е. 15-го числа поехал я, и приехал к мурза Гильдебаю того ж Усинского роду.

16-го числа поехал я и приехал к Наурус-батырю того ж роду, которой меня спрашивал, зачем я еду, куда и от кого отправлен. На что я ему сказал, что я по высочайшему е. и. в. указу из Оренбурга от г-на генерала и ковалера Неплюева с письмом к калмыцкому хану Галдан-Черену отправлен с тем, чтоб оной хан е. и. в. верных подданных впредь не раззорял, понеже Абулхаир-хан и Средняя орда состоят в подданстве е. и. в., и оной Hayрус-батыр требовал от меня, чтоб я ему то письмо дал прочесть. На что я ему сказал, что то письмо запечатано. Довольно можно ему поверить, что я словесно ему объявляю, что я для всех верных подданных киргисцов еду к Галдан-Черену для их защищения. На что он сказал: «Чему верить? Запечатанное письмо может быть иное, что в письме написано?» На что я ему сказал, чтобы он не сумневался. Ежели б я не для их пользы отправлен был, то б я чрез их улусы не поехал.

12-е. 17-го числа поехал я с Кашкою (оставя кож) к Герликал-батырю, которой нас звал к себе обедать, где были многие старшины в собрании, которым я довольно сказывал, что я отправлен к калмыцкому хану для их пользы, ис которых иные тому верили, другие же не верили и хотели нас [261] остановить, а иные присоветывали, чтоб нас разграбить. И поехал я от онаго Наурус-батыря и приехал к Бамбетбаю, где и начевал.

13-е. 18-го числа пришел ко мне киргизец тое ж Большой орды Усинской же волости имянем Хонгор (которой по-калмыцки умел говорить), котораго я чрез перевотчика спрашивал, Усинский род состоит ли в подданстве Галдан-Черена. На что он сказал, что «мы прежде были у него в подданстве, токмо года с три назад мы от него отошли, не хотя платить ему дани, и кочуем около Средней орды». Которому я сказал, ежели они желают быть верноподданными е. и. в., то их всемилостивейшая государыня будет защищать, как протчих подданных киргисцов. На что он сказал, что-де «наш народ вольной и глупой разсуждают, что-де ты едешь за тем, чтоб согласиться с калмыцким ханом и чтоб нас, киргисцов, всех искоренять — калмыки, с одной стороны, а российское войско, з другой стороны». На что я ему сказал, чтоб они того не мыслили, ежели бы наше такое намерение было, тоб я чрез их улусы не поехал, понеже у нас другая дорога есть чрез Сибирь. А то я для их пользы ему, чтоб они сами то видели и были бы имоверны, что я для их народной пользы отправлен. На что он сказал, что «наши дураки того не разсуждают, я-де буду им говорить».

14-е. Того ж числа приехали ко оному Мамбетбаю вышеозначенные Науразай-батыр да мурза Гильдебай, которые паки меня спрашивали, зачем я еду, которым я объявил, как выше писано, что я для их (пользы еду. На что они сказали, чтоб я из их улусов не выезжал, понеже с малыми людьми ехать отасно, ибо-де «каракалпаки или киргисцы могут вас разграбить» и чтоб я ждал других посланцов. На что я им сказал, что мне других посланцов ждать не для чего здесь в улусе, понеже у меня лошади худы, нежели вы мне дадите лошадей жирных, також и правиант на дорогу, то я готов ждать, а что же вы меня стращаете каракалпаками или киргисцами, то я никого не боюсь, понеже каракалпаки подданные е. и. в., а ежели кирогисцы меня ограбят или обиду учинят, то е. и. в. мм упустить не иэволит и не токмо уже кочевать им с улусами на сей степе, но и нигде вам места не будет, и закрыться от гнева е. и. в. не можете». На что они сказали, что «мы вам всякаго благополучия желаем и удержать вас не можем» и отпустили меня.

15-е. И поехав от них, приехал я к Алакуобаю того ж роду, и приехали ко мне ввечеру от Барак-салтана и от Брали-салтана киргисцы 4 человека Найманского роду: Хожайбильде-батыр да Боронбой-батыр, також орской казак Смаил-мулла, которого я оставлял при Ерали-салтане, и объявили мне, что Барак и Ерали салтаиы приказали, чтоб я из улусов не выезжал и ожидал бы их, а ежачи я насильно поеду, то Барак-салтан приказал меня удержать Усинекого роду киргисцам, на что я им сказал, что я их ждать буду и весьма желаю видеться з Барак-салтаном.

16-е. 19-го числа из оных присланных киргисцов послал я двух человек возвратно к Барак и Ерали салтаном с тем, что я по их прошению остановиться и их ожидаю, токмо чтоб они приездом своим не замедлили, представляя, что ежели они скоро не будут, то лошеди будут у меня худы и правианту будет мало, то принужден требовать от них лошадей и правианту, чтоб мне без нужды проехать было можно.

20-го числа поехал я поутру и приехал той же Усинской волости к Тохтобай-батырю.

21-го числа от онаго Тохтобай-батыря я поехал, и приехал того ж роду к Ерликап-батырю.

22-го числа поехал я от Ерликапа и приехал к Жанжигит-батырю.

17-е. 23-числа поехал я от оного Жанжигита, и приехал той же орды к Батырю-баю и, будучи у них, все меня спрашивали, зачем я еду. Которым я объявил, как вышеттисанным, и было у них везде немалое [262] собрание и присоветывали между собою, чтоб нас не пропустить, а простой народ все приговаривали, чтоб нас разграбить, токмо старшины их до того не допускали.

18-е. 24-го числа приехал ко мне Ерали-салтан, которой мне объявил, что Барак-салтан с старшинами Найманского роду советывали, чтоб Абулмамет-хан сына своего отпустил к калмыцким посланцом. Токмо оной Ерали-салтан ему, Бараку, объявил, что русской командир отправлен по указу е. и. в. к Галдан-Черену для общей нашей пользы и вам-де салтана отпустить к калмыцкому хану не для чего. На что оной Барак и склонился, и хотел сам ко мне приехать, а Ерали-салтану велел ехать ко мне наперед, а сам за ним хотел скоро ж приехать и ждали до 28-го числа, токмо оной Барак не приехал. А другие киргисцы оказывали, бутто Абулмамет-хан и Барак-салтан убирают своих детей и хотят их отправить к Галдан-Черену. И присоветывал оной Ерали-салтан, чтоб я с посланцом Кашкою поехал наперед в путь, и объявил мне оной Ерали-салтан, что он говорил с старшинами Большой орды с Наурузбаем и они согласились, чтоб нам ехать наперед и обещали ему, чтоб нас пропустить и обиды никакой не учинить. И по оному их согласию приехал я с Ерали-салтаном 28-то числа к калмыцкому посланцу Кашке и объявили ему, что мы Барак-салтана дожидались, токмо видно, что он уже не будет, а более ждать не для чего, понеже путьпоследни, на что оной Кашка и склонился.

19-е. Я же написал письмо на татарском диалекте к Барак-салтану в такой силе, что я по ево прошению ево ждал более десяти дней, токмо он не приехал, а более ждать мне было неможно, понеже улусы уже все объездил и правианту у меня за умалением, також и лошади худы. А хотя бы он со мною и сам виделся, то б я инаго ему объявить не мог, кроме, что я по высочайшему е. и. в. указу отправлен к Галдан-Черену для их народной пользы и присоветывал, что он сына своего не посылал, ибо я упова[ю] и Аблай-салтана и протчих старшин от Галдан-Черена высвободить. И, написав оное письмо, отдал Кажагильде-батырю да Бурамбаю, а сам поехал того ж числа из улусов с Кашкою, а Ерали-салтан поехал со мною и проводил меня из улусов верст 20 до урочища Карача-Тоу. А провожатых со мною никого нет, окроме Байгулжа от Джаныбек-батыря.

На подлинном пишет тако: майор Карл Миллер.

Секретарь Петр Рычков.
С подлинным читал канцелярист Иван Коптяжев.

АВПР, ф. 122, 1742 г., д. 4, лл. 178-183 об. Копия.