№ 228

1759 г. июля 26. — Письмо хана Нурали оренбургскому губернатору А. Давыдову о претензиях казахских феодалов по вопросу о беглых рабах.

Всесветлейшия, державнейшия, великия государыни императрицы Елисавет Петровны, самодержицы всероссийския и пр., и пр., и пр.

Высокопревосходительному г-ну тайному советнику и Оренбургской губернии губернатору Афанасью Романовичу Давыдову и превосходительному г-ну генералу-маеору дяде моему Алексею Ивановичу Тевкелеву, и высокопочтенному г-ну, коллежскому советнику Петру Ивановичу Рычкову.

Из совершенного моего к е, и. в. усердия и верности и собственному к Вашему выс-ву дружества доношу о свидании моем с Вами, что все киргис-кайсаки Алчинских родов, собрався, ко мне приехали и представляют: понеже-де бегающие от них персияня и зюнгорские калмыки не возвращаютца и зимнее кочевье не определяетца, и ежели-де тех беглецов возвращать и зимнее кочевье дать повеления не воспоследует, то б я свидания с Вами не имел и сына в аманаты не отдавал, а ежели-де свидание с Вами возыметь и сына в аманаты отдать похочю, то б я их себе покорными не считал, а буде их покорными себе иметь желаю, то б я с российскими спознати не имел, и так весьма много тем меня беспокоят. А притом и Чиклинского роду киргисцы представляют, что Бакты-байбиев сын Девлетбай, о котором уведомлены они, что он в лицах не отыскан и им не доставлен и что пленники от них бегающие также к ним не возвращаютца, да и Чюмекейского, Каракисяцкого и Дюрткаринского родов киргисцы о своих пленниках ропчют же и притом говорят, что они здесь ближними не признаваютца, почему и они спознати иметь не хотят, представляя мне, ежели я к здешней стороне прилежать буду, то бы их также покорными себе не счислял и ордою моею не разумел. Итако, все единогласно говорят, что они имеют откочевать, что слыша от них, киргисцов, и брат мой Ерали-солтан мне предлагает, что нам одним остатца неможно, и так хочет и он отъезжать, но сколько б я из усердия моего к е. и. в. киргис-кайсак удерживать ни хотел, токмо они, бездельники, яко скудо смысленные люди, не унимаютца. А все на мои предложении о пленниках своих представляют Дайжирай-Китянского роду киргисцы, которые ис-под Илецкой защиты лошадей отогнали, в таком же безразсудном намерении находятца. Одним словом сказать, все киргис-кайсаки, малые и большие, повеления моего не слушают, представляя, что я им беглецов их не доставляю и что они имеют откочевывать в те места, где отцы их откочевывали, куда и меня с собою [597] не только зовут, но и принуждают. Что касаетда собственно до меня, то я издавна, то есть от времяни представления отца моего, с раболепным моим усердием непременно нахожусь и никогда противности не имел и не будет, со всем тем одному мне как свидание с Вами иметь, так и от орды моея одному остатца невозможно. Однако Вашему выс-ву из дружества моего секретно доношу, дабы изволили всем находящимся по Яику-реки повелеть иметь бденную осторожность, ибо ис киргисцов многие есть плуты, о сем же я никому знать не давал, а только чрез сие Вашему выс-ву из моего твердого усердия с людьми моими Мергенем да Айярыком, послав их для сего нарочно, сообщаю. О протчем Вашему выс-ву оныя мои люди словесно донесут и о непременном моем к Вам дружестве и доброжелательстве совершенно уверят, с которым, яко же и с почтением моим к Вам, купно же и ко всем Вашим домашним, остаюсь, желая Вам всякого благополучия и всецелого здравия, киргис-кайсацкой Нурали-хан, во уверение сего печать моя приложена.

Писано при речке Ющали июля 26 числа 1759 г.

На сие прошу ко мне ответ немедленно прислать.

Переводил переводчик Яков Гуляев и под подлинным подписался.

АВПР, ф. 122, 1759 г., д. 4, лл. 351-352 об. Перевод.