№ 175

1749 г. мая 2. — Указ имп. Елизаветы оренбургскому губернатору И. Неплюеву об утверждении султана Нурали ханом.

Нашему тайному советнику кавалеру и оренбургскому губернатору Неплюеву.

По отпуску Вашему, бывшей здесь в приезде отправленной по смерти киргис-кайсацкаго Абулкаир-хана от ха-нши етю Путая и or большего сына ея Нурали-солтана, и ото всего народа с прошениями о подтверждении нашем выбранного ими в ханы означенного Нурали-солтана, зять их Джанбек-солтан и с старшиною ныне отсюда отпущены к Вам по-прежнему, а какое им здесь учинено награждение, о том усмотрите из особливаго к Вам указа. А о протчем на доношении Ваши и брегадира Тевкелева от разных чисел и месяцов прошлого 1748-го г. здесь полученные наша резолюция оим Вам объявляется.

1-е, новобранного в ханы Нурали-солтана, по их выбору и по представлению брегадира Тевкелева, над обоими киргис-кайсацкими ордами, то есть Меньшою и Среднею, ханом подтвердить здесь усмотрено за несходство с тем, что в 1743-м г. с зюнгорской стороны те киргис-кайсацкие орды были присвояемы со объявлением на Среднюю орду жалобы и что для того от оной орды зюнгорцы имеют аманатов, и потому в нашей колл. ин. дел принята резолюция и указом нашим из сената подтверждена зюнгорской стороне учинить объявление, что Абулхаир-хан с Меньшею ордою действительно в нашем подданстве с 1730 г. и чтоб оные от стороны зюнгорской оставлены были в покое. А Средняя орда хотя в 1740-м г. и в наше подданство вступила, но, по жалобам от зюнгорской стороны, аманатов от них содержать не запрещается, что со оными и для таких же причин и с нашей российской стороны чинено будет не меньше того. И из Вашего представления, чтоб помянутого Нурали-солтана, яко уже от обоих орд в ханы обратного, указом нашим подтвердить над одною Меньшею ордою интересам нашим пользы не предвидится толь наипаче, чтоб тем новобранному хану при самом первом случае показано было неудовольствие. Итако, для будущих впредь случаев рассудили мы за благо новоизбранного хана назвать и подтвердить киргис-кайсацким ханом, не имянуя ни Меньшей; ни Средней орд, в каком разсугждении и Абулхаир-хан в последних наших к нему грамотах писан был киргиз-кайсацкой орды ханом. Вследствие того вышепомянутой киргиз-кайсацкой посланец Джанбек-солтан с старшиною 26-го февраля представлен был пред нас и наше подтверждение ему объявлено, яко же и во отправленной нынешним нашей грамоте киргиз-кайсацким солтаном, беям, старшине и всему народу, также и в письме нашего канцлера графа Бестужева-Рюмина к ханше Пупаю, оной от нас конфирмованной хан писан просто киргиз-кайсацким ханом. О чем о всем обстоятельнее усмотрите ис приложенных при сем со оных копей. В той же силе оному Нурали-хану и патент на ханское достоинство здесь написан и по Вашему представлению украшен приличными лаврами, [445] золотом и красками, и при сем на Ваши руки посылается с присланным от Вас порутчиком Петром Марковым ¹⁶⁵. Сверх того патента здесь за благо разсуждено, для знаку нашей императорской милости в подтверждение ханского достоинства и чтоб конфирмованные от нас ханы от других киргиз-кайсацких ханов, подобных ныне некоторыми обранному Батыр-солтану, иметь могли отличие, дать ныне новобранному Нурали-хану, по примеру определеней калмыцких ханов и их наместников, саблю оправную с надписью, парчевую шубу на собольем меху и шапку чернобурой лисицы, что все при сем же к Вам посылается. Вы, по получении сего и по приезде к Вам отсюда Джанбек-солтана, имеете новообранному хану немедленно дать знать чрез нарочно посланных от себя и от Джанбек-солтана о возвращении его в Оренбург с нашею милостию и возиметь с им, Нурали-ханом, сношение о «приезде его для свидания с Вами к Оренбургу. И когда он, Нурали-хан, к Оренбургу приедет, тогда Вам в тот день, о котором с ним согласитесь, учинить ему о ханстве, по силе патента, публичное объявление и привесть его в должной к нам верности к присяге по приложенной при сем форме. И по совершении омой, отдать ему на то ханское достоинство патент, велеть надеть на него саблю, шубу и шапку и тот день как ево, хана, так солтанов и старшин первых трактовать Вам под имянем нашим столом, а для народа велеть приготовить несколько быков и баранов и выставить горячего вина, пива и меда. На что на все, также в жалованье от нас солтанам и старшинам позволяется Вам из казны нашей издержать денег и товаров до тысячи рублев или сколько Вы по тамошнему усмотрению за благо рассудите. В ту же ханскую у Вас бытность имеете ему отдать приложенное при сем к нему от нашего канцлера письмо, с которого для Вашего известия и копию при сем же.

2-е, когда ханша Пупай или сын ее Нурали-хан похочет по учиненному с брегадиром Тевкелевым постановлению содержащегося ныне во аманатах брата своего Айчювак-солтана переменить родным же своим братом Адиль-солтаном, а старшинских их детей — другими старшинскими ж детыми, и Вам при той перемене поступить таким образом, дабы оные их з брегадиром Тевкелевым постановлении нарушены не были и чтоб таким образом и впредь перемена их порядочно происходить могла, а не так, как пред сим один Козахмет-солтан лет с десять содержалися, и от того многие в тамошних местах беспокойства и движение войск происходили. При отпуске же нынешняго аманата Айчювак-солтана дать ему в награждение публично деньгами или товарами, по прежним примерам, на сто на двадцать рублев да саблю рублев в тридцать, приведя оного в верной к нам службе к присяге. А старшинским детям — по сороку, а кощеям — по десяти рублев каждому. И притом объявить что и впредь при отпуске их аманатов всегда также награждение давано будет, что и действительно чинить повелеваем. Вышепомянутому ж Айчювак-солтану при отпуске его для представленных брегадиров Тевкелевым резонов дать от других секретно денег сто рублев. Но такой дачи будущим по нем аманатом давать не надлежит, разве особливо когда того интерес наш требовать будет. Также и при принятии солтанов во аманаты да и другим, не получа отсюда нашего указу, сабель, яко знатных нашей высокомонаршеской милости знаков, давать не пристойно. И для того и сие, что вы Айчювак-солтану при первом случае саблю дали, здесь не опробуется. Впротчем, при свидании вашем Нурали-ханом можете с ним говорить и его к тому пристойным образом склонять и согласиться, дабы ньше во аманаты назначенного брата его Адиль-солтана впредь переменить его, Нуралеевым, сыном.

3-е, при сем же на руки Ваши посылается грамота наша к Нурали-хану и со оной для Вашего известия копия ¹⁶⁶, ис которой усмотрите, что [446] велено ему, Нурали-хану, всех наших российских пленников и беглецов, также скот и пожитки их собрать и в Оренбург отдать немедленно. Равным образом и калмыцких пленников всевозможною прилежностию собирать и отдавать в Оренбург и протчее. Вы имеете ту нашу грамоту ему, Нурали-хану, отдать по объявлении ему ханства и притом его и знатную старшину в бытность их у Вас при Оренбурге удобвозможным образом ко исполнению того склонять, толкуя им из того собственную их пользу по силе грамоты нашей прошлого 1747-го г., чрез брегадира Тевкелева им данной. Но что принадлежит до беглых от Оренбурга кундравинских татар, то при будущем Вашем с киргиз-кайсаками свиданий можете и их, по силе ныне вновь отправляемой к ним нашей грамоты, пристойным образом требовать, напоминая им об отдаче оных обещание их, учиненное брегадиру Тевкелеву, и что будто бы в надежде того о побеге кундравинцов и сюда ко двору нашему еще не доносили. И таким и тому подобным образом постараться, чтоб хотя несколько человек из них достать, дабы впредь другим таковым к ним бегам было неповадно.

4-е, из доношеней Ваших и брегадира Тевкелева здесь усмотрено, что по убиении Барак-салтаном Абулхаир-хана дети его, также и Средней орды сильной и первой старшина Джанабек-тархан, согласились во отмщение и искать Бараковой головы. А оной Барак-солтан, будучи пред ними безсилен, откочевал от своих улусов в трех тысячах кибитках к зюнгорским границам и к владельцу зюнгорорму послал просить защищения, объявляя, что он Абулхаир-хана убил для них, зюнгорцов. А вы разсуждаете, что у помянутого Барак-салтана с Абулхаирскими детьми ни будет, в том интересом нашим ущерба нет, однако же, чтоб оной Барак не пришел в страх и во отчаяние и не предался б к зюнгорцам и, с ними соединясь, фамилию ханскую и их орду совершенно не утеснили, послали к нему, Бараку, нарочного казака Матвея Арапова и велели его, Барака, обнадежить нашею милостию и Вашим доброжелательством. И сия Ваша посылка здесь весьма не опробуется, ибо из Ваших же доношеней здесь усматривается, яко часто помянутой Барак-солтан хотя напредь сего и верным к нашей стороне являлся, только больше, но притом еще и явным образом, держался зюнгорской стороны. Сверх того нечаятельно здесь, чтоб сия Ваша к Бараку-солтану посылка по киргиз-кайсацкой ветренности Нурали-хану в слухи не пришла. Толь наипаче, что из скаски киргисца Байбека, бывшаго во орде с переводчиком Гуляевым, присланной сюда при доношении брегадира Тевкелева от 25-го октября прошлого 1748-го г.» видно, что от Абулхаирхановых детей в Бараксалтановы улусы тайно посланы шпионы для разведывания о его с зюнгорским а дельцом (пересылке. А когда Нурали-хан о том уведается, то и оной от стороны Вашей при первом случае тем будет огорчеи, что с пользою интересов наших сходственно быть не может. И для того Вам впредь в таких делах поступать осторожно, а новообранного Нурали хана пристойным образом к себе приласкать.

Впротчем же в наставление ваше Вам преддосуется, ежели зюнгорской владелец нынешним Бараксалтановым случаем похочет пользоваться и, пока новообранной Нурали-хан не утвердитца, пожелает учинить на Меньшую киргиз-кайсацкую орду нападение и тем оную привесть к себе в подданство, при таком случае хотя киргисцов Меньшей орды в их кочевьях нашими российскими войски охранять и невозможно, однако же и бес того их оставить непристойно. К чему, по здешнему разсуждению, за лутчее средство предвидится сие.

1-е, при походе зюнгорских войск к главному оных командиру послать Вам от себя нарочного и искусного офицера co объявлением оному [447] зюнгорскому командиру, вследствие принятой в нашей Колл. ин. дел в 1743-м г. по согласию с сенатом нашим, резолюции.

1-е, ежели при том необходимость будет требовать, то киргиз-кайсак на время перепустить и за реку Яик на российскую сторону и для предудержания их от воровства определить при них казаков человек до тысячи или по пропорции перепущенных киргиз-кайсак, сколько вы заблагоразсудите. А калмыцким улусам остаться тогда уже на нагорной стороне, реки Волги. Ежели же калмыки до того врем ян и будут на луговой стороне, то уже киргиз-кайсак, хотя б они от зюнгорцов и утеснены были, множественнаго числа за Яик перепускать не надлежит. Однако же и в таком случае уговорить их, чтоб они, киргиз-кайсаки, приближались к крепостям, причем их, по крайней возможности, от крепостей защищать, а притом для виду и при реке Яику тамошними нашими российски войска движение иметь, что все на ваше предусмотрение полагается, ибо отсюда всего того за дальностию предвидеть невозможно.

2-е, при всем же том по крайней возможности наблюдать, дабы зюнгорские войски чрез реку Яик для забрания подданных наших калмык о.тнюдь не перепустить и в том им с вашей стороны всеми силами препятствовать, также и от ближних команд всевозможного вспоможения, требовать.

3-е, в заключени сего Вам дается знать, что представление брегадира Тевкелева о годовом киргиз-кайсацкому хану жалованье, о имании у киргиз-кайсак баранты и о учреждении при Орской крепости другаго торгу, и Ваше противу того мнение здесь разсмотрено и резолюция учинена будет впредь.

Дан в Москве майя 2 дня 1749 г.

Подлинной подписан тако: по е. и. в. указу граф Алексей Бестужев-Рюмин, граф Михайла Воронцов, секретарь Федор Петров.

АВПР, ф. 122, 1749 г., д. 5, лл. 1-4. Отпуск.