1748 г. не позднее октября. — Записка переводчика Ю. Гуляева о результатах его поездки в Малый жуз с целью выяснения причин убийства хана Абулхаира.
Татарского языка переводчика Гуляева записка, что мною, ниже подписавшимся, в бытность мою по посылке отсель в Киргис-кайсацкой орде, усмотрено и уведано.
О притчине Абулхаирхановой смерти слышал я, что пред тем времянем, как он убит, из Большой орды Джалаирского роду киргисцов человек з дватцеть ездило в Каракалпацкую орду к каракалпаком Джалаирского же роду, коих было тысяча пятьсот кибиток и, будучи тамо, для избежания от киргис-кайсацких на каракалпацкой народ нападеней и раззорения тех Джалаирского роду каракалпак вызвали в отделение от протчих с таким обещанием, что они, киргисцы, не раззоряя, яко одного с ними роду, приобщат их в кочевье с собою спокоем, в чем им и присягу учинили, в чем те каракалпаки им, киргисцам, поверя, с ними вместе ис каракалпацкого народу в Киргис-кайсацкую орду и выехали. Но как приехали к их киргискому улусу, которой тогда кочевье свое имел по реке Олкояк, от которой до реки Тургая день езды и лежит она к Орской крепости разстоянием до Орска дней з девять, то, наехав к ним, разных родов киргисцы начали на них, каракалпак, нападать и их грабить, в чем им и провожатые их, киргисцы, воспомочь не могли и, во-первых, напав, Средней орды Кучак-хан со многими людьми не только их, каракалпак, но уже и киргисцав того Джалаирского роду обще с ними, каракалпаками, грабили. А потом, услыша то, и Барак, салтан Средней же орды, с киргисцами приехал и их ограбил, а самих каракалпак почти всех в полон розобрал, а притом и киргисцов, к которым они было прикочевали, к себе обратил. Однако ж из них, каракалпак, которое были пожиточнее, еще кибиток со сто оставалось, что, услыша, и Абулхаир-хан с своими Меньшей орды киргисцами во стопятидесяти человеках к ним приехал и у оных каракалпак стать хотел, которые ево, хана, и встречали весьма склонно, и поставили ему з будущими при нем людьми три кибитки, и притом, для избавления себя, объявили ему, чтоб он их со всем имением и скотом взял к себе, только б Бараку не отдавал. Но хан, не удовольствуяся тем, велел своим киргисцам ограбить еще тех, которых уже Барак-салтан в полон себе взял. И когда Барак о том уведал, то, соединясь с помянутыми джалаирцами, и объявил им, что-де Абулхаир-хан не только каракалпак или вас, но и нас уже грабить начал и против себя никово не ставит, а как-де мы соединимся, то и ему самому о себе знать дадим, и тако, согласясь обще, на него, хана, пошли и стали нападать. Что видя, имевшияся при нем киргисцы ево, хана, от того отвращали, объявляя, что Барак многолюден и со всеми джалаирскими киргисцами и каракалпаками соединился. Однако хан, несмотря ни на что, сказал: кто-де Барака боится, тот может бабой прослыть, ибо-де Барак и сам не лучше бабы, — вследствие чего и против Бараковой партии к драке начал порываться. А между тем протчие ево алчинские киргисцы действительно стали забранных им, Бараком, каракалпак грабить и затем с ханом их, киргисцов, почти только человек с шесть или пять осталось. Итако, Барак-салтан, видя такое от ево, ханских, киргисцов на полоненных им, Бараком, каракалпак нападение и грабительство, приказал своим киргисцом и джалаирцом обще уже с каракалпаками напасть, и сыскать Абулхаир-хана, и где б ево ни наехали, то убить. Почему, набежав на него, хана, Бараковы киргисцы и ево окружили и, во-первых, один ево, хана, копьем ранил, напротив чего и хан из лука [426] однаго киргисца в руку, а у другава лошадь ранил, но между тем, набежав, еще один киргизец ударил ево, хана, топором в голову и оную розшиб, и от того он, хан, и отпору чинить был уже не в состоянии. А к тому еще, прискакав, киргизец Сарымбет, которой от Барак-салтана по учинении им присяги и ко двору е. и, в. посылан был, ево, хана, на лошади схватав, закричал ему: «Знаешь ли-де ты, что я Сарымбет и что-де ты на свете ни делал, токмо-де на тебя обратились?» — И стащил ево с лошади, да и сам с ним упал, а к тому и Барак-салтан прискакал и, слезши с лошади, ево, хана, заколол ножем досмерти.
А злоба между ими, Абулхаир-ханом и Барак-салтаном, происходила с того еще времяни, когда в прошлом 1747-м г. Батырсалтанов сын Каип-салтан ис Хивы прислал к отцу своему разных вещей на трех верблюдах осенью, которые реченной Абулхаир-хан пограбил, чего Батыр-салтан, не стерпя о такой ево, ханской, наглости, писал от себя и Барак-салтану со объявлением, что те вещи присланы от сына ево якобы в калым дочере ево, Бараковой, ибо оной Каип-салтан зговорил ево, Барака, дочь за себя в замужество. Как же ныне помянутые каракалпаки выехали и он, Барак-салтан, уведал, что и хан к ним поехал, то он, Батыр-салтан, посылал к нему, Бараку, людей своих со уведомлением и чтоб он, Барак, ево, хана, тут убил и учиненную обиду отмстил.
Ныне же он, Батыр-салтан, желание имеет в Меньшей орде и ханом быть, чего ради некоторых биев чрез свое имение к себе и привлекает и от себя в разные роды людей розсылает с таким объявлением, что он старшей и ханом быть ему, а не Абулхаирханским детям надлежит, токмо склонить к себе почти дикого не сможет. А хотя несколько к ево стороне и есть, но и те только лестят и обирают, а не самым делом приклонны.
По прибытии ж нашем к ханше сентября 12 числа з Джанбек-тархановой стороны, во-первых, сын Явгайтар да родственник ево Янали, приехав к ханше, объявили, что он, тархан, намерен к ним приехать вскоре и все-де Средней орды бии и батыри в добром согласии находятся и Барака-де сами, поймав, Абулхаирханским детям отдадут, також-де ис ханских детей, а не другаго кого и ханом учинят. А писарь ханской Алмухаммет Нурмухамметев секретно мне объявил, что Джанбек-тархан к ханше и Ерали-салтану сыну своему особливо сказать приказал, что ныне Батыр-салтана стращать не надлежит, но надобно-де и привлекать того для, чтоб-де он сына своего Каип-салтана ис Хивы с ханства взял к себе в орду, когда-де может легко их и погубить. Чего ради ныне хотя ево такими словами обнадежить, что как он сына возьмет, то ево и ханом учинят, и как-де он, Каип-салтан, оттоль выедет, то на место ево учинят ханом в Хиве Ходжахмет-салтана, а Барака-де легко убить можем. Нурали же салтана главным ханом в Меньшей орде, а Ерали-салтана ханом же в Средней орде учинят и тако-де в верности е. и. в. находиться будут.
Сентября 21 числа Нурали-салтан прибыл к матере своей и при нем приехали Алчинских разных родов бии, а имянно: Аккитя-Алчинского — Алтай, Алача-Алчинского — Байсау-бий, Абпасского роду — Баймураг, Чиклинского роду — Бактыбай, Байулы-Алчинского — Шехлар, то ж Байтеряк, аталык Кубек-мурза, Кераитского роду — Кошимходжа, Машкарского роду — Джадик-бий, всего человеках стах в четырех.
23 числа того ж сентября прибыл к ханше Абулхаирханской зять Джанбек-салтан и, пришед к нам в кош, объявил: «Получено-де известие от стороны Барак-салтана, что оного Барака Средней орды Каракисяцкого роду Казебек-бий с протчими знатными людьми от побегу удержали и в Большую орду и к зюнгорским калмыкам проехать воли не дали, [427] объявля ему, что ты-де учинил такую притчину, от которой вся Средняя орда киргисцы раззориться могут. И когда-де уже посмел то учинить и такого знатного хана, которой-де всей орде кочевать место распространял, убил, то-де надобно тебе главным ханом быть и сына-де своего отдать наместо Айчювак-салтана и тако-де от всемилостивейшей государыни исходатайствовать, чтоб по всемилостивейшему указу пожалованное нам пространное кочевье бозопаюно быть могло. Когда же-де того учинить не можешь, то-де для тебя и для твоих товарыщей мы Меньшей орды с киргисцами ссориться не будем и тебя с това,рыщи твоими Абулхаирханским детям отдадим, и как-де они с вами хотят, то и учинят». Против-де чего Барак-салтан им ответствовал: «Я-де Абулхаир-хана убил по притчине такой, что-де он был плут, и много-де делал плутовство, да и мне-де он учинил воровство такое, что пограбил присланной ко мне от зятя моего ис Хивы на трех верблюдах товар, а вам-де, простому народу, тамо мешаться не подлежит. Что же-де я или он владельцы между собою учиним, тому-де так и быть надобно, нашу-де фамилию называют Тогимшигайской, а ево-де, Абулхаирханская, фамилия называется Бюлякайкоянская, и ево-де род против нашего силою не будет, ибо-де наша фамилия честная и многолюдная». Итако-де, приказал четырем биям, а имянно, Меньшой орды Алчиндюрткаринского роду Каратока, да Каракисяцкого Козанаю Мамет-аталыку, да Средней орды Баганалы-Найманского роду, Утябаю объявить от себя поздравление и притом сказать, что когда оные бии поставят занеправильно убивство ево, Абулхаир-хана, то-де на их волю отдаюсь, и что-де есть своего богатства, то на сторону, а голову свою на другую поставит, как-де они уже сами изволить присудят, или взять имение ево или самому ему голову отрубят, что-де в их воле состоит.
Того ж 23 числа ввечеру пришел к нам писарь от Нурали-салтана с поздравлением и притом сказал, что приказал нам Нурали-салтан объявить от себя, чтоб «не сумневались в том, что-де от вас долго к себе не допускает, понеже-де вы сами знаете, что-де я в великой печали нахожусь, однако же призову скоро и особливо, бес киргисцов с вами переговорю». Притом же оной писарь особой ево с Ерали и Ходжахмет салтанами разговор объявил, причем-де и он был, что Нурали-салтан братьями своим сказал, «ныне-де уже нам надлежит быть между собою согласным и во всем почитать и слушать родительницу нашу и что-де у нас имения и скота есть, того-де без воли ее своим называть не надобно и во всяком управлении спрашиваться ее и с ней советовать. Когда ж-де у нас между собою общего согласия не будет, то-де никаких киргисцов к себе присовокупить мы не можем, а киргисцам верить не надлежит и от проложенной-де родителем нашим дороги отставать весьма че должно, но, следуя-де оною, верно и рачительно е. и. в. служить надлежит, чрез что-де все и обиды свои отмстить и всех киргисцов в послушание привесть можем».
24 числа того ж сентября кочующей при ханском улусе киргис-кайсаченин Джияш Палван Морзагул Батырев, пришед к нам, объявил, что того дни Меньшей орды Алчинского роду все бии и батыри на совете Нурали-салтану объявили, что: «Надлежит-де вам Батыр-салтана в ваш совет призвать и, когда-де пойдете на Барака, то-де и ево взять». На что-де Нурали-салтан в ответ им сказал: «Нам-де из солтанов в помощь никого непотребно, ежели-де вы желаете нам свою верность показать, то и обиду нашу отмстите, а когда-де согласиться не хочете, то откажитесь, и мы-де помощника найтить можем. Ежели ж-де вы желаете Батыр-салтана ханом учинить, то примыслите себе место, где кочевать. Что-де вы думаете, хотя-де нас здесь всех убьют, однако-де наш [428] Айчювак останется, и по высочайшей е. и. в. милости нашу обиду отмстить, и вас всех погубить, и сие пространное кочевание вам утеснить может». И на то-де все бии и батыри сказали: «Что-де вам угодно, так-де мы все и служить будем и всякое е. и. в. повеление исполнять не приминем». Нурали ж-де салтан им сказал: «Видите-де вы сами, что от генерала и от мурзы три человека, которых-де сами знаете, что не последние люди присланы с тем, что-де кто нам, Абулхаирханским, приятель и кто неприятель, то б они присланныя уведали, також-де б народу и бием от стороны всемилостивейшей государыни надлежащей совет дали». И как-де то все бии услышали, то-де закричали, что «мы-де все верноподданные как высочайшую е. и. в. волю, так и ваше приказание с верностию наполнять будем», и на таком-де основании трижды по-своему молитву читали, и заключили тем словом, что аминь, и с тем до приезду Джанбек-тархана остались, а впротчем-де хотели ожидать, что Джанбек-тархан и Средней орды бии присоветуют.
26 числа того ж [сентября] алчюнския многия бии и батыри между собою имели совет, на котором, как я уведомился, Алчинского роду чрез киргисца Малыбая положили, чтоб Нурали-салтана учинить ханом, однако, ж тем обождать Джанбек-тархана. Когда же он прибудет, то ему объявить, что «от вас-де, Средней орды, всегда происходят непорядки: и напредь-де сего Средняя орда убили батыр[а] Каип-хана, а ныне-де и такова знатного Абулхаир-хана вы же убили, також-де и от зюнгорских калмык пишут о разграблении караванов более на вашу же Среднюю орду, почему-де мы, и не ожидая вас, хана себе учинили, ежели же-де вы желаете с нами соединиться, то пойдем на Барак-салтана и ево убьем, а когда-де того не учините, то-де мы с вами и кочевья иметь не будем, токмо-де станем кочевать по Илеку и по протчим рекам к России, и будем-де на вас нападении чинить, и за самаго неприятеля вас признавать». Причем им читаны и толкованы полученныя отсель письма, и все-де бии весьма тому радовались.
27 числа того ж сентября и Джанбек-тархан к ханше прибыл, но при нем в приезде было только одних придержащихся ему, Джанбеку, человек с шеснатцать, в том числе биав три, да батыров три ж, да и то не весьма знатные, а протчие ис подлости. Токмо он, Джанбек, прибыв, сказал, что елико принадлежать будет у ханши и у детей ее до совету, то якобы и протчие Средней орды бии и батыри все оное отдали от себя на ево, Джанбекову, волю, то есть, что он присоветует, тому-де и они согласны, кроме тех, кои с Барак-салтаном откочевывают.
И того ж числа все знатные бии и батыри, согласясь, четырех биев, а имянно: Чюмекейского роду — Джалгана, Чиклинского — Сырлыбаяг да Бабия и Мунка, да Шехларского роду Кобек-мурзу послали звать Батыр-салтана, растолковав ханше и салтаеом Нуралею и Ералею, что Батыр-салтан — человек бедной и непосторонней, «приведем-де ево к ногам вашим с шовинностию и возьмем-де ево с собою к Бараку, чрез что-де все алчинские бии и батыри соединятся и неприятелев-де наших скоряе погубить можем».
Сентября 28 числа писарь ханской объявил, что Джаныбек-тархан Нуралею и протчим сказал: «Получил-де я от генерала и от брагадира мурзы повеление — вскоре приехать к вам, чего-де для Средней орды за всех ручаюсь я, ибо-де ото всех мне поручено. А от Меньшей-де орды согласитесь вы, алчинцы, и тако-де с вами соединимся и изберем Нурали-салтана в ханы, с чим-де и находящихся здесь российских, калмыцких и каракалпацких посланцов отправим да и на все-де стороны, то есть в Бухарию, и в Хиву, к трухменцом и аральцом, с известием, что-де вас, Нурали-салтана, выбрали на ханство и по высочайшей е. и. в. воли наместо родителя вашего Абулхаир-хана главным ханом определитесь, [429] от себя посланцов же пошлем. А на Барака-де таким образом пойдем, как у нас изстари водится, то есть so исходе зимы на весну под видом походу на верхних каракалпак, в которое-де время и на Барака незапно нападение учиним и ево-де досмерти убьем, а орду-де ево всее ограбим. А между тем-де ныне произнесем такое эхо, что якобы по первой траве поедем, дабы он, Барак, до того время жил без робости и далее не откочевал», — на что и ханша и дети ее Нурали и Ерали салтаны склонились.
28 числа того ж сентября ввечеру призвал меня Нурали-салтан к матере своей в кибитку, где сидели и Ерали и Ходжахмет салтаны, а в то же время получили они от господ тайного советника и кавалера Неплюева н брегадира Тевкелева, сверх посланных с нами, другие письма, и как я Нурали-салтану объявил от них, господ тайного советника и брегадира, о смерти ханской сожаление, а им, ханше и салтанам, поздравление и всей их фамилии, також и народу высочайшею е. и. в. милостию обнадеживание, то оной Нурали-салтан весьма за то благодарил и сказал, что не токмо-де то, в чем наше упование было, но чего-де мы и не чаяли, все получить удостоились и, даруй-де их бог, всемилостивейшей государыне непоколебимо государствовать. А о нынешнем-де к нам господина генерала неоставлении, особливо же-де об отправлении тебя, весьма радуемся, нашего-де родителя поступки при жизни ево, что он, изобрав себе истинное защищение, и подвергнулся толь великороссийской монархине в подданство, нам не так было внятно, а ныне-де как сами мы, так и киргисцы оныя с похвалою в памяти содержим и всякое родителю нашему благодарение приносим, ибо-де хотя в радости человеку ничего было ненадобно, но ныне-де во время печали так чувствительно, что оного изъявить невозможно.
29 числа того ж сентября призвал нас Джанбек-тархан к себе, когда у него и каракалпацкой Хелветшех Муратшихов да еще каракалпацкой же солтан, именем Ханходжа, Сартахунш сын (которой родом [из] города Тобольска, ис татар и прежде звали ево Абдрахманом, он же, как сказывают, и крещен был, «но-незнаемо, по какой притчине бежал) сидели. Причем я ему от господ тайного советника и брегадира також-де о смерти ханской сожаление, а ему поздравление и обнадеживание высочайшею милостию е. и. в. объявил, и зато он, Джанбек, благодарил и сказал: «Осем-де вашем сюда к ханше и салтанам от господ генерала и брегадира отправления мы всенародно радовались, и всегда на высочайшую всемилостивейшей государыни милость без сумнения надежны, и ныне-де мы Меньшей орды с биями и батырями советовать и согласие иметь будет, и что с высочайшим е. и. в. соизволением сходно будет, то учиним и от себя с прошением о определении в ханы Нурали-салтана знатных людей пошлем. Однако ж-де ныне, для утверждения нашего ветренаго народа, в ханы и бес того назначим, ибо-де по обычаю диких наших людей бес того обойтись невозможно, да и то-де более для того, что при назначивании в ханы бывают подарки». Притом же сказал, что Барак-салтан послал от себя четырех человек к зюнгорским калмыкам с таким объявлением, якобы. Меньшей орды все согласились со онымй калмыками войну иметь, для чего-де и караван кашкарской ограбили, за что-де я и Абулхаир-хана убил и такую-де притчину для вас уже учинил. Итако, как-де вы изволите, ежели-де вы меня охранять не будете, то де алчинские киргисцы меня погубят. А он-де, Джанбек, к нему, Бараку, послал от себя людей с таким объявлением, что когда он, Барак, убил такого знатного и главнаго хана, то бежать ему не надлежит, но лучше уже приехать и кочевье свое иметь между Средней и Меньшей ордами и Айчювак-салтана, яко без отца оставшаго, из России испросить, а на место ево сына своего, Шегай-салтана, отдать. И тако-де главным ханом учинится и пространно пожалованное от всемилостивейшей государыни кочевье наше свободно и [430] безопасно доставить может, чрез что-де и мы все ево будем, а когда-де того учинить не может, то б сыскал себе место. И как-де он, Барак, то услышал, то и далее убежал и ныне-де кочует уже по Сарысу-реке, и когда-де нам самим достать ево возможно будет, то-де доставать будем, а ежели-де убежит в калмыцкую орду, то-де будем просить у всемилостивейшей государыни высочайшей милости, чтоб ево от оных калмык достать.
Октября 1 числа писарь Алмухаммет Нурмухаметев, пришед к нам ввечеру, объявил, что ис посланных к Батырю-салтану для званья ево с ево биями и батырями Шихларского роду Кобек-мурза возвратился и сказал, что как-де приехали мы к оному Батыр-салтану, то-де сидели с ним и ево бии Тюрткарынского роду Айтякабиевы дети, Ялтыр, Конош-бай да Чиклинского роду Тлямыш-бий и протчие. Причем-де посыланной к нему, Батыр-салтану, от собрания Джаилган-бий сказал им: «Вы-де чрез своих шпионов такого главного нашего хана убили, которой на все семь сторон ответ собою давал и о народном благополучии старание имел, к нему-де прибывшия калмыцкия посланцы давно находятся не отправлены, от которых-де до подданства беспокойство и опасение имели, к томуж-де ныне есть приехавшие и от великой России посланники, которым-де всем надобно ответ учинить, и есть ли-де ты, Батыр, желаешь главным ханом быть, то-де тебя зовут, чтоб приехал к народному собранию». Но на то де-он, Батыр, сказал, что ханом быть и на все-де стороны ответствовать не в состоянии, «и как-де я бедный человек, то-де к вам и к вашему собранию не мешаюсь , и что-де вы учините, тому и я непротивен»; и затем-де им, присланным, подарил трем одного ясыря, да одному — Кобек-мурзе — парчю. Но оной-де он, Кобек, не взял, а сказал ему, Батырю: «Не для-де того мы сюда приехали, но ради того, чтоб вас и со всеми вашими биями звать к народному совету; едешь ли-де или нет? Скажи имянно. «На что-де он, Батыр сказал: «Я-де знаю, что вы меня обманывать хотите, и ежели-де меня ханом учините подлинно, то б-де поехал, к томуж-де, как я против других старше, то б-де молодым салтанам и самим приехать ко мне надлежало». И, объявя то, приказал своим улусам кочевать далее. И как-де оное у ханши в собрании бывшие бии и батыри услышали, то разсуждали: «Мы-де Батыр-салтана не для совету и для учинения ханом звали, но только б-де он принес овою повинность и просил бы у ханши и у салтанов прощения, а когда-де он того не учинит, то как-де хочет, мы-де уже свои дела окончивать будем и заутра-де, то есть октября 2 числа, учиним выбор и, по-своему, обычаю, с прочитанием молитвы, назначим хана, а потом с прошением о определении Нурали-салтана в главные ханы своих посланцов ко всемилостивейшей государыне отправим, а он-де, Батыр, уйтить никуда не может, да и сына-де ево ис Хивы достанем». С чем все и розъехались. И как-де Нурали-салтан с того собрания ввечеру к матере своей пришел и все то ей сказал, то-де она ему разговаривала: «Не печялься-де ты на то, что Батыр-салтан на -сына своего Каипа надеется, потому что он в Хиве ханом, тогоще сына ево можете достать чрез вопомоществование по прошению вашему от всемилостивейшей государыни таким образом, что как ныне тебя назначат и выберут в ханы, а потом-де чрез прошение здешнее от всемилостивейшей государыни воспоследует высочайшее повеление, то-де можешь от России истребовать войска во образ купецких людей, и пойдешь с оными людьми в Хиву cам предводителем, и тако, став в безопасном месте, оного Батырева сына оттоль требовать. А ежели оного не отдадут, то к приступом отбивать и ево взять, а на место ево ханом брата своего Ходжахмет-салтана учинить; и когда-де оное учините, то и все будут в твоей воле, и что ни пожелаешь учинить, того не возбранится, чрез что-де и всех киргисцов к лучшему порядку привесть и всех российских пленников от [431] них, киргисцов, отобрать и возвратить; а ежели кто не отдаст, таковых в город Хиву под караул сажать, тем же-де хивинцов к подданству Российской империи склонить и в послушание пршесть можете».
Того ж числа от него ж, писаря, уведано, что и достальные бии от Батыр-салтана приехали и объявили, что Батыр-салтан сказал: «Когда-де главным ханом меня не учините, то-де мне ехать не для чего, и чтоб хановых детей выбирали». А при нем-де находящияся Чеклинского роду названной ево, Батырев, отец Тлямышбай и Дюрткаринского роду Сеиткуловой природы Каратука-бий сказали: «Батыря-де нам отсюда выслать не водится, токмо-де в ханы желать не ево дело, довольно-де ему будет и того, что от находящегося в Хиве ханом сына ево Каипа-салтана получать будет, да и то-де ему все недолговечно, и вы-де об нас не сумневайтесь, хотя бы-де вы что ни учинили, тому-де мы не противны».
Октября 2 при ханше киргис-кайсацкой совет окончался, и на оном Нурали-салтана выбрали в ханы, в чем ево прочитанием, по своему обычаю, молитвы и утвердили и во всем на ево волю склонились, причем от него, салтана, несколько сукан и канф и роздарено. Однако ж тот выбор учииили не так, как у них прежде сего бывало публично, не токмо выбранными изо всех родов десятью человеки знатными биями да и то в ханской кибитке. А об отправлении нас и как писать от знатных биев о учинении Нурали-салтана наместо отца своего Абулхаир-хана ханом же прошение ко двору е. и. в. в том во всем все бии и знатные старшины и в окресности ханши находящияся киргисцы положились на ево, Нурали-салтанскую, волю и потом на другой день разъехались, которых было всех разных чинов более тысячи человек.
Того ж числа выбежал на трех лошадях бывшей с Абулхаир-ханом во время смерти ево татарин, имянем Сары-абыз, которой тогда взят был в полон Барак-салтаном, и сказал, что назад-де тому тогда девятнатцеть дней, как он от ево, Баракова, улуса бежал, то-де он, Барак-салтан, в трех тысячах кибитках с теми, которые при убивстве Абулхаир-хана были, а имянно: Каракися-каргинского и Матай-найманского родов — с несколькими людьми из своей орды откочевывал.
Октября 6 числа чрез находящегося ори ханском улусе Аблай-салтана слышал, что Батыр-салтана кочующие окрест ево киргисцы собираются учинить ханом, но он-де, Батыр, отговаривается тем, что «когда Нуралея-ханом быть уже выбрали, то-де я ныне не хочу». Однакож-де киргисцы, несмотря на то, представляли ему, что «ежели бы-де ты нас не обнадежил и от собрания и выбору Нурали-салтана в ханы не остановил, то б так и быть могло, но когда-де ты сперва обещался, то и ныне в том стой». И тако-де в тот день, то есть б числа сего октября, собрався, ханом учинить хотят.
7 числа от реки Каинлы-Иргиз от ханши и от детей ее мы отправились. Причем призвали меня в ханскую кибитку, в которой сидели ханша, Нурали, Ходжахмет и Ерали, Адил и Чингиз салтаны и, во-первых, приказала ханша поздравить господ тайного советника и брегадира и донести, что хотя мужа ее Абулхаир-хана в живе нет, однако-де ныне дети ее все в добром состоянии и к ее воле склонны, и чтоб их они, господа генерал и брегадир, от милости своей не отвергнули и из оных бы к произведению Нурали-салтана наместо бывшаго родителя ево в ханы старание приложили, и чтоб донесено было всемилостивейшей государыне, что они со всею их верностию подвергаются в высочайшую е. и. в. волю и на них, господ генерала и брегадира, в несумненной надежде пребывают, и всегда верно служить и высочайшее повеление е. и. в. вседушно обще з детьми ее исполнять желают, и во всем на высочайшую е. и. в. милость неотменно уповают. Притом и дети ее, Нурали и Ерали салтаны, [432] в поступках своих також-де уверялись, что они мать свою почитают и в послушании ее находятся, что и господам генералу и брегадиру донести приказали с прозьбою, чтоб они их от милости своей не отринули и во всяких их недостатках, а паче ежель в письмах их какую усмотрят неисправность, в том бы поправлением оставлены не были, «ибо-де мы, при нынешнем толь печальном времяни, и в уме не совершенны находимся и так обстоятельно им донести не можем, к томуж-де мы еще люди молодые господ генерала и брегадира имеем себе, яко за родного нашего родителя, и тако-де на них во всем совершенно надеемся». И потом с надлежащим почтением нас отпустили. А Ерали-салтан, вышед ис кибитки и седши на лошадь, меня и провожал и при том приказал господину тайному советнику донести, что хотя при отправленном ныне от них ко двору е. и. в. салтане и много послано людей, одаако-де они все люда надобные и знатных родов, и для того просил, чтоб все они ко двору е. и. в. отправлены были, ибо-де их родов люди как всемилостивейшей государыне, так и им верно служить обещаются и надежны.
Переводчик Юмагул Гуляев.
АВПР, ф. 122, 1748 г., д. 8, лл. 27-39.