№ 165

Оная Гос. колл. из доношеней моих сего года от 26 августа, от 3 и 17 сентября обстоятельно уже изволит знать, какия от меня приняты меры по притчине смерти Абулхаирхановой, которого убил Барак, салтан Средней орды, и с каким наставлением отправлен был от меня в орду к ханше и к детем Абулхаирхановым здешней переводчик Гуляев, дабы по таком чрезвычайном и с начала киргис-кайсацкого подданства еще первом случае в той Меньшой орде ханское правление таким образом возстановить, чтоб все оное согласовать могло с подданническою должностию того народа и с пользою е. и. в. высочайших интересов. Отчасти же и о состоянии и о содержании тех обоих орд во оных моих доношениях, а обстоятельнее во изъяснении на учиненные от брегадира Тевкелева представлении слабое мое мнение приносил, чего сим, не повторяя, ссылаюсь на оные Гос. колл. ин. дел из вышеозначенного от 17 сентября отправленного, и сие також изволила уже усмотреть.

Как оной посланной отсель переводчик по прибытии ево в орду [418] ханшею и детьми ея, бывшими при ней, и от старшин принят, и что избрание в ханы на место Абулхаирово по всем окрестностям клонилось уже на старшего «еео, Абулхаирханова, сына Hypалея-салтана, которой тогда к матери своей еще не бывал, а находился в улусах, и хотя между тем о том выборе яко же о протчих ординских поведениях происходили сюда разные , но больше неосновательные известии, чего для и оставлены оные без донесения вышереченной коллегии во ожидании объявленного переводчика, которой, наконец, сего октября 17 числа сюда возвратился, оставя в орде при ханше и при детех ее, по желанию их, с ним посланного орскаго атамана Смаила-Муллу, о чем и от меня было ему приказано. Со оным переводчиком присланы от них для отправления ко двору е. и. в. Абулхаирханов зять, Джанбек-салтан, за которым ево, ханская, родная дочь (токмо не от нынешней ханши, но от первой уже умершой), да называемых старшинами семь человек, в том числе главным известной и к Айчювак-салтану в дятки приданной Байбек и два человека кощеев, да кроме оных два ж человека с тем, чтоб их об отправлении первых с известием паки в орду возвратить. В какой же силе посланы с ними от ханши и от помянутого Нуралея и от народа на всевысочайшее е. и. в. имя прошении, со оных прибывшей переводчик объявил копии (яко подлинные имеются у того отправленного ко двору е. и. в. салтана), с которых копей, також и с того, что она и дети ее ко мне писали, переводы. А об ординских происхождениях записка переводчикова (коя от меня и брегадиру Тевкелеву сообщена), також и с моих к ханше и к сыну ее Нуралею-салтану и в Среднюю орду и Джанбек-тархану ныне отправленных писем (при сем покорнейшем прилагаю копии. А оная ханша з детьми и к брегадиру Тевкелеву с малою деференциею по ея видам писала ж, о чем он, брегадир, уповательно сам от себя доносил.

Из оных вышереченная Гос. колл. изволит следующее усмотреть, а имянно из прошеней и писем.

1-е. Что на место Абулхаирханово Средней и Меньшой орды акиб все, соединясь, выбрали в ханы помянутого Абулхаирханова старшего сына Нуралея и просят о соизволении е. и. в., чтоб ему главным ханом быть и пожаловать бы ево на то ханство грамотою е. и. в. за золотою печатью, а мне б с тем их прошением присланного от них помянутого ханского зятя Джанбек-салтана, Байбека и протчих людей ко двору е. и. в. отправить,

2-е. Ханша домогается, чтоб над Барак-салтаном смерть Абулхаирову отмстить, а понеже в том на народ свой не надеется, то в потребном случае просит к тому людей и помощи отсель.

3-е. Она ж просила, чтоб предбудущею весною находящегося здесь Айчувак-салтана сменить родным ево братом Адил-салтаном и для того б ево отсель не отлучать; в заижске ж переводчиковой, то, что к сведению и разсуждению нужнейшее есть сие.

4-е. Каким образом избрание Нуралея-салтана в ханы от старшин учинено и что они в сочинении и в отправлении к е. и. в. народного их прошения положились во всем в волю ево, Нуралея.

5-е. Куды простираются ханши и детей ее намерении, между тем же означено у него.

6-е. О притчинах, за что Средней орды Барак-салтан Абулхаир-хана убил, також о помянутом Бараке и Меньшой орды о Батыр[е] салтанах, что они от старшин акиб на место Абулхаирханово в ханы призываны были, где и как оба они обретаются и бутто последнаго, то есть Батыр-салтана, придержащияся ево Меньшой орды киргисцы трех родов вознамерились у себя зделать ханом и пр.

На что я Гос. колл. ин. дел следующее покор ню доношу, а имянно: [419]

На 1-е. Елико до избрания помянутого Нуралея-салтана в ханы принадлежит, то, кажется, оное таким порядком произошло, как то было желательно. Токмо из записки переводчиковой видно, что при том всем Средней орды из знатных старшин, кроме одного Джанбек-тархана, никого не было да и сей с незнатными людьми в шестнатцети человеках, да и то ево улуса приезжал, в том числе из биев трое, да три ж батыря были. И хотя он, Джанбек, объявлял о себе акиб всей Средней орды знатные люди в том выборе на него положились, но сие, может быть, говорил он в угодность ханшину и детей ее и для своих партикулярных видов, ибо в той же записке значит, что бывшие на совете алчинские бии и батыри (над которыми Абулхаир-хан был) о бытии ему, Нуралею, ханом уже основались до приезду ево, Джанбекова, за один день и усоветовали, таким образом, ему, Джанбеку, объявить, ежель он на то не согласится, то они, откочевав, будут на них (то есть на Среднюю орду) нападении чинить и за самого неприятеля признавать, и потому станетда, что ему, Джанбеку, иначе и поступить было невозможно. К тому ж и сим подтверждается, что Ерали-салтан, второй сын Абулхаирханов, при отце своем имел улусы и правление Средней орды в Гирейском роде, а ныне оттоль з женами своими и со скотом в Меньшую орду выехал и ис того роду ему никто не последовал и на совете небывал же, да и из Меньшей орды знатнейших семиродных старшин Исет-тархана, Тюлебая и пр. не было ж, токмо сказывают, что от них были приезжие незнатные люди и акиб они о согласии своем к тому выбору приказывали словесно. Оное ж ево, Нуралеево, избрание совершилось в ханской кибитке чрез выбранных от десяти родов знатных биев, а не, по их прежнему обыкновению, публично, что же в прошении ханши и Нуралея-салтана включено, дабы ему, Нуралею, главным ханом быть, то сие имя прежде, нежель она, ханша, и дети ее о смерти Абулхаирхановой сведомы были. Следственно, прежде, нежель о ханстве у себя и примышлять могли, в первом, о ево, Абулхаирхановой, смерти брегадира Тевкелева письме, присланном ко мне с пути, как он сюда из Орска следовал, от 24 числа августа им, брегадиром, за нужное и потребное признано, чим от него и тогдашнее мое на предписанном же основании в орду отправление было остановлено да и после в представлениях ево немало уважено, как Гос. колл. ин. дел о том из оных ево представленей уже известна. А хотя и в народном прошении имя главного хана упомянуто, но при бывшем совете, как из записки видно, о сем имяни от старшин нигде не упоминалось, токмо сие есть, что они, как выше значит, то каким образом ко двору е. и. в. отправить и прошение их написать надлежит, все отдали на волю Нуралееву, и потому явно, что оное имя в то народное их прошение от ханши и Нуралея-салтана для их видов включено. Но сколько сходно есть высочайшим е. и. в. интересам, чтоб над всеми киргис-кайсацкими владельцами главного хана определить и чрез то ево к усилованию допустить, оное от меня, во изъяснении моем на представлении реченного брегадира от 12 сего октября посланном, обстоятельно и с моим слабейшим мнением донесено, чего сим, не повторяя, ссылаюсь на оное. К тому ж и сам Абулхаир-хан, как забродчив и высокомерен ни был, но сего титула, что он главной хан, никогда не употреблял, а писывался токмо «багадур», то есть багатыр или храбрый Абулхаир-хан. Он же весьма того уклонялся и всячески интриговал, чтоб ему с Абулмамет-ханом Средней орды вместе для свидания не приехать, ведая, что оной Абулмамет первенства и места б ему не уступил, ибо Средней орды владельцы пред Абулхаировой фамилией почитают себя старее и природнее, как то и ныне Барак-салтан в разсуждении ханских детей о себе киргисцам своим говорит, что значит в записке переводчиковой. Но понеже отец ево, Нуралеев, оной Абулхаир-хан прежде [420] всех в подданство российское пришол, а протчие, обоих орд владельцы и народ, по ево уже примеру к сему пришли, к тому ж как он, Абулхаир-хан, ни обращался, однак от стороны е. и. в. никогда не отставал. И по смерти ево ханша и дети ево во всем, яко же и в определении, по их народному избранию так поступили, как им от меня в письмах и на словах чрез посланных отсель людей рекомендовано было с подвержением себя в высочайшее е. и. в. соизволение, что есть знаком к е. и. в. их подданства и надежды. Которой их поступок и на предбудущее время при таких переменах может быть и служит добрым примером, о чем в покорнейшем моем доношении от 3 числа обстоятельно изображено, того ради для оных обстоятельств и резонов, присланных с тем, помянутого ханского зятя и протчих, отправя, на все оное Гос. колл. ин. дел сим покорнейшим слабейшее мое мнение приношу. Что во удовольствие и при нынешних случаях в подкрепление той ево, Абулхаирхановой, фамилии помянутого Нуралея-салтана, яко старшего ево, Абулхаирханова, сына высочайшим е. и. в. указом по их народному избранию на место отца ево ханом определить и на то ханство особливою грамотою снабдеть не только не противно, но, кажется, и весьма потребно толь наипаче, что они и народ ныне сами того определения просят, чрез что и впредь может им в обычай и закон войти дабы в обоих ордах настоящих ханов не по своей одной воли, но по высочайшему е. и. в. соизволению иметь. А хотя б по легкомыслию народному единственно от них кто-либо ханом и зделался, как то и ныне о Батыр-салтане у трех родов той же Меньшой орды акибы соглашенось (о чем ниже упомянуто и в записке переводчиковой значит), но таких с стороны е. и. в. в тех чинах не признавать и ханского титула им не давать, давдеже они по порядку себе испросят; да и тот, которой указом е. и. в. ханом будет определен, такого, от народа определенного не иначе, как всегда за самозванца будет признавать, чрез что сей их непристойной поступок сам собою из обычая выдет; и сильно вступаться в то не нужно, ибо я прежде, то есть в отправленном от 3 числа, покорно уже донес, что ханство киргис-кайсацкое само в себе ничто, разве кто попадет на оное из таких хитрых людей, как Абулхаир был; яко же и примеры есть, что и ныне в Средней орде Кучук-хан есть Барак-салтану брат двоюродной, а Нуралею, сыну Абулхаирханову, тесть, то он весьма незнатен, и до него никакого дела не бывало и нет. Итако, ежель сие мое покорнейшее мнение Гос. колл. ин. дел соизволит апробовать, то не соблатоволено ль будет к часто помянутому Нуралею-салтану с матерью ево, Пупай-ханшею, з братьями и ко всему их киргис-кайсацкому народу послать е. и. в. грамоту, в которой изобразить, что о смерти Абулхаирхановой е. и. в. чрез мои всеподданнейшия доношении и чрез тсисьма ханшины известно. И понеже е. и. в. высочайшее и всемилостивейшее соизволение есть, чтоб Меньшой орды киргис-кайсацкой народ всегда особливаго своего хана имел такого, которой бы оной народ, по их обыкновению, в правосудии и спокойстве содержал и по указом е. и. в. все должное исполнение чинил, как то и покойной Абулхаир-хан был, того ради е. и. в. из высочайшего своего милосердия по их всеподданнейшим прошениям оного Нуралея-салтана за верность и службы отца ево Абулхаир-хана всемилостивейше жалует и определяет ханом во всем на таком же основании, как и отец ево был и пр. А о том, что они просили, дабы ему, Нуралею, главным ханом быть и якобы избран от Меньшой и Средней орд, умолчать. Что же в прошении их упоминается, дабы та грамота была за золотою печатью, то с чего оное написано и какая б то золотая печать была, мне неизвестно. Разве Гос. кол л. ин. дел сию на ханство жалованную грамоту от прежде посыланных к ним изволит тем отменить, что ее напечатать на пергамине с лаврами и государственную печать, положа в серебреной и позолоченой [421] ковчежец, з государственным же гербом привесить шнурами, как то и здешняя привилегия убрана и золотою парчею покрыта, что не только им приятно, но и в народе их весьма будет знатно. А кошт на сие надобен невелик и впредь при определении в ханы такие ж грамоты присылать больше, чего никакия знаки будут непотребны. А тое грамоту не соизволит ли Гос. колл. ин. дел ко мне прислать, чтоб он сам, сюда приехав и учиня присягу, ее принял, как то от приезду сюда он, Нурали, и не отрекается, и я в том разсуждении писал к нему, что уповаю с ним видеться.

Что касается до отправления означенного присланного сюда ханского зятя и протчих, то хотя столь многих посылать и не надлежало б, но понеже ханша и Нурали-салтан, как выше значит, писали ко мне с прозьбою, чтоб всех их отправить и чрез бывшало у них переводчика объявить здесь велели, что и в затеке ево объявлено, яко -они, кроме Байбека, старшинские свойственники, и ежель будут отправлены, то-де от их свойственников будет им, ханше и салтану, всякое вспоможение, и для того велел:, прилежно просить, дабы все были посланы, итако, разсудилось мне занесходно, чтоб тем их ныне неудовольствовать. Они все поехали отсель на ямских подводах 23 числа сего за канвоем здешняго гарнизона порутчика Моркова, которому по данной инструкции, прибыв в Москву, велено явиться Гос. колл. ин. дел в канторе и о дальнейшем их отправлении от оной требовать определения, о чем от меня во оную кантору особливое доношение послано. Сколько же им выдано кормовых и прогонных денег и что на платье их издержано, тому при сем роспись приложена. Но что до их состояния принадлежит, то салтана разве для того одного почесть, что ханской свойственник, да и в протчих, как я здесь усмотреть мог, про ворство невелико, токмо в том, может быть, ханшины и Нуралейсалтановы предписанные надобности есть. По уму лутше из всех из них упомянутой Байбек и, как чаятельно, нарочно для того отправлен, что он к ханской фамилии весьма радетелен, чего для и в дятьки к обретающемуся здесь Айчувак-салтану от отца ево, Абулхаир-хана, придан был, да и то можно про него сказать, яко он во всем, что ему от меня при нынешних случаях приказано ни было, порядочно и доброжелательно поступал, за что от меня при отпуске ево отсель дано ему в награждение от протчих секретно рублев на пятьдесят, ибо он и впредь, яко не глупой .и добросостоятельной человек, к нужным делам годится. О возвращении же их, по здешнему мнится, не непотребно, чтоб их с вышеписанною резолюциею или как лучше Гос. колл. ин. дел соблаговолит, удовольствовав награждением, против прежних примеров так отпустить, чтоб они по последнему зимнему пути прибыть сюда могли. А понеже ныне ханша з детьми намерены кочевать на урочище Бурсук, что отсель не очень далеко, и потому, может быть, что иногда и зимою в ведомости от них или отсель к ним будут, для того вышереченной коллегии покорнейше прошу о прибытии их в С.-Петербург, и какая на прошении их резолюция воспоследовать может, милостивно меня уведомить, чтоб я потому к ним, ежель будет случай и потребность, между тем отозваться мог.

На 2-е. Что ханша домогается к отмщению над Барак-салтаном. То хотя сие ей з детьми и натурально, но понеже сие дело пошло уже в продолжение, ибо из записки переводчиковой видно, что ныне то отмщение отложили и на совете по предложению Джанбекову положенось, чтоб ево кыне не тревожить, а весною, собравшись иттить под видом акибы на каракалпак, и таким образом доставать, и убив ево досмерти, орду ево разграбить. Но сие, может быть, помянутой Джанбек и протчие старшины нарочно усоветовали, чтоб ныне от ханши тем отговориться и ея успокоя, помянутому Бараку дать время, дабы он остерегся, что и сим подтверждается. Яко ханша сама в письме своем пишет, что она в том на [422] киргис-кайсаков своих не надеется, да и Нурали-салтан, как ниже значит, на них невеликую ж надежду полагает; и потому паче нечаятельно, чтоб они, то есть ханша и дети ее, к тому мщению многих из народа склонили, а малым числом ничего ему не зделают. И я нарочно по письму ханшину о том мщении в ответе моем умолчал, чтоб себя в сие дело не вмешать, но посланному от меня казачьему уряднику Найденову на словах приказал, когда она, ханша, и дети ее о том мщении будут говорить, то ему сказать, что я о сем деле довольно разсуждал и по моему к ним доброжелательству велел им сказать, что хорошо, ежель удастся им так над ним, Бараком, учинить, как желают, а буде не удастся, то надобно думать, чтоб себе и больше худа не зделать и пред народом ему, Нуралею, в стыду не остаться, того б ради поступили в том деле осмотрительно. Яко по окрестностям, кажется, что и сами они в сем деле в размышление уже приходят и не так уже горячо .поступают, а что дале, то будет холодная и умеренее, а, наконец, может быть, по их киргискому обыкновению, старшины их и примирят, яко у них в убивственных делах, хотя б кто и хана убил, есть способ платежем разделаться, к тому ж и пример есть, что бывший напредь сего в Меньшей орде Каип-хан от Средней орды убит, как то в записке переводчиковой упоминается, но чтоб из оного когда-либо междоусобие было, того не слышно, но как ныне произойдет, того предвитеть невозможно.

На 3-е. Что до перемены находящегося здесь Айчувак-салтана принадлежит, то понеже ханша и дети ее намеряются сменить ево весною родным ево братом Адиль-салтаном да и брегадир Тевкелев помянутого Айчювак-салтана с тем принял, чтоб ему оным Адилем сменену быть, и в той смене, яко родным, никакого сумнения нет, то я, и не отписався в вышереченную коллегию, ханше ответствовал, что смена ево по их желанию исполнится и он, Айчювак, отсель отлучен не будет, но как долго такие перемены могут продолжаться с «пользою и без затруднения, сие предуведать неможно, толь паче, что помянутой Адиль будет уже из родных братьев последней, а чтоб от старших, то есть с Ералея, в другой раз начать, того неуповательно, ибо ниже значит, что все они не только прочат себе улусы, но и ханства в разных местах собят. Разве возьмутся дети выбранного в ханы Нуралея-салтана, которых у него двое, а повидимому на место Адильсалтаново паче желают они отдать известного Чингиза-салтана, побочного Абулхаирханова сына, чего ради, может быть, и ханша с Нуралеем-салтаном в письмах своих оного с протчими салтанами нарочно упоминает, но сколько ис того будет пользы, об оном сама Гос. колл. совершеннее изволит разсудить. Какое же предупомянутому Айчювак-салтану при смене ево учинить награждение, о том нижайше прошу зарань снабдеть меня повелительную резолюциею. А по моему мнению, довольно дать рублев на сто, а больше никакой нужды не предвидится, ибо одному и единожды лишнее дав, уже всегда и от всех будут запросы, яко ханская фамилия есть многочисленна, а к тому ж и весьма напрослива и, понемногу награждая, розойдется на нее немало, а особливо хана рублев на триста наградить надобно, не упоминая, что ежель при нем братья и старшины и народ будут, то и их особливо удовольствовать надлежит и ханшу обослать, паче же все то зависит от раземотрения оной Гос. колл. ин. дел.

О смерти Абулхаирхановой реченному Айчювак-салтану по прибытии сюда предупомянутого ханского зятя чрез него и протчих прибывших с ним людей объявлено, токмо того не сказано, что он, хан, от Барак-салтана убит, которой случай оной Айчювак-салтан, притчя воли божеской, приняв хорошо и доволен был тем, что по смерти отца ево ординской их порядок по высочайшей е. и. в. милости возстановлен. И хотя он присылал [423] ко мне с тем, чтоб ему ныне позволено было от себя на всевысочайшее е. и. в. имя писать, но я, зная, сколь они в письмах своих докучны, ежель им единожды то позволить, отсоветовал ему, что братья ево, здесь бывшие, от себя прямо к е. и. в. никогда не писывали, но что им потребно мне сказывали и ныне того довольно, что ево мать и Нурали-салтан (яко уже выбранной в ханы) писали. Елико ж до него, Айчювак-салтана, принадлежит, о том должно мне иметь попечение, и что я о ево достоинстве засвидетельствовать не премину, чем он остался доволен и больше о том мне не докучал.

На 4-е. Каким образом Нуралеево в ханы избрание совершилось, о том выше сего упомянуто в записке ж переводчиковой упоминается. Акиб и Барак-салтана ханством на место Абулхаирово Джанбек-тархан обнадеживал и затем к нему от себя нарочно посылал, и сына ево на место обретающегося здесь Айчювак-салтана требовал, но сие, может быть, интрига была ханшина и детей ее, чтоб ево тем приманить и; залуча в Меньшую орду, погубить; да и Джанбек-тархан, ежель к нему с тем посылал, как то в записке значит, может быть, для видов хацшиных же чинил, но он, Барак, может быть, усмотря обман, не склонился. А к Батыр-салтану и нарочные люди с совету мирского посыланы с требованием, чтоб он ехал на совет и ханство б принял, но зачем он не поехал, то во оной переводчиковой записке и ниже сего упомянуто.

На 5-е. Что касается до намереней ханши и детей ее, то посыланной переводчик, будучи у них, сколько можно усмотрел и разведал, что сам Нурали-салтан, хотя ныне и в ханы выбран, на киргисцов надежды не имеет и разсуждает, что им верить неможно, и тщится паче чрез согласие з братьями своими всех их присовокупить и в послушание привести и, убив Барака и упомянутого Меньшой орды Батыр-салтана, тако ж и сына ево Каипа, ныне в Хиве ханом обретающегося, погубив, одним им детем Абулхаирхановым властвовать. И, как в записке объявлено, хотят, чтоб Нуралею главным, то есть всеми и наместо отца ево, в Меньшей орде быть, Ералею — в Средней орде, ис которой он ныне, как выше значит, ретировался и совсем вьибрався, живет при матери, а Ходжахмет-салтану — в Хиве, выгоня оттоль Каипа, сына Батырсалтанова, которой хивинское ханство чрез персиан себе достал. И ханша сыну своему Нуралею имянно советовала, чтоб он, утвердясь на ханстве, требовал отсель людей и под. образом купецкого каравана иттить бы ему при них предводителем в Хиву, и, усилясь там, оного Ходжахмет-салтана зделать в Хиве ханом, и Хиву в российское подданство привесть, а затем-де все, что ни пожелает, в ево воли будет. Ис чего довольно видно, что как в ней, так и в детях ея замыслы Абулхаирхановы остались и вид отмщения в желании властолюбия состоит, ибо Гос. колл. ин. дел сама изволит знать, что помянутой хаи во всю свою жизнь к усильству как над Среднею ордою, так и над всеми тамошними местами, а особливо к Хиве, устремлен был и того разными вымыслами и манерам,и домогался. Но сходно ль их до такого усильства допущать, о том оная Гос. колл. сама изволит разсудить. Я же, о сем ныне не распространяя, ссылаюсь на прежние мои доношения и на вышеозначенное изъяснение.

На 6-е. Притчины, за что Барак-салтан Абулхаир-хана убил, по разведыванию перевода и кову (почти те ж, о коих прежде донесено, то есть, что ссора и побоище зделалось у них за каракалпак. Токмо переводчик, сверх прежних иэвестей, в записке своей между протчаго сие приполнил, что Барак с вышедшими в орду каракалпаками и с теми киргисцами, у коих они находились, соединясь, уже был, и нападения и грабительства с стороны Абулхаирхановой начались. Злоба ж между ими, как выше упомянуто и прежде донесено, издавна была потому, что Абулхаир над владельцами Средней орды всегда желал и искал, чтоб усилиться, а они ево [424] презирали и по природе себя предпочитали, как то и в записке переводчиковой значится, что Барак-салтан и ныне киргисцам своим говорил, что он сам Абулхаир-хана честняя и убил ево за ево многие плутовства и за грабительство отправленного к нему ис Хивы от зятя ево товару. А впротчем, об нем, Бараке, часто помянутой переводчик, быв в орде, слышал, что он находится в трех тысячах кибиток по реке Сарасу, которая киргискую степь от зюнгорской разделяет и будто послал к зюнгорскому владельцу объявить, акибы киргисцы намерились иттить на них войною и он за то, тако ж и за грабительство кашкарского их каравана Абулхаир-хана убил и просит от зюнгорцов защищения. Однак и сие такое еще известие, на котором совершенно утвердится невозможно, подлинного ж о ево состоянии и намерении уведомления надлежит ожидать чрез нарочно посланного к нему казака Арапова (о коем от 3 числа сентября донесено). Что же до Батыр-салтаиа принадлежит, то он, хотя и к Меньшой орде причитается, токмо всегда в тех улусах живет, кои ближе и смежно к Большой орде кочуют, и в записке переводчиковой об нем показано, акиб он присланным с совету сказал, что ежель его главным ханом не зделают, то он к ним за тем и не поедет, куда и не бывал, может быть за тем, что боится детей Абулхаирхановых или для того, что придержащияся ево трех родов киргисцы, ежель правда вознамерились 6 числа сего октября у себя зделать ево особливым ханом, токмо ис того, хотя б сие от них и подлинно произошло, по предписанным обстоятельствам и резонам в настоящем никакому помешательству быть не чаемо.

Наконец, Гос. кол л. ин. дел дерзаю еще повторить прежнее покорнейшее мое мнение, что не только сие одно весьма хорошо и надобно, чтоб Абулхаирханова фамилия не упала, но и сие, чтоб она более не усилилась, как Абулхаир-хан был. А притом высочайшим е. и. в. интересам небезпотребно и то, ежели б часто помянутой Барак-салтан при нынешних случаях устоял и не пропал, яко чрез него во обоих ордах равновесие при всяких случаях содержать и как ханскую фамилию, так и всех Средней орды владельцов в резонах и должности иметь было б удобнее, и для того во отмщение, о коем ханша и дети ея домогаются, со здешней стороны вступаться, слабейше мнится мне, несходно. Но лутше под рукою вышеписанным и другими образы ханше и детям ее, також и народу, о сем деле так внушать, чтоб оное от времяни до времяни откладывали и продолжали, чрез что, может быть, вражда их затихнет, а, наконец, как вышеупомянуто и помирятся. Чего ради и к Джанбек-тархану в нынешнем моем письме (с коего при сем копия), между протчаго подтверждал я наипаче о спокойном пребывании, но ежель паче чаяния усмотрится впредь, что от сего ханшу и детей ея отвратить никакими мерами будет невозможно, в таком случае и тех уже мер, не употребляя оставить, чтоб в том сами меж собою, по их обыкновению, управлялись. А между тем, ежель будут докучать, можно на обе стороны отговорку иметь, яко сие дело их междоусобное и есть такой натуры, что в том должно им самим по их азиатским правам и закону разбираться. Сверх же того, самое время й случай может тогда научать и показывать, какия в том меры и средства к отговорке избирать, паче же все то состоит в мудром Гос. колл. ин. дел разсмотрении и определении, которому я должно подвергаюсь, и для тоге с сим, яко нужным делом, отправлен от меня нарочно инженер прапорщик Анфим Коптев, которому на две почтовые подводы подорожная и на них прогонныя деньги в один путь здесь даны.

Иван Неплюев.
Секретарь Иван Коптяжев.

АВПР, ф. 122, 1748 г., д. 8, лл. 1-12 об.