№ 124

1745 г. июля 29. — Донесение оренбургского губернатора И. Неплюева Коллегии ин. дел о взаимоотношениях между джунгарами и казахами.

1. От 26 числа июня Гос. ко лл. ин. дел донесено от меня о выезде посыланнаго отсель до зюнгорскаго владения нагайца Кубека с кратким показанием о тамошних ево, Кубековых, разведываниях, а при сем для обстоятельнейшаго усмотрения со взятой от него, Кубека, скаски, також и в какой силе ответствовал я Средней орды к известному Барак-салтану на письма ево, о коих от предозначенного ж числа вышереченной коллегии доносил, с того прилагаются копии.

2. Средней орды от Абулмамет-хана получил я письмо, в котором объясняет о себе, акибы он в Туркестаят ездил для богомолья, откуда ныне в улусы свои возвратись, представляет себя ко исправлению е. и. в. указов ротовым и затем двух своих старшин нарочно присылал. Что касается до ево бытности и не маловремянного житья в Туркестанте, о том я в прежних моих покорнейших оной Гос. колл. довольно показал, яко, он туда -привлечен был зюнгорскими интригами, которые ласкали и обнадеживали евю туркеслпашггамим владением и еще некоторыми тамошними городами, кои в давных годах у «предков ево, Абулмаметевых, во «владении бывали; а, наконец, зюнгорской владелец требовал, чтоб он к нему сам приезжал; но хан, узнав себя обманута, ответствовал, что ему без совету своих старшин, в улусах находящихся, учинить того неможно. Под таковым видом ис Туркестанта и выехал, и хотя он по прибытии в орду с старшинами своими о всем том советовал, но по скаске одного киргис-кайсацкого старшины Кутыр-батыря, у меня недавно бывшато, ни один того ему не присоветовал, но еще ево притом и укоряли, что он сам зюнгорского владельца не хуже и ехать ему туда незачем. При отпуске оных ево посланцов отправил я к нему с письмом моим одного казака из иноверцов, ему, хану, довольно знаемого и недавно у него бьгвшаго; причем предложил ему о учинении присяги о наследетвии всероссийским престолом его императорскому высочеству, благоверному государю, великому князю Петру Феодоровичу, ибо за отлучением ево в Туркестант и по ево тамошним обрасчениям по силе е. и. в. указу, присланного ко мне ис Прав, сената от 21 марта прошлаго 1743 г., о той присяге ему представлять и оную туда к нему посылать заспособно не признавалось, с котораго моего письма копия, також и с присланного от него, хана, переводу для лучшаго изъяснения к нему ж приобочены.

3. Что Меньшей орды Абулхаир-хан вышепомянутую присягу так, как и предреченной Барак-салтан, учинил и с племянником своим Дос-салтаном и с лучшими своими старшинами ко мне прислал, о том я Гос. колл. ин. дел от 10 числа июля на ординарной почте доносил. А ныне оную присягу також и письмо ево ханское на имя его императорского высочества, после той присяги с бывшим у меня здесь Джанбек-тарханом присланное, — оригинально, с настоящих же, на мое имя «полученных, — (переводы, а с [318] моих — на то ответных копии при сем покорнейшем доношении прилагаются.

4. Содержание во оных ханских письмах ничего особливого нового не изъявляет, но все почти прежнее ево ханские запросы, а имяшю, в письме, на имя его императорского высочества, просить об отпуске сына своего Ходжиахмет-салтана, а ко мне, хотя и очень многословно писал, но настоящаго дела весьма мало, больше с тем видом, чтоб домочься получить к себе помянутого своего сына. Однако ж при всем том кажется быть прежнего поспокойнее, может быть, узнав, что сие ево замыслы не удаются, или ласкает себя ныне о получении того своего сына лучшею надеждою. За всем тем присланной от него старшина Кутыр-батыр словесно доносил, что он, хан, о том своем письме, ко мне присланном, приказал меня, просить, дабы ево во оном многословии извинить и, что ис того прилично, ко двору е. и. в. донесть, объявляя, акиб он все то с надежды писал, но в какой бы то образ ни было довольно сего, что ныне у него, следовательно и во всей орде, по се число спокойно и противностей, кроме малого и обыкновенного лошадинаго воровства (как то явствует между протчими в одной приложенной при сем с письма моего копии»), нет; но сие лошадиное малое между ими и башкирцами происходящее воровство, может быть, и надолго будет не пресечь, ибо всего усмотреть неможно; он же, хан, при том своем письме выслал сюда из взятых прошлой осени ис под Гурьева калмык шесть человек да ис черкас, взятых с Илеку, одного мужика и женку, да одного Уфимского уезду татарина; сверх тогб, объявляет, что из оных калмык несколько нынешней весною на учуг к Гурьеву отослал, а еще трех или четырех отдаст находящемуся у него калмыцкому посланцу, о котором лосыланной от меня к нему, хану, сказывал, что он о той орде еще с прошлаго 1744 г. и до того времени был болен и намерен оттоль вскоре возвратиться, а как и зачем приехал, о том, хотя тот посыланной наведывался, токмо разведать не мог, и как-де тех калмыцких пленников оной хан сюда стал отсылать, то он такие плутовские басни разсевал, что якобы им отсель надлежащей свободы не будет, но русские-де всех по себе разберут, чего здесь не бывало, разве которые сами крещения восприять пожелают, и те по силе указов отсылаются к протчим крещеным в Ставрополь, а сам-де оной посланец и в Киргис-кайсацкую орду нижних калмык калмыцкую девку привез и в киргис-кайсацкие руки продал, о чем от меня и к тайному советнику и астраханскому губернатору Татищеву сообсчено; причем я прежнее мое мнение Гос. колл. ин. дел упомянуть смелость приемлю, что такие от наместника ханства калмыцкаго х киргис-кайсакам пересылки более высочайшим е. и. в. интересам предосудительны, нежели полезны.

5. В какой силе я к нему, хану, ответствовал, оное все Гос. колл. и с приложенных шпей изволит усмотрить, а понеже налредь сего по учинении присяг как самим киргис-кайсацким владельцам, так и старшинам давалось награждение, чего и ныне помянутой хан просил, да и старшин своих лучших в тот же вид прислал по штату же Оренбургской губернии апробованному от Прав, сената, хотя и положено на таюия расходы держать ныне против прежняго окладу с немалою убавкою, а имянно, не более как до тысячи до пятисот рублей на год с тем разсуждением, что иногда более, а иногда менее исходить может, однак подтверждено стараться о уменьшении или неможно ли то впредь из обычая вывесть; еже все положено на мое усмотрение, но при таких обстоятельствах, когда сей народ в состоянии своем утверждается; вышеозначенное прежнее обыкновение отменить разсудил за неполезно, того ради ко владельцам несколько вещей с присланными от них людьми отправил, а салтана и старшин, бывших здесь, по надлежащем трактаментемилостию е. и в. противу прежних примеров наградил и со всяким удовольствием отпустил, ибо хотя сим годом таковые [319] расходы вышеозначенную сумму, может быть, и превзойдут, но то за предписанным резоном не меньше же и для известных зюнгорских дел необходимо, сколько ж ныне передержится, оное можно на будущей или в последующие годы успорить, как то и в прошлом годе меньше изошло и о выводе из обычая таких подарков время от времяни старание прилагать, а сколько которому владельцу послано и что бывшим здесь старшинам роздано, тому при сем особой реэстр приложен. При разговорах со оными бывшими здесь старшинами имел я случай довольно толковать им о верноподданнической должности, о спокойном пребывании, о торгу здесь со объявлением, что впроку на будущей год никаких товаров и купцов уже не будет (что також-де и русским купцам подтверждено) и о пресечении воровства, что все они исполнять охотно обещали, изъявляя истинную свою верность и благополучие, коим они, будучи в подданстве е. и. в., довольствуются, а особливо довольны казались тем, что несколько воров-башкирцов, которые у них лошадей угоняли нынешним летом, при них самих публично наказал и угнанные лошади по отыскании отдаваны, а когда от меня сказано было, дабы и они с своими ворами таким же образом поступали, толкуя, яко никакого убытка нет, когда не ево, но токмо украденное им без всякато наказания отбирать, что все они за весьма нуждное и справедливое почитали, но объявляли к таковым наказаниям невозможность свою по состоянию их народа, обещая оных воров для надлежащаго наказания высылать сюда, о чем и Абулхаир-хан ко мне писал, требуя, чтоб им упуску не было; сие обещанное огг них исполнение действом будет ли от них происходить или нет, то время покажет, а ныне и того довольно, что от них, как выше упомянуто, (противности нет и при торгу во всех им приказаниях так послушными себя оказывали, каковы чаю никогда еще не бывали, а иногда и сами о своих ворах сказывали, которым и наказание чинено, яко же и за протчие продерзости, чим народ довольны казались и тем свидетельствуются, что торг беспрерывно продолжался. На предбудущее же время весьма нужно того держать, чтоб привез таких воров к наказанию сюда в обычай им привести, ибо добрые люди подлинно их не жалеют, токмо по своевольству народа возможности их к тому еще недостает, а оо времянем, когда все они к людскости приобыкнут и пользу свою от правосудия совершенно поймут, могут и силу к тому возыметь. За всем тем означенные от Абулхаир-хана бывшие старшины с немалою униженностию просили меня об отпуске задержанных на Яике киргис-кайсаков (коих до высвобождения всех с Ылеку пленных черкас за отпуском осталось еще десять человек), чтоб, (показав им милость оных киргис-кайсаков, к ним возвратить, о чем ко мне и Абулхаир-хан с немалою ж прозьбою писал; но я на прежнем моем основании отговорился ныне тем, что оные киргис-кайсаки (как то напредь сего неоднократно дано им знать) у яицкаго войска, а не у меня в ведении находятся, а понеже тамошней войсковой атаман с лучшими старшинами обещал за нуждами своими сюда приехать, то я обнадежил их, акиб стану онаго атамана и старшин об отпуске их уговаривать и стараться о удовольствии их тем прошением, а между тем подтверждал им об отискании остальных черкас, коих по справке надлежит еще достать около десяти человек; но не надеюсь, чтоб их толикое число отыскать возможно, ибо между захваченными были престарелые, малолетные, также и сущие младенцы, из коих, как слышно, большая часть померли или в другие владении запроданы. Однако ж, усмотря, ежели при нынешней спокойности весь оной народ постоянно [320] пребудет, то намерен под осень оных кайсаков отпустить, дабы тем народу показать удовольствие.

6. Вышепомянутой Джанбек-тархан, которой между всеми киргис-кайсацкими старшинами знатнейшим и в народе большую силу имеющим почитается, как напредь сего писал, так и ныне в бытность свою у меня наиболее о том представлял и старался, чтоб ему позволено было, собрався с людьми своими, иттить войною на зюнгорцов, обнадеживая, что Абулхаир-хан и другие к нему соединятся (но не видя онаго в действе, утвердиться на том невозможно), принося на них жалобу, что они в прошлом 1743 г. посыланного от него туда для провожания майора Миллера знатного киргискаго старшину, а ево родственника (о чем в журнале онаго майора означено) мучительоки умертвили, а к тому ж-де так скоро как зюнгорской владелец с известным ходжанским владельцом Абулкарим-беком, у коего ныне с ним происходит жестокая война, помирится, то их, киргис-кайсаков, по-прежнему обеспокоивать и раззорять не оставит, но понеже ныне по получаемым здесь от Сибирской губернской канцелярии, також и от генерала-майора Киндермана известиям зюнгорской стороны противностей не произходит, но все обстоит спокойно, а хотя и сообсчено мне оттоль о выезде и о репортах посыланных к зюнгорскому владельцу порутчика Левашова, прапорочика Подзорова и дворянина Плотникова, в которых разные обстоятельства значатся, но с чем предупомянутой Левашов, бывшей у самого владельца, возвратился, и какая по тем репортом восттоследствовала резолюция, о том я еще не сведом; того ради оному Джанбек-тархану ответствовал, что в такое действо без указу е. и. в. вступать ему ныне не надлежит, а зюнгорцов опасаться им притчины нет, ибо киргис-кайсацкой народ, имея ныне по высочайшей е. и. в. милости высочайшую протекцию и надежное х крепостям прибежище, всегда могут быть в состоянии сами с ними управиться, а в малых делах можно иным образом сатисфакцию получить, но когда б оной владелец оказался и е. и. в. явным противником или б на них нападение учинил, тогда не только то требуемо им, Джанбеком, позволение дастся, но и такие меры примутся, чтоб ево единыжды наивсегда усмирить и безопасным учинить, в том ево, Джанбека, утвердя, також и протчия наставлении учиня ему в силе вышеописанного ж и наградя ево милостию е. и. в., как под сим в реэстре значит, со всяким удовольствием отпустил, какого же в том (то есть в зюнгорском деле) намерения к сибирской стороне и ближае к зюнгорцам кочующие киргисцы, о том к Барак-салтану нарочно для сего переводчика Уразина, от коего поныне никаких репортов еще не получал.

7. Оной же Джанбек-тархан просил меня о даче ему указа ко отысканию в прошлом 1738 г. киргис-кайсаками Большой орды разграбленнаго купеческого каравана, кой в том году отправлен был до Ташкента за провожавшем Абулхаирхановых и ево, Джанбековых людей, объявляя к тому отысканию готовность свою, токмо-де не имея у себя в руках о том указа, успеху не надеется, и хотя он, Джанбек, может быть, токмо для показания при мне верности своей сие говорил, но понеже указами е. и. в. к прежним командирам присланными поведено об отискании онаго прилагать возможное старание; того ради я требованной им, Джанбеком, указ к тому отысканию дал, подтвердя притом сие, чтоб под видом онаго добрым и неповинным людям обид не чинил, с коего при сем на раземотрение прилагаю копию. [321]

8. Что касается до Абулхаирханскаго прошения об отпуске к нему сына ево, Ходжиахмет-салтана, ныне в С.-Петербурхе обретающагося, то, по моему слабейшему мнению, нуждно первее уведать, на каком основании зюнгорские дела утвердятся и как чрез все нынешнее лето киргис-кайсацкой народ пребудет и к зиме расположится, что, усмотря, возможно будет обстоятельнее разсуждать и учинить такое тогда определение, кое б с высочайшими е. и. в. интересами было сходственно, а елико мне понятно будет, о том мое слабейшее мнение в свое время донесу, ибо вышеозначенные старшины, будучи здесь, хотя и сказывали мне, где кто к зиме с улусами своими расположится, а некоторые и ныне при самом Яике кочуют, однако, так ли на зиму останутся, еще познать невозможно, а понеже река Яик таким пределом постановлена, чрез которой ни киргисцам, ни башкирцам без позволения переходить не велено; о чем и ныне киргиским старшинам в бытность их у меня говорено, что уже и в обычай им чрез сии годы вошло, ибо, кроме тайных воровских перебегов, с кочевками своими на сей стороне Яика никогда уже не располагаются; причем, я имел и случай и о недержании у себя никаких полонеников и беглых людей прежния мои определении подтвердить, толкуя как то и с их людьми, где б оные найдены ни были, равномерно ж поступается и всегда поступано было; вследствие чего на сих днях одного из орды вышедшаго киргис-кайсаченина, которой о себе показал, что бывал в полону убашкирцов и желает своею волею жить в Башкирии, дав пашпорт, по-прежнему в орду возвратил, дабы тем справедливость киргис-кайсакам показать и их к действительному исполнению предписанною привести, яко же и они недавно двух человек бежавших беспрекословно отдали и других сыскивать обесчали, а в Башкирию послал указы, чтоб все старшины каждой из своего ведомства подали ведомости, у кого сколько из киргис-кайсацкого народа имеется, когда, где и какими случаями получены, сколько же таковых людей явится, о том по собрании ведомостей разсмотря Гос. колл. ин. дел покорнейше донесу, а впротчем, хотя киргизской народ и чувствует е. и. в. высочайшую милость, но не без консидерации у них и умножение военных людей как в Сибире, так и здесь, которым случаем пользуясь, я, как выше упомянуто, простираюсь в содержании их о лучшем порядке и помалу им пристойное вновь определяю з довольною справедливостию и доказательством дабы им то без принуждения в обычай вошло, сколько же успеху будет, то время изъявит, ибо по состоянию того народа основательной надежды ни в чем положить невозможно.

P. S. По написании сего с Уйской линии получил я известие, что и киргиз-кайсацкой Средней орды один знатной Казбек-бий выслал из бежавших туда в бывшей башкирской бунт башкирца, кой в допросе показал, что кайсаки все немалое опасение имеют от Галдан-Чирина, потому что он как бывших у него в аманатах Абулмаметханскаго и Бараксалтанскаго сыновей от себя отпустил, так и всех бывших во владении ево для купечества кайсаков выслал, и хотя об отпуске оных ханскаго и салтанскаго детей здесь и по другим ведомостям уже известно, но о том, чтоб и все бывшие в том владении кайсаки по вышеписанному от него высланы, прежде слышно не было. Итако, ежели то правда, то из сего значится, что как оных кайсаков от него, зюнгорскаго владельца, опасность, так и ево к ним недоверка есть.

Иван Неплюев.

АВПР, ф. 122,1745 г., д. 3, лл, 78-86 об.