№ 120

1743 г. декабря 20. — Донесение Сибирской губернской канцелярии Коллегии ин. дел о письмах, полученных от султана Аблая.

Сего 1743 г. октября 23-го дня в доношении из ышимских фарпостов новоучрежденного драгунского полку от подп. Шарыгина в Сибирскую губернскую канцелярию написано: октября-де 15-го дня сего года в репорте к нему, Шарыгину, с отъезжаго караулу с Карасья озера от караульного ефретура за капрала Прокопья Цыбульского написано: оного-де 15-го числа стоящей на часах гранодер Василей Опрелков, увидев с каланчи, разстоянибм от оной защиты за полверсты, людей четырех человек, ж которых-де выехал наперед один, и выняв из-за пазухи письмо, которое, подняв вверх, показывал, а какое — о том оной Цыбульской не знает, и приехавши к показанной защите казачей орды кайсаки и отдали им ружье свое й велели себя вести в Коркину слободу к главному командиру. И тогда оной Цыбульской, взяв оных кайсаков, и привез в Коркину [308] слободу и объявил за маэора капитану Авраму Бибикову, а им, капитаном Бибиковым, объявлены в полковую канцелярию. И по прибытии они объявили три письма на их диалекте. Первое — на полулисте развернуто, второе — припечатанное российскою государственною печатью, без подписания на обороте, третия — маленькая бумашка, завернута бумашкою ж, а за неимением окуратных в ышимских фарпостах толмачей, тех писем на российской язык перевесть некому. Токмо-де оные кайсаки, четыре человека, им, подполковником, чрез особливо прилучившимся тот их язык мало умеющими говорить оного драгунского полку драгуна Ивана Силина да Ишимского дистрикта Коркиной слободы крестьянина Афанасья Коновалова спрашиваны, на что-де показали: посланы они казачьей орды Арганского улусу, владения Аблай-салтана, Кулбач-салтан Ишимганов, при нем товарыщи Елчибай Бельплатов, Байдулет Косаев и Избасар, итого четыре человека. Сказали: посланцы-де лослаиные от Аблай-салтана до границы командующего полковника для послования и желают жить в смирении и торговать между Россиею; а ехали-де они от Аблай-салтана пятнатцать дней, а кочюют-де у Копчей-озера; а посланные-де от показанного Аблая-салтана письма, первое, до границы командующему, второе, до Сибирской губернской канцелярии, припечатанное российскою государственною печатью, сургучем красным, третье, малое письмо, тобольскому татарину, по их же сказывают, Маметле, и просятся они до Тобольска. И того-де ради показанные три письма для переводу на рус(с)кой язык и для равшотрения главного при оном доношении сообщены, и требовал вышепоказашшх прибывших по их объявлению посланцов казачей орды, четырех человек, где содержать и чем довольствовать, как их пищей, так и приведенных ими лошадей; которые письма в Сибирской губернской канцелярии приняты в города Тобольска чрез татарского агуна Юсупа Мамешугурова перевожены, а по переводу, между другим, явилось. Первое, на котором печать на красном сургуче налепленая государственного герба, а на той печати подпись значит «Оренбургской коммисии», писанное на имя тобольскому главному командиру от Аблай-Махомет-батыря-султана о том, что он, Аблай, со всею ордою в свою землю ис калмыцкой земли ис походу прибыли сентября 5 дня благополучно, и притом-де желает он, Аблай, ведать, что и в Тобольске главной командир благополучно ль находится, и желает-де он, Аблай, со своими людьми е. и. в. способствовать и никакого к российскому народу обид и изъяну не чинить, а быть приятелем. А хотя-де которые неприятели против российского народу по своим шатостям и имеютца, и со о;ными-де он, Аблай-салтан, со своею командою к защищению верноподданных народов в помочь быть готов, и притом же он, Аблай, просит, чтоб и ему, как и большим ево братьям Абулхаир и Абулмамет-ханом, позволено было в Оренбурхе торговать, проезжая из своей орды особливым своим трактом, от чего-де может быть немалой торг. А с тем-де листом послал он, Аблай-салтан, Юлбарс-салтана, Бекбулатя-батырева сына Илцибая Кучан-мурзы, брата ево Байдевлетя да Иобасар, которые-де всегда посылаютца, и оным-де приказано о всем вышеписанном на словах донести, да с ними ж-де послано в презент две лошади. Во окончании того ж листа на красном сюргучю татарская печать.

Во втором письме написано то ж от слова до слова, токмо оное гласит на имя Ишимсшго дистрикта главного командира, с которыми-де отравленными от Аблай-салтана послана к тому командиру в презент одна лошадь. И во окончании того листа чернильная тисненная печать.

В третьей цыдулке от Аблая-салтана показано ж: «Вашим-де высоким персонам сие-де письмо послал под нашею командою ездящие за охотою за маралами Шадбан, другой, — за птицами, Ялак, и ваши-де люди увезли и тех дву человек просят, чтоб отдать им». Позади оного письма печать черная, тисненная. [309]

И того ж октября 25-го дня по определению Сибирской губернской канцелярии в Ышимской дистрикт подп. Шарьгпину послан е. и. в. указ секретно с нарочно присланным от него, подполковника, драгунского полку подорапорщиком Беседным, велено ему вышеявленных казачей орды вышедших четырех человек, также и имеющихся три них лошадей прислать в Тобольск в самой скорости со объявленным же подпрапорщиком Бееедным, которые сего ноября 6-го дня в Тобольск в Сибирскую губернскую канцелярию и присланы, да притом же «присланы два письма, которые были получены от вышеписанных же киргисцов им, подполковником, писанные татарским письмом, в которых по переводу в Сибирской губернской канцелярии явилось. В первом: — посланные-де от Аблай-батыря-салтана и тем бы людям торговатца приказать хорошенько, с радением и скоро назад возвратить. Во втором: — «станем-де торговать на стороне и сего человека иеторговавши радением «на стороне отпустить, а которые-де посланы были за торгом кони — потерялись, и о том-де указ ли государев повелевает шги воры так делают, и оных бы лошадей, сыскавши, прислать скоро». Которые письма за сургучевою красною печатью, на которых значит имя Аблай-салтан. И ноября 7-го числа сего году вышеозначенные киргис-кайсаки взяты были в Сибирскую губернскую канцелярию и чрез толмача Деветияровского дарашиваны, которые оказали: кочюют-де они у озера Копчей и из улусу своего от Аблай-салтана ехали они до Коркимой слободы пятнадцать дней, а по ночам-де не ехали, и при их-де Аблай-салтане имеетца людей полвосьмы тысячи; а Абулхаир-де хан кочюетпод Каменем Уралом на Черной реке; а Карасакал, слышно, живет не своим улусом, но в их же казацких улусах, в Наймане, а войска при нем, Карасакале, особливого не имеетца; и ныне-де они улусом своим ведомства Аблай-салтана желают торговатца с русскими обыватели в Ышимском дистрикте, а в Оренбурх для торгу им ездить далече, того-де ради они в Тобольск и приехали с листом; а печать-де на листу их присланном с шми имеетца Оренбургской коммисии, которая-де прислана к ним впредь для того, ежели-де кто из иих, кайоаков, имеют быть в подданстве, то б на листах для верности оною прикладывать, дабы им едучи в Русь, обиды никакой не происходило; вышеписанной-де их владелец Аблай-салтан был у Галдан-Чирина в полону года з два и с ним-де был из них Юлбарс-салтан, и со оным-де Галдан-Чирином ныне они смирились, и сей-де осени, он, Галдан-Чирин, их и отпустил в свои улусы, а всех-де их было в полону тритцать пять человек, и все отпущены и прибыли в свои улусы благополучно; а он-де, Галдан-Чирин, остался от них на реке Текесе в добром здоровье, только-де при них, как они были в полону сего лета, на контайшинцах многих людях была оспа и от того-де многие померли; и ныне-де он, Галдан-Чирин, с ними, кайсаками, в мире; а они-де сюда с листами прибыли к генералу-маэору и сибирскому губернатору с поздравлением от Аблай-салтана и сказать, что они с руо[с]кими жители войны держать не будут и будут пребывать в подданстве е. и. в., а буде же кто из них, кайсаков, какое учинят рус[с]ким людям вред и убийство, то же их Аблай-салтан будет ловить и за то с ними чинить по их винам за преступление, чему кто будут достойны, и за воров-де Аблай стоять не будет. А по справке в Сибирской губернской канцелярии прошлого 1741 г. июля 11-го дня в промемории от генерал-лейтенанта князя Урусова в Сибирскую губернскую канцелярию, между другим, написано в подданстве-де у е. и. в. находитца, первое, Меньшая киргис-кайсацкая орда и владеющий оною Абулхаир-хан з детьми и со всем своим родом; второе, Средняя киргиз-кайсацкая орда, владения Абулмамет-хана и Аблай-салтана, которые в прошлом 1740-м г. присягу в верности учинили; третие каракалпацкой хан со всею ордою в подданство также принят и еще в прошлом 1731-м г. присягал, [310] что в данной статскому советнику Кирилову за собственноручным подписанием блаженныя и вечнодостойныя памяти государыни императрицы Анны Иоанновны инструкции имянно объявлено; четвертое, вышепомянутой-де Средней орды Барак-салтан, хотя в подданство действительно еще и не принят, ибо к присяге не приведен, однак всякую охоту показывает и понеже подданные все в защищении состоят, А прошлого ж 1742-го г. августа 13-гo дня в указе е. и. в. ис Прав, сената в Сибирскую губернскую канцелярию между другим в 2-м пункте написано, понеже-де генералу-лейтенанту Соймонову повелено быть в С.-Петербурх, а в комисии оренбургской определен наместо ево главным командиром тайный советник и ковалер Неплюев; и когда реченной генерал-лейтенант Соймонов в Казань вице-губернатором был определен, то по посланному из бывшаго кабинета марта от 11-го числа 1740-го г. указу башкирския дела и команду, кои ему, Соймонову, были поручены и у него присходили, велено было принять и во всем надлежащее исполнение чинить бывшему в Оренбургской экспедиции командиру генералу-лейтенанту князю Урусову, которою Башкирскою комисию и имевшуюся при том всю команду и все что в ведомстве ево, генерала-лейтенанта, ни было, принять вновь наместо ево, Соймонова, определенному тайному советнику и ковалеру Неплюеву, которому в тех делах поступать во воем с таким порядком, как о том имеющиеся тамо указы повелевают и исполнение по оным чинить с крайним радением. А декабря 26-го дня того ж года в присланном доношеиии от полк. Павлуцкого в Сибирскую губернскую канцелярию написано: кочующим-де вверх по Тоболу кайсаком по желанию их для мены потребностей с рус(с)кими людьми можно дозволить поблизости приезжать и в Царев Курган, а в Чилябинскую-де крепость, хотя в нынешнюю осень и приезжали они троекратно человек по шестидесят и по сороку, токмо-де не всем туда ездить способно, а более-де кочующим вверх по Тоболу не в дальности от тобольных фарпостов, ездить во оную далекой за глубокими-до снегами весьма неспособно ж, а о приезде по способности в Царев Курган просят и желают; а в присладных-де от него, тайного советника и ковалера Неплюева, ордерах к нему, Полковнику, изображено, что им яко новоподданному народу отказывать в том неможно, а по последнему генералитетекому ордеру и во всех крепостях быть с ними торгу дозволено, и для лутчаго-де их приохачивания к совершенному подданству и покорности потребно благодеяние и ласку им показывать. А понеже-де тобольные пограничные слободы состоят в ведении Сибирской губернской канцелярии, чего ради он, полковник, требовал тем доношением, чтоб киргиоцам, для мены и торгу с рус[с]кими людьми, по их желанию в Царев Курган приезжать позволить, ибо-де в Цареве Кургане регулярных и нерегулярных людей имеетца как зимою, так и летом команда довольная и от того-де опасности быть не уповаетца, и ежели-де оное дозволитца, то имеют быть российским обывателем и штап- и обер-офицером и протчим полковым служителем .многие способы. Перовое в покупке и мене у них лошадей и овец м других потребностей; второе, у них же надеятельно выменивать и на полк в драгунские лошадей добрых, и рослых, ибо-де они таковых хороших лошадей имеют довольно, а в полку-де сибирском оных не полной комплект, в чем состоит нужда, и покупить в городах и слободах посыланные афицеры вскоре не могут, а хотя-де обыватели и протчие в продажу лошадей и объявляют, токмо-де весьма дороги, а другие добротою по силе указов не приходят; третие; мужикам тайно с ними торговатца будет опаснее, понеже-де, как известно, отъезжающие на промыслы в степь крестьяне в съездах с теми кайсаками в прошлых годех торговали всякими потребностями и ныне-де может быть у них не без того ж, и из оного-де тайного и самовольного торгу не без опасности, чтоб они им, кайсаком, не продавали чего заповедного, то есть яко ружье, порох, свинцу и протчаго; четвертое, со всех происходящих в тех [311] покупках и менах товаров будет збиратца с российских людей в казну пошлина, и ис того-де будет государственная казенная прибыль, а для обережи-де кайсаков, чтоб им от кого причиняемо не было каких обид или озлобления, будет определен пристойной караул и для препровождения ж их, кайсаков, места от места, как вперед, так и обратно, для предосторожности будет определен же удобной канвой, и на оное к полк. Паелуцкому послан указ, в котором писано, что Сибирская губернская канцелярия имеет разсуждение, дабы о дозволении приезда и о торгу киргиз-кайсаков в Цареве Кургане требовать ему резолюции и наставления от тайного советника и ковалера Неплюева. Понеже, как выше значит и напредь сего, в крепости определено тем киргиз-кайсаком для мены приезжать по ордеру, от него ж, тайного советника и ковалера, и все тамошние пограничные места состоят под ведением и главною дирекциею ево, тайного советника и ковалера, и за довольным знанием тех киргис-кайсаков состояния и поблизости места может достаточное определение учинить он, тайный советник и ковалер, и о том к нему, тайному советнику и.ковалеру, послана промемория. А в Прав, сенат, в Гос. военную колл. и в Сибирский приказ писано доношениями и с вышеобъявленного доношения ж полк. Павлуцкого приобщены точные копии. А майя 24-го дня в указе е. и. в. из Сибирского приказу написано: в присланном-де во оной приказ из Сибирской губернской канцелярии доношении и в сообщенной при нем копии з доношения полк. Павлуцкого о поиэволении киргиз-кайсаком ездить для торгу в Царев Курган велено Сибирской губерйской канцелярии поступать о том по присланному от тайного советника и ковалера Неплюева сообщению, и по тому указу к нему, тайному советнику и ковалеру, послана вторичная промемория, и о позволении киргиз-кайсаком ездить для торгу в Царев Курган требовано от него сообщения, токмо оного и поныне в присылке не имеетца, о чем и в Сибирской приказ репортовано, а к полк. Павлуцкому о том же для ведома послан указ. А сего [1]743-го г. ноября 10-го дня в промемории ис канцелярии Оренбургской коммисии в Сибирскую губернскую канцелярию написано: каков-де е. и, в. указ ис Прав, сената августа от 29-го на посланные минувшаго июля 8-го числа от тайного советника и ковалера Неплюева доношении, особливо-де на определение, учиненное о порядках Исецкой правинции сего года 3-го числа июля, со всемилостивейшею апробациею октября 1-го дня, получен. С которого-де полученного е. и. в. указа в Сибирскую губернскую канцелярию для известия и надлежащего исполнения сообщена точная копия, в которой, между другим, написано: на представление-де тайного советника и ковалера велено к нему послать указ и притом написать, что к пользе высочайших е. и. в. интересов касаетца, татгож ис тамошняго народа для собственного их пользования потребно, в том для лутчих распорядков и установления полагаетца на ево, тайного советника и ковалера, искуство, яко на главного тех мест и сведущаго о состоянии оных командира. А понеже-де как ис прежних, так и ис последнято ево, тайного советника и ковалера Неплюева, доношений довольно усмотрено, что во основательных той порученной ему, тайному советнику и ковалеру, разных распорядков и учреждения в пользу высочайших е. и. в, интересов ко охранению бывших в российския жилища набегов и раззорений и ко удержанию в непоколебимой верности новопришедших в подданство е. и. в. пограничных и внутри границы обретающихся народов много ево, тайного советника и ковалера, по искуству и верности труд и прилежание оказаны, и Прав, сенат тем и ево, тайного советника и ковалера, поступками к прилежанием весьма доволен. Чепо ради сего ж 1743 г. ноября 15-го дня в Сибирской губернской канцелярии определено в силу вышеявленных е. и. в. указов по разсуждению Сибирской губернской канцелярии вышепредписанных киргис-кайсаков, приехавших в Тобольск от Аблай-салтана, а имянно, Юлбарс-салтана и Бембулата с товарыщи, всего четырех человек, [312] послать на главное рассмотрение и резолюцию к тайному советнику и ко валеру Неплюеву при промемории, которые при той промемории и посланы сибирского гарнизона с ундер-афицером, которому, придав для караулу салдат семь человек, и тем кайсакам выдано ис Тобольской рентерей кормовых денег, каждому человеку по три копейки на день, на месяц итого три рубли шездесят копеек из неположенных в стат доходов с роспискою. Да под оных же киргиз-кайсаков и под канвойных ундер-афицера и салдат от Тобольска до Оренбурха на ямския, а где ямов нет на уездные-четыре, а обратно на одну подводы прогонных и поверстных денег — тритцать Рублев шесть копеек одна четь. Потому ж выдано ис Тобольской рентерей объявленному ундер-афицеру с роошюкою ж и как тому ундер-афицеру объявленных казачей орды четырех человек вести и содержать дана из Сибирской губернской канцелярии пристойная инструкция. И чтоб оных казачей орды посланцов благоволил он, тайный советник и ковалер Неплюев, у тех посланных принять и учинить с ними по указом е. и. в. И что будет учинено, о том Сибирскую губернскую канцелярию уведомить, по неже и по указу сего 1743-го г. майя 24-го дня, присланному из Сибирского приказу о съезде киргиз-кайсаком для торгу, велено Сибирской губернской канцелярии поступать по присланному от него, тайного советника и ковалера Неплюева, сообщению, о чем из Сибирской губернской канцелярии к нему, тайному советнику и ковалеру, писано было двоекратно, но токмо на то известия не получено. К тому ж и все тамошние пограничные места состоят под ведением и главною дирекциею ево, тайного советника и ковалера, и за довольным знанием тех киргис-кайсаков состояния и поблизости места может точное определение учинить он, тайный советник и ковалер. О чем для подлинного уведомления при той промемории о присланных от Аблажалтана писем сообщены к нему, тайному советнику и ковалеру Неплюеву, точные копии, а Сибирской губернии во все пограничные городы и дистрикты о имении от киргис-кайсаков крепкой предосторожности посланы е. и. в. секретные указы.

Того ради об вышеписанном Гос. колл. ин. дел за известие сим доношением Сибирская губернская канцелярия представляет, и притом же с вышепредъявленных от Аблай-салтана писем сообщены точные ж копии.

Алексей Сухорев.
Канцелярист Дмитрей Смирнов.

АВПР, ф. 122, 1743 г., д. 8, лл. 1-10.