Комментарии, отмеченные
звездочкой, можно посмотреть здесь
(открываются в
новом окне)
СВЕДЕНИЯ О САМАРКАНДЕ И ЕГО ПРИГОРОДАХ
Некоторый интерес представляет “Вакф-наме” для выявления отдельных терминов, относящихся к Самарканду и его пригородам. Перед подробным перечислением вакфных имуществ дан краткий перечень местонахождения их, а именно: 1) в городе (балада) Самарканде, 2) в пригородах (махаллот) Самарканда, 3) в тумоне Шовдор Самаркандской округи, 4) в вилояте Кеш (Шахрисябз), 5) в вилояте Несеф (Карши), 6) несколько ниже в грамоте названа местность Куктом в тумоне Анхори Джадид Самаркандской округи.
Как видно из этого краткого перечня, махаллот Самарканда противопоставляется балада 55*, что позволяет говорить о том, что первое представляло собой административное подразделение, не входящее в “балада” (т. е. город Самарканд).
Из последующего текста видно, что термин “махаллот” в “Вакф-наме” применяется для обозначения пригородов Самарканда. Самаркандские махаллот располагались между городскими и древними стенами (Дивори кыямат) 1. В сочинениях того времени этот термин встречается также в значении пригороды Ахсикета, Оша и других городов 2. В то же время термин махалля (т. е. это же слово в единственном числе) употребляется для обозначения как пригородных кварталов 3, так и кварталов внутри города. Два самаркандских [80] медресе, в пользу которых составлено “Вакф-наме”, были построены в махалле Бобо Худойдод 4*, находившейся в начале Чорсу внутри города Самарканда 4. Однако обычно жилые кварталы Самарканда в рассматриваемое время обозначаются термином куча, куикуй 5.
Известный интерес представляют и сведения об архитектурных памятниках Самарканда XVI в.
В первой половине этого столетия при первых Шейбанидах отмечается значительное усиление строительства архитектурно оформленных зданий 6. Ремонтировались и старые памятники. Так, по сообщению Ибн Рузбехона, Шейбани-хан “дал высочайшее распоряжение” восстановить выстроенные ранее медресе и хонако 7. По словам Восифи, значительные работы по ремонту и благоустройству самаркандских медресе проводил и Кучкунджи-хан 8.
Однако историк более позднего времени (конец XVII в.) Мухаммед Бадиъ Малихо отмечает, что Шейбаниды не уделяли внимания зданиям, возведенным при Тимуридах. По его словам, с приходом к власти Шейбанидов, а позже — Аштарханидов самаркандские памятники архитектуры, в том числе усыпальница Гури-Мир, постепенно разрушались 9.
В “Вакф-наме”, кроме подробных данных о медресе Шейбани-хана, имеются сведения о медресе садра 56* мавлоно Абдуррахима, сына покойного мавлоно Махмуда Туркестани, и вакфе в пользу этого медресе. В литературе нам не удалось найти сведений относительно этого медресе 10. Некоторые выводы о данном медресе позволяют сделать письменные источники начала XVI в., из которых явствует, что садра мавлоно Абдуррахима, по имени которого было известно [81] медресе, можно отождествить с мавлоно Абдуррахимом Туркестани, садром Шейбани-хана.
Абдуррахим Туркестани был приближенным Мухаммеда Шейбани и одним из влиятельнейших лиц среди феодальной знати. Он присоединился к узбекскому хану в период завоевания последним территории тимуридских государств. После захвата Самарканда войсками Мухаммеда Шейбани в числе других приближенных хана он был назначен для изъятия имущества опальных духовных и светских феодалов, в частности, должен был отобрать и сдать в казну имущество ходжи Яхъи, сына ходжи Ахрара, и “ему подобных людей”.
Несколько раньше, после подавления в Бухаре выступления против Шейбани-хана, садру Абдуррахиму вместе с двумя другими эмирами было поручено отобрать богатства у противника Шейбани-хана Мухаммед Мазид-тархана. При, захвате Самарканда Захириддином Бабуром садр Абдуррахим вместе с даругой города Самарканда — Джон Вафа-мирзой бежал, опасаясь преследования со стороны Тимуридов.
Далее известно, что после поражения, нанесенного Тимуридам под Гератом 19 мая 1507 г. узбекскими войсками, на население Герата была наложена контрибуция в сумме 100 тыс. тангача , а все вельможи и владетели суюргалов должны были, кроме того, внести сумму в 20 тыс. тангача в пользу самого Мухаммед Шейбани-хана и 15 тыс. тангача в пользу садра мавлоно Абдуррахима 11.
В момент составления “Вакф-наме” садр мавлоно Абдуррахим был еще жив, так как к его имени не добавляется слово “покойный”, что обязательно было бы сделано по обычаям того времени, если бы его не было в живых. В изученных нами исторических источниках начала XVI в. нам не удалось встретить другое лицо с подобным именем. Из всего этого можно заключить следующее.
1. Садра мавлоно Абдуррахима, сына покойного мавлоно Махмуда Туркестани, можно отождествить с приближенным узбекского хана Мухаммеда Шейбани — садром мавлоно Абдуррахимом Туркестани.
2. Поскольку медресе носило имя садра мавлоно Абдуррахима, можно предположить, что оно было построено в начале XVI в. по распоряжению садра мавлоно Абдуррахима Туркестани, почему и носило его имя.
3. Строительство медресе было осуществлено богатым сановником не царского происхождения на средства, [82] приобретенные садром мавлоно Абдуррахимом у завоеванного населения тимуридских государств. Подобный метод, как уже отмечалось, был характерен и для строительства медресе Мухаммед Шейбани-хана.
4. В пользу медресе был учрежден и вакф, пожертвованный, по всей вероятности, самим садром Абдуррахимом, а значит, опять за счет тех же средств, что и строительство медресе.
В “Вакф-наме” назван и другой малоизвестный исторический памятник г. Самарканда, мечеть Куктош. Собственно, мечеть эта упоминается лишь в связи с перечислением вакфных имуществ, переданных в пользу двух самаркандских медресе, и определением объекта, граничащего с ними, а именно мясного дуккана и площади на базаре Пули Сафид, являвшихся “вакфом мечети Куктош”, чего конечно, совершенно недостаточно для установления местонахождения мечети Куктош 12.
В связи с описанием границ двух участков земли на территории пригородов Самарканда, обращенных в рассматриваемый вакф, упоминается древняя крепость Калъаи кадим.
Местонахождение этой крепости определяется сведениями из “Вакф-наме”, согласно которым Калъаи кадим находилась в “известной махалле” Джуйи нау, к западу от сада Боги Дилафруз, и отделялась от последнего двумя участками земли, территория которых равнялась приблизительно двумстам танабам 20*. Поскольку по данным, имеющимся в литературе, “прекрасный сад Дилафруз” при Шейбанидах находился в пригородном квартале Нау (Новый), под которым предполагается местность на восток от впадения канала Оби Мешхед (Машат) в Сиёб (Сиёхоб), по левому возвышенному берегу последнего 13, то можно заключить, что под Джуйи нау и кварталом Нау подразумевается одна и та же махалля.
Если это так, то можно считать, что Калъаи кадим, как и Боги Дилафруз, находилась в квартале Нау, что в свою очередь позволяет утверждать, что Калъаи кадим можно отождествить с Балахисаром, известным позже как Афросиаб.
В. Л. Вяткин в свое время указывал, что так называемое Афросиабово городище, судя по некоторым документам, [83] в старое время известно было просто под именем “Хисари кухна” и “Калъаи кухна” — “старая крепость” 14. Хотя В. В. Бартольд и высказал некоторое недоверие к такому отождествлению, поскольку В. Л. Вяткиным не были приведены соответствующие тексты документа 15, встречающееся в нашем документе Калъаи кадим можно отождествить с упомянутым В. Л. Вяткиным Калъаи кухна и тем самым все три названия — Калъаи кадим, Калъаи кухна и Хисори кухна считать названиями одной и той же старой крепости Афросиаб.
По данным “Вакф-наме”, Калъаи кадим в период составления грамоты никому не принадлежал. Этот факт, как и этимология названия этой крепости (“Калъаи кадим”), позволяет установить, что она к моменту написания грамоты представляла собой развалины и была необитаемой.
Некоторые дополнительные сведения хранит “Вакф-наме” относительно Боги Дилафруз и улицы, упоминаемой в литературе, как улица Сада Хиды, но по огласовке, имеющейся в грамоте, называвшейся улицей Сада Хадо. Уточняется и местонахождение последней — близ ворот Фируза, также как и отдельные географические названия — Юрот, прочитанный В. Л. Вяткиным как Мурат, и т. д. 16. Из нашего документа видно, что Боги Дилафруз в момент составления “Вакф-наме” принадлежал Михр-Султан-хонум и был обращен ею в вакф. Сад этот определяется, как большой чорбог — Чахорбоги калон. Он включал в себя кушкс многочисленными одноэтажными и двухэтажными домами, хиёбон, ограды, голубятню, плодовые и неплодовые деревья, виноградники, земли, пригодные для обработки.
Эти данные “Вакф-наме” дополняют сообщение В. В. Бартольда, по словам которого кушк означал укрепленное жилище владетеля обширной земельной собственности 17.
Одна из местностей, обращенных в вакф Михр-Султан-хонум, находилась в тумоне Анхори джадид Самаркандской округи, относительно которого В. Л. Вяткин писал, что при [84] Шейбанидах он “кажется, прекратил свое существование...”. 18 Однако из нашего документа видно, что в 20-х годах XVI в., при первых Шейбанидах, этот тумон еще существовал. Он упоминается и в документе 1590 г. 19, из чего можно заключить, что тумон Анхори джадид существовал и в конце XVI в. при последних Шейбанидах.
Вакфная грамота в пользу двух самаркандских медресе представляет интерес в качестве источника по исторической географии Узбекистана, в частности по топографии Самарканда и его пригородов, а также земель, прилегающих к Шахрисабзу (Кеш) и Карши (Несеф). Перечисление границ множества земельных участков и особенно 144 участков в Шовдорском тумоне занимает в рукописи большое место (Ленинградская рукопись л. 29а-67б) и на первый взгляд кажется неинтересным. Но, как отметил В. В. Бартольд, изучение старых вакфных документов с подробным определением границ жертвуемых участков, “способствует выяснению историко-географических вопросов” 20 и потому представляет определенную ценность.
Текст воспроизведен по изданию: К истории аграрных отношений в Узбекистане XVI в. По материалам "Вакф-наме". Ташкент. Наука. 1966
© текст -
Мукминова Р. Г. 1966
© сетевая версия - Тhietmar. 2005
© OCR - samin. 2005
© дизайн -
Войтехович А. 2001
© Наука. 1966