Комментарии, отмеченные
звездочкой, можно посмотреть здесь
(открываются в
новом окне)
На содержание и ремонт зданий двух интересующих нас медресе, на обслуживание усыпальниц, поддержание оросительных каналов, для выдачи пенсий студентам, учителям медресе и лицам, обслуживающим комплекс построек, как и для выплаты определенного процента доходов мутаваллию, Михр-Султан-хонум пожертвовала в вакф большое число земельных угодий и торгово-ремесленных предприятий.
В состав отчужденных в вакф имуществ входили целиком или частично следующие селения и местности:
1. Селение местности Могуин в Шовдорском тумоне 19*.
2. Селение Джахшинуи, расположенное в вилояте Кеш, из которого исключалось около 5 танабов 20 земли.
3. Селение Хисорак в вилояте Кеш.
4. Селение Нахри Минглик ходжа известное как Джангирчи , в вилояте Кеш.
5. 17 1/2 долей (сахм) селения Манкуджар и Сиёхоб в вилояте Кеш.
6. Селение Губдин в вилояте Несеф.
7. Хутор Дашти Губдин, определяемый как часть упомянутого селения Губдин.
8. Местность Куктом в тумоне Анхори джадид Самаркандской округи.
Кроме этих селений, Михр-Султан-хонум первоначально передала в вакф целиком местности Андои Ахмеди (?) Мугулонитиюл 21* Хашид Ясокиён, называемый также Хашидаки поён, находящиеся в вилояте Кеш. Однако текст о передаче в вакф этих местностей зачеркнут, почему в список вакфных имуществ медресе Шейбани-хана они не включаются. [27]
Кроме перечисленных селений, в вакф были пожертвованы отдельные земельные участки в Шовдорском тумоне. Некоторые из них включали мельницы, жилые дома, постройки хозяйственного значения и водоемы. Из числа пожертвованных участков 144 были сконцентрированы в одном месте, 14 — находились в разных местах, несколько участков (без указания числа) составляли один донг 22* целой местности Нофахш Шовдорского тумона.
Кроме того, в пользу тех же медресе были выделены два чорбога (чахорбога), два луга, летнее стойбище — яйлок, холмы и земли на склонах гор 1, вероятно, использовавшиеся под пастбище и богарное земледелие.
Следует отметить, что эти земли, используемые в основном как пастбища, находились не в общинном пользовании, а в руках частного владельца Михр-Султан-хонум и по грамоте, составленной от ее имени, передавались в вакф. Таким образом, яйлоки и вообще пастбища, как и другие земли, могли составлять частную собственность отдельных лиц, могли отчуждаться, передаваться в вакф и т. д.
На территории города (балада) Самарканда, объявленного Мухаммед Шейбани-ханом столицей государства 2, и в его пригородах находились передаваемые в вакф 36 дукканов и дукканча, одна тимча 23* — торговое сооружение (включавшее пять дукканов и худжры), две толчеи для бумаги (джувозикогаз), мастерская по выделке листов бумаги (корхонаи когоз бардори) вместе с оборудованием, восемь водяных мельниц (тохуна), баня, склады, дворы с постройками, предметы домашнего обихода. Все это составляло колоссальное богатство и должно было приносить большие доходы.
Кроме перечисленных имуществ, как вакф лишь одного из медресе — медресе Олияи хония, называются еще дукканы на базарах Лаввофон, Ходжа Мухаммед Чап и худжры Джубаи джадид 3. Они не включены в список имуществ, жертвуемых Михр-Султан-хонум, а упоминаются в грамоте лишь в связи с описанием границ медресе Джанубия и Шимолия.
Из предметов домашнего обихода в пользу двух самаркандских медресе передавались столы, полки, котлы, х у м 24* , [28] сито, дверь, ставни, инструменты и оборудование, необходимые для хлебопечения и продажи хлеба.
При описании границ недвижимого имущества в “Вакф-наме” приводятся названия улиц, базаров (в которых часто отражается их специализация), перечисляются дукканы, мельницы и другие сооружения. Эти данные можно использовать при разработке вопроса о ремесленном производстве и внутригородской торговле в столице первых Шейбанидов.
В Самарканде XVI столетия имелось большое количество специализированных базаров: базар кузнецов, прядильщиков, продавцов веревок, продавцов войлока, овощной, корзинщиков, свечников, базар Дари махкамаи кухна, Дарби каппон, базар Мечети, Мечети войлочников, а также известные под собственными именами: Эмир-зода Мухаммед Косым, Ходжа Мухаммед Чап, Масъуд, Хаммоми эмирзода Мухаммед Султан и др. Наличие большого количества разнообразных базаров свидетельствует об оживленной торговле и развитом ремесле в Самарканде этого периода.
Самаркандские базары, писал Зайниддин Восифи, отличались благоустройством и прекрасными фруктами 4. Приблизительно к тому же времени относится сообщение о самаркандских базарах и Захириддина Бабура. “Самарканд — удивительно благоустроенный город, — пишет он, — У этого города есть одна особенность, которая редко встречается в других городах: для каждого промысла отведен отдельный базар и они не смешиваются друг с другом. Это прекрасный обычай” 5.
Для названия базара в “Вакф-наме” применяются слова “бозор”, “сук” и “джуба” 18*.
Базары являлись специфическим торговым и ремесленным центром. Здесь сосредоточивалось множество дукканов — торгово-ремесленных мастерских.
В нашей вакфной грамоте упоминаются 82 различных дуккана, находившихся на территории Самарканда. По характеру производимых товаров и их реализации эти дукканы можно разделить на дукканы для трепания ваты, красильни, маслобойни, ковочные, токарные, гончарные, свечные, пивные, бакалейные, мясные, фуражные, а также прачечные, пирожковые, хлебопекарные дукканы 4. [29]
По поводу последних Захириддин Бабур сообщает: “Есть там [в Самарканде. — Р. М.] хорошие пекарни и харчевни”. О самаркандском базаре, где искусно приготовляют пироги, пишет и Фазлуллах Рузбехон 7.
Согласно “Вакф-наме”, Михр-Султан-хонум передала в пользу двух самаркандских медресе 41 дуккан. Некоторые из них включали подсобные помещения.
В “Вакф-наме” определяется и величина некоторых из описываемых в ней дукканов. Например, один бакалейный дуккан равнялся 40 гязам 25*, по гязи мукассар 26* (при этом 12 гязов из них являлись вакфом общего пользования — вакфи омма); два других дуккана — кузнечный и красильный — составляли 81 гяз, по гязи мукассар (из них 13 1/2 гяза являлись вакфом общего пользования).
Кроме базаров, в “Вакф-наме” упоминаются тимча — торговые сооружения, объединяющие несколько дукканов и представляющие собой небольшой крытый пассаж. Один из этих пассажей назывался тимчаи Шейх Мурад; другой принадлежал Михр-Султан-хонум и, как уже упоминалось выше, был передан от ее имени в пользу упомянутых самаркандских медресе.
В связи с определением границ различных сооружений и дукканов в “Вакф-наме” упоминаются 18 отдельных дворов с постройками. Из них 12 принадлежали лицам, к именам которых добавляется обозначение той или иной профессии (три пекаря, один гвоздильщик, один скорняк, два свечника, один торговец свечами, один писец, один портной, один мойщик одежды, один цирюльник) 8. Эти сведения до некоторой степени свидетельствуют о специализации в то время части населения г. Самарканда, которая проживала рядом с базарами.
Среди гражданских сооружений Самарканда в рассматриваемой нами грамоте называются бани: баня базара Мухаммед Чап близ самаркандского Чорсу (Чахорсу), являвшаяся собственностью Михр-Султан-хонум и переданная ею в вакф 9, баня продавцов хны, эмира Султан Халиля на базаре Эмир-зода Мухаммед Косыма и баня эмир-зода [30] Мухаммед-султана на базаре, известном по названию этой бани. Перечисленные бани, как видно из сказанного, находились на территории базаров, что характеризует базар не только как торговый и ремесленный центр, но и как место удовлетворения других бытовых нужд 10. Относительно бани базара Мухаммед Чап отмечается, что она являлась мужской. Так как о других банях -нет данных, были они мужскими или женскими, можно полагать, что часть бань была смешанной, доступной для мужчин и женщин в определенные для них дни, а часть специально женской.
Говоря о банях на Востоке, небезынтересно вспомнить главу из “Кабус-намэ” “О правилах хождения в баню”, где кроме общих правил дается перечисление помещений бани, а также указывается, что если баня окажется пустой, то “это величайшее счастье, ибо мудрецы считают пустую баню самой большой удачей из всех удач” 12. Это рассуждение свидетельствует о том, что в банях обычно скапливалось большое количество моющихся. Из данных отдельных писателей видно, что бани были и в некоторых селениях 13.
Сохранились сведения о бане, построенной Улугбеком. По сообщению Захириддина Бабура, она была известна как “баня Мирзы”. “Полы в ней выстланы камнем всех [цветов]. Неизвестно, есть ли в Хорасане и Самарканде другая такая баня” 14. По “Вакф-наме” в состав бани входили раздевальня, предбанник, место для мытья ног, бассейн, печь, место для топлива и место для золы 15. Сохранилась миниатюра конца XVI в., изображающая Джехангир-мирзу (брата Захириддина Бабура от другой матери), прибывшего в Ахси к Бабуру, который в это время находился в бане (события 1502 — 1503 г.) 16.
Надо полагать, что попечитель вакфного учреждения обоих медресе, о которых идет речь, извлекал доход из бани, сдавая ее в денежную аренду. Вообще пользование банями населением несомненно приносило их владельцам значительный доход.
Из недвижимых вакфных имуществ, находившихся вне г. Самарканда, в рассматриваемом “Вакф-наме”, как уже [31] говорилось, упоминаются чорбоги, толчеи для бумаги, мастерские по выделке листов бумаги, водяные мельницы, два дуккана (бакалейный и хлебный), вероятно, не случайно расположенные рядом с мельницами 17, а также сады и участки земель, пригодные для земледелия.
Значительный интерес для характеристики производственных помещений той эпохи представляют сведения вакфной грамоты относительно мастерских по выделке бумаги.
В “Вакф-наме” упоминаются джувозикогазы — толчеи для измельчения волокнистой массы (из которой потом изготовлялась бумага), приводимые в движение водой. В литературе они обычно называются “бумажными мельницами”. Два таких джувози когаа, расположенных близ обсерватории Улугбека, а также ремесленная мастерская по выделке листов бумаги (кархонаи когаз бардори, дословно — мастерская для поднимания бумаги) и два саркорисангин 18 по дарственной грамоте Михр-Султан-хонум передавались в вакф в пользу упомянутых медресе. Эти толчеи и мастерские, так же как и другие, бывшие в пользовании отдельных владельцев или принадлежавшие им, находились на каналах, выведенных из Сиёба (Сиёхоба) 27*, выше и ниже моста Абдуллы. Указанная местность была, видимо, единственной в окрестностях Самарканда, где находились толчеи для бумаги 19. По сообщению Захириддина Бабура, “... вся вода бумажных мельниц приходит с Кан-и Гила. Кан-и Гил находится на берегах Сиёхоба...” 20.
При описании двух джувози когазов, передаваемых в вакф, указывается, что в них имелось железное, каменное и деревянное оборудование.
В “Вакф-наме” называются и специалисты по выделке бумаги — когазгары (бумагоделы). К первой половине XVI в. относится деятельность известного самаркандского мастера Мир-Ибрагима, производившего специальный сорт [32] превосходнейшей бумаги. Под названием “мир-ибрагими” эта бумага была известна и в последующие столетия 21.
Самаркандская бумага в XVI в., как и в предыдущие века, находила применение далеко за пределами страны. Известный каллиграф XVI в. Султан Али Мешхеди (1432/33 — 1520 гг.) в трактате по каллиграфии, написанном в 1514 г., писал:
“Как хороша самаркандская бумага!
Если ты разумный человек, не отвергай ее,
Письмо на ней получается ровным и красивым,
Но [она] должна быть чистой и белой.
Будь-то обычная [бумага], будь-то султанская 22,
Старайся взять хорошую” 23.
Почти к тому же времени, когда было составлено “Вакф-наме”, относится сообщение Захириддина Бабура о том, что “лучшая бумага в мире получается в Самарканде” 24. Автор персидского словаря “Бурхани катиъ”, составленного в Индии, давая сведения относительно слова “Самарканд”, пишет, что “из Самарканда привозят прекрасную бумагу” 25.
Две бумажные мельницы и мастерские по выделке листов бумаги, переданные Михр-Султан-хонум в вакф, производили бумагу, которая вряд ли применялась лишь для потребностей медресе. В “Вакф-наме” отмечается, что при составлении нового списка вакфной грамоты мутавалли обязан оплатить стоимость бумаги, израсходованной на него 26. Возникает мысль, что упомянутые бумажные мастерские поставляли всю производимую ими бумагу на самаркандские рынки, а само вакфное учреждение приобретало эту бумагу уже с базара.
Некоторый интерес представляют имеющиеся в рассматриваемом “Вакф-наме” материалы, касающиеся водяных мельниц — тохуна, расположенных на территории государства Шейбанидов. В вакф передавалось восемь мельниц. [33]
Относительно этих мельниц, кроме одной, указывается, что в них имелось железное, деревянное и каменное оборудование 27. Обычно мельницы имели подсобные помещения. Четыре мельницы из упомянутых восьми, расположенные в местности Пули Эмир-зода Абдулла, состояли из двенадцати комнат (хона), двух амбаров и двух худжр .
Водяные мельницы назывались также осие или осиеб 28. В нашем документе это слово применяется для определения мельниц с собственными названиями, видимо, являвшимися географическими наименованиями (Осиёби Булди, Осиёи Джутта) 29.
Как и всякая другая собственность, мельницы продавались, передавались в вакф и т. д. вместе с землей, на которой они находились, или без нее 30.
Одна мельница могла принадлежать нескольким совладельцам. В одном из документов 1560 г. указана сумма, за которую продавался сукниёт водяной мельницы (т. е. стоимость мельницы без земли, на которой она располагалась), находившийся в Бухарском вилояте. Сумма эта составляла 500 новых тенег 29* чистого серебра весом в один мискаль 30*. В другом документе стоимость мельницы (мельничного помещения?), также находившейся в Бухарском вилояте, определяется в 550 новых тенег чистого серебра весом в один мискаль 31.
Владельцы мельницы, как явствует из документальных источников, в отдельных случаях владели и водой, которой [34] пользовалась данная мельница. Для позднесредневековой Бухары известно, что с мельниц, пользовавшихся водой из государственных каналов, взимались определенные налоги — осиепули 32. Мельницы могли быть освобождены от уплаты налогов и принадлежать к категории милькихуррихолие, т. е. быть обеленными 33.
По условиям рассматриваемой грамоты вакфное учреждение должно было выделять ежегодно значительную сумму (2 тыс. медных динаров) на приобретение мыла для студентов и обслуживающего персонала медресе. В Самарканде XVI в. упоминается мыловаренная мастерская и лицо, возглавлявшее ее — мавлоно Джавхарии.
В “Вакф-наме” упоминаются предметы домашнего обихода из чугуна. Как сообщает Зайниддин Востри, в Ташкентском вилояте находились действующие разработки бирюзы, железа н чугуна.
В “Вакф-наме” приводятся ценные сведения относительно единицы веса XVI в. — самаркандского мана, который по грамоте равнялся четырем тысячам мискалей. Эго свидетельство имеет большое значение для изучения аграрных отношений на территории современного Узбекистана в рассматриваемое время, так как позволяет правильно перевести весовые единицы того времени на современные единицы веса. Эти сведения подтверждаются данными вакфной грамоты шейха Хусейна Хорезми, составленной в январе 1547 г. в пользу хонако в Самарканде. В ней сказано, что большой самаркандский ман равняется шестнадцати дунимсирам, каждый дунимсир равняется двумстам пятидесяти мискалей, так что один ман составляет четыре тысячи мискалей 34.
Большой интерес представляют также данные “Вакф-наме” о денежной единице — динаре 7*, действовавшей в рассматриваемое время. Поскольку в грамоте неоднократно упоминаются деньги, расходуемые на содержание вакфного хозяйства, обслуживающего персонала и т. д., то в ней оговаривается, что динар, имеющий хождение в это время, равнялся [35] шести фулюсам (медная монета). 31* При этом в случае изменения реальной стоимости фулюса или прекращения их действия предусматривалось, что каждые 20 указанных динаров должны приравниваться одному мискалю чистого серебра.
Как и другие документы этого периода, “Вакф-наме” показывает, что экономическая и политическая мощь представителей правящей династии, как и вообще всех феодалов, базировалась не только на землевладении и скотоводстве, но и на эксплуатации предприятий торгово-ремесленного характера — караван-сараев, базаров, дукканов, толчен, мастерских для выделки бумаги, мельниц, красилен, бань. Размер годового дохода от этих предприятий должен был составить весьма солидную сумму.
Как уже отмечалось в литературе, в XVI в. в одних руках сосредоточивались и крупные земельные владения и многочисленные торгово-ремесленные предприятия 35. Крупные и мелкие торговцы могли владеть землями и производственными помещениями, как и представители духовенства 36.
Из данных относительно тимуридского сановника Боки-тархана, владевшего одновременно большими земельными владениями и торгово-ремесленными предприятиями, видно, что такое сочетание в одних и тех же руках земельных богатств и торгово-ремесленных предприятий характерно было и для тимуридского времени.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что “Вакф-наме” представляет большой интерес с точки зрения имеющихся в нем материалов о ремесле и торговле в Самарканде XVI в.
Текст воспроизведен по изданию: К истории аграрных отношений в Узбекистане XVI в. По материалам "Вакф-наме". Ташкент. Наука. 1966
© текст -
Мукминова Р. Г. 1966
© сетевая версия - Тhietmar. 2005
© OCR - samin. 2005
© дизайн -
Войтехович А. 2001
© Наука. 1966