-

Рекогносцировка пути по Шахризябсу.

1887 г.

Ген. Штаба Каштана Трусова.

Дорога от г. Самарканда на Ургут на протяжении около 15 верст, направляясь на восток-юговосток, идет сартовскими садами и с обеих сторон стеснена обыкновенными глинобитными стенками, достигающими до одной сажени и больше высоты, и представляет, таким образом, длинное и извилистое дефиле, по которому движение войск возможно не более, как в колоннах: рядами, в одно орудие и по шести. Окружающие на всем этом пространстве пути сады, разделенные друг от друга подобными же стенками, представляют местность превосходно приспособленную к обороне. На 15 версте дорога подходит в арыку Даргому и, направляясь по правому берегу его, приводит к переправе в брод у кишлака Джума-Базар. Здесь дефиле сартовских садов оканчивается и дорога следует по совершенно открытой и плоской местности, которая тянется вплоть до Ургута.

Арык Даргом, питающий водою окружающие его поля, имеет до 80 верст протяжения и, в большей части течения своего, так глубоко врезался в лесовой грунт, что не только никакая переправа через него невозможна, но даже добыча воды для питья затруднительна. Высота обрывов берегов его достигает нескольких десятков сажен.

Вышеупомянутый брод через Даргом не представляет никаких затруднений: оба спуска в воду пологи и тверды, равно как и самое дно арыка, усеянное мелкой галькой не вязко. Течение довольно быстро и глубоко; воды по брюхо лошади.

Противоположный берег переправы представляет превосходное бивачное место для отряда значительной силы (дивизия пехоты с соответствующим количеством кавалерии и артиллерии). [95]

Далее, до самого кишлака Ургута, дорога идет по совершенна ровному и открытому месту, сплошь занятому орошаемыми арыками полями и покрытому многочисленными кишлаками. Направо все время видны Кара-Тюбинские горы, круто поднимающиеся со дна долины Зеравшана. В жаркое и сухое время года дорога тверда, в дождливое же, во многих местах, представляет серьезные затруднения для движения по причине легко расползающегося в тонкую грязь лесового грунта.

Все расстояние от Самарканда до Ургута считается 36 верст.

Город Ургут, расположенный у подножия перевала того же наименования представляет из себя огромное сартовское население, в котором насчитывается 948 дворов. Ургут ни чем не отличается от всех остальных туземных поселков, в которых вся жизнь сосредоточена на дворах; кривые и узкие улицы обставлены высокими глиняными заборами, которые представляют все выгоды обороняющемуся.

Два раза в неделю в Ургуте бывают базарные дни, в которые сюда стекается большая часть сырья, добываемого жителями гор. В окрестностях Ургута имеются превосходные бивачные места для значительных отрядов. Непосредственно к северо-западу от города встречается превосходная оборонительная позиция, сильная с фронта, благодаря превосходному обстрелу; левый фланг упирается в недоступные горы и только правый фланг может быть обойден.

Топливо на пути до Ургута доставляют многочисленные сады туземцев; далее же в горах встречается много арчи.

От г. Ургута до Мусса-Базара или, что одно и то же, Фараба, 26 верст.

Дорога из Ургута, в виде широкой горной тропы, направляется сначала круто на восток и, следуя таким образом на протяжении 8 верст по предгорьям Кара-Тюбинского хребта, не представляет никаких затруднений для движения. Тропа настолько широка, что горная артиллерия может следовать с поставленным на лафет орудиями. На всем этом пространстве ни крутых спусков ни таковых же подъемов не имеется.. На девятой версте дорогу пересекает горный ручей, с [96] каменистым ложем, в летнюю пору едва пробирающийся между камнями. Весною же, в период таяния снегов, он обращается в бурный поток, переправа через который затруднительна. Около этого места дорога поднимается на Ургутский перевал и, поворачивая на юго-юго-восток, следует большими зигзагами по огромным каменистым кручам гор. Следование колесного обоза, равно как и орудий на лафетах, здесь уже невозможно, — путь исключительно вьючный и как таковой не представляет особенных затруднений. Карнизы встречаются, но настолько широки и имеют пологие скаты, что опасности нет никакой. Приблизительно на 15 версте от Ургута, недалеко от самого перевала, встречается один только узкий изрытый карниз с сыпучем грунтом, который для обеспечения движения следует разработать. Разработка эта, впрочем, не должна потребовать более часа времени. Самый перевал не труден. Скаты его пологи и тропа вьется между громадными каменными глыбами, скатившимися с окружающих путь высот. Как ориентировочный предмет на перевале, замечателен громадный камень, лежащий на другом таком же камне и расположенный на нем так, что достаточно прикоснуться в верхнему камню одним только пальцем, чтобы он стал качаться в разные стороны, при чем качание это после толчка продолжается в течении нескольких минут. У местных жителей камень этот известен под названием «качающегося камня».

У подножия ската перевала существует несколько могил туземных святых, которые можно заметить только по растущим около них арчевым деревьям, ветви которых постоянно украшены навешанными на них клочками разноцветного тряпья. По спуске с главного перевала, который очень не велик, тропа вновь переходит на большую гору и далее следует на протяжении 2 верст по плоской вершине громадной горы, покрытой довольно толстым налетом леса. С этой горы уже начинается очень удобный спуск в узкую горную долину, по дну которой протекает ручей Тигирмак, изобилующий прекрасною форелью. По течению этого ручья, имеющего направление с.запада на восток, расположено несколько чрезвычайно бедных [97] кишлаков, населенных подвластными нам узбеками и носящих общее название Мусса-Базар или Фараб. При спуске, в долине, влево, виднеется большой кишлак Мазиан.

Как северные, так и южные склоны гор покрыты редкою арчею и таковым же кустарником. Как то, так и другое представляют превосходное топливо и прекрасный материал для мелких поделок.

Изредка в горах попадаются отдельные таловые и ореховые деревья. Все горы едва доступны для движения; склоны высот покрыты многочисленными пашнями, расположенными в виде неправильных лоскутьев, имеющих вид многочисленных заплат. Посевы исключительно пшеница; ячменя нигде не встречается, а клевер можно видеть только в кишлаках, где небольшие ноля его занимают сады туземцев. В кишлаках же можно встретить и плодовые деревья, урюк, представляющий великолепное топливо, яблони и грецкий орех.

Тотчас же по выходе из Ургута дорога по свойствам своим такова, что движение по ней значительного отряда уже невозможно, как по причине крутости гор, по трудности довольствования, так и по неимению достаточной величины бивачных мест.

Вышеупомянутые кишлаки Мусса-Базар представляют из себя маленькие группы небольших глиняных сакель, до половины врытых в массив гор. Население крайне бедно и главный вид хозяйства скотоводство; преимущественно занимаются разведением баранов.

От Мусса-Базара до Дуоаба 29 верст.

Дорога от Мусса-Базара по переправе по мосту через ручей Тигирман сразу поднимается на крутой скат громадной горы, составляющей часть горного хребта, направляющегося от Гиссара на запад, почти параллельно Кара-Тюбинскому хребту. Этот отрог Гиссарского хребта постепенно понижаясь в западу, в виде небольших возвышенностей, теряется в равнинной части Шахризябса.

Вышеупомянутый мост через Тигирман, вполне удовлетворяя потребностям местных жителей, в случае движения [98] войск должен быть лучше укреплен; материал на поправку его имеется на месте я в достаточном количестве. Горная тропа более трудная, чем на предыдущем переходе, поднимается в вершине перевала на протяжении 5 верст после чего следует в плоскогорию, тянущемуся версты на 4 в направлении на юго-юго-восток и подходит, оканчиваясь очень крутым спуском, к бухарскому Мусса-Базару — селению, по типу своему совершенно подобному предыдущим и расположенному в неглубокой долине горного ручья, названия которого узнать не удалось. Граница между нашими и бухарскими владениями, проходит по горам между обеими параллельными долинами, но никакого пограничного знака здесь не имеется. Население бухарского кишлака одноплеменно с нашим — исключительно узбеки.

Дальнейший путь от бухарского Мусса-Базара до селения Дуоаба идет постоянно переваливая через небольшие, но чрезвычайно крутые и каменистые горы, которые тянутся на протяжении от 3 до 4 верст, после чего дорога вступает в обширную горную долину с ровною как стол поверхностью, которая, вся поросшая густою травою, представляет превосходный выгон для скота. Долина эта сначала вытянута с востока на запад; далее постепенно суживается и обращается в широкое ущелье с очень резко очерченными краями, которое тянется на протяжении около 8 верст. Ущелье это замыкается местом совершенно обнаженных от всякой растительности гор и тропа, покрытая острыми обломками каменьев, мелкими зигзагами переходит через небольшой перевал, после которого продолжает следовать вдоль течения, не имеющего названия, горного ручья до самого селения Дуоаба. Эта последняя часть пути чрезвычайно трудна, так как острые каменья, попадая под ноги лошадей, наносят им ушибы и ссадины. Та же картина, которую можно было видеть на предыдущем переходе, представляется главу и здесь с тою только разницею, что арчи попадается меньше да и пашен не так много. Селение Дуоаба расположено в узкой горной лощине и состоит из 30 или 40 бедных сакель, большею частью погруженных в откосы высот. Населено исключительно узбеками. [99]

Продовольственные средства перехода слабы, изобилие только в пасе.

От Дуоаба до Тамилуша 22 версты.

Тотчас по выходе из кишлака дорога круто поднимается на чрезвычайно высокую гору, подъем на которую очень труден, и следует в юго-восточном направлении на селение Кизил-Личек. Подъем тянется не более как версты на 2, после чего до самого кишлака Якка-Хана начинается постепенный спуск, тянущийся верст на 9. На расстоянии верст 3 от Дуоаба справа дорогу сопровождает ручей. Горная тропа до кишлака Якка-Хана следует вдоль длинного и очень узкого ущелья, переходя то на правый, то на левый берег его. Извиваясь многочисленными изгибами по почти отвесным косогорам и переходя подобные же спуски и подъемы, тропинка во многих местах представляет не только затруднения для движения, но даже и большие опасности. Верстах в трех, не доходя кишлака Якка-Хана, дорожка вступает на чрезвычайно крутой косогор, где следует по карнизу шириною не более 1 фута, расположенному над пропастью до 200 фут глубиною. Находящиеся справа скаты высот почти отвесны и карниз при этом еще во многих местах размыт родниками, в изобилии вытекающими из гор. Грунт карниза — красная глина.

Путь тянется на расстоянии около полутора верст и, за неимением никакой другой тропы, не может быть обойден. При движении по нем хотя даже легкого летучего отряда, некоторая разработка дороги существенно необходима. Она должна состоять в уширении карниза и в срытии в тех местах слишком крутых спусков. В сухое время движение по ним возможно, но чуть пойдет дождь, оно становится немыслимым, так как лошадь не в состоянии будет удержаться на размокшем грунте крутой тропинки. От Дуоаба до кишлака Якка-Хана 10 верст. Последнее селение расположено в глубоком ущелье, вытянутом с востока на запад, по дну которого протекает ручей того же наименования. Расширяющееся около селения, шагов до 300, ущелье ограничено совершенно отвесными стенами; дно его покрыто тучною травою и великолепными [100] ореховыми деревьями. Для небольшого отряда место это представляет все удобства хорошего бивака. В кишлаке Якка-Хана 12 дворов и мельница самого примитивного устройства. Все вышеописанное пройденное пространство дороги сопровождает редкая арча, да изредка ореховые деревья; пахотные поля, совершенно подобные вышеописанным, и исключительно пшеница идут только версты на три от кишлака Дуоаба; далее их вовсе не встречается.

От кишлака Якка-Хана дорога круто поворачивает влево и сейчас же приводит в переправе через ручей, который в других местах в брод трудно проходим по причине большой глубины и страшной быстроты течения. Переправа состоит из моста, роль которого играет жолоб — просто выдолбленный ствол огромного ореха, перекинутого через текущую в отвесных берегах воду. Жолоб этот качается под ногами лошадей, могущих двигаться не иначе, как по одной, и ни в каком случае не может выдержать переправы до сотни кавалерии. В случае движения отряда устройство более прочного моста необходимо. Последнее однако не встречает здесь никаких затруднений: ручей не широк, от 3-4 сажен, а материал для постройки находится тут же в изобилии. Тотчас от переправы напивается крутой подъем на впередилежащие высоты и тянется на одну версту; после чего дорожка следует на высоте и от 100-200 футов по левому берегу глубокого оврага с обрывистыми, во многих местах, берегами. Вправо и влево от дороги следуют пшеничные поля, принадлежащие жителям Якка-Хана и Кизыл-Имчека. На второй и на третьей версте от предыдущего кишлака встречаются две одинокие сакли, служащие по всей вероятности убежищем пастухов во время непогоды. На 5 версте от Якка-Хана, по другую сторону оврага, живописно расположено селение, называющееся выселками Кизыл-Имчек; оно имеет до 10 дворов и положительно утопает в роскошной зелени орехов, урюка и яблонь. Отсюда до самого кишлака Кизыл-Имчек остается не более 7 или 8 верст. Путь все время пролегает по хорошо возделанной местности и не представляет никаких затруднений для движения; ни [101] особенно крутых спусков, ни таковых же подъемов не имеется, а встречающиеся карнизы настолько широки, что по ним можно следовать по два, сопровождающие по обе стороны пути горы, верстах в 1 1/2 от начала селения Кизыл-Имчек, раздвигаются и образуют обширную, трехугольной формы, долину, дно которой слегка всхолмлено и превосходно орошено многочисленными ручьями и выходящими из них арыками (оросительными канавами), служащими для орошения превосходно обработанных полей, между которыми, кроме пшеницы, можно видеть и ячмень и в достаточном количестве клевер. Самое селение Кизыл-Имчек широко разбросано по дну долины, заполняя собою нижний угол ее. Оно носит на себе отпечаток довольства и благосостояния; сакли обширнее, лучше построены, многие даже разукрашены кое какими лепными работами, попадаются и резные двери. В Кизыл-Имчеке имеется до 100 домов и население многочисленно и богато, в особенности домашним скотом.

Сколько нибудь верных цифр о количестве дворов, жителей, продовольствия хлебом, фуражом и мясом получить не удалось; сопровождавшие отряд бухарские чиновники не отличались словоохотливостью да и показаниям их нельзя было давать особенной веры, так как большею частью они отвечали на угад. Сколько можно было судить по представляющейся картине, долина Кизыл-Имчек и окружающие ее горы, должно быть, очень богаты естественными произведениями, а население ее должно иметь значительный избыток как продовольствия, так и фуража.

От Кизыл-Имчека дорога опять втягивается в крутые горы, которые, окаймляя ее слева в виде громадной стены, справа постепенно понижаются, заканчиваясь в долине Шахризябса. Тропа идет по левому берегу очень крутого оврага и представляет, хотя в меньшей степени, но те же затруднения, что и путь от Дуоаба до Якка-Хана. На половинном расстоянии от Кизыл-Имчека до Тамшуша вправо от дороги, по другую сторону оврага, виднеются 5 кишлаков, носящих общее название Мусса-Базар. Кишлаки отделены от дороги непроходимым оврагом и окружены скудно возделанной местностью. От Кизыл-Имчека до Тамшуша верст около 7. [102]

Горная тропа, соединяющая эти два селения, следуя большею частью по карнизу, во многих местах переходит через так называемые балконы. Они устраиваются в местах, где, вследствие промывки водой, карниз разорван, и представляют из себя воздушные мостики. Последние состоят из вбитых в отвес горы не толстых жердей, покрытых хворостом, на который уже набрасывается земля и каменья. Мостики эти имеют до аршина ширины, никаких перил, и висят иногда над громадными пропастями. Балконы, построенные на описываемом участке пути, очень хорошо и прочно устроены, хотя, нет сомнения, требуют весьма частого исправления, в особенности в дождливое время года. Селение Тамшуш, около 30 дворов, расположено в долине речки того же наименования, имеющей полукруглую форму. Долина эта глубоко врезана в резко очерчивающие ее горы. На востоке и западе долина окончивается узкими щелями, служащими руслом речке Тамшуш. В сухое время года Тамшуш не представляет никаких затруднений для движения, переправа в брод возможна повсеместно, ложе ее сплошь покрыто крупною галькой (булыжником).

Речка эта, беря начало в Гиссарском хребте, на недоступных высотах, бурно течет на запад, где и теряется на орошение полей Шахризябса.

26 июля 1887 г. была дневка в Тамшуше. Кишлак Тамшуш, вытянутый по правому берегу речки, лежит у подножия перевала через западную часть Гиссарского хребта, который носит то же наименование. От этого кишлака дорога расходится на две ветви, — одна через перевал идет к г. Сары-Джую, составляющему уже владение Гиссара, и имеет юго-восточное направление, другая же отходит на запад, выводя в долину Шахризябса. По расспросам, в вышеозначенную долину можно пробраться и ущельем Тамшуша, но путем этим местное население не пользуется, так как он представляет большие затруднения для движения.

По расспросным сведениям до Сары-Джуя, расположенного на верхнем течении Вахича, впадающего в Аму-Дарью, [103] считается до 100 верст. Большая часть этого пути пролегает по трудно доступным горам, совершенно обнаженным от всякой растительности и культуры. При решимости двигаться этим путем к Сары-Джую, необходимо запастись, по крайней мере, 2-х дневным продовольствием и фуражом, который лучше поднять на ишачьих вьюках, так как встречается много таких мест, где вьючная лошадь пройти не может, по причине малой ширины карнизов. Рассчитывать на вышеуказанную дорогу можно только в крайнем случае, тем более, что движение по ней возможно начиная от половины июня до первых чисел августа; в остальное время года воды и снега представляют почти неодолимые затруднения.

От Тамшуша до Чопуха, 28 верст.

Второй путь от Тамшуша, как уже было объяснено, отходит прямо на запад и в этом направлении следует на протяжении 6 верст до устья речки Уртшор, около которого дорога круто поворачивает на юг до кишлака Амагана, от которого на Чопух продолжает следовать в направлении восток-юго-восток.

От кишлака Тамшуш узкая тропинка следует по правому берегу ущелья. На 4 версте от поворота встречается небольшой кишлак, недавно здесь образовавшийся, называемый Янн-Мусса-Базар. Кишлак этот, расположенный у устья речки Мальчуг, по всей вероятности, есть не что иное, как выселок одного из кишлаков Мусса-Базар, замеченных на предыдущем переходе. Все течение речки Тамшуш на этом участке сопровождается отдельными саклями, с разведенными около них небольшими огородами и посаженными фруктовыми деревьями, то там то сям встречающимися по дороге. Вышеуказанная часть не представляет никаких затруднений для движения. Не доходя 1 версты до устья Уртшора, тропинка круто поднимается на высоты левого берега Тамшуша и, повернув на юг, продолжает следовать по открытому, слегка всхолмленному, плоскогорию. Тут же от главного пути вправо и влево отходят вьючные пути: первый выходит к главному городу Шахризябса — Шаару, второй направляется на кишлак Саот. До самого Амагана [104] дорога пролегает по богатой и прекрасно культивированной местности. Роскошные поля и богатые огороды густонаселенных кишлаков тянутся на протяжении до 8 верст.

Непосредственно дорога пролегает через 2 большие кишлака, носящие названия Башкон. В обоих этих селениях насчитывается до 150 дворов; население их узбеки. По выходе из первого Башкона дорога переходит через длинный и очень крутой овраг. Место это настолько опасно для движения, что, при следовании отряда, здесь необходима серьезная разработка пути, на карнизе даже придется прибегнуть в устройству прочного балкона. По выходе из оврага до самого Амагана путь очень удобен. Кишлак Амаган расположен у подошвы высокого хребта гор составляющего части западной ветви Гиссара. Здесь в южном направлении, прямо через горы, отходит тропа на Таш-Курган, следуя по которой до долины Кизыл-Су и повернув по ней на запад, можно удобно выйти в Шаару. В Амагане насчитывается до 100 дворов и население его уже таджики. Они говорят на особом горном таджикском наречии и более диви, чем их соседи узбеки. По выходе из Амагана, тропинка, перейдя ручей, по всей вероятности впадающий в Кизыл-Су следует по крутым и каменистым скатам Гиссарских гор, представляя все затруднения горной дороги. С вершины не высокого перевала, верстах в 3 от Амагана, открывается великолепный вид на долину Кизыл-Су я Шахризябса. Долина Кизыл-Су, вырывающаяся в этом месте из узкого горного ущелья, представляет из себя прекрасное зрелище. Утопающие в зелени садов кишлаки: Млати, Янги, Хытой, Комар и другие, сопровождают течение реки, которая дальше теряется на орошение полей Шахризябса. По мере движения на юго-восток, горы все теснее и теснее сближаются 1 между собою и на 9 версте от Амагана сходятся совсем, образуя глубокое ущелье, служащее ложем Кизыл-Су. На половинном расстоянии между началом ущелья и вышеупомянутым кишлаком, вправо от дороги, встречается громадный овраг, по самому краю которого и проходит вьючная тропинка. Место это трудно для прохождения днем и чрезвычайно опасно [105] для ночного движения даже одиночных людей. Дорога следует по крутым откосам правого берега Кизыл-Су; на третьей версте от начала ущелья встречается могила Ходжи-Мардан. Не доходя 5 верст до кишлака Чопуха, тропинка переходит в брод Кизыл-Су, удобопроходимую впрочем на всем этом участке своего течения, не представляет в это время года никаких затруднений. В полую воду однако Кизыл-Су представляет очень бурную реку, брод через которую становится тогда трудным, если даже совсем не невозможным. У самой переправы горы несколько раздвигаются, образуя небольшую площадку, служащую источником существования маленького селения Джак-Пая.

От Джак-Пая дорога следует левым берегом речки, причем переходит опять на правую сторону уже под самым Чопухом. Кишлак Чопух состоит из 60 или 70 бедных сакель горных таджиков, главное богатство которых заключается в небольших стадах воз; рогатого скота встречается немного, баранов же почти нет. Весь участок пути от Амагана до Чопуха проходит по совершенно голой местности; растительность (арча) и пшеничные поля встречаются только у Чопуха и покрывают собою скаты левого берега реки.

От Чопуха до Таш-Кургана, 19 верст.

По переходе в брод Кизыл-Су, у самого селения, дорога, направляясь на юг, тотчас выходит на чрезвычайно крутой скат перевала Зыр-Тау.

Подъем, верст до 6 длиною, чрезвычайно труден. Тропинка мелкими извилинами проходит среди довольно густого арчевого леса, покрывающего сплошь эти части Гиссара. От селения Чопух, в направлении на восток, отходит тропа, выходящая через главный массив гор в Сары-Джую. Перевал Зыр-Тау чрезвычайно высок; он должен достигать, по крайней мере, 10.000 футов и на самой вершине своей представляет отвесный каменный гребень, в котором кое где имеются естественные каменные лестницы, служащие единственными путями через него. Дорога настолько трудна, что в этом месте приходится спешиваться и карабкаться на высокие ступени, так [106] как лошади под всадниками с трудом могут одолевать подобные препятствия. С вершины перевала, совершенно обнаженного от всякой растительности, видны к югу и востоку громадные вершины Гиссара, покрытые вечным снегом. После спуска с вышеозначенного перевала до самого берега речки Ходжа-Аача-Бурун, которая ниже Таш-Кургана получает название Кизыл-Су, тропинка продолжается в направлении на юг и только уже от берега круто поворачивает на запад, следуя по правой стороне ручья. Все время дорога пролегает громадным арчевым лесом, в котором попадаются экземпляры арчи, останавливающие внимание своими размерами. Верстах в 4 от вершины перевала встречается место в несколько десятков квадратных сажен сплошь покрытое шлаками. Каким образом могли попасть сюда шлаки, объяснить нет возможности, тем более, что на всем пространстве этом по близости нет никаких следов каких бы то ни было построек, могущих свидетельствовать о когда либо бывшем здесь производстве.

От вершины перевала до Таш-Кургана не более 15 верст и живописная дорога не представляет никаких затруднений для движения. Сопровождая все время путь, речка Ходжа-Ахча-Бурун течет в очень глубоких обрывистых берегах чрезвычайно быстро; в брод проходима с большим трудом. Верстах в 4 от Таш-Кургана имеется плотина, мельница и дно реки образует высокий красивый порог. Чистота воды такова, что дно реки видно до мельчайших подробностей. Только что описанный путь имеет важное местное значение, так как служит главным и наиболее удобным путем соединения Шахризябса с Гиссаром.

От Таш-Кургана до Сомака, 30 верст.

Селение Таш-Курган расположено на громадной скале, совершено отвесно падающей в реку, чрезвычайно скученно и поражает почти совершенным отсутствием садов. В нем насчитывается до 100 дворов, населенных исключительно узбеками. Богатством оно не отличается, да и не мудрено: поля жителей находятся на громадных высотах, [107] окружающих Таш-Курган с севера и запада, и очень удалена от самого селения, что, конечно, отзывается на успех земледелия, тем более, что главным перевозочным средством служит ишак (осел).

От Таш-Кургана в Самаку дорога идет сначала в северо-западном направлении, поднимаясь на крутую гору Макарак-Пая. Подъем тянется на протяжении 7 верст, после чего тропинка круто поворачивает на запад, следуя по откосам хребта, составляющего одну из западных ветвей Гиссарского кряжа. Скаты этого хребта у вершин крутые, постепенно к югу становятся пологими и упираются в громадный овраг, тянущийся параллельно дороге, который устьем своим выходит на Кизыл-Су, составляющую продолжение течения Ходжа-Ахча-Буруна. На 15 версте от Таш-Кургана дорога переходит небольшой перевал, не имеющий названия, и начинает спускаться в направлении на запад-северо-запад в долину Шахризябса. Спуск тянется верст на 10 и хотя очень крут, но не представляет затруднений для движения. Вправо дорогу все время сопровождают западные разветвления Гиссара, которые, по мере приближения в Кизыл-Су, становятся все ниже и ниже и, наконец, в виде небольших холмов, теряются в долине. С вершины вышеуказанного перевала долина Шахризябса вся как на ладони и представляется обширным садом, широка раскинувшимся у подножия гор. К речке Кизыл-Су, проходимой в брод почти повсеместно, дорога выходит у кишлака Татор. Место это и можно признать за начало долины.

Путь до самого кишлака Самака, проходя через кишлаки: Нау, Шур-Тепе и Комар, идет по правому берегу реки и доступен уже даже для колесного движения. Кишлак Самак представляет собою большой узбекский поселок длиною около версты, вытянутый вдоль дороги; в нем насчитывается до 300 дворов.

От Самака до Шаара 26 верст.

От Самака дорога, очень удобная для движения всех родов войск и обозов, направляется в Шаару на запад-северо-запад и идет все время по совершенно открытой местности, мало [108] однако возделанной, вследствие недостатка орошения. Такой путь продолжается верст на 7, после чего дорога вступает в равнину, усыпанную многочисленными кишлаками и покрытую великолепно обработанными полями. Кишлаки, название которых удалось узнать, следующее: Су-Султан, Аудан, Талан, Устой, Тумайдон, Тенор, Мущук, Дархан, Кульнодаяк и Чиркун. Верстах в 8 от города Шаара дорогу пересекают и сопровождают овраги, нисколько не препятствующие движению и служащие в дождливое время года стоками горных вод. Самый город Шаар, подобно всем азиатским городам, начинается садами, которые тянутся на протяжении до 5 верст.

Если бы не плохие деревянные ворота, то решительно не было бы возможности различить, где кончаются пригородные сады и начинается самый город. Шаар имеет важное значение в жизни ханства Бухарского, так как служит, вместе с Китабом, попеременно летней резиденцией эмира. Расположения самого города видеть не удалось, так как бухарские власти не особенно сочувственно относились к этому. Город Шаар с его окрестностями представляет все удобства отличной стоянки войск в смысле продовольствия и размещения; единственным неудобством служит большое количество рисовых полей, служащих рассадниками сильных лихорадок. Верстах в двух по выходе из Самака, влево отходит большая дорога в Якка-Бак, другой значительный город Шахризябса.

От Шаара до Кайнара 18 верст.

От города Шаара на пограничный кишлак Кайнар дорога отходит прямо на север, при чем на протяжении 5 верст идет садами, представляя из себя узкое дефиле, обставленное высокими глинобитными стенами. В одной версте от городских ворот, влево от дороги, имеется небольшое глиняное укрепление, вокруг которого расположен лагерь бухарских войск, взятых с собою эмиром из Бухары; их было приблизительно один баталион и сотни две кавалерии. Вооружение бухарских войск плохо: ударные винтовки все перепорчены и часть их не имеет штыков. Кавалерия имеет самое разнокалиберное оружие и хороши только клычи (шашки). Лошади плохи. [109] Обмундирование имеет претензию на однообразие: большею частью красные короткие куртки, синие рейтузы и остроконечные барашковые шапки. У некоторых имеются патронташи, перекинутые через плечо, и тесаки. Во время дневки в Шааре можно было два раза в день слышать отчаянную музыку, сопровождающую по утрам двухчасовое обучение войск, а по вечерам смену караулов во дворце эмира.

Город Шаар обнесен высокою крепостною стеною, которая впрочем во многих местах обсыпалась, образуя удобопроходимые обвалы. Глинобитная стена легко может быть разрушена артиллерией. Не смотря на это, Шаар, подобно всем туземным городам, представляет все выгоды обороняющемуся.

Верстах в 7 от Шаара расположен город Китаб, третий населенный пункт Шахризябса. Он не имеет особого значения торгового города, подобно своему соседу Шаару, и служит только летней резиденцией эмира и постоянной китабского бека. Все расстояние от Шаара до Китаба дорога очень хороша, широкою лентой вьется между живописно разбросанными садами и саклями обывателей. Перед въездом в город имеются широкие, хорошо устроенные, ворота, составляющие часть прекрасной городской стены. Перед городом дорогу пересекает широкий овраг с устроенным через него прочным мостом. Тут же находится маленькое поселение, называемое Курган-Ходжа-Рухаи. Китаб вытянулся по направлению дороги версты на четыре, после чего дорога, пройдя на расстоянии версты садами, вступает в открытое уже поле, вторично пересекаясь оврагом; здесь моста нет, а сделан удобный спуск. По дну оврага протекает небольшая речка, направляющаяся на запад. Город Китаб для наступающего представляет более серьезное препятствие, чем все раньше видимые города и поселки. Овраг у северной части Китаба представляет превосходную оборонительную позицию для значительных сил, обстрел с которой во все стороны очень хорош и несколько затрудняется находящимся против центра небольшим кишлаком Улус. По выходе из городских садов дорога, проходя еще через кишлак Темир, следует по совершенно ровному и открытому месту, версты на три, и затем [110] уже начинает втягиваться в предгория Кара-Тюбинских гор. От начала последних до кишлака Кайнар, расположенного неподалеку от нашей границы, будет верст около 6. Чем далее путь углубляется в горы, тем дорога становится все хуже и хуже и, наконец, около самого Кайнара обращается в горную тропу, совершенно подобную тем, которые мы видели в предгорьях Гиссара.

От Кайнара до Ургута, 50 верст.

В кишлаке Кайнаре насчитывается до 40 дворов узбекского населения. Кишлак этот чрезвычайно оживлен, так как лежит на главном вьючном пути из наших пределов в Шахризябс и далее в равнинную часть бухарских владений. Тропа от Кайнара на Ургут проходит через селение Кара-Тюбе, до которого идет в северном направлении, слегка только уклоняясь на восток. Тотчас за Кайнаром уже начинаются каменные глыбы Кара-Тюбинских гор, по которым тропинка вьется переходя иногда по громадным кручам и узким карнизам, далеко не везде удобным для движения. Путь этот, несмотря на эти неудобства, очень важен, так как представляет наикратчайшую дорогу из Самарканда в Китабу. При разработке дороги от Самарканда до Китаба, легкий отряд может пройти в один переход. Верстах в 8 от Кайнара дорога переходит через довольно крутой, но не трудный перевал Тохта-Карача, после которого уже начинается спуск непосредственно выводящий в долину Зеравшана. Граница между нашими и Бухарскими владениями проходит верстах в 4 севернее перевала; никакого пограничного знака, впрочем, тут замечено не было. Около этого места справа от дороги, которая все время сопровождается течением горного ручья, горы представляются изрезанными горизонталями, которые образовались от террас, проведенных к скатам и служащим для искусственных посадов леса. Посадки эти, во многих местах достигшие уже больших размеров, тянутся более, чем на 5 верст, и состоят из аплантусов, акации и клена — деревьев, лучше всего идущих в этих местах. Благодатный климат и тучная почва обещают громадное будущее здешнему лесоразведению, [111] могущему иметь огромное значение для края. У конца посадок имеется русская караулка, от которой дорога вступает в прямое и довольно широкое ущелье, где, следуя по правому берегу ручья, выходит в долину Зеравшана у селения Кара-Тюбе. Здесь имеется таможенный пункт, поставленный чрезвычайно выгодно, миновать его невозможно.

От Кара-Тюбе дорога разделяется: одна в направлении на юг отходит в Самарканду, другая же круто поворачивает на восток и следуя, по пологим скатам Кара-Тюбинских гор, приводит к Ургуту. Дорога эта в настоящем виде своем не годится для колесного сообщения, но привести ее к этому весьма не трудно, стоит только уширить и улучшить мосты, перекинутые через многочисленные ручьи, пересекающие дорогу на этом участке.

Подобным же свойством отличается и путь от Ургута на Пянджикент, выводящий на почтовую дорогу, соединяющую этот последний с Самаркандом. От Ургута имеется еще и другая дорога в Пянджикент, непосредственно приводящая в этому городу, но ею пользуются сравнительно реже, так как она пролегает по горной местности, представляющей местами большие трудности.

Текст воспроизведен по изданию: Рекогносцировка пути по Шахризябсу. 1887 г. // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии, Вып. XXXVI. СПб. 1888