-

ПУТЕШЕСТВИЕ ЧЕРЕЗ ПАМИР С СЕВЕРА НА ЮГ.

(A Journey across the Pamir from North to South by St. George Littledale).

Под приведенным заглавием напечатано в январском выпуске отчетов британского королевского географического общества, за текущий год, сообщение английского путешественника, мистера Литльделя, о совершенной им в 1890 г. поездке через Памир.

До настоящего времени, всякий раз, когда заходила речь о непосредственном сухопутном сообщении между нашими среднеазиатскими владениями и английскими владениями в Индии, для такого сообщения указывалось два главных направления: одно, западное, ведущее через Герат, Кандагар и Кветту в долину среднего Инда, другое, восточное — через Бамиан и Кабул в Пенджаб. Далее же, к востоку от последнего направления, простирается обширная горная страна, в состав которой входит Памир, остававшаяся до последнего времени неисследованною, несмотря на то, что здесь наши владения ближе всего подходят к пределам Индии. Так, расстояние от Мерва, через Герат, Кандагар и Кветту, до Инда составляет около 1,400 верст, от Самарканда, через Бамиан и Кабул до Пешавера, приблизительно 900 верст, а от Оша через Памир до Гильгита, самого северного пункта англо-индийских владений, всего около 500 верст.

Памир или Памиры представляет собою горную страну (по выражению англичан плоскогорье, что не совсем правильно), возвышающуюся в среднем до 12,000 футов над уровнем океана и лежащую приблизительно между 39 1/2° и 36 1/2° северной широты и 72° и 75° восточной долготы (от Гринвича). Протяжение ее в длину, с севера на юг, около 280 английских миль, а в ширину, с востока на запад, около 120-150 миль. Внутренность ее пересечена снежными хребтами, с пролегающими между ними долинами, неглубокими в середине страны и постепенно углубляющимися по направлению к западу. Здесь находятся и стоки р. [35] Аму-Дарьи и, кроме того, берут начало многие, менее значительные внутренние реки азиятского материка.

Если мы взглянем на карту Азии, то увидим, что в географическом отношении Памир представляет собою узел, из которого расходятся четыре огромных горных кряжа: Гималайский, Тянь-Шань, Гиндукуш и Сулейманов хребет; в политическом же отношении он является как бы центром, в котором сближаются между собою пределы четырех государств: России, Китая, британской Индии и Афганистана. Последним обстоятельством и объясняется всеобщее внимание, обращенное в последнее время на этот, доселе забытый уголок.

Хотя Памир в недавнее время посетили уже некоторые европейские путешественники, тем не менее многие места его и доныне представляют собою совершенную terra incognita, а потому всякий новый вклад в изучение этой страны представляется весьма ценным приобретением.

Мистер Литльдель отправился в апреле 1890 года из Англии, в сопровождении своей жены, в Одессу, откуда морем прибыл в Батум. Отсюда он направился по Закавказской железной дороге в Баку, затем морем в Узун-Ада и далее, по Закаспийской железной дороге, в Самарканд.

Начальным пунктом своего путешествия через Памир, Литльдель избрал г. Ош, Ферганской области, откуда он выступил 22-го мая с небольшим караваном из восьми человек и 20-30 лошадей, к м. Гульча, в расстоянии 35-40 миль к юго-востоку от Оша.

На этом, первом участке его пути ему пришлось перейти, между Лангором и Гульчею, два перевала: первый, на высоте 7,400 футов и второй — 6,900 футов над уровнем океана, и обогнуть небольшое озеро со множеством диких птиц, но негодною для питья водою. Не встретив, затем, никаких серьезных препятствий, он благополучно прибыл в Гульчу.

Гульча лежит в долине, шириною около двух миль, изобилующей травою и местами поросшей строевым лесом. На северозапад отсюда тянется другая долина, из верхней части которой? открывается великолепный вид на снежные вершины Малого Алая. В долине Литльдель нашел большое число киргизов, расположившихся здесь в ожидании, пока не стает снег в горах, чтобы перекочевать на Алайское плато.

Из Гульчи Литльдель намеревался проникнуть на юг, через [36] перевал Талдык, к озеру Кара-Куль. Но, получив сведение о том, что перевал этот до такой степени завален снегом, что о переходе через него нечего и думать ранее двух, трех недель, он послал туда для производства рекогносцировки своего переводчика с несколькими киргизами, а сам остался в Гульче.

29-го мая переводчик с киргизами возвратился и сообщил, что Талдык действительно еще покрыт глубоким снегом. Тем не менее, ему удалось добраться до вершины перевала, но спуск на обратную сторону оказался невозможным, так как лошади положительно вязли в глубоком снегу. Не в лучшем положении оказались и другие, ближайшие к Талдыку перевалы, а потому Литльдель решил двинуться вверх по р. Талдыку, с тем, чтобы свернуть затем к востоку, на перевал Терек.

30-го мая, утром, караван выступил в путь и, в полдень, прибыл к урочищу Кизил-Кинган, в 12-ти милях к югу от Гульчи. Дорога шла все время вдоль реки, переходя несколько раз с одного берега на другой, причем переправа совершалась по имеющимся мостам. В одном месте дорога эта проходила высоко над поверхностью реки, огибая скалистый выступ, висящий над водою, и была так узка, что лошадей пришлось вести с большою осторожностью, по одиночке, из опасения, чтобы вьюки не зацеплялись за скалу. Здесь путешественники встретили нескольких киргизов, сообщивших, что они были на Тереке, но тщетно старались перебраться через него, а потому Литльдель отказался от мысли идти на этот перевал и продолжал свой путь к Талдыку, — согласно первоначальному своему плану.

У урочища Суффи-Курган, на высоте 6,700 футов, стало заметно холоднее. Путь отсюда до урочища Акбосаги оказался очень тяжелым для лошадей. Долина, по которой следовал караван, расширяется здесь до одной мили и более. По берегам реки там и сям разбросаны трупы тополей, а выше, на склонах гор, ростут сосны. Караван остановился у Акбосаги, на высоте 9,300 футов над морем. Чтобы достигнуть вершины перевала Талдык, надо было подняться еще на 3,000 футов. Снег оказался здесь лежащим только местами и не подлежало сомнению, что через перевал можно было перейти без затруднения и несколькими днями ранее. За перевалом начиналось Алайское плато; на спуске к нему, по южному склону гор, оказались снежные сугробы, затруднявшие движение лошадей. На самом же плато снега уже не было.

Алай, на киргизском языке, означает рай, но такое название [37] нельзя признать соответствующим природе этой местности, так как с конца августа до половины июня или в течение 9 1/2 месяцев, плато совершенно необитаемо, по причине суровости климата. 3-го июня, когда сюда прибыл Литльдель, расположившийся со своим караваном на высоте 10,800 футов, оно имело совершенно пустынный вид. Снег только что стаял и земля была совершенно бурого цвета, без признаков травы; деревьев же и кустарников также совершенно не было: путешественники видели их в последний раз у Акбосаги. Единственными, встреченными здесь живыми существами, были несколько сурков и дроф.

Перейдя в брод р. Кизиль-Су, караван пересек плато и остановился на ночлег в долине, ведущей к перевалу Кизиль-Арт, в укрытом месте с хорошим пастбищем. На следующее утро, Литльдель произвел рекогносцировку перевала, с целью выяснить его удободоступность и к своему удивлению нашел, что за исключением последних 400 шагов, снегу не было вовсе (высота перевала 14,200 футов). Так как на обратном склоне не оказалось почти вовсе травы, то решено было оставить пока большую часть людей и лошадей на месте, в ожидании подвоза из Оша ячменя, служившего для корма лошадям, с тем, чтобы они присоединились впоследствии к остальной части каравана у озера Кара-Куль.

Взяв с собою только крайне необходимое число лошадей, Литльдель перешел на следующий день без затруднения через Кизиль-Арт и расположился на берегу р. Маркан-Су, притока Кизиль-Су (13,600 футов). Трава здесь росла только местами и в небольшом количестве; топлива же, за исключением корней, не оказалось.

Дальнейший путь к озеру Кара-Куль шел через плоский песчаный водораздел (14,200 футов) между р. Маркан-Су и названным озером, носящий название Кишкин-Кизиль-Арт и затем по лощине, оказавшейся, однако, неудобною для движения, по причине сыпучих песков, так что караван вынужден был сделать порядочный обход по окрестным холмам, чтобы достигнуть берегов озера. По этому пути найдено много топлива (корней), но ощущался недостаток в годной для питья воде, так как, кроме луж со стоячею щелочною водою, других водохранилищ не встречалось.

С вершины холмов, по которым двигался караван, открывался живописный вид на озеро, с его голубою поверхностью, [38] круженное высокими снежными горами. Два полуострова врезываются глубоко в озеро, один — с севера, другой — с юга и делят его почти пополам.

У Кара-Куля к Литльделю присоединилась остальная часть его каравана, оставленная к северу от перевала Кизиль-Арт, и 7-го июня он двинулся в дальнейший путь, вдоль восточного берега озера. Движение это оказалось очень тяжелым; кроме того, травы здесь было очень мало и чем дальше, тем ее становилось меньше, а от урочища Ок-Сали-Мазар началась долина, абсолютно лишенная всякой растительности. После утомительного перехода караван остановился у урочища Мускол, на р. Ак-Джильга. Здесь вода оказалась годною для питья; нашлась также и трава, хотя в небольшом количестве; за то топлива совсем не было. Дно долины, шириною ох 400 шагов до 1/4 мили, покрыто было, на протяжении нескольких миль, снежным покровом, толщиною от 4-х до 6-ти футов.

На следующий день Литльдель выступил к перевалу Туюк (по киргизски Ак-Байтал-Даван). Перевал этот, лежащий на высоте 15,525 футов, был совершенно чист от снега и местами здесь даже росла трава, хотя в таком ограниченном количестве, что ее не хватало даже для лошадей каравана. С перевала пришлось спускаться по чрезвычайно крутому склону (на протяжении 500 футов) к р. Ак-Байтал, вдоль которой караван продолжал свой дальнейший путь и расположился на ночлег среди щелочного болота, недалеко от слияния названной реки с Мургабом, несущим свои воды в Аму-Дарью. Здесь оказалась в изобилии трава, но топлива совсем не было. Щелочные свойства воды, которую путешественникам пришлось употреблять не только для мытья, но и для питья, вредно отозвались на их коже и желудках.

У места, избранного Литльделем для ночлега, р. Мургаб протекает на высоте 12,300 футов; это была наименее возвышенная точка на всем пути от Алая до Сархада на р. Вахан-Су.

Для дальнейшего следования с места ночлега, каравану представлялось два пути. Один, вдоль Мургаба к Мало-Памирскому озеру и затем вниз по р. Вахан-Су к урочищу Сархад; другой, по р. Аличур, вдоль хребта Большего Памира и далее, мимо урочища Кала-и-Пяндж, вверх по р. Вахан-Су, также к Сархаду и Барогильскому проходу. Литльдель избрал последний путь, как представлявшийся ему более интересным.

17-го июня караван перешел в брод Мургаб, кишевший [39] рыбою, по всей вероятности форелью, и двинулся вверх по долине р. Кара-Су. Здесь сначала встречалась в изобилии трава, но затем, по мере приближения к вершине перевала Нейза-Таш, ее становилось все меньше. Названный перевал (14,200 футов) представляется на столько плоским, что трудно определить, где находится высшая его точка. Сделав отсюда еще около пяти миль, караван остановился на высоте 13,625 футов, при соединении долин Нейза-Таш и Бустин. Здесь почти совсем не оказалось травы, но топливо (корни) найдено в изобилии.

Леденящий ветер, дувший во все время этого перехода прямо в лицо путешественникам, пронизывал их насквозь, несмотря на их овчинные тулупы. Не найдя здесь нигде укрытого уголка для постановки шатра, Литльдель решил продолжать движение к устью долины, ведущей к перевалу Баш-Гумбаз. Так как перевал этот, по сведениям, полученным от встреченных киргизов, оказался заваленным снегом, то караван двинулся далее вниз по р. Аличур, к урочищу Бурзула-Джай, с целью направиться отсюда на перевал Хоргош. Пройдя мимо озера Яшиль-Куль, караван свернул в долину Кенди, где и расположился на ночлег. Около урочища Бурзула-Джай, по мнению Литльделя, проходит с одной стороны китайская граница, а неподалеку, с другой стороны, начинаются афганские владения.

На следующий день каравану пришлось совершить тяжелый подъем на перевал Хоргош (14,550 футов) и спуститься отсюда к р. Памиру, которая здесь, при ширине около 300 шагов, оказалась непроходимою в брод, вследствие чего караван вынужден был подняться вверх по течению, чтобы переправиться через нее.

Замечательно, что все киргизы, сопровождавшие Литльделя, чувствовали себя в этой возвышенной местности дурно; сам же он, жена его и переводчики были совершенно здоровы.

Прежде, чем продолжать дальнейший путь на юг, Литльдель решил совершить поездку к озеру Виктория (по киргизски Газ-Куль, что значит Гусиное озеро) и затем двинуться обратно, вниз по р. Памиру, к урочищу Кала-и-Пяндж, откуда он рассчитывал проникнуть через Барогильский, или другой подходящий проход, в Читрал.

Озеро Виктория, на западном берегу коего Литльдель расположился со своим караваном, лежит на высоте 13,980 фут. над уровнем океана, между Большим и Малым Памирскими [40] хребтами. 27-го июня оно было еще на половину покрыто льдом, толщиною местами от одного до двух фут. Ночь, следовавшая за прибытием сюда каравана, была так холодна, что те части озера, которые накануне были свободны от льда, снова замерзли.

Следуя вдоль реки Памира, путешественники любовались великолепным видом снежных гор, отделяющих эту реку от Вахан-Су и поднимающихся выше 20,000 фут. над уровнем океана. По обоим берегам р. Памира, в особенности же по южному, замечались следы древних морен.

У озера Виктория к Литльделю явился новый проводник, очевидно хорошо знакомый с местными условиями, и заявил, что предполагаемое движение от Кала-и-Пянджа к Сархаду летом невыполнимо, по причине половодия, делающего реки, которые пересекают этот путь, непроходимыми в брод. В виду такого сведения, Литльдель изменил свой первоначальный маршрут и двинулся через Малый Памир к р. Вахан-Су, с тем, чтобы спуститься потом к Сархаду, вниз по этой реке.

В нескольких милях к востоку от озера Виктория, путешественники миновали другое озеро, под названием Айдин-Куль, которое 30-го июня оказалось еще покрытым льдом, и, пройди ущелье Коджигит-Даван, расположились у подножия перевала Андемин, на высоте 14,800 фут. Здесь караван задержан был до 7-го июля снежными бурями. На этом месте совершенно не оказалось топлива, так что пришлось, для приготовления пищи, израсходовать остатки запаса, взятого весьма предусмотрительно с собою при выступлении в поход.

Пройдя перевал Андемин (15,500 ф.), сильно прозябшие путешественники спустились к р. Ак-Су, вдоль которой и проследовали к Мало-Памирскому озеру (по киргизски Чак-Мак-Куль) и остановились в одной миле к востоку от него, на высоте 13,850 ф., в местности, богатой травою и топливом. Здесь встречен был киргиз, который объявил, что в эту сторону направляется партия вооруженных кунжутов, от которых ему удалось убежать. При этом он советовал каравану быть настороже, но Литльдель не придал его словам значения, так как во время этого путешествия ему нередко приходилось убеждаться в неосновательности различного рода сведений и слухов, доходивших через киргизов.

Окрестности Мало-Памирского озера похожи на окрестности Виктории: оно лежит также в плоской котловине, окруженной, [41] высокими снежными вершинами. Покинув эту местность на следующий день, Литльдель перешел через водораздел рек Ак-Су и Вахан-Су и двинулся далее вниз по долине этой последней. В 9-ти — 10-ти милях от озера долина суживается и теряет свойственный Памирам характер. Отсюда спуск каравана пошел быстрее.

За урочищем Базаи-Гумбаз дорога сделалась хуже; особенно же трудна была переправа через один из встреченных по пути потоков, по причине покрывавших дно его больших камней, среди которых лошади спотыкались чуть не на каждом шагу. Ниже по реке стали попадаться кустарники и низкорослые деревья — впервые после того, как караван покинул долину р. Гульчи. В одном месте дорога, между рекою и прибрежными скалами оказалась настолько узкою, что навьюченные лошади не могли пройти по ней, пришлось развьючить их и перенести тяжести на людях.

13-го июля, после некоторых пререканий с афганским постом, охранявшим дорогу, караван прибыл в Сархад, оказавшийся ничтожною деревушкою с разрушенным укреплением и превосходными пастбищами. Река Вахан-Су течет здесь в широком песчаном русле и разделяется на шесть или семь рукавов. За рекою виднелся Барогильский проход, кажущийся отсюда невысоким. Далее на юг, горизонт замыкается цепью снежных гор, среди которых выделяется огромная вершина, превышающая все остальные.

В Сархаде афганцы задержали Литльделя в течение 10-ти дней, в ожидании получения от подлежащих властей разрешения для дальнейшего следования. Наконец, разрешение это получилось и каравану снова открылся свободный путь, причем дело не обошлось, однако, без более или менее щедрого задаривания афганских офицеров и солдат.

Барогильский проход представляет собою огромную выемку в массиве Гинду-Куша, шириною в две или три мили (высота его на карте показана в 12,480 ф.). По обеим сторонам его высятся громадные горы. Перейдя без затруднений через этот проход и переправившись в брод через р. Ярхун, Литльдель расположился на ночлег на левом берегу ее. Однако, и здесь афганцы не переставали беспокоить его, так что пришлось снова прибегнуть к подаркам.

На следующее утро, чуть свет, караван двинулся к перевалу Даркот с его ледниками. Подъем на первый ледник оказался [42] настолько крутым, что пришлось вырубать ступеньки в обледенелом скате горы для того, чтобы взобраться на верх. На самом же леднике движение стало легче до тех пор, пока не взошло солнце и не размягчило снег, лежавший на поверхности ледника; тут лошади стали проваливаться и падать, и движение опять сделалось настолько трудным, что Литльдель потерял даже надежду достигнуть в этот день вершины перевала. Однако, мягкий снег скоро окончился и, миновав несколько трещин во льду, путешественники достигли благополучно этой вершины (15,950 ф.). Ледник продолжался и за перевалом, причем представлялся сверху до такой степени изборожденным трещинами, что движение лошадей по нем казалось невозможным. Тем не менее, караван благополучно миновал его, равно как и следующий небольшой ледник. Главные же трудности начались на третьем, большом леднике, оказавшемся таким крутым, что лошади падали и сбивали с ног друг друга, так что их пришлось развьючить и нести тяжести на себе. Только як, взятый караваном с собою с северной стороны хребта, блистательно выдержал испытание: медленно и уверенно подвигался он вперед, ни разу не споткнувшись под своим вьюком.

Несмотря на все встречавшиеся по пути препятствия и затруднения, караван благополучно спустился, наконец, в долину, ведущую к г. Ясину, не потеряв ни одной лошади. Так как было уже довольно поздно и люди, и животные изнемогали от усталости, то Литльдель и расположился здесь на ночлег, а на следующее утро выступил по направлению к Ясину. Дорога к этому городу оказалась очень каменистою; по пути попадались маленькие бедные деревушки, с каменными укреплениями, внутри которых находилось несколько домов и загоны для скота. Мера эта доказывает, насколько, в недавнем еще прошлом, жизнь и имущество обывателей были необеспеченны от враждебных покушений соседних племен.

В Ясине Литльдель сразу заметил резкую разницу в климате, сравнительно с Памиром. Здесь было очень тепло; в окрестностях города повсюду растут абрикосы и притом в таком изобилии, что тысячи их валялись и гнили на земле или наполняли канавы, проведенные для орошения полей (арыки).

Из Ясина Литльдель направился вниз по реке Гильгит к гор. Гакуч. Переход этот оказался не из легких, так как дорога здесь очень плоха и камениста; несколько раз приходилось [43] даже развьючивать лошадей и нести тяжести на людях; притом в полдень было очень жарко. В одном месте путь пересекался небольшою рекою, через которую лошадей переправили вплавь; людям же пришлось переходить ее по мосту весьма оригинального устройства: с одного берега на другой перетянуто было три каната — один пониже, а два повыше; по нижнему люди идут, а за верхние держатся руками.

Не доходя Гакуча, путешественники встречены были старшиною города, который предложил им направиться вперед кратчайшим путем по пешеходной тропе вдоль реки, а лошадей отправить по более удобной, но кружной дороге. Тропинка, ведущая вдоль реки, оказалась крайне неудобною: путешественникам пришлось переходить ряд глубоких оврагов и карабкаться на крутые скалы по весьма примитивного устройства лестницам, состоявшим из простых жердей, с вырубленными в них пазами для ног.

Гакуч, подобно Ясину, поразил Литльделя необычайным изобилием абрикосов, валявшихся повсюду тысячами, кроме того, несметным количеством мух, которые покрыли сплошь всю внутреннею сторону шатра, причем жужжание их походило на шум отдаленного водопада. Чтобы спастись от этих неприятных гостей, путешественникам пришлось покрыться особыми занавесками, так как иначе невозможно было заснуть.

Покинув Гакуч, Литльдель прибыл 7-го августа в Гильгит, откуда уже без затруднений продолжал свой путь в пределах британской Индии.

Путь, пройденный Литльделем по Памиру, представляется на карте в виде весьма извилистой линии, вследствие чего длина его возросла до 500 английских миль (750 верст). Время, проведенное в дороге, составляло до 2 1/2 месяцев, из коих, впрочем, значительная часть падает на остановки в различных пунктах.

По прочтении отчета Литльделя, в собрании членов королевского географического общества приступлено было к обсуждению результатов его путешествия, причем секретарь общества, мистер Дуглас Фрешфильд, охарактеризовал Памир, как обширное плоскогорье, замкнутое, в виде подковы, цепями высоких диких горных кряжей и пересеченное внутри снежными хребтами с неглубокими лощинами и широкими, удободоступными перевалами. Эта, почти необитаемая страна с ее суровою природою и девятимесячною зимою, с высотами, лишенными зелени и [44] растительности, а вместе с тем топлива и фуража, не дающая достаточно корма даже для лошадей небольшого каравана, а тем паче для вьючных животных значительного отряда войск, не может, как полагает мистер Фрешфильд, служить желательным для кого либо приобретением.

Памир, по его мнению, имеет некоторое значение лишь как область, через которую возможны сношения между сопредельными ей странами. Наиболее удободоступным он представляется с севера, со стороны русского Туркестана. С востока на него проникают, чрез перевалы в огибающем его подковообразном хребте, китайцы и другие народы, подвластные Небесной империи. На юго-востоке Громбчевский открыл проход, ведущий в Гунджу, удобный для движения даже колесного обоза. На юге, как видно из описания Литльделя, идет дорога, ведущая через Ясин и Гильгит в Кашмир; но эта дорога, проходящая через перевалы, покрытые ледниками, и почти недоступные ущелья, едва ли может считаться годною для военных целей. На юго-западе имеются более удобные пути, ведущие в дикие, мало исследованные до ныне области Кафиристана и Афганистана.

Один из членов общества, мистер Лейтмер, ссылаясь на исследования Громбчевского, не вполне согласился с мнением о необитаемости Памира, имеющего постоянное население, живущее на нем не только летом, но и зимою. Климат же этого края, по его мнению, действительно суров и отличается необычайными колебаниями в температуре, даже в течение одних суток, в зависимости от высоты солнца над горизонтом. Кроме того, чрезвычайно резкая разница замечается, в одно и то же время, на солнце и в тени: на солнце вы чувствуете, нередко, тропический зной, а перейдя в тень, ощущаете полярную стужу. Доктор Капюс, путешествовавший здесь несколькими месяцами ранее Литльделя, наблюдал колебания температуры, доходившие до 61°.

В своем заключении секретарь общества обратил внимание на тот знаменательный факт, что Литльдель, будучи англичанином, избрал начальный пункт своего путешествия на русской, а не на британской територии. Произошло это по той причине, что англо-индийское правительство не допускает частных лиц к исследованию сопредельных Индии стран; русские же власти не только ни в чем не мешали Литльделю, но, наоборот, оказывали ему всякое содействие, в виду чего общество не могло не выразить [45] чувства благодарности по адресу России, «заслуживающей», по словам сэра Раулинсона, «полного уважения за услуги, оказанные ею географической науке по части исследования Азии».

К сообщению Литльделя, напечатанному в отчетах королевского географического общества, приложена обстоятельная карта Памира, в масштабе около 25-ти верст в дюйме, дающая возможность следить за каждым шагом его путешествия (Для той же цели может служить карта верховьев реки Аму-Дарьи, составленная типографич. отд. гл. штаба, изд. 1885 года, в масштабе 30-ти верст в дюйме.).

В. М.

Текст воспроизведен по изданию: Путешествие через Памир с севера на юг. (A Journey across the Pamir from North to South by St. George Littledale) // Военный сборник, № 11. 1892