-

МУСУЛЬМАНСКИЕ УЧИЛИЩА ТУРКЕСТАНСКОГО КРАЯ.

Жизнь мусульманина, как известно, построена на началах религии, созданной Кораном, и самые мелочные явления ее подводятся под правила, предписываемые шариатом ¹; поэтому изучение Корана составляя первую заботу каждого правоверного, считается сутью всего образования. Следствием такого положения все образование исключительно находится в руках мулл ², состоящих должностными лицами при мечетях: отсюда школы (мектаб) и семинарии (медресэ) тесно связаны с мечетью. В таком же положении находятся и мусульманские школы в Туркестанском крае. Большая часть из них имеют вакфы ³, на счет которых они содержатся вместе с мечетью, иногда же на счет вакфа содержится только школа с учителем. В городах Туркестанского края (я говорю только о тех, которые посещены мной) почти каждый гузар ⁴, приход — или как в других городах называют магале, имеет свою школу. Преподавателями (мекшебдар) в них бывают [24] имам ⁵ или муэзин ⁶ мечети и, весьма редко, постороннее лицо. Надо заметить, что народное образование во всем мусульманском мире содержится более частною благотворительностью, чем на счет государства. Все высшие училища содержатся на доходы с завещанных им имуществ эмирами, визирями и богатыми людьми; а низшие или же на счет вакфа, или на счет общества прихожан. Учитель школы, как замечено выше, если он не из лиц, служащих при мечети, что бывает весьма редко, избирается преимущественно из жителей того квартала, в котором находится школа; редко бывает это лицо постороннее, из другой части города. В обоих случаях содержание ему платят жители квартала по 1-2 теньги с дома. Если же учитель приглашен из отдаленного квартала, то, кроме того, ему отводится, вместе с семейством, особое помещение вблизи школы. Для получения места школьного учителя не требуется никаких особенных прав. Квартал, нуждающийся в учителе, поручает кому-либо из уважаемых лиц своего околодка, приискать такового; от последнего требуется только, чтобы он сам окончил курс учения в школе. Кроме содержания из вакфа, или от общества и с приходящих учеников а иногда, как сказано выше, готового помещения, — учитель ничего не получает. Все учащиеся в школе — приходящие. Внутренность школы, как и вся домашняя обстановка правоверного, чрезвычайно незатейлива и проста. Школу составляет одна комната с несколькими дверьми, заменяющими окна; летом все двери стоят настежь целые дни, а зимою, кроме входных дверей, все остальные заставляются решетчатыми рамами, обклеенными бумагою. Иногда над дверьми бывают небольшие окна. В стенах обыкновенно устроены ниши для калош, платья и т. п. вещей. Для освещения комнаты в потолке находится небольшое квадратное отверстие, называемое табдан, открытое летом, а зимою закрытое фонарем, состоящим из деревянных брусков, обклеенных бумагою. Вид фонаря походит на переплет полураскрытой книги корешком к верху. Подобное устройство имеют помещения всех школ при мечетях. Те же школы, для которых нет особого помещения при мечети, устраиваются в михшан-ханэ — в приемной комнате учителя.

На полу параллельно стенам, в расстоянии 1/2 аршина от [25] них, положена связка из бревен вершков 5 толщиною, соединенных между собой в углах срубом. Связка эта заменяет ученикам, сидящим на полу с поджатыми ногами, столы и представляет собою парты особого устройства. Ученики сидят вне этого сруба, лицом во внутрь комнаты, а учитель — среди их за бревнами, образующими парты. Пол комнаты устлан плетенками из камыша или же просто соломою. Кроме книг, близ учителя лежит длинный прут, часто употребляемый в дело для возбуждения внимания в развлекшихся учениках. Задавая урок одному из них, учитель в то же время следит из подлобья за остальными и всегда неожиданно с своего места достает прутом шалуна.

Посмотрим теперь как, при этой незатейливой обстановке, развивается мусульманская мудрость.

По существующему обычаю, отец, условившись предварительно с учителем относительно платы, которая бывает, смотря по состоянию, от 1/2 до 2 тенги ⁷ в месяц, приводит своего 6-8 летнего сына в школу и вместе с тем приносит «дастархан, т. е. угощение, состоящее из лепешек и изюма. Передавая сына, вместе с принесенными гостинцами, учителю, — отец поручает первого его мудрости. Учитель, принявши изюм и лепешки, которых бывает числом девять или кратное от числа девяти ⁸, угощает ими будущих товарищей новобранца, потом, посадив его возле себя, дает ему первый урок, заставляя повторять следующие стихи:

«Боже милосердый, просвети сердце раба твоего».

«Раб этот мусульманин, жаждующий читать Коран».

«Он ищет твоего покровительства, ибо много согрешил».

Изучение этих стихов на память продолжается несколько дней. Новопоступивший ученик, если он сын богатого человека, почти всегда сидит близ учителя, на видном месте; в противном [26] случае, через несколько дней или неделю, ученика сажают куда придется. Вообще дети богачей пользуются в школах большим вниманием учителя.

Просветив, так сказать, ученика вышеприведенными стихами, учитель пишет на доске арабскую азбуку, состоящую из двадцати восьми букв. Объяснив ученику произношение каждой буквы, учитель передает ему доску и поручает кому-либо из соседей помогать ему. В некоторых школах учитель, задав первый урок новопоступившему ученику, поручает его своему халифе.

Халифе — это помощник учителя. Так как учитель не всегда может проводить целые дни в школе, то у каждого из них есть один или два халифе. Это — старшие ученики по времени поступления в школу. В большинстве случаев они выбираются из учеников, кончивших уже курс, но оставшихся в школе для усовершенствования в калиграфии. В отсутствие учителя, халифе занимаются с учениками, выслуживают приготовленные ими уроки, задают новые и вообще следят, чтобы дети были заняты. В присутствии учителя они, как я заметил, помогают менее способным ученикам приготовлять уроки. Халифе не получают никакого вознаграждения за оказываемую помощь учителю. Когда, по существующему порядку, ученик сам заявит, что он знает урок, учитель задает ему новый. Срока для этого заявления не определяется. Выучив твердо азбуку, ученик переходит к абджаду. Абджад — упражнение для памяти, состоящее в том, что согласные буквы соединены в слова, имеющие не лексическое значение, а числовое. В этом заучивании на память сочетания букв и заключаются все арифметические познания, выносимые учениками из первоначальной школы.

Зубрение кабалистических слов абджада занимает 1-2 недель. Вообще, определить в какой период усвоивает ученик книгу, равно и продолжительность самого ученья, трудно. Пройдя абджад, ученик переходит к изучению Корана. При этом он освобождается на один день от учения, а признательные родители, за сделанные сыном успехи, присылают учителю одну или две теньги в подарок.

Изучение Корана начинается с 1-й главы его Алхаша. За нею следуют, в определенном порядке, другие главы Корана, последовательность которых объяснена ниже в примечании. По изучении каждой серии глав, ученик пользуется увольнением от учения на [27] один день, а учитель получает от родителей 1-2 теньги, или блюдо кушанья.

После изучения учениками главы, заключающей собою третью серию, совершается особое празднование успехов ученика, которое происходит, по установившимся обычаям, следующим образом: учитель вставляет между связанных кистей рук ученика, отверстием к верху, пустой пенал или ящик от чернильницы. Затем ученик, в сопровождении старшего из учеников в школе и других товарищей, отправляется сперва к родителям, от них со всею свитой обходит всех родных. Каждый из них обязан положить в футляр несколько монет, которые идут в пользу учителя. Во все время этой прогулки, как к родителям, так и к родственникам, старший из учеников халифе, поет сложенный для этого случая гимн. Содержание его почти одинаково во всех школах. Автором его считается шейх Атар-Вали. В гимне воспеваются способности ученика, мудрость учителя и пожелание от Бога благодати ученику на поприще предпринятого им изучения мусульманской мудрости. После каждого двустишия, которые поет, а иногда говорит речитативом халифе, сопровождающие ученика его школьные товарищи припевают «бяли, бяли» — точно так, точно так.

Если процессия не успеет обойдти в один день всех родных, шествие продолжается и на другой день; но при этом ежедневно вечером ученик отправляется к учителю, чтобы высыпать ему все собранное в футляре. При каждом посещении товарищи ученика угощаются родными и родственниками изюмом и лепешками.

Хотя все пройденное до сих пор ученик учил по книге, но при этом он не знал всех букв шрифта и изучение шло механически, на память. Поэтому ученик начинает повторять сначала все пройденные им 27 глав Корана. При повторении выученного прежде на память, он складывает каждое слово по книге.

Окончательно усвоив пройденное, ученик переходит к чтению остальных пятидесяти осьми глав той части Корана, которая называется Хавту-Эк и заключает в себе 69 глав, в числе которых находятся и первые пройденные учеником 21 главы. Читая Хавту-Эк, ученик пропускает читанные и повторенные уже им. Окончив Хавту-Эк, он принимается за Каляму-шериф (священное слово) Корана. [28]

Перед тем как один из учеников должен приступить к изучению Каляму-шериф, учитель приглашает товарищей нового богослова сделать складчину на угощение преуспевающего в изучении Корана ученика. На собранные таким образом деньги, учитель покупает несколько лепешек, халвы, изюму и других лакомств и отправляется вместе со всеми учениками в дом родителей виновника торжества. Предупрежденный об этом посещении школьных товарищей сына и учителя, отец устраивает у себя праздник, на который приглашает соседей и родственников, а также и товарищей сына. Во время достархана (угощения) отец подносит в подарок учителю халат и чалму. На женской половине также празднуется это торжественное событие. У матери ученика собираются ее знакомые и родственницы. После угощенья, состоящего из нескольких кушаний и неизбежного пилау, учитель, в присутствии гостей, заставляет ученика прочесть первую главу из Корана, покупаемого для этого случая отцом ученика. По окончании чтения, гости, совершив молитву, расходятся.

Вызубрив бессознательно весь Коран, ученик принимается за Чахар-Китаб, сборник правил веры, написанный по-персидски. До сих пор вся школьная мудрость заключалась в бессознательном усвоении арабской грамоты; с книгой Чахар-Китаб, ученик из таджиков переходит к более или менее толковому чтению и пониманию того, что он учит, хотя для мальчика всякой другой национальности, не говорящего по-таджикски ⁹, зубрение изменяется только в отношении звуков, но не понимания читаемого и учимого.

Казалось бы, что ученику, усвоившему себе пока только буквы арабской азбуки, с переходом к чтению на персидском языке, в котором более звуковых знаков (31 буква вместо 28 арабских), должны представляться особенные затруднения при чтении письменности, в которую входят незнакомые ему буквы; но этого, как мни, приходилось видеть, не случается. Ученик, без всяких разъяснений со стороны учителя, прямо начинает читать по-персидски, и о существовании лишних букв в персидском языке против арабского, он узнает только при уроках калиграфии.

Окончив Чахар-Китаб и представив учителю подарок от родителей в 1-2 теньги, ученик принимается за книгу Мантык, [29] сочинение шейх Атар-Вали, написанное по-таджикски. После нее ученик переходит к сочинениям хаджи Хафиза, одного из любимых поэтов востока. Стихотворения его написаны на персидском языке и пользуются огромною известностию. Выучив Хафиза, ученик приносит учителю, неизбежный после окончания изучения каждой книги, достархан и две деньги, и на другой день принимается за книгу Мирза-Бидиль, написанную по-таджикски. По изучении ее, после обычного достархана, он переходит к последней, завершающей школьную мудрость, книге — стихотворениям эмира Навай, писанным на тюркском языке. Впрочем, более ретивые ученики, после книги Навай, изучают еще стихотворения Фузули, написанные на узбекском языке.

Надо заметить, что в некоторых школах за книгой Чахар-Китаб дальнейшее изучение не всегда идет в вышеприведенном порядке одного сочинения за другим и не всегда проходятся все указанные учебники; в школах, исключительно наполненных таджиками, после Корана проходят только персидские книги, там же, где преобладает узбекское население, после Чахар-Китаб за таджикскими книгами изучают и узбекские.

Выбор книг зависит от взгляда учителя, но все они держатся одного общего правила: не прежде давать ученику новую книгу, как окончив раньше начатую. Можно безошибочно сказать, что нет школы, где бы ученик в одно время проходил параллельно две, три книги.

Закончив все школьное обучение книгой Навай или Фузули, ученик, если пожелает, продолжает посещать школу с целью выучиться калиграфии, и только одолев эту последнюю, он идет в медресэ.

Желающие учиться калиграфии обыкновенно приготовляют себя к обязанностям мирз; те же, которые идут в медресэ для усовершенствования себя в богословских и юридических науках, изучают калиграфию не в первоначальной школе, а в медресэ, у профессоров. Выучившись калиграфии, ученик изучает цифры и узнает абджад, которому он бессознательно учился лет 5-8 назад.

Экзаменов не существует в виденных мною туземных школах. В них нельзя встретить правильной группировки учеников по изучаемым книгам. Самая неподдельная простота существует во [30] всем. Рядом с учеником, зубрящим громогласно, на всю улицу, азбуку, почти всегда встретите мальчика, бессознательно скандирующего стихи хаджи Хафиза, или не менее громко читающего Коран. В виденных мною городах присутствие школы в квартале дает себя знать за несколько десятков саженей.

Все классные принадлежности и руководства обыкновенно приобретаются родителями учеников. Для этого, за несколько дней до окончания изучаемой книги, учитель, лично или через ученика, дает знать отцу последнего, чтобы была куплена такая-то книга.

В средне-азиатской педагогике не принято давать ученику уроков на дом. По существующему обычаю, ученики проводят в школе целый день. Они собираются в школу около 8-ми часов утра и остаются в ней до заката солнца, отлучаясь только в полдень домой на один час, чтобы пообедать. Ученье в школах обыкновенно идет круглый год, исключая еженедельно пятниц и праздников Рамазана, Курбан-Байрама и нового года. По случаю прекращения занятий в эти дни, учитель не остается без подарков. Накануне пятницы, в четверг, ученики приносят учителю по одной сдобной лепешке. Занятия в этот день продолжаются только до полдня. В 12 часов, перед роспуском учеников, учитель осматривает у них ногти, и тех, у которых они окажутся нечистыми, бьет переплетом книги или доской, на которой пишется азбука. После осмотра ногтей все ученики становятся в ряд, лицом к Каабе, и учитель учит их правилам намаза (молитвы). За этим он делает наставление ученикам: как вести себя в отношении старших, не пропускать время молитвы, почтительно отвечать на вопросы родителей и не откликаться, когда их зовут звуками «ха» и т. и., наконец, не играть на улицах в горелки и др. игры. За неисполнение этих советов виновные наказываются фалахом ¹⁰.

Перед годовыми праздниками учитель заставляет учеников выучить следующие четырестишия, которыми дети должны поздравить родителей с праздником.

По случаю Рамазана.

Месяц Рамазан уносит горе всех. Он дает всем вкусить шербет, очищающий грехи. [31]

Этот священный месяц приходит в код раз.

Да сохранит вас всех Бог до другого года!

По случаю Курбан-Байрама.

Праздник Курбан настал, приносите жертвы.

Посвящайте свои души Господу Богу милосердному.

Пилигримы теперь обходят Каабу, а вы, православные, делайте здесь доброе дело.

На новый год.

Во время нового года народ гуляет в поле.

Соловьи в цветнике любуются розами.

Отец, дай праздничные (деньги), возрадуй моего учителя, и тем приготовь для себя жилище в раю до последнего дня.

Каждый из родителей, повещенный приведенными стихами о наступающем празднике, считает своею обязанностью послать учителю несколько монет или же какой-либо другой подарок. Приведенные стихи не одинаковы во всех существующих школах и выбираются учителем из разных сочинений, или складываются им самим на каждый новый случай.

Для обучения калиграфии существует несколько почерков: Китаби ¹¹, Корани ¹², Куфа и Райтани ¹³; в школах же употребляется преимущественно Китаби и Коран.

По поводу калиграфии замечу кстати об этикете, соблюдаемом мирзами в частной переписке. Принято обрезывать полукругом правый угол бумаги, на которой пишется письмо, что должно выражать желание, чтобы письмо быстрее дошло по назначению. В основании этого обычая лежит следующая легенда: письма Хозрета Сулеймана ¹⁴ разносила птица Нуд-Нуд (потатуйка), держа их в клюве за правый угол. В настоящее время обрезывание правого угла письма, напоминая быстроту, с которой птица разносила письма, выражает желание такого же быстрого доставления отправляемого письма.

Дисциплинарными мерами, кроме советов, щедро расточаемых [32] учителем по четвергам, ему служат, как было выше замечено, длинный прут, всегда лежащий около него, переплетенная книга и линейка для взысканий за грязные ногти и, наконец, высшая мера наказания это — фалах, состоящий из палки, длиною к 1/2 аршина с веревочною петлей по средине. Положив провинившегося ученика, на ноги ему надевают петлю и поднимают ноги, держа за концы палки, для того, чтобы удобнее было действовать другою палкой по пяткам наказуемого. Наказание этого рода применяется большею частью за побег от школьных занятий. О неявляющихся несколько дней в школу учениках наводится справка у родителей и, если окажется, что отсутствующий ученик уходит из дому, но не бывает в школе, то для отыскания его командируются несколько его школьных товарищей. Право отколотить его палками по пятам, принадлежит разыскавшим его товарищам, как вознаграждение за поимку.

Нельзя точно определить время прохождения учеником курса по изложенной выше программе. На это употребляется средним числом от 6-8 лет. Многое в этом случае зависит от обстоятельств. Не редко мальчик, прошедший Коран, берется родителями из школы для торговых или домашних занятий. Равным образом трудно определить и среднее число учеников в школах. Цифра приходящих учеников сильно колеблется. Мои наблюдения со справками прошедшего времени показывают, что в последнее время, с занятием края Русскими, число посещающих школы учеников значительно уменьшилось; так, в Самарканде, ныне среднее число учеников в каждой из школ колеблется между 20-30, хотя и есть школы, в которых, по показаниям учителей, число это доходит до 60-ти. Впрочем, школ с таким числом учеников, весьма немного: к ним можно отнести только те, которые посещаются детьми нескольких соседних кварталов (гузаров), не имеющих своих школ по недостатку преподавателя или помещения.

По показаниям туземцев Самарканда, самое значительное число учащихся было во время Эмира-Насруллы, когда было строго вменено в обязанность раисов (полицейских чиновников) следить за тем, чтобы родители посылали своих детей в школы. При этом те родители, дети которых от пяти до семилетнего возраста не посещали школу, подвергались денежному штрафу, независимо от которого, детей их отводили в школу раисы. С вступлением [33] на престол Эмира-Музафера, на народное образование мало обращалось внимания, и школы начали пустеть.

Принимая во внимание вышеприведенные данные, я полагаю, можно принять за среднее число учащихся в школах посещенных мной городов 20-25 мальчиков на каждый гузар, без различия, есть ли в нем школа или нет, так как выше было замечено, что не редко дети двух-трех магале посещают одну школу, находящуюся в центре соседних кварталов. Таким образом число учащихся в Ходженте, где 20 находится магале, будет 400 мальчиков.

В Ура Тюбе, 41 магале, 840 мальчиков.

В Джизике, 7 магале, 7 школ, 140 мальчиков.

В Заамине, 2 школы, 100 учащихся.

В Самарканде, 80 школ, 1.000 учащихся.

В Ташкенте, 144 магале, 118 школ, 2.036 мальчиков.

В начале я уже сказал, что в городах Туркестанского края школа почти постоянно находится при мечети. То же встречается и в кишлаках (деревнях), но с тою разницею, что здесь хотя и бывает несколько мечетей, но школа учреждается только при одной или двух.

Преподавание в школах в кышлаках заканчивается Кораном. Родители, желающие дать своим детям большее образование, отвозят их в город к мектебдару, у которого и живет ученик до окончания школьного обучения.

В заключение замечу несколько слов о грамотности между женщинами. Хотя грамотность между мусульманками в среднеазиатских городах сравнительно весьма мало распространена, тем не менее почти в каждом городе находится одна или две наставницы (биби-халифе), которые специально занимаются обучением грамоте девушек.

Биби-халифе большею частию бывают жены школьных учителей и имамов мечетей. Преподаваемый ими курс мусульманской мудрости не идет далее стихотворений Хафиза.

Способы преподавания и руководства у биби-халифе те же, что и у школьных учителей. Изучение книг у них идет тем же путем, одна за другою. Следующие цифры обучающихся девушек и биби-халифе, в посещенных мною городах, могут служить указателем грамотности между женщинами: [34]

9	Биби-халифе в	Ходженте.
7	» »	Ура-Тюбе.
1	» »	Заамине.
5	» »	Джизаке.
15	» »	Самарканде
25	» »	Ташкенте.

Учащиеся девушки бывают большею частию дети богатых людей. Для учения они собираются на дом к биби-халифе. В весьма редких случаях наставницы принимаются в дом для обучения девушек. То же самое можно заметить и о мектебдарах. Если биби-халифе или мектебдар приглашаются преподавать на дому, то в этом случае родители учащихся отводят им у себя отдельное помещение.

1871 года апреля 15-го.
Ташкент.

И. Т.

(Продолжение следует.)

Комментарии

1. Толкование Корана и преданий, оставшихся от Мухамеда.

2. Мулла, грамотный, ученый мулла. В азиатских государствах нельзя признать духовенства в том корпоративном значении, как принято. По мусульманскому учению, всякий ученый может быть духовным лицом.

3. Вакфом называется все то, что завещано какому-нибудь учреждению или лицу. Почти каждый вакф обусловливается документом на завещанное имущество. По существу дарственной записи завещанное имущество не перепродается и не отнимается. Учреждение или лицо, получившее вакф, имеет право только на доход с имущества и вообще право пользования им. Объем нашей статьи не позволяет нам распространяться об этом предмете.

4. Гузар — часть города, приход, от Таджикского глагола гузагитен.

5. Имам — совершающий богослужение в мечетях.

6. Муэзин — причетник мечети, возвещающий народу время молитвы.

7. Теньга = кокон — туземная монета 20 коп.

8. Полагаю, не безынтересно будет заметить, что мусульмане Туркестанского края за счастливые цифры считают 2, 7, 9, 11 и 40. Число два чествуется в память Хозрета, пророка Хызра (Эноха) и Ильяса (Илии), завещавших для хорошего исхода всякого начинания делать дело два раза: семь в честь Богаустдина (Нахшибенди), завещавшего, чтобы всякая милость, во имя Бога, творилась 7 раз; девять — в честь девяти жен Мухамеда; одинадцать — в честь Хозрета-Гаусули-Азама, имеющего 11-ть прозвищ, а сорокв — в честь 40 святых, бывших до Магомета. Туземцы не знают собственных имен этих святых.

9. Наречие персидского языка.

10. Фалах — палка, употребляемая при наказаниях по пяткам.

11. Книжный, — известно, что на востоке не существует печетания: все книги рукописные, вследствие этого и сложился особый почерк.

12. Коранный.

13. По месту составлению письмен.

14. Соломона.

Текст воспроизведен по изданию: Мусульманские училища Туркестанского края // Журнал министерства народного просвещения, № 12. 1874