-

— В «Военном Обозрении» № 11 «Военного Сборника», мы имели случай ознакомить наших читателей с теми беспокойствами, которые весьма часто господствуют в нашем заилийском крае, на границах с Коканским ханством. [285] Беспокойства эти, прекращенные на время экспедицией генерал — маиора Циммермана против Токмака и Пишпека, снова возобновились в октябре месяце и доставили нашим войскам новый случай выказать все превосходство европейских войск перед нестройными сборищами Азиатцев.

Желая восстановить снова, утраченное через падение Пишпека, влияние на Киргизов, кочующих в долине реки Чу, Коканцы стали собирать свои войска у фортов Аулие-Та и Мерке, лежащих близ нашей границы, по реке Чу, ниже бывшего Пишпека. В то же время, коканское правительство сделало воззвание ко всем правоверным мусульманам, призывая их к войне с неверными.

Усилившись наконец значительными толпами Киргизов, кочевавших в долине Чу, Коканцы, в числе около 20,000 вооруженных человек, с десятью орудиями, сосредоточились, в первых числах октября, в окрестностях развалин Пишпека, под начальством сераскира Канаат-Ша, губернатора Ташкента. По полученным сведениям, сборище это намерено было, вторгнувшись в наши пределы, прежде всего стараться уничтожить все посты, лежавшие между укреплением Верным и передовым фортом Кастекским и тогда уже обратиться на одно из наших укреплений.

Узнав об этом сборище и намерениях Коканцев, подполковник Колпаковский, бывший начальником Алатауского округа и Киргизов Большой Орды и командовавший, после отъезда генерал-маиора Циммермана, войсками в заилийском крае, немедленно собрал у Кастека отряд из пяти рот пехоты, четырех сотен казаков, при 12 орудиях и А ракетных станках. Для охранения же сообщений этого отряда с укреплением Верным, он расположил роту пехоты, с сотнею казаков и двумя орудиями, на посту Узун-Агач, лежащем в одном переходе позади Кастека, а еще роту пехоты, с 25 казаками и одним ракетным станком, у Сауруковского кургана, на половине пути между Кастеком и Узун-Агачским постом.

Около половины октября, коканские сборища перешли русскую границу и, перейдя речку Курдай, направились сперва к западу от Кастека, потом, обойдя этот форт с севера, кружными путями двинулись к Узун-Агачу. Артиллерию свою [286] они не в состоянии были перевезти через горы, а потому, вступив на равнину, имели с собою только легкие фальконеты и крепостные ружья.

18 октября, передовые партии Коканцев, единовременно показались против Кастека, у Узун-Агача и на речке Кара— Кастек. Толпы, подходившие к самому Кастеку, были отброшены нашими казаками, под начальством капитана Бутакова, при чем Коканцы потеряли несколько человек пленными и убитыми и в числе последних одного датху (полковника).

Главные усилия Коканцев были обращены на Узун-Агачский пост, который они обложили значительными силами и в течение двух дней неоднократно пытались атаковать, но всегда были успешно отражаемы командующим войсками на этом посту, 9-го Сибирского линейного баталиона поручиком Соболевым.

Получив точные сведения о положении дел у Узуп-Агача, подполковник Колиаковский решился идти к нему на выручку. С этою целью он выступил с частию своего отряда из Кастека, присоединил к себе войска, находившиеся у Саурукова кургана, и, несмотря на свою малочисленность, решился немедленно, а именно 21 октября, на рассвете, атаковать неприятеля, которого партии в числе около 5,000 человек, занимали оба берега речки Кара-Кастек. Передовые войска Коканцев стояли в колоннах, прикрытых застрельщичьими цепями впереди речки, а резервы их были на ее противоположном берегу. У подполковника же Колпаковского всего было в строю 799 человек, а именно: три роты пехоты, четыре сотни казаков, с шестью орудиями и двумя ракетными станками.

Зная, что, в азиатских войнах, гораздо важнее стремительность удара, нежели численность войск, подполковник Колпаковский быстро выдвинул вперед свою артиллерию, а вслед затем и двинул весь отряд против Коканцев. Огонь орудий и ракет тотчас же принудил неприятеля отойдти за речку, и войска наши стали теснить нестройные толпы Коканцев вверх по долине Кара-Кастек.

Но атакованный неприятель составлял только часть всех сил Коканцев, партии которых; в ночь с 20 на 21 число, [287] находились частию на речке Узун-Агаче, частию же в окрестностях Кастека. Услышав выстрелы в долине Кара-Кастек, все эти партии стали собираться, стараясь окружить наш незначительный отряд со всех сторон. Но собственная же их раздробленность послужила им во вред, и подполковник Колпаковский, отчасти артиллерийским огнем, отчасти же производя удачные атаки бывшими в отряде казаками, успел сдержать все нападения неприятеля. Но вдруг против правого фланга отряда появились две значительные колонны Коканцев: одна из них заняла окраину оврага, по которому следовал наш отряд, а другая, состоящая из пехоты, в красных мундирах и высоких шапках, подобных персидским, с развернутыми знаменами и барабанным боем, со стройностию, вовсе еще не виданною у Коканцев, двинулась против нашего правого фланга. Отряд наш, быстро переменив фронт, двинулся против этой главной неприятельской колонны и атаковал высоту, занятую ею. В то же самое время, и задняя цепь отряда, прикрывавшая его тыл, была атакована коканской кавалерией. Но находившаяся в этой цепи вторая рота 9-го линейного баталиона, воодушевленная своим командиром, подпоручиком Сярковским, проворно составила кучки и, отстреливаясь и отбиваясь штыками от коканских всадников, следовала за общим движением всего отряда, который, между тем, действуя по новому направлению, успел штыками оттеснить неприятеля и сбить его с занимаемых им высот.

Это было последним усилием Коканцев к одолению нашего незначительного отряда; но, видя псу спешность и этой главной атаки, подобно всем предшествовавшим, неприятель стал отступать на всех пунктах. Совершенное утомление наших войск, сражавшихся беспрерывно с пяти часов утра до двух по полудни, не позволило нам преследовать неприятеля, и отряд остановился для отдыха около речки Кастек, выслав только казачьи партии, для наблюдения за неприятелем.

Вслед затем отряд вернулся в Кастек, а высланные от него разъезды донесли, что Коканцы перешли обратно границу, и, по последним сведениям, сборища их намереваются провести зиму в Мерке и близ развалин Нишнека.

В деле 21 октября, у нас выбыло из строя: убитыми 1 и ранеными 26 человек, из которых один офицер; [288] подполковник Колпаковский и шесть человек контужены. Что же касается до неприятеля, то потери его должны быть весьма значительны, особенно между начальственными лицами, которые постоянно видны были впереди своих войск. По показаниям лазутчиков, конечно, преувеличенным, неприятель потерял до полуторы тысячи человек. Государь Император, по всеподданнейшем докладе об этих новых успехах, одержанных заилийским отрядом, Высочайше соизволил пожаловать подполковнику Колпаковскому орден св. Георгия 4-й степени и чин полковника; всем штаб и обер-офицерам отряда объявлено Монаршее благоволение, а нижним чинам, наиболее отличившимся, пожаловано 30 знаков военного ордена и по рублю серебром на каждого человека всего отряда.

Текст воспроизведен по изданию: Военное обозрение // Военный сборник, № 1. 1861