КУРОПАТКИН А. Н.

ОЧЕРКИ КАШГАРИИ

(Статья шестая и последняя)

(См. «Военный Сборник» 1877 г. №№ 11-й и 12-й; 1878 г. №№ 1-3.)

КАШГАРСКИЕ ВОЙСКА.

(Окончание).

Осмотр казарм и одиночного ученья пехоты и артилерии

(из дневника).

11-го ноября 1876 года мы ездили осматривать казармы и одиночное ученье красных сарбазов. Эти казармы помещаются недалеко от кр. Янги-Гиссара, в версте с небольшим от занимаемого нами посольского дома. Начальник красных сарбазов, Джамадар-Парманачи, встретил нас у ворот и, после обычных приветствий, повел к себе в парадные покои. Казармы, в которых помещается табор красных сарбазов и 8 орудий (виденные нами на предыдущем ученьи), состояли из 4-х отделений, или дворов, расположенных в линию, один за другим. На первом, по одному из фасов стояли под навесом орудия с прислугою, выстроенною перед ними. Под навесом же лежали три мортиры местной отделки: одна около 2-х пудового, а остальные несколько менее полупудового калибра. Остальные три фаса, как на этом дворе, так и на двух следующих, заняты небольшими саклями, в которых помещаются солдаты и их семейства. Дворы содержатся очень чисто. На всех четырех двориках сидели шеренгами солдаты, с ружьями на плечах и с глазами, опущенными в землю. Ружья в большинстве курковые, нарезные (Tover).

Суконные длинные кафтаны, у многих сильно подержанные, оставляли шею и часть груди открытою, а у некоторых голою.

Обувь — сапоги из козловой кожи, у многих сильно стоптано.

Наружность солдат, мимо которых мы медленно проходили, непривлекательна. Это были люди уже не первой молодости, с истомленным и скорее болезненным, чем здоровым видом. Не ошибаясь, можно положить для большинства возраст от 30 до 35 лет; есть несколько человек моложе, но за то были и старики 50-ти лет. [278] Между солдатами можно было различить около ста авганцев и индусов и несколько десятков дунган; остальные местные жители. Самому начальнику сарбазов, Джамадару, по его словам, 73 года. Это еще бодрый старик, вершков 15-ти ростом, худой, слегка сгорбленный, с энергичным, весьма приятным лицом. За время своей военной карьеры он в 50-х годах служил в армии сейков и сражался с ними против англичан; затем, отправился искать счастия в средней Азии, поступил в коканские войска, сражался с нами под Чемкентом и, наконец, по занятии русскими Ташкента, перешел в Кашгарию, где своими военными способностями заслужил расположение Якуб-бека. Он считается начальником артилерии, хотя у него под командой всего 8 орудий.

В предыдущих делах ему, в звании лашкара-баши, приходилось командовать 8-10 знаменами (до 4,000 человек) пехоты и кавалерии.

Джамадар, по его словам, имеет 11 ран, но все еще пользуется хорошим здоровьем. Одежда его состояла из кафтана, тонкого английского красного сукна, с серебряными застежками на груди; на широком поясе, украшенном круглыми серебряными бляхами, висела шашка (клыч) высокого качества. Сзади за пояс был заткнут револьвер, пистонной системы, по всему вероятию Кольта. На голове надета конусообразная шапка фиолетового бархата, с куньею опушкою.

Парадные покои Джамадара находились на четвертом дворике; на этом же дворике помещался и его штат. По стенам было развешено оружие прислуги: несколько двухстволок, фитильных ружей и одно скорострельное.

После обычного достархана, поднесенного нам Джамадаром в его покоях, мы просили показать нам одиночное ученье его солдат. Скоро на первом дворике было выстроено до 70-ти человек сарбазов с ружьями у ноги. По команде «смирно» все вытянулись, задрали несколько назад головы, выпятили вперед груди и слегка растапырили ноги. По команде «ружье вольно» все взбросили довольно согласно ружья на левые плечи, взяв за приклады вытянутою рукою, затем делались приемы на караул и на перевес, совершенно напоминающие наши (В приеме на перевес, штыки у ружей были более отделены от плеча чем у нас.). После ружейных приемов, нам показали повороты и маршировку. Поворачиваясь на одной ноге, сарбазы приподнимали другую довольно высоко и в такт ударяли ею о землю. По [279] команде «шагом марш», первые шаги топтались на месте, отбивая такс. Начинали движение с левой ноги. При отбивании такта, ноги поднимались сильно к верху со сгибом колен почти под прямым углом. Шаг был очень мал. Корпус держался натянутым с головою, задранною несколько к верху. Движения производились за несколькими исключениями в ногу и в затылок. Шеренга была разделена на отделения по 5-10 человек в каждом. Правофланговые в отделениях считались в тоже время и старшими в них. При ломке фронта по отделениям, повидимому, заботились о наибольшей запутанности каждого построения. Желая похвастать, Парманачи быстро менял построения, причем его солдаты кружились, делали различные вольты, все это с прихлопыванием ног, подсчитыванием в полголоса такта и со сгибанием ног в коленях. Эта часть ученья напоминала какой-то танец. Было довольно и путаницы, при чем сарбазы, не стесняясь, били друг друга в шею, с бранью. Особенно усердствовал какой-то юз-баши, который раз весьма сильно ударил прикладом потерявшего свое отделение сарбаза. Состоящий при Парманачи горнист, авганец, в изодранном халате, тоже считал себя властью, обязанною контролировать порядок, и, заметив путаницу в построении, он бежал туда и щедро раздавал тумаки.

Осмотрев пехотное ученье, мы просили показать нам артилерийское. После долгих отнекиваний, Парманачи, наконец, согласился, приказал выдвинуть из под навеса два крайних орудия и встать по местам прислуге к ним. Орудия были местной отливки, медные, гладкостенные, первое — около 1/2 пудового калибра, второе — 12 фунтовое, сильно укороченные противу наших. Лафеты двухстанинные, один из них выкрашен в зеленую краску. Подъемный механизм заключается в матке, укрепленной между станинами, в которую проходит подъемный винт с головкою, охватывающею тарельную часть орудия. Колеса грубой, но прочной работы, с толстыми шинами (Шины набиты по китайскому способу с гвоздями, крупные, граненые шляпки которых сильно выдаются наружу и замедляют ход; эти шины приняты и для оковки арбяных колес.).

Прислуга при орудиях была разнообразно одета, частью в черные плисовые, частью в красные сарбазские кафтаны, сильно поношенные.

При каждом орудии стояло по семи человек прислуги, из которых у двух, трех имелись безобразные палаши в железных ножнах, и по 5-6 человек прикрытия, вооруженных курковыми ружьями. [280]

Из семи человек собственно прислуги, один был с банником, один с пальником, один подносил снаряды, один их вкладывал в орудие и один с иглою при затравке (он же присыпает мякоть, или вкладывает скорострельную трубку); наконец, двое, вероятно ездовые, ни какой роли не играли.

Ученье состояло в примерных заряжании и пальбе. Все нумера по командам довольно согласно делали свое дело. Заряжание производилось по темпам, с выкрикиванием; нумера выбегали и убегали прыжками, сильно при этом жестикулируя. В особенности отличался один из нумеров с банником. Вообще, заряжание составляло карикатуру с бывшим у нас в недавнее время при гладкостенных орудиях. Трудно было удержаться от улыбки, при виде комичного усердия, с которым проделывался каждый прием.

Через десять примерных заряжаний, прислуга казалась сильно запыхавшеюся.

По команде Парманачи, нумера сменялись и продолжали заряжание, хотя с меньшим искусством и несколько путаясь. Смена была произведена пять раз, т. е., обошла все нумера.

Случайно один старый артилерист, которому достался банник, спутал всех остальных. Эта безделица совершенно неожиданно вывела из себя Парманачи. Выхватив шашку, он бросился на виновного с проклятиями. Бедняга, бледный от страха, ждал удара. К счастию, дело окончилось только угрозами.

Другой раз, один из нумеров ударил в шею своего несколько зазевавшегося товарища с пальником. Последний, приложив вовремя пальник, отскочил, затем, по правилам с задранною к верху головою и считая, затем, на время заряжания свое дело оконченным, обернулся к своему обидчику, подносившему заряды, и наградил его полновесным ударом по лицу.

Проделав бесчисленное число раз одно заряжание, Парманачи объявил, наконец, что ученье окончено.

Ученье китайских войск в Кашгаре 14-го ноября 1876 года.

(из дневника).

Мимо крепостных ворот Янги-Гиссара нас провели к помещениям занятым войсками китайцев. Уже издали масса значков обозначила нам место, где были выстроены тайфурчи. Мы въехали на обширную, хорошо расчищенную площадь, задний фас которой был занят линиею войск, на переднем же, под навесом, нас ждал начальник китайских войск Далай. Посредине плаца стояли музыканты. [281] При нашем приближении, Далай вышел к нам на встречу и пригласил занять место на разостланных под навесом коврах. Это был дряхлый старик, 66-ти лет, безусый, с редкою седою бородкою и с характерным морщинистым китайским лицом. На нем был одет богатый зеленого шелка меховой халат, теплые желтые штаны, с меховою опушкою и теплая коническая шапка. В коленях у него лежала двустволка невысокого качества. Молодой парень, кашгарец, служил переводчиком; двое или трое китайцев, лет 16-18, с небольшими разноцветными флагами в руках, служили адъютантами, для передачи приказаний войску.

13 лет тому назад Далай командовал китайским гарнизоном в г. Кашгаре, и с началом восстания заперся в гульбахе (Янги-Гиссаре). Якуб-бек, осадив гульбах и, видя безуспешность своих усилий, вступил в переговоры с Далаем, который, ценою измены и перемены религии, купил себе жизнь. Во время последнего штурма он, с своими соумышленниками, перешел на сторону Якуб-бека; губернатор же Кашгара (амбань), с оставшимися ему верными китайцами, геройски взорвал себя на воздух.

Первоначальное положение Далая было не особенно хорошо, но, сделавшись в недавнее время зятем Якуб-бека, он теперь пользуется почетом, хотя только наружным.

Приняв, по обычаю, неизбежный дастархан, состоявший на этот раз из многочисленных китайских блюд, мы отправились к правому флангу выстроенных войск и пошли по фронту их. Фронт состоял из линии тайфур, числом до двухсот, положенных на сошки и выровненных. Прислуга находилась близ своих тайфур, сидя по два человека с каждой стороны их. На каждые пять тайфур сидели знаменщики, с большими, треугольными, из цветных материй, знаменами, тоже выровненными. Ни прислуга у тайфур, ни знаменщики никакого другого оружия не имели. Сзади сидела линия стрелков, по одному на каждую тайфуру, с обыкновенными фитильными ружьями. При них было до 20-ти значков четыреугольного формата. Эти значки предназначались для пугания неприятельских лошадей.

Каждые пять тайфур составляли отделение, на правом фланге которого сидел отделенный начальник с фитильным ружьем; наконец, по несколько отделений вместе имели на своих правых флангах юз-башей, вооруженных двухстволками и шашками.

Проходя по фронту, мы были поражены некрасивыми, часто безобразными лицами сидевшего перед нами воинства. [282]

Чистые китайцы преобладали, но к ним примешивались в значительной степени качиры (Собственно качир есть мул, или лошак.), так называют в насмешку родившихся от брака кашгарца с китаянкою. Из них были, преимущественно, набраны десяточные и юз-баши. Между солдатами есть очень молодые, почти мальчики, но есть и старики. В общем, большинство моложе, чем в пехоте, например, в красных сарбазах.

Одежда китайских солдат производила не менее грустное впечатление, чем их лица; только незначительная часть была одета в новые ватные халаты, покрытые крашеным чекменем (Хлопчатобумажная ткань местной выделки, очень прочная.), большинство же имело старые, затасканные и рваные халаты из маты. Обувь — китайские башмаки (суконные, с кожанными подошвами), были сильно стоптанные. Головные уборы поражали своим разнообразием. У имевших чекменные халаты, головной убор состоял из конического колпака, с меховою опушкою. Затем, большинство имело только по куску маты, которая повязывалась на голове, оставляя торчать близ ушей узелки. Наконец, у некоторых головной убор состоял из ваточного колпака, покрытого полосатою материею и напоминавшего древние шлемы.

Из четырех нумеров, составлявших прислугу каждой тайфуры, у одного был пояс с деревянными, патронами, числом около десяти, второй нумер имел банник или шомпол, железный прут с пучком волос на конце. Прут этот втыкался в землю рядом с тайфурою. Нумер третий и четвертый имели назначением носить тайфуру и составлять лафет для нее при выстреле. Еще недавно китайские войска представляли внешность гораздо более оригинальную. Они были одеты в китайские плащи, с широкими рукавами, латы и тигровые шкуры (пугать лошадей).

Прикрытие для тайфур состояло из лучников и копейщиков. При войске имелось множество различной величины и формы флагов; музыка состояла из большого числа разнообразных инструментов.

Якуб-бек обратил всех китайских солдат (военнопленных) в магометанство, дал им туземную одежду, и вместо лучников и копейщиков придал стрелков с фитильными ружьями. Из музыкальных инструментов он сохранил им только большой барабан и бубен.

Ученье началось сигналом «встать». Но знаку Далая, барабанщик ударил раз по барабану; все поднялись, положили тайфуры на плечи и приготовились к движению. [283]

Затем, Да лай взял у одного из своих адъютантов два небольших флага (их, кажется, шесть образцов), одну руку с флагом поднял к верху, другую отвел назад. По этому сигналу половина тайфур повернула направо, половина налево, и правым и левым плечами вперед начали вытягиваться с обоих флангов двумя линиями. В голове каждой линии неслось по знамени, затем следовали пять тайфур, одна в затылок другой; затем новое знамя, второе отделение и т. д. Десяточные и сотенные командиры шли на флангах своих отделений и сотен. Стрелки с их флагами остались на месте. При движении, каждая тайфура лежала на плечах у двух человек, причем передний держал ее полотенцем, привязанным у дула. Это полотенце не отвязывалось при выстреле п мешало целить. Во время движения барабан редко и глухо выбивал такт. Дойдя до высоты музыкантов, линии тайфур повернули правыми и левыми плечами вперед, сошлись насредине и продолжали движение, пока каждый не возвратится на прежнее место. Это движение, но его медленности и по глухим звукам барабана скорее напоминало похоронную процесию, чем боевое построение. Пока построение не кончилось, Далай держал руку с флагом поднятою.

Когда хвост одной линии несколько замешкался, барабанщик, по приказанию Далая, начал ускорять такт, при чем ускоряли шаг и китайцы. Постепенно учащая удары, барабан начал выбивать дробь, а некончившие еще построение китайцы побежали бегом.

Наконец, все пришли на свои места; Далай опустил руку и построение окончилось.

Второе построение состояло в движении вперед, назад и в вызове стрелков. Наступление производилось с пальбою и без пальбы. В обоих случаях, каждые пять тайфур шли в затылок одна другой, равняясь головами отделений. Стрелки, следовавшие сзади при остановке тайфур, выбегали вперед и прикрывали их. Еще вперед стрелков выбегало несколько китайцев с флагами, которыми они усиленно махали. По команде «стрелять» (поданной флагом и относящейся только до стрелков) стрелки делали выстрел и затем до команды «отбой» кричали и махали ружьями. Китайцы, находившиеся впереди линии стрелков с флагами, садились на землю и махали ими еще усиленнее. Предполагалось, что стрелки отбивают атаку кавалерии.

При наступлении тайфур с пальбою, головные тайфуры, останавливаясь на несколько секунд, производили выстрел, затем стреляла остальные тайфуры, становясь для этого, по очереди, в голову [284] отделения. Двое носящих тайфуру приостанавливались для выстрела, несколько согнув спину и выдвинув одну ногу вперед; первый прижимал тайфуру к своему плечу при помощи полотенца, второй придерживал ее руками за шейку. Не смотря на значительный вес тайфуры, отдача при выстреле все еще весьма чувствительна. Бывают случаи, что выстрел боевым патроном валит с ног живой лафет. Для уменьшения отдачи, уменьшают заряд, при чем уменьшаются дальность и меткость. Впрочем, о последней мало заботятся, ибо стреляют почти без прицеливания. После нескольких выстрелов нумера меняются.

При отступлении с пальбою по отделениям, одна тайфура отступала за другою; каждая тайфура после выстрела бегом уносилась в голову своего отступавшего отделения; стреляла следующая, которая тоже уносилась бегом, и так далее. Некоторые из отделенных для ускорения стрельбы били палкою все нумера всех тайфур, ближе к ним стоящие. Удары попадали в спину, по плечам; попадали и по голове.

Стрельба тайфур прекращалась но сигналу, подаваемому на бубне. Китайцы полагают, что пронзительный звук этого бубна с бубенчиками может заглушить стрельбу.

Поблагодарив Далая за доставленное нам удовольствие, похвалив, по обычаю, его солдат и выразив радость, что имели случай познакомиться с таким известным полководцем, мы начали прощаться. Далай принял наши любезности близко к сердцу, его мертвенное лицо выражало самодовольную улыбку и он объявил нам, что в только что осмотренном нами войске есть воины, уже двадцать лет не выходящие из огня и что в каждом серьезном сражении Якуб-бек может смело положиться на силу и храбрость своего тайфурного войска.

Выслушав эти похвалы, мы распрощались с Да лаем, унося твердое убеждение, что сотни добрых казаков будет достаточно, чтобы обратить в открытом поле в бегство и уничтожить всех осмотренных нами китайцев. (Даже потеря у казаков не должна быть особенно сильна, так как, за неимением холодного оружия, китайцам нечем будет обороняться).

Числительность осмотренных нами тайфурвых войск может быть определена так:

Несколько слов о походных передвижениях кашгарских войск.

При передвижениях на незначительные расстояния, например, до 50-100 верст, пехота двигается пешком. При более значительных передвижениях ее садят на лошадей, а за недостатком их, — на арбы. Каждая арба, запряженная тремя лошадьми, поднимает до десяти человек. Лошади и арбы частью поставляются жителями, иногда бесплатно, частью покупаются. При походе, например, войск из Кашгара к Карашару (1,000 вер.) только незначительная часть пехоты ехала на арбах, все же остальные были временно обращены в драгун. (В смысле пехоты, посаженной на лошадей).

Скорость движения войск изменяется сообразно с надобностью. За среднюю, можно принять 25 верст в день. Так, расстояние от г. Кашгара до г. Аксу в 436 верст, при обыкновенном походном движении, проходят в 18 дней, а при форсированном — в 12 дней.

При походных движениях войска идут эшелонами и останавливаются по устроенным Якуб-беком станциям. В местностях населенных жители поставляют для войск фураж, топливо и скот, часто бесплатно. При передвижениях по пустынным участкам дороги за войсками следуют один или несколько торговцев со всеми запасами, необходимыми для довольствия войск.

Торговцы эти берут как бы подряд на поставку в части хлеба, фуража, а иногда и скота. Кроме того, часть пшеницы, кукурузы и ячменя везется на казенных арбах. С подрядчиками имеют дело большею частью только пансаты, которые, получив провиант и фураж, раздают их юз-башам, а последние своим людям, на один или несколько дней.

По приходе на ночлег, торговцы открывают базар, на котором солдаты могут купить себе лепешки, пельмени, плов и чай. Вообще, устройство продовольственной части войск Якуб-бека весьма плохо и войскам на походе приходится часто голодать. Не малую заботу для Якуб-бека составляет также обеспечение их водою при передвижениях по безводным пространствам Кашгарии. По пути из г. Кашгара через Аксу до укр. Карашара, Якуб-бек устройством станций с колодцами или резервуарами, в которых держится весенняя вода, [286] сумел обеспечить войска водою. На этом пути безводные пространства не превосходят 45-ти верст. По пути же из укр. Карашара в Куня-Турфан есть два больших перехода по безводной местности, с несколькими весьма глубокими и маловодными колодцами. На этом участке Якуб-бек делает при походе войск запас воды в турлуках (мешках) из русской бычачьей кожи, которые перевозятся на верблюдах, по два на каждом.

При движении летом, войска днем, вследствие сильных жаров, часто остаются на месте и двигаются по ночам.

Заметка о действиях кашгарских войск в бою.

При сближении с неприятелем, прежде всего высылаются вперед кавалерийские части для разведывания. Пехота оставляет своих лошадей и арбы в обозе, которому придается сильное прикрытие. При дальнейшем сближении с противником, кавалерия следует по флангам колонны, составленной из пехоты и артилерии. Обоз остается на месте. Затем строится боевой порядок. Пехота и артилерия выстраиваются в одну или несколько линий. В интервалах между каждыми двумя орудиями стоит 40-60 пехотинцев. Кавалерия отходит большею частию в резерв. По мере надобности, длина боевой линии увеличивается с обоих флангов. Пока бой не разгорелся, войска вводятся вперед постепенно. Затем, большею частью войска обеих сторон смешиваются в одну общую беспорядочную толпу, которая, подобно рою пчел, подается то в одну, то в другую сторону. Важность иметь в эту минуту резерв вполне сознана Якуб-беком и этим он часто брал верх над своими более многочисленными, но менее опытными противниками. В резерве Якуб-бек держит отборные части, преимущественно из кавалерии.

Роль кавалерии при наступлении и на месте состоит, по словам кашгарских военных людей, в охранении орудий от кавалерии противника. Для этого ее выдвигают небольшими частями на 200-600 шагов перед флангами и фронтом.

Кавалерия действует во время боя преимущественно огнестрельным оружием. Выдвинутые вперед части, рассыпаясь иногда в виде цепи наездников, открывают перестрелку с противником.

Стрельба с лошади практикуется не только в одиночку, но и целыми шеренгами. Виденные нами лошади хорошо приучены к выстрелам. Тем не менее, выстрел с коня признается мало метким и, где только возможно, люди для выстрела слезают с лошадей. [287]

При оборонительных действиях, кавалерия спешивается целыми частями, причем в коноводы уходит только четвертая часть людей.

Настоящее поле для кавалерии открывается с той минуты, когда противник дрогнул. Тогда, заложив ружья за плечи (обыкновенно они возятся в руках), и выхватив клычи (шашки), кавалерия бросается вперед, и не только довершает поражение, но иногда производит поголовное уничтожение разбитого противника.

При атаке противника в превосходных силах, боевая линия пехоты, кавалерии и артилерии смыкается в каре, с орудиями, расставленными по всем углам.

К тайфурным войскам кашгарцы относятся с презрением и говорят, что в хорошем деле они только мешают, потому что не знаешь куда их поставить, и вредят, потому что первыми дают тыл. Якуб-бек давно сознал их полную негодность и потому уничтожает их. Из нескольких тысяч доставшихся ему тайфур, (нам говорили, очевидно преувеличивая, до 10,000 человек) он сохранил в войсках китайцев и дунган только несколько сот. Мы видели, что к китайским тайфурчам уже приданы фитильные ружья. У большой части дунганских солдат тайфуры отобраны, и даны взамен фитильные ружья (оставшиеся свободными после вооружения части кавалерии и сарбазов курковыми и скорострельными ружьями). Эти дунгане уже стоят на передовой линии, составляя гарнизон Куня-Турфана.

Военные средства Якуб-бека.

Якуб-бек располагает в различных городах своего государства мастерскими, для приготовления одежды и снаряжения, оружейными и пороховыми заводами и складами для хранения одежды и оружия. В мастерских приготовляются только кафтаны для сарбазов, шапки и часть халатов; большая же часть халатов и белье суть местного изделия и доставляются Якуб-беку различными беками (большею частью бесплатно). Из материала, идущего на одежду, следует упомянуть сукно частью русское, частью английское и русскую выдру для опушки меховых халатов и шапок.

Оружейных заводов три: в Кашгаре, в г. Аксу (Сведения об оружейных заводах Кашгара и Аксу частью взяты мною из показаний Калиль-хан ходжи (бывшего начальником Кашгарского завода), помещенных в «Туркестанских ведомостях» за 1877 год в № 10.) и в г. Курля (кажется еще есть и в г. Яркенде); заводы эти приготовляют [288] ружья по образцу энфильдских, курковых, имеющихся в войсках Якуб-бека.

Ружья приготовляются двух образцов: длинные и укороченные, (о них было говорено в отделе о вооружении). В некоторых из них сделаны прямые нарезы, числом три и четыре с полями, равными ширине нарезов.

В Кашгаре работает 30 мастеровых, которые изготовляют в неделю до пяти пистонных ружей.

На оружейном заводе в Аксу между рабочими есть семь индусов; этот завод изготовляет в неделю всего одно ружье.

Заводом в г. Курля управляет один из калмыков, выходец из г. Кульджи. Завод этот приготовляет весьма хорошие ружья.

Пистонные ружья, по приготовлении их в г. Аксу и Кашгаре, отправляются в г. Курля, где хранятся в складе. Во время нашего пребывания в этом городе, из склада было выдано в войска до 200-300 курковых ружей местного изделия.

Постоянного пушечного завода в Кашгарии нет. Отливкою орудий, по мере надобности, заведует в Янги-Гиссаре коканский мастер Абдрашит, который собирает для этого мастеров, занимающихся отливкою чугуна в г. Кашгаре. Медь, преимущественно, доставляется из Аксуйского округа. Одному из турецких инструкторов, Мамаду-эфенди, была поручена отливка нарезных пушек, но опыт этот оказался неудачным, так как по первому же выстрелу одно из приготовленных орудий разорвало, а у другого отпало дно.

Порох приготовляют во всех больших городах Кашгарии. В г. Кашгаре его доставляется в казну еженедельно пять чариков; кроме того, многие пансаты имеют свои небольшие заводы, с двумя, тремя толчеями, для изготовления пороха на свои части. Порох приготовляется на некоторых заводах весьма удовлетворительного качества. Свинец и сера доставляются в достаточном количестве из различных пунктов горной полосы, окаймляющей Кашгарию. Наиболее богатые свинцовые рудники лежат в Кашгарском округе; наиболее богатые месторождения серы — в Кучайском округе. В селитре чувствуется весьма часто недостаток. Селитрянные заводы (весьма незначительные) находятся близ г. Бай, в кышлаке Куштам и по дороге из г. Курля, в укрепление Карашар, в урочище Дан-лан-за.

В г. Кашгаре устроен под руководством одного из турецких мастеров завод, изготовляющий весьма хорошего качества капсюли.

Приготовление фитильных ружей и шашек (клычи) производится местными мастерами. [289]

О существовании английских мастеров нигде не было слышно.

Патроны к нарезным курковым ружьям приготовляются при частях. Они очень чисто сделаны и совершенно напоминают наши к 6-ти и 7-м линейным нарезным ружьям (В г. Курдя, по просьбе сопровождавших нас в пути кашгарских джигитов, я выдал им 36 патронов от 7 линейных нарезных ружей (бывших у сибирских казаков). Патроны эти джигиты предъявили на смотру, сделанному им Якуб-беком вместо выпущенных ими по дороге.).

Патроны для фитильных ружей содержат в себе большею частию только заряд, обернутый грубою сартовскою бумагою; пули же носятся в кожанном мешочке, подвешанном к поясу.

Патроны к скорострельным ружьям привозные. В них терпится большой недостаток. Нам говорили, что в г. Кашгаре устроена для этих патронов переснаряжательная мастерская.

Где отливаются снаряды гладкоствольных орудий, — нам неизвестно. Для восьми орудий нарезных (привезенных чрез Индию) Якуб-беку было доставлено вместе с ними до 2,000 снарядов.

Укрепления Кашгария

(Здесь описаны укрепления, осмотренные автором.).

Крепость Янги-Гиссар (в семи верстах от г. Кашгара) составляет сильнейший укрепленный пункт всей Кашгарии, и один заслуживает название крепости. Янги-Гиссар построен китайцами и составлял прежде цитадель их (гульбах). По форме, крепость представляет неправильный многоугольник, приближающийся к квадрату, около 300 сажен в стороне. Оборона заключается в крепостном вале, оборонительной стенке и рве с вододействием.

Вал землебитный, толщиною до пяти сажен. Он состоит из валганга, по которому может проехать арба, и зубчатой стенки с бойницами. Высота валганга до 4 1/2 сажен; глинобитной стенки-до 2-х сажен над валгангом; толщина ее до одной сажени. Заложение наружной и внутренней отлогостей вала равна 1/2 высоты.

Ров устроен с вододействием, шириною и глубиною до 4-х сажен. На дне рва вырыт кювет около 5-ти футов глубины. Натуральное заложение отлогостей рва допускает свободный спуск в него и эскаладу оборонительной стенки. Вододействие устроено из арыка Игиц, проведенного в крепость с западной стороны. Этот арык дает также проточную воду в крепость, и наполняет вырытый внутри ее большой пруд. Кроме пруда, в крепости кажется есть колодцы. Арык-Игиз проходит по насыпной плотине, которая [290] может быть легко разрушена. Оборона рва доставляется фланкирующими выступивши башнями. В углах она очень слаба.

За рвом по вершине эскарпа устроена оборонительная стенка, высотою более сажени, при толщине, недостаточной для сопротивления даже нулям из нарезного оружия. В стене на грудную высоту пробиты бойницы. Не сделав обвала в этой стенке, трудно штурмовать главный вал.

За оборонительною стенкою лежит дозорный путь, шириною до 10 сажен.

В крепость ведут одни воротя, устроенные с северной стороны.

В 1872 году, во время пребывания нашего посольства в Кашгаре, полковником Каульбарсом и штабс-капитаном Старцевым составлены план и очень хорошие профили крепости Янги-Гиссара. Судя по этому плану, Янги-Гиссар в 1872 году имел лучшую эспланаду, чем в 1876 году.

Мы нашли вновь устроенную значительную постройку на арыке Игиз, в 50 шагах от крепости; затем, с северной стороны крепости казарменные постройки, подходившие и прежде ко рву до 200 шагов, теперь придвинулись против крепостных ворот до 100, а мостами до 60 шагов. Постройки эти многочисленны, не могут быть легко разрушены с крепости и представляют несколько удобных пунктов для заложения батарей без больших потерь.

Собственно гарнизон крепости доходит до 1,000 солдат; крине того, в окружающих ее казармах-курганчах расположено до 3,000 человек. Орудий но стенам не было расставлено. Мы видели внутри крепости только восемь разнообразных орудий и одну мортиру, более пятипудового калибра.

Укрепления города Кашгара.

Город Кашгар лежит в 7 1/2 верстах к северо-западу от крепости Янги-Гиссара. Город окружен стеною китайской постройки, длиною около трех верст. По форме стена образует неправильный многоугольник. Многочисленные башни доставляют фланговую оборону рву. Стена содержана в хорошем порядке, но она почти на всем своем протяжении лишена банкетов, и защита ее возможна только из башен. Укрепления г. Кашгара не имеют эспланады и допускают приближение к стене вне выстрелов до 50 шагов.

Вооружение укреплений Кашгара состоит только из тайфур.

Взяв крепость Янги-Гиссар, можно рассчитывать на сдачу города Кашгара без боя. [291]

Укрепление Марал-баши.

Это укрепление составляет весьма важный стратегический пункт, в котором сходятся дороги из Хотана, Яркенда и Кашгара в гор. Аксу. Это укрепление лежит на реке Кашгар-дарье (в верховьях, носящей название Кызыл-су), на половине пути между городами Кашгаром и Аксу.

Марал-баши построено еще китайцами и состоит из пятиугольника, около 120 сажен в стороне. Толстота землебитного вала укрепления доходит до трех сажен, при такой же высоте.

По углам устроены выступные закругления, с высокими башнями. Кроме того, по средине каждого фаса имеются небольшие глинобитные капониры.

По подошве контр-эскарпа построена оборонительная стенка. Ров, глубиною до двух сажен, устроен с вододействием. На дне его набиты колья. Орудий не видно, хотя каждая из угловых башен имеет амбразуры.

На восточном фасе устроены ворота. Против них, вне укреплений, лежит караван-сарай, для приема Якуб бека вовремя его проездов. Этот караван-сарай и лежащая против него мечеть сильно стесняют эспланаду укрепления и составляют удобные пункты для устройства батарей.

Укрепление, достаточно обширное для помещения 1,000 человек гарнизона, обороняется всего сотнею сарбазов, преимущественно с фитильными ружьями. Несколько тайфур, расставляемых по стенкам, заменяют артилерию.

Укрепления города Аксу.

Город Аксу окружен небольшою, около двух сажен высоты, стеною с банкетом, хорошо содержанною. Вдоль западной части стены устроен мелкий ров, на дне которого пущен незначительный арык. Эспланады вокруг стены вовсе нет. В город ведут четверо ворот. Вне городской стены лежать две цитадели: старая, построенная еще китайцами, и новая, недавно построенная Якуб-беком.

Старая цитадель лежит к северу от города над яром, под которым расположен город Аксу, и сильно командует как городом, так и новою цитаделью. Старая цитадель теперь заброшена по невозможности провести в нее воду и овладение ею в настоящее время не составит большого труда (надо подойти с северной стороны). С овладением этим командующим пунктом, можно овладеть городом Аксу и новою цитаделью одним бомбардированием. [292]

Новая цитадель, лежащая к западу от города, построена недавно; часть стены ее сложена из сженого кирпича. Для пробития стены достаточны даже трехфунтовые горные орудия. Со стороны города в цитадель ведут масивные ворота. Эспланады кругом стены нет; внутри помещается: хаким г. Аксу, склады, оружейный завод и часть аксуйского гарнизона. Вне города, близ нее, выстроены две казармы и несколько далее лежит обширный расчищенный плац для производства учений.

Аксу защищается 200-400 сарбазами, двумя орудиями и 1,000 рекрутами, недавно набранными.

Укрепления города Куча.

Город Куча окружен в недавнее время новою глинобитною стеною с бойницами и фланкирующими башнями. Стены нетолсты, ров глубиною до четырех сажен, при ширине до трех. По вершине эскарпа идет оборонительная стенка, а за нею неширокий дозорный путь. В город ведут двое ворот: с западной стороны и с восточной. Вторые от них плохо защищены и могут быть взяты открытою сплою. С западного фаса ров несколько осыпался и допускает перейти его без лестницы. По дну рва с этого фаса устроен небольшой кювет, в который пущена вода (Во время нашего посещения замерзшая.).

Северный, восточный и южный фасы лишены эспланады. Перед северным фасом лежит кладбище, сильно командующее над частью стены. Перед западным фасом лежит обширная площадь, составляющая прекрасную эспланаду с этой стороны.

Внутри города в 150-200 шагах от новой стены лежит старая, местами почти совершенно разрушившаяся.

Гарнизон города составляет до 1,500 человек солдат с двумя орудиями. Из них 1,000 человек, однообразно одетых и хорошо вооруженных (хотя и у них много кремневых ружей), пришли из г. Хотана и должны направиться настоящею весною (1877 года.) на передовую линию; остальные 500 человек большею частью новобранцы.

Укрепления города Курля.

Город Курля несколько лет тому назад обнесен стеною, весьма чисто выстроенною, но тонкою и без фланговой обороны. Диаметр города Курля составляет около половины версты. Река Хойдын-куа омывает городскую стену с западной и частью с южной сторон. [293] В 1 1/2 верстах от города к востоку от него лежит урда (цитадель), имеющая вид четыреугольника до 70 сажен в стороне. Она обнесена стеною с выступными закруглениями по углам и оборонительною стенкою. Высота стены доходит до двух сажен, а оборонительной стенки — до одной сажени. Стена очень тонка. В урду ведут одни ворота, расположенные со стороны города.

Гарнизон урды состоит из 600 солдат, при трех орудиях (При посещении нами г. Курля в нем кроме того было расположено лагерем до 2,500 человек джигитов, приведенных Якуб-беком из укр. Тогсуна в видах продовольственных.).

Кроме поименованных укреплений, нами осмотрена еще линия постов от р. Кок-су (граница Ферганской области с Кашгариею) до г. Кашгара. Сюда относятся: Иркештам, Егин, Нагча-Чалды, Машруп, Оксалыр, Кан-джуган и Мин-юл. Все они общего типа и состоят из четыреугольника, в стороне от 15-30 сажен, с выступными закруглениями по углам, с оборонительною стенкою в грудную высоту и некоторые со рвом. Стены глинобитные, очень тонкие. Вооружение состоит из нескольких тайфур, гарнизоны силою от 20 до 80 человек.

Для овладения каждым из этих постов открытою силою достаточно взвода пехоты и бревна для разбития ворот или стены. Несколько сильнее пост Улугчат, который мы отнесли к укреплениям. В нем соблюден тот же тип, но длина фаса доходит до 40-50 сажен, а гарнизона до 150 человек.

Затем, из пройденных нами городов, г. Бай вовсе неукреплен.

Числительность и расположение кашгарских войск к 1-му февраля 1877 года.

Нижеприводимые данные о числительности войск по своей достоверности относятся к двум категориям: к данным о числительности войск в пунктах, в которых мы сами были и видели эти войска, и к расспросным сведениям об остальных пунктах, нами непосещенных. К первым относятся сведения о числительности войск в г. Кашгаре, укр. Марал-баши, г. Аксу, г. Бай, г. Куча, г. Курля и укр. Карашаре и по постам между укр. Гульчею и Кашгаром. Сведения расспросные собраны о числительности войск на передовой линии у Якуб-бека, в укр. Тогсуне, укр. Диванчи, г. Куня-Турфане и в округах Яркендском и Хотанском. [294]

а) В пунктах, нами посещенных:

б) В пунктах, нами не посещенных:

*) По другим сведениям, два из них заряжаются с дула. Все орудия нарезные.

Эти цифры составляют maximum сил, которыми может располагать Якуб-бек, для поддержания внутреннего спокойствия в своем обширном государстве, для охранения границ со стороны русских владений и для борьбы против китайцев. Против последних силы, им выставленные, в городе Куня-Турфане и укреплениях Тогсуне и Диванчи составляют:

Сарбазов до 7,000, джигитов до 7,500 (с 27 орудиями). Дунганского ополчения 10,000 человек.

Силы эти к 1-му марта или апреля должны были увеличиться 1,500 джигитов из г. Курля и 1,000 джигитов из Куча (хотанских).

В ноябре 1876 года в Куня-Турфанском округе обнаружился голод, вынудивший Якуб-бека оттянуть значительную часть сил с передовой линии назад к г. Курля и даже к г. Куча.

К 1-му января 1877 г. войска на передовой линии были расположены, в видах продовольственных, в следующих пунктах:

В Диванчи, в Куня-Турфане, в Тогсуне, в укр. Шаг-тале, в Уртанче-Таулга (последние три по дороге из Тогсуна в Карашар), в укр. Карашаре и в г. Курля.

В г. Курля с бадаулетом пришло до 3,000 джигитов. Из них 600 человек были отправлены для продовольствия в г. Куча, а после подвоза на передовую линию запасов 1,000 человек к 1-му февраля уже возвратились в Тогсун.

Положение прошлою зимою войск на передовой линии было бедственное; большая часть стояла в палатках из маты, при морозах [297] до 20°, не имела достаточно теплой одежды и почти не имела топлива.

Передовой пункт китайцев к 1-му февраля настоящего года составлял г. Урумчи, в котором стоял до 1-го февраля авангардный отряд их, силою до 6,000 человек.

Общее заключение о войсках Якуб-бека.

Войска Якуб-бека ни в каком случае не могут быть приравниваемы к войскам европейским, и заключение о них мы сделаем лишь по сравнению их с войсками независимых азиатских владений, с которыми нам уже приходилось иметь столкновения.

По составу своему, войска Якуб-бека более разнородны, чем войска бухарские. По вооружению же и обучению они выше войск названных ханств. В особенности хороша кашгарская кавалерия, сравнительно с теми беспорядочными, дурно вооруженными толпами конницы, с которыми нам приходилось сталкиваться с Средней Азии.

Дух войск Якуб-бека не может считаться благоприятным для ведения упорной борьбы. Злоупотребления при наборах (насильственная вербовка), невыдача положенного содержания, лишения, которые приходится переносить войскам на передовой линии, присутствие массы андижанцев, готовых после первых неудач Якуб-бека покинуть его и вернуться на родину с нажитым в Кашгарии добром, наконец, борьба с китайцами, исход которой почти для всех кажется сомнительным, все эти причины вызвали сильное дезертирство в рядах войск Якуб-бека, усиливающееся с каждым днем.

Мы не видели войск китайцев, выставленных против Якуб-бека и не беремся судить об их достоинствах, — не беремся поэтому и предрешать вопрос, кто останется победителем в начавшейся борьбе. Заметим только, что Якуб-бек довел свои усилия для этой борьбы до крайнего напряжения; силы же китайцев могут рости с каждым месяцем. Точно также мы можем думать, что первое серьезное поражение войск Якуб-бека китайцами может вызвать восстание против него местного населения, обремененного непосильными налогами и среди которого уже идет брожение, направленное против существующих в Кашгарии порядков. Прибавим кстати, что китайцы очень ловко пользуются недовольством против Якуб-бека в войске и в народе: все беглецы принимаются весьма ласково в китайском лагере и их заранее назначают на различные должности в городах: Кашгаре, Аксу, Яркенде и других.

Что касается сопротивления, которое должны ожидать русские войска [298] при предположении их движения в Кашгарию, то это сопротивление может быть довольно сильно (т. е. сопряжено с потерями для нас) только при движении череп горную полосу и отчасти при взятии крепости Янги-Гиссара и других укреплений; в открытом же поле войска Якуб-бека будут также легко разбиты и рассеяны, как были разбиты и рассеяны войска коканские, бухарские и хивинские в сражениях с нашими туркестанскими войсками под Ирджаром, Чапанатами, Зерабулаком, Чандыром и Махрамом.

А. Куропаткин.

Текст воспроизведен по изданию: Очерки Кашгарии // Военный сборник, № 4. 1878

© текст - Куропаткин А. Н. 1878
© сетевая версия - Тhietmar. 2018
© OCR - Иванов А. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный сборник. 1878