К. П. ФОН КАУФМАН
Общий очерк положения дел в 1878 году на границах Туркестанского военного округа и в азиатских владениях с ним сопредельных
Шел 1878-й год, второй год русско-турецкой войны, была взята Плевна, наши войска овладели Софией, Филиппополем и Адрианополем, путь к столице Турции был открыт. Мир был близок, но это не радовало. Слишком кровавой оказалась эта война, казна была истощена и условия, в которых и на которых мог быть заключен мирный договор, не обещали больших "прибытков" Российской империи, не сулили окончательного решения Восточного вопроса. 19 февраля (3 марта) был подписан Сан-Стефанский мирный договор, по которому Россия получала Ардаган, Карс, Батум, Баязет и часть Бессарабии. Сербия, Румыния и Черногория становились полностью независимыми, Босния и Герцеговина получали автономию, Болгария преобразовывалась в фактически независимое княжество. Великобритания и Австро-Венгрия были против такого решения Восточного вопроса. Новая карта Европы грозила сокращением сфер их влияния, Россия все более приближалась к границам Австро-Венгрии и стала угрожать путям, по которым Великобритания связывалась со своей крупнейшей колонией — Индией.
России следовало готовиться к новой войне. На Особом совещании в присутствии Александра II был рассмотрен вопрос: следует ли одновременно с военными приготовлениями, предпринимаемыми в Европейской России на случай разрыва с Англией, принять какие-либо меры на среднеазиатских границах империи и какого именно рода. Хотя среднеазиатские владения России непосредственно не граничили с английскими колониями, но в некоторых из них влияние Англии могло значительно возрасти. В случае бездействия правительства существовала возможность, что Англия совершит там какую-либо провокацию с целью отвлечь силы российской армии из Европы и уменьшить влияние русских в Средней Азии. Вместе с тем и Российская империя со своих среднеазиатских позиций в состоянии была угрожать английскому владычеству в Ост-Индии.
Для предупреждения возможных замыслов английского правительства относительно России в Средней Азии и для угрозы собственным его интересам в Индии было решено незамедлительно что-то предпринять. Такой мерой мог стать поход в Индию.
После всестороннего обсуждения было решено, "что предпринимать большое военное движение к стороне Индии с целью решительно поколебать английское владычество в этой стране в настоящее время было бы неудобно и нежелательно, с одной стороны, потому что большинство военных сил империи необходимо иметь в готовности для других, еще более настоятельных потребностей, обусловленных настоящим политическим положением дел в Европе, а с другой — потому что оно повело бы к такому напряжению военных и финансовых средств государства, которое после принесенных громадных жертв только что оконченной победоносной войны, было бы крайне тяжело для народа". Было отмечено также, что в распоряжении российского правительства есть и другие средства воздействия на Англию, более [135] подходящие к сложившимся обстоятельствам и главное — менее затратные. Прежде всего это "некоторые военные меры, служащие как для военного обеспечения спокойствия в наших среднеазиатских областях и предохранения их от внешнего покушения, так и для того, чтобы военными приготовлениями нашими и высылкой отрядов к известным пунктам сделать такое впечатление на Англию, чтобы она могла опасаться за спокойствие своих владений в Индии и тем парализовать военные силы ее в этой стране" [РГВИА, ф. 1396, оп. 2, д. 2195, л. 7-15; Русско-индийские отношения..., 1997, с. 206].
К началу апреля был выработан план действий, и 8 апреля военный министр Д. А. Милютин представил Александру II Доклад по Главному штабу о мерах, принимаемых на среднеазиатских границах на случай разрыва с Англией. 10 апреля император одобрил план Д. А Милютина и "повелел изложенные предположения привести в исполнение" [РГВИА, ф. 1396, оп. 2, д. 2195, л. 15; Русско-индийские отношения..., 1997, с. 208].
В последнее время в средствах массовой информации [Егоров, 2000, с. 5; Васильев, 2003, с. 47.] несколько раз поднималась тема индийского похода русской армии 1878 г. Он преподносился как очередной провал политики Российской империи в Средней Азии, а памятный знак у урочища Джам представлялся ими чуть ли не как надгробие братской могилы солдат, погибших от эпидемии холеры. Хотелось бы подчеркнуть в связи с этим, что с самого начала поход предпринимался только как демонстрация с целью отвлечь внимание Великобритании от европейского театра военных действий, хотя, возможно, генерал-адъютант К. П. фон Кауфман, генерал-губернатор и командующий войсками Туркестанского военного округа, и воспринимал его как реальный марш на Индию. Доклад генерал-губернатора носил гриф "Секретно" и вряд ли в нем умалчивались какие- нибудь существенные эпизоды похода, например возникновение заразных болезней в действующем отряде. Доказательством отсутствия какой-либо эпидемии в это время служит и то, что в Туркестанском военно-санитарном управлении не было заведено ни одно дело, связанное с походом, и вообще с эпидемией холеры за 1878 г. [РГВИА, ф. 1402].
Публикуемая часть "Общего очерка положения дел в 1878 году на границах Туркестанского военного округа и в азиатских владениях с ним сопредельных" 1 уместилась в 10 — 12 страниц машинописного текста, еще короче этот поход описан в Отчете о действиях на азиатских окраинах в 1878 г. Главного штаба [РГВИА, ф. 846, оп. 16, д. 6919, л. 94 — 121], а во Всеподданнейшем докладе по военному министерству 1879 г. ему уделено всего одно предложение: "Ввиду грозившего нам разрыва с Англиею в Туркестанском и Восточно-Сибирском 2 округах были приняты некоторые меры с целью обеспечить спокойствие в наших среднеазиатских областях, предохранить от внешнего вторжения Восточно-Сибирское прибрежье и произвести по возможности демонстративное впечатление на английское правительство в Индии" [РГБ, ф. 169, карт. 32, № 2, л. 20 — 21]. За этими строками стоит изнурительный марш практически всего наличного состава российских войск в Туркестане, командирование генерала Столетова в Кабул с военно-дипломатической миссией, которое изменило ситуацию в Афганистане: вице-король Индии лорд Литтон потребовал от эмира Шир-Али хана принять английское посольство. Отказ эмира послужил для англичан поводом начать [136] военные действия против Афганистана. Так началась вторая англо-афганская война 1878 — 1880 гг.
Поход русской армии на юг, в сторону Афганистана и Индии, а также командирование русского генерала Н. Г. Столетова послом в Кабул стали одним из значительных актов Большой игры в Центральной Азии, борьбы двух великих держав за преобладающее влияние в этой части света.
"Общий очерк положения дел в 1878 году на границах Туркестанского военного округа и в азиатских владениях с ним сопредельных" командующего войсками Туркестанского военного округа генерал-адъютанта Константина Петровича фон Кауфмана был, говоря канцелярским языком, отчетом о проделанной работе за год, и от описываемых событий его отделяло уже около пяти месяцев. За это время многое было переосмыслено опытным военачальником. Его рассуждения и выводы основывались на его собственном опыте ведения этой и нескольких других кампаний в Средней Азии.
Публикуемый отрывок из Очерка показывает как был осуществлен этот план.
29 января 1879 г. Из "Общего очерка положения дел в 1878 году на границах Туркестанского военного округа и в азиатских владениях с ним сопредельных", представленного командующим войсками Туркестанского военного округа генерал- адъютантом К. П. фон Кауфманом военному министру генерал-адъютанту Д. А. Милютину.
Секретно 3 .
3. На Бухарской границе.
В предписании 13 апреля № 10 г-на военного министра было передано высочайшее повеление о тех мерах, которые должны были быть приняты в крае на случай разрыва с Англией.
Этими мерами были: 1. Усиление войск края, 2. Соответствующие сношения с владетелем Афганистана, 3. Высылка отрядов к Шир-абаду и к Мерву и 4. Отправление эмиссаров в Афганистан и в северную часть Индии.
Для усиления войск края еще 10 апреля, в день получения телеграммы о сем, сделаны были распоряжения о призыве запасных чинов в округе и сформировании резервных рот, как из запасных, так и из сверхкомплекта. Всех резервных рот было сформировано 15, а именно: в Семиреченской области — 4, в Ташкенте — 2, в Ферганской области — 3, в Зеравшанском округе — 4 и в Аму-дарьинском отделе — 2. Кроме того, сформированы были: в г. Ташкенте 2 резервных (№ 1 и № 2) батареи 4 и 1 ракетная полубатарея.
Пока все войска, назначенные в поход, готовились к выступлению, в г. Самарканде сосредоточивались продовольственные запасы, туда также были направлены артиллерийские и инженерный парки, госпитальные тяжести и интендантский транспорт. [137]
Сосредоточение войск к г. Самарканду и к пограничному нашему пункту — урочищу Джам началось по окончательном изготовлении их к походу, движение же вперед предполагалось начать по выяснении положений, в которые стали бы к нам Бухара и Афганистан.
Хотя в первой половине мая был получен ответ на письмо, посланное еще в сентябре 1877 года к эмиру Афганскому с обыкновенным приветствием для поддержания добрых между нами отношений, но ответ этот весьма любезный не заключал никакого намека на отношение эмира к англичанам несмотря на то, что в январе месяце вновь было отправлено другое письмо к Шир-Али хану уже с вопросом об этом. Шир-Али хан, получивши январское письмо, ответил только на сентябрьское. Такая медлительность в переписке была обычным приемом эмира Афганского, он иначе не отвечал на послание, как только по получении нового. Поэтому, чтобы выяснить отношение к нам Афганистана, при предполагавшемся движении вперед генерал-майор Столетов по приезде в Ташкент был отправлен в Кабул, и ему поручено было поставить категорически вопрос кабульскому эмиру о том, какие ему удобно будет установить отношения к нам, и выставить все выгоды доброй дружбы к нам и союза.
Если бы ответ Шир-Али хана был для нас неблагоприятный, то для борьбы с эмиром Афганским мы имели могучее средство в лице Абдуррахман-хана 5 , имя которого в Афганистане, в особенности в северной его части, особенно популярно, а для нравственной поддержки этого претендента на афганский престол наше движение в Шир- абаду получило бы еще большую возможность.
Что касается Бухары, то также было послано к эмиру Музафару письмо, в котором эмир был извещен, что в скором времени через его владения будут двинуты наши войска на Аму-дарью, но чтобы он этого не опасался, так как предполагавшееся движение войск направлено было не против него.
Если бы сверх всякого ожидания эмир Бухарский отнесся враждебно к нашему заявлению, то пришлось бы употребить против него силу оружия и тогда путь к Аму-дарье лежал бы через г. Бухару. Впрочем, для разъяснения всяких недоразумений с ним было отправлено к эмиру посольство в место его пребывания — в Карши.
До выяснения таким образом положения Бухары приступлено было к приготовлению в предстоявший поход. Из войск, назначенных в поход на Аму-дарью, сформированы были три действующих отряда: Главный — в Зеравшанском округе, Ферганский — в Маргелане и Аму-дарьинский в Петро-Александровске. В состав Главного отряда под начальством Свиты Его Величества генерал-майора Троцкого входили: 3-й, 5-й, 6-й, 9-й и четырехротный сводный (по 2 роты от 14-го и 15-го Туркестанских линейных батальонов) Туркестанские и 3-й Западно-Сибирский линейный батальоны, 2 роты 17-го Туркестанского линейного батальона, вся Туркестанская стрелковая бригада и саперная рота, 4-й сводный Оренбургско-Уральский казачий полк в полном составе, от 2-го и 3-го Оренбургских казачьих полков по 4 сотни, от 1-го Сибирского 4 сотни, 1 сотня от 5-го Сводного казачьего полка и конвойная сотня, 1-я и 3-я батареи и полубатарея 2 батареи 1- й Туркестанской артиллерийской бригады, подвижная учебная батарея, 1-я и 5-я конные батареи Оренбургского казачьего войска и 1-я ракетная батарея. Итого: 48 рот, 20 сотен, 40 орудий и 8 ракетных станков.
В состав Ферганского отряда под начальством генерал-майора Абрамова входили: 6 стрелковых рот линейных батальонов, расположенных в Ферганской области, 3 сотни 5-го сводного казачьего полка, 6 орудий Туркестанской конно-горной батареи и ракетная полубатарея. Итого: 6 рот, 3 сотни, 6 орудий и 4 ракетных станка.
Аму-дарьинский отряд под начальством полковника Гротенгельма составляли: 6 рот, 2 сотни и 4 орудия, впоследствии к нему добавлен был 1 ракетный дивизион.
Войска, назначенные в Главный отряд, были двинуты к Бухарской границе: из г. Ташкента 10 эшелонами и из г. Маргелана 2 эшелонами. Первые эшелоны выступили из обоих этих пунктов 1 июня, а последние сосредоточились около урочища Джам 5 июля. Маршруты, по которым следовали войска, были представлены г. военному министру при рапорте от 6 июля за № 143. [138]
Движение отряда с малыми эшелонами было сделано в тех видах, чтобы при следовании через Голодную степь от Чиназа до Агачлы войска не встречали затруднений в довольствии водою из колодцев. В этих же видах эшелоны еще в Чиназе перед выступлением в Голодную степь получали необходимое количество водоподъемных средств, которые по прибытии эшелона на станцию Агачлы возвращались в Чиназ на почтовых для последующих эшелонов.
Войска Главного отряда по сосредоточении были размещены согласно дислокации, которая была также представлена г. военному министру при вышеозначенном рапорте.
О движении Ферганского отряда под начальством генерал-майора Абрамова и о данном ему впоследствии назначении на восточной границе области подробно изложено в отделе настоящего очерка о положении дел на границе Ферганской области, сопредельной с Китайскими владениями 6 .
Что касается Аму-дарьинского отряда, то от начальника его полковника Гротенгельма, которому было предписано сформировать отряд лишь в том случае, если положение дел в Аму-дарьинском отделе и между туркменами было таково, что не было оснований опасаться каких-либо беспорядков, получено было донесение от 21 июля, что в отделе и в Хиве все было совершенно спокойно, поэтому вверенный ему отряд был сформирован, готов к выступлению и только ожидал прибытия пароходов с двумя баржами, чтобы двинуться к Чарджую. Так как до 19 мая не было известно о боевой силе, составе и времени выступления Кавказского отряда, то, имея в виду, что задача собственно Аму- дарьинского отряда состояла в совокупном действии на Мерв с Кавказским отрядом, который под начальством генерал-майора Ломакина имел выступить из Красноводска и следовать оттуда к Мерву степною дорогою севернее персидской границы, начальник Аму-дарьинского отряда был обязан стараться войти в связь с Кавказским отрядом, как только представилась бы к тому возможность. По прибытии же в Чарджуй и получив достоверные известия, что генерал Ломакин занял Мерв, полковник Гротенгельм обязан был тотчас же идти с своим отрядом на Мерв для соединения и там поступить под начальство генерала Ломакина. В случае же получения известий, что Кавказский отряд по каким-либо причинам не достигнул Мерва, то Аму-дарьинский отряд должен был следовать вверх по Аму-дарье к Келифу, где и ожидать приказаний из Главной квартиры. 19 мая по телеграфу было получено сообщение от г. военного министра, что состав Красноводского отряда был предположен всего в 4 батальона и 6 сотен и что он был бы готов к выступлению чрез 1/2 месяца, то есть в начале июня. Имея в виду, что отряд столь слабого состава не мог предпринять дальнего похода, цель же его действий должна была состоять в прикрытии наших пределов и в демонстрации, оставлено было во всей силе прежнее предписание — двинуться к Чарджую по правому берегу Аму-дарьи, причем было оговорено, если положение отдела или Хивинского ханства было бы таково, что полковнику Гротенгельму нельзя было удалиться с отрядом, то чтобы он или вовсе не удалялся, или удалялся на недалекое расстояние, при этом о всем случившемся вменено было в обязанности доносить наиподробнейшим образом. [139]
Таким образом, для движения к Аму-дарье в распоряжении командующего войсками округа находились в Главном отряде 48 рот, 20 сотен, 40 орудий и 8 ракетных станков, в Аму-дарьинском отряде 6 рот, 4 орудия и 4 ракетных станка, а всего 54 роты, 22 сотни, 44 орудия, 12 ракетных станков и мортирная полупудовая батарея в парке.
Отряд такого состава представлял боевую силу в 12500 человек с тремя комплектами патронов и тремя комплектами зарядов на каждое орудие.
Если бы обстоятельства потребовали, то по прибытии или даже по приближении к г. Ташкенту резервных туркестанских батальонов из Западной Сибири, из г. Ташкента могли бы быть немедленно двинуты на театр военных действий остальные три роты 17-го Туркестанского линейного батальона, а затем и такая часть резервных батальонов, какая по обстоятельствам дел была бы нужна, а также одна резервная батарея из 2-х сформированных в Ташкенте.
Все войска, назначенные в поход, имели при себе первые мундиры, шинели, две пары запасных сапог, переносные шатры, подстилочную кошму и шанцевый инструмент.
Во время походного движения было разрешено отпускать на довольствие каждого человека в сутки 1% фунта сухарей и 1 1/2 фунта мяса, распределяя таковой на две варки. Если бы во время похода представилась необходимость отряду или части его оставаться на одном и том же месте более трех дней не в виду и не в сфере действия неприятеля, то начиная с четвертого дня таковой остановки и до нового движения в путь людям должно было быть отпускаемо в сутки по 1 фунту мяса и по 2 фунта сухарей.
Во всех тех случаях, когда возможно было приготовление хлеба, было разрешено таковым заменять сухари в размере 2 1/2 фунтов на человека в сутки.
Для пользования больных и раненых действовавших войск сформированы были три походные лазареты при Главном отряде на 160 мест, а при Аму-дарьинском и Ферганском отрядах на 50 мест каждый. Сверх того походный лазарет на 160 кроватей в Самарканде в виде запаса. Независимо этих средств Туркестанское окружное управление общества попечения о больных и раненых выслало в Самаркандский госпиталь все принадлежности на 100 кроватей, так что можно было располагать кроме средств местных госпиталей лазаретами на 470 кроватей.
Провиант (сухари и крупа), чай и сахар на два месяца и зерновой фураж на один месяц были заготовлены и сосредоточены в Джаме.
Туда же были сосредоточены артиллерийский и инженерный парки и интендантский транспорт. Патронов и зарядов состояло в парках и при пехотных частях по три комплекта, казачьи же полки и сотни имели их по четыре комплекта. Для поднятия всех тяжестей отрядов законтрактованы были арбы и верблюды. Ведомость о количестве перевозочных средств была представлена г. военному министру при рапорте от 6 июля за № 143.
Для управления отрядами, входившими в состав действовавших войск под личным начальством командующего войсками округа, сформировано было полевое управление применительно к положению об управлении отдаленным корпусом. Начальниками отделов полевого управления были назначены: начальником полевого штаба — состоявший в распоряжении командующего войсками округа генерального штаба полковник Гродеков, начальником артиллерии — командир 1-й Туркестанской артиллерийской бригады полковник Полубинский, начальником инженеров — и.д. начальника инженеров округа военный инженер полковник Богаевский, полевым интендантом — помощник окружного интенданта полковник Николаев, полевым военно-медицинским инспектором — окружной военно-медицинский инспектор действительный статский советник Суворов.
Вместе с сим приступлено было к устройству и обеспечению тыла.
Так как предполагалось действовавшие войска двинуть к Аму-дарье, то для обеспечения быстрых сношений признано было необходимым связать отряд с г.г. Ташкентом, Маргеланом и Верном телеграфной проволокой. Постройка телеграфной линии от г. Самарканда до урочища Джам была окончена и прием депеш на станции Джам был открыт почти одновременно с получением высочайшего повеления о роспуске отряда. Линия эта на протяжении 65 верст устроена была из запасных материалов, находившихся на станциях Семипалатинской и Вернинской и доставленных в г. Самарканд на почтовых. Дальнейшее проведение линии до Аму находилось в зависимости от наступательного движения туркестанских войск и от прибытия из европейской России телеграфных принадлежностей (проволоки и изоляторов) на 340 верст. О доставлении телеграфных принадлежностей и о проведении линии командующий войсками округа испрашивал распоряжений г. военного министра телеграммой за № 4222. [140]
Для скорого и безостановочного почтового сообщения отряда с г. Самаркандом наняты были конные джигиты и верблюды. Число лошадей на почтовом тракте от г. Ташкента до г. Самарканда было увеличено на три тройки на каждой станции; кроме того было учреждено почтовое отделение на урочище Сары-Куль как на центральном пункте относительно прочих, на которых были расположены войска.
Наконец для обеспечения тыла приступлено было к постройке новой цитадели в г. Самарканде. Старая самаркандская цитадель, главный наш опорный пункт, находилась в таком состоянии, которое не обеспечивало нашего дела в случае перехода войск за границу империи. Ограда ее, построенная еще бухарцами, пришла в совершенную ветхость, а протяжение не соответствовало тому гарнизону, который мог быть оставлен в ней, если бы полевые войска вышли из г. Самарканда. Чтобы обеспечить тыл оставалось или ослабить действовавшие войска, выделив из них 3 — 4 батальона для защиты г. Самарканда, или построить новую цитадель, которая, имея в гарнизоне один местный батальон, могла бы лучше его отстоять, чем 3 — 4 батальона без крепости. Командующий войсками округа избрал последний способ и предложил начальнику инженеров устроить в г. Самарканде новую цитадель, которая начертанием своим удовлетворяла бы современным требованиям инженерного искусства и размерами своими соответствовала бы гарнизону в 1000 — 1200 человек, вмещая в себя войсковые склады и служа укрытием для местного русского населения в случае осады. Хотя высочайшее повеление о роспуске отрядов застало работы по срытию старой ограды цитадели и возведению новой в самом их начале, но тем не менее признано было необходимым продолжать начатую постройку, так как оставлять ее в прежнем положении крайне нежелательно во избежание всяких случайностей на будущее время. Об утверждении г. военным министром такого распоряжения командующий войсками округа ходатайствовал в рапорте от 13 августа за N681. На постройку телеграфной линии было отпущено из экспедиционных сумм 14851 руб. 50 коп., о чем было доложено г. военному министру в рапорте за № 726. На постройку же Самаркандской цитадели было отпущено из тех же сумм 70000, о чем в том же рапорте было доложено г. военному министру и каковой расход высочайше утвержден 14 сентября 1878 года.
Ведомость израсходованным деньгам из экспедиционной суммы на военные потребности и на экстраординарные надобности, в которых цифры расходов были приведены приблизительно за неполучением авансовых счетов от лиц и учреждений, коим авансы были выданы, ведомость состава артиллерийского парка, ведомость материалам и инструментам инженерного парка и описание путей от Джама к Аму-дарье были представлены г. военному министру при рапорте от 1-го сентября за № 726.
26 июня командующий войсками округа прибыл в г. Самарканд и здесь был встречен сыном Бухарского эмира Гузарским беком Тюря-Джаном, приветствовавшим его от имени своего отца, вместе с пограничными беками. Обратно он выехал в свое отечество 10 июля. За два дня до его отъезда в Самарканд прибыл посланец эмира его Мирахур- баши 7 Мирза-Сеид-Караул-беги с изъявлением благодарности своего повелителя за тот дружеский прием, который встретил у нас его сын Тюря-Джан-Сейд-Мир-Акрам. Посланец высказал, что эмир уже отдал приказание бекам Шаарскому, Китабскому и Зиаутдинскому на случай перехода наших войск за границу выставить для них бесплатно известное количество продовольствия и фуража.
Между тем войска Главного отряда до выяснения положения Бухары занимали позиции у Джама, Анджерла, Сары-Куля, Самарканда, Катта-Кургана до половины июля. С этого времени произведены были изменения в дислокации войск с тою целью, чтобы облегчить им приобретение фуража. Ведомость и карта с изображением новой дислокации были представлены г. военному министру при рапорте от 26 июля за № 3. Санитарное состояние войск продолжало быть весьма удовлетворительным, и цифра больных в походном лазарете не превосходила 116 человек на наличный состав 12356 человек всего отряда. Некоторому ухудшению состояния здоровья войска сравнительно с состоянием его в начале июля способствовали исключительно сильные жары и жгучий ветер, называемый гармсиль, который производил лихорадки и поносы.
Аму-дарьинский отряд за неприбытием парохода с баржами по-прежнему стоял в Петро- Александровске в полной готовности к выступлению, и только 15 июля полковник Гротенгельм решился выступить в г. Чарджуй, не дожидаясь более прибытия парохода, но полагая, что он достигнет его в пути в самом непродолжительном времени, так как полковником Гротенгельмом было [141] получено известие, что пароход "Самарканд" 5 июля вошел в озеро Клы. Между тем 16 июля полковник Гротенгельм получил донесение от командира парохода "Перовский", что он прибыл с баржой № 1 в Нукус, но за сильным течением двигаться далее не может.
Командир же парохода "Самарканд" доносил от 21 июля из Петро-Александровска, что с баржею № 9 на буксире вверенный ему пароход не мог идти вверх по Аму-дарье, так как сильное течение воспрепятствовало бы пароходу выгребать. Получив эти донесения, полковник Гротенгельм приказал командиру парохода "Самарканд" немедленно вернуться в Нукус, взять оттуда баржу № 1, привести ее в Петро-Александровск, там разгрузить, и затем уже с этой баржей, которая гораздо легче баржи № 9, следовать на соединение с отрядом. С вверенным же ему отрядом полковник Гротенгельм продолжал двигаться вперед, имея большую часть тяжестей на каюках, которые тянулись вверх туземцами бечевой.
Состояние здоровья отряда в пути было вполне удовлетворительное, и отрядный лазарет за неимением больных не открывал своих действий. При частях было околодочных больных около 60 человек, преимущественно глазных с перемежающейся лихорадкою.
Несмотря на слухи, полученные через лазутчиков, что между текинцами разъезжали английские эмиссары, которые старались примирить ахал-текинцев с мервскими, уговаривали тех и других принять английское подданство, обещали в таком случае защитить их от русских, которые якобы намеревались напасть на них с двух сторон, и уверяли, что на защиту Мерва придут 15000 афганцев, из донесений полковника Гротенгельма от 20 июля было видно, что как в отделе, так и в соседнем ханстве все было совершенно спокойно.
Высочайшее повеление о роспуске отрядов было получено 19 июля 8, немедленно было сделано распоряжение о расформировании резервных рот и батарей и об увольнении людей запаса за исключением войск Семиреченской области по причинам, изложенным в отделе "О положении дел на границе Семиреченской области и Кульджинского района" 9. Одновременно были сделаны распоряжения об увольнении в запас людей 1870 и 1871 годов и о спуске казаков на льготу (за исключением Семиреченской области).
Войска Главного отряда двинулись на постоянные квартиры, согласно маршрутам, которые были представлены г. военному министру при рапорте за № 530 от 26 июля. Для содействия при переправе через Сыр-дарью к Чиназу был направлен пароход "Арал".
Начальнику Аму-дарьинского отряда было послано приказание отряд распустить, какое приказание застало отряд на станции Кызыл-Рабат, и во исполнение его полковник Гротенгельм выступил 30 июля обратно. 6 августа отряд, вверенный полковнику Гротенгельму, благополучно возвратился в Петро-Александровское укрепление, но при этом ему неожиданно пришлось бороться с водою, которая разлилась до такой степени, что Петро-Александровск очутился на острове. Ниже Бий-Базара вода устремилась по сухому руслу Ак-дарьи, а у Ак-Камыша вода прорвала плотины и таким образом окружила укрепление со всех сторон.
Пехота, казаки и обозы переправились вброд, но артиллерию пришлось, не доходя до Ак- Камыша, нагрузить на каюки и перевезти по реке и арыкам в Петро-Александровск. Части Главного отряда начали обратное движение 25 июля 1878 года, и последний эшелон прибыл на постоянные квартиры 21 августа.
Люди, возвратясь с похода, были бодры и молодцеваты, больных почти не было.
В числе мер, долженствовавших быть принятыми в крае на случай войны с Англиею, входило отправление эмиссаров в Афганистан и северную часть Индии. Что касается посылки эмиссаров в Индию, то в крае не было таких людей, на которых можно было бы возложить какие-либо серьезные политические поручения с шансами на успех. Командующий войсками округа надеялся, о чем было доложено г. военному министру в рапорте за № 4073, что таких людей мог нам указать Шир-Али хан при установлении его дружественных отношений к нам или же такие люди сами бы явились, когда увидели бы наше появление на Аму-дарье.
Из вышеизложенного видно, что для предстоявшего похода на Аму-дарью можно было выставить в поле до 14 000 благодаря удержанию под знаменами людей срока 1870 года, подлежавших увольнению в запас в 1877 году, и казаков наряда 1875 года, подлежавших спуску на льготу в том же году. Отряд поименованной боевой силы был бы достаточен для действия [142] против владетелей Бухары или Хивы благодаря тактическому превосходству наших войск и тому обаянию нашим политическим и военным могуществами, которое мы приобрели непрерывным рядом главных и блестящих побед, но и то под условием полной экономии сил в смысле наименьшей потери людей в бою, так как быстрое укомплектование войска по затруднительности сообщения с европейской Россиею невозможно. В силу этого затруднительного сообщения мы здесь предоставлены исключительно сами себе, а потому всякая наша потеря не может быть скоро вознаграждена, ибо на месте пополнить ее нечем. Вопрос о потерях в Туркестанском крае следует назвать безусловно первостепенным особенно в смысле успеха продолжительных военных предприятий, когда приходится действовать по операционным направлениям на тысячеверстных расстояниях иногда даже при прерванных сообщениях с базою. При таких условиях всякий начальник всегда обязан стремиться достигнуть цели предприятия при наименьшей потери в людях. Независимо убыли в бою здешним войскам приходится ослаблять боевую силу своих частей выделением людей в учреждения, которые формируются на военное время. Положительно не было возможности достигнуть того, чтобы в роте было 160 человек под ружьем, считая в том числе людей, находящихся в обозе, который по свойству здешней войны всегда велик. Несмотря на то, что для его прикрытия в Туркестанском крае принято за правило вооружать ружьями всех нестроевых кроме фельдшеров, приходится увеличивать его прикрытие еще и строевыми людьми, как для помощи преодолевать препятствия при движении по дурным дорогам, так и для охраны его от нападения неприятельских шаек.
Кроме всего этого в высшей степени неблагоприятные климатические условия и повсеместный недостаток воды почти всегда действуют неблагоприятно на здоровье людей, что за собой также влечет ослабление боевой силы частей.
Все это вместе взятое дает право сказать, что для наступательно-демонстративных действий против английских владений даже в союзе с эмиром Афганским, наличная сила действовавшего отряда была недостаточна несмотря на то, что все, что возможно было взять, вошло в его состав, почему гарнизоны в некоторых пунктах так были ослаблены, что их недоставало даже для поддержания караульной службы, и пришлось для облегчения отбывания ее сформировать новые части.
Чтобы обеспечить тыл, операционную линию и иметь под рукою надежный резерв для парирования всяких случайностей, не принимая в расчет могущую быть убыль от климатических условий малокультированных стран, по которым пришлось бы войскам двигаться, необходимо нужно было иметь по меньшей мере 50000 наших войск, так как на афганские войска, как на не вполне надежный элемент, нельзя было полагаться. В настоящее время протекторат над Азиатскою Турцию и вероятность появления англичан на берегах Аму-дарьи по окончании англо-афганской войны могут привесть нас в непосредственное соприкосновение с ними как в Европе, так и в Азии. К этому еще нужно добавить, что здесь уже подрастает мусульманское поколение, родившееся под сенью русских законов, оно, узнавши нас ближе, сознательнее отнесется к действительным причинам наших сил и успеха. Следовательно, настает время, когда мы должны готовиться в случае столкновения с Англиею в Средней Азии быть на той высоте, которая нам может предстоять. Поэтому на первом плане являются необходимым: усиление войск Туркестанского края и постройка среднеазиатской железной дороги, при помощи которой наши войска в минуту надобности могут быть подкреплены.
Если протекторат над Азиатскою Турциею вызвал усиление Кавказских войск через сформирование кадров для новых пехотных и кавалерийских частей, то возможное появление англичан на берегах Аму-дарьи должно вызвать усиление войск Туркестанского края и постройку среднеазиатской железной дороги. Если мы хотим мира, то мы должны быть заранее совсем готовы к войне.
Начальник штаба генерального штаба генерал-майор Мозель.
РГВИА, ф. 846, оп. 16, д. 6919, л. 69-95. Подлинник.
Комментарии
1. Кроме публикуемого отрывка в Очерке содержатся разделы о положении дел на границах Ферганской и Семиреченской областей, а также Кульджинского района.
2. В Восточно-Сибирском округе, включавшем территорию современного Дальнего Востока, был организован призыв нижних чинов из запаса и этим усилен состав находившихся там линейных батальонов и артиллерийской бригады, началось строительство укреплений во Владивостоке, произведено минирование подходов к порту и т.д.
3. Подготовка и сам поход проходили в обстановке строгой секретности, все документы имели тот же гриф, что и Очерк. В документах он значился как "поход на Амударью" или "поход на юг". Конечно, полную секретность соблюсти было просто невозможно. Так, в середине дела, где речь идет о подготовке к походу, подшита телеграмма начальника штаба Туркестанского военного округа генерал-майора А. И. Мозеля начальнику областного штаба в Маргелан: "По экстренной надобности выслать почтою последние две записки Венюкова о пути в Индию" [РГВИА, ф. 1438, оп. 1, д. 43, л. 225].
4. Резервные батареи № 1 и № 2 не выступали никуда (прим. в документе. — Т. З. ).
5. Абдуррахман-хан (1844-1901), будущий эмир Афганистана, правитель Южного Туркестана, внук эмира Дост Мухаммад-хана. После смерти последнего в период династической борьбы потерпел поражение от своего дяди Шер Али и бежал сначала в Бухару, а потом в Русский Туркестан, где прожил десять лет.
6. "Ферганский отряд по сформировании своем в г. Маргелане должен был следовать от Маргелана чрез Вуадиль, перевал Каракызык и Каратегинские владения к Шир-абаду для соединения с Главным отрядом, выступившим из Самарканда. Для расчистки Каракызыкского перевала заблаговременно были посланы туземцы. Но небывалые снега, выпавшие в июне месяце в особенности от 17 июня на этом перевале, каждую ночь уничтожали дневной труд. По осмотре перевала генерал-майор Абрамов нашел, что он вообще весьма труден, но в хорошее сухое время вполне доступен. Воспользовавшись двумя сухими днями, он нашел возможность перевалить 2 роты, инженерный парк и перенести на руках только 300 вьюков. При таких обстоятельствах Ферганский отряд, имевший 2600 наемных лошадей под вьюками, не считая войсковых, мог перевалить через Каракызык при крайнем утомлении людей не менее как в десять дней, и это при условии, что в удобное время для перехода не будет вьюги, которая на высоте 14 400 футов могла бы привести к катастрофе. Признавая весьма рискованным насиловать перевал при дурной погоде, было предписано по телеграфу генералу Абрамову приостановить движение через горы, и так как спустя немного времени после этого военный губернатор Ферганской области доносил о враждебном отношении китайских властей к подданным нашим, находящимся в Кашгаре, о непропуске ими наших купцов и караванов из Ферганской области, то оказалось невозможным долее откладывать прочное занятие Иркештама в надежде этим повлиять на более свободный пропуск наших подданных в Кашгар. А поэтому, основываясь на представлении генерал-майора Абрамова ему было разрешено направиться к Иркештаму с отрядом..." [РГВИА, ф. 846, оп. 16, д. 6919, л. 52об — 54].
7. Должность, соответствующая шталмейстерской, т.е. придворный чин III класса.
8. Берлинский трактат, разрешивший в определенной степени противоречия между европейскими державами и уменьшивший угрозу новой войны в Европе, был подписан 13 июля 1878 г.
9. На границе Семиреченской области и Кульджинского района сохранялась напряженная обстановка.
Текст воспроизведен по изданию: "Индийский" поход русской армии // Восток, № 3. 2004
© текст - Загородникова Т. Н. 2004