-

МЕРА И ВЕС В БУХАРЕ.

Считаем необходимым дать некоторое понятие о бухарских мерах, весах и деньгах.

Алчин есть то же, что русский аршин, и совершенно ему равен.

Кара есть линейная мера, равная 2 1/4 русским аршинам.

Газз равняется 1 1/2 русским аршинам.

Сянг или Фарсанг равняется 12,000 обыкновенным шагам, что составляет около 8 1/2 верст.

Батман, по точном приведении на русский вес, равняется 7 пудам и 32 1/2 фунтам; но в общем счете он принимается за вес, равный 8 пудам.

Сир — 2 русских пуда; их четыре в батмане.

Чайрик, которых считается в батмане 64, принимается купцами за 5 русских фунтов; чайрик 1/2 сира.

Нимча в круглом счете принимается за 1 1/4 фунт: в батмане считается 256 нимчей; а 4 нимча равны одному чайрику.

Сянг равняется 26 золотникам; их четыре идет на одну нимча.

Мискалл, 1/5120 батмана и 1/5 сянга, принимается за 5 золотников.

Что же касается до ценности бухарской монеты, то за монетную единицу там принимается золотая тилля, содержащая в себе один золотник золота, [479] не всегда одинакового достоинства, которое совершенно зависит от произвола эмира. Чем эмиру нужнее деньги и чем более желает он иметь в своей казне наличной монеты — тем более в нее примешивается лигатуры. Так например, в марте и апреле месяцах, во время приготовления к военным действиям и к походу на Шахрисябз, или как иные выговаривают — Шарисабс, эмир перелил и старую, обращавшуюся в Бухаре монету и вновь в значительном, числе вывезенные из России полуимпериалы, и разными неблаговидными путями по соседству доставленное золото в песке, по новой придуманной им на время системе, выгодав тем на каждом кружке тилля по две тяньга, или по два наших двугривенных.

От перелива русской монеты в бухарские тилли, кроме бухарского эмира, имеют большую выгоду и бухарские купцы. Монета указами разрешена у нас к вывозу; бухарцы, предпочитая чистое золото всем нашим товарам, весьма охотно вывозят его от нас полновесными мешками и рассчитываются нашим металлом у себя с англичанами, за ввозимые ими английские ситцы и прочие товары. Нарицательная цена ходячей золотой монеты в Бухаре дороже сравнительно с точною ценностию металла, соблюдаемою в нашем отечестве; поэтому бухарские купцы и при переделе нашей монеты на Эмировом монетном дворе в Бухаре и уплачивая за [480] это особенную, налагаемую на них пошлину, все таки остаются в большом барыше.

Хотя в летние месяцы 1850 года, по случаю недоброкачественности монетного золота в Бухаре, купцы не давали за тилля более девятнадцати тяньга, однакож общая нарицательная ценность, в благоприятное время всегда соблюдаемая — составляла 21 тяньга на тилля; за голландские же червонцы, ходящие в Бухаре в обращении без нарочного перелива, — дают всегда 15 тяньга; русские неперечеканенные полуимпериалы принимаются в 24, 24 1/2 и 25 тяньга; серебряный рубль наш — в 4 3/4 и 5 тяньга.

Монеты, имеющие ход в Бухаре, суть:

Тилля, равняющаяся 21 тяньга, стоит по временам 4. р. 20 коп., 4 руб. 10 коп., 4 руб. 8 коп. и ровно 4. руб. серебром, смотря по обстоятельствам.

Тяньга или таньга, содержащая в себе 44 пула, круглым счетом принимается в 20 русских серебряных копеек.

Пул — мелкая медная монета, имеющая ценность полуторых наших копеек на ассигнации.

Присматриваясь к характеру нашей торговли с Бухарой, нельзя не удивиться той зависимости, в какой состоит это владение к России. Бухаре без русских купцов жить нельзя. Железа, меди, чугуна и золота и притом в таком большом количестве, они не достанут ни от кого, кроме [481] России; только ситцы, сукно, сахар и прочую мелочь могут они добывать от англичан, и то дорогою ценою. Из бухарских товаров нам нужна только одна хлопчатая бумага. Правда, есть и марена и много ее вывозится; но она не выдержит никакого сравнения с Закавказскою мареною; есть и цыцворное семя и некоторые другие отрасли ввоза, которые заслуживают внимание; но беда в том, что зритель невольно приходит в ужас от громадности тюков, доставляемых Бухарой, с готовыми бумажными и полушелковыми халатами и с предурно высушеными плодами. Но с другой стороны, сердце не нарадуется тому явлению, что по всей Уральской линии бязь московского изделия изгнала почти совершенно бухарскую бязь, (бумажная дерюга, в роде крестьянского холста). В этом отношении надо пожелать только одного, чтобы господа Московские мануфактуристы, применяясь ко вкусу наших ордынцов, делали эту бязь поплотнее, употребляя на то большее количество хлопка, но не возвышая слишком чувствительно цены на этот истинно драгоценный товар.

Текст воспроизведен по изданию: Мера и вес в Бухаре // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 89. № 356. 1851