-

АХМЕТ КЕНИСАРИН

СУЛТАНЫ КЕНИСАРА И САДЫК

ГЛАВА V.

Деятельность султана Садыка до взятия русскими Ташкента.

После того, как султаны Тайник и Ахмет перешли на сторону России, султан Садык, в 1864 году, по приказанию кокандского хана, был назначен хакимом (начальником) Сузака ⁷⁰, и ему было поручено наблюдение за русскою границею.

В этом году полковник Веревкин, начальствовавший над войском, пришедшим со стороны Оренбурга, осадил г. Туркестан ⁷¹. Узнав об этом, султан [35] Садык покинул Сузак и пошел с своими джигитами на помощь к кокандцам чрез Каратавские горы, которые и перешел по Суюндукскому ущелью. Ночью он пришел в Туркестан, а утром узнал, что русское войско уже несколько дней осаждает город, и что кокандцы кроме стрельбы из ружей и пушек ничего решительного не предпринимают. Между тем русские уже подвели подкоп под городскую стену с восточной стороны и готовились наполнить его порохом ⁷². Видя, что кокандские военачальники не знают, как предотвратить взрыв, султан Садык в ту же ночь выбрал из своих джигитов сто человек пеших, вышел в полночь за стену, напал на копавших солдат, убил из них пять человек, а прочих обратил в бегство, и ночью же привез в город тридцать ружей, и все инструменты работавших солдат. После этого в течении трех дней не было столкновений, так как русские приостановили работы.

На третий день султан Садык сказал туркестанскому хакиму (начальнику) Мурза-Даулету: «Выдерживая пассивно осаду, мы не можем победить неприятеля. Сделаем ночью общую вылазку». На это Мурза-Даулет возразил: «Мои сарты не выйдут за стену. Если вы сами сделаете вылазку, то я против этого ничего не имею».

Главный туркестанский аксакал Джанти-Утебов предупредил генерала (?) Веревкина, чрез лазутчиков, что в эту ночь Садык-тюря собирается сделать вылазку. [36] Получив такое известие, русские приготовили пушки и ружья и стали ожидать. В полночь султан Садык и, сын Косум-ходжи, Курбанджан-Махзум вышли из города с двумя сотнями и увидели, что они замечены русскими часовыми. Не смотря на это, они быстро повели в атаку свои сотни. Русские дали им подойти очень близко и тогда дали залп из пушек и ружей. Атакующие однако не остановились пред ружейным огнем, а вступили в рукопашный бой на саблях, перешли ров, окружавший пушки, но были отброшены солдатами. Бой продолжался целый час. Неизвестно, сколько пало русских, из мусульман же пали за веру Курбанджан-Махзум и сорок его джигитов, а пятьдесят было ранено. Обе стороны отступили на свои позиции.

Пять дней спустя аксакал Джанти, рано утром, сам отворил ворота русским и впустил их в Туркестан. После этого султан Садык вместе с туркестанским хакимом Мурза-Даулетом удалились в Чимкент ⁷³.

Неделю спустя, занимавший ханский престол ⁷⁴ в Коканде Мулла-Алимкул, пришел в Чимкент с большим войском. В то же время со стороны Сибири двинулся генерал Черняев и взял Аулиеата ⁷⁵.

Будучи известен Мулле-Алимкулу, султан Садык получил от него прежнее звание пансата.

Спустя месяц пришло известие, что из Аулиеата [37] идет генерал Черняев, а из Туркестана другой отряд. Последний, состоящий из трех сот человек, подходил к Чимкенту с западной стороны. Мулла-Алимкул встретил его со всеми своими силами в местности Ак-булак. Он надеялся разбить этот отряд раньше прихода генерала Черняева. В полдень он приказал всем спешиться и атаковать. Русские зарядили орудия картечью, приготовили ружья и подпустили атаковавших без выстрела. Когда султан Садык, идя впереди со знаменем, подвел своих джигитов на сто шагов, русские дали залп из трех сот ружей. Из джигитов, двигавшихся густою толпою, укрываясь друг за другом, первый ряд был распростерт на месте, задние же ряды, со страха, упали на землю. Из 10.000 человек ни один не поднял головы!.. Только султан Садык, со знаменем в руке, простоял с час во ста шагах от русской линии. Солдаты стреляли в него так ожесточенно, что полотно знамени было все продырявлено подобно ситу; целого места в нем не осталось! Но Бог сохранил султана Садыка невредимым. Через час Мулла-Алимкул послал людей, чтобы отозвать его. Когда Садык пошел назад, то и лежавшие грудами джигиты поднялись и ушли с ним.

В этом нападении было убито тысяча человек; трупы их увезены вечером.

На следующий день Мулла-Алимкул подвез большие пушки и стал стрелять из них в окруженное войско. Рядам солдат, расположенным густо, пришлось плохо: они стали делать земляные насыпи и укрываться за ними.

Если бы отряд пробыл в таком положении еще [38] немного времени, то был бы разбит, но генерал Черняев подоспел на помощь ⁷⁶.

На другой день генерал Черняев, предводительствуя соединенными отрядами, повел их на Чимкент. Когда он был у Коштегермена, в пяти верстах от Чимкента, султан Садык выехал для наблюдения за движениями его войска в сопровождении, приблизительно, шестидесяти человек. Генерал Черняев ехал впереди своей пехоты в сопровождении офицеров и больше сотни человек конницы. Увидя находившегося в Коштегермене пешего ⁷⁷ мельника, генерал послал двух человек захватить его для расспросов. Султан Садык, заметив это, послал за ним тоже двух человек. При виде этого генерал Черняев послал четырех человек; Садык сделал то же, т. е. и с своей стороны послал тоже четырех человек. Наконец обе стороны поскакали к Коштегермену в равном числе и открыли упорную перестрелку, а сойдясь лицом к лицу, вступили в схватку на саблях и батиках ⁷⁸. В это время и пешие солдаты вступили в бой и начали стрелять из ружей. Джигиты Садыка отступили, потеряв четыре лошади; ранено было пять человек, убитых же не было. У русских было отбито 17 лошадей; раненых у них оказалось много, число же убитых неизвестно ⁷⁹. [39]

Генерал Черняев осаждал Чимкент десять дней, в течении коих каждодневно происходили стычки; наконец он отступил, не взяв города. После этого Мулла-Алимкул усилил оборону города, набрав гарнизон из сартов и киргизов. Кончив это дело, он поставил в Ташкенте начальником Мирза-Ахмета, а сам с кокандскими войсками ушел в Коканд ⁸⁰. Султан Садык тоже перешел в Ташкент.

Спустя три месяца, генерал Черняев снова подошел к Чимкенту и взял его ⁸¹ в пять-шесть дней. Султана Садыка на этот раз в Чимкенте не было.

Зимою, когда выпал снег, Мулла-Алимкул пришел (из Коканда) в Ташкент с кокандским войском, [40] где и услышал подтверждение слуха о падении Чимкента. После некоторого пребывания в Ташкенте, он однажды опросил, в особых аудиенциях, мнения всех военачальников о положении дела. Все высказались, что зимою нельзя ничего предпринять, а нужно вернуться в Коканд, чтобы выступить опять с началом лета. Только султан Садык сказал: «Не хорошо отступать пред русскими без битвы после стольких расходов на сборы и привода такого большого войска. Если не идти на Чимкент, то пойдем на Туркестан, где, по слухам, войска не много. Мы возьмем его, а если и не удастся, то все-таки приобретем добрую славу». Этот совет понравился Мулле-Алимкулу.

Расставив на всех дорогах караульщиков для предосторожности, он, в продолжении трех дней, приготовлял войско к выступлению, а на четвертый день двинулся по сарыагачской дороге ⁸² и в полдень следующего дня дошел до берегов р. Арыса. Султан Садык, выбрав из своих джигитов 800 челов., с разрешения Муллы-Алимкула, пошел вперед в сел. Чилик, где взял в плен 60 челов. киргизов, стороживших это селение, после чего стал ожидать Алимкула, который и пришел с главным войском за час до заката солнца. В ночь султан Садык снова выступил вперед с своими восемью стами джигитов и к утру дошел до Икана, где схватив иканского аксакала [41] Ибн-Амина ⁸³, снова остановился в ожидания Алимкула.

Под Чиликом показались двенадцать джигитов киргизов, бывших почтарями, под начальством Тумана, из рода Кипчак. Султан Садык послал на них своих людей. Одиннадцать человек из почтарей были схвачены, а двенадцатый ускакал.

Подойдя к Икану, Мулла-Алимкул расположился против него с главным войском с чиликской стороны, Садык же встал с своими джигитами с туркестанской стороны, выставив пикеты на туркестанскую дорогу.

Пикеты Садыка дали знать, что они видят две приближающиеся толпы каких-то людей. Дело было ночью. Султан Садык сам выехал вперед и остановился около дороги. Оказалось, что это были русские казаки ⁸⁴, курившие и разговаривавшие между собою. Садык дал знать Мулле-Алимкулу и приготовил своих джигитов; в свою очередь и Алимкул устроил свое войско и вывел его. Оказалось что, перед ними находится сотня конных русских, под начальством есаула Серова. Увидя неприятеля, русские начали стрелять из ружей и пушек, спешились и были окружены со всех сторон; по ним [42] тоже открыла стрельбу аз ружей и пушек. Перестрелка продолжалась и после восхода солнца. В полдень русские казаки возвели вокруг себя ограду из павших своих лошадей и продолжали отстреливаться. В это время пикеты, выставленные к стороне Туркестана, дали знать, что оттуда подходит приблизительно триста солдат. Узнав об этом, Мулла-Алимкул растерялся. Он спросил совета у своих военачальников: «Если мы не можем уничтожить эти две сотни русских, то по присоединении к ним еще трех сот солдат, мы не имеем никакой возможности разбить их. Что нам делать?» Никто из военачальников не нашелся, что посоветовать. «Вы сами решите!»... говорили они. Тогда султан Садык сказал Мулле-Алимкулу: «Вы с главным войском нападайте на этих русских, а я с своими людьми встречу подходящих солдат и не допущу их до вас». Так и было сделано.

Султан Садык встретил подходивших солдат при Сасык-булаке, по дороге в Туркестан, и вступил с ними в перестрелку, во время которой у него было убито шесть лошадей и ранено десять джигитов. Пули солдат не допускали подходить к ним близко по окружающей открытой местности. Отстреливаясь, Садык начал отступать по дороге в Иван.

Так как очевидно нельзя было остановить наступление русских, то султан Садык придумал следующую уловку: он оставил солдат и, со всеми своими джигитами, пошел по направлению к Туркестану. Это движение заставило русский отряд подумать, что, вероятно, Садык пошел к Туркестану потому что, находящиеся впереди русские казаки уже взято в плен. Действительно, [43] русские повернули назад и пошли вслед за ним к Туркестану. Султан Садык остановился около Туркестана в саду мазара, называемого Али-ходжа-ата; к закату солнца вернулись в город и русские солдаты.

Видя это, султан Садык поспешно возвратился в Икан, куда прибыл к рассвету и узнал, что русские все еще не разбиты, а продолжают отстреливаться. Тогда султан Садык сказал Алимкулу: «Этих русских таким порядком разбить нельзя, сколько бы вы не нападали на них. Мой отец, Кенисара-хан, при нападении на таких, остановившихся и засевших, русских обыкновенно атаковал их, защищаясь от пуль толстым, непроницаемым валом травы». Потом он приказал войску нарезать камыша и нарвать полыни и сделать большие связки. Эти связки (мантелеты) покатили к русским, при чем для каждой было назначено по ста человек. Подкативши связки в русским возможно близко, нападавшие выскочили из-за них и бросились; в это время главное войско подскакало сзади; русские были разрознены, частью убиты, а частью взяты в плен и увезены. Начальник русских казаков, есаул Серов, пробился чрез кокандское войско и с 30 казаками стал отступать к Туркестану. В суматохе это прошло незаметным. Увидев отступавших русских уже далеко, Садык догнал их на вороном аргамаке и со словами: аман! аман! ⁸⁵ поднял руку и остановился. Русские опустили ⁸⁶ ружья и остановились. В это время сзади наскакали сарты, незнавшие о вступлении султана Садыка в [44] переговоры, и на смерть закололи нескольких русских, бесстрашно стоявших пред ними. Тогда есаул Серов приказал стрелять, и снова завязался бой. В это время из г. Туркестана подходили на выручку триста солдат.

Завидя их появление на горизонте, султан Садык понял, что после присоединения он не легко справится с русскими. Он собрал своих людей и напал на казаков. Снова завязался ожесточенный бой. Сам Садык был ранен пулею в бедро; верховой конь его, раненый пятью пулями, пал на месте. Заметив падение с лошади Садыка, Мулла-Алимкул прискакал с главным войском, убил пятнадцать казаков и выручил султана Садыка. С пятнадцатью человеками, оставшимися от двух сот казаков, есаул Серов соединился с подошедшими на выручку солдатами и отступил в Туркестан.

С мусульманской стороны в этом деле пало 400 человек, и много было раненых. Мулла-Алимкул вернулся в Икан, откуда увез в Ташкент аксакала Ибн-Амина и людей, годных для службы ⁸⁷.

Комментарии

70. Сузак, населен сартами, находится на северной стороне Каратавских гор. В указываемое время определенной границы между Сыр-Дарьинскою линиею и кокандским ханством не было. Крайнею, восточною точкою наших владений было укр. Джулек на р. Сыре; кокандцы владели г. Туркестаном, Сузаком и Чулан Курганом, (последние за Каратавским хребтом). По причине отсутствия ясно определенной границы, на пространстве между указанными пунктами происходили столкновения между подчинившимися нам киргизами и подданными Коканда, вызывая вмешательство, как русских, так равно и кокандским отрядов.

71. См. приложение 5 в конце книги.

72. По нашим сведениям Садык пришел в Туркестан 10 июня, когда подкопа сделано еще не было, а велись траншеи.

73. См. приложение 6 в конце книги.

74. Это неверно. Алимкул, предводитель партии кипчаков, не занимал ханского престола, хотя и был полновластным регентом при хане Султан-Сеиде (1863-1865 г.г.)

75. г. Аулиета занят 5 Июня 1864 года.

76. См. приложение 7 в конце книги.

77. Т. е. не имевшего при себе лошади. При огромном распространении верховой езды в средней Азии автору приходится, для точности, обозначать, какой был человек: конный или пеший.

78. Батик — рукопашное оружие в виде дубины с металлическим шаром с шипами на конце.

79. См. приложение 8 в конце книги.

80. Сюда призывали его политические интереса его партии (см. «Крат. Истор. Коканд. хан.» соч. Наливкина).

81. Чимкент взят штурмом 21 сентября 1864 г.

82. Сарыагачская дорога идет по кратчайшему расстоянию от Ташкента к Туркестану. От Ташкента до р. Арыса она идет пустынною, бугристою степью; Арыс пересекает несколько ниже впадения р. Бадана и чрез селения Чилик и Икан достигает Туркестана. Расстояние до 230 верст.

83. Ибн-Амин впоследствии был младших помощником начальника Туркестанского уезда. В настоящее время живет в отставке, получая пенсию.

84. Упоминая о наших казаках, автор везде называет их «русскими казаками», в отличие от киргизов, носящих тоже название «казак». Нужно заметить, что уральцы, находясь на службе, отступают от своего староверского обычая, и курят табак. Только при возвращении на родину, подходя к своим станицам, курильщики разбивают трубки и бросают табак и курение до нового наряда на службу.

85. Мир! Мир!

86. Буквально сказано: оставили ружья.

87. См. приложение 9 в конце книги.

Текст воспроизведен по изданию: Султаны Кенисара и Садык. Биографические очерки султана Ахмета Кенисарина. Ташкент. 1889