-

К ИСТОРИИ САМАРКАНДСКОГО ДОГОВОРА 712 г.

В 1957 г. мною был опубликован текст Самаркандского договора, заключенного арабским военачальником Кутайбой с царем Согда Гураком ¹.

Этот договор был составлен, по одним известиям, в 93 г. х. (712 г. н. э.), по другим — в 94 г. х. (712-713 гг. н. э.).

Текст его на персидском языке обнаружен в среднеазиатской версии истории ат-Табари, составленной Баллами, в так называемой «Та'рих-и Табари».

Публикация договора сопровождалась некоторыми выводами как относительно самого текста договора (его подлинности, ценности и т. д.), так и его содержания.

Уже при издании документа был поставлен вопрос, откуда мог заимствовать этот текст Балами. В том, что он взят из какого-то надежного источника, сомнений быть не могло. У ат-Табари и в доступных мне сочинениях других авторов его не оказалось.

К сожалению, в то время в моем распоряжении не было работы турецкого ученого А. Н. Курата ², который в 1948 г. издал арабский текст настоящего договора, извлеченный из труда Ибн ал-А'сама ал-Куфи, вместе с другими материалами по Средней Азии, в частности касающимися походов Кутайбы в Хорезм и Согд. В своей статье А. Н Курат охарактеризовал значение обнаруженного им документа, привел в параллель к нему выдержки из сочинений ал-Йа'куби, ал-Балазури, ат-Табари и Бал’ами и, сопоставив собранные им материалы, пришел к выводу, что в источниках нет единства в толковании статей договора ³. Однако А. Н. Курат не дал подробного анализа содержания статей договора, а ограничился лишь его изложением ⁴. Не сопоставил он также обнаруженного у Ибн ал-А'сама текста договора с его персидским вариантом (переводом), приведенным Бал’ами. Несмотря на то что А. Н. Курат приводит весь рассказ Бал’ами об осаде Самарканда, персидский вариант договора остался ему неизвестен. Можно предположить, что в списках Бал’ами, привлеченных А. И. Куратом, такового не было. [70]

Сопоставим арабский текст Самаркандского договора, приведенный у Ибн ал-А'сама, с персидским вариантом Бал’ами по статьям:

Ибн ал-‘Асам	Бал’ами
* [71] * * ^{5 6 7 8 9 10}* [72] * ^{11 12 13 14}*** Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Это то, на чем заключил мир Кутайба, сын Муслима, сына 'Амра, Бахилит, с Гураком, сыном ихшида, афшина Согда.	*** Во имя Аллаха милостивого, милосердного. Это то, на чем заключил мир Кутайба, сын Муслима, Бахилит, с Гураком, сыном ихшида, афшина, согдийцем
Он заключил с ним мир и обусловил ему за это покровительство Аллаха и его поддержку, и защиту его, и защиту посланника Мухаммада, да благословит Аллах и да приветствует его и его семью, и защиту эмира правоверных ал-Валида, сына 'Абд-ал-Малика, сына Марвана, и защиту эмира ал-Хадджаджа, сына Йусуфа, сына ал-Хакама, и правоверных и защиту Кутайбы, сына Муслима.	Заключил он с ним мир и обусловил ему за это покровительство Аллаха и его поддержку И это есть то мирное соглашение, которое Кутайба написал для Гурака и на условиях которого он заключил с ним договор за это и даровал ему покровительство, поддержку, и защиту всевышнего господа и Мухаммеда, избранника его,да благословит Аллах и да приветствует его и его семью, защиту Валйда, сына 'Абд-ал-Малика, и защиту Хадджаджа, и защиту правоверных, и защиту Кутайбы
И он заключил с ним (Гураком) мир относительно Самарканда, и его рустаков, Кеша и Насафа, и его земель, и посевных площадей, и всей совокупности его пределов [73]	в том, что он заключил с ним (Гураком) мир относительно Самарканда и его рустаков (т. е. сельской округи), и Кеша и Haхшаба, и земель, и посевных площадей [73]
за 2000000 дирхемов немедленно, и 200000 дирхемов ежегодно, и трех тысячах голов рабов, нет среди них ни детей, ни стариков;	за десять раз тысяча тысяч дирхемов, и в том числе 'амилю двести тысяч ежегодно, и три тысячи рабов, среди которых не будет ни детей, ни стариков;
на том, что они (согдийцы) будут послушны и покорны рабу божьему ал-Валиду, сыну 'Абд-ал-Малика, сына Марвана и эмиру ал-Хадджаджу, сыну Йусуфа, и эмиру Кутайбе, сыну Муслима;	и они (согдийцы) будут послушны Валиду, и Хадджаджу, и Кутайбе;
и на том, что Гурак, сын ихшида, афшина Согда выплатит то, на чем заключил с ним мир Кутайба, сын Муслима добром и рабами.	и Гурак согласился относительно добра, которое даст.
И то из этого, что в качестве джизии с его земли будет дано рабами, зачтется ему каждая голова за двести дирхемов; а что большими [кусками] тканей, каждый [кусок] ткани — за сто дирхемов, а малый — за шестьдесят дирхемов, а что шелком, то каждый отрез — за двадцать восемь дирхемов, а что червонным золотом — каждый мискаль за двадцать дирхемов, а чистым серебром мискаль за мискаль.	И все, что он даст, если то будут рабы, то каждую голову [засчитает] за двести дирхемов, а каждый большой [кусок] ткани диба — за сто дирхемов; и все, что будет червонного золота, каждый мискаль за двадцать дирхемов.
И на Кутайбе, сыне Муслима [лежит] обязательство и договор, что он не предпримет ничего против Гурака, сына ихшида, афшина, не изменит ему и не возьмет с него сверх того, на чем он заключил с ним мир.	И на Кутайбе, сыне Муслима [лежит] обязательство и договор, что он на Гурака зла не замыслит и не изменит ему после того, как он заключил с ним мир на таких [условиях].
И если какой-либо враг выйдет против Гурака, сына ихшида, то на Кутайбе, сыне Муслима, лежит обязанность ему оказывать помощь и поддерживать его против его врага.	И если какой-либо враг выйдет против Гурака, то на Кутайбе долг ему оказывать помощь.
И клянется Кутайба, сын Муслима, что подлинно я делаю тебя, о Гурак, сын ихшида, царем Самарканда, и его земель, и его пределов, и Кеша и Насафа, и его городов и крепостей. И вверил тебе управление ими. И принял я печать твоего перстня над ними. [74]	И я, который есть Кутайба, делаю Гурака государем над Самаркандом и над его пределами, и над Кешем и Нахшабом. И передал тебе города и крепости. И сделал действительной печать твоего перстня над этим; всем. [74]
И не будет противодействовать тебе никто.	И никто не будет противодействовать тебе.
И подлинно государство после тебя принадлежит сыну твоему на все то время, пока продолжается для меня наместничество Хорасана.	И государство после тебя принадлежит твоим детям, и это на все то время, пока наместничество Хорасана принадлежит мне.
Свидетельствуют об этом ал- Хадан, сын ал-Мунзира ал-Бакрй, и Дарар, сын Хасана ат-Тамими, и 'Улаба, сын Хабиба ал- 'Абкаши, и Му'авийа, сын 'Амира ал-Кинди, и Ваки’, сын Абу Сура ал-Ханзали, и Аййас, сын Банхан, и ал-Ашджа’, сын 'Абд ар-Рахмана, и ал-Мухаррир, сын Хумрана, и ал-Муджассир, сын Музахима, и 'Абдаллах, сын ал-Азвара, и ал-Фадил, сын ‘A6даллаха, и 'Усман, сын Раджа', и ал-Хасан, сын Му'авийи, и ал-Фадил, сын Башшама.	И свидетельствуют об этом Худайн, сын Мухаллаба, сына ал-Мунзира, и те другие, имена которых упомянуты в этом договоре, такой-то и такой-то.
И написал Сабит, сын Абу Сабита писец Кутайбы, сына Муслима в год 94.	В году 93.
Сказал: и приложили свои печати Кутайба, сын Муслима, и свидетели к этим договорам.	И Кутайба и эти свидетели приложили свои печати к договору и отдали его Гураку.
И отдали договор Гураку, сыну ихшида.	-

Первые строки договора у Бал’ами приведены на арабском языке и полностью совпадают с началом документа у Ибн ал-А'сама. Что касается общего содержания, то по существу оба текста тождественны; однако, как и следовало ожидать, арабский текст оказался полнее, чем его позднейший персидский перевод.

Расхождение текстов в основном сводится к упрощению отдельных предложений и опущению, вероятно переписчиками, некоторых подробностей. Так, в персидском тексте отсутствует список лиц, подписавших договор. Для нас этот список особо важен хотя бы потому, что он дает представление о главных действующих лицах арабской стороны, а следовательно, и о составе арабских войск, принимавших непосредственное участие в осаде Самарканда. Имена десяти арабских свидетелей из четырнадцати встречаются у ат-Табари и Ибн ал-Асира, в связи с чем сомнений в подлинности подписей быть не может, несмотря на то, что некоторые из имен искажены ¹⁵. Существенно и то, что арабский вариант сообщает нам дополнительные данные о стоимости серебра в стране, из которых можно заключить, что расхождения между денежной и весовой драхмой, во всяком случае официально, не было. Уточняются цены на ткани. В арабском тексте дополнительно оговорена цена малого куска [75] ткани (согласно персидскому тексту ткани диба) — 60 дирхемов и цена отреза шелка (харир) — 28 дирхемов ¹⁶. Количество рабов в арабском тексте, как и в персидском, — 3000. Следовательно, поправку (30000 вместо 3000), которая была внесена в персидский текст, приходится считать преждевременной ¹⁷.

Не касаясь подробнее расхождений в списках, остановимся на том, что имеет прямое отношение к предмету данной статьи — к истории заключения и составления договора.

Исследователи, в том числе А. Н. Курат, отмечают, что в источниках нет единства относительно условий договора. И действительно, первое впечатление именно таково.

Такие важные источники, как ат-Табари и ал-Балазури, упоминают о нем по двум преданиям. Согласно одному преданию, ат-Табари сообщает, что Кутайба заключил мир с согдийцами за 2 000000 и 200 000 дирхемов и 30000 рабов, оговорив условия сдачи города; согласно другому — арабский военачальник потребовал 100000 рабов, сокровища храмов огня и храмов идолов ¹⁸. По первой версии ал-Балазури, Кутайба заключил мир с Гураком за 2000000 и 200 000 дирхемов, а по другой — за 700000 дирхемов, трехдневное угощение своих воинов, сокровища храмов идолов и храмов огня ¹⁹. Автор анонимной истории халифов, написанной между 402 — 422 г. х. (1011 — 1031 гг. н. э.) сообщает, что мир был заключен за 2000000 дирхемов и 200 000 дирхемов и 30 000 рабов (***) ежегодно ²⁰.

Ал-Йа'куби цитирует начальные строки договора, приведенного у Ибн ал-А'сама и Бал’ами, но остальной его текст настолько искажен, что не может быть использован для нашей цели. Ибн ал-А’сам и Бал’ами в рассказе, непосредственно предшествующем договору, излагают события, имевшие место во время осады и взятия Самарканда, и там же, вне связи с интересующим нас документом, рассказывают об условиях, на которых был заключен мир. Эти условия сводятся к следующим пунктам:

1. Немедленная уплата Гураком Кутайбе контрибуции в сумме 2000 000 дирхемов (у Бал’ами 10 000 000) и ежегодная дань в 200000 дирхемов.

2. Поставка Гураком 3000 рабов (у Бал’ами ежегодно), среди которых не будет ни стариков, ни мальчиков.

3. Передача арабам украшений идолов и устройство мечети.

4. Очищение Самарканда от согдийских воинов (у Бал’ами этот пункт упущен переписчиками).

5. Кутайба со своей свитой въезжает в город, совершает намаз читает хутбу и вкушает трапезу.

6. Арабы входят в город через Кешские ворота и выходят через Китайские ²¹. [76]

Часть перечисленных пунктов отмечена в одних источниках, часть — в других и соответствует разным версиям. Некоторые из этих пунктов, что особенно важно, отсутствуют в договоре как в арабском тексте, так и в персидском его переводе. К таким пунктам относятся: условие о передаче арабам храмовых сокровищ, устройство мечети, очищение Самарканда от согдийских войск, условия въезда Кутайбы в покоренный Самарканд и условия пребывания его в этом: городе. В чем причина указанных расхождений?

Обратимся снова к рассказам об осаде и взятии Самарканда у Ибн ал-А'сама и Бал’ами, т. е. к тем источникам, в которых приводится текст договора. Из рассказа Ибн ал-А'сама следует, что после достижения договоренности арабские войска приготовились к вступлению в Самарканд (отметим вслед за А. Н. Куратом, что- такова же последовательность событий в изложении и у ат-Табари).

Кутайба, окруженный свитой из 4000 человек, въехал в город, согласно договоренности через Кешские ворота. При въезде Кутайбы у городских ворот его встретил Гурак и пошел перед ним пешим.. Он привел арабов к капищу. Там Гурак остановился и встал перед Кутайбой, причем источник подчеркивает, что первый был без меча. Между тем Кутайба, увидев двух гулямов Гурака, опоясанных золотыми, украшенными драгоценностями поясами, так разгневался, что хотел нарушить договор и убить Гурака, но совладал с собой. Затем Кутайба со свитой совершил намаз и проследовал к трапезе. После еды арабы омыли руки. Кутайба, встав, совершил два раката намаза. Затем он при шал своего писца и приказал написать договор, который и был передан Гураку. Далее автор приводит текст договора — документа.

Почти то же и так же сообщает Бал’ами. По его словам после принятия согдийцами условий договоренности, Гурак приказал приготовить для Кутайбы и его свиты еду. Тем временем Кутайба в сопровождении 400 приближенных вошел в Самарканд, Гурак вышел навстречу Кутайбе к воротам города и преклонился перед ним, затем направился впереди него и так шел пешим до входа в капище. Кутайба вошел в него и уселся, за ним вошел Гурак и встал перед ним. После этого Кутайба вошел в мечеть и совершил два раката. ²². Люди принесли к нему идолов, с которых по приказу Кутайбы были туг же сорваны украшения ²³. Затем Кутайба приступил к трапезе; Гурак приказал принести еду и приготовить стол. Когда Кутайба со своими приближенными закончил трапезу, он призвал писцов, чтобы написать договор соответственно предварительной договоренности. Договор был написан и передан Гураку. Далее идет текст договора — документа.

Из приведенных отрывков ясно, что заключение Самаркандского договора между Кутайбой и Гураком проходило две стадии: первая — предварительное устное обсуждение статей договора и обстоятельств, при которых город будет передан арабским войскам; вторая — запись статей договора, скрепление договора подписями и передача подписанного договора Гураку. [77]

Из тех же отрывков следует, что к моменту составления письменного договора и скрепления его подписями свидетелей некоторые условия предварительной договоренности были уже выполнены. По этой причине в договор не вошел пункт о передаче арабам храмовых сокровищ,, тканей и т. д. Нужно было только оговорить стоимость последних, так как она входила в общую сумму контрибуции. В соответствии с этим в договор была внесена статья о стоимости в дирхемах кусков дорогих тканей разных размеров, а также золота и серебра.

Не было нужды фиксировать в договоре и пункт об устройстве мечети, в которую был поспешно превращен один из местных храмов. Таким образом оказалось, что статьи договора разошлись в одном и том же источнике. И это расхождение обусловлено не столько разными материалами, использованными авторами, сколько той разницей, которая реально существовала между статьями предварительной (устной) договоренности и статьями письменного договора. Эта разница явилась существенным моментом, определившим расхождение сведений о статьях договора в разных сочинениях: в них нашли свое., отражение две основные традиции — одна, восходящая к устной передаче событий, имевшей различные варианты и самой популярной в арабской среде; вторая — к письменной, восходящей к договору — документу. Колебания в цифровых данных — вопрос другой, однако и они связаны главным образом с традицией устной.

Итак, как мы могли убедиться, все пункты предварительной договоренности были выполнены Гураком, но зафиксированы были не все. Между тем этим пунктам арабская сторона придавала особое значение, что и сказалось в том, что они сохранились в устной традиции, а затем вошли в письменные источники. Об этом можно судить по некоторым, незначительным, на первый взгляд, штрихам в рассказах Ибн ал-А'сама и Бал’ами.

Так, Ибн ал-Ас'ам отмечает гнев Кутайбы при виде двух гулямов Гурака в золотых, украшенных драгоценными камнями поясах; источник подчеркивает, что гнев Кутайбы при этом был настолько силен, что он едва не расторгнул договора. Те же авторы и ат-Табари сообщают, что Гурак шел перед конем Кутайбы от ворот города до входа в капище и стоял перед Кутайбой, сняв меч. .

Из известий, имеющихся в разных источниках, мы хорошо знаем о пышности среднеазиатских дворов и роскошных доспехах согдийской знати. Согдийские князья носили одежды из цветных шелков и парчи, расшитые жемчугом и драгоценностями, золотые венцы и перевязи, украшенные драгоценными камнями. Особую роль играл роскошный золотой пояс, на котором носилось оружие, принадлежавший к трем основным знакам отличия (венец, или кулах, перстень и пояс). Не менее богатым было убранство их коней. Только на коне, в окружении блестящей свиты видели князей и витязей на улице. Яркое представление о дворах согдийской знати дают нам современные самаркандским событиям пенджикентские стенные росписи, где наряду с мифологическими сюжетами изображены пиршества и битвы, княжеские приемы и обряды жертвоприношений в храмах. Только имея в виду эту сторону жизни согдийской знати, можно понять требование арабских военачальников, чтобы побежденные представали перед ними не только без воинских доспехов,, но без каких-либо пышных одежд и без своих отличий — венцов и поясов. Ту же цель — унизить противника, преследовала и оговорка, что арабы войдут в Самарканд через Кешские ворота и [78] выйдут через Китайские, иными словами, пройдут победителями через весь город.

Таковы ли были условия, выставляемые арабами при заключении мирных договоров с другими владениями, и обстановка, при? которой эти договоры подписывались, мы не знаем. Источники об этом ничего не говорят. Но известно, что именно в данный период завоеватели стремились по возможности не озлоблять той знати, с которой они вступали в мирные соглашения и на поддержку которой могли почему-либо рассчитывать. Здесь же имелась особая, причина.

Письменный договор, помещенный у Ибн ал-А’сама и у Бал’ами, начинается следующими словами: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Это то, на чем заключил мир Кутайба, сын Муслима, сына 'Амра, Бахилит с Гураком, сыном ихшида, афшина Согда». Титул Гурака нам был известен только по ал-Йа’куби; «ихшид Согда, афшин Самарканда» ²⁴, с которым совпал титул Диваштича в мугских документах. В этой связи естественно было предположить, что в договоре слово «ибн», т. е. «сын» в титуле Гурака (Гурак ибн ихшид) является или позднейшим осмыслением текста, или простой опиской переписчика, то и другое по аналогии и под влиянием предшествующего в договоре имени (Кутайба ибн Муслим), и что данный титул следует читать в соответствии с согдийской его формой и арабской передачей последней у ал-Йа’куби, не ***, опустив слово «ибн» — «сын». Правда, Гурак упоминается еще три раза в документе и снова как сын ихшида: (царя). Но на эту деталь, насколько мне известно, до сих пор никто не обращал внимания. Однако, когда в арабском тексте договора Гурак трижды оказался поименованным сыном ихшида (царя), когда было замечено, что сыном ихшида, а не ихшидом его именует Ибн ал-А'сам и в рассказе об осаде Самарканда, мы пришли к выводу, что здесь имеет место не простое искажение текста, а определенное свидетельство источника, которое следует раскрыть. С этой целью обратимся к некоторым моментам исторической обстановки в Согде непосредственно перед самаркандскими событиями, в результате которых был подписан интересующий нас документ.

Предшественником Гурака был хорошо известный Тархун. Тархун сыграл видную роль в истории завоевания арабами Средней Азии. В арабских источниках он называется то царем Согда, то царем Самарканда ²⁵. Как известно, Тархун был низложен приближенными за уступчивость свою арабам. По одной версии он в отчаянии: лишил себя жизни, по другой — был убит своим преемником Гураком. Как уже отмечено И. Ю. Крачковским, «Тархун погиб союзником арабов». Гурак, занявший после Тархуна самаркандский престол, первое время проводит антиарабскую политику и упорно противодействует завоевателям. И. Ю. Крачковский приводит для нас чрезвычайно важное свидетельство ат-Табари, что Кутайба в год взятия Самарканда и заключения договора, «провозглашая себя мстителем за кровь Тархуна, называл его своим клиентом, находившимся под [79] его защитой» ²⁶. Следовательно, Кутайба, и в его лице арабы, вряд ли мог признавать Гурака царем (ихшидом) Согда, а должен был видеть в нем мятежника и врага арабов. В таком случае понятно,. почему в официально заключаемом договоре от имени омейядского халифа ал-Валйда Гурака называют не ихшидом Согда, а сыном ихшида Согда. Нам неизвестно, кто был отцом Гурака, так же как и то, кто был отцом Тархуна. Особняком стоят известия ан-Насафи, автора «Истории Самарканда», составленной на арабском языке и дошедшей до нас в персидском изложении в редакции XII в. В этом сочинении о Тархуне говорится, как о старшем брате Гурака; в том же источнике упоминается и младший брат Гурака Афарун ²⁷. Правда, известия «Истории Самарканда» в этой своей части носят легендарный характер, других же аналогичных свидетельств у нас нет. Но в данном случае это не столь важно. Называя Гурака сыном царя Согда, победители преследовали две цели: официально объявить, что до заключения договора они его не признавали царем Согда, на вместе с тем признавали его законное право и право его потомков на самаркандский престол. С таким предположением согласуется последняя статья договора: «И клянется Кутайба, сын Муслима, что подлинно я делаю тебя, о Гурак, сын ихшида, царем Самарканда и его земель, и его пределов, и Кеша и Насафа, и его городов и крепостей. И вверил тебе управление ими. И принял я печать твоего перстня над ними. И не будет противодействовать тебе никто. И подлинно государство после тебя принадлежит сыну твоему на все то время, пока продолжается для меня наместничество Хорасана»..

В свете вышесказанного этот пункт договора приобретает особый смысл. В таком случае понятно и бесчестье, которому завоеватели подвергли Гурака и его приближенных. Р. Н. Фрай, сопоставив известия источников, пришел к выводу, что после смерти Тархуна (709/710 гг.) пенджикентский князь Диваштич (казнен арабами в 722 г.), будучи в то время сторонником арабов и, возможно, поддержанный ими, объявил себя царем Согда в противовес Гураку ²⁸.

Если высказанные предположения правильны, то время между низложением Тархуна и заключением Самаркандского договора следует рассматривать как период междуцарствия — смутное время. Этот момент важен и для хронологии царей Согда, так как отчетливо определяет две даты: год вступления Гурака на самаркандский престол после низложения Тархуна и год, когда он был признан и утвержден царем Согда арабами и в свою очередь признал себя их вассалом.

Комментарии

1. О. И. Смирнова, Из истории арабских завоеваний в Средней Азии («Советское востоковедение», 1957, № 2, стр. 119-134).

2. А. N. Kurat, Kuteybe bin Muslim'in Hvarizm va Semerkand'i Zabti (Ankara Universitesi Dil ve Tarih — Cografya Fakultesi Dergisi, VI, 4, 1948, S. 387-430.

3. На тех же вопросах A. H. Курат останавливается в другой своей работе: «Abu Muhammad Ahmad bin A'sam al-Kufi'nin kitab al-futuh'u» (там же, VII, 2, 1949, стр. 255-282). Знакомством со статьями проф. А. Н. Курата я обязана любезности тюрколога С. Г. Кляшторного, предоставившего их в мое распоряжение и сделавшего для меня перевод турецкого текста.

4. А. N. Kurat, Kuteybe bin Muslim'in Hvarizm va Semerkand'i Zabti, S. 407.

5. Aт-Табари, сер. III, стр. 2523, 5: *** - вождь племени бакрит.

6. Ср. у ат-Табари, сер. II, 860 и 1629: *** .

7. Ат-Табари, сер. II, 1419: *** .

8. Ат-Табари, сер. II, 1222: *** .

9. Ат-Табари, сер. II, 1202, 1252, 1302 и др: *** — вождь племени, один из главных участников самаркандских и позднее ферганских событий (убийство Кутайбы).

10. Ср. у ат-Табари, сер. II, 1252: *** .

11. Ат-Табари, *** .

12. Ат-Табари, сер. II, 1241, Aadd, 1436 и др.: *** .

13. Ат-Табари, сер. II, 1047: *** .

14. Ат-Табари, сер. II, 1881, 1977: *** .

15. См. выше текст договора, приведенный у Ибн ал-А'сама, стр. 71-72, прим. 5-14.

16. В согдийских документах (Мугская коллекция) имеются интересные данные о ценах, на которых мы остановимся позднее в связи с публикацией документов.

17. Однако это обстоятельство не решает окончательно вопроса о том, какую цифру, 3000 или 30 000, следует считать правильной, хотя первая более вероятна и в договоре речь шла о 3000 рабов ежегодно. Выводы об историческом значении договора, сделанные на основе персидского его варианта, сохраняют свою силу (О. И Смирнова, Из истории арабских завоеваний в Средней Азии, стр. 126-127).

18. Ат-Табари, сер. II, 1245 и 1246.

19. Al-Beladsori, Liber expugnationis Regionum, ed. M. I de Goeje, Lugd. Batav., 1866, p. 421.

20. Рукопись ИВ АН СССР С1911, л. 52а-52б.

21. А. N. Kurat, Kuteybe bin Muslim'in Hvarizm va Semerkand'i Zabti, S. 420 ff.

22. Далее у Бал’ами идет анекдот, отсутствующий у Ибн ал-А'сама, но изложенный у ат-Табари со ссылкой на бахилитское предание.

23. Далее следуют подробности, которые в статье опускаются, относительно обстоятельств, имевших при этом место, и количества золота и серебра, захваченного арабами.

24. *** — см. В. А. Крачковская и И. Ю. Крачковский, Древнейший арабский документ из Средней Азии («Согдийский сборник», Л., 1934, стр. 64, прим. 9; ал-Йакуби, V, II, 10).

25. Сведения о нем см. там же, стр. 62-63.

26. *** «я намереваюсь мстить зa кровь Тархуна, который был моим клиентом и был из людей, находившихся под моей защитой» (там же, стр. 69; ат-Табари, сер. II, стр. 1249).

27. «Самаркандом владел Гурак, у которого были братья, одного звали Тархун, а другого Афарун. Последний был моложе и бедней» (см. В. Л. Вяткин, Кагдия малая, «Справочная книжка Самаркандской области», вып. VIII, 1906, стр. 241).

28. По мнению Р. Н. Фрая, Гурак стал общепризнанным правителем Согда только после гибели Кутайбы, т. е. в 715 г. (R. N. Frye, Таrхuп Тurхuп and Centrat Asian History, — HJAS, vol. 14, 1951, n° 1-2, p. 133). Дата 715 г. во всяком случае неприемлема. Двоевластие после гибели Тархуна могло продолжаться не более двух лет, т. е. до 712 года — года заключения Самаркандского договора.

(пер. О. И. Смирновой)
Текст воспроизведен по изданию: К истории Самаркандского договора 712 г. // Краткие сообщения института народов Азии, № 38. 1960