Известие о древнем храме Зевеса в Вильне.

(Статья о храме Зевеса взята из Немецкой исторической рукописи: Cronika aus einen und anderen Croniken ausgezogcn und allen Geschichten ausgeschrieben, с подписью на обертке: Y. F. R. a. 1697 die ult. Febr. а в рукопись сию внесена с Латинского из неизвестной ныне Литовской летописи Ротунды. — Книга сия, говорит Г. Нарбут, довольно поврежденная, попалась мне случайно в 1808 г. в Ревеле и отдана в публичную библиотеку Виленского Университета. Это беспорядочный сбор разных знаменитых происшествий, выписанных из различных летописей, так, как оные собирателю встречались при чтении. Собиратель вносил сюда и такие происшествия, коим сам был свидетелем. — Предоставляю ученым самим судить, кому причесть должно имя Ротунды: Летописцу ли, или Хроника называлась rotundi (круглая)? ибо последняя буква i прибавлена здесь по догадке, а в поврежденной рукописи место сие вытерто; может быть стояли буквы ae.)

В Вильне, где стоит теперь кафедральная Римско-Католическая церковь, был [228] древний дубовый лес, посвященный языческим богам, при устье Вилейки, впадающей в большую реку. Возле самого леса находился огромный каменный храм Зевеса громовержца, или Перкуна, бога громов, построенный Князем Гереймундом в 1285 году. Длина его простиралась на 150 локтей, ширина на 100 (Литовский локоть содержит в себе три четверти Руского аршина. Прим. Изд.), вышина была в 15 локтей. Крыши над ним вовсе не было. Храм сей имел один только вход со стороны большой реки. Возле стены против входа находился придел, заключающий в себе разные редкости и богатые утвари. Под оным был погреб, где содержались посвященные змеи, земные жабы и прочие пресмыкающиеся. — Над приделом возвышался бельведер, на 16 локтей выше стен храма; внутри оного находился деревянный кумир, принесенный из священных лесов Полангенских. Придел и бельведер сооружены были из кирпича. Тут же пред часовнею стоял жертвенник, вознесенный на 12 ступеней, из [229] коих каждая имела два с половиною локтя в вышину и три локтя в ширину, и была окружена перилами. Самый жертвенник имел в вышину три локтя и девять в длину и ширину. Верх его украшен был вокруг множеством зубровых рогов, и вся вышина жертвенника составляла тридцать пять локтей. Каждая ступень посвящена была особенно какому нибудь знаку Зодиака, и на оной воспалялись ежемесячно жертвенные огни, в тот день, когда солнце, при возвышении своем или понижении, вступало в знак, соответствующий ступени; — ступени же расположены были таким образом, что высшая из них была посвящена знаку Рака, а низшая знаку Козерога. На ступенях сожигались, однакож, не существенные жертвы (как то полагали), но восковые оных изображения, например: льва, девы и проч. На высоте жертвенника животные жертвы сожигались только в некоторые праздничные дни; и неугасаемый огнь, стрегомый денно и ночно посвященными для сего жрецами, пламенел на оном. — Впадина в самой средине жертвенника столь искусно была устроена, что проливной дождь, снег и ветр не могли погасить возженного огня, а напротив усугубляли пламень, без сомнения, посредством горючих [230] веществ, к тому употребляемых. Внутри жертвенника хранились жертвенные сосуды и тому подобные вещи. У входа в храм стояли палаты Криве-Кривейто, что значит жрец жрецов. Палаты сии имели круглую башню, с которой наблюдаемо было солнечное течение, и согласна с оным сожигались жертвы на ступенях жертвенника, что означало первый день месяца, а кирпич с некоторым знаком, вделанный в стену башни в каждый день нового года показывал летосчисление. Гласит старинное повествование (которое нахожу также у Митрофана из Пинска: de Annalibus Rutheniensibus), что когда Князь Гереймунд помышлял воздвигнуть храм сей, то отец его Свинтораг посылал (в 1282 г.) за два года пред тем, великолепное посольство к оракулу реки Немана в Самогитии, вопросить о будущей участи храма. Оракул обещал ему существование столь долговременное, сколько будет стоять язычество, и повелел сделать 101 круглый кирпич с иероглифическими знаками, означавшими счастливые и несчастные годы. Последний кирпич имел знак двойного креста. Это считали подарком для Князя от оракула; почему знак сей и внесен в герб Княжества. Другие говорили, что с [231] наступлением очереди сего знака последует разрушение храма и язычества от Христиан. — Кирпичи сии по большой части еще видны с полуденной стороны кафедральной колокольни, (половина коей надстроена и переделана после пожара в 1403 году). Хотя же кирпичи сии не заслуживают теперь уважения; но доказательства имеются весьма достоверные, что в 1386 г. в понедельник на страстной неделе их было числом 101, т. е. в тот самый день, когда в первый раз вознесли руки на разрушение храма (смотри Митрофана de Annalibus Ruthen.)

Лес и храм, как и все место, занятое ныне обоими замками, получили название по имени Князя Свинторога. Но самый город носит (имя свое от рек, которые называются, Вилиус что значит Dolus или реки, исполненные подводных камней.

__________________________________

О торговле древних Литовцев с Россиянами.

(Из Немецкой исторической рукописи Y. F. R.)

Торговля древних Литовцев состояла из дорогих мехов, которые [232] отправляемы были в Новгород и Киев к Россиянам, в Русьню 1, к Пруссакам и в Рейнгарден 2 к Мазурам. Россияне получали также посредством их янтарь 3, который в то время был знатным предметом торговли, равняясь с драгоценными каменьями. Но когда после завоевания Черной 4 или Ятвингской (Satroingischen) и части Белой Руси, сплав по Неману дозволен был Россиянам и производился беспрепятственно: тогда торговля хлебом весьма распространилась в Русьне и Ковне. Позднее, в 1380 году, другие реки в Литве приспособлены к судоходству; за всем тем важнейшая торговля продолжалась караванами Россиян Новгородских. Они имели места для складки товаров или гостинные дворы в Вильне, Ковне и Вилькомире. В Вильне с давних времен был богатейший Руский гостинный двор. Но когда в 1306 году в сем городе Россияне произвели между собою ссору и битву, по несогласию мнений касательно веры, тогда двор их разграблен и разорен до основания местными жителями, но Князь (Олгерд?) в 1315 году снова восстановил оный, и с того времени гостинных и молитвенных домов было уже по два, и поселившиеся Россияне получили право на свободное исповедание Христианства. [233] Третий гостинный двор основан в 1326 году жидами, взятыми в плен в городах Польских и поселившимися в Вильне. Жиды известны стали в Литве с 1155 года, во время изгнания их из Киева, за измену Руским в пользу Греков, как Чернец (Schwartzmonch) Митрофаний 5 в своем повествовании доказать желает. Правда, что они и здесь не лучше приняты были, и перешед большею частию к Полякам, (Поляки пришли в Литву позднее) признаны за подданных Князя и за то охраняемы были (от нападения жителей). Посему достоверно, что это были первые Поляки, поселившиеся в Литве.

Внизу подписано:

из Хроники Литовской... (Ротунда?)


Комментарии

1. Смотри статью об урочище Русс.

2. Рейнгарден должно быть Литовское название местечка Райгрода в Воеводстве Ломжинском. Каждое урочище (грод) у древних Литовцев называлось Гартын, так именовалось и Гродно. (Стрыйковский, кн. 12. стр. 406.)

3. Янтарь, по Литовски Генторас, Россияне узнали от Литовцев, заимствовав от них и название оного. О торговле янтарем Геродот весьма ясно говорит, что оный привозили на Днепр с севера. Россияне получали оный от Литовцев Нижне-Неманских, Поруссов, т. е. живущих по Русьне, и Жамайтов или (также переводя с Литовского) жителей [234] нижнего краня, лежащего у моря. Российские кара ваны доставляли товар сей вместе с другими в Великий Новгород, откуда расходился оный но всей России и на Днепр.

4. Черная Русь простиралась от Гродна до Бреста Литовского, отделяясь от Литвы непроходимыми лесами и болотами. Она лежала по берегам реки Котры. Реки Начка и Пелеса омывали границы ее с полудня. Пелеса заплыла грязью и тиною и едва движущаяся, означает и ныне границы Литвы. Поселяне левого берега составляют вовсе другой народ и не знают по Литовски; а соседи их, жители правого берега, суть настоящие Литовцы — языком и обычаями. Оии по Литовски называют первых: Иодвежай, а обыкновенное их название есть Черные Русины или Черноруссы.

5. В Немецкой рукописи часто встречаются ссылки на какого-то Митрофания из Пинска (Annales Ruthenienses); иногда он просто называется Митрофанием; здесь же упоминают об нем, как о чернеце (Schwarzmonch). Заключаем из сего, что Ротунд, а может быть и сам Немецкий собиратель имел у себя летопись сего Руского Монаха Митрофания из Пинска, летопись не чуждую нашей Истории. — Приятно надеяться, что ученые соотечественники наши приложат труд разыскать сие, а может быть открыть и самую летопись, обратившись особенно к окрестностям Пинска. Базилияне во многих местах полуденной Литвы, наследовав древние Руские монастыри, должны иметь любопытные памятники первых провозвестников Христианства в Литве.

Текст воспроизведен по изданию: Известие о древнем храме Зевеса в Вильне // Северный архив, Часть 1. № 3. 1822

© текст - Булгарин Ф. В. 1822
© сетевая версия - Тhietmar. 2018
© OCR - Иванов А. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Северный архив. 1822