№ 5. Письмо князя А. Прозоровского — Г. А. Потемкину.
28-го марта 1775 г. Полтава.
Видя опыты милости вашего высокопревосходительства к себе, осмеливаюсь сим моим нижайшим прошением трудить [17] состоящее в том: как уже вы, милостивый государь, из всех моих отправлений нынешних изволите подробно все усмотреть; а здесь я за нужное нахожу приложить копию с данного мне, от его сиятельства графа Петра Александровича (Румянцова-Задунайского), наставления под лит. A, равно как и с рапорта моего под лит. B и на оное решение под лит. C, то первое, милостивый государь, желал бы я иметь высочайшее решение на то, что если бы татары поехали толпами в новые наши границы, то по них бы можно было стрелять, и не отнеслось бы оное за нарушение трактата или системе политической татарских дел нарушения жь. Хотя и его сиятельство упоминает, что благопристойность требует толпами не впускать. А затем как ваше высокопревосходительство и сами усмотреть изволите, что граф Петр Александрович сказывает в своем наставлении о неполучении еще высочайшого решения о сих местах, приказал только сделать редуты с блокгаузами, то я писал к инженер-подполковнику Томилову о присылке мне об них лроекта: сколько он их назначает и сколько чего ему для сего потребно. О работных же людях спрашивал я его сиятельство, то приказал требовать с ближних губерний, но чтоб о сем согласились сами правители тех губерний, а притом доставка материалов делать будет великое затруднение. Так если бы, милостивый государь, о всем том сделать распоряжение, откуда что требовать, и тожь и сумма на то определится, да из инженеров кого бы избрать изволили к определению, ибо сей подполковник Томилов обязан к съемке земель от инженерной команды, то если бы и оный назначен был к сей коммиссии, то и ему потребно на то дать повеление. А особливо из последнего, его сиятельства графа Петра Александровича, ордера усмотреть изволите, что назначивает он карантины и на новой линии, то неминуемо, ваше высокопревосходительство, оный в Петровской крепости нужен и в Таганроге, а тожь в сих и генеральные госпитали потребны, как все [18] будут тут команды отъезжать и прибывать, и особливо скорое начало построению судов транспортных на Хортицком острове весьма, милостивый государь, надобно, которыми бы можно уже в Кинбурн и в Усть-Буга доставлять все потребное. Сами видите, милостивый государь, что со всем моим усердным желанием многих способов не имею к исполнению сего без протекции вашего высокопревосходптельства. Относительно жь до новой линии и Таганрога, то не изволите ли ваше высокопревосходительство поручить сие тех мест командирам, которые исполнить более способов имеют. Флотилия же Азовского моря непременно требует высочайшого повеления в исполнении всех надобностей, как без помощи оной и приступить ни к чему не можно, а без того не надеюсь я, чтоб оная довольно исполнительна была в требованиях от нее, а особливо Алексей Наумович отъехал, то без него, как я уже и прежде испытал, ничего делать не будут, а все относить будут к нему на решение. Затем молвлено в наставлении его сиятельства, усмотря остуду татар, сделать два лагеря, но словесно изволил мне сказать остерегаться того, чтоб напрасно не подать им иногда виду. Я хотя и докладывал его сиятельству, что они с начала поднятия их оружия, кроме грубостей ничего не делали, но его сиятельство изволил тожь подтвердить, чтоб остерегаться, а особливо, что он еще ожидает на все решения. Так, милостивый государь, решите меня и в сем пункте. А кажется мне, что излишним лагерь на новой линии не будет, когда надлежит довести их, чтоб они приняли резидента и из сего бы безобразия вышли; а затем кажется способность тогда будет и Евдокиму Алексеевичу (Щербинину) лучше приступить к делу.
Определяю я, ваше высокопревосходительство, в Кубанский деташамент пехотные полки: Курский, Селенгинский, карабинерный Ростовский и четыре эскадрона гусар Слободских полков, которые на первый случай станут лагерем близ Ростовской крепости, а к оному потребно бы было, милостивый [19] государь, несколько донских казаков, а к тому что из пикинер определить изволите. В раcсуждении жь иногда надобности оный перейдет чрез Дон и на той стороне свой лагерь возьмет. А теперь находящияся там войска возьму к себе для реформирования; впрочем же полк Азовский станет лагерем при крепости Александровской, так как он там и зимовал, а по способности полки пехотные: Белозерский, Алексеевский, двуротные команды, егеря Финляндской дивизии, о которых имею повеление разделить в полки, так иногда ненадобно-ль оные будут для сочиыения егерских баталионов, о чем покорно прошу повелением вашим меня снабдить. А затем тут же станет полк Астраханский драгунский и часть Кинбурнского и канонирский полк, да близ Сенжар станут лагерем полки Тульский и Днепровский, Ряжский, карабинерные Ямбургский и Псковский. Для того, милостивый государь, учреждаю разные лагери, чтоб соблюсти повеление графа Петра Александровича. А наконец, получа от вашего высокопревосходительства повеление, могу и вместе свести, а спешу оные к маю месяцу вывести, затем, что никак не могу по обширности ими командовать, и еслиб, милостивый государь, татары напали, то б не мог я и границы свои порядочно оборонить от сего врозь разбросанного расположения, а особливо способствовать сие будет и к скорому формированию войск.
Еще представляется мне, милостивый государь, нерешимый для меня пункт: оставлен в Крыму провиант в разных местах с маленькими командами, о которых весьма редко и известия получаем: его сиятельство князь Василий Михайлович (Долгоруков) подрядил татар перевозить оный и деньги им отдал, но здесь найти изволите копию с ханского письма к полковнику Ступишину, из которого и усмотреть изволите, что и надежды к тому нет; посылать же туда фуры так опасно, что людей побьют, а команды по силе трактата также послать невозможно. Находящияся же при них малые команды страждут в их положении. Так, милостивый государь, решите [20] меня, что я с сим могу делать? Бросить его. — количество не малое, а купить не надеюсь чтобы захотели. Затем же с Белозерки провиант и от Перекопа буду стараться перевозить в Кинбурн, и намолоченный также отделен, не смею и туда подводы послать и прикрытия дать также невозможно, да и надобно не малое. Повторяю мою нижайшую просьбу, милостивый государь, сделайте во всем милостивое ваше наставление тому, который навсегда пребудет с совершенно искренним почитанием и преданностию и проч.
Лит. А. Копия с ордера его сиятельства графа Петра Александровича Румянцова, от 10-го марта.
Я отлагал по сие время учинить вашему сиятельству примечания мои на распоряжения, касающияся до второй армии, будучи в ожидании получить высочайшее определение по соизволению ее императорского величества о новоприобретенных крепостях и землях, по пункту внутреннего их состояния, и в раcсуждении утверждения от вне всякой безопасности, да хотя и еще можно бы было отложить на время учинение сего, дабы в неизвестности теперь нашей о генеральных предположениях не сделать чего либо вопреки оным, и опять в надежде и той, что дела наши с Портою Отоманскою в лучшем положении быть кажутся, что может и самых татар Крымских при совершенном их о том удостоверении успокоить, но против сих последних не будет никогда военная осторожность излишня, а теперь она и много потребна. С другой же стороны, уважая особливо, что войска, принадлежавшия 2-й армии, как вы мне описывали, стали не по какому либо предположению, а единственно где кого указ застиг, и что следственно о пропитании по недостатку паче в том крае надобных запасов, не сделано потребных распоряжений, могущих предупредить всякую в том нужду, то потому я, чтобы на первый случай и для крайне надобных мер время не утратить, сообщаю сим вашему сиятельству мнение мое, сходственно [21] собственным вашим желаниям, которые вы изъясняете в своем рапорте, поданном мпе здесь в 15-й день февраля.
Сухопутная коммуникация с Кинбурном, чрез Новороссийскую губернию и чрез земли Запорожских казаков, есть наиудобнейшая. Я лредоставляю раcсмотрению вашему назначить места, где быть почтовым станам и дать предписания о том канцелярии Новороссийской губернии и чтоб от коша Запорожского в том ваши требования также исполнены были; я теперь пошлю ордер их атаману кошевому, а что до заплаты поверстных денег, то в нынешнее нужное время по той же цене платить прогоны, которая установлена от генерала графа Петра Ивановича Панина для прошедшого военного времени, доколе вообще для дорог в России иначе определено будет.
Заложение крепости в устье Буга зависит от соизволения двора, о котором, не будучи сведом, не вхожу я здесь ни в какое предпостановление, но на перевозе при Днепре и где вы полагаете сделать редуты, в утверждение на той стороне Днепра нашей коммуникации с Кинбурном, то тут я думаю лучше будет построить блокгаузы по сообщенному вам плану мазанками; сии укрепления и обиталищем служат и защиту подадут в случае потребном нашим коммуникационным постам и удержат при всякой надобности ход самых судов, да и собою, т. е. по конструкции своей импонировать могут татарам всю способность их обуздывать.
Я собою также не могу поступить и на распоряжение о строении судов на Хортицком острове. Обстоятельство сие не меньше, как и еще многие относятся к благопризнанию двора, а вам только рекомендую для перевоза чрез Днепр и ради всяких надобных транспортов обратить суда, которые в сей реке имеются запорожцев и других людей приватных, за которые лучше заплатить из казны, по цене чего стоют, деньги, и чтобы употреблять оные по надобности, а для них людей число надобное хотя из них же нанят с тем, чтоб они зависели от держащого там пост офицера. [22]
Стражу границы, от Гарда (?) по устье Буга и вверх по Днепру до Кизикермена, вы находите за вернейший способ, чтоб определить на оную Доиских казаков, нежели предоставить войску Запорожскому. Я согласую в том вашему мнению, но как Донския войска, из 2-й армии, отпущены в свои дома, то кои есть еще из них наличными, тех в сие употребить можете, помоществуясь, в случае недостатка, и от Запорожцев, объяснив кошевому атаману их, где ему и в коликом числе учредить для сего посты из своих людей.
Еще я не знаю, поелику то зависит от повелений двора, какия войска определены будут навсегда в гарнизон Кинбурнский; пред сим же был указ, чтоб туда отправить 24-ю и 25-ю полевые команды, но сии после того отошли в корпус Оренбургский, где им велено остаться до предбудущого приказания. Итак в ожидании тому точного определения и что в Кинбурне никакого пристанища для войск нет; вы можете в усилие гарнизона тамошнего обратить полк, стоящий в Алешках, когда только погода сноснее будет; регулярную же конницу, туда жь определяя, должны будете ваше сиятельство число оной размерить по тем выгодам, которые к продовольствию оной, та земля собою преподаст, а что вы для сего конного и сухопутного войска, в подкрепление гарнизона Кинбурнского определяемого, коего всего тамошний замок в себе вместить не может, полагаете сделать для них укрепление, то в настоящем худом состоянии Кинбурна и мне кажется сему быть нужно, на случай только, доколе состроится крепость.
Для строений упомянутых крепостных п сколько нужно покров иметь командам на всех тамошних постах, истребуйте ваше сиятельство от генерал-маиора Черткова, чтоб он велел лес отпускать из крепости Александровской и предложите ему, сколь в настоящем положении таковое снабдение есть нужно и необходимо, и должно чиниться яко того требует надобность и польза государственная. [23]
Ваше мнение о Керче и Ениколе основано на зрелом уважении, но пункт сей разрешен быть должен будущими мероположениями, которые двору принять угодно будет, но что до установления коммуникации с сими крепостями водою, то отписать имеете, ваше сиятельство, к вице-адмиралу Синявину, или кто флотилиею Азовскою командует, чтобы определили надобное число судов для произведения посредством оных всегдашнего сообщения, от постов наших Крымских к Таганрогу, и таковым судам по присылке остаться уже в ведомстве тамошнего коменданта.
На обезпечение границы нашей от Кубанской стороны я весьма опробую вашу осторожность, чтоб иметь в тамошней околичности часть войска, которая бы удержала татар во внимании, а в случае покушения их на отверстые наши границы и в самом деле оная на опровержение послужила, для сего и есть вам теперь удобно корпус г. бригадира Бринка вывесть в расположение, каково иметь к сему надобно, и недостаток в числе войск, если вы но настоящему его состоянию усмотрите, наградите прибавкою из других частей.
Я придаю вашему сиятельству в лучшее ваше предусмотрение, чтобы с первым усмотрением некоторой остуды от татар Крымских распложили вы часть войска по новой линии, что и будет держать в респекте крымцов, ибо с другой стороны войска 1-й армии возьмут позицию на сей стороне Буга.
Хочу еще вам приметить: когда будут от войск наших испражняться укрепления, которые уже остаются на землях татарских, чтобы приказали ваше сиятельство разрушить оные, и паче такия строения, которые бы могли быть удобно обращены на защищение вопреки нас, а к закрытию отдельных постов по косе Кинбурнской, надобные сделаны были землянками, или блокгаузами, как вы за полезнее признаете.
Конечно, одному нельзя начальствовать в Кинбурне и над крымскими нашими крепостями, а надобно в обоих местах [24] быть особливым командирам. Я, согласившись в том с мнением вашего сиятельства, препоручаю вам избрать и определить как в Ениколь и Керчь, так и в Кинбурн комендантов, из таких достойных офицеров, которые бы во всяких непредвидимых случаях собственным раcсудком и обретением в себе самых способностей могли руководствоваться, ибо без сих качеств, в толь дальном раcстоянии, пребывающий начальник к случаю худо управлять может на нем лежащия дела.
Вашему сиятельству весьма удобнее, будучи на месте, положить меры для перевозки провианта из Крымских и других магазинов, нежели я о том здесь судить могу; возьмите к тому способы, которые ближе, а меньше отяготительны народу; может быть, что и татары, взявши деньги за подряд, выполнят свое обязательство. Г. Щербинин писал о том к хану, но я еще не ведаю, что в ответ он на то получил.
Впрочем долговременная практика и известные таланты вашего сиятельства, отличающие вас в предводителях оружия, да будут лучшим вождем вам управлять дела на вас возложенные от ее императорского величества, и я в полном удостоверении об искусстве и ревности вашей пишу сие не яко правила вам непременные, но только даю мнение мое на те самые пункты, которые от раcсуждения вашего были мне предложены, и за сим предоставляю уведомлять ваше сиятельство о всем, что мне от двора повелено будет, или с других мест получу, касательно до дел вверенных вашему начальству, ожидая, что и вы с своей стороны к сему же относящияся уведомления, если что где произойдет, чинить мне будете.
Впрочем необходимо нужно иметь взаимное сообщение между собою комендантам Кинбурнскому и крепостей наших крымских; но на посредство в том татар положиться сомнительно. Ради чего употребите ваше сиятельство способы найти людей, которые бы в образе производства промыслов [25] купеческих, могли из внутрь Крыма подавать всякое нам надобное известие, как и туда взаимно относить, и ежели в том верность свою опытами докажут, то можно определить им и пенсию.
Лит. В. Копия с рапорта к его сиятельству графу Петру Александровичу Румянцову, от 18-го марта.
Отправив отсюда вчера курьера к генерал-маиору Кохиусу, с предписанием относительно до распоряжения на основании повеления, данного мне от вашего сиятельства, о присылке мне немедленно проекта о сопряжении на левой стороне Днепра нашей коммуникации с Кинбурном блокгаузами, осмеливаюсь вашему сиятельству по настоящим обстоятельствам представить, что если бы татары от стороны Крыма покусились иногда проезжать толпами между сих укреплений и постов, то хотя по всеобщему военному праву и должно их не впустить силою оружия, но, раcсуждая, что вопреки сему не почлось бы сие противным или вредным системе политической о сей Татарской области, да к тому же о сем пункте точного предписания и Еникольский пост не имеет, то и опасаюсь чрез оное решиться сам на таковый с ними поступок; не оставлю же я ваше сиятельство о сем списаться с генерал-поручиком Щербининым, но прежде потребно мне решение вашего сиятельства, о котором сим нижайше и испрашиваю.
Лит. С. Копия с ордера его сиятельства графа Петра Александровича, от 20-го марта.
Вопреки тех известий, что содержит в себе рапорт генерал-маиора Кохиуса о возведении быть имеющем нового хана в Крыму, я сейчас получил курьера из Царьграда от полковника Петерсона, от 3-го марта, и изражаю к сведению вашему его донесение. Он требовал именем моим изъяснения у Порты о делах татарских. Министр оной рейс-эфенди [26] уверил его под клятвою, что после размены ратификаций, послано повеление от Порты к Девлет-Гирею, дабы он неотменно выехал из Крыма да и от хана Сагиб-Гирея на него получила Порта чрез нарочного жалобу, и сам рейс-эфенди из речей сего посланного знает, что повстречал он уже в околичностях Очакова отправленного курьера от Порты к Девлет-Гирею, с повелением выехать из Крыма. Прибавил рейс-эфенди к сей дружеской откровенности еще и то, что сама Порта за нужное почитает удалить Девлет-Гирея, зная честолюбие его быть ханом в Крыму и сколь сей человек опасен, движим будучи там великим интересом; чтожь касается до депутатов татарских, то они уже из Константинополя высланы.
Сии известия должны иметь больше вероятности, однакожь неизлишния и те меры, кои принял г. Кохиус, чтоб лучше испытать положение, о коем разглашается.
Пребывание и проезд татарам вне Крыма на всех тех землях, которые им принадлежат, и мирным трактатом утверждены, не должны быть возбраняемы, равно как и свободное отправление торговли внутри наших земель, но по обстоятельству сей последней потребно учинить заставы для надлежащих осмотров и карантинных задержек, в которые въезжать сама благопристойность запрещает многолюдству вооруженному, к чему назначить места и нужные построения предаю вашему раcсмотрению, с тем, чтоб положение оных удаляло татар от прикосновения таковым нашим постам, на которых потребно нам хранить против того осторожность.
Лит. D. Копия с письма крымского хана, полученного полковником Ступишиным. Января 1775 года.
В Ениколе определенному командиром нашему любезному приятелю и полковнику.
Верный князь как из Перекопа отправился неизвестно было как нам, так и прочим крымским начальникам, что [27] за доставление из магазинов в Крыму провианта в Ениколь, заплатил 17,000 руб. российской монеты начальнику, Ак-мурзе, который дерзнул взять, не доложась нам и иным начальникам, за что и будет наказан, а провианта нетокмо всего, но и одной четверти, не имев повеления от турецкого султана, возить не будут; деньги жь у того начальника, без всякого присмотра, то прошу вас российской стороны командира за оными послать и взять к себе, а статься может, что они там если не возьмутся, то и пропадут, о чем должны вы стараться, а я чрез сие даю вам знать и по той причине сие письмо посылаю.