ВЕДОМОСТЬ

о находящихся в Ейском укреплении и в редутах Кубанского корпуса людях и лошадях.

Июня 18 дня 1791 года. [488-489]

(Подписи заголовков: 1) При Ессенях. 2) При Альбашах. 3) При Челбасах. 4) При Бейсюге. 5) При Кирпилях. 6) При Кунуре. 7) Кавказского корпуса, при лотках. 8) В Петровском ретраншаменте. 9) У протока вышедшего из Кубани. 10) В Марьинском редуте. 11) Офицеров. 12) Штаб. 13) Обер. 14) Унтер-офицер. 15) Рядовых. 16) Нестроевых. 17) Старшина. 18) Казаков. 19) Лошадей. 20) Унтер-офицер. 21) Рядовых. 22) Казаков. 23) Лошадей. 24) Унтер-офицер. 25) Рядовых. 26) Казаков. 27) Лошадей. 28) Унтер-офицер. 29) Рядовых. 30) Казаков. 31) Лошадей. 32) Обер-офицер. 33) Унтер-офицер. 34) Рядовых. 35) Нестроевой. 36) Денщиков. 37) Казаков. 38) Лошадей. 39) Рядовых. 40) Казаков. 41) Лошадей. 42) Обер-офицер. 43) Рядовых. 44) Нестроевой. 45) Казаков. 46) Лошадей. 47) Старшина. 48) Казаков. 49) Лошадей. 50) Людей. 51) Лошадей. 52) Драгунских. 53) Мушкетерских. 54) Казачьих. 55) Владимирского. 56) Нижегородского. 57) Ладогского. 58) Нижегородского. 59) Ребрикова. 60) Давыдова. — OCR)

[490]

Маршрут движения войск от Кубани к крепости Анапе.

Письмо генерал-аншефа И. В. Гудовича к анапскому паше.

Главнокомандующий во всем здешнем крае победоносными Российскими войсками генерал-аншеф, пришедший на овладение крепости Анапы, убегая кровопролития невинных, в ней находящихся, дает чрез сие знать командующему в крепости Анапы паше и требует, чтобы крепость Анапская с находящимся в ней гарнизоном и жителями, видя непременное намерение Российских войск ко взятию оной, без чего они, конечно, не отступят, имея большие силы и великое число войск на овладение оной, сдалась Российским войскам на таковом же положении, как сделала крепость Килия, прошлого года [493] мною взятая, то есть, чтобы высланы были тотчас ключи от крепости с чиновниками, при письме командующего паши, для переговоров и постановления пунктов, чтоб после того войска Российские тотчас беспрекословно заняли крепость, со всеми пушками, знаменами, военными припасами, хлебом и всем прочим, принадлежащим Порте Оттоманской, кроме принадлежащего партикулярным людям. Затем командующему в крепости паше, гарнизону и живущим в ней туркам и другим дается полная воля идти и ехать чрез Суджук-кале в их дома, с женами, детьми и всем их имением и у военных людей с собственным их оружием, без всякого их принуждения, как тому свежий пример подала крепость Килия, которой войска и жители без пролития напрасно крови пошли свободно со всем своим имением в свои дома. Ежели же командующий паша, не устрашась Всемогущего Бога, карающего за кровь неповинную, и страшного Его суда за будущее пролитие крови невинных, невооруженных жителей, жен и детей сей крепости не согласится на сие человеколюбивое и великодушное предложение — тогда я, имея пред Богом чистую совесть, поступлю с Анапою, как поступлено с Измаилом, без всякой пощады. Я ожидаю на сие скорого и решительного ответа. Июня 20-го дня 1791 года. [494]

На штурм крепости Анапы назначаются пяте колонн.

Генерал-аншеф Иван Гудович.

(Выписана из дела графа Салтыкова, хранящегося в Московском отд. архива Главного Штаба, опись 199, св. 34, часть 1-я, к № 64). [498]

Пароль. Алексея человека Божия.

Лозонг. Санктпетербург.

ПРИКАЗ.

В сию ночь будет атака крепости. После зари, по данному росписанию, всем построиться на месте; потом, как скоро темнеть станет, лагерь снять и отправить все в вагенбург как можно тише, дабы неприятель не приметил. Когда темно станет, колонне полковника Чемоданова построиться подле батареи, а другим, построясь пред лагерем, и идти очень тихо вперед и, поравнясь с батареями, остановиться. Резервам построиться тоже пред лагерем и идти вслед за колоннами. Большому резерву построиться впереди лагеря, противу среднего каре, и ожидать от меня приказа. Господину генерал-майору и кавалеру Загряжскому построиться на назначенном мною месте, оставя пикеты в тех же местах, дабы узнать, ежели станут покушаться черкесы. Колонне господина генерал-майора и кавалера барона Шица, как скоро темно станет, переправясь чрез мост и подвинувшись очень тихо за двести пятьдесят сажень от крепости, самым берегом к городу, ожидать сигнала. В двенадцатом часу будет производиться с батарей канонада, и потом, в первом, перестанет; в два часа начнется опять с батареи господина артилерии майора Долгово-Сабурова бомбардирада, и тогда вдруг всем колоннам, призвав Бога в помощь, идти атаковать крепость, по данному наставлению, и покуда неприятель не встревожится, как можно тише, дабы подойти ближе, а когда неприятель начнет стрелять, то атаковать как можно поспешнее, и тогда наша бомбардирада перестанет. Батареям господина генерал-майора и кавалера барона Шица стрелять бомбами в то самое время, когда батареи, на здешней стороне находящиеся, стрелять будут. Генерал-аншеф Иван Гудович. Июня 21-го дня 1791 года.

(Выписка из дел графа Салтыкова, хранящаяся в Московском отделении общего архива Главного Штаба. Опись 199, связка 34, часть 1, № 65). [499]

к произведению атаки на крепость Анапу.

Имея повеление Его Светлости, высокоповелительного господина генерал-фельдмаршала, главнокомандующего соединенными армиями на юге, великого гетмана и многих орденов кавалера, князя Григория Александровича Потемкина-Таврического, взять неприятельскую крепость Анапу, которую, осадивши и учреди батареи, вредившие много неприятелю, посылал я с письмом к паше, в ней находящемуся, о сдаче оной; но, видя на то неприятельское упорство, советовался потом с господами генерал-майорами и бригадирами, и положили, призвав Бога в помощь, сделать штурм. Почему, сделав для оного мою диспозицию, прилагаю оную при сем за моею рукою, в которой назначены все колонны, резервы и командиры оных. Атака произведена должна быть с левой пашей стороны, как с слабейшей и где вал у крепости ниже, положее и, по известиям, ров мельче. Левая колонна, которую я почитаю первою, должна построиться у батареи артилерии капитана Нелюбова и идти на крепость так, чтобы оставить у себя в левой руке, шагах в пятидесяти, батарею неприятельскую под курганом. Вторая колонна от первой в полутораста шагах, третья от второй в двухстах, а четвертая — к самому среднему подъемному мосту, в впадину, где ворот нет и один подъемный мост. Пятой колонны казаки должны выстроиться за Бугуром, впереди нашего водопоя, а из Таврического отряда наряженные перейти, когда темно станет, мост и, построившись, идти правым берегом, и стараться завладеть воротами и мостом подъемным, к Бугуру речке идущим, и ежели можно, то обойти водою, где берег мелкий. Резервы должны построиться позади, против средины своих колонн, имея по два полковых единорогов, и следовать за колоннами так, чтобы первые неприятельские ружейные выстрелы не доставали. Колонны должны быть взводные, лестницы нести но сторонам колонн в четвертом взводе, и как скоро неприятель встревожится, то идти как можно поспешнее ко рву, ставить лестницы и лезть на вал сколько можно скорее. Вошедши на оный, строиться поспешно по валу и отнюдь не [500] рассыпаться и не бросаться в город, пока не построятся. Нижним чинам запретить отнюдь прежде не стрелять, как взлезши на вал, и не кидаться на грабеж — ибо, когда Бог поможет, то по взятии крепости я дозволю нижним чинам все неприятельское имение взять себе. Раствердить им строгое послушание, отчего последует победа. Колонны, как скоро на вал взойдут, должны стараться овладеть батареями и валом, строиться по оному, и самая левая колонна должна овладеть курганом и под ним батареею, а потом строиться направо. Другие три колонны строются все направо но валу, стараясь овладеть батареями, поражая штыками неприятеля. Четвертая колонна должна стараться опустить средний мост, по которому резерв войти должен. Пятая колонна, взошед в город, должна строиться направо и налево, стараясь овладеть батареями. Неприятеля больше поражать штыками и стрелять не инако, как наверное. Резервы, как скоро приметят, что наши станут входить на вал, поспешать должны на подкрепление и стараться, не разрываясь строения, вдруг войти. Господину генерал-майору и кавалеру Загряжскому стараться поражать черкес, ежели оные покусятся атаковать наш зад, наблюдать дабы черкесы не могли ворваться в вагенбург и взад ведущим атаку на крепость. Сверх всех атакующих крепость с правой нашей стороны, господин генерал-аншеф и кавалер Михайла Васильевич Каховский обещал для делания диверсии послать на лодах берегом моря егерей. Всем колоннам как можно равнее идти в атаку, дабы вдруг взойти, а когда атаку начинать, будет учрежден сигнал и объявлен всем колоножным командирам. Я надеюсь на милость Божию, на искусство, храбрость и усердие генералов и штаб и обер-офицеров и на храбрость и мужество нижних чипов, что всякий, помня долг присяги ко Всемилостивейшей Государыне и храня любовь к любезному отечеству, потщится удерживать порядок, ведущий к победе, и станет поражать врага, давно уже от нас трепещущего. Я с начала атаки буду находиться при большом резерве. Сие и подлинное подписал генерал-аншеф Иван Гудович. Июня 21-го дня 1791 года.

(Выписана из дел графа Салтыкова, хранящихся в Московск. отдел. архива Главного Штаба. Опись 199-я, св. 34, часть 1-я № 64). [501]

сколько при разных сражениях с неприятелем и при делании батарей Кавказского и Кубанского корпусов убито, без вести пропало и ранено людей и лошадей; значится на обороте. [502-503]

(Подписи заголовков: 1) Безвестно пропало рядовых. 2) Капитан. 3) Рядовых. 4) Казаков. 5) Итого. 6) Хорунжий. 7) Вахмистр. 8) Унтер-офицеров. 9) Капралов. 10) Рядовых. 11) Канониров. 12) Казаков. 13) Итого. 14) Строевых. 15) Казачьих. 16) Итого. — OCR)

сего июня 22-го числа во время штурма и взятия крепости Анапы из находящихся в действии Кавказского и Кубанского корпусов убито и ранено людей и лошадей. [506-507]

(Подписи заголовков: 1) Офицеров. 2) Штаб. 3) Обер. 4) Старшин казачьих. 5) Унтер-офицеров и капралов. 6) Барабанщиков. 7) Рядовых. 8) Канониров. 9) Казаков. 10) Цирульников. 11) Плотников. 12) Итого. 13) Строевых. 14) Артилерийских. 15) Итого. 16) Барабанщиков и трубачей. 17) Извозчиков. 18) Без вести пропало лошадей. — OCR)

Июня 28-го дня 1791 года.

Мортир медных:

Генерал-аншеф Иван Гудович.

(Выписка из дел графа Салтыкова, хранящихся в Московском отд. общего архива Главного Штаба, оп. 199, св., 34 часть 1-я, № 66). [510]

Рапорт генерал-аншефа И. В. Гудовича князю Потемкину-Таврическому от 29-го июня 1791 года № 546.

После донесения моего Вашей Светлости от 18-го сего месяца, 19-го числа по крепости с батарей производилась канонада, но неприятель тоже отвечал, и урон наш в тот день состоял из двух убитых и четырех раненых бомбами; в ночь на 20-е число я велел в крепость метать бомбы и неприятель до тех пор отвечал, покуда с правой батареи искусством артилерии господина майора и кавалера Меркеля зажжен был город; тогда неприятель смолк, и пожар продолжался до света. 20-го по утру, в восемь часов, полагая, что неприятель устрашился от бомб наших и пожару, послал я с письмом офицера к командующему паше, уговаривая его, чтобы он сдал город, обещая свободной выход гарнизону и жителям, а ежели не сдаст, то уверял его, что, я конечно, не отступлю и что камень на камени не оставлю. К подъехавшим от меня к городу долго никто не выходил, наконец вышли два пеших турка, пояли мое письмо и сказали, что ответ будет. Как скоро письмо мое принесено было в город, то выстрелено тотчас было по моим посланным из двух пушек. Видя по тому упорство и невежество неприятеля, не имея ни инженеров, ни осадной артилерии для продолжения осады, будучи всякой день обеспокоен окружающими меня на горах черкесами, которые день от дня прибавлялись и делали всякой день сильные нападения на моих фуражиров, получа известие от господина генерал-аншефа и кавалера Михайлы Васильевича Каховского, что неприятельской флот показался против устья Днестра, и что он полагает скоро увидеть эскадру неприятельскую в Анапе, положил я непременным способом сделать штурм, дабы не изнурить критическим моим положением войск, мне вверенных, и не дать еще [511] усилится неприятелю, что бы действительно и последовало, ибо на другой день взятия крепости Сары-паша показался в море с тридцатью двумя судами, стрелял из пушек, давая о себе знать, но приметя, что крепость взята, тотчас ушел. А потому, сделавши совет с господами подчиненными мне генерал-майорами Загряжским, Булгаковым, Депрерадовичем, от Таврического отряду под моею командою бароном Шицом, и бригадирами князем Щербатовым и Поликарповым, и будучи все согласны, сделал я диспозицию, призвав Бога в помощь, атаковать крепость. Будучи в таком положении, что сзади меня и вокруг неприятель, устроился я таким образом, что нашел удобное место сделать вагенбург, отрядил особливое число войск для действия противу черкес, у которых, но верным ко мне известиям, положено было в то время, когда я стану атаковать крепость, напасть на меня всеми силами взад и на мой вагенбург. Я приказал атаковать крепость, как в слабейшее место — до среднего моста с левой нашей стороны, четырьмя колоннами, да с правой стороны пятою, самым берегом моря, имея известия, что там вода мелка и видевши сам на лошадях там ездящих турок. За первыми четырьмя колоннами нарядил я два резерва, за пятою — третий, и, сверх того, в средине, большой резерв с конницею, при котором остались все знамена ведущих штурм и полевой артилерии Кавказского корпуса шестнадцать орудий; против черкес, дабы не могли атаковать взад ведущих на крепость Анапу и разграбить вагенбург — господина генерал-майора и кавалера Загряжского, с пехотою и конницею и оставшими, за откомандированием пятисот пеших на штурм, всеми казаками. Над первою и второю колонною слева и первым за сими колоннами резервом поручил я команду господину генерал-майору Булгакову, над третьею и четвертою колонною с их резервом- господину генерал-майору и кавалеру Депрерадовичу, над пятою, составленною из казаков пеших Кавказского и Кубанского корпусов, с прибавлением из отряду Таврического, находящегося под моею командою, мушкетер, егерей и эскадрона драгун — господину генерал-майору и кавалеру барону Шицу; над большим резервом, при [512] котором с начала атаки я сам находился — господину бригадиру Поликарпову. Для лучшего усмотрения осмеливаюсь представить при сем Вашей Светлости наставление мое, разделение войск и приказ о начатии атаки. С 21-го на 22-е число сего месяца, как скоро темно стало, я велел лагерь снять и все устроить в боевой порядок; в двенадцатом часу приказал бомбардировать со всех батарей крепость и под сим шумом подошел я ближе; неприятель тоже метал бомбы и стрелял из пушек, но безвредно; в час пополуночи я велел перестать стрелять из батарей, и неприятель замолк; за полчаса до рассвета приказал я опять бомбардировать со всех батарей — сие было сигналом — то все колонны пошли в атаку, и как неприятель счел последнюю бомбардировку, так как и первую, то Кавказского и Кубанского корпусов четыре колонны пришли к самому рву; тут был, за рвом, неприятельский пикет, который весь перерезан, а неприятель, увидевши атаку, начал производить ружейную и пушечную картечами сильную пальбу; наши, не взирая на жестокую оборону, кинулись в ров и начали ставить лестницы, но, по сильной обороне неприятеля, не могши одолеть валом, были тотчас подкреплены резервами; тут взошли многие в крепость, но неприятель, будучи многочислен, защищался отчаянно. Пятая колонна, под командою господина генерал-майора и кавалера Шица, произвела тоже свою атаку, но, потерпев сильный урон от картеч и ружей, по причине той, что полтораста егерей, посланные на лодках от отряду Таврического для диверсии, рано начали стрелять — и колонна, не доходя рва, встречена была сильным огнем неприятельским, а потому принуждена была несколько отступить, по потом опять храбростию и усердием господина генерал-майора и кавалера барона Шица приведена в порядок. Вошедшие в город сражались с неприятелем, и огонь ружейный был сильный и беспрерывный. Я послал на подкрепление тотчас господина бригадира Поликарпова с шестьюстами мушкетерами из большого резерва и тремя эскадронами, которые, поскакав к крепости, спешились; вшедши в город и подкрепя прежних, неприятель прогнан был больше нежели до половины города, в самое то время [513] опущен был средний мост; тут я, уведомлен будучи от господина генерал-майора Булгакова, трудящегося неутомимо в сильном огне, и от господина бригадира Поликарпова, который, прискакав, мне сказал, что наши несколько ослабевают, увидев и сам, послал потому всю конницу из большого резерва, велел вести оную господину бригадиру Поликарпову на подкрепление, которая с удивительным стремлением, под ядрами и картечами с правой стороны неприятельских батарей, въехала частию на лошадях и частию спешившись в крепость; в самое то же время послал я к господину генерал-майору и кавалеру барону Шицу, который, построясь между тем, приводил опять свою колонну к валу, где держался неприятель, чтобы он большую часть поворотил влево, на опущенный мост, что он и исполнил. Тут наши, получа сильное подкрепление, начали опять гнать неприятеля, который бежал и топился в море, но как оного еще оставалось много, то, опасаясь устали сражающихся, около пяти часов, приказал я и еще господину бригадиру Поликарпову из остающихся уже только трехсот в большом резерве егерей взять и привести в атаку сто человек и один эскадрон конницы, которому я прежде уже велел прийти от отряду господина генерал-майора и кавалера Загряжского. Господин бригадир Поликарпов привел оных в атаку, и сим последним свежих людей ударом неприятель совершенно был побит, начал бросать ружья, отдаваться в плен и кричать аман. Пять часов продолжалось жестокое сражение; но мужеством, храбростию и искусством генералов, храбростию штаб и обер-офицеров, подававших пример нижним чинам, неустрашимостию и храбростию нижних чинов, которые, четыре раза будучи останавливаемы отчаянною обороною неприятеля, приведены наконец, в пятый раз, для совершения полной победы. В самое время штурма, как скоро рассвело, черкес конных и турков пеших с пушками, тысяч восемь, спустились с гор и атаковали меня взад, отдела часть и к моему вагенбургу, напали тотчас на храбрых и отменных Гребенских и Семейных казаков; но господин генерал-майор и кавалер Загряжский с отрядом своим, для того от [514] меня оставленным, пошел сам на них в атаку; а командующий под ним господин бригадир князь Щербатов, подвинувшись поспешно с пехотою, послал тотчас в подкрепление конницу. Таганрогского драгунского полка подполковник Львов, кинувшись с тремя эскадронами на саблях, храбро врубился в черкес и, не дав захватить им взад наших казаков, поразил неприятеля. Неприятель, стреляя из пушек, кинулся, и опять в другую сторону, но распоряжением господина генерал-майора и кавалера Загряжского врубился опять в средину черкес с отменною храбростию подполковник Спешнев, и сколько черкесы ни метались, не могли прорваться взад атакующим крепость, поражены и прогнаны, наконец, в горы с большим уроном. Таким образом крепость Анапа взята и черкесы прогнаны в горы. Крепость Анапа укрепляема была беспрестанно неприятелем, а особливо уже последний год, после похода господина генерал-поручика и кавалера Бибикова, имеет глубокий и широкий ров от моря до моря, по большей части одетой камнем, а в иных местах высеченной в каменистом грунте; позади вала поставлен везде палисад; план оной при сем поднести честь имею. Неприятеля было в ней десять тысяч турков и пятнадцать тысяч ногайцев, черкес и других, вооруженных; в сей крепости взяты восемьдесят три пушки и двенадцать мортир, о которых при сем имею честь представить особливую ведомость; более ста тридцати знамен, которые прежде взятья считать можно было, из которых многие изорваны, а сорок три при сем представляю; бунчуки нашинские тоже не отысканы, а только три булавы, магазейны с сухарями, мукою и ячменем, которые будут употреблены для войск, пороховой большой погреб, а много пороху подрывал неприятель во время штурма по батареям, магазейн с разными военными снарядами и добычи для нижних чинов великое число. Неприятеля побито на месте более восьми тысяч, великое число потоплено в море и все погибли, а спаслось на судах, подле стоявших, не более полутораста человек; в плен взято: трехбунчужной Мустафа-паша, Батал-паши сын, под ним командовавший, известный лжепророк, [515] возмущавший все горские против нас народы и уговаривавший к отчаянной обороне Ших-Мансур, много чиновников, простых турков и других 5944 мужеска и 7588 женска полу, которые отправлены от меня в Тавриду. Горские народы приведены в страх и уже теперь присылают искать покровительства. По великому числу неприятеля и отчаянной оного обороне, наш урон также не мал, о котором особливую ведомость имею честь представить Вашей Светлости. Из числа раненых большая самая часть легко и скоро выздороветь могут.

Будучи всему сражению с обеих сторон свидетелем и отдавая справедливость искусству, усердию, мужеству и неустрашимой храбрости моих подчиненных, долгом поставляю рекомендовать: господина генерал-майора и кавалера Загряжского, как мужественного и искусного, опрокинувшего все нападения черкес и способствовавшего тем победе. Господ генерал-майоров, командовавших на штурме колоннами, господина генерал-майора Булгакова, взведшего в крепость свои колонны под жестоким огнем, оказавшего отменную храбрость, подававшего пример неустрашимости своим подчиненным, находившегося во все время в самом жестоком огне и уведомлявшего меня беспрестанно, где надобно было подкрепление; господина генерал-майора и кавалера барона Шица, которого колонна от сильной обороны хотя было сначала и отступила, но отличною его храбростию и усердием сызнова приведена была в атаку, вошла в город, частию по опущенному мосту и частию на стену, и сражалась с неприятелем; господина генерал-майора и кавалера Депрерадовича, оказавшего отличную храбрость и усердие и приведшего свои колонны в атаку; господина бригадира и кавалера князя Щербатова, опрокинувшего мужественно первое стремление черкес. Подносителя сего, господина бригадира Поликарпова, командовавшего большим резервом, который оказал три раза отличную храбрость, приведши три раза подкрепление из большого резерва в самый сильный огонь, подавал пример неустрашимости и, наконец, последним подкреплением решил победу. Ведших колонны: первую, господина полковника Чемоданова, [516] взлезшего на вал с своею колонною, завладевшего левою батареею и кавальер батареею, получившего притом три раны, оказавшего храбрость и усердие; вторую, составленную из драгун, господина полковника Муханова, взведшего свою колонну на вал, овладевшего одною батареею и потом раненого, оказавшего храбрость и усердие; третью — при взводе на вал командовавший оною подполковник Келлер был так тяжело ранен, что упал в ров, а потом принял над оною — команду премиер-майор Веревкин, взвел оную, овладел одною батареею и потом ранен, оказавши отличную храбрость; четвертую — господина полковника Самарина, взведшего первым на вал свою колонну, находившегося в самом сильном огне до совершения победы, овладевши несколькими батареями, оказавшего отличную храбрость и неутомимое рвение; пятую — господина подполковника графа Апраксина, оказавшего отличную храбрость, взлезшего на вал и получившего раны. Командовавших резервом за первою и второю колоннами господина подполковника и кавалера Лебедева, подоспевшего на подкрепление и оказавшего храбрость и усердие; господина подполковника и кавалера Винова, пришедшего на подкрепление с шестьюстами мушкетерами из большого резерва, опустившего мост, подававшего великую помощь сражающимся, как храброго и достойного. Господина подполковника Нелидова, под командою господина бригадира Поликарпова введшего из большого резерва всю конницу с удивительным стремлением в город, нанесши страх неприятелю и оказавши отличную храбрость, а под ним отличившегося, как прежде так и тут, в храбрости и усердии секунд-майора князя Арбелианова; господ подполковников Львова и Спешнева, атаковавших- с неустрашимою храбростью черкес и опрокинувших с большим уроном; господина подполковника Сенненберга, прикрывавшего всегда мой зад, отразившего несколько раз покушение черкес, показавшего храбрость и усердие. Господ артилерии майоров, командовавших батареями — Меркеля, который, получа от ядра рану, имея переломленную руку, не переставал служить, наносил большой вред неприятелю, зажигал город, как храброго и достойного офицера; [517] Долтово-Сабурова, трудившегося беспрестанно, закладывавшего батареи, наловившего большой вред неприятелю, как храброго и усердного. Артилерии капитана Нелюбова, командовавшего батареею, оказавшего усердие и храбрость. Рекомендую находившегося при мне во все время похода и экспедиции дежурным господина полковника Буткевича, подъявшего особливые труды и посыланного мною в разные места с приказаниями; дежурного при мне премиер-майора Карабьина, посыпанного от меня во время штурма в опаснейшие места и трудившегося с отменным рвением. Генеральс-адъютанта моего Лабу, управляющего моею канцеляриею, трудившегося всегда и во все время неутомимо, находившегося во время штурма при мне и посыланного с приказаниями. Обер-квартирмейстера Штейдера, рекогносцировавшего беспрестанно крепость и трудившегося во всю экспедицию. Флигель-адъютанта моего Голяховского, Хоперского казачьего полку поручика Устинова, Володимирского пехотного полку поручиков Отта и Малороссийского гренадерского полку подпоручика Душенкевича, представленного к штат мой в секретари, посыпанных беспрестанно мною в опаснейшие места, оказавших везде неустрашимость и усердие. Находящегося помощником при обер-квартирмейстере Владимирского мушкетерского полку подпоручика Шелевского; казачьих: Гребенского войска атамана капитана Сехина, Донского полковника Кошкина и Волгского Поселенного командовавшего полком подпоручика Лысенкова, получившего на штурме рану, оказавших во многих местах храбрые поступки и особливо атамана Сехина. Находящихся при мне на бессменных ординарцах полков драгунских: подпоручиков Астраханского Махвилова, Владимирского Лагутина, Нижегородского прапорщика Хвостова; карабинерных — Нарвского поручика Казина, Каргопольского корнета Стаханова, Кавказского мушкетерского прапорщика Штейдера, Хоперского казачьего есаула Миронова, посыланных мною неоднократно во время штурма в разные места с приказаниями; а затем рекомендуют: господин генерал-майор и кавалер Загряжский, за храбрость и мужество, господ подполковников: Казанского мушкетерского (премиер-майора) Бранта, Астраханского драгунского [518] Разумовского, Нижегородского мушкетерского премиер-майора Лобанова, находившего при нем при делах и во время дела с черкесами командовавшего особою частию пехоты и оказавшего неустрашимость; также капитанов, драгунских — Владимирского Давыдова, Таганрогского Соймонова, Нижегородского Соколова, Шебашова, Николая Похвиснева, Ростовского карабинерного ротмистра Щеглова; капитанов — Ладогского мушкетерского Моложенинова, Кавказского второго егерского баталиона Вялкова, поручика артилерии Семикова; Драгунских (полков), полковых квартирмейстеров — Владимирского Сабена, Нижегородского Патлога; подпоручиков: артилерии барона Адольфа Клота и барона Бориса Клота; драгунских — Владимирского Якимова, Нижегородского прапорщика Нагальского; казачьих — Гребенского войска комисара Мальниченкова, станичных — сотника Борисова; хорунжих Грузина, Семенинка, Мельникова, Ергушева; Семейного — старшину Попова и хорунжего Ефимова; Хоперского поручика Лучкина и прапорщиков Борисенкова и Ярова. Господин генерал-майор Булгаков, особливо отличившихся в деле мужеством и храбростию: Нижегородского драгунского премиер-майора Ланга, пехотных — Владимирского капитана Чичагова, получившего на штурме рану, Воронежского капитана Матякина, Тифлисского поручика Лебедева, Кавказского егерского корпуса четвертого баталиона капитана Бачурина, на штурме раненого, которые все время штурма шли на вал и в крепость вперед с отличною храбростию и примером своим ободряли подчиненных, и тем неприятельские батареи опровергли, а особливо капитан Бачурин, который взошел с егерями на батареи, овладев оными, заклепал у пушек затравки и некоторые опрокинул вверх лафетами. Владимирского пехотного — поручика Нелединского-Меледского, подпоручика Грекова, адъютанта Чертонрудова, последних двух на штурме раненых, прапорщика Алексея Куломзина, сержантов Уара и Сергея Неустроевых, Воронежского капитана Сульдяшева, поручика Прокофьева, подпоручика Павловского, на штурме раненых, и подпоручика Грекова, Тифлисского прапорщика Мавлова, Кавказского корпуса егерских баталионов: первого — капитана Сомова, поручика Карнатовского, прапорщика [519] Петровского; четвертого — капитана Карягина, всех четырех на штурме раненых, поручика Еропкина, подпоручиков Каблукова, Пироговского и Шелевского; драгунских полков: Нижегородского поручика Кучерова, прапорщиков Трунова, Филипова, Хардина, всех четырех на штурме раненых, и прапорщика ж Гирша; Астраханского капитанов Буша, Денонского, Книпера, поручика Башкатова, всех четырех на штурме раненых, подпоручика Попова, кадета Луна; Таганрогского поручиков Мурзинского, Турченинова, подпоручика Черкасова, прапорщика Агаркова, кадета Иванова; Владимирского капитана Каченевского, подпоручиков Якимова, Тимофеева, прапорщиков Макова, Болотникова, Пашевкина, всех шестерых на штурме раненых. Находящихся при нем дежурным Кавказского четвертого егерского баталиона секунд-майора Мантигайло, Казанского мушкетерского поручика Копытова и Хоперского казачьего есаула Косякина, которые во время штурма, многократно посланы от него были с приказаниями по валу и крепости в разные места при сильном огне и исполняли все с отличною неустрашимостию и усердием, причем поручик Копытов снял со стены знамя. Господин генерал-майор и кавалер барон Шиц, сверх рекомендованных мною из его отряда подполковника Брянского мушкатерского полка графа Апраксина и артилерии майора Меркеля, рекомендует: Брянского мушкетерского полка премиер-майора Нелидова, вступившего на место раненого подполковника графа Апраксина в командование колонною, поступавшего храбро и получившего две контузии; Таврического егерского корпуса подполковника Штемпеля, поспешившего с своим резервом на подкрепление той колонны и занявшего начальство над колонною по случаю раны, полученной графом Апраксиным. Таврического Конно-Егерского полку господина полковника и кавалера Годлевского, подполковника и кавалера Сентянина, секунд-майоров Данула и Древица, ротмистров Акима и Григория Вунчевых, оставленных для прикрытия вагенбурга, из которых господин полковник Годлевской, учреди для обеспечивания вагенбурга все нужное и находя надобность, прибыл к крепости к действию без команды, а подполковник Сентянин [520] прежде штурма прогонял черкес, к вагенбургу покушавшихся, а секунд-майор барона Древица, подоспевшего на подкрепление колонны со ста тридцатью человеками и сражавшегося храбро в крепости с неприятелем; генерального штаба дивизионных квартирмейстеров Мухина, Енгмана, и колонновожатого Емельянова, чинивших батареи, а Енгмана, как употребленного в посылке с приказами, вошедшего на вал и отличившегося храбростию; Конно-Егерского Таврического полку корнета Литрича, вошедшего с охотниками из конных егерей, овладевшего батареею, обратившего на неприятеля две пушки и раненого; Кинбургского драгунского полку поручика Ченышина, бросившегося на стену с одним находившимся с ним взводом драгун и поражавшего неприятеля; отставного майора Гавра, добровольно при штурме находившегося с тремястами казакими и оказавшего много неустрашимости; Севского мушкетерского полка поручика Караценова, оказавшего неустрашимость и усердие; корнетов Дьяконицкого, Литрига, Соколова и Катина, вахмистров Розенгрина, Годлевского, Антонова, Такосова, Судновского, Паитковского и Залежского, из которых последние три взяли четыре знамя, прочие оказали отменную храбрость; также отличившихся в неустрашимости: Кинбургского драгунского полка поручиков Панчулидзева, Дювайнобло, прапорщика Бокуша; кадетов Ивана и Александра Мамошиных, Калянского, Навроцкого, Шабрянского, Карагарова; вахмистров Алексеева, Благого, Мясникова, Луговского, Пашнина, Забабурина, Фролова, Сидоровича, Канкова; Брянского мушкетерского полка капитана Искру, подпоручиков Панасенкова и Сильверстова; Таврического егерского корпуса капитана Филимонова, поручиков Гусакова, кои два и ранены, Данилевского, Александровича, подпоручика Воробьева; Брянского мушкетерского полка сержантов Бурого, Горяйного, Тикина, Горохова, Селезнева, Шеткова, Попова, Платонова, Баландина, Пятикротова; Греческого полудивизиона начальника сержанта Скойдаки; артилерии поручиков Салькова и Дунина, отличившихся искусным и верным стрелянием и делавших большой тем вред крепости; штык-юнкеров Ефимовича и Соколова, и адъютанта Афанасьева, оказавших [521] отличную храбрость и усердие повсюду, где быть им доводилось; ротмистра Степанова, поручика Ланге; аудиторов Варена, Тодорова, Селезнева, адъютанта Соколова, кадетов Яита, Соболева и Брянова, посыпанных им в разные места с приказаниями и отвозивших оные в точности. Войска Донского полковников Грекова, Чернозубова и Сулина, оказавших персонально везде, где дело было, особливую храбрость, поручика Аврамова, есаула Тронина, хорунжего Куденова, поручика Григория Попова, хорунжего Ивана Попова; Волгского полку подпоручика Страшного, прапорщика Тимофеева, сотников Попова и Венеровского, хорунжих Ускова и Корсунского, на штурме раненых, кои все оказали опыты отличной храбрости и неустрашимости, идучи прямо на стены и поражая неприятеля; Донского войска, полка Грекова, капитана Ермолаева, есаулов, Грекова, Юдина, и сотника Плахова, бывших на лодках, сошедших на берег, прибывших на штурм и оказавших неустрашимость. Господин генерал-майор и кавалер Депрерадович: Ладожского мушкетерского полку премиер-майора Клекера, везде обращающегося неустрашимо; тифлисского мушкетерского капитанов Монтрезора, взошедшего на вал при самом сильном огне, и выбившего из одной батарея неприятеля Крона; тоже поручиков Кузенева, Евсеева, и Цекуша, последних трех на штурме раненых, за выход на вал с неустрашимостию, подпоручиков Тимофея Дударя, Бекренева, Чегищева, Илью Дударя, на штурме раненого, адъютанта Катова и прапорщика Полянского, за храбрость и пример подаваемый собою подчиненным; Нижегородского мушкетерского капитана Сазонова, поручиков Кретова, Бабушкина, Скрыпина, подпоручиков Виногорова, Савенкова, адъютантов Блинова, Волкова и прапорщика Вентера, что все они при первом жестоком неприятельском огне стремились овладеть валом, где капитан Сазонов ранен; сержантов Шпикулова, Лукашевича, Бузанова и Гурова за неустрашимую храбрость; баталионов Кавказского егерского корпуса, первого, капитана Доброклонского, поручика князя Саакадзева, подпоручиков Сытина, на штурме раненого, Грекова, адъютанта Кузьминского, самых первых бросившихся [522] в ров с их частьми при жестоком огне; четвертого-капитана Семенова, взошедшего с взводом на вал и там раненого, поручиков Зервальта, Испревича, на штурме раненого, подпоручика Прозрителева, аудитора Себастиана и адъютанта Швецова, на штурме раненого, за храбрость и пример подаваемый собою подчиненным; Казанского мушкетерского капитана Готовцева, поручика Большенолова, подпоручика Ушакова, прапорщика Богданова, Ладогского мушкетерского поручика Курова, оказавших особливую храбрость своеручным поражением неприятеля, все ранены, а Куров обожжен от загоревшегося на батарее подрыву. Бывших при нем Нарвского карабинерного за дежурного полкового квартирмейстера Михайлу, поручиков Родиона и Петра Депрерадовичей, посыпанных от него во время штурма в опасные места с приказаниями и отвозивших оные в точности, Мениха, адъютанта Лариона, кадета Тимерова, лекаря Левенцова, вахмистров Горбунова и Кондратьева, первых трех употребляемых в опаснейшие места с приказаниями, а лекаря и вахмистров вооружающихся с неустрашимостию. Господин бригадир Поликарпов: Таганрогского драгунского секунд-майора Вечия, подоспевшего с эскадронами в нужном случае, оказавшего мужество и усердие, капитанов, Владимирского драгунского Васильева, перешедшего с эскадроном ров и вал и сделавшего сильную помощь в истреблении неприятеля на батареях, Гладкова, бросившегося по берегу моря и принудившего неприятеля бросить оружие и отдаться в плен, Заблоцкого, дежурным при нем находившегося, во все время сильного огня взошедшего на вал и поражающего неприятеля с отменною храбростию; Астраханского драгунского Пещевича, взошедшего на батарею с эскадроном и прогнавшего с опой неприятеля, Петерсона и Книпера; Нижегородского Швейгевера; Таганрогского Деменкова и Штейна; Казанского мушкетерского Синицына, получившего контузию, мужественно и храбро сражавшихся; Кавказского второго егерского баталиона Асеева, поручиков — Владимирского драгунского Акулова, из которых первый во время действия батареи взошел на оную, а последний, во время же действия батареи, подскакав к мосту [523] опущенному, ворвался в город, обратился на батареи, выбив неприятеля, скакал по городу и поражал храбро неприятеля; Деспатовича выбившего неприятеля из строения и принудившего, брося оружие, отдаться в плен; Доможирова, подавшего помощь нашим, обратив две пушки по неприятелю; Астраханского-Пищевича, сильно поражающего неприятеля и принудившего бросаться в море; Нижегородского Вельяминова, Таганрогского Доброхотова, Фалька, Оладьина; пехотных, Владимирского Данкварта, Мокеева, Колокольцева и Тулубьева; Казанского полкового квартирмейстера Жалобова; подпоручиков, Владимирского-Сафонова, Львова и Струкова, отменно храбро поражавших неприятеля; адъютанта Теренина, употребляемого во время сильного огня в разные посылки, который, отправляя все рачительно, будучи ранен, вошел на вал, прапорщиков Головинского, Жильцова и Романова; Нижегородского Акулова, Астраханского Арсеньева; пехотных, Владимирского Кукломьина и Казанского Зубкова, поступающих с неустрашимою храбростию. Артилерии господин майор Долгово-Сабуров: подпоручиков Мауринова и Уварова, показавших особливую храбрость и усердие, Пфунта и штык-юнкера Панкова, во все время строения батарей употребляющих на оных безотлучно и, находясь при штурме, оказавших отличное мужество и расторопность.

В заключение рекомендую и всех как штаб и обер-офицеров, так и нижних чинов, оказавших неустрашимую храбрость и усердие. Ключи крепости с секунд-майором Монтигайлою при сем же имею честь представить. Генерал-аншеф Иван Гудович. № 546. Июня 29 дня 1791 года. Лагерь при Анапе.

(Выписана из дел графа Салтыкова, хранящихся в Московском отделении архива Главного Штаба, опись 199-я, св. 34, часть 1-я № 63). [524]

представленных Его Сиятельству графу Николаю Ивановичу Салтыкову, 6-го июля 1793 года.

Высочайший рескрипт.

Божиею милостию Мы Екатерина вторая Императрица и Самодержица Всероссийская

и прочая и прочая и прочая.

Нашему генералу Гудовичу.

По получении известия о взятии штурмом корпусом, под начальством вашим состоящим, города Анапы и занятии Суджука, Мы в то же время ознаменовали благоволение Наше к вам пожалованием вам большого креста военного Нашего ордена Святого Георгия второго класса и богатой шпаги; а ныне, желая воздать справедливость и всем, под вашим предводительством отличившимся в помянутом деле рвением, мужеством и храбростию, пожаловали Мы таковых заслуженных знаками милости Нашей, как то вы усмотрите из росписи, при сем препровождаемой.

Доставляя каждому по той росписи принадлежащее и снабдив от себя кого следует одобрительными листами, по образцу, здесь приложенному, вы не оставьте рассмотреть подробно подвиги прочих чинов, в деле сем бывших, но коих имена вь росписи не означены, и которые из них, по мнению вашему, заслуживают повышение чинами, об оных представьте Нашей Военной Коллегии для награждения их оными. Из сего не исключаются и те, коим назначено дать одобрительные листы, если они сверх того отличностию своею равномерного награждения чинами достойны.

Всем же вообще, как вышним, так и нижним в сем знаменитом деле подвизавшимся, объявите Наше Монаршее к их усердию и неустрашимости благоволение. Пребываем в прочем к вам Императорскою Нашею милостию всегда благосклонны. Дан в Санкт-Петербурге. Февраля 19 дня 1792-го года.

ЕКАТЕРИНА.

(Выписан из дела графа Салтыкова, хранящего в Московском отделении архива Главного Штаба. Оп. 199, св. 34, ч. 1-я № 67).

Комментарии

29. Такой реки на современных картах нет и под этим именем надо подразумевать нижние течения реки Адагума.

30. Заны — название двух урочищ, находившихся во владениях одного из черкесских (адигских) племен, известного под именем Жан или Жанеевцы. В документах прошлого столетия это племя большею частью называлось Зан или Занинцы. Одно урочище Заны было в 15-ти верстах выше Славянской станицы, между Сухим ериком и Красным лесом, около Кубани; другое — на правом берегу р. Адагума, там где находилось Адагумское укрепление, наполовине пути между Троицкой и Крымской станицами.

31. Искаженное название р. Гечепсин (на картах), точное название Гешипсын, находившаяся во владениях натухайского племени горцев; река эта протекает в 6-ти верстах к западу от станицы Крымской и, не доходя р. Адагума, теряется в обширном болоте. Е. Ф.

32. На карте — Кудако или, позднее, Кудакго, левый приток р. Адагума, в 10 1/2 верстах к северо-западу от станицы Крымской. Река эта находилась во владениях натухайского племени закубанских горцев.

33. Левый приток р. Адагума, в 6-ти верстах к востоку от р. Кудакго.

34. Остатки этого обширного по своим размерам укрепления сохранились и до настоящего времени. У закубанских горцев натухайского племени оно известно под именем Шантхгара-кальажжь и о нем существует предание.

35. Искаженное название р. Непитль — левый приток р. Адагума, в 9 1/2 верстах к юго-востоку от станицы Варениковской.

36. В 7-ми верстах к юго-востоку от стаи. Варениковской.

37. Искаженное название р. Псыбенс, впадающей в лиман Куркой, в 4-х верстах к юго-востоку от стан. Варениковской.

38. Искаженное название р. Шухо или Шухго, в 1 1/2 верст. к юго-востоку от стан. Варениковской.

39. На карте — лиман Куркой, около станицы Варениковской.

40. Река Чекупс или, точнее, Тчиггупс, в 7-ми верстах к западу от той же станицы. Е. Ф.

41. Искаженное название р. Шакон или, точнее, Шекгонь, в 2 1/2, верст. к западу от Чекупса.

42. Нижняя часть течения р. Гастагай или, точнее, Востыхгай, впадающей в Витязевский или Кубанский лиман, называлась у натухайцев, во владении которых она протекала, Нарты-псыхг, что в переводе на русский язык значит — река нартов, т. е. богатырей. Название этой реки искажено русскими и впоследствии обозначалось на картах — Нарпсухо или большею частью Нартпсухо.

43. Так называлось нижнее течение р. Куматыр. Е. Ф.

Текст воспроизведен по изданию: Материялы для истории Северного Кавказа 1787-1792 гг. // Кавказский сборник, Том 17. 1896

© текст - Фелицын Е. Д. 1896
© сетевая версия - Тhietmar. 2020
© OCR - Валерий. 2020
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Кавказский сборник. 1896