№ 698
1772 г. июня 30. — Донесение кап. Львова гp. Н. И. Панину о впечатлении, произведенном отозванием русских войск на царей Ираклия и Соломона, а также о том, что русский корпус ушел из Имерети 26 мая, 31 мая был в Цхинвали, в начале августа может прибыть в Моздок
/л. 196/ Сиятельнейший граф,
милостивейшей
государь!
Повеление вашего высокогр. с-ва, от 8-го февраля сего года ко мне отправленное, было привезено в Имеретию в то время, когда я с царем Ираклием находился в Кахетии. [821]
По возвращении моем оттуда в Кутаис, 29 апреля, я оное, распечатанное от его пр-ва г. Сухатина, и при оном две высочайшия ея и. в. к их св-стям царям Ираклию и Соломону граматы, два вашего высокогр. с-ва к их св-стям письма и одно его высокогр. с-ва Гр. Гр. Орлова к царю Ираклию, также и со всего того копии получить счастие имел.
Как царь Соломон задолго до моего приезда о получении к нему высочайшей граматы от его пр-ва госп. Сухатина был уведомлен, и слух о возвращении нашего войска в Россию в корпусе нашем и во всей Имеретии распространился, то царь Соломон, желая нетерпеливо знать помянутой граматы содержание, следовательно, /л. 196об./ и о своей судьбине, в самой день моего приезда и сряду несколько дней потом то от меня, то от его пр-ва высочайшую грамоту неотступно требовал, упрекая мне наконец тем, что и его пр-во по приезде моем оную ему, немедля, вручить обещал, изъясняя при том свое сомнение, что из толь долгаго оной удержания, он совершенное свое несчастие, то есть лишение высочайшего ея и. в. покровительства, заключает, и что в противном случае я оную так долго удерживать никакой бы не имел причины.
Таковое царя Соломона не безосновательное сомнение его пр-во ясно видел, но как высочайшую грамоту вручить ему не соглашался, отговариваясь царю, будто я оную удерживаю, то и оставалось мне, сият-ший граф, к некоторому царя Соломона успокоению одна только его ко мне доверенность, которая однакож не довольно была к тому достаточна.
Между тем как у его пр-ва гос. Сухатина с царем Соломоном не весьма согласно было, то его пр-во моим посредством в четыре дня от царя Соломона все то для похода корпуса нашего необходимо нужное вспоможение получил, котораго он до приезда моего чрез долгое время от него требовать не мог, и 5-го майя из Кутаиса в возвратной поход вступить изволил.
В разсуждении крайняго в корпусе нашем для таковаго похода во всем нужном недостатка надлежало, милост. государь, почти каждой день от царя в прибавок вспоможения требовать, /л. 197/ что от него с довольным радением, во время дватцатидневнаго нашего похода, все исполняемо было; так что когда и в самом пустом месте случалась надобность в лошадях, то как царь по нечаенному его пр-ва требованию оных с деревень своих собирать не успевал и собственных своих верховых лошадей под наши вьюки охотно употреблял, и сам по большой части при корпусе нашем находился безотлучно.
25-го майя, когда уже корпус наш в 16 верстах от грузинской границы находился, приехал ко мне царь Соломон с лутчеми своими князьями и показал мне полученное им тогда вашего высокогр. с-ва от февраля месеца письмо, которое я лишь только успел прочесть, как царь и все бывшие с ним, окружа меня, с необыкновенным унижением о вручении царю высочайшей грамоты неотступно просили.
В сие время принужден я был, милост-ший государь царя уверить, что по возвращении его в свой лагерь я ему высочайшую грамату вручить честь иметь буду.
Прибыв я потом в царской лагерь, высочайшую грамату при письме вашего высокогр. с-ва с возможною по [822] тогдашнему походному обстоятельству благопристойностию его св-сти вручил.
Царь, приняв оныя с особливою покорностию, прочитал их прежде сам и после одному из своих князей при всем бывшем при нем войске высочайшую грамату вслух читать приказал.
Я не могу вам, сиятельнейший граф, довольно изобразить царя Соломона и всех его подданных /л. 197об./ великаго обрадования, произшедшаго от всемилост. ея и. в. в грамати обнадеживания, в разсуждении внесения Имеретин в мирной с Портою отоманскою трактат. Царь изъявлял к великой своей покровительнице искреннюю свою благодарность, а князья его в знак оной порывались цаловать мои руки.
Причины в высочайшей грамате к убеждению здешних изъясненныю были, милост. государь, столь достаточны, что ни малейшаго оным противуречия не произошло; а сожеление о выходе отсюда нашего войска было столь велико, что при изъяснении собственнаго своего признания в том, что оне поступками своими сами себя онаго лишают, почитали то за великое свое несчастие.
26-го майя царь Соломон, удовольствуя корпус наш людьми, лошадьми и быками, скольке от него требовано было, с корпусом нашим в слезах разставшись, назад возвратился, а корпус наш до грузинскаго города Цхинвала, без всякаго от неприятеля в походе препятствия, 31-го майя дошел благополучно.
При прощении со мною царь Соломон мне объявил, что он в знак истинной своей к высочайшему ея и. в. престолу благодарности брата своего Иосифа, патриарха имеретийскаго, к высоч. двору отправить намерен, но я, милост.-ший государь, до испрошения всемилостивейшаго на то позволения в том ему отсоветовал. Сей его брат имеет к царю отменную дружбу, и как он по здешнему разумным патриархом почитается, то и царь его советам во многом следует, ныне же и меньшой их брат, царевич Арчил, зять царя Ираклия, которой пред сим больше к Грузии, нежели к Имеретии /л. 198/ усердным почитался, и потому с царем Соломоном и с патриархом не был в надлежащем согласии, с ними помирился; и на сих днях супругу свою, противу желания царя Ираклия, из Тифлиса взял в Имеретию.
Знатнейшей и деревнями достаточной мингрельской кн. Чичуа, которой и от Дадьяна не совсем был зависим, его пр-во госп. Сухатиным при отступлении от Поти взят под караул и везется при корпусе в Россию. Как сего князя царь Соломон от его пр-ва неоднократно получить домогался, то ныне и меня весьма прилежно просил, чтобы я вашему высокогр. с-ву о пожаловании ему онаго князя всепокорнейше представил.
Намерение царя Соломона, сиятельнейший граф, состоит в том, что когда он сего князя получит в свои руки, то или оставит его навсегда при себе, или, взяв вместо его всю его фамилию из Мингрелии к себе в аманаты, все сего князя деревни присовокопит к Имеретии и тем кн. Дадьяна чувствительно ослабит; также просил меня царь Соломон, чтобы я вашему высокогр. с-ву всенижайше представил о пожаловании ему на некоторое время малого числа из наших артилеристов для обучения собственных его людей, потому [823] что, хотя царь Соломон и довольное число изрядных пушек имеет, но как его люди оных употреблять не умеют, то оне и при нужном случае без всякаго действия останутся.
Из высочайшей ея и. в. к царю Соломону граматы и из письма вашего высокогр. сиятельства к нему значит, что царь Соломон к завладению турецкою крепостию Поти предъявил себе достаточным. Сие его предъявление, /л. 198об./ милост. государь, кажется неосновательным потому, что как сия крепость лежит между Мингрелиею и Гуриею, то в случае Соломонова на оную покушения, владетели помянутых земель, по преданности их к туркам, ему в том воспрепятствовать в состоянии; разве удастся царю Соломону прежде присвоить себе Гурию, в чем он и некоторую надежду имеет, потому что старший Гуриель, возстановленный прежде сего турками, младшаго своего брата старается лишить всего владения и держит сторону царя Соломона, да и зять царской, гурьельской князь Тавдгеридзев в том ему способствует; но как бы то ни было, сият-ший граф, я царя Соломона, по его предъявлению, к предприятию на Поти понуждать не оставлю.
Я бы не осмелился, сият-ший государь, его пр-ва госп. Сухатина в разсуждении Гурии поступка представить неполезным, естли бы и само обстоятельство оной таким не представляло: его пр-во, прибыв сюда, нашол Гурию спокоину в руках царя Соломона, под управлением старшаго и законнаго наследника кн. Мамия Гурьеля, котораго прежде турки уничтожа, владение его отдали меньшому его брату Георгию; царь же Соломон, в бытность свою в Гурии для подкрепления нашего корпуса тогда при Поти под предводительством гр. Тотлебена стоящаго, сего меньшаго Гурьеля, как он показал себя к нашей стороне совсем не усердным, из Гурии выгнал, и старшаго его брата Мамию опять возстановил; а как после, по желанию его пр-ва госп. Сухатина, выгнанному кн. Георгию Гуриелю все его владение от царя Соломона было возвращено то лишь только он оное получил в то же время опять к туркам прилепился, что его пр-во и сам после довольно испытал, /л. 199/ так, что, наконец, когда его пр-во от сего Гурьеля, для лутчей верности, сына его в аманаты к себе взять изволил и в то же время для примечания в Гурии нашего капитана кн. Меликова употребил, то Георгий Гурьель помянутаго нашего капитана до тех пор из Гурии не отпустил, пока сына своего назад не получил, и сим его пр-во к возвращению Гурьелю сына своего действительно принудил.
По прибытии моем в Тифлис, 7-го числа сего месеца, высочайшую ея и. в. грамату, вашего высокогр. с-ва и его высогр. с-ва Гр. Гр. Орлова письма к его св-сти царю Ираклию пристойным образом вручить честь имел. Его св-сть принял от меня высочайшую грамату с обыкновенными знаками своея покорности и, прежде, нежели оную открыл, печальнейшим видом о подлинности высочайшаго повеления в разсуждении отзыва нашего отсюда войска меня спросил, и как услышал, что оное высочайшее повеление действительно последовало, то его св-сть после сего на несколько минут безмолвным остался.
Видя чрезвычайное царя Ираклия смущение и обнадежа его светлость продолжением к нему высочайшей ея и. в. [824] милости, ссылаясь в том на высочайшую грамату, которую, чтобы ему дать время свободно читать, я его св-сть оставил.
9-го числа позван я был к. царю. Его св-сть при множестве нарочно собранных своих князей изъявлял к ея и. в. наипокорнейшую свою благодарность за полученное им в высочайшей ея грамате всемилостивейшее обнадеживание /л. 199об./ о внесении его владения в мирной с Портою отоманскою трактат; потом у меня спросил, может ли он надеется в том, что со всею своею фамилиею и совсем своим владением будет принят в высочайшее ея и. в. в вечное подданство? Оказав мне при том, что он уже о сем к ея и. в. свое прошение отправил; и как на сей вопрос от меня ничего утвердительнаго не получил, то пространным своим разговором искренне свое и всех своих потданных к тому желание старался изъявить, показывая при том о возвращении отсюда нашего войска наичувствительную свою печаль.
После сего его светлость выслал всех своих князей, оставя из них малое число своих вернейших, повторял мне в разсуждении потданства свое желание и просил меня самым необыкновенным образом, чтобы я о таковом его светлости желании вашему высокогр. с-ву непременно в скорости представил; а когда я его св-сти уверил, что должность моя о том умолчать мне не позволит, то его св-сть показывая вид несколько спокойнее прежняго, с отменною ласкою меня проводил.
На другой день после сего моего с царем свидания его св-сть прислал ко мне некоторых из своих князей для подробнаго повторения бывшаго его со мною разговора, потом получил я от его св-сти письмо, а чрез несколько дней после того и другое, таковаго ж содержания, которые при сем ваш. высокогр. с-ву всепокорнейше представляю. Околь ни велико было сожаление имеретинцов /л. 200/ о выходе отсюда войска, но оное, сия-ший граф, не может нимало сравниться с тем, которое о том же грузинцы изъявляют: сих последних сожеление можно принять за совершенное отчаение, которое так далеко, а особливо в простом народе, простирается, что для успокоения онаго царь Ираклий принужден разглашать ложные слухи, то есть, что, хот сие войско отсюда и возвращается, но на место онаго будет сюда прислано другое, будто о том и сын его царевич Леван из России его уведомляет.
Усердные к нашей стороне князья обвиняют несправедливые здешних владетелей противу нас поступки, а протчие на нас весьма ропщут, простой же народ обеими сторонами недовольным себя: показывает; но никто однаноже из них противу побудительных к отзыву отсюда нашего войска причин, в высоч. ея и. в. к здешним владетелям грамотах изясненных, ничего представить не находят.
Присланную при повелении вашего высокого, с-ва с высочайшим ея и. в. портретом золотую медаль я кн. Орбельянову, как мне повелено было, вручил. Получа сей знак высочайшей ея и. в. милости; помянутой князь Орбельянов с большим усердием продолжает показывать искренную свою к нашей стороне преданность, как то он и родственники его, а особливо кн. Давыд Эристов, и прежде много раз показать старались. /л. 200об./
Как по выступлении отсюда нашего войска, для точнаго [825] о здешних обстоятельствах сведения, должен я буду, снят, граф, из Грузии в Имеретию непременно часто переезжать, то, не имея при себе никакой нашей команды, я, милост. государь, всегда крайней опасности подвержен буду, да и здешние владетели по их между собою несогласию, не давая мне в надлежащее время своего конвоя, в переездах моих препятствовать мне легко могут, и для таго, милост. государь я ваше высокгр. с-во всенижайше утруждать принужден о пожаловании мне до 80-т человек для конвоя из гребинских казаков; с сими людьми не только буду я здесь в безопасности, но и по знанию их здешних мест отсюда до границы нашей всепокорнейшия мои доношении верно доставлять в состоянии буду.
Таковую же мою всенижайшую прозьбу представлю, милост. государь, и о переводчике, которой бы на грузинском языке мог вести переписку, и как находящийся теперь при его пр-ве госп. Сухатине коллежской переводчик Пицхелауров и бывший прежде при надв. сов. кн. Моуравове прапорщик Бежан Егутов его пр-ву уже не надобны, то естли вашему высокогр. с-ву угодно будет об определении ко мне однаго из оных или какого-нибудь другаго, ваше высокогр. с-во всенижайше прошу. /л. 201/
Профессор Гильденштет, осматривая его св-сти царя Ираклия земли, нашол много железных и медных руд, также некоторую часть свинцу и серебра. Царь Ираклий, ссылаясь на ваше высокогр. с-во от 29 октября 1769 года к его светлости письмо, принуждал помянутаго профессора, чтобы он те найденныя руды начал разрабатывать; но госп. профессор искусным образом от того отговорился. На сих днях помянутый госп. профессор отправился в Имеретию, где его царь Соломон, нетерпеливо ожидая, как меня, так и госп. Гильденштета, о скором его туда приезде прилежно просит.
Его св-сть царь Ираклий намерен у себя завести регулярное войско и уже до тысячи человек к тому назначил, но как он для таковаго заведения знающих военной порядок людей не имеет, то надлежащим образом и приступить к тому не может. Потданные его светлости, по привычке их к сумазбродной своей вольности, хотя военную нашу дисциплину весьма не любят, но видимая от оной польза и собственная их в том необходимая нужда принуждает их к регулярной службе охотниками себя показывать.
В разсуждении предписаннаго мне в повелении вашего высокогр. с-ва о дальнейшей моей здесь бытности главнаго предмета, то есть чтобы грузинцы туркам в собственных их местах утверждаться препятствовали, чтоб Порта отоманская с грузинской стороны /л. 201об./ соседства своего к нашим границам в близость не распространила, принимая милост. государь смелость вашему высокогр. с-ву слабое мое в здешней стороне примечание всенижайше представить, совершенно надеясь, что естли оное высочайшим ея и. в. дальнейшим и мне совсем неизвестным видам найдется противно таковое мое дерзновение, милост. государь, великодушно мне упустить изволите, тем наипаче, что к сему побужден я, снят, граф, единственно к службе ея и. в. искреннейшим моим всепадданическим усердием.
Земли, царю Соломону принадлежащия, Имеретия и Рача, по крепкому своему натуральному положению и в [826] разсуждении частных оных земель владельцов, и вообще всего народа, а особливо имеретийскаго, между собою доброго согласия, и непосредственному турецкому нападению собственными своими силами и средствами долгое время сопротивляться в состоянии.
Надежду сию подкрепляет больше и то, что царь Соломон все оных земель крепости занял своими надежными людьми, препоруча оные имеретийским князьям, в верности к себе много раз испытанным, и потданными своими довольно любим.
Земли ж даря Ираклия, Картлия и Кахетия, таковой надежды не подают потому, что: 1-е, оне положением своим гораздо слабее; 2-е, три части оных уже совсем опустошены; 3-е, населенные места отстоят в дальнем /л. 202/ одно от другого разстоянии, а особливо в Картлии, и отделяются многими пустыми крепостями; и 4-е, частные оных земель владельцы между собою весьма не согласны, и немалое число оных к царю Ираклию должнаго почитания, следовательно и любви, не имеют.
А потому и турки, помянутыми обстоятельствами воспользуясь, оными землями без дальняго препятствия овладеть, могут.
Бывшей пред сим в Российской службе грузинской царевич Александр, находясь у Керим-хана персицкаго прежде сего, неоднократно старался противу царя Ираклия грузинцов взбунтовать, котораго при настоящих обстоятельствах царь Ираклий и больше прежняго опасатся причину имеет.
И, по всем вышеозначенным, милост. государь, обстоятельствам, царю Ираклию есть самая необходимая в том нужда, чтобы иметь здесь хотя малую часть из нашего войска, по крайней мере до того время, пока собственные его люди, как он то завести жадно желает, в некоторой на основании регулярной службы порядок приведены будут.
Корпус наш находится теперь в Анануре, и естли мосты чрез Терек наводнением, как то часто случается, испорчены не будут, то он, как кажется, в начале августа месеца до Моздока дойти может.
Полученные мною из Имеретии от царя Соломона, при письме его ко мне, два пакета, из коих один на всевысочайшее ея и. в. имя, а другой на имя вашего высокогр. /л. 202об./ сиятельства подписаны, также и один пакет, полученный мною от царя Ираклия, подписанный на имя вашего высокогр. с-ва, при сем, милост. государь, препровождаю.
В протчем повергая себя в покровительство вашего высокогр. с-ва, истинным высокопочитаннем. Сиятельнейший граф, милостивейши государь, вашего высокогр. с-ва всенижайшим слугою Иван Львов.
30 июня
1772 года
Тифлис.
АВПР, ф. Сн. России с Грузией, 1769-1770 гг., ол. 110/2, д. лл. 196-202. Подлинник (Опублик. См.: Грамоты, I, с. 351-358).