№ 220

1769-1770 годы. — Выдержки из писем гр. Тотлебена, содержащие клеветы и ложные доносы на кн. Моуравова и офицеров русской армии с целью изгнания их из отряда

/л. 261/ При отправлении в Грузию поверенным в делах надв. сов. кн. Моуравова данною ему от 28 майя 1769 года инструкциею предписано стараться всех грузинских владетелей подвигнуть на поиск против турок, и для того не только с тамошними царями, но и знатнейшими владетельными князьями видеться и все возможныя увещании им зделать. В разсуждении же того, что первое отправление здешняго войска назначено было в Имеретию к тамошнему царю Соломону, между другим, тою же инструкциею препоручалось кн. Моуравову довести царя Соломона, чтоб он перенял на себя пропитание войска. В протчем, хотя зделаны в той же инструкции примечания и о здешнем желании, чтоб грузинцы просветились и пред своими соседями усилились в предупреждение расхищения своего, со всем тем довольное там же подтверждение содержится, чтоб кн. Моуравов /л. 261об./ во всем соглашался и единодушно поступил с военным начальником и был с ним в непременном соответствии, дабы взаимныя их старания взаимным подкреплением и облегчались.

Ген-м. гр. Тотлебен представлял сюда от 29 октября 1769 года, что кн. Моуравов, будучи со излишеством грузинец, затруднялся, несмотря на домогательства его, гр. Тотлебена, в требовании от имеретийскаго царя Соломона нужнаго и обещаннаго им самим на войско пропитания, да и какое дело ни случилось бы, всегда пользу своих однородцов предпочитал.

Кн. Моуравов доносил сюда от 3 сентября 1769 года, прежде нежели он в Имеретию вступил, о полученном им достоверном /л. 262/ известии, что Соломон находится в весьма слабейшем состоянии и не может пропитать назначенной в его землю команды. От 12 октября что хотя он и гр. Тотлебен троекратно к Соломону писали о прибытии своем с командою, но он, Соломон, не успел с ними соединиться, а уже и отлучился для сопротивления кн. Дадияну, которой между тем на его владение учинил нашествие, и хотя в небытность его оставленной брат его имеретийской каталикос и тамошние князья старались о пропитании войска, но сил их /л. 262об./ к тому не достало, потому что Соломон человек самаго беднаго состояния, худо возпитанной, в малом своем владении никакого порядка не имеющей и учредить не могущей, окруженной неприятелями и ни же двухсот человек пропитать способов [505] находящей, в протчем намерен он был, кн. Моуравов, писать к удельным князьям Дадияну и Гуриелю, чтоб они дозволили ему приехать к себе; но Соломон представленными ему в том трудностями и неограниченною их к турецкой стороне преданностию его отклонил. В последующее /л. 263/ время с ними, князьями, переписывался ген.-м. гр. Тотлебен, а между тем доносил иногда сюда и надв. сов. кн. Моуравов сходно с полученными здесь же от карталинскаго и кахетскаго царя Ираклия представлениями, что Дадиян препятствуется в оказании ея и в. услуги имеретийским царем Соломоном, которой ныне же вдумал свои старые на Дадияне притязания искать. А от апреля 1770 года он же, надворной советник, доносил сюда, что Соломон, будучи человек беднаго состояния, /л. 263об./ тем самым нещастлив; он же удельнаго кн. Эристова, лишивши владения и зрения обманом, у всех кредит потерял, но что, услыша о пожалованной Ираклию каваларии, присылал к гр. Тотлебену и к нему Моуравову брата своего каталикоса с таким объявлением, коим образом и он для услуг ея и. в. соберет войско и в соединении с здешним и с тем, которое будет иметь Ираклий, пойдет совокупно осаж[д]ать турецкой город Ахалцих, ежели только не лишен будет монаршей ея и. в. милости /л. 264/ и выдадутся ему те пятьдесят тысяч, которые в грамате обещаны, а он их ни на что другое употреблять не будет как на содержание войска, а чтоб все сие ему исходатайствовать, когда он в самом деле станет причинять вред туркам и ея и. в. услуги окажет, в том кн. Моуравов обязался ему письмами; а полковник Языков от 13-го октября 1770 года между другим сюда ж доносил, что он и от него тех денег домогался, но он ему доказал излишность такого /л. 264об./ требования тем, что никаких сторонних войск не имеет, да и гр. Тотлебен о выдаче ему указа. В протчем сей имеретийской царь Соломон, не зделав, кажется, ничего для общей пользы, и непосредственными своими сюда представлениями о том же неоднократныя напоминания чинил.

Ген.-м. гр. Тотлебен представлял сюда от 1-го генваря 1770-го года, что карталинской и кахетской царь Ираклий не допустил коварным образом его, гр. Тотлебена, поймать присыланнаго в Тифлис к нему, Ираклию, турецкаго посланника, которой в то время, когда гр. Тотлебен, возвратясь из Имеретин, в Тифлис же (Бумага л. 265 голубого цвета не писанная, а основной текст написан на белой бумаге) /л. 266/ приехал, еще там находился, а кн. Моуравов, пред тем за несколько уже недель в Тифлисе живучи, его, гр. Тотлебена, о сем посланнике и совсем не уведомил.

Ираклий от 27 декабря 1769 года писал к гр. Тотлебену, которой объявил ему за такой его поступок негодование, что присыланной от турецкаго паши человек был состояния подлаго и удержание его ни к чему не послужило б, да и что у них, грузинцов, такого и обычая нет. А кн. Моуравов доносил сюда от 23 того ж декабря, что присыланной к Ираклию от Ахалцихского паши был его /л. 266об./ казначей и содержание привезеннаго от него письма в том состояло, чтоб перестал быть туркам неприятелем. Но Ираклий сказал в ответ присыланному казначею, что он не требует от паши совета — с тем обратно в Ахалцих его и отправил. [506]

Ген.-м. гр. Тотлебен от 6 февраля 1770 года представлял сюда, что артиллерийский подполк. Чолакаев, несмотря на ордеры его, гр. Тотлебена, остается в Тифлисе с надв. сов. кн. Моуравовым, показывая царю Ираклию делать мортиры и гоубицы и ставить пушки на лафеты; а по мнению его, гр. Тотлебена, хотя царь и князья его и вступили в протекцию ея и. в., /л. 267/ однако ж для высочайших интересов предосудительно, чтоб в Грузии были пушки, кроме принадлежащих ея и. в., итак просил он об отозвании назад всех офицеров грузинской нации и кн. Моуравова, отнюдь не соответствуя их стачки (?) и виды с должною верностию.

Выше сего примечено, что кн. Моуравову данною инструкциею подтверждено было во всем поступать по соглашению с воинским начальником. Ген.-м. гр. Тотлебен представлял сюда от 1-го апреля 1770 года, что кн. Моуравов не старался исполнить ни одной черты из данной ему инструкции, а напротив того употреблял только свойство свое и знакомство ко вреду /л. 267об./ вверенных ему, гр. Тотлебену, войск, и чтоб дать своей нации воспользоваться здешнею казною, для того подкреплял проекты многих князей грузинских и многих офицеров российских, касающияся до погубления его, гр. Тотлебена, до приведения его в ссору с царем Ираклием и до препоручения команды майору Ременникову. От 6-го того ж апреля, что по представлении им, гр. Тотлебеном, подполк. Чоглокова и гвардии капит.-порутч. Львова царю Ираклию, первой имел долгой разговор с кн. Моуравовым, а после того ежедневно и был то у него, то у царя в грузинском лагере, а возвращаясь, заходил к майору Ременникову. Между тем, гр. Тотлебен принужден /л. 268/ будучи арестовать обоих, то есть Чоглокова и Ременникова, по их подозрительным поступкам и опасным отзывам Чоглокова, отправление сюда куриера на полый день удержал, чтоб и Моуравов от себя с ним писать мог, но он но разсудил за благо свои депеши сему куриеру вверить, причем гр. Тотлебен приметил, что заговор о лишении его команды еще задолго в Кизляре положен был. От 1-го майя, что, по всей вероятности, подполк. кн. Ратиев, которой, несмотря на многократный подтверждения, продолжает маршем и надз. сов. кн. Моуравов оба явные сообщники в заговоре Чоглокова и Ременникова, и подкрепляемый многими грузинскими /л. 268об./ князьями, крайнее старание употреблять будут, чтоб исполнить свои злостные проекты, то есть, обольстя и обманув царя, погубить его, гр. Тотлебена и похитить команду его корпуса.

С капит.-порутч. Львовым переслано в Грузию пятьдесят тысяч рублев для снабдения Ираклия при таких только случаях, ежели б недоставало собственных его способов к произведению против неприятеля поисков, но о том никому больше знать не дано, как гр. Тотлебену и кн. Моуравову. Капитан же порутчик Львов писал сюда от 15 майя 1770 года, что у подполк. Ратиева, так как и у надв. /л. 269/ сов. кн. Моуравова, в Грузии почти во всех местах родня самая ближняя, причем он еще и таким образом изъяснился но слава богу, что гр. Тотлебен по неусыпному своему старанию и всей возможной предосторожности предупредил все их злыя и изменническия умыслы.

Отступление гр. Тотлебена из неприятельской земли и [507] оставление там Ираклия главнейше произошло, по его доношениям, от недостатка в провианте.

При возвращении его в Грузию, что настояла действительно нужда в пропитании его корпуса, сие самое подтверждено полученными /л. 269об./ здесь известиями как от присланнаго от Ираклия нарочнаго грузинскаго дворянина Егора Натаишилова, котораго надв. сов. кн. Моуравов в сообщении своем к кизлярскому коменданту назвал, однако же, князем, в чем сей комендант, сведав потом, что послан был не князь, сюда и явку учинил, а равным образом подтверждено ж и от самаго Моуравова, также и собственными Ираклиевыми представлениями и письмами с тем только, что прежде атакования крепости, называемой Ацкверской, надлежало было занять окольныя неприятельския деревни, в которых без сумнения б довольно /л. 270/ хлеба нашлось, к чему кн. Моуравов в письме своем от 1-го майя 1770 года прибавляет: что он во всю свою бытность в Тифлисе с 15декабря 1769 года о недостатке провианта от гр. Тотлебена никакого известия не имел, но в первый раз 6 апреля получил от него словесное приказание, чтоб заготовить по 1-е число майя, но что потому не исполнено, сам он, гр. Тотлебен, причиною, объявя Ираклию наконец, что ему только на пять дней, пока вступить в неприятельскую землю, запастись довольно; итак, он, Моуравов, в сем же письме некоторый зделал /л. 270об./ примечания, будто отступление гр. Тотлебена было паче следствием его предварительного умысла. Напротив того капит.-порут. Львов писал сюда от 13 майя, что один только постигшей голод к такому возвращению принудил и что, хотя пред тем ни о чем столько переписок и переговоров с царем не было как о провианте, но все его обещания остались тщетны, почему выходя в неприятельскую землю, и не имели больше хлеба как на шесть дней, а там грузинцы все деревни грабили.

Ген.-м. гр. Тотлебен представлял от 9 июля 1770 года, /л. 272/ что подполк. Ратиев по возвращении своем из Тифлиса к нему, гр. Тотлебену, все произшедшия непорядки причитал надв. сов. Моуравову и что он, гр. Тотлебен, и пред тем задолго имел известие коим образом Ратиев, продолжаясь в Кизляре, имел подозрительную переписку с Ираклием, с кн. Моуравовым и с майором Ременниковым, о чем тем менше сумневаться можно, что Ираклий всегда прежде его узнавал о содержании получаемых им, гр. Тотлебеном, отсюда депешей; Ираклиево же намерение было, состоящия в команде его, гр. Тотлебена, войска хитростию или силою у него отнять и отдать в руки природнаго грузинца, /л. 3об./ или кому из своих креатур, чтоб употребить для собственных своих видов в разсуждении Персии и здешнею казною воспользоваться, а между тем он и сообщение ему, гр. Тотлебену, с здешними местами отрезать старался, в чем Ираклий после и собственными своими письмами, от него здесь полученными, признание зделал.

Надв. сов. кн. Моуравов о том, что подполк. Ратиев высланной от гр. Тотлебена для его арестования команде возпротивился — сюда не писал, а довольствовался только в письме своем от 1-го майя 1770 года сказать в разсуждении побега подполк. Чоглокова, что он /л. 273/ прибыл в Тифлис 1-го числа того месяца сам собою, а в разсуждении Ратиева, что он [508] призван туда же Ираклием, будто для удовольствования команды его в той надежде, что и гр. Тотлебен будет стоять недалеко; а посыланные от гр. Тотлебенав Тифлис для требования оных Чоглокова и Ратиева с командою, последним туда же уведенною, порутчик Наврозов и штик-юнкер кн. Калычов гр. Тотлебену репортовали, что призываны были они 7-го майя к Ираклию, где и подполккн. Ратиев находился, и объявлено им было от Ираклия чрез перевод надв. /л. 273об./ сов. кн. Моуравова, что он гр. Тотлебена за отступление его от Ацкверской крепости почитает изменником; то ж самое подтвердил Ираклий и в письме от 11-го майя Томскаго полку к полк. Клаверу, и в чем сосланось на свидетельство надв. сов. кн. Моуравова, и притом он, Ираклий, его, Клавера, и с полком призывал в Тифлис; а Моуравов писал к Клаверу от 10-го майя, чтоб он, по прибытии своем к гр. Тотлебену, склонил его в предупреждение худых следствий на отмену публикованнаго о Чоглокове и Ратиеве манифеста, прибавляя к тому, /л. 271/ будто неизвестно было, когда Ратиев в Тифлис позван, где гр. Тотлебен тогда находился, и чтоб он, Клавер, прислал между тем в Тифлис одного штаб-офицера для обстоятельнейшаго о всем осведомления. Но гр. Тотлебен письмом своим от 12-го майя 1770 года кн. Моуравову учинил возражение, что для удовольствования ратиевой команды не было нужды призывать его в Тифлис, потому что, возвратясь он, гр. Тотлебен, в Грузию, когда сам о провианте пещись начал, недостатка в том не имел, и Ратиеву ближе было идти к нему, /л. 271об./ нежели в Тифлис; и как он гр. Тотлебен, будучи в Сураме, имел в получении письма от Ираклия и от Моуравова, то ему и не могло быть неизвестно о месте его лагеря, равно как и Ратиеву, к которому о том послан был и ордер. В протчем кн. Моуравов в письме своем к полк. Клаверу сослался на приложенной при том перевод с письма к нему, Моуравову, от Ираклия от 6 майя, которым он просил избавить от гр. Тотлебена, называя его презлым человеком; а подполк. кн. Ратиев писал к Клаверу от 5 майя с приложением /л. 274/ и к нему письма от Ираклия, в котором Тотлебен не только называется изменником, но и желание предъявляется, чтоб его арестовать, причем он, Ратиев, просил его, Клавера, о присылке в Тифлис одного штаб-офицера, которой бы, получа там обстоятельное о всем произшествии известие, мог его, Клавера, подробно уведомить, а полк. Клавер от 19 майя сюда доносил, что получил он письма от Ираклия, Моуравова и Ратиева в одно время.

Полк. Языков от 1-го декабря 1770-го года сюда доносил, что по аресте надв. сов. кн. /л. 274об./ Моуравова заарестовал его экипаж, между писем нащел он переписку его с подполк. Ратиевым. Как ему кажется то, ежели б кн. Моуравов исполнял свою должность, Ратиев с командою в Тифлис не смел бы притти и Чоглоков бы убежища не нашел, да и гр. Тотлебена изменником царь Ираклий не назвал бы. Подполк. Ратиев по первому его письму к Моуравову никак оправдаться не может и, ежели бы у него с Моуравовым в Тифлисе не произошла персональная ссора, то наверное бы Ратиев с командою к графу не пошел, к чему Моуравов его по ссоре уже принуд. В переписке надв. сов. кн. Моуравова с подполк. Ратиевым /л. 276/ следующее содержится: подполк. Ратиев в письме своем к кн. Моуравову от 27-го апреля 1770-го года, описав бывшее у него с высланною от гр. Тотлебена для арестования его командою и [509] прося, чтоб царь Ираклий за него вступился, изъясняется далее таким образом: что гр. Тотлебен все делает по злобе к их нации и что явная измена, как он слышал, что покинул царя Ираклия, а сам ушел, но что же больше этого — что всех штаб-офицеров ссылает, а за какую вину — неизвестно. Он, Ратиев, думает, что ея и. /л. 276об./ в. не неприятно будет такого изменника низвергнуть, пока он больше бед не причинит, прося притом он, Ратиев, его, Моуравова, донесть о всем том царю Ираклию. В ответном письме кн. Моуравова к Ратиеву от 30 апреля: он, Моуравов, за нужно почитает по должности своей предуведомить его, Ратиева, что надлежит ему по всем обстоятельствам прибыть с командою его в Тифлис к царю Ираклию, при котором и он, Моуравов, находится. Ратиев от 4 майя писал к Моуравову, что он призван в Тифлис им, Моуравовым, /л. 277/ за некоторыми обстоятельствами, о которых ему неизъяснено; а царь Ираклий прислал к нему письмо, которым он просит, чтоб всей команде изъяснить, что он за многими обстоятельствами принужденным находится гр. Тотлебена признать изменником; итак, Ратиев Моуравова просил, чтоб он помянутое письмо перевел. Моуравов на то ответствовал к нему от 6-го майя, что он, Ратиев, приглашен был в Тифлис единственно по его письму и что гр. Тотлебена туда ж ожидали, но как он не-приехал, то ему, Ратиеву, и должно с командою итти, к гр. Тотлебену, а чтоб царь Ираклий признавал /л. 277об./ его, гр. Тотлебена, изменником, то такого слова от него, Ираклия, и ни от кого из грузинцев он, Моуравов, не слыхал, и без особливаго указа не надлежит никого признавать за изменника. Ратиев к Моуравову напротив того писал от 13-го майя, что хотя он и получил от царя Ираклия письмо, изъясняющее состояние войск и дел находящихся в Грузии, и о чем все команды его, Ратиева, обер-офицеры от царя Ираклия чрез перевод его, Моуравову, словесно слышали, но как однако же он, Моуравов, находится поверенным от двора ея и. в., то и требовал /л. 275/ он его мнения. Моуравов на то ответствовал от 14 майя, что он его, Ратиева, с командою призвал в Тифлис, чтоб кровопролития не приключилось и в той надежде, что и гр. Тотлебен ожидаем был туда же, а где он в то время точно находился, он, Моуравов, известия не имел, и чтоб между тем до прибытия его, гр. Тотлебена, на его, Ратиева, команду провиант и фураж достать; сверх же того и Ираклий, ожидая к себе гр. Тотлебена, приказал ему, Моуравову, его, Ратиева, уведомить, чтоб и он в Тифлис же приехал, и потому советовал он, Моуравов, Ратиеву, чтоб он /л. 275об./ шел к гр. Тотлебену для оправдания. Ратиев от 18 майя на то к нему ответствовал, что он, Моуравов, такой совет ему подает, не уведомя однако ж его зачем от него, Моуравова, призван он был в Тифлис и в чем долженствует пред гр. Тотлебеном оправдаться, когда по письму царя Ираклия и по словесному его, Моуравова, переводу, как он, Ратиев, так и все команды его офицеры слышали, и в чем Моуравов отрещись не может, что царь Ираклий объявлял гр. Тотлебена неверным ея и. в., а сие значит на российском языке ни что иное как изменника; /л. 278/ когда ж он признан от царя грузинскаго изменником, делая его, Моуравова, свидетелем, то для чего как поверенной от двора ея и. в. не открыл своего мнения — справедливо ли оное предъявление или нет, требуя в последнем случае его долг при [510] самом переводе слов изъясннтьей, что царь объявляет несправедливо. На то Моуравов писал от 19 майя с повторением прежних своих ответов, а Ратиев к нему от 20-го майя, что хотя он и намерен был к гр. Тотлебену отправиться, но Ираклий просил его еще с командою остаться при нем, /л. 278об./ изъяснив ему важныя обстоятельства, о которых Ираклий и Моуравова уведомить намерен был; итак, Ратиев просил Моуравова, чтоб он для удовольствия команды его жалованьем и провиантом выпросил у Ираклия денег на щет двора ея и. в. Моуравов на то ему коротко ответствовал, что он на такое требование поступить не может, а от 26 майя сообщил Ратиеву, что как гр. Тотлебен пишет, что есть ли вся команда 27 майя к нему доставлена не будет, то намерен поступить так как против явных /л. 279/ неприятелей, и потому Моуравов Ратиева просил, чтоб он того ж числа выступил с командою и представил оную гр. Тотлебену и что о том и царь Ираклий приказывает и желает.

АВПР, ф. Сн. России с Грузией, 1769-1773 гг., оп. 110/2, д. 9, лл. 261-279. Выдержки (опублик. см.: Грамоты, I, с. 196-204).