252. Д. XXVI. 5 января 1798 г.—Письмо царицы Дарии к имп. Павлу Петровичу.

Подл. I вып. II т. № 127.

Почтительно приняла я высоч. укав в. и. в-а о беглых солдатах, присланный царю (Ираклию) моему, и всенижайше доношу в. и. в-у, что царь мой не был в состоянии сам [275] прочесть ваш указ, равно и ответить на него, поелику вот уже месяцев шесть как он хворает, и в настоящее время в особенности сильно болен, посему я осмеливаюсь, доложить вам, что царь мой не принимал к себе ни одного (беглого русского) солдата. Когда войска в. и. в-а отправились из Грузии (в Россию), мой царь и тогда уже был болен, и в тоже время Омар-Хан с Дагестанским войском расположился в 6 милях от нашей страны с целью вторгнуться к нам, и, вероятно, известно уже в. и. в., что в Кахетии он опустошил 6 больших деревень и совершенно уничтожил их пожаром, равно и жители других деревень выселились и скрывались в укрепленных местах, и поелику в тоже время снялись непобедимые войска в. и. в-а и отправились из Грузии в Россию, то мы не имели возможности ловить дезертиров (русских), тем более, что наибольшая их часть бежала в другие государства; кроме того мы слышали, что начальник (русского отряда) предосудительно вел себя, что когда к нему приводили пойманных в дороге беглых солдат, он плохо обходился и запугивал тех, которые к нему приводили таковых. Немыслимо, чтобы мы или паши подданные переманивали к нам ваших солдат, когда мы сами желаем, чтобы дети наши находились на службе вашей и всегда рассчитываем на милостивое ваше покровительство, посему умоляем милостиво воззреть на наше затруднительное положение и всемилосердое сердце ваше не отвратить от нас. Мы прикажем непременно поискать тех дезертиров, которые быть может скрываются в деревнях нашего царства, и ловить их; некоторые из них уже доставлены мне, которых я отсылаю вашему генералу графу Гудовичу, и в будущем сколько только найдем их, будем немедленно всех посылать ему. Могу уверить в. и. в., что ни одного солдата вашего здесь не оставлю и надеюсь, что в. и. в. не разгневается на нас относительно тех русских дезертиров, которых нет в нашей стране и на которых мы не можем иметь никакой власти.

Светл. князь Безбородко получит от нас письменное заявление о наших делах и прошу милостиво выслушать его. [276]

Я вверяю своих детей и всех вообще угнетенных здешних христиан после Бога вашему покровительству.

Телав.