№ 208
1762 г. июнь. — Журнал о прибытии свиты покойного царя Теймураза в Астрахань, о погребении царя и об отправлении грузин на родину
/л. 256/ Копия
Астраханской губернской канцлярии журнал о свите бывшаго в России грузинскаго владетеля Теймураза, которую указом его императорского величества из государственной Коллегии иностранных дел велено по прибытии из Санктпетербурга в Астрахань отправить чрез Кизляр заграницу в Грузию
Майя 26 дня астраханского губернатора господина действительного статского советника Неронова определенной при той свите для препровождения и ингермоланского пехотного полку прапорщик Иван Чюфаров репортовал, что он со всею свитою и с телом упоминаемого грузинского владетеля на данном ис Казани волском судне к Астрахани прибыл и остановился выше Астрахани на приверхе реки Болды и требовал, чтоб для постоя оной свите показать ему прапорщику [532] квартиры, которые по силе присланного из государственной Коллегии иностранных дел е. и. в. указа до приезда их были уже заготовлены нарочитые по их характерам на дворех у астраханских русских обывателей, а для нижних чинов отведена бывшая астраханская рыбная кантора с верхними и нижними покоями и со всем казенным двором, и велено те квартиры по принадлежности как пристойно убрать и очистить и приуготовить на содержание воды и протчаго домовую посуду, почему и приказано как полицемейстеру подпоручику /л. 256 об./ Алексею Дмитриевичу, так и кизлярскаго грузинскаго шквадрона прапорщику Дмитрию Мангову (коего по указу государственной Коллегии иностранных дел велено отправить при той свите в Грузию) оные назначенные квартиры ему прапорщику ж Чюфарову показать и по росписанию каждым по характерам развесть.
Того ж числа прапорщик Чюфаров паки репортовал, что он судном по желанию свиты пристанет к берегу у Николаевых ворот и что та свита намерена тело его владетеля, вынув из судна, поставить в церковь, о чем и просят позволения, чего ради губернатор приказал к тем воротам подъехать, а между тем преосвященному епископу Мефодию Астраханскому дано знать о приутотовлении к выносу тела его владетеля по церковному чиноположению, а для будущей при том церемонии приказано штап и обер афицерам и штатским чинам к 27-му числу быть в готовности и собратца к соборной церкви.
Потом, оного 26 числа вышеписанной прапорщик Чюфаров подал о прибытии своем к Астрахани репорт с приложением о той свите реэстра, по которому показано, что из оной свиты остались в Санктпетербурге, в Москве и- других местах пятнатцать человек, действительно прибыло в Астрахань пятьдесят пять человек, принятых в Москве и в Астрахани семь человек /л. 257./ и под означенную де свиту до Казани дано было в Санктпетербурге сто подвод, из государственной Коллегии иностранных дел кормовых денег на три месяца майя по 1-е число, а на май месяц принято им Чюфаровым из казанской губернской канцелярии, которые де свиты оной сердару с протчими князьями и выданы, в чем от них и росписку имеет, да по присланному к нему государственной Коллегии иностранных дел ис канторы указу велено спросить сердара с протчими князьями, желают ли они погрести тело его владетеля в Астрахани или послать от себя куриера к принцу Ираклию, и на то они объявили ему, что куриера послать они о погребении не намерены, а желают погрести тело его здесь в Астрахани. [533]
27 числа по утру вышеупомянутые штап и обер афицеры и штатские чины все к соборной церкви по полуночи в девятом часу собравшись, как и преосвященый астраханский епископ Мефодий с соборными и других церквей с священники и с крестом сошли за Никольские врата к судну, в коем стояло оного владетеля привезенное тело, которое из судна вынуты с свиты его служителями и поставлено на одр, покрытой от них золотою парчею, и несено было в соборную церковь на плечах теми ж служителями в препровождении его епископа с священники, также самого губернатора и протчих штап и обер афицеров, штатских чинов /л. 257 об./ и множество собравшагося народа, причем знатные той свиты сердар и князья шли подле гроба, поддерживая его с сторон своими руками, и по принесении в собор в нижнюю церковь поставлено на одре подле гроба бывшаго грузинского царя Вахтанга до назначенного к погребению дня. А потом выше описанные сердар и князья, вышед из соборной церкви, были у губернатора, а от него отвезены в его колясках на отведенные им квартиры, куда губернатор отослал к ним с прапорщиком Манговым от себя на первой случай для столоваго приуготовления два барана, один пуд сорочинского пшена и пуд же коровьего масла и несколько белого хлеба, которые приняв они благодарили.
28 майя были у губернатора из вышеописанной свиты сердар князь Александр Цицианов и с ним другие два князя и говорили с прошением, что они намерены послать из Астрахани от себя в перед сухим путем чрез Кизляр в Грузию к тамошнему владетелю Ираклию нарочного своего с письмом с требованием, чтоб в тамошних местах заблаговременно для переезда их чрез реки зделаны были мосты, и дабы того посланнаго из Астрахани немедленно отправить и дать ему надлежащей конвой и подводы, ибо они того нарочного от себя для приуготовления мостов посылают отсюда более для того, чтоб он мог к ним обратитца со известием и встретитца на пути, яко и все они с свитою намерены по погребению здесь владетелева тела немедленно из Астрахани отправитца во отечество свое, /л. 258/ причем и просили, чтоб и их с свитою по скоряе отпустить и что потребно на съезд подводами снабдить, ибо де при отправлении их из Санктпетербурга его сиятельство господин действительной тайной советник, сенатор, и камергер и кавалер государственной канцлер граф Михайла Ларионович Воронцов изволил обнадежить, что они по посланному из государственной Коллегии иностранных дел указу от него губернатора со всяким удовольствием не удержав отправлены будут. [534]
Напротив того губернатор видя, что они на скорое отправление вызываютца сами, дабы они долго не продолжались здесь, усердно уверял их, что он по желанию их как гостей, следующих от высочайшаго е. и. в. двора, со всяким удовольствием яко же и посылаемого от них нарочного в Грузию без замедления отправит и притом спросил, когда они намерены владетелево тело предать погребению.
На оное сердар и князья объявили, что таким отправлением их будут весьма довольны, а тело владетелево по желанию их просят предать погребению в соборной церкви подле гроба бывшаго грузинскаго царя Вахтанга, и когда тому погребению быть, о том они между собою посоветуют и в которой день положат совершить, также и кто от них к посылке в Грузию назначен будет, /л. 258 об./ об оном они подадут ему губернатору известие, однакож бы оное тело владетелево погребено было по царскому порядку со всякою подобающею честию.
Губернатор им сказал, что при каком месте в церкви погрести то тело надлежит, об оном по состоянию в церкви места знать может более астраханский преосвященный епископ Мефодий, которой и то погребение учинит по прошению их с надлежащею церемониею по церковному чиноположению чем они, сердар, будучи довольны, от него губернатора ушли и отвезены на квартиры в колясках.
29 числа майя по прошению их сердара с протчими из астраханской губернской канцелярии астраханскому епископу Мефодию сообщено промемориею и в силе присланного из государственной Коллегии иностранных дел указа требовано, дабы благоволено было вышеописанное привезенное тело грузинского владетеля погрести в Астрахани в соборной церкви обыкновеннным по церковному чиноположению порядком.
Мая 30 числа прапорщик Мангов представил при доношении своем посылаемого от той свиты с письмами к грузинскому владетелю Ираклию куриера Папу Хатова и по желанию той свиты просил, чтоб его туда отправить.
/л. 259/ По которому донощению оной грузинец в силе указа е. и. в. из государственной Коллегии иностранных дел от 7 марта сего 1762 года из Астрахани пропущен до Кизляра и дано ему на съезд две татарские поводы и прогонные деньги в щет подлежащих к даче под оную свиту подвод из астраханской губернской канцелярии ис подлежащих до [535] статс канторы доходов на щет государственной Коллегии иностранных дел чрезвычайных расходов, а в Кизляр к генерал майору и коменданту Ступишину сообщено и требовано оного грузинца по силе изъясненного указа ис Кизляра за границу пропустить беспрепятственно.
3 июня означенные свиты грузинской князья чрез прапорщика Мангова объявили губернатору, что они к погребению тела его владетеля по указанию епископа Мефодия в соборной церкви гробницу изготовили и просили чтоб его 4 числа июня действительно погресть, почему он губернатор дал о том знать ему епископу и того 4 числа июня по отправлении литургии с отпевом по обыкновению с подобающею по церковному чиноположению, честию, при нем губернаторе и протчих штап и обер офицерах и при множестве народа погребен с звоном.
Причем свиты его вышеписанные князья на то погребение и на поминовение его владетеля души /л. 259 об./ дали епископу Мефодию тритцать рублев, а более того от себя никакого стола для его поминовения делано свитою не было и по погребении его в тож время с протчим народом из церкви вышли в свои квартиры.
Потом июня 5 дня по силе присланных из государственной Коллегии иностранных дел указов в астраханской губернской канцелярии определено вышепоказанную свиту немедленно отправить из Астрахани чрез Кизляр за границу во отечество их в Грузию, при которой и означенного прапорщика Мангова послать и под съезд той свите, дабы здешним татарам от многова наряда подвод не было отягощения, избавляя их от сего, велеть ему прапорщику приискать в Астрахани нанять ис приехавших ис Кизляра татар у охочих людей, выключая данные посланному от свиты куриеру две подводы, еще пятьдесят пять подвод, по токмо старатца к пользе высочайшаго интереса за перевоз до Кизляра ценою договоритца менее положеннаго по плакату летнего времени за уездные подводы платежа, а имянно ниже тех рублев осьмидесяти одной копейки на подводу яко толикое число следует быть до Кизляра в платеже за подводу по нынешнему времени прогонных денег, а сколько по какой цене нанято будет в губернскую канцелярию репортовать, да на съезд ево Мангова особливо ему на две татарские подводы до Кизляра прогонных денег на триста восемьдесят одну версту по плакату летнего времени по копейке на версту /л. 260/ на каждую подводу, итого семь рублев шездесят две копейки и сверх того на проезд за границей и на разведание о тамошних обращениях по прежнему примеру сто рублев. Оной свите в дорогу по сей июнь месяц кормовых денег против дачи ис Коллегии иностранных дел четыреста рублев выдать из астраханской губернской канцелярии ис подлежащих до государственной статс канторы доходов на щет государственной Коллегии иностранных дел чрезвычайных расходов.
Июня 6 дня упоминаемой прапорщик Мангов поданным репортом объявил, что им Манговым у таковых приехавших ис Кизляра ведомства генерал майора князь Ельмурзы Черкаского нагайцов Маметя Казыева, Исмаила Карева, Шагыра Уразакаева, Козмаметя Колгелдиева с товарищи нанято под съезд той свите, оное число пятьдесят пять ароб с лошадьми их и со всею путевою упряжкою, ценою за каждую договорено заплатить им за перевоз по три рубли по пятидесят копеек, которые будут ко отправлению в путь в готовности сего июня к 16-му числу, каковая ряда против принадлежащаго по нынешнему летнему времени платежа имеет быть менее.
И потому в астраханской губернской канцелярии паки, определено на помянутое число пятьдесят пять ароб и на каждую по три рубли по пятьдесят копеек, итого сто девяносто два рубли пятьдесят копеек на платеж им выдать ему прапорщику из астраханской губернской канцелярии ис тех же доходов на щет Коллегии иностранных дел чрезвычайных расходов, по которым определениям все те деньги и выданы и притом ему прапорщику приказано (в разсуждении того чтоб они праздно здесь не продолжались вместо побуждения) о найме и приуготовлении под своз той свиты ароб оной свите князьям дать знать (с таким) изъяснением, дабы они ко отъезду июня к 16-му числу были в готовности, ибо подводчики договорились за наемные деньги во ожидании их отправления стоять в Астрахани только во оное число, а ежели они князья с свитою продолжатца будут затем в Астрахани более, то за простойные дни подводчикам повинны будут убытки платить они от себя, а ис казны за то яко за непринадлежащее дачи им не будет.
/л. 260 об./ 15 числа июня губернатор приказал прапорщику Мангову вышепоказанного сердара князь Цицианова и других той свиты первых князей позвать тот день у него губернатора покушать кои быть к нему и обещались, а по полудни во 12-ом часу губернатор послал за ними его прапорщика и две свои кареты цугом, которые в них к губернатору приехали всего семь персон и у него губернатора трактованны были [537] обеденным столом и по обеде его губернатора благодаря простясь с ним отвезены в тех же каретах в их квартиры.
16 числа губернатор прапорщику Мангову приказал у той свиты пристойным образом выведать о посланных с ними от его императорскаго величества к грузинскому владетелю Ираклию жалованных деньгах в подарках, что они в целости ль или проданы ибо как известно, что ис тех подарков в Санктпетербурге и в Москве много распродано.
Которой прапорщик 17 числа июня губернатора репортовал по разведанию де его от свиты объявлено, что те жалованные деньги будучи еще в Санктпетербурге и в Москве якобы раздали за покойнаго владетеля Теймураза в платеж бывших на нем долгов, также ис посланных с ними подарков большую часть распродали.
Июня 18 дня прапорщик Мангов подал в губернскую канцелярию доношение, коим представлял, что выданные на свиту кормовые деньги сего года июля по 1-е число как на путевое исправление, так и на расплату прежних долгов все они употребили и в пути по нынешнему жаркому времени до Кизляра проездом могут продолжитца и к первому числу не прибудут, к томуж и в Кизляре ради растаха от путевого прешествия и уборки ко отъезду заграницу несколько времени принуждены будут помешкать и так до границы едваль доехать могут /л. 261/ в том июле месяце и для того просят, чтоб повелено было на то путевое прешествие выдать им кормовые деньги на июль месяц, о чем ему дали просительное письмо на грузинском диалекте, которое объявил при оном доношении и потому он прапорщик Мангов просил резолюции, а по переводе оного грузинского письма на русской диалект оказалось их прошение о выдаче им за теми резоны на июль месяц кормовых денег.
А понеже указами е. и. в. из государственной Коллегии иностранных дел от 5 февраля и от 7 чисел марта сего года последовавшими об отправлении показанной свиты людей в Грузию между протчаго велено, ежели между тем пока та свита в Астрахань приедет те три месяца, а имянно февраль, март и апрель, на которые кормовые деньги тамо выданы минуют, а в Казани им выдачи учинено не будет, то губернской канцелярии произвести еще на один или на два месяца против тамошней дачи смотря по времени в какое они до границы доехать могут, и хотя они в Казани на май, да здесь от губернской канцелярии при отъезде из Астрахани на июнь месяц кормовые деньги получили, но как оная свита представляет по настоящему жаркому времени проезд до [538] границы медлительной, что и губернская канцелярия усматривает, в разсуждении того сходственно яко оная по данному указом ис Коллегии иностранных дел позволению имеет на проезд свой за границу /л. 261 об./ приуготовить в Кизляре своих лошадей, для чего необходимо принуждены в приуготовлении несколько продолжатца и так выезд их до границы действительно последует в июле месяце.
И для того по определению астраханской губернской канцелярии по сыле вышеоглавленных указов означенной свите в разсуждении продолжительнаго ея в пути до Кизляра и до границы по нынешнему жаркому времени проезда, во удовольствие со здешней стороны и в показание благодеяния по прошению их на дорожный проезд выдано еще кормовых денег на наступающей сего года июль месяц против того ж числа четыреста рублев ис помянутых штатских доходов и поставлены на щет Коллегии иностранных дел, о чем и кизлярскому коменданту генерал майору Ступишину знать дано, и вся оная свита потом в путь свой до Кизляра сего июня 20 дня за данным в препровождение конвоем ис казаков действительно отправилась.
Подлинной журнал подписали: по статьям Василей Неронов, а по листам канцелярист Иван Зайцов.
(Документ имеет скрепу: “Канцелярист Иван Зайцов” (лл. 256- 261)).
АВПР, ф. Сн. России с Грузией, 1762-64 гг., д. 1, лл. 256-251. Копия.