БУТКОВ П. Г.
МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ НОВОЙ ИСТОРИИ КАВКАЗА
С 1722 ПО 1803 ГОД
П. Г. БУТКОВА
ЧАСТЬ II.
ГЛАВА 275.
В опасности от лезгинских набегов, землепашцы грузинские возделывали поля свои только в таком расстоянии от своих жилищ, чтоб тотчас можно было от хищников скрыться. Дабы усилить земледелие и полевые работы, и с тем вместе приобресть возможность находить в самой Грузии хлеб, нужный на продовольствие войск, покупаемый провиантскими коммиссионерами из первых рук, генерал-лейтенант Кнорринг, возбудив к тому уверенность в поселянах нарочитыми окружными объявлениями, сделал распоряжение, чтоб участки российских войск, по селениям в квартирах расположенные, выходили одною половиною своею для прикрытия поселян, при посеве и уборке в полях хлеба.
Среди таковых воинских упражнений частые были встречи с лезгинскими партиями, которые всегда были отражаемы. Примечательнейшие же суть следующие:
В апреле 1802 года Лезгины, быв обозрены в одном крепком месте, в Кахетии, и окружены нашими войсками под командою маиора Алексеева, до тех пор не оставили защищаться, пока всех их Русские перебили. Они не приняли и самых умереннейших предложений, что сдавшись в плен будут употреблены на обмен Грузин, Лезгами захваченных. С нашей стороны убито 6 и ранено 4 человека. [531]
В июне подполковник Симонович, расположенный в Гори, узнав, что Лезгины из турецких владений ворвались в карталинские пределы, отправился на поражение их без пушек, взяв 150 человек Русских и до 100 конных и пеших Грузин. Он встретил их у самой границы турецкой, и хотя их было 760 человек доброконных, вступил с ними в сражение и прогнал их, убив на месте до 30 человек, и взяв в плен одного.
В июле, Лезгины напав на деревню Хистери, взяли в плен 96 душ Грузин. Тот же подполковник Симонович ходил на поиск Лезгин, к границам Джавахетии, к турецкому городу Ацкуру (Ац-Кур); там нашел он партию Лезгин 31 человек, в самом крепком месте засевших, всех до единого переколол штыками, когда они не согласились сдаться, дабы быть употреблены на обмен пленных Грузин и Русских. Из Русских убито 4, ранено 2. Тут найдено у Лезгин немало пшеничной и ячменной муки и несколько ременных пут, коими они взятых в плен Грузин связывают.
В августе, до 300 Лезгин пробирались от Ахалциха в Карталинию. Капитан Кривской, с 40 егерями, 30 Казаками и с одною пушкою, сделав на них нападение, обратил их в бегство, убил 20 и одного взял в плен, не потеряв из своей команды ни одного человека.
В том же августе, подполковник Солениус известясь, что лезгинская партия прокралась в Кахетию, взял 3 роты мушкатер, несколько Донских Казаков и 200 человек Грузин и Кизиков, открыл до 400 Лезгин, гнал их более 15 верст, убил до 40 Лезгин, взял в плен 7 человек, и отбил плененных ими 4 души Грузин. У нас убит один Грузин.
У крепости Загурами скрывались до 150 Лезгин. Капитан Исаков, с ротою гренадер, вступил с ними в сражение, убил более 45 человек, а последних рассеял. Ранено 2 гренадера.
В сентябре, партия Лезгин до 300 человек напала было в Кахетии на пост, содержимый при унтер-офицере 20 [532] мушкатерами. Команда сия ретировалась в близлежащую ветхую башню, защищаясь убила до 15 Лезгин, не потеряв у себя ни одного человека и удерживалась дотоле, как появилась в подкрепление их рота мушкатер, коих увидя неприятель рассеялся, но при сем случае штабс-капитан Гебуадзев, по оплошности своей, изрублен.
В Бамбаках напали было Лезгины на конский табун, но прикрытие оного, при офицере, из 50 человек, отогнало их, потеряв убитыми одного фурмана.
В октябре, ворвавшуюся в Кахетию, в Сигнахский уезд, лезгинскую партию, жители тамошние сами прогнали, убив двух и взяв в плен одного. В другом месте, два Грузина поймали двух Лезгин, из шести за добычею туда приходивших.
Дабы способнее было уничтожить таковые впадения в Грузию Лезгов, генерал-лейтенант Кнорринг препроводил в Грузию, с линии кавказской, три трехфунтовые легкие пушки, коих число умножено было потом, по его представлению, еще 12-тью, нарочито для поисков по вертепам присланными из Петербурга. Нижним чинам, таковыми преследованиями занимавшимся, испросил Кнорринг одну пару лишних сапог и шаровары.
ГЛАВА 276.
Последовавшая решимость о Грузии не могла быть приятна вдовствующим царицам, царевичам и всем тем, кои в деле присоединения Грузии к России участвуя, как-то князья Чавчавадзев, Авалов и Палавандов, обнадежены были и ожидали при жизни государя императора Павла Петровича знатных награждений; а теперь 611, только вознаграждения в получении тех же доходов и в России, какой имели в [533] Грузии 612. Царевич Иоанн, в С.Петербурге находившийся, вскоре по издании манифеста о Грузии 12 сентября 1801 года, прислав оный прежде нежели обнародован оный в Грузии, советовал письмом царевичу Давиду, в Грузии находившемуся, собрав подписки от всех членов царского дома и от некоторых князей, что они желают видеть царем царевича Давида, утруждать об удовлетворении хотения своего его императорское величество. Но царевич Давид не рассудил за благо избрать сей скользкий путь, однако, состоя в чине генерал-лейтенанта российской службы, подал прошение об отставке в феврале 1802 г. Вражда, разделявшая доселе пользы детей царя Ираклия от польз детей царя Гиоргия, пресеклась. Они примирились, и все вообще начали направлять предприятие свое уже единственно к тому, чтоб только в доме их осталось царское достоинство, не взирая на кого бы оное не обратилось.
С изданием манифеста 12 сентября 1801 года колебание умов в Грузии восприяло свое начало. Члены царского дома, по искательству достоинства царского, разными интересами прежде водимые, с сего времени соединились, чтоб всеми мерами достигать только того, чтоб достоинство сие удержать в доме своем, на ком бы оное ни восстановилось. Посольство грузинское, не достигнув личных своих видов в вознаграждении, с решением жребия Грузии без их соучастия, решилось поставлять всякие препоны преуспеянию высочайших предположений. И на сей конец коль прежде ни разнствовало оно в интересах с царским домом, столь напротив вошло тогда в тесную связь и единомыслие, на предмет царского дома членов. Оставление сего посольства, по его исканию, при дворе, до открытия в Грузии правления, подало случай оному, удерживая к себе уважение в князьях грузинских, действовать оттуда сильнее, чем на месте. Руководствующий ими князь Гарсеван Чавчавадзев, имея [534] в Грузии, в супруге своей и в брате ее князе Соломоне Авалове, искуснейших замыслов своих исполнителей, не преставали с того времени колебать умы разными интригами. Показание князей сардара Ивана Орбелиана, Соломона Тарханова, Александра Макашвилова и Дарчия Бебутова, пред правителем Грузии Коваленским учиненное, и вновь в присутствии российского в Грузии генералитета подтвержденное, служит ясным доводом, что источник волнения народного восприял свое начало в доме Чавчавадзева. Они объявили, что с издания манифеста писал князь Чавчавадзев и прочие его сообщники к ним четырем 613, и другим из князей грузинских, а также и обще ко всем состояниям народа, толкуя превратно настоящее решение участи Грузии, угрожая лишением или стеснением прав, выгод и преимуществ каждого класса и приглашая составить подписку и прошение на высочайшее имя, что они никогда не отрицались от правления царей из рода Багратионов и не призывали над собою беспосредственного высочайшего управления, и что потому просят дать им царя из роду царей их достойнейшего и правительство, которое бы основывалось на всеобщем народа желании. Сей акт требовал Чавчавадзев к себе, для употребления по его усмотрению. Буде же на то не согласятся, то чтоб писали к нему глухо, с уполномочием его вообще в делах грузинских. Сии отзывы Чавчавадзева были читаны в Тифлисе, в доме его. Жена его приглашала к сей подписке каждого из князей и духовных разными обещаниями. Но покушение такое всякий раз было отвергаемо твердою решимостию оных четырех князей и других благонамеренных и оставалось на сей раз без дальнего успеха. Между тем, открытие правительства успокоило, как казалось, колеблющиеся умы. Но месяца чрез два потом, действующая партия открыла новые каналы к потрясению общего [535] спокойствия. Появление многих лезгинских партий, угрожение извне, сии слухи выдумываемы и разглашаемы были для устрашения и озабочения Русских, а народ приводим был к смятению другими стезями 614. Рассеяна молва о переселении всего народа в Россию и о поселении там Казаков, об отнятии имений у духовных, о лишении моуравств, о взимании податей разом за два года, о наборе рекрут, и прочее. Когда начальство занималось разысканием источника сих вымыслов, возник в Верхней Кахетии (Телаве), между некоторыми князьями, заговор. Князь Давид Чолокаев донес о сем правителю Грузии. Сей отправил туда чиновников для исследования, а генерал-маиор Лазарев, военный начальник в Грузии, взял строгий надзор за теми из князей, кои уже замечены в заговоре. Но между сим, генерал-маиор Гуляков, с полком Кабардинским пехотным расположенный в Кахетии, уведомясь об оном возмутительном совещании и подписке, взял четырех соучастников под арест и делал поиск над другими; то сии, укрывшись в Нижнюю Кахетию и усилясь одномышленниками в числе более 50 человек, провозгласили над собою царем Юлона и учинили ему присягу 615. По внушению местной земской полиции, крестьяне на то не соглашались (не предались тому искушению); сие, и увещание полицейских чиновников, довели возмутителей до того, что от собрания их был прислан к правителю Грузии соучастник же их, митрополит епархии бодбельской. Увещание Коваленского имело над ним успех. Он раскаялся и послан с князем Макашвиловым, с письмом [536] Коваленского, к возмутителям; а вслед за ними Лазарев пошел тудаже с баталионом егерей, и генерал-маиор Тучков отправился в Душет, для препровождения в Тифлис, под благовидным предлогом, царевича Вахтанга, к которому скопище бунтующих о деяниях своих отнеслось письменно. В Кахетии, бунтовщики устрашась, рассыпались было, но будучи уверены в прощении, принесли повинную пред Лазаревым, в крепости Сигнахе, вновь присягнули на верность, дали подписку и отпущены по домам, с тем, чтобы старший из каждого дома явился к Коваленскому. Написали письмо к царевичу Юлону и Вахтангу, в отмену прежних своих отзывов, кои, от правителя Грузии к ним и препровождены. Таким образом, возмущение кахетинское усмирено. Начинщики оного были два князя Жандиеровы и князь Соломон Фибулов, и прежде царям изменявшие. Они скрылись. У арестованных же Гуляковым найдены: 1) подписка на избрание царя из роду Багратионов; 2) прошение о том же к государю; 3) письмо, при коем прошение сие препроводить хотели к князю Гарсевану Чавчавадзеву. Они же открыли, что жена и шурин Чавчавадзева уверили их, якобы вскоре прибудет в Грузию тайный советник Лашкарев, для вопрошения, не желает ли народ паки иметь царя; и сие то более всего побудило заблаговременно приготовить подписку и прошение. Правитель Грузии сих арестованных князей освободил на поручительство князей карталинских, предполагая, что толь неожидаемая мера кротости сильно подействует над расположением и раскаянием всех участвовавших в возмущении.
Душетская экспедиция встретила больше трудности. Лишь только Тучков прибыл в Душет, и дал о себе знать царевичу Вахтангу, то царевич сей в заднюю калитку замка бежал, к чему, как видно, давно уже имел приготовление, чтоб избежав ожиданного ареста, ретироваться в неприступные места своего владения, по рекам Арагве и Тереку, и окружив себя своим войском, держаться в оборонительном положении, способствуя возмущению пресечением коммуникации с линиею. Следуя плану сему, первое обращение его [537] было в Мтиулет: он сделал к собранию войск по деревням заклики, но в сем встретил затруднения, ибо правитель Грузии, получа известие о побеге царевича, издал обвещение к подданным его, что поелику он нарушил долг присяги, то должен лишиться своего владения, а потому и подданные его обращаются в ведомство правительства. Тучков же тогда, по уходе царевича, разослал в окружные места о том извещения, и чтоб всяк оставался спокойным при своем месте, не следовал бы намерениям царевича Вахтанга, и в нужных местах поставил казачьи команды, для задержания всех, кого царевич к соседним обитателям отправит. Сам же, между тем, с двумя ротами пошел в Гудамакари, где царевич находился, и за 6 верст остановясь, предложил царевичу, чтоб он, на честное слово, выехал говорить с ним. Царевич отнесся с жалобою к главнокомандующему, находившемуся тогда в Георгиевске, на поступки с ним, описывая свою невинность; но получив от него совет, для оправдания себя в подозрении, отправиться непременно в Тифлис, повиновался тому, а паче видя, что ему нет средства избежать от поисков российских, и что партии его не скопилось более как 30 человек, поелику Пшавы и Хевсуры, окружающие Гудамакари, не только в пособии ему отказали, но готовы были принять противу его оружие,— 10 августа явился в деташамент к Тучкову, со всеми своими людьми. Тучков принял его с учтивостию и 12 числа препроводил в Тифлис, и находится в Авлабаре, в доме царицы Дарии, к коему еще прежде посылается в караул 12 человек, и там же расположен баталион егерей под видом, что царица просила об обеспечении ее от Лезгин 616. В пути к Тифлису, царевич Вахтанг говорил Тучкову, что за многую его службу одну вину простить бы ему можно, объясняясь после Коваленскому, что отзыва к нему Кахетинцов не успел он, по долгу присяги, представить к правителю Грузии. С владения его доходы ему предоставлены, но с тем, чтоб [538] он всегда оставался в Тифлисе, а в распоряжение оным не допущен, для того, что в уделе его было от него прежде строгое подтверждение, ни о чем не относиться к душетским уездным правительствам.
Между тем, царевичи Юлон и Парнаоз, во время возмущения кахетинского, хотя и предприняли было покушение и прибыли с человеками до 100 из Имеретии 617, в границы грузинские, с намерением пробраться в Кахетию, но уведомясь о приближении к ним подполковника Симоновича с 2 гренадерскими ротами, сопровождаемыми 42 князьями грузинскими, 70 дворянами и 534 крестьянами, в Имеретию паки бежали, а три человека из партии их захвачены. Чем спокойствие в Грузии по прежнему восстановилось.
События, рассказанные в главе 276 (страницы 1744-1751 рукописи) изложены вторично на страницах 1743-1743 рукоп., и далее, в обширных приписках, на полях страниц 1743-1747.
На стр. 1743-1743 рукописи читаем:
Естественно, что члены царственного грузинского дома с изданием манифеста о Грузии 12 сентября 1801 г. не равнодушно взирали на падение власти своей в краю, в коем род их непрерывно господствовал... лет. Потеряние надежды на получение богатой замены, каковой они от щедрот императора Павла ожидали, усугубило их скорби, наипаче, что преположено вознаградить их только такими доходами в России, какие они в Грузии имели. Царевич Давид с того начал, что по званию генерал-лейтенанта российского подал прошение в отставку, которую и получил. Царевич Иоанн из Петербурга советовал ему собрать подписки от всех [539] членов царского дома и от некоторых князей, что они желают видеть царем царевича Давида, и утруждать российский двор об удовлетворении того. Бывшие полномочные грузинские князья, оставаясь в Петербурге 618, и не достигши личных своих видов в вознаграждении, питали те же чувства и по тем же причинам, особливо как решения жребия Грузин произведены без всякого их соучастия, а они искали того нотою, поданною российскому министерству еще в апреле 1801 года, и сколь ни разнствовали прежде в интересах с царским домом, вошли теперь в тесную связь и единомыслие с членами царского дома. Царевич Давид не рассудил за благо избрать сей скользкий путь. Но вражда разделявшая доселе пользы детей царя Ираклия и царя Гиоргия пресеклась. Они примирились, и все вообще начали направлять предприятия свои уже к тому единственно, чтоб только в роде их сохранилось царское достоинство, не взирая, на кого бы выбор сей не обратился. Таким образом колебание умов восприяло в Грузии свое начало.
Руководствующий замыслами князь Гарсеван Чавчавадзев, первый из грузинских полномочных, имея в Грузии, в супруге своей и в брате ее князе Соломоне Авалове, искуснейших замыслов своих исполнителей, не преставал с того времени колебать умы разными интригами. С издания манифеста князь Чавчавадзев и прочие его сообщники, царевич Юлон и другие, писали к знатнейшим князьям Грузии, а также и обще ко всем состояниям народа, толкуя превратно настоящее решение участи Грузии, угрожая лишением или стеснением прав, выгод…….
На полях страницы 1743 рукописи:
Еще до издания о Грузии манифеста, царевичи Юлон и Парнаоз склонили имеретинского царя Соломона отправить [540] в Петербург посольство, под видом изъявления готовности своей на службу, а в самом деле для ходатайства, чтоб царство грузинское наследовал не Давид, а Юлон. Посланник, князь Джапаридзе, явился к генерал-лейтенанту Кноррингу уже в генваре 1802 г., и должен был показать свои депеши. Как оные писаны были еще 4 августа 1801 года, то Кнорринг возвратил сего посланника под предлогом, что когда царь писал оное письмо свое, тогда конечно еще не ведал о воспоследовании манифеста от 12 сентября, коего экземпляр к нему препроводил.
До объявления в Тифлисе манифеста и до привода к присяге, царевичи, в Имеретии обретающиеся, содержали народ в недоверчивости на призрение его от России, внушая, якобы Грузия останется при прежнем образе бедственного правления своего.
Генерал-лейтенант Кнорринг сколь ни старался склонять к отъезду в Россию обеих вдовствующих цариц и царевичей Вахтанга, Давида и Парнаоза, но они изъявили на то крайнее нежелание, Дария по глубокой старости, Мария по привязанности к отечеству и к родным своим: обе пожелали лучше в недостатках кончить жизнь свою в Грузии, нежели в изобилии, в стране для них чуждой; и Мария, сверх того, на предложение Кнорринга об отправлении в Россию малолетных сынов ее, для образования их добрым воспитанием, никак расстаться с ними не намерена; царевичи Вахтанг и Давид представили свое нездоровье, тягостную для них перемену климата, и что поелику детей они не имеют, и иметь их не ожидают, то и честолюбие их в оказании заслуг пред российским монархом притупляется; а царевич Парнаоз, находясь при Давиде, будучи 19 лет, не захотел ехать в Россию единственно от упрямства, лености и по страстной любви к своей супруге. Как члены царского дома с доброй воли не захотели выехать в Россию, а пребывание их в Грузии удобно было породить народное волнение, то генерал-лейтенант Кнорринг 19 июля 1802 г. представлял государю, не угодно ли повелеть, в случае, когда [541] предприятия их во вред Грузии обнаружатся, перехваченною перепискою, или другими несомнительными доказательствами, тогда виновника пристойно арестовать, с осторожностью, натуре дела сего свойственною, и с сохранением к роду их должной почтительности.
На полях страниц рукописи 1744-1747:
По открытии в Грузии правительства, и по отбытии в июне, из Тифлиса, на линию, Кнорринга, когда управы земской полиции, по обязанности своей стали входить в разбирательство жалоб крестьян на помещиков, за насильства и утеснения, сие было поводом некоторым князьям и дворянам к неудовольствию на правительство, что они обязаны ответствовать за свои предосудительные поступки и не имеют, по прежнему, неограниченной над ними власти.
Некоторые неправильные показания в ведомости о разделении селений на уезды, в Грузии сочиненной чиновниками прежнего царского правления, которые ошибочно означили некоторые помещичьи селения казенными, были вторичною причиною ропота неблагонамеренных, хотя ошибки тотчас и исправлены.
Устранение от прежних доходных должностей некоторых князей и дворян, имевших оные наследственно и вообще, пресечение способов, коими прежде дворянство на счет народа богатилось, произвело третью причину к ропоту.
Царевич Александр из Эривана, царевич Юлон из Имеретии, прочие члены внутри Грузии, пользуясь таким положением дел, делали подстрекания, приводили народ в уныние и недоверчивость. Они, и из Петербурга царевич Иоанн и действ. ст. сов. Гарсеван Чавчавадзев, письмами своими убедили преданных царскому дому князей и дворян составить общую подписку о желании их иметь царя из роду, Багратионов, и оную препроводить к царевичу Иоанну, для поднесения ко двору. Между тем, когда к сему чинились в Кахетии у князей тайные соглашения, Лезгины, из за Алазани и от Ахалциха, по подстреканиям членов [542] царственного грузинского дома, вторгаясь необыкновенно многочисленными толпами и необыкновенно часто в Карталинию и Кахетию, производили злодейства. Цель такового коварного плана членов царственного дома и им преданных состояла в том, чтоб, приведя парод в уныние и недоверчивость к новому правительству, с коим обещано им было манифестом ограждение его от внешних опасностей, противопоставить его Русским, и заставить полагать, что Русские защитить их не в состоянии, и что несчастия от хищений лезгинских теперь гораздо восстали против случавшихся в правление царей. При всем же том, моление членов царственного дома, а паче царевича Александра, и уверение на успех предпринятого им дела, что в Грузии войск русских мало, и что царевич Вахтанг запрет Мтиулет, убедили Баба-Хана отправить к Эривану Пир-Кули-Хана, с тем, чтобы он, собрав войска в Карабаге и приобрев пособие прочих ханов, Грузии недоброжелательных, подкреплял намерения царевича Александра, надеявшегося на бунт Кахетинцов и на войска лезгинские, кои к сему приглашаемы были фирманом Баба-Хана и фирманом турецкого султана, ложным или справедливым, сие неизвестно, а ведомо, что оный имел печать султана и вышел из рук ахалцихского паши, обещавшего каждому Лезгину жалованья в день по курушу. Хотя Пир-Кули-Хан и не весьма спешно операцию свою производил в действо, ибо, по достовернейшим известиям, имел не более 1800 человек войск своих; но слухи, якобы он ведет до 20 т., ободрили злонамеренных в Грузии, и они, в прошедшем августе, действительно сделали в Кахетии заговор и учинили подписку о избрании на царство царевича Юлона 619, который на достоинство сие от Баба-Хана, чрез Пир-Кули-Хана, получил уже и грамоту, и подписку оную отправил в Душет, к царевичу Вахтангу. Движения таковые не укрылись от местного в Грузии российского начальства. Немедленно шефу кавказского гренадерского полка [543] генерал-маиору Тучкову 2-му поручено было следовать в Душет, вызвать в Тифлис царевича Вахтанга и ежели упорствовать будет, взять его туда силою, ибо удел царевича Вахтанга, простираясь до Дариэла, содержал в себе всю дорогу из Владикавказа в Грузию. Но Тучков едва появился в Душете, царевич Вахтанг предусмотрев причину его приезда, бежал во владения свои, лежащие в Мтиулете, в ущельях гор Кавказских, ведущих из России в Грузию. Тучков взял три роты гренадер, отправился по следам его и приближался к местечку Гудамакари, где находился тогда царевич, а правитель Грузии, чрез посредство душетской земской управы, предписал обнародовать во всем уделе царевича Вахтанга, что как он оказался противящимся законной власти, то подданные его поступают уже в непосредственное ведомство правительства. Сии две меры такой успех имели, что царевичу никто из подданных его не повиновался, и прежняя надежда его, собрав войска из своего удела, запереть ими вход в Грузию приготовленному к следованию от Моздока воинскому подкреплению, и тем подать живейшие способы начинаниям кахетинским, не достигла своей цели, поелику царевич Вахтанг не нашел более 30 человек помощников. Видя себя в такой крайности, принужден был склониться на письменные Кнорринга и правителя Грузии убеждения, что ему никакого оскорбления нанесено не будет, и явясь к Тучкову, стоявшему в нескольких верстах от Гудамакари, с воинским деташаментом, отправился с ним в Тифлис, где и ныне (ноябрь или декабрь 1802 г.) находится, хотя на свободе, но под неприметным надзором. С удела же его хотя доходы ему и предоставлены, но до высочайшего повеления на сие происшествие, от распоряжения подданными своими он устранен, дабы чрез то утвердилось влияние душетской управы земской полиции, от зависимости коей царевич Вахтанг удалял их прежде.
С другой стороны, к скопу возмутившихся Кахетинцов, правитель Грузии послал письменное увещание, чтоб они оставили свои затеи, явились с раскаянием в своем заблуждении к генерал-маиору Лазареву, уверив их, что они получат [544] прощение. Действительно, лишь только Лазарев к ним с войском приблизился, они все предстали к нему с повинною, а потом, по одиночке, являлись в Тифлис, к правителю Грузии, и приведены им на верность его величеству к присяге.
Царевичи, в Имеретии обретающиеся, не знав еще такового разрушения в Кахетии и в Душете общего их плана, а полагая, что дела идут по их желанию, приблизились было к границам Карталинии, дабы и в сей покойно на все взиравшей области возбудить дух волнения; но благовременное появление на встречу им воинского деташамента козни их упразднило, чем замешательства в Грузии и прекращены совершенно, а паче, как прибыло туда с линии воинское подкрепление.
Вообще замечено, что в волнении кахетинском нижний класс народа не принимал ни малейшего участия.
После сего, царевич Александр, пребывая в Ганже, имея при себе некоторых бежавших к нему грузинских князей, силится возродить опять в Грузии беспокойства, продолжая приглашать на сей конец Лезгин, ханов ганжийского, шушийского, эриванского, нахичеванского, царя имеретинского и пашу ахалцихского, являющихся к тому склонными.
ГЛАВА 277.
При таком скором разрушении мятежных планов внутри Грузии, на коих Пир-Кули-Хан и его сообщники основывали все свои надежды, он должен был оставить свое предприятие, тем паче, что не нашел в Карабаге и в прочих местах столько готовности к его действиям, как он ожидал. Почему требовал от Баба-Хана, для новых покушений, еще 4 т. человек, и между тем взял пребывание в Нахичеване, имея при себе сына шушийского Ибраим-Хана, претендателя на Шеку, Селим-Хана.
Шакийский Мамет-Ассан-Хан и шамахийский Мустафа-Хан утвердились крепким между собою союзом, противостоять Пир-Кули-Хану. Шушийский Ибраим-Хан [545] предлагал Пир-Кули-Хану прибыть в Шушу, обнадеживая его, что всех белеканских и джарских Лезгин преклонял на действие против Шеки; но Пир-Кули-Хан не решился на то, ожидая новых от Баба-Хана повелений. Между тем, шамахийский и шакийский ханы узнав сей умысел, старались заградить проходы к Шеке, со стороны Джарцов, и со стороны Шуши готовились Пир-Кули-Хана встретить.
Царевич Александр прибыл в начале октября или в исходе сентября 1802 г. в Ганжу, имея в свите своей до 150 человек. Ганжийский хан принял его весьма благосклонно. Оттуда Александр отправил эмиссаров своих в Джары и Белеканы, для приглашения к себе Лезгин, с обещанием им знатной платы, к нападению под предводительством его на Кахетию, в одно время, как к сему же приступят с другой стороны Грузии, на Карталинию, имеретинский царь, паша ахалцихский и ханы эриванский и нахичеванский (Калб-Али-Хан). От Шамшадильцов же требует Александр и хан ганжийский, чтоб они присягнули Александру на верность и службу. Для воспрепятствования сему, послан в Шамшадиль баталион пехоты.
Царевич Александр, дабы подвигнуть к своим видам Соломона и Юлона, писал к ним, что имеет уже войска 12 т.
ГЛАВА 278.
В ноябре 1802 г. последовало возвращение в Грузию действительного статского советника, моурава казахского, князя Чавчавадзева, восшествие им в переписку за границу, вступление самим собою в управление казахских и шамшадильских Татар, кои начали было являться ослушны во взносе казенных податей, и разглашение в народе, к новизнам склонном, что сей князь Чавчавадзев уполномочен на новое о участи Грузии предположение; князья же, предавшись его внушениям и стекаясь отвсюду по его позывам, начали делать сходбище, скопы и совещания, являя новое движение умов в [546] нарушение общественного спокойствия. Но благоразумными и впрочем кроткими мерами, принятыми правителем Грузии, отвращены последствия такового беспорядка, к чему много способствовал совет усерднейших князей, и действие того имело свой успех разорванием мятежной связи, по крайней мере по наружности.
На сей точке внутренних происшествий Грузии оставил дела тамошние генерал-лейтенант Кнорринг, по вступлении в должность его генерал-лейтенанта князя Цицианова, назначенного 4 620 сентября, а прибывшего в Георгиевск … 621 декабря 1802 г. Дальнейшие дела того края не принадлежат к нашему намерению, тем паче, что действия там происходят уже по вновь принятой двором системе, в достижении видов Петра и Екатерины Великих. Однако, для объяснения сей статьи 622, должно сказать … 623.
ГЛАВА 279.
20 октября умерли скоропостижно, в деревне Шевели, два Татарина. Жители, из боязливости, вышли из деревни и живут в поле. По следствию не нашлось ничего опасного; но велено было сжечь всю рухлядь в домах скоропостижно умерших и обывателям подтверждено иметь курение огня. Правитель Грузии послал освидетельствовать и скитающихся в горах Капанахчийских жителей. Не взирая на то, противу приезжающих на линию из Грузии велено на кордоне наблюдать должную осторожность. [547]
ГЛАВА 280.
Кабардинцы Большой Кабарды хотели пользоваться тем ослаблением линии кавказской, которое сделалось по отправлении в Персию, с генералом графом Зубовым, войск. Летом того же 1796 г. Кабардинцы в 2 т. человек приблизились за 4 версты к Константиногорской крепости, с намерением напасть на живущих там Абазинцов (Алтикизеков, подданных своих) и благонамеренных Кабардинцов, и атаковали 140 егерей с пушкою, селения их прикрывавших; но рота сия, получа из Константиногорска подкрепление, поразила их, при чем Кабардинцы потеряли убитыми больше 60 человек.
В 1797 г. Кабардинцы медлили учинить подданническую присягу императору Павлу I, по восшествии его на всероссийский престол. Введенный в жилища их баталион пехоты принудил их к сей должности.
В 1798 г., учинено было введением в Кабарду одного уральского казачьего полка, по распоряжению командовавшего на кавказской линии генерал-лейтенанта графа Морхова, без дальнего затруднения, взыскание с Кабардинцов всех тех претензий российских, которые в течение 5 лет, с открытия в Кабардах родовых судов и расправ, на них накопились, с особливым содействием владельца 624 полковника Расламбека Мисостова 625.
Примечательно, что кроме уплаты скотом за похищенные пожитки, поелику увлеченные Кабардинцами из казенных и помещичьих селений российские люди не могли быть отысканы, потому, что Кабардинцы таковых никогда у себя не удерживают, а стараются или продавать в глубину гор, или менять [548] на иноплеменных ясырей, чтоб и следы сего похищения изгладить, и чтоб пленные, каким ни есть средством возвратясь назад, не доказали своего похитителя, то в замену таковых взято с Кабардинцов 34 ясыря или раба, и, по высочайшему соизволению, одна часть из них отдана помещикам, на удовлетворение, в крепость вечного владения, другая определена в военную службу, во внутренние сибирские гарнизоны, с зачетом за рекрут тем казенным селениям, кои потерпели от Кабардинцов потерю своих людей.
ГЛАВА 281.
По выводе из Персии и Грузии войск, на линии кавказской оставлено в 1797 г., для содержания оной, кроме поселенных Казаков и двух баталионных гарнизонов в Кизляре и Моздоке, 17 баталионов пехоты легкой и тяжелой, и 20 эскадронов драгун. Сии войска, со включением гарнизонов в Царицыне, Астрахани, Азове, Таганроге и крепости св. Димитрия, составили, по расписанию того времени, кавказскую дивизию, и для содержания кордона, сверх поселенных казачьих полков, высылаемо было с Дону по … 626 полков казачьих, которые, по прежнему, переменялись другими чрез каждые три года.
Большие военные приготовления деланные Портою оттоманскою в 1797 году на истребление бунтовщика Пазван-Оглу, который владел всею Болгариею и Малою Валахиею, требовали от российского двора принятия мер осторожности, дабы никогда те же самые силы не были обращены против России. Вследствие чего, при высочайшем указе императора Павла от 6 февраля 1798 г., к командующему на кавказской линии препровожден операционный план относительно кубанской части. Оным предназначалось корпусу кавказской инспекции, составленному из всех полевых 17 баталионов [549] пехоты, 20 эскадронов драгун и половины артиллерийского полевого баталиона, идти в обход гор, к берегу Черного моря, и если способнее будет, и чрез самые горы, имея в предмете подвигов своих занятие всего лежащего по берегу моря, идучи чрез Анапу и Поти, и чрез то подвинуться к Трапезунту, а потом и к самому Синопу. Но все сие кондиционально, по мере возможности и успехов.
Оставленные места по линии занять гарнизонными полками Царицынским, Кизлярским, Моздокским, крепости Св. Димитрия и Бахмутским.
Между тем, повелено иметь неусыпное наблюдение о всем происходящем по границе, и тогда только оный план в действо произвесть, когда неприязненное явление к тому понудит, или же получится верное известие, что разрыв мира с Турками последовал. Иметь с одной стороны бдение, с другой осторожность, чтоб самим не навлечь на себя безвременно войну, каким либо поступком вопреки мира, тогда еще существовавшего.
Сии опасения прекращены однако союзным и оборонительным договором, заключенным на 8 лет между империею всероссийскою и оттоманскою Портою, в Константинополе, 23 декабря 1798 г., по случаю нападения французских войск на Египет, для обороны и обеспечения целости взаимных империй.
ГЛАВА 282.
В рассуждении 6-ой статьи ясского мирного договора 1791 года, Порта оттоманская не только не сделала обещанных подтверждений Закубанцам, к пресечению их набегов в наши границы, но не дала им о том даже и никаких сведений. Закубанцы не только не унимались от своих злодейских на нашей стороне промыслов, в малых партиях, за всем бдением нашего кордона, но часто и важные причиняли хищения, а паче во вновь поселенном черноморском войске, куда по сей причине введены были из крымской инспекции 2 егерские полка. [550]
Хотя каждый раз, при учиненном от Закубанцов злодействе, требовано было, по силе ясского договора, от анапского паши удовлетворение, но оное весьма редко было доставляемо, и никогда в полной мере 627. Закубанцы, узнав слабость Турков в последних трех с Россиею войнах, потерпев много от Россиян потому только, что были в связи с Турками, единственно из уважения к единоверию, явно на Турков роптали, не получив от них ни выгод, ни воздаяний, а повиноваться им и склонности не имеют, так, что производят захваты у самих Турков, презирают приказания анапского паши и действуют неприятельски против высылаемых из Анапы, для усмирения их, турецких войск 628.
Таким образом, в 1798 г. анапский паша, недовольный поступками Закубанцов против Турков, пошел было с 1500 Турков на укрощение их. Едва стал приближаться к жилищам ближайших к Анапе и сильнейших пред прочими Черкес Шапсыхов, они выслали ему сказать, что у них готовы 20 т., и что поступят с ним неприятельски, если далее идти будет, почему паша возвратился.
В том же году, анапский трехбунчужный Осман-Паша посылал Мегмет-Тюфечи-Башу с 20 конновооруженными Турками, к некоторым Черкесам, для доставления удовольствия черноморским Казакам за воровство. Но Черкесы Абазехи вознамерились его поймать и погубить. Сведав о том, и опасаясь попасться в руки их, на обратном пути, прибыл [551] к екатеринодарскому меновому двору, просил дать ему две лодки и позволить следовать ему на оных до урочища Курки, под защитою черноморского кордона, в чем и удовлетворен.
В том же году, командир кавказской линии, генерал-лейтенант граф Морхов, настоял у анапского паши об удовлетворении закубанских на линии хищений, а особливо о возвращении похищенных людей. Паша послал к ним чиновника, но Закубанцы и выслушать от него пашинских предложений не восхотели.
По таковым обстоятельствам, а не меньше, что и сама Порта не платит из казны своей за хищения Закубанцов, высочайше повелено делать виновным Закубанцам 629 репрезалии (возмездия) за всякое их злодейство, особо посылаемыми воинскими деташаментами, и вместо того, что войска наши прежде никогда далее Кубани хищников не преследовали и за Кубань не переходили, с 1798 г. стали гоняться за ними до самых их жилищ, и сами себе доставлять управу. Порта не принимала сие за нарушение мира. Таковые репрезалии подтверждены потом высочайшими повелениями 3 декабря 1800 года, 27 мая 1801 г., 10 февраля и 1 сентября 1802 г.
Взятых при сих репрезалиях в плен у Закубанцов людей высочайше соизволено 4 февраля 1801 г. употреблять на промен русских подданных, у горских народов в плену находящихся.
3 декабря 1800 г., именным указом, повелено: если который народ, имев у нас своих аманатов, учинит подданному нашему смертоубийство, тогда аманатов того народа сечь кнутом и отправлять в Сибирь; но сие наказание, высочайшим указом от 27 мая 1801 г., повелено не делать без особого высочайшего предписания.
В таковых репрезалиях однажды, при генерал-лейтенанте Кнорринге, у Черкес Махош взято в плен 100 человек, много скота и разорено два селения, к чему при [552] российских войсках употреблены были и кочующие в пределах линии кавказской Нагайцы; а старший владелец закубанских Черкес Махош, Хапач, в 1800 году будучи на разбойническом промысле захвачен партиею российскою, содержался у нас под караулом, в Темишбекском ретраншаменте, близ года. Черкесы зимою, собрав сильную толпу, напали на сей ретраншамент, охраняемый двумя ротами гренадер, для освобождения Хапача, и едва сим укреплением не овладели. Хапач имел несчастие отморозить себе руки и ноги. Уже по ходатайству турецкого двора, он отпущен во свояси.
Черноморские Казаки равномерно обеспокоиваемы были Закубанцами, кроме обыкновенных покушений Черкес и Абазехов на селения Черноморцов. Черкесы племени Жана 630, отняли у них несколько лодок, шедших из Тамана, по Кубани, с порохом и пушкою. Казаки, подкрепленные регулярными войсками 631, учинили на сие поколение репрезалию весною 1800 г., знатную часть побили и много людей взяли в плен, так, что поколение Жана осталось в самом малом числе.
2 июня 1801 г. сделана вторичная репрезалия с егерским полком, от Черноморцов, закубанским Черкесам.
ГЛАВА 283.
В 1798 г. закубанский султан Арслан Гирей 632, отец пребывавшего в Санктпетербурге полковника нашей службы Менгли-Гирея, который в 1790 г., в поход за Кубанью [553] генерал-порутчика Бибикова, объявил желание жить в России, приехав из за Кубани к учрежденному впереди Кумского штерншанца карантину, прислал сказать к командовавшему на линии генерал-лейтенанту графу Морхову, что он имеет нужду говорить с ним о важном деле; и приехав в Георгиевск, объяснился, что, как он уже давно просил (и граф Морхов доносил о том государю) о желании его переехать на всегдашнее жительство в границы империи российской, то и теперь о том же просит, опасаясь уже жить на той стороне Кубани, среди окружающих его хищных народов, по причине, что они, узнав об усердии его к России и о известиях, которые он подавал, когда у них были вредные замыслы на границы, имеют намерение сделать ему всякий вред. Почему и просит принять его в границы наши и позволить ему жить на реке Куме, впереди Георгиевска, между нагайскими Татарами, живущими по Куме, и около Бештовых гор, с поручением их в его начальство.
В следствие сего, сему султану жить на Куме позволено в том же 1798 году, и он на верноподданство учинил присягу; но как он, чрез министерство, просил об отводе ему, по сю сторону (Кубани), земли для жительства с его народом, а равно как о причислении к нему, под его власть, живущих на Кавказской линии, по реке Куме и по Бештау, нагайских народов и переведении их на то место, где он сам будет жить, так и о удостоении его над подчиненным ему народом и над Абазинцами (подданными Кабардинцам) званием сераскера, с предоставлением ему власти управлять делами оных по их обычаю, — высочайше повелено генерал-лейтенанту Кноррингу, указом 23 июня 1799 г., объявить [554] ему, султану, что мы таковым прошениям его не находим возможности сделать удовлетворение, поелику оное не сродно бы было с образом нашего правления. Но если он учинил уже на верноподданство нам присягу свою, пожелает действительно переселиться с людьми его в границы нашего владения, без всяких таковых требований, и жить на таком же основании, на каком и другие подобные ему живут, то мы не оставим дать нашего повеления об отводе ему земли по сю сторону Кубани, для жительства его с его людьми. Впрочем, мы также повелеваем вам приметить ему, что если бы, после переселения его в нашу сторону, с людьми своими, которые нибудь из них были им недовольны, в чем и справедливую причину явным доказательством подтвердить могли, а потому и жать под его властию не пожелали, то таковые, яко гости, против воли их, от нас принуждаемы к тому не будут.
Таким образом, султан Арслан-Гирей остался за Кубанью 633, где, в 1800 и 1802 году и младшие братья его родные, Селим-Гирей, прозванный Карама, Мурат-Гирей и Дивлет-Гирей, как и дети султана Казиль-Бека, обитали у Нагай наврузовских, у Черкес Абазехов, и у других, и Карама в 1800 году участвовал с прочими Закубанцами в хищениях и при приближении к жилищу его воинской команды, посланной для репрезалии, он бежал, а подданные его 42 семьи Татар, перешли к нам на поселение.
Сын Арслан-Гирея, полковник Султан-Менгли-Гирей, пожалован в чин генерал-маиора 13 октября 1801 г., а командующему на кавказской линии предоставлено употреблять его по желанию его и усмотрению командующего, на службу по делам кавказского края, имея в виду, чтоб привязанность [555] его к России обращалась в добрый пример его соотечественников и утверждала бы их в приверженности к империи. К получаемой же им пенсии по 200 руб. на месяц прибавлено еще по стольку же. (В 1803 г. сей генерал-маиор Султан-Менгли-Гирей определен, в виде пристава, при нагайских Татарах, над коими дотоле находился приставом российский чиновник, губернский секретарь Корнилов.)
Аталык или дядька его Селим-Гирей Адимеев, жил с прочими братьями Салтана-Селим-Гирея за Кубанью, на Большом Зеленчуге, и упражнялся в беспрестанных хищениях.
На особом листе:
В 1802 году Черкесы закубанские Бжедухи искали поселиться, в числе якобы 10 т. семей, между крепости Кавказской 634 и Усть-Лабинской, по левому берегу Кубани, и просит о том командующего на линии кавказской. О сем представлено было его императорскому величеству, и августа 20 дня 1802 года высочайше повелено, что не препятствуя сему переселению и не входя однакоже ни в какие письменные с ними обязательства, яко с подданными другой державы, могущей принять сии обязательства в виде привлечения народов, на земле ее живущих, в российское подданство, должно обнадеживать только их, что с нашей стороны не потерпят они ни в торговле, ни в жительстве их притеснения, если сами будут жить мирно и не подадут никакого случаю к неудовольствиям.
В 1800 г. многие из закубанских народов изъявляли желание переселиться в империю нашу. Дано было на то 20 августа 1800 года высочайшее соизволение, но не видно, чтоб они то исполнили. [556]
ГЛАВА 284.
Из Калмык большая часть, т. е. 4914 кибиток Дербетова улуса, со степей астраханских в 1788 г., по своевольству своему, вышед из повиновения астраханского своего начальства 635, перешли на земли Войска Донского, причислены к оному по именному указу 20 сентября 1798 г., и состояли в ведомстве и управлении войскового донского правления, от коего и пристав при них находился, и употреблялись на службу, могши дать всегда один полк. Оставшиеся при Волге их однородцы, числом 654 кибитки, назывались Малою Дербетовою Ордою 636. В начале 1800 г. Малого Дербета владелец Чучей Тундутов просил возвратить под власть его сих перешедших на Дон его подданных. Государь Павел не соизволил на то в рескрипте генерал-лейтенанту Кноррингу от 13 мая 1800 г., считая их более полезными на Дону; но весною тогоже 1800 г. калмыцкая орда Большого Дербета самовольно ушла с донских земель в астраханскую губернию, к Малому Дербету. Государь, в рескрипте генерал-лейтенанту Кноррингу от 13 июня 1800 г., относя сей побег к беспорядкам вкоренившимся в правлении Войска Донского, повелел оставить тех Калмык в Малом Дербете, если Калмыки не согласятся возвратиться к Дону, на прежнее кочевье.
По случаю сего перехода Калмык, государь Павел вызвал ко двору дербетовского владельца Чучея Тайши Тундутова и ламу Собин-Бакшу. [557]
9 августа государь соизволил приказать: 1-ое, депутатам калмыцкой орды Большого Дербета избрать себе начальника; 2-ое, быть им независимыми от Донцов; 3-ье, зависеть прямо от государя; 4-ое, переписываться прямо с ним; 5-ое, по делам же иметь сношение с государственною Иностранных Дел коллегиею, как то прежде было, и 6-ое, по землям и сего рода сношениям, — с генерал-прокурором.
Вследствие сего, высочайшим указом 27 сентября 1800 года повелено Сенату: калмыцким Малого и Большого Дербета владельцам и чиновникам, с народом их в астраханской губернии кочующим, дать во владение все те земли от Царицына, по рекам Волге, Сарпе, Салу, Манычу, Куме и взморью, и словом все те места, на коих, до ухода за границу, Калмыки имели кочевье свое, исключая тех, кои, по уходе, именными указами пожалованы; сочинив на оные грамоту, поднесть к высочайшему подписанию, куда следует послать повелено, и допустить помянутых Калмык по прежнему во владение.»
14 октября 1800 г. пожаловано для всего калмыцкого народа грамота на имя наместника Чучея Тайши Тундутова, о тех землях, и о следующем: оною утверждены прежние калмыцкие права, дербетовский владелец Чучей Тундутов возведен на достоинство наместника, дозволено по прежнему иметь для судопроизводства совет именуемый зарго, состоящий в 8 членах, решать в оном дела по правам их, на основании духовного закона и обыкновений, по большинству голосов; в случае же равенства оных и несогласия членов, решать самому наместнику, с согласия зарго и главного пристава, определенного как по сему предмету, так и для прочих надобностей; а когда и в то время решить что либо сам наместник усомнится, в таком случае относиться к государю, или в коллегию Иностранных Дел, и поступать по предписаниям, какие даны будут.
Наместнику Чучею Тайше Тундутову пожалованы знамя, сабля с надписью, панцирь с шишаком, богатая соболья шуба и шапка.
В то же время государь пожаловал ламе Собин-Бакше [558] высочайшую грамоту на достоинство старшего ламы во всем калмыцком народе.
ГЛАВА 285.
Императору Павлу I благоугодно было восстановить в калмыцкой орде, по прежнему, ханское правление, с некоторым ограничением, особенно, что хан не смеет налагать никаких податей, кроме тех, которых требуют общественные узаконения; в следствие сего возведен в наместники ханства торгоутский владелец Чучей, восстановлен совет зарго для судопроизводства калмыцкого народа, с определением членам сего совета в жалованье, в год, всем, 800 руб., и определен к калмыцкому хану пристав, с зависимостию всех дел калмыцких от государственной коллегии Иностранных Дел, которая утверждает и членов совета. Но прекращение беспорядков вверено астраханскому военному губернатору. О сем последовали высочайшие указы 29 августа и 22 октября 1800 г. Все прежние распоряжения, к управлению сих Калмык, и астраханское калмыцкое правление 637 отменены. Указом 27 сентября 1800 г. высочайше повелено отдать им для кочевья все те земли, коими они прежде при ханах, владели, до ухода Калмык 1771 года 638; но как сие встретило великие затруднения, по отдаче многих из тех земель в частное владение, под поселения, да и прежних границ и урочищ, по коим владели ушедшие из России Калмыки, отыскать было не можно; то, высочайшим указом от 12 июня 1803 г., повелено отдать из той земли Калмыкам, столько свободной, по правой стороне Волги, сколько нужно [559] быть может, по настоящему числу кибиток их, для пастбища и для кочевья, сообразно временам года.
В 1801 г., по прошению наместника калмыцкого народа Чучея Тайши Тундутова, император Александр, желая сколько можно обеспечить верность и усердие сего народа к российскому престолу, прочным устроением собственных его польз, утвердил грамотою все права и преимущества Павлом I ему дарованные, и тот порядок, каковый доселе быв сохраняем, поставлял Калмыков в единственной зависимости от государственной коллегии Иностранных Дел; а астраханскому военному губернатору повелено 26 октября 1801 года не иначе входить в дела Калмык, как в тех только случаях, когда помощи и покровительства его они взыщут, или где польза службы востребовать того может, и то по сношению его с коллегиею Иностранных Дел. Для непосредственного же руководства их, ходатайства и защиты по делам, высочайше повелено определить главным при них приставом коллежского советника Страхова.
Указом 28 апреля 1802 г. постановлено, чтобы по вступающим на Калмыков в делах тяжебных жалобам, в присутственных местах разбирательства не делать, а отсылать их в зарго, куда и истцы для отыскания удовольствия сами должны являться, или относится к главному приставу; в делах же, где Калмыки истцами будут на других подданных, разбирательство производить в особенных присутственных местах.
В прекращение непомерного пьянства, бывшего в калмыцких улусах от вольной продажи вина, указом 28 апреля 1802 г. повелено продаже вина в калмыцких улусах быть по прежнему, с дозволения калмыцких владельцов.
При обмежевании земель калмыцких употреблен был от князя Цицианова 639 генерал-маиор Завалишин 640, шеф астраханского гарнизонного полка, и за окончание сего дела получил 1-ый Анны. [560]
На полях читаем:
Из ведомости калмыцкими владельцами в 1803 г. поданной о числе кибиток и скота видно, что в трех ордах: Дербетовской 641, Торгоутовской и Хошоутовской 642, находится: духовного звания 1546; Калмыков способных на службу 9325, неспособных 3327; вообще всех 14,198 кибиток или семейств.
Во всех ордах скота: верблюдов 60,452, лошадей 238,330, коров 166,628, овец 767,398. Всего 1,232,808.
Объявленное число кибиток и скота не верно. Калмыки из суеверия почитают за грех объявить настоящее число имения, и из опасения, чтоб не подпасть счету людей и по них налогам, скрывают значительно свое народонаселение. По достоверным примечаниям, число кибиток простирается до 20 т., полагая в каждой три души мужского полу. Число скота по крайней мере вдвое против показанного. Калмыки ежегодно продают скота, сала, шерсти, войлоков, мехов и прочего, более нежели на пол миллиона рублей.
ГЛАВА 286.
В 1799 г. открывалось новое беспокойство в Большой Кабарде. Отправленный в 1795 году, в Екатеринослав, с прочими, владелец Адиль-Гирей Атажукин, о коем прежде уже часто нами говорено, возвратясь побегом оттуда в свое отечество, мстительным голосом рассеивал здесь мысли свои о возвращении отечеству своему вольности. И как тогда, по истечению второго трехлетия от установления родовых судов и расправ, требовался выбор новых судей в [561] верхний пограничный суд и в родовые суды и расправы, то Адиль-Гирей убеждал одноземцов своих тому противиться, а требовать уничтожения нового правительства и восстановления духовного суда по Корану, к коему Адиль-Гирей набожно был привязан 643.
Но появление в недрах Кабарды трех баталионов пехоты, расположившихся лагерем в виду большого собрания Кабардинцов, на реке Баксане, и увещания, сопровождаемые угрожением от командующего на кавказской линии генерал-лейтенанта Кнорринга, принудив удалиться за Кубань начальника беспокойств Адиль-Гирея с пятью особами главного кабардинского магометанского духовенства, в три дня рассыпали сии затеи, и Кабардинцы верность свою к российскому монарху утвердили вновь присягою, выбрали новых судей и удовлетворили претензии, какие после 1798 г. на них были считаемы.
В 1800 г. происходили между Большою и Малою Кабардами некоторые несогласия, по которым знатнейшая фамилия Малой Кабарды, узденей Анзоровых, принужденною нашла было себя удалиться в горы.
Владелец Адиль-Гирей Атажукин делал опыт вывесть из Кабарды, в новое свое жилище, за Кубань 644, до 200 семей своих подданных, и склонить некоторых Алтикизек-Абазинцов, обитающих у Константиногорской крепости, к побегу тудаже; но все сие предупреждено благовременным появлением на берегах Кубани воинского деташамента.
Наконец, партия ветренных Кабардинцов выгнала из дугорского осетинского уезда иеромонаха российского, [562] находившегося там при церкви, в селениях каражаевских, от Осетинской Коммиссии, для проповеди христианского закона, и состоявшую при нем из 30 человек казачью команду; а далее, и чувствительнейше начали было устремляться на Осетинцов. И, как такие утеснения, простираемые на приверженные к России поколения, не могли быть терпимы и требовали военной меры, для чего и приготовляемо было военное оказательство, то от 28 мая 1800 года последовало высочайшее повеление, как можно меньше мешаться в дела горских народов, пока оные не будут касаться до границы нашей, разумея, что сии народы находятся больше в вассальстве российском, нежели в подданстве.
Комментарии
611. Приписано: хотя при коронации государя императора Александра Павловича и получили кавалерственные ордены св. Анны степени. Ниже: князь Чавчавадзев в действ. стат. советники.
612. Приписано: Для каждого царевича в России назначен капитал 100 т. рублей, определенный на покупку деревень; а до того отпускалось в год, каждому, по 10 т. рублей, из чего они имели и квартиру и содержание.
613. Приписано: к князю Макашвилову писал секретно и царевич Иоанн, требуя к себе такой же подписки от князей, как и Чавчавадзев, угрожая, что впредь горестнее первого будет. Сие письмо Макашвилов представил к правителю Грузии.
614. Приписано: что Русские не в состоянии защитить народа от Лезгин, и что впадения их сделались против прежнего сильнее и меньше наказанные.
615. На полях: Деревянные столбы моста чрез Куру, соединяющего предместие Авлабар с Тифлисом, намазаны были нефтью и уже подложен был огонь к сожжению моста, который один, в возвышение воды в Куре, соединяет Карталинию с Кахетиею; но зло сие тогда же отвращено полициею, и никому иному относилось, как вдовствующей царице Дарии. По поводу сего введен один баталион в Авлабар, где царица Дария имела свой дворец.
616. См. выше, стр. 535 пр. 2. (пр. 615.)
617. На полях: царь Соломон был сам занят действием против дадиана; притом он всегда уверял российское правительство о приверженности своей к российской державе.
618. Приписано: по своему исканию, до открытия в Грузии нового правления, возымели случай удерживать к себе уважение в князьях грузинских, и действовать оттуда сильнее, чем на месте.
619. Приписано: (а прежде предоставляли выбор из Багратионов государю российскому).
620. Надписано карандашом: 8.
621. В рукописи пробел; но в № 15 рук., стр. 498, сказано — 4 декабря. (Изд.)
622. В рукописи П. Г. Буткова, главы 266, 276-278 составляли первоначально одну и ту же статью, которую автор раздробил на две части, поместив между ними ряд других статей, составивших у нас главы 267-275. (Изд.)
623. Предложение не окончено в рукописи. (Изд.)
624. Между строками:?
625. Сын известного владельца Атажукина рода, Мисоста Баматова. Сей Расланбек есть тот самый, который, чрез 4 года потом, воздвиг великие смятения в Кабардах.
626. Пробел в рукописи.
627. Нам известен только один пример некоторого удовлетворения. В 1795 г. проезжавший из Анапы на линию, по торговому промыслу, тифлисский Армянин, был Закубанцами ограблен, а один из товарищей его убит. Посыланный от генерала графа Гудовича к анапскому паше офицер, с требованием удовлетворения, получил только 1362 лева, 2 лошади, 3 ружья, 1 саблю и 76 штук самалажи.
628. На полях: В 1793 г., Черкесы Абазехи, в двух верстах от Анапы, убили одного Саку (агу?) из Испагиров. Тогда находилось до 400 Абазехов в Анапе. Турки взволновались и многих из Абазехов убили. Смятение продолжалось 9 дней. Чрез 23 дня потом Абазехи присягали султану на верность, к чему приводил их Мамат-Гирей-Занов. Султан прислал им халаты.
629. На полях:?
630. Приписано: и Абазехов.
631. Приписано: двумя егерскими полками крымской инспекции 1800 г., которые здесь и расположились.
632. Кажется он сын Казы-Гирей-Салтана (Приписано: двоюродный брат Сагиб-Гирею и Шагин-Гирею, последним ханам крымским.), который, живучи за Кубанью, просил в 1751 г. дать ему убежище в Астрахани, и коего имя уже встречалось нами при описании действий генерал-порутчика де Медема в войну 1768-1774 г. (См. I т. «Материалов», стр. 309, прим. 1.); и тот самый (брат Шагин-Гирея, последнего хана крымского, который помогал ему в 1774 г., как Шагин-Гирей был калгою), который в 1789 г. назывался кубанским сераскером и помогал Баталь-Паше к собранию войск; в 1792 г. письмами подговаривал наших Татар к побегу за Кубань.
633. На полях: и скоро потом умер: его не было в живых 1802 года. Дети его жили у Нагай Мансуровцов, за Кубанью (С боку приписано: на Большом Зеленчуке.), в крайней бедности.
634. Это слово чрезвычайно неразборчиво, поэтому мы и не ручаемся, что верно его разобрали. (Изд.)
635. Приписано: В рескрипте Гудовичу 19 апреля 1793 года сказано, что оставление Дербетова улуса, перекочевавшего, на Дон, по многим соображениям признается невместным; почему и нужно стараться склонить его к обратному к прежним местам или в близость к оным переселению; но ежели они добровольно на сие не согласятся, оставить их до времени в нынешнем месте, но чтоб они участвовали в содержании кордона против Киргизов, с прочими Калмыками, по мере количества их.
636. Приписано: да Торгоутов 3415 и Хошоутов 1086 кибиток.
637. Приписано: Калмыки разделены на 14 улусов, каждый подчинен своему владельцу. Наместника ханства окружают старейшины трех знаменитых племен.
638. На полях: Единственная повинность Калмык, что они ежегодно отправляют 500 человек для содержания стражи против Киргизов, на луговой стороне Волги.
639. В рукописи: от К. Ц. (Изд.)
640. Фамилия чрезвычайно неразборчиво написана в рукописи. (Изд.)
641. В Дербетовской 10 т. кибиток.
642. В 1810 г. в Дербетовской орде владелец старший сын покойного наместника Эрдини Тайши Тундутов, в Торгоутовской Санжи-Убаши, в Хошоутовской Тюмень.
643. В духовном суде та выгода, что в оном, при исследовании о убийствах и грабительствах в России, делается окончание присягою, и кто присягнет, тот делается правым. Присягать же лживо, по делу христианина, не почитается за грех.
644. В 1802 г. жилища его находились за Кубанью, при речке Малый Зеленчуг, весьма в крепком месте, в коем партия его содержала до 200 Кабардинцов и других народов, и ежедневно умножалась разбойниками по развращению от духовных, крепко к нему привязанных.
Текст воспроизведен по изданию: Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год П. Г. Буткова, Часть II. СПб. 1869
© текст - Бутков П. Г. 1869
© сетевая версия - Тhietmar. 2017
© OCR - Чернозуб О. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001