БУТКОВ П. Г.

МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ НОВОЙ ИСТОРИИ КАВКАЗА

С 1722 ПО 1803 ГОД

П. Г. БУТКОВА

ЧАСТЬ II.

ГЛАВА 275.

В опасности от лезгинских набегов, землепашцы грузинские возделывали поля свои только в таком расстоянии от своих жилищ, чтоб тотчас можно было от хищников скрыться. Дабы усилить земледелие и полевые работы, и с тем вместе приобресть возможность находить в самой Грузии хлеб, нужный на продовольствие войск, покупаемый провиантскими коммиссионерами из первых рук, генерал-лейтенант Кнорринг, возбудив к тому уверенность в поселянах нарочитыми окружными объявлениями, сделал распоряжение, чтоб участки российских войск, по селениям в квартирах расположенные, выходили одною половиною своею для прикрытия поселян, при посеве и уборке в полях хлеба.

Среди таковых воинских упражнений частые были встречи с лезгинскими партиями, которые всегда были отражаемы. Примечательнейшие же суть следующие:

В апреле 1802 года Лезгины, быв обозрены в одном крепком месте, в Кахетии, и окружены нашими войсками под командою маиора Алексеева, до тех пор не оставили защищаться, пока всех их Русские перебили. Они не приняли и самых умереннейших предложений, что сдавшись в плен будут употреблены на обмен Грузин, Лезгами захваченных. С нашей стороны убито 6 и ранено 4 человека. [531]

В июне подполковник Симонович, расположенный в Гори, узнав, что Лезгины из турецких владений ворвались в карталинские пределы, отправился на поражение их без пушек, взяв 150 человек Русских и до 100 конных и пеших Грузин. Он встретил их у самой границы турецкой, и хотя их было 760 человек доброконных, вступил с ними в сражение и прогнал их, убив на месте до 30 человек, и взяв в плен одного.

В июле, Лезгины напав на деревню Хистери, взяли в плен 96 душ Грузин. Тот же подполковник Симонович ходил на поиск Лезгин, к границам Джавахетии, к турецкому городу Ацкуру (Ац-Кур); там нашел он партию Лезгин 31 человек, в самом крепком месте засевших, всех до единого переколол штыками, когда они не согласились сдаться, дабы быть употреблены на обмен пленных Грузин и Русских. Из Русских убито 4, ранено 2. Тут найдено у Лезгин немало пшеничной и ячменной муки и несколько ременных пут, коими они взятых в плен Грузин связывают.

В августе, до 300 Лезгин пробирались от Ахалциха в Карталинию. Капитан Кривской, с 40 егерями, 30 Казаками и с одною пушкою, сделав на них нападение, обратил их в бегство, убил 20 и одного взял в плен, не потеряв из своей команды ни одного человека.

В том же августе, подполковник Солениус известясь, что лезгинская партия прокралась в Кахетию, взял 3 роты мушкатер, несколько Донских Казаков и 200 человек Грузин и Кизиков, открыл до 400 Лезгин, гнал их более 15 верст, убил до 40 Лезгин, взял в плен 7 человек, и отбил плененных ими 4 души Грузин. У нас убит один Грузин.

У крепости Загурами скрывались до 150 Лезгин. Капитан Исаков, с ротою гренадер, вступил с ними в сражение, убил более 45 человек, а последних рассеял. Ранено 2 гренадера.

В сентябре, партия Лезгин до 300 человек напала было в Кахетии на пост, содержимый при унтер-офицере 20 [532] мушкатерами. Команда сия ретировалась в близлежащую ветхую башню, защищаясь убила до 15 Лезгин, не потеряв у себя ни одного человека и удерживалась дотоле, как появилась в подкрепление их рота мушкатер, коих увидя неприятель рассеялся, но при сем случае штабс-капитан Гебуадзев, по оплошности своей, изрублен.

В Бамбаках напали было Лезгины на конский табун, но прикрытие оного, при офицере, из 50 человек, отогнало их, потеряв убитыми одного фурмана.

В октябре, ворвавшуюся в Кахетию, в Сигнахский уезд, лезгинскую партию, жители тамошние сами прогнали, убив двух и взяв в плен одного. В другом месте, два Грузина поймали двух Лезгин, из шести за добычею туда приходивших.

Дабы способнее было уничтожить таковые впадения в Грузию Лезгов, генерал-лейтенант Кнорринг препроводил в Грузию, с линии кавказской, три трехфунтовые легкие пушки, коих число умножено было потом, по его представлению, еще 12-тью, нарочито для поисков по вертепам присланными из Петербурга. Нижним чинам, таковыми преследованиями занимавшимся, испросил Кнорринг одну пару лишних сапог и шаровары.

ГЛАВА 276.

Последовавшая решимость о Грузии не могла быть приятна вдовствующим царицам, царевичам и всем тем, кои в деле присоединения Грузии к России участвуя, как-то князья Чавчавадзев, Авалов и Палавандов, обнадежены были и ожидали при жизни государя императора Павла Петровича знатных награждений; а теперь ⁶¹¹, только вознаграждения в получении тех же доходов и в России, какой имели в [533] Грузии ⁶¹². Царевич Иоанн, в С.Петербурге находившийся, вскоре по издании манифеста о Грузии 12 сентября 1801 года, прислав оный прежде нежели обнародован оный в Грузии, советовал письмом царевичу Давиду, в Грузии находившемуся, собрав подписки от всех членов царского дома и от некоторых князей, что они желают видеть царем царевича Давида, утруждать об удовлетворении хотения своего его императорское величество. Но царевич Давид не рассудил за благо избрать сей скользкий путь, однако, состоя в чине генерал-лейтенанта российской службы, подал прошение об отставке в феврале 1802 г. Вражда, разделявшая доселе пользы детей царя Ираклия от польз детей царя Гиоргия, пресеклась. Они примирились, и все вообще начали направлять предприятие свое уже единственно к тому, чтоб только в доме их осталось царское достоинство, не взирая на кого бы оное не обратилось.

С изданием манифеста 12 сентября 1801 года колебание умов в Грузии восприяло свое начало. Члены царского дома, по искательству достоинства царского, разными интересами прежде водимые, с сего времени соединились, чтоб всеми мерами достигать только того, чтоб достоинство сие удержать в доме своем, на ком бы оное ни восстановилось. Посольство грузинское, не достигнув личных своих видов в вознаграждении, с решением жребия Грузии без их соучастия, решилось поставлять всякие препоны преуспеянию высочайших предположений. И на сей конец коль прежде ни разнствовало оно в интересах с царским домом, столь напротив вошло тогда в тесную связь и единомыслие, на предмет царского дома членов. Оставление сего посольства, по его исканию, при дворе, до открытия в Грузии правления, подало случай оному, удерживая к себе уважение в князьях грузинских, действовать оттуда сильнее, чем на месте. Руководствующий ими князь Гарсеван Чавчавадзев, имея [534] в Грузии, в супруге своей и в брате ее князе Соломоне Авалове, искуснейших замыслов своих исполнителей, не преставали с того времени колебать умы разными интригами. Показание князей сардара Ивана Орбелиана, Соломона Тарханова, Александра Макашвилова и Дарчия Бебутова, пред правителем Грузии Коваленским учиненное, и вновь в присутствии российского в Грузии генералитета подтвержденное, служит ясным доводом, что источник волнения народного восприял свое начало в доме Чавчавадзева. Они объявили, что с издания манифеста писал князь Чавчавадзев и прочие его сообщники к ним четырем ⁶¹³, и другим из князей грузинских, а также и обще ко всем состояниям народа, толкуя превратно настоящее решение участи Грузии, угрожая лишением или стеснением прав, выгод и преимуществ каждого класса и приглашая составить подписку и прошение на высочайшее имя, что они никогда не отрицались от правления царей из рода Багратионов и не призывали над собою беспосредственного высочайшего управления, и что потому просят дать им царя из роду царей их достойнейшего и правительство, которое бы основывалось на всеобщем народа желании. Сей акт требовал Чавчавадзев к себе, для употребления по его усмотрению. Буде же на то не согласятся, то чтоб писали к нему глухо, с уполномочием его вообще в делах грузинских. Сии отзывы Чавчавадзева были читаны в Тифлисе, в доме его. Жена его приглашала к сей подписке каждого из князей и духовных разными обещаниями. Но покушение такое всякий раз было отвергаемо твердою решимостию оных четырех князей и других благонамеренных и оставалось на сей раз без дальнего успеха. Между тем, открытие правительства успокоило, как казалось, колеблющиеся умы. Но месяца чрез два потом, действующая партия открыла новые каналы к потрясению общего [535] спокойствия. Появление многих лезгинских партий, угрожение извне, сии слухи выдумываемы и разглашаемы были для устрашения и озабочения Русских, а народ приводим был к смятению другими стезями ⁶¹⁴. Рассеяна молва о переселении всего народа в Россию и о поселении там Казаков, об отнятии имений у духовных, о лишении моуравств, о взимании податей разом за два года, о наборе рекрут, и прочее. Когда начальство занималось разысканием источника сих вымыслов, возник в Верхней Кахетии (Телаве), между некоторыми князьями, заговор. Князь Давид Чолокаев донес о сем правителю Грузии. Сей отправил туда чиновников для исследования, а генерал-маиор Лазарев, военный начальник в Грузии, взял строгий надзор за теми из князей, кои уже замечены в заговоре. Но между сим, генерал-маиор Гуляков, с полком Кабардинским пехотным расположенный в Кахетии, уведомясь об оном возмутительном совещании и подписке, взял четырех соучастников под арест и делал поиск над другими; то сии, укрывшись в Нижнюю Кахетию и усилясь одномышленниками в числе более 50 человек, провозгласили над собою царем Юлона и учинили ему присягу ⁶¹⁵. По внушению местной земской полиции, крестьяне на то не соглашались (не предались тому искушению); сие, и увещание полицейских чиновников, довели возмутителей до того, что от собрания их был прислан к правителю Грузии соучастник же их, митрополит епархии бодбельской. Увещание Коваленского имело над ним успех. Он раскаялся и послан с князем Макашвиловым, с письмом [536] Коваленского, к возмутителям; а вслед за ними Лазарев пошел тудаже с баталионом егерей, и генерал-маиор Тучков отправился в Душет, для препровождения в Тифлис, под благовидным предлогом, царевича Вахтанга, к которому скопище бунтующих о деяниях своих отнеслось письменно. В Кахетии, бунтовщики устрашась, рассыпались было, но будучи уверены в прощении, принесли повинную пред Лазаревым, в крепости Сигнахе, вновь присягнули на верность, дали подписку и отпущены по домам, с тем, чтобы старший из каждого дома явился к Коваленскому. Написали письмо к царевичу Юлону и Вахтангу, в отмену прежних своих отзывов, кои, от правителя Грузии к ним и препровождены. Таким образом, возмущение кахетинское усмирено. Начинщики оного были два князя Жандиеровы и князь Соломон Фибулов, и прежде царям изменявшие. Они скрылись. У арестованных же Гуляковым найдены: 1) подписка на избрание царя из роду Багратионов; 2) прошение о том же к государю; 3) письмо, при коем прошение сие препроводить хотели к князю Гарсевану Чавчавадзеву. Они же открыли, что жена и шурин Чавчавадзева уверили их, якобы вскоре прибудет в Грузию тайный советник Лашкарев, для вопрошения, не желает ли народ паки иметь царя; и сие то более всего побудило заблаговременно приготовить подписку и прошение. Правитель Грузии сих арестованных князей освободил на поручительство князей карталинских, предполагая, что толь неожидаемая мера кротости сильно подействует над расположением и раскаянием всех участвовавших в возмущении.

Душетская экспедиция встретила больше трудности. Лишь только Тучков прибыл в Душет, и дал о себе знать царевичу Вахтангу, то царевич сей в заднюю калитку замка бежал, к чему, как видно, давно уже имел приготовление, чтоб избежав ожиданного ареста, ретироваться в неприступные места своего владения, по рекам Арагве и Тереку, и окружив себя своим войском, держаться в оборонительном положении, способствуя возмущению пресечением коммуникации с линиею. Следуя плану сему, первое обращение его [537] было в Мтиулет: он сделал к собранию войск по деревням заклики, но в сем встретил затруднения, ибо правитель Грузии, получа известие о побеге царевича, издал обвещение к подданным его, что поелику он нарушил долг присяги, то должен лишиться своего владения, а потому и подданные его обращаются в ведомство правительства. Тучков же тогда, по уходе царевича, разослал в окружные места о том извещения, и чтоб всяк оставался спокойным при своем месте, не следовал бы намерениям царевича Вахтанга, и в нужных местах поставил казачьи команды, для задержания всех, кого царевич к соседним обитателям отправит. Сам же, между тем, с двумя ротами пошел в Гудамакари, где царевич находился, и за 6 верст остановясь, предложил царевичу, чтоб он, на честное слово, выехал говорить с ним. Царевич отнесся с жалобою к главнокомандующему, находившемуся тогда в Георгиевске, на поступки с ним, описывая свою невинность; но получив от него совет, для оправдания себя в подозрении, отправиться непременно в Тифлис, повиновался тому, а паче видя, что ему нет средства избежать от поисков российских, и что партии его не скопилось более как 30 человек, поелику Пшавы и Хевсуры, окружающие Гудамакари, не только в пособии ему отказали, но готовы были принять противу его оружие,— 10 августа явился в деташамент к Тучкову, со всеми своими людьми. Тучков принял его с учтивостию и 12 числа препроводил в Тифлис, и находится в Авлабаре, в доме царицы Дарии, к коему еще прежде посылается в караул 12 человек, и там же расположен баталион егерей под видом, что царица просила об обеспечении ее от Лезгин ⁶¹⁶. В пути к Тифлису, царевич Вахтанг говорил Тучкову, что за многую его службу одну вину простить бы ему можно, объясняясь после Коваленскому, что отзыва к нему Кахетинцов не успел он, по долгу присяги, представить к правителю Грузии. С владения его доходы ему предоставлены, но с тем, чтоб [538] он всегда оставался в Тифлисе, а в распоряжение оным не допущен, для того, что в уделе его было от него прежде строгое подтверждение, ни о чем не относиться к душетским уездным правительствам.

Между тем, царевичи Юлон и Парнаоз, во время возмущения кахетинского, хотя и предприняли было покушение и прибыли с человеками до 100 из Имеретии ⁶¹⁷, в границы грузинские, с намерением пробраться в Кахетию, но уведомясь о приближении к ним подполковника Симоновича с 2 гренадерскими ротами, сопровождаемыми 42 князьями грузинскими, 70 дворянами и 534 крестьянами, в Имеретию паки бежали, а три человека из партии их захвачены. Чем спокойствие в Грузии по прежнему восстановилось.

На стр. 1743-1743 рукописи читаем:

Естественно, что члены царственного грузинского дома с изданием манифеста о Грузии 12 сентября 1801 г. не равнодушно взирали на падение власти своей в краю, в коем род их непрерывно господствовал... лет. Потеряние надежды на получение богатой замены, каковой они от щедрот императора Павла ожидали, усугубило их скорби, наипаче, что преположено вознаградить их только такими доходами в России, какие они в Грузии имели. Царевич Давид с того начал, что по званию генерал-лейтенанта российского подал прошение в отставку, которую и получил. Царевич Иоанн из Петербурга советовал ему собрать подписки от всех [539] членов царского дома и от некоторых князей, что они желают видеть царем царевича Давида, и утруждать российский двор об удовлетворении того. Бывшие полномочные грузинские князья, оставаясь в Петербурге ⁶¹⁸, и не достигши личных своих видов в вознаграждении, питали те же чувства и по тем же причинам, особливо как решения жребия Грузин произведены без всякого их соучастия, а они искали того нотою, поданною российскому министерству еще в апреле 1801 года, и сколь ни разнствовали прежде в интересах с царским домом, вошли теперь в тесную связь и единомыслие с членами царского дома. Царевич Давид не рассудил за благо избрать сей скользкий путь. Но вражда разделявшая доселе пользы детей царя Ираклия и царя Гиоргия пресеклась. Они примирились, и все вообще начали направлять предприятия свои уже к тому единственно, чтоб только в роде их сохранилось царское достоинство, не взирая, на кого бы выбор сей не обратился. Таким образом колебание умов восприяло в Грузии свое начало.

Руководствующий замыслами князь Гарсеван Чавчавадзев, первый из грузинских полномочных, имея в Грузии, в супруге своей и в брате ее князе Соломоне Авалове, искуснейших замыслов своих исполнителей, не преставал с того времени колебать умы разными интригами. С издания манифеста князь Чавчавадзев и прочие его сообщники, царевич Юлон и другие, писали к знатнейшим князьям Грузии, а также и обще ко всем состояниям народа, толкуя превратно настоящее решение участи Грузии, угрожая лишением или стеснением прав, выгод…….

На полях страницы 1743 рукописи:

Еще до издания о Грузии манифеста, царевичи Юлон и Парнаоз склонили имеретинского царя Соломона отправить [540] в Петербург посольство, под видом изъявления готовности своей на службу, а в самом деле для ходатайства, чтоб царство грузинское наследовал не Давид, а Юлон. Посланник, князь Джапаридзе, явился к генерал-лейтенанту Кноррингу уже в генваре 1802 г., и должен был показать свои депеши. Как оные писаны были еще 4 августа 1801 года, то Кнорринг возвратил сего посланника под предлогом, что когда царь писал оное письмо свое, тогда конечно еще не ведал о воспоследовании манифеста от 12 сентября, коего экземпляр к нему препроводил.

До объявления в Тифлисе манифеста и до привода к присяге, царевичи, в Имеретии обретающиеся, содержали народ в недоверчивости на призрение его от России, внушая, якобы Грузия останется при прежнем образе бедственного правления своего.

Генерал-лейтенант Кнорринг сколь ни старался склонять к отъезду в Россию обеих вдовствующих цариц и царевичей Вахтанга, Давида и Парнаоза, но они изъявили на то крайнее нежелание, Дария по глубокой старости, Мария по привязанности к отечеству и к родным своим: обе пожелали лучше в недостатках кончить жизнь свою в Грузии, нежели в изобилии, в стране для них чуждой; и Мария, сверх того, на предложение Кнорринга об отправлении в Россию малолетных сынов ее, для образования их добрым воспитанием, никак расстаться с ними не намерена; царевичи Вахтанг и Давид представили свое нездоровье, тягостную для них перемену климата, и что поелику детей они не имеют, и иметь их не ожидают, то и честолюбие их в оказании заслуг пред российским монархом притупляется; а царевич Парнаоз, находясь при Давиде, будучи 19 лет, не захотел ехать в Россию единственно от упрямства, лености и по страстной любви к своей супруге. Как члены царского дома с доброй воли не захотели выехать в Россию, а пребывание их в Грузии удобно было породить народное волнение, то генерал-лейтенант Кнорринг 19 июля 1802 г. представлял государю, не угодно ли повелеть, в случае, когда [541] предприятия их во вред Грузии обнаружатся, перехваченною перепискою, или другими несомнительными доказательствами, тогда виновника пристойно арестовать, с осторожностью, натуре дела сего свойственною, и с сохранением к роду их должной почтительности.

На полях страниц рукописи 1744-1747:

По открытии в Грузии правительства, и по отбытии в июне, из Тифлиса, на линию, Кнорринга, когда управы земской полиции, по обязанности своей стали входить в разбирательство жалоб крестьян на помещиков, за насильства и утеснения, сие было поводом некоторым князьям и дворянам к неудовольствию на правительство, что они обязаны ответствовать за свои предосудительные поступки и не имеют, по прежнему, неограниченной над ними власти.

Некоторые неправильные показания в ведомости о разделении селений на уезды, в Грузии сочиненной чиновниками прежнего царского правления, которые ошибочно означили некоторые помещичьи селения казенными, были вторичною причиною ропота неблагонамеренных, хотя ошибки тотчас и исправлены.

Устранение от прежних доходных должностей некоторых князей и дворян, имевших оные наследственно и вообще, пресечение способов, коими прежде дворянство на счет народа богатилось, произвело третью причину к ропоту.

Царевич Александр из Эривана, царевич Юлон из Имеретии, прочие члены внутри Грузии, пользуясь таким положением дел, делали подстрекания, приводили народ в уныние и недоверчивость. Они, и из Петербурга царевич Иоанн и действ. ст. сов. Гарсеван Чавчавадзев, письмами своими убедили преданных царскому дому князей и дворян составить общую подписку о желании их иметь царя из роду, Багратионов, и оную препроводить к царевичу Иоанну, для поднесения ко двору. Между тем, когда к сему чинились в Кахетии у князей тайные соглашения, Лезгины, из за Алазани и от Ахалциха, по подстреканиям членов [542] царственного грузинского дома, вторгаясь необыкновенно многочисленными толпами и необыкновенно часто в Карталинию и Кахетию, производили злодейства. Цель такового коварного плана членов царственного дома и им преданных состояла в том, чтоб, приведя парод в уныние и недоверчивость к новому правительству, с коим обещано им было манифестом ограждение его от внешних опасностей, противопоставить его Русским, и заставить полагать, что Русские защитить их не в состоянии, и что несчастия от хищений лезгинских теперь гораздо восстали против случавшихся в правление царей. При всем же том, моление членов царственного дома, а паче царевича Александра, и уверение на успех предпринятого им дела, что в Грузии войск русских мало, и что царевич Вахтанг запрет Мтиулет, убедили Баба-Хана отправить к Эривану Пир-Кули-Хана, с тем, чтобы он, собрав войска в Карабаге и приобрев пособие прочих ханов, Грузии недоброжелательных, подкреплял намерения царевича Александра, надеявшегося на бунт Кахетинцов и на войска лезгинские, кои к сему приглашаемы были фирманом Баба-Хана и фирманом турецкого султана, ложным или справедливым, сие неизвестно, а ведомо, что оный имел печать султана и вышел из рук ахалцихского паши, обещавшего каждому Лезгину жалованья в день по курушу. Хотя Пир-Кули-Хан и не весьма спешно операцию свою производил в действо, ибо, по достовернейшим известиям, имел не более 1800 человек войск своих; но слухи, якобы он ведет до 20 т., ободрили злонамеренных в Грузии, и они, в прошедшем августе, действительно сделали в Кахетии заговор и учинили подписку о избрании на царство царевича Юлона ⁶¹⁹, который на достоинство сие от Баба-Хана, чрез Пир-Кули-Хана, получил уже и грамоту, и подписку оную отправил в Душет, к царевичу Вахтангу. Движения таковые не укрылись от местного в Грузии российского начальства. Немедленно шефу кавказского гренадерского полка [543] генерал-маиору Тучкову 2-му поручено было следовать в Душет, вызвать в Тифлис царевича Вахтанга и ежели упорствовать будет, взять его туда силою, ибо удел царевича Вахтанга, простираясь до Дариэла, содержал в себе всю дорогу из Владикавказа в Грузию. Но Тучков едва появился в Душете, царевич Вахтанг предусмотрев причину его приезда, бежал во владения свои, лежащие в Мтиулете, в ущельях гор Кавказских, ведущих из России в Грузию. Тучков взял три роты гренадер, отправился по следам его и приближался к местечку Гудамакари, где находился тогда царевич, а правитель Грузии, чрез посредство душетской земской управы, предписал обнародовать во всем уделе царевича Вахтанга, что как он оказался противящимся законной власти, то подданные его поступают уже в непосредственное ведомство правительства. Сии две меры такой успех имели, что царевичу никто из подданных его не повиновался, и прежняя надежда его, собрав войска из своего удела, запереть ими вход в Грузию приготовленному к следованию от Моздока воинскому подкреплению, и тем подать живейшие способы начинаниям кахетинским, не достигла своей цели, поелику царевич Вахтанг не нашел более 30 человек помощников. Видя себя в такой крайности, принужден был склониться на письменные Кнорринга и правителя Грузии убеждения, что ему никакого оскорбления нанесено не будет, и явясь к Тучкову, стоявшему в нескольких верстах от Гудамакари, с воинским деташаментом, отправился с ним в Тифлис, где и ныне (ноябрь или декабрь 1802 г.) находится, хотя на свободе, но под неприметным надзором. С удела же его хотя доходы ему и предоставлены, но до высочайшего повеления на сие происшествие, от распоряжения подданными своими он устранен, дабы чрез то утвердилось влияние душетской управы земской полиции, от зависимости коей царевич Вахтанг удалял их прежде.

С другой стороны, к скопу возмутившихся Кахетинцов, правитель Грузии послал письменное увещание, чтоб они оставили свои затеи, явились с раскаянием в своем заблуждении к генерал-маиору Лазареву, уверив их, что они получат [544] прощение. Действительно, лишь только Лазарев к ним с войском приблизился, они все предстали к нему с повинною, а потом, по одиночке, являлись в Тифлис, к правителю Грузии, и приведены им на верность его величеству к присяге.

Царевичи, в Имеретии обретающиеся, не знав еще такового разрушения в Кахетии и в Душете общего их плана, а полагая, что дела идут по их желанию, приблизились было к границам Карталинии, дабы и в сей покойно на все взиравшей области возбудить дух волнения; но благовременное появление на встречу им воинского деташамента козни их упразднило, чем замешательства в Грузии и прекращены совершенно, а паче, как прибыло туда с линии воинское подкрепление.

Вообще замечено, что в волнении кахетинском нижний класс народа не принимал ни малейшего участия.

После сего, царевич Александр, пребывая в Ганже, имея при себе некоторых бежавших к нему грузинских князей, силится возродить опять в Грузии беспокойства, продолжая приглашать на сей конец Лезгин, ханов ганжийского, шушийского, эриванского, нахичеванского, царя имеретинского и пашу ахалцихского, являющихся к тому склонными.

ГЛАВА 277.

При таком скором разрушении мятежных планов внутри Грузии, на коих Пир-Кули-Хан и его сообщники основывали все свои надежды, он должен был оставить свое предприятие, тем паче, что не нашел в Карабаге и в прочих местах столько готовности к его действиям, как он ожидал. Почему требовал от Баба-Хана, для новых покушений, еще 4 т. человек, и между тем взял пребывание в Нахичеване, имея при себе сына шушийского Ибраим-Хана, претендателя на Шеку, Селим-Хана.

Шакийский Мамет-Ассан-Хан и шамахийский Мустафа-Хан утвердились крепким между собою союзом, противостоять Пир-Кули-Хану. Шушийский Ибраим-Хан [545] предлагал Пир-Кули-Хану прибыть в Шушу, обнадеживая его, что всех белеканских и джарских Лезгин преклонял на действие против Шеки; но Пир-Кули-Хан не решился на то, ожидая новых от Баба-Хана повелений. Между тем, шамахийский и шакийский ханы узнав сей умысел, старались заградить проходы к Шеке, со стороны Джарцов, и со стороны Шуши готовились Пир-Кули-Хана встретить.

Царевич Александр прибыл в начале октября или в исходе сентября 1802 г. в Ганжу, имея в свите своей до 150 человек. Ганжийский хан принял его весьма благосклонно. Оттуда Александр отправил эмиссаров своих в Джары и Белеканы, для приглашения к себе Лезгин, с обещанием им знатной платы, к нападению под предводительством его на Кахетию, в одно время, как к сему же приступят с другой стороны Грузии, на Карталинию, имеретинский царь, паша ахалцихский и ханы эриванский и нахичеванский (Калб-Али-Хан). От Шамшадильцов же требует Александр и хан ганжийский, чтоб они присягнули Александру на верность и службу. Для воспрепятствования сему, послан в Шамшадиль баталион пехоты.

Царевич Александр, дабы подвигнуть к своим видам Соломона и Юлона, писал к ним, что имеет уже войска 12 т.

ГЛАВА 278.

В ноябре 1802 г. последовало возвращение в Грузию действительного статского советника, моурава казахского, князя Чавчавадзева, восшествие им в переписку за границу, вступление самим собою в управление казахских и шамшадильских Татар, кои начали было являться ослушны во взносе казенных податей, и разглашение в народе, к новизнам склонном, что сей князь Чавчавадзев уполномочен на новое о участи Грузии предположение; князья же, предавшись его внушениям и стекаясь отвсюду по его позывам, начали делать сходбище, скопы и совещания, являя новое движение умов в [546] нарушение общественного спокойствия. Но благоразумными и впрочем кроткими мерами, принятыми правителем Грузии, отвращены последствия такового беспорядка, к чему много способствовал совет усерднейших князей, и действие того имело свой успех разорванием мятежной связи, по крайней мере по наружности.

На сей точке внутренних происшествий Грузии оставил дела тамошние генерал-лейтенант Кнорринг, по вступлении в должность его генерал-лейтенанта князя Цицианова, назначенного 4 ⁶²⁰ сентября, а прибывшего в Георгиевск … ⁶²¹ декабря 1802 г. Дальнейшие дела того края не принадлежат к нашему намерению, тем паче, что действия там происходят уже по вновь принятой двором системе, в достижении видов Петра и Екатерины Великих. Однако, для объяснения сей статьи ⁶²², должно сказать … ⁶²³.

ГЛАВА 279.

20 октября умерли скоропостижно, в деревне Шевели, два Татарина. Жители, из боязливости, вышли из деревни и живут в поле. По следствию не нашлось ничего опасного; но велено было сжечь всю рухлядь в домах скоропостижно умерших и обывателям подтверждено иметь курение огня. Правитель Грузии послал освидетельствовать и скитающихся в горах Капанахчийских жителей. Не взирая на то, противу приезжающих на линию из Грузии велено на кордоне наблюдать должную осторожность. [547]

ГЛАВА 280.

Кабардинцы Большой Кабарды хотели пользоваться тем ослаблением линии кавказской, которое сделалось по отправлении в Персию, с генералом графом Зубовым, войск. Летом того же 1796 г. Кабардинцы в 2 т. человек приблизились за 4 версты к Константиногорской крепости, с намерением напасть на живущих там Абазинцов (Алтикизеков, подданных своих) и благонамеренных Кабардинцов, и атаковали 140 егерей с пушкою, селения их прикрывавших; но рота сия, получа из Константиногорска подкрепление, поразила их, при чем Кабардинцы потеряли убитыми больше 60 человек.

В 1797 г. Кабардинцы медлили учинить подданническую присягу императору Павлу I, по восшествии его на всероссийский престол. Введенный в жилища их баталион пехоты принудил их к сей должности.

В 1798 г., учинено было введением в Кабарду одного уральского казачьего полка, по распоряжению командовавшего на кавказской линии генерал-лейтенанта графа Морхова, без дальнего затруднения, взыскание с Кабардинцов всех тех претензий российских, которые в течение 5 лет, с открытия в Кабардах родовых судов и расправ, на них накопились, с особливым содействием владельца ⁶²⁴ полковника Расламбека Мисостова ⁶²⁵.

Примечательно, что кроме уплаты скотом за похищенные пожитки, поелику увлеченные Кабардинцами из казенных и помещичьих селений российские люди не могли быть отысканы, потому, что Кабардинцы таковых никогда у себя не удерживают, а стараются или продавать в глубину гор, или менять [548] на иноплеменных ясырей, чтоб и следы сего похищения изгладить, и чтоб пленные, каким ни есть средством возвратясь назад, не доказали своего похитителя, то в замену таковых взято с Кабардинцов 34 ясыря или раба, и, по высочайшему соизволению, одна часть из них отдана помещикам, на удовлетворение, в крепость вечного владения, другая определена в военную службу, во внутренние сибирские гарнизоны, с зачетом за рекрут тем казенным селениям, кои потерпели от Кабардинцов потерю своих людей.

ГЛАВА 281.

По выводе из Персии и Грузии войск, на линии кавказской оставлено в 1797 г., для содержания оной, кроме поселенных Казаков и двух баталионных гарнизонов в Кизляре и Моздоке, 17 баталионов пехоты легкой и тяжелой, и 20 эскадронов драгун. Сии войска, со включением гарнизонов в Царицыне, Астрахани, Азове, Таганроге и крепости св. Димитрия, составили, по расписанию того времени, кавказскую дивизию, и для содержания кордона, сверх поселенных казачьих полков, высылаемо было с Дону по … ⁶²⁶ полков казачьих, которые, по прежнему, переменялись другими чрез каждые три года.

Большие военные приготовления деланные Портою оттоманскою в 1797 году на истребление бунтовщика Пазван-Оглу, который владел всею Болгариею и Малою Валахиею, требовали от российского двора принятия мер осторожности, дабы никогда те же самые силы не были обращены против России. Вследствие чего, при высочайшем указе императора Павла от 6 февраля 1798 г., к командующему на кавказской линии препровожден операционный план относительно кубанской части. Оным предназначалось корпусу кавказской инспекции, составленному из всех полевых 17 баталионов [549] пехоты, 20 эскадронов драгун и половины артиллерийского полевого баталиона, идти в обход гор, к берегу Черного моря, и если способнее будет, и чрез самые горы, имея в предмете подвигов своих занятие всего лежащего по берегу моря, идучи чрез Анапу и Поти, и чрез то подвинуться к Трапезунту, а потом и к самому Синопу. Но все сие кондиционально, по мере возможности и успехов.

Оставленные места по линии занять гарнизонными полками Царицынским, Кизлярским, Моздокским, крепости Св. Димитрия и Бахмутским.

Между тем, повелено иметь неусыпное наблюдение о всем происходящем по границе, и тогда только оный план в действо произвесть, когда неприязненное явление к тому понудит, или же получится верное известие, что разрыв мира с Турками последовал. Иметь с одной стороны бдение, с другой осторожность, чтоб самим не навлечь на себя безвременно войну, каким либо поступком вопреки мира, тогда еще существовавшего.

Сии опасения прекращены однако союзным и оборонительным договором, заключенным на 8 лет между империею всероссийскою и оттоманскою Портою, в Константинополе, 23 декабря 1798 г., по случаю нападения французских войск на Египет, для обороны и обеспечения целости взаимных империй.

ГЛАВА 282.

В рассуждении 6-ой статьи ясского мирного договора 1791 года, Порта оттоманская не только не сделала обещанных подтверждений Закубанцам, к пресечению их набегов в наши границы, но не дала им о том даже и никаких сведений. Закубанцы не только не унимались от своих злодейских на нашей стороне промыслов, в малых партиях, за всем бдением нашего кордона, но часто и важные причиняли хищения, а паче во вновь поселенном черноморском войске, куда по сей причине введены были из крымской инспекции 2 егерские полка. [550]

Хотя каждый раз, при учиненном от Закубанцов злодействе, требовано было, по силе ясского договора, от анапского паши удовлетворение, но оное весьма редко было доставляемо, и никогда в полной мере ⁶²⁷. Закубанцы, узнав слабость Турков в последних трех с Россиею войнах, потерпев много от Россиян потому только, что были в связи с Турками, единственно из уважения к единоверию, явно на Турков роптали, не получив от них ни выгод, ни воздаяний, а повиноваться им и склонности не имеют, так, что производят захваты у самих Турков, презирают приказания анапского паши и действуют неприятельски против высылаемых из Анапы, для усмирения их, турецких войск ⁶²⁸.

Таким образом, в 1798 г. анапский паша, недовольный поступками Закубанцов против Турков, пошел было с 1500 Турков на укрощение их. Едва стал приближаться к жилищам ближайших к Анапе и сильнейших пред прочими Черкес Шапсыхов, они выслали ему сказать, что у них готовы 20 т., и что поступят с ним неприятельски, если далее идти будет, почему паша возвратился.

В том же году, анапский трехбунчужный Осман-Паша посылал Мегмет-Тюфечи-Башу с 20 конновооруженными Турками, к некоторым Черкесам, для доставления удовольствия черноморским Казакам за воровство. Но Черкесы Абазехи вознамерились его поймать и погубить. Сведав о том, и опасаясь попасться в руки их, на обратном пути, прибыл [551] к екатеринодарскому меновому двору, просил дать ему две лодки и позволить следовать ему на оных до урочища Курки, под защитою черноморского кордона, в чем и удовлетворен.

В том же году, командир кавказской линии, генерал-лейтенант граф Морхов, настоял у анапского паши об удовлетворении закубанских на линии хищений, а особливо о возвращении похищенных людей. Паша послал к ним чиновника, но Закубанцы и выслушать от него пашинских предложений не восхотели.

По таковым обстоятельствам, а не меньше, что и сама Порта не платит из казны своей за хищения Закубанцов, высочайше повелено делать виновным Закубанцам ⁶²⁹ репрезалии (возмездия) за всякое их злодейство, особо посылаемыми воинскими деташаментами, и вместо того, что войска наши прежде никогда далее Кубани хищников не преследовали и за Кубань не переходили, с 1798 г. стали гоняться за ними до самых их жилищ, и сами себе доставлять управу. Порта не принимала сие за нарушение мира. Таковые репрезалии подтверждены потом высочайшими повелениями 3 декабря 1800 года, 27 мая 1801 г., 10 февраля и 1 сентября 1802 г.

Взятых при сих репрезалиях в плен у Закубанцов людей высочайше соизволено 4 февраля 1801 г. употреблять на промен русских подданных, у горских народов в плену находящихся.

3 декабря 1800 г., именным указом, повелено: если который народ, имев у нас своих аманатов, учинит подданному нашему смертоубийство, тогда аманатов того народа сечь кнутом и отправлять в Сибирь; но сие наказание, высочайшим указом от 27 мая 1801 г., повелено не делать без особого высочайшего предписания.

В таковых репрезалиях однажды, при генерал-лейтенанте Кнорринге, у Черкес Махош взято в плен 100 человек, много скота и разорено два селения, к чему при [552] российских войсках употреблены были и кочующие в пределах линии кавказской Нагайцы; а старший владелец закубанских Черкес Махош, Хапач, в 1800 году будучи на разбойническом промысле захвачен партиею российскою, содержался у нас под караулом, в Темишбекском ретраншаменте, близ года. Черкесы зимою, собрав сильную толпу, напали на сей ретраншамент, охраняемый двумя ротами гренадер, для освобождения Хапача, и едва сим укреплением не овладели. Хапач имел несчастие отморозить себе руки и ноги. Уже по ходатайству турецкого двора, он отпущен во свояси.

Черноморские Казаки равномерно обеспокоиваемы были Закубанцами, кроме обыкновенных покушений Черкес и Абазехов на селения Черноморцов. Черкесы племени Жана ⁶³⁰, отняли у них несколько лодок, шедших из Тамана, по Кубани, с порохом и пушкою. Казаки, подкрепленные регулярными войсками ⁶³¹, учинили на сие поколение репрезалию весною 1800 г., знатную часть побили и много людей взяли в плен, так, что поколение Жана осталось в самом малом числе.

2 июня 1801 г. сделана вторичная репрезалия с егерским полком, от Черноморцов, закубанским Черкесам.

ГЛАВА 283.

В 1798 г. закубанский султан Арслан Гирей ⁶³², отец пребывавшего в Санктпетербурге полковника нашей службы Менгли-Гирея, который в 1790 г., в поход за Кубанью [553] генерал-порутчика Бибикова, объявил желание жить в России, приехав из за Кубани к учрежденному впереди Кумского штерншанца карантину, прислал сказать к командовавшему на линии генерал-лейтенанту графу Морхову, что он имеет нужду говорить с ним о важном деле; и приехав в Георгиевск, объяснился, что, как он уже давно просил (и граф Морхов доносил о том государю) о желании его переехать на всегдашнее жительство в границы империи российской, то и теперь о том же просит, опасаясь уже жить на той стороне Кубани, среди окружающих его хищных народов, по причине, что они, узнав об усердии его к России и о известиях, которые он подавал, когда у них были вредные замыслы на границы, имеют намерение сделать ему всякий вред. Почему и просит принять его в границы наши и позволить ему жить на реке Куме, впереди Георгиевска, между нагайскими Татарами, живущими по Куме, и около Бештовых гор, с поручением их в его начальство.

В следствие сего, сему султану жить на Куме позволено в том же 1798 году, и он на верноподданство учинил присягу; но как он, чрез министерство, просил об отводе ему, по сю сторону (Кубани), земли для жительства с его народом, а равно как о причислении к нему, под его власть, живущих на Кавказской линии, по реке Куме и по Бештау, нагайских народов и переведении их на то место, где он сам будет жить, так и о удостоении его над подчиненным ему народом и над Абазинцами (подданными Кабардинцам) званием сераскера, с предоставлением ему власти управлять делами оных по их обычаю, — высочайше повелено генерал-лейтенанту Кноррингу, указом 23 июня 1799 г., объявить [554] ему, султану, что мы таковым прошениям его не находим возможности сделать удовлетворение, поелику оное не сродно бы было с образом нашего правления. Но если он учинил уже на верноподданство нам присягу свою, пожелает действительно переселиться с людьми его в границы нашего владения, без всяких таковых требований, и жить на таком же основании, на каком и другие подобные ему живут, то мы не оставим дать нашего повеления об отводе ему земли по сю сторону Кубани, для жительства его с его людьми. Впрочем, мы также повелеваем вам приметить ему, что если бы, после переселения его в нашу сторону, с людьми своими, которые нибудь из них были им недовольны, в чем и справедливую причину явным доказательством подтвердить могли, а потому и жать под его властию не пожелали, то таковые, яко гости, против воли их, от нас принуждаемы к тому не будут.

Таким образом, султан Арслан-Гирей остался за Кубанью ⁶³³, где, в 1800 и 1802 году и младшие братья его родные, Селим-Гирей, прозванный Карама, Мурат-Гирей и Дивлет-Гирей, как и дети султана Казиль-Бека, обитали у Нагай наврузовских, у Черкес Абазехов, и у других, и Карама в 1800 году участвовал с прочими Закубанцами в хищениях и при приближении к жилищу его воинской команды, посланной для репрезалии, он бежал, а подданные его 42 семьи Татар, перешли к нам на поселение.

Сын Арслан-Гирея, полковник Султан-Менгли-Гирей, пожалован в чин генерал-маиора 13 октября 1801 г., а командующему на кавказской линии предоставлено употреблять его по желанию его и усмотрению командующего, на службу по делам кавказского края, имея в виду, чтоб привязанность [555] его к России обращалась в добрый пример его соотечественников и утверждала бы их в приверженности к империи. К получаемой же им пенсии по 200 руб. на месяц прибавлено еще по стольку же. (В 1803 г. сей генерал-маиор Султан-Менгли-Гирей определен, в виде пристава, при нагайских Татарах, над коими дотоле находился приставом российский чиновник, губернский секретарь Корнилов.)

Аталык или дядька его Селим-Гирей Адимеев, жил с прочими братьями Салтана-Селим-Гирея за Кубанью, на Большом Зеленчуге, и упражнялся в беспрестанных хищениях.

На особом листе:

В 1802 году Черкесы закубанские Бжедухи искали поселиться, в числе якобы 10 т. семей, между крепости Кавказской ⁶³⁴ и Усть-Лабинской, по левому берегу Кубани, и просит о том командующего на линии кавказской. О сем представлено было его императорскому величеству, и августа 20 дня 1802 года высочайше повелено, что не препятствуя сему переселению и не входя однакоже ни в какие письменные с ними обязательства, яко с подданными другой державы, могущей принять сии обязательства в виде привлечения народов, на земле ее живущих, в российское подданство, должно обнадеживать только их, что с нашей стороны не потерпят они ни в торговле, ни в жительстве их притеснения, если сами будут жить мирно и не подадут никакого случаю к неудовольствиям.

В 1800 г. многие из закубанских народов изъявляли желание переселиться в империю нашу. Дано было на то 20 августа 1800 года высочайшее соизволение, но не видно, чтоб они то исполнили. [556]

ГЛАВА 284.

Из Калмык большая часть, т. е. 4914 кибиток Дербетова улуса, со степей астраханских в 1788 г., по своевольству своему, вышед из повиновения астраханского своего начальства ⁶³⁵, перешли на земли Войска Донского, причислены к оному по именному указу 20 сентября 1798 г., и состояли в ведомстве и управлении войскового донского правления, от коего и пристав при них находился, и употреблялись на службу, могши дать всегда один полк. Оставшиеся при Волге их однородцы, числом 654 кибитки, назывались Малою Дербетовою Ордою ⁶³⁶. В начале 1800 г. Малого Дербета владелец Чучей Тундутов просил возвратить под власть его сих перешедших на Дон его подданных. Государь Павел не соизволил на то в рескрипте генерал-лейтенанту Кноррингу от 13 мая 1800 г., считая их более полезными на Дону; но весною тогоже 1800 г. калмыцкая орда Большого Дербета самовольно ушла с донских земель в астраханскую губернию, к Малому Дербету. Государь, в рескрипте генерал-лейтенанту Кноррингу от 13 июня 1800 г., относя сей побег к беспорядкам вкоренившимся в правлении Войска Донского, повелел оставить тех Калмык в Малом Дербете, если Калмыки не согласятся возвратиться к Дону, на прежнее кочевье.

По случаю сего перехода Калмык, государь Павел вызвал ко двору дербетовского владельца Чучея Тайши Тундутова и ламу Собин-Бакшу. [557]

9 августа государь соизволил приказать: 1-ое, депутатам калмыцкой орды Большого Дербета избрать себе начальника; 2-ое, быть им независимыми от Донцов; 3-ье, зависеть прямо от государя; 4-ое, переписываться прямо с ним; 5-ое, по делам же иметь сношение с государственною Иностранных Дел коллегиею, как то прежде было, и 6-ое, по землям и сего рода сношениям, — с генерал-прокурором.

Вследствие сего, высочайшим указом 27 сентября 1800 года повелено Сенату: калмыцким Малого и Большого Дербета владельцам и чиновникам, с народом их в астраханской губернии кочующим, дать во владение все те земли от Царицына, по рекам Волге, Сарпе, Салу, Манычу, Куме и взморью, и словом все те места, на коих, до ухода за границу, Калмыки имели кочевье свое, исключая тех, кои, по уходе, именными указами пожалованы; сочинив на оные грамоту, поднесть к высочайшему подписанию, куда следует послать повелено, и допустить помянутых Калмык по прежнему во владение.»

14 октября 1800 г. пожаловано для всего калмыцкого народа грамота на имя наместника Чучея Тайши Тундутова, о тех землях, и о следующем: оною утверждены прежние калмыцкие права, дербетовский владелец Чучей Тундутов возведен на достоинство наместника, дозволено по прежнему иметь для судопроизводства совет именуемый зарго, состоящий в 8 членах, решать в оном дела по правам их, на основании духовного закона и обыкновений, по большинству голосов; в случае же равенства оных и несогласия членов, решать самому наместнику, с согласия зарго и главного пристава, определенного как по сему предмету, так и для прочих надобностей; а когда и в то время решить что либо сам наместник усомнится, в таком случае относиться к государю, или в коллегию Иностранных Дел, и поступать по предписаниям, какие даны будут.

Наместнику Чучею Тайше Тундутову пожалованы знамя, сабля с надписью, панцирь с шишаком, богатая соболья шуба и шапка.

В то же время государь пожаловал ламе Собин-Бакше [558] высочайшую грамоту на достоинство старшего ламы во всем калмыцком народе.

ГЛАВА 285.

Императору Павлу I благоугодно было восстановить в калмыцкой орде, по прежнему, ханское правление, с некоторым ограничением, особенно, что хан не смеет налагать никаких податей, кроме тех, которых требуют общественные узаконения; в следствие сего возведен в наместники ханства торгоутский владелец Чучей, восстановлен совет зарго для судопроизводства калмыцкого народа, с определением членам сего совета в жалованье, в год, всем, 800 руб., и определен к калмыцкому хану пристав, с зависимостию всех дел калмыцких от государственной коллегии Иностранных Дел, которая утверждает и членов совета. Но прекращение беспорядков вверено астраханскому военному губернатору. О сем последовали высочайшие указы 29 августа и 22 октября 1800 г. Все прежние распоряжения, к управлению сих Калмык, и астраханское калмыцкое правление ⁶³⁷ отменены. Указом 27 сентября 1800 г. высочайше повелено отдать им для кочевья все те земли, коими они прежде при ханах, владели, до ухода Калмык 1771 года ⁶³⁸; но как сие встретило великие затруднения, по отдаче многих из тех земель в частное владение, под поселения, да и прежних границ и урочищ, по коим владели ушедшие из России Калмыки, отыскать было не можно; то, высочайшим указом от 12 июня 1803 г., повелено отдать из той земли Калмыкам, столько свободной, по правой стороне Волги, сколько нужно [559] быть может, по настоящему числу кибиток их, для пастбища и для кочевья, сообразно временам года.

В 1801 г., по прошению наместника калмыцкого народа Чучея Тайши Тундутова, император Александр, желая сколько можно обеспечить верность и усердие сего народа к российскому престолу, прочным устроением собственных его польз, утвердил грамотою все права и преимущества Павлом I ему дарованные, и тот порядок, каковый доселе быв сохраняем, поставлял Калмыков в единственной зависимости от государственной коллегии Иностранных Дел; а астраханскому военному губернатору повелено 26 октября 1801 года не иначе входить в дела Калмык, как в тех только случаях, когда помощи и покровительства его они взыщут, или где польза службы востребовать того может, и то по сношению его с коллегиею Иностранных Дел. Для непосредственного же руководства их, ходатайства и защиты по делам, высочайше повелено определить главным при них приставом коллежского советника Страхова.

Указом 28 апреля 1802 г. постановлено, чтобы по вступающим на Калмыков в делах тяжебных жалобам, в присутственных местах разбирательства не делать, а отсылать их в зарго, куда и истцы для отыскания удовольствия сами должны являться, или относится к главному приставу; в делах же, где Калмыки истцами будут на других подданных, разбирательство производить в особенных присутственных местах.

В прекращение непомерного пьянства, бывшего в калмыцких улусах от вольной продажи вина, указом 28 апреля 1802 г. повелено продаже вина в калмыцких улусах быть по прежнему, с дозволения калмыцких владельцов.

При обмежевании земель калмыцких употреблен был от князя Цицианова ⁶³⁹ генерал-маиор Завалишин ⁶⁴⁰, шеф астраханского гарнизонного полка, и за окончание сего дела получил 1-ый Анны. [560]

На полях читаем:

Из ведомости калмыцкими владельцами в 1803 г. поданной о числе кибиток и скота видно, что в трех ордах: Дербетовской ⁶⁴¹, Торгоутовской и Хошоутовской ⁶⁴², находится: духовного звания 1546; Калмыков способных на службу 9325, неспособных 3327; вообще всех 14,198 кибиток или семейств.

Во всех ордах скота: верблюдов 60,452, лошадей 238,330, коров 166,628, овец 767,398. Всего 1,232,808.

Объявленное число кибиток и скота не верно. Калмыки из суеверия почитают за грех объявить настоящее число имения, и из опасения, чтоб не подпасть счету людей и по них налогам, скрывают значительно свое народонаселение. По достоверным примечаниям, число кибиток простирается до 20 т., полагая в каждой три души мужского полу. Число скота по крайней мере вдвое против показанного. Калмыки ежегодно продают скота, сала, шерсти, войлоков, мехов и прочего, более нежели на пол миллиона рублей.

ГЛАВА 286.

В 1799 г. открывалось новое беспокойство в Большой Кабарде. Отправленный в 1795 году, в Екатеринослав, с прочими, владелец Адиль-Гирей Атажукин, о коем прежде уже часто нами говорено, возвратясь побегом оттуда в свое отечество, мстительным голосом рассеивал здесь мысли свои о возвращении отечеству своему вольности. И как тогда, по истечению второго трехлетия от установления родовых судов и расправ, требовался выбор новых судей в [561] верхний пограничный суд и в родовые суды и расправы, то Адиль-Гирей убеждал одноземцов своих тому противиться, а требовать уничтожения нового правительства и восстановления духовного суда по Корану, к коему Адиль-Гирей набожно был привязан ⁶⁴³.

Но появление в недрах Кабарды трех баталионов пехоты, расположившихся лагерем в виду большого собрания Кабардинцов, на реке Баксане, и увещания, сопровождаемые угрожением от командующего на кавказской линии генерал-лейтенанта Кнорринга, принудив удалиться за Кубань начальника беспокойств Адиль-Гирея с пятью особами главного кабардинского магометанского духовенства, в три дня рассыпали сии затеи, и Кабардинцы верность свою к российскому монарху утвердили вновь присягою, выбрали новых судей и удовлетворили претензии, какие после 1798 г. на них были считаемы.

В 1800 г. происходили между Большою и Малою Кабардами некоторые несогласия, по которым знатнейшая фамилия Малой Кабарды, узденей Анзоровых, принужденною нашла было себя удалиться в горы.

Владелец Адиль-Гирей Атажукин делал опыт вывесть из Кабарды, в новое свое жилище, за Кубань ⁶⁴⁴, до 200 семей своих подданных, и склонить некоторых Алтикизек-Абазинцов, обитающих у Константиногорской крепости, к побегу тудаже; но все сие предупреждено благовременным появлением на берегах Кубани воинского деташамента.

Наконец, партия ветренных Кабардинцов выгнала из дугорского осетинского уезда иеромонаха российского, [562] находившегося там при церкви, в селениях каражаевских, от Осетинской Коммиссии, для проповеди христианского закона, и состоявшую при нем из 30 человек казачью команду; а далее, и чувствительнейше начали было устремляться на Осетинцов. И, как такие утеснения, простираемые на приверженные к России поколения, не могли быть терпимы и требовали военной меры, для чего и приготовляемо было военное оказательство, то от 28 мая 1800 года последовало высочайшее повеление, как можно меньше мешаться в дела горских народов, пока оные не будут касаться до границы нашей, разумея, что сии народы находятся больше в вассальстве российском, нежели в подданстве.

Комментарии

611. Приписано: хотя при коронации государя императора Александра Павловича и получили кавалерственные ордены св. Анны степени. Ниже: князь Чавчавадзев в действ. стат. советники.

612. Приписано: Для каждого царевича в России назначен капитал 100 т. рублей, определенный на покупку деревень; а до того отпускалось в год, каждому, по 10 т. рублей, из чего они имели и квартиру и содержание.

613. Приписано: к князю Макашвилову писал секретно и царевич Иоанн, требуя к себе такой же подписки от князей, как и Чавчавадзев, угрожая, что впредь горестнее первого будет. Сие письмо Макашвилов представил к правителю Грузии.

614. Приписано: что Русские не в состоянии защитить народа от Лезгин, и что впадения их сделались против прежнего сильнее и меньше наказанные.

615. На полях: Деревянные столбы моста чрез Куру, соединяющего предместие Авлабар с Тифлисом, намазаны были нефтью и уже подложен был огонь к сожжению моста, который один, в возвышение воды в Куре, соединяет Карталинию с Кахетиею; но зло сие тогда же отвращено полициею, и никому иному относилось, как вдовствующей царице Дарии. По поводу сего введен один баталион в Авлабар, где царица Дария имела свой дворец.

616. См. выше, стр. 535 пр. 2. (пр. 615.)

617. На полях: царь Соломон был сам занят действием против дадиана; притом он всегда уверял российское правительство о приверженности своей к российской державе.

618. Приписано: по своему исканию, до открытия в Грузии нового правления, возымели случай удерживать к себе уважение в князьях грузинских, и действовать оттуда сильнее, чем на месте.

619. Приписано: (а прежде предоставляли выбор из Багратионов государю российскому).

620. Надписано карандашом: 8.

621. В рукописи пробел; но в № 15 рук., стр. 498, сказано — 4 декабря. (Изд.)

622. В рукописи П. Г. Буткова, главы 266, 276-278 составляли первоначально одну и ту же статью, которую автор раздробил на две части, поместив между ними ряд других статей, составивших у нас главы 267-275. (Изд.)

623. Предложение не окончено в рукописи. (Изд.)

624. Между строками:?

625. Сын известного владельца Атажукина рода, Мисоста Баматова. Сей Расланбек есть тот самый, который, чрез 4 года потом, воздвиг великие смятения в Кабардах.

626. Пробел в рукописи.

627. Нам известен только один пример некоторого удовлетворения. В 1795 г. проезжавший из Анапы на линию, по торговому промыслу, тифлисский Армянин, был Закубанцами ограблен, а один из товарищей его убит. Посыланный от генерала графа Гудовича к анапскому паше офицер, с требованием удовлетворения, получил только 1362 лева, 2 лошади, 3 ружья, 1 саблю и 76 штук самалажи.

628. На полях: В 1793 г., Черкесы Абазехи, в двух верстах от Анапы, убили одного Саку (агу?) из Испагиров. Тогда находилось до 400 Абазехов в Анапе. Турки взволновались и многих из Абазехов убили. Смятение продолжалось 9 дней. Чрез 23 дня потом Абазехи присягали султану на верность, к чему приводил их Мамат-Гирей-Занов. Султан прислал им халаты.

629. На полях:?

630. Приписано: и Абазехов.

631. Приписано: двумя егерскими полками крымской инспекции 1800 г., которые здесь и расположились.

632. Кажется он сын Казы-Гирей-Салтана (Приписано: двоюродный брат Сагиб-Гирею и Шагин-Гирею, последним ханам крымским.), который, живучи за Кубанью, просил в 1751 г. дать ему убежище в Астрахани, и коего имя уже встречалось нами при описании действий генерал-порутчика де Медема в войну 1768-1774 г. (См. I т. «Материалов», стр. 309, прим. 1.); и тот самый (брат Шагин-Гирея, последнего хана крымского, который помогал ему в 1774 г., как Шагин-Гирей был калгою), который в 1789 г. назывался кубанским сераскером и помогал Баталь-Паше к собранию войск; в 1792 г. письмами подговаривал наших Татар к побегу за Кубань.

633. На полях: и скоро потом умер: его не было в живых 1802 года. Дети его жили у Нагай Мансуровцов, за Кубанью (С боку приписано: на Большом Зеленчуке.), в крайней бедности.

634. Это слово чрезвычайно неразборчиво, поэтому мы и не ручаемся, что верно его разобрали. (Изд.)

635. Приписано: В рескрипте Гудовичу 19 апреля 1793 года сказано, что оставление Дербетова улуса, перекочевавшего, на Дон, по многим соображениям признается невместным; почему и нужно стараться склонить его к обратному к прежним местам или в близость к оным переселению; но ежели они добровольно на сие не согласятся, оставить их до времени в нынешнем месте, но чтоб они участвовали в содержании кордона против Киргизов, с прочими Калмыками, по мере количества их.

636. Приписано: да Торгоутов 3415 и Хошоутов 1086 кибиток.

637. Приписано: Калмыки разделены на 14 улусов, каждый подчинен своему владельцу. Наместника ханства окружают старейшины трех знаменитых племен.

638. На полях: Единственная повинность Калмык, что они ежегодно отправляют 500 человек для содержания стражи против Киргизов, на луговой стороне Волги.

639. В рукописи: от К. Ц. (Изд.)

640. Фамилия чрезвычайно неразборчиво написана в рукописи. (Изд.)

641. В Дербетовской 10 т. кибиток.

642. В 1810 г. в Дербетовской орде владелец старший сын покойного наместника Эрдини Тайши Тундутов, в Торгоутовской Санжи-Убаши, в Хошоутовской Тюмень.

643. В духовном суде та выгода, что в оном, при исследовании о убийствах и грабительствах в России, делается окончание присягою, и кто присягнет, тот делается правым. Присягать же лживо, по делу христианина, не почитается за грех.

644. В 1802 г. жилища его находились за Кубанью, при речке Малый Зеленчуг, весьма в крепком месте, в коем партия его содержала до 200 Кабардинцов и других народов, и ежедневно умножалась разбойниками по развращению от духовных, крепко к нему привязанных.

Текст воспроизведен по изданию: Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год П. Г. Буткова, Часть II. СПб. 1869