41

1716-1717 гг. — Переговоры А. П. Волынского с премьер-министром Персии

/л. 213/ Записки из журнала бывшаго в Персии посланника Волынского сообщаемый при реляциях в Коллегию о происходивших по его комиссии делам.

/л. 213об./ ...Между тем, посланник говорил, что знатно он Эхтьма Девлеть утрудился, понеже слышал, /л. 214/ что изволил быть у шахова величества сей день долго. Ехтма Девлеть сказал: что так правда посланник сказал, ежели он утрудился, тоб лутче изволил отложить до иного дни, когда сей день не было времяни. И ему пристав сказал, что вам время, однако ж сюда приехав он принужден был дожидатца больше получаса, о чем чает, что его [101] превосходительство неизвестен, что он, посланник так давно приехал к нему, Ехтма Девлеть сказал: что он в то время намас делал или молился. А потом одевался, затем замешкался вытить, чтоб того не почел за противность, а потом еще подносили кофе. Потом посланник сказал: время говорить о делех и не прикажет ли лишним вы пить. Тогда Ехтма Девлеть велел протчим вытить вон, также и приставу баше. А остались при нем Доваттар или печатник и один писарь, да пять дурачков /л. 214об./ молодых, один с саблею, другой с луком, третей с корпусом, в которой кладут луки с стрелами, четвертой з булавою и щитом, пятой с пищалью, которыя стояли близ Ехтма Девлета, так кротко, как к смерти приготовлены или уже мертвые.

Понеже во всю конференцию ни один ничем не пошевелился, но стояли так, как деревянные куколки и мошно б за фигуры почитать, ежели б невидали того, что они за Ехтма Девлетом сами пришли, а не привезены. Потом Ехтма Девлет сказал: что он хочет ево о некотором деле спрашивать, правда ли то, посланник сказал, что он не знает чтоб изволил ему объявить, ежели о чем знает, сказать может. Ехтма Девлет сказал; что слышал он, что царское величество изволил быть в Галандии, правда ль то. Посланник сказал, что его величество изволил быть и сказывал какой ради причины и в какой персоне, /л. 215/ также сказывал где в Инде изволил быть, сколько тому лет. Ехтма Девлет сказал, что он о том прежде сего слыхал, однако ж оне получили ведомости, которым только с три месяца, что его царское величество изволили иттить в Галандию затем, просить галанцов, чтоб с королем шведским помирили. Посланник сказал, что он надеетца, что его превосходительство сам высоким своим умом разсудить изволит, что то самя неправда, понеже где то на свете слыхано, чтоб один великий государь, ездил сам своею персоною просить у другова государя, нежели к республике, хотя б в том и нужда была, разве бы кого изволил послать или писать к своему министру, которой тамо. Однако ж его царскому величеству по милости божией такой причины нет, не токмо самому своею высокою персоною просить о примирении том /л. 215об./ ни посылать, понеже щастием и храбростию его царского величества уже мало не половина Свейского государства под державою российской.

На что Ехтма Девлет сказал, что и он думает, что неправда, потом посланник спросил кто ему о том сказывал не галанской ли камисар. На что Ехтма Девлет сказал, что он шаховою головою божитца, что не он, а сказывал один жюлфинец, армянин знатной. Посланник говорил, что его превосходительству не надлежит верить, как ныне, так и впредь, понеже на обе стороны есть многие неприятели, которые не желая того, чтоб между его царским [102] величеством и шаховым величеством была дружба, трудятца всячески ссорить. А наипаче, чтоб не верили армяном, которые нарочно для своего интересу также и от подданства шахова величества желая свободитца, /л. 216/ нарочно будут того искать, чем бы ссорить. И уже как он, посланник подлинно ведает и трудитца и чтоб не верили тому хотя и показывают себя верностию к шаховоу величеству. Однако ж чтоб только одно то изволили об них рассудить в каком они у шахова величества утеснении живут в подданстве. Понеже великую неволю терпят в своей вере, так же здесь обычай не токмо у других, но и у жюлфицев насильно отнимают жон и детей, и неволею бусурманят.

Того ради как им быть верным и не желать чрез сей случай своего избавления. Понеже иным свободитца им невозможно, разве причиною такою, что с кем ссорят.

На что Ехтма Девлет сказал, что то сущая правда. Посланник сказадл, что /л. 216об./ он как доброй человек и верной шахова величества тому верит, в чем есть сущая правда, хотя ему говорить того не надлежало. Также не токмо армяне, но и другие христиане, которые здесь для своих интересов, однакож им все можно сказать неприятели кроме нас. Ехтма Девлет сказал, что другим нет причины желать неприятельства шахову величеству, которые живучи в государстве шяхова величества никакой противности, кроме милости ево не видят и торгуют свободно чем хотят. Посланник сказал, что есть многие причины чего ради им то делать надлежит, для того, как он сам известен, что всякое государство имеет свой обычай. Однако ж, здесь, как он видит, что народ здешней зело гордой и никого почитать не хотят, что всему свету противно. /л. 217/ И того ради редкой отсюда возвратитца в свое отечество бес того, чтоб не озлоблен. Также, которые иноземцы здесь живут для купечества, те как в своем промысле, так и в протчем великие обиды терпят. Однако же сами никакого реванжю отыскать не могут, понеже их все государствы зело от Персии удалели, того ради ссорить с ыным никем невозможно.

А понеже ведают, что паче всех ближней сосед его царское величество и ведают его храбрость, того ради трудятца, чтоб с его величеством ссорить, и не токмо здесь, но и при дворе нашем всячески непрестанно внушали не токмо собственными своими обидами, но и тем какое озлобление и неволю здесь наше купечество терпит. Понеже им ис того двойной интерес; первое, что которое купечество обращаетца между /л. 217об./ нами, то чтоб было чрез и только руки; второе, для того, чтоб милость ваша персианя были не так горды, а были бы посмирняя. А о турках и сами известны какие им главные неприятели.

На что Ехтма Девлеть сказал, как он теперь от него, [103] посланник, слышит, все то сущая правда, что он говорит. Однако ж его шахово величество ни с кем войны иметь не желает, понеже ис того никакой прибыли нет кроме государственного убытка и подданным разорения. Однако ж, когда уже неприятель наступит, то и шахово величество оборонять себя будет. Понеже кизылбаши славные во свете воины, чего ради кизылбашами именуютца, и чает, что он, посланник слыхал, как здесь был воин великой шах Аббас и какие имел войны славные с турками и с протчими. Посланник сказал /л. 218/, что он довольно о том слыхал, однако ж и ныне уже своими глазами видит, как здесь в Персии крупной, народ, о котором чает, что есть из них многие добрые воины и охочие к войне, понеже зело справны как к ружью, так и к протчему. Ехтма Девлеть сказал, что народ зело желателен к войне и давно того желают, однако ж шахово величество, как премудрый государь, того не желает, а тоб с кем нибудь, уже давно война была.

Посланник сказал, что хотя неприятели шахову величеству, как внутренние, так и протчие его царскому величеству внушали, понеже как он ему за дружбу сказывает, что их весь свет не любит, за то что ведут себя гордо и никого в дело не ставят. Однако ж, его царское величество не желает иметь ссоры с его шаховым /л. 218об./ величеством, хотя какие обиды здесь и учинены подданным державы его величества, но напредь прислать изволил его, посланиика, и повелел о том предложить, какие кому где учинены обиды, также и в протчем какие между обоими государствы есть в купечестве и в протчем непорядки. И притом и впредь повелел обнадеживать его шахово величество своею дружбою.

Ехтма Девлеть сказал, что шах зело о том рад, что он сюда приехал, и что потребно о всем доносит, и что возможно будет, то все по ево, посланничью желанию учинено будет. И уже бы и прежде сего давно то все учинено было только кто прежде его здесь ни был и о сем шахову величеству так не предлагали. И посланник сказал, что хотя шахово величество тому рад, что посланник здесь, однако ж тому не рад, что сюда прислан и приятнее б ему было, чтоб он был в государстве царского величества последним салдатом или бы он в прямом плене, нежели здесь в посольстве. Ехтма Девлеть сказал, что ему здесь печально, /л. 219/ что ему, посланнику неприятно здесь жить и он недоволен. Посланник сказал, что ему то печально слушать, а изволили б то разсудить каково ему то, посланнику так жить. Понеже он не токмо к тому имеет желание и охоту здесь жить, но уже и животу своему не рад, понеже здесь в государстве шахова величества ево редкое зло могло обойтить. До приезду своего сюда был приговорен к смерти и еще дорогою неоднократно смертной страх видел. А тако ж де и здесь [104] не может сказать какую бы милость от шахова величества кром его милостивых слов был удовольствован. Понеже в квартере та кой им есть покой, где ни последней бы ево, Ехтма Девлетов челядник из своей воли так жить не похотел. Также и о корму, как он известен, как дорогою, так и здесь почитай с приезду живет на своих деньгах, а корму еще не видал ни копейки, /л. 219об./ о чем сами известны. Так же и о том, что он, посланник здесь деревень у себя не имеет и иных доходов, кроме того, что имел надежду па милость шахова величества, за что так оставлен не знаю. Разве та ево вина, что он приняв на свой страх все учинил по воли шахова величества, хотя что может быть и чести царского величества противно будет. Однако ж и тем шахову величеству не услужил.

Ехтма Девлеть сказал, чтоб он, посланник ему верил, что он ему прямо приятель и желает с ним иметь истинную дружбу, также может ево верно в том обнадежить, что шахово величество зело к нему милостию склонен. А какие он имеет дела до него, Ехтма Девлета, чтоб к нему всегда, когда хочет присылал толмача своего или кого хочет не избирая времяни, понеже хотя кому иному и нет времяни, а для дружбы ево присланным от него всегда время будет.

Посланник сказал, что он намерен был к его превосходительству не токмо толмачей, но и дворян неоднократно посылать. Однако ж чрез пристава башу словом ево ханским то отказано, ибо он сказал, то неоднократно, чтоб посланнику от себя никово не посылал, а какие нужды, то чтоб только чрез ево, пристава башу объявлял.

Что услыша, Ехтма Девлет божился в шахову голову, что он о том не ведает и не приказывал. А потом велел ево позвать к себе и говорил ему по фарсейски, однако ж можно признать, что то ему противно. Потом посланник говорил, что обычай во всех государствах, что приставов к ним для лутчей пользы и для слуги, также и караул даетца им для чести. А он, пристав баша содержит ево так, как сущаго шкляда, также и караульщики, которых ради уже невозможно притить никакому купцу, /л. 220об./ ни ремесленному человеку, понеже всех бьют от двора и отнимают насильно у них деньги. Потом Ехтма Девлет паки кричал на пристава башу, а посланнику сказал, для чего он к нему давно не прислал сказать о том, на что посланник сказал, что он ему уже о том сказывал, что ему невозможно было никово послать и хотя о каких и делах он чрез него пристава и приказывал, также и о том как он, посланник прежде ему объявил, что он признал то, что некоторые есть между тем неприятели, о чем ему все так, как те перво говорил и велел то донесть. Однако ж чает, что ничто то его превосходительству не донесено. Ехтма Девлет сказал, что он поистине ни о чем до здесь [105] сего времени не слыхал и может быть, что он о всем говорить ему и не смел, того ради он ему рекомендует своего доваттаря или печатника, какие дела будут /л. 221/ касатца, чтоб ему о всем приказывал, ибо он его верной и всегда у него во время и не во время имеет свободной приступ. Однако ж, что посланник ведал, что он то чинит только ему одному для его к себе приятства, так же его печатника пришлет к нему для осмотрения дому, также и еще какие будут до него, Ехтма Девлета дела, чтоб он, посланник всегда до него, печатника посылал и о всем ему сказывал, а он ему всегда хотить прикажет, понеже он, доваттар живет в соседстве блиско ево, посланника. Однако ж, то чинит не по должности, но для дружбы. За что посланник благодарил и сказал, что он зело тому рад, что такова своего верного и ближняго человека изволил ему рекомендовать. Потом посланник домогался и просил, чтоб переменить от него приставу баша, а определить вместо его иного (понеже сей пристав всеми поступками своими /л. 221об./ зело подобен изменнику Мазепе). Однако ж не мог того учинить, только сказал Ехтма Девлет, что он его за то словесно накажет, посланник только б держал ево при себе для лица, [и в] дела б ни в какие не употреблял. А какие будут нужды, тоб всегда к нему Ехтма Девлету, как к приятелю посылал своих, также бы приказывал и чрез доваттаря его.

ЦГАДА, ф. 77, 1716-1718 гг., д. 3, лл. 213-221 об. Копия.