129
1711 г. январь — О поездке Ори из Москвы в Персию с товарами и о его свите
/л. 3/ Выписано из грамоты великого государя и из указов о посланнике папы римского о Исраили Ории.
В прошлом 706-м году июня в 14 день в грамоте великого государя из государственного Посольского приказу в Астарахань к боярину и воеводам ко князю Петру Ивановичю Хованскому с товарыщи написано:
По его, великого государя указу отпущены с Москвы в Персиду папы римского посланый полковник Исраиль Орий, а с ним людей ево нанятых иноземцов немцов и греков и армян тритцать семь человек, а кого имяны и тому под тою великого государя грамотою роспись.
А как он, полковник в Астарахань приедет и из Астарахани поедет за моря велено ему со всеми при нем будущими людьми и под рухлядь дать на его великого государя бусе место без найму и отпустить в Персиду, не задержав против отпуску польских посланников.
А когда, он, Исраиль ис Персиды возвратитца в Астарахань и ево Исраиля со всеми будущим[и] людьми и с рухледью и вещами принять и отпустить к Москве без задержания. А как из Астарахани отпущен будет, о том велено писать в Посольской приказ.
И в прошлом 710-м году октября 27 числа в Астарахани в Приказной палате ближнему стольнику каменданту Михаилу Ильичю Чирикову с товарыщи явился иноземец немецкой породы, и сказался чином капитан Захарием зовут Иванов сын Виктер (Следует читать Вишток) и подал доносительное писмо за рукою на вышеозначенного /л. 3об./ полковника Исраиля Ория в провозе с Москвы в Персиду неявленных товаров на дву бусах и в утайке с тех товаров пошлин семи тысяч рублев.
И против вышеозначенного доносительного писма посланника Исраиля Ория люди, которые явились в Астарахани от нево Исраиля, Петр, секретариус и другие в Приказной палате допрашиваны.
А что в доносительном писме капитана Захария написано и что посланника Исраиля Ория люди ево Петр секретариус и другие сказали о том о всем к ближнему боярину казанскому и астараханскому губернатору, к Петру Матвеевичю Апраксину в Казань в прошлом 710-м году ноября 19 числа писано. [299]
В нынешнем 1711-м году, генваря в 29 день в указе великого государя за подписанием самого от ближнего боярина казанского и астараханского губернатора Петра Матвеевича Апраксина в Астарахань к ближнему стольнику и каменданту Михаилу Ильичю Чирикову написано:
В прошлом 1710-м году октября 27-го дня в Астараханиии в Приказной полате явился иноземец, а сказался чином капитан, Захарием зовут Виктер, и подал доносительное письмо за своею рукою на вышеписанного полковника Ория в провозе с Москвы в Персиду неявленых товаров на дву бусах и в утайке с тех товаров пошлин семи тысяч рублев.
/л. 4/ И что он же, Орий называл себя посланником от трех государств, от царского величества, от папы римского, от цесаря христианского и во взятие в Перейде после умершаго московского купчины, которой умре в Шемахе денег пятнатцать тысяч рублев.
Да, вышепомянутой же капитан на вышеозначенного полковника Ория сказал в провозе с собою за море тайно шведов, да ево ж, Израилевы люди иноземцы остались в Ыспогане, француж Филип Кулям, и в Ыспогане вылил мартир, да пушку весом по калиберу ядро в шесть фунтов. Другой иноземец Яков Рехт, в Ыспогане ж делает пушечные станки, и за ту их работу от шахова величества дано жалованья пушечного и мартирного литья мастеру Куляму — двести рублев, Якову Рехту по сту рублев на год.
И ево, Исраилевы люди, которые явились в Астарахани секретариус и протчие в Приказной полате в допросех сказали, что тот Исраиль Орий в Низовой пристани убрався в шмак, а он. секретариус с людьми ево ориевыми и с товары на дву бусах из Низовой пошли морем вместе, и на море рознесло их розно. И он, секретариус на тех дву бусах приехал в Астарахань, а он де Орий в Астарахань не бывал, и где оне не знает. А которые ево, ориевы товары на тех бусах пришли и те товары привезены на руской гостин двор и положены в анбар за печатью бурмистра Осипа Твердышева. А в скольких сундаках и ящиках и сколько там тех ево товаров тому за секретарскую рукою роспись, также и вышепомянутого капитана с ево доношения и извету и з допросных речей, за дьячею /л. 4об./ приписью к губернатору к Петру Матвеевичю посланы списки.
А он, полковник Орий по вышепомянутое число в Астарахани не явился и ныне где, ведомости об нем нет. А люди ево, которые явились в Астарахань, также и лошеди, которые прислал он из за моря, остаточные за посылкою в Казань дватцать сем лошадей ныне в Астарахани.
/л. 5/ И против сего вышеозначенного великого государя указу [300] капитана Захария и посланниковых людей секретаря и других, и товары посланниковы и всякую рухледь и лошадей отпустить в Казань не с кем, потому что зимняя станица отпущена из Астарахани до присланного великого государя указу и о том о всем к губернатору к Петру Матвеевичю в Казань писано и по ведомостям, что посланой папы римского Исраиль Орий обретается в Низовой, о том к губернатору к Петру Матвеевичю писано ж.
Сего ж 1711-го апреля 26-го дня в указе великого государя, за приписанием самого ближнего боярина казанского и астараханского губернатора /л. 5об./ Петра Матвеевича Апраксина в Астарахань к ближнему стольнику и каменданту к Михаилу Ильичю Чирикову написано.
Сего, настоящего 711-го по письму в Астарахань к ближнему стольнику и коменданту астараханскому к Михайлу Ильичю Чирикову.
Папы римского от посланника Исраиля Ория шмак, на котором он из Низовой в Астарахань пошол, розбило. А на иных судах за поздным осенним временем итти ему в Астарахань невозможно.
И ныне обретается он, посланник в Низовой. И вышепомянутых ево, посланниковых секретаря и других, которые ныне в Астара хани и товары ево, посланниковы и всякую рухледь и лошади отпустить в Казань нескем, потому что зимняя станица отпущена из Астарахани до присланного великого государя указу. А капитана Захария по записке в ратуше в посланниковых товарех, которые в привозе в Астарахани никаких товаров на ево имя не написано. И по весне вышеозначенного капитана и посланниковых секретаря и других и товары и всякую рухледь и лошади об отпуску в Казань до неволь посланника из Низовой приезду, или как он будет в Астарахань и об отпуску оного посланника указ учинить.
И по получении сего, великого государя указу ближнему стольнику и обер-коменданту Михаилу Ильичю Чирикову оного посланника Ория с людьми ево и с товары и с лошадьми отпустить с провожатыми взяв с товаров ево пошлину /л. 6/ сполна по указу водным путем до Саратова, а с Саратова сухим путем в Казань, а товары и всякия вещи те, которые он взял в Шемахе называясь посланником царского величества взять у него в Астарахани у осмотру особно и прислать в Казань со особыми ж прово жатыми за печатью. И о том о всем для ведома с подлинным известием писать.
В доносительном же письме за рукою капитана Захария написано:
Торговой человек армянир Ирза умре, а после ево осталась пожитков на тысячу на двести рублев. И как де он Исраил послышал, что умре, о том писал к шаху бутто те пожитки были [301] царского величества, й чтоб шах приказал, те пожитки з деньгами ему отдать.
И о вышеписанном о всем против указов от губернатора Петра Матвеевича Апраксина об оценке товаров и о взятье пошлин, а товары и всякия вещи, которые он взял в Шемахе называясь посланником царского величества велено взять у него в Астарахани у осмотру, камендант Михайло Ильич Чириков с товарыщи что укажут.
И против вышеозначенной пометы в приказной полате перед ближним боярином казанским и астараханским губернатором Петром Матвеевичем Апраксиным с товарыщи папы римского посланник Израиль Орий допрашивая.
А в допросе сказал. В прошлом де 706-м году отпущен он с Москвы ис Посольского приказу чрез Астарахань в Персиду, а с ним отпущено с Москвы нанятых людей иноземцов и шведов тритцать семь человек. И с того де числа француз Филип Кулям в Ыспогане до проезду ево за три месяца бежал, и о том к шаху челобитье ево, посланниково было и шах де приказал ево искать. И при бытности де ево в Ыспогане искали и не нашли. Другой, Яков Рехт въехав в Ыспогань ночью от него бежал же и к шаху де он посланник о сыску того Якова Рехта писал же, и в Ыспогане де вышеозначенной француз Филип Кулям, мартир и пушку вылили. И Яков Рехт пушечные станки делает ли, того он не знает.
А жалованье он шаха Филипу Куляму двести /л. 7об./ рублев, Якову Рехту по сту рублев на год даетца ль, того он не ведает же.
А саксонец Паникер, по прошению и по отпуску ево посланникову остался в Ыспогане при аглинском посланнике, а дву человек шведов Ягана Гамалмонова, да Яганика, чей сын не знает, которых он, капитан в извете своем написал бутто он, Израиль провел с собою за море тайно, и тех шведов он, капитан к нему Исраилю нанял, и он, капитан по них порукою. И ка Москве ис Посольского приказу он, капитан с роспискою тех шведов и взял и один швед Яганик, будучи в Ыспогане умре, а другой швед в Ыспогане от него Исраиля бежал. А слышно про того шведа, что в Ыспогане ж при аглинском розыденте. Армянин Вартан остался в Ыспогане и женился на армянке, да армянин же Деавекали в Ыспогане ж остался, потому что они тамошния жители. А человек де ево Яган Раткин в Шемахе от него посланника бежал и обасурманился. И прошение де ево об отдаче было и по ево прошению ево не отдали.
А как /л. 8/ отпущен он с Москвы в Астарахань и у него два струга были и в тех стругах купецких сторонних никаких людей с товары у него не было, только армян два человека сели у него [302] Израиля на стругу. А товары свои те армяня отпустили с Москвы напредь себя.
А у него де Исраиля с собою в струге положили только три таи, и те таи на Москве они явили и привезши в Астарахань те таи явлены ж и пошлины с тех товаров они в Астарахани платили. А иных де никаких купецких людей и товаров с Москвы и до Астарахани опричь вышеозначенных дву человек армян, с ним, посланником не было и пошлин семи тысяч рублев взять было не с чего, и таких пошлин он, Израиль ни с кого не бирывал, а приехав в Астарахань у боярина князя Петра Ивановича Хованского дву бус он не прашивал и капитана Захария к нему боярину с такими словами, что у него есть государевых денег дватцать тысяч рублев, а на те деньги /л. 8об./ купить товаров, о том ево капитана к боярину князю Петру Ивановичу не посылывал и купецких товаров с ним никаких не было и в бусы грузить было нечево, и пошлин семи тысяч у себя не утаивал. И, приехав за моря в Низовой пристани и в Шемахе посланником от царского величества и от папы римского он назывался для того, что от царского величества и папы римского даны ему к шахову величеству листы, а цесарским посланником будучи за морем не назывался. И против вышеозначенных листов царского величества и паны римского от персицкого шаха к царскому величеству и к папы римскому с ним Израилем для отповеди есть листы ж за печатью шахова ж величества.
А из Низовой пристани капитана и двадцать четырех человек салдат, которые с ним посланы из Астарахани на бусе брал с собою в Шемаху для чести царского величества, потому что от его царского величества с ним Израилем к шахову величеству послан лист.
И взяв тех людей он кормил и одежу /л. 9/ на них положил, и ис Шемахи их отпустил по прежнему в Низовую пристань с честию.
А как их, капитана и служилых людей в Шемаху брал и вместо их бусу, на которой они из Астарахани в Низовую пришли, нанял наемщиков беречь до их приезду ис Шемахи, и никакова вреждения той бусе не учинилось. А капитана Захария и других иноземцов, которые при нем были в Шемахе шемахинскому хану, что они от царского величества посланы с ним Израилем для збереження он не называл, и в Ыспогане об нем, капитане и о Других иноземцах к шахову величеству наличной росписи у него не спрашивали и не взято, а только он об них объявливал перечнем словесно. И ево, капитана будучи в Ыспогане называл полковником чести ради государевой. А как из Ыспогани в Шемаху он приехал и уведав, что руской купчина Михайла Попов умре, а по шахову указу велено за пограбленые ево /л. 9об./ пожитки за [303] пятнатцать тысяч за двести за дватцать за пять рублев отдать ему Ми- хайлу в Шемахе, и тех денег ему не отдано.
И по письму ево, Михайлову для челобитья к шаху ево Захария для тех пожитков с письмом в Ыспогань он, Израиль посылал и вместо тех разграбленных пожитков деньгами и товаром он, Израиль в Шемахе брал и то записывал у себя в книгах. И у кого что брал давал им отписи, и те де записные книги у него на море подмокли и разобрать по них немочно, только по намекам.
В приеме у него за те вышеозначенные Михайловы товары будет тысячь на семь или на восемь, товаром же и деньгами и ис того числа ныне с ним Израилем в Астарахани на две тысячи рублев товаров по заморской цене, а шесть тысяч рублев у него в покупке в товаре и в лошедях, также издержал и в харчи на свои нужды.
И те товары и лошади из-за моря в Астарахань прислал он с секретарем своим в прошлом 710-м году, и те товары в таможне записаны. /л. 10/ Да тех же Михайловых товаров в привозе с ним Израилем в нынешнем году, и те товары нынешняго привозу в таможне записаны и росценываны с теми прежнего привозу. И нынешнего в таможне, а у росценки, что те товары умершаго Михаила Попова он не объявил, потому что в покупке с ево Израилевыми товары, а достальные ево Михайловы пожитки по ево шахову приказу в Шемахе ж отдать хотели ж, и для того оставил он Израиль за морем маэора Барыгара. А на сколько тех остаточных пожитков за морем в остатке он не упомнит, а явитца подлинно по заморской маэровой записке и по таможенной Астараханской росценке.
А бил де челом он в Ыспогане шаху о тех вышеозначенных пожитках по письму Михаила Попова в пятнатцати тысячах двустах дватцати пяти рублех и капитану Захарию таких слов, что де /л. 10об./ те деньги и так бы де пропали не говаривал. За морем же торговой человек армянин Арза умре и после ево осталось пожитков на тысячю на двести рублев, об отдаче тех товаров к шаху он писал. А умершаго армянина называл своим человеком для того, что у того армянина было и ево Израилевых пожитков на семдесят рублев, да лошадь, цена двенатцать рублев. А росписки в тех деньгах в семидесят рублев и в лошади на тоге армянина у него Израиля нет и к шаху, называя, что те товары царского величества не писывал. И ис тех вышеписанных умершаго армянина пожитков отдано ему Израилю на тысячу на сто на десять рублев и те де товары он велел армянинову хозяину в Астарахань к армянину ж Егею напредь себя в прошлом 710-м году 71 [304] с маэором Барыгаром, которой ныне в Шемахе, а что каких товаров взято было /л. 11/ и в Астарахань велено и то де записано в таможне и пошлины плачены. ***.
ЦГАДА, ф. 77, 1710-1712 гг., д. б/н, лл. 3-6, 7-11. Подлинник.
Комментарии
71. Речь идет о выдающемся современнике Исраела Ори — армянине Егия Мушегяне, имевшем с ним встречу в Шемахе и упоминавшем о нем в своем дневнике. (См. Воскян «Егия Аствацатрян-Мушегян и его литературные произведения», Вена, 1927, на арм. яз.).