№  242

1782 г. ноября 15. * — Обращение командующего Кавказским корпусом П. С. Потемкина к кабардинским князьям, узденям и всему пароду об указании войскам Кавказского корпуса дружелюбно обращаться с кабардинским народом и с требованием к кабардинским владельцам прекратить отгон лошадей на Моздокской линии.

(* - Дата установлена на основании делопроизводственных помет данного дела.)

/л. 143об./ Е. и. в. императрицы и самодержицы Всероссийской ген.-порутчик и проч.

кабардинским старшим Джан хоту Татарханову, Мисоуст Багоманотову, всем владельцам, узденям и всему народу.

Едва по высочайшей е. и. в. воле принял я начальство над вверенными мне войсками и крепостьми поставил я себе первым основанием объявить войскам, под моим руководством находящимся, дабы они обращались с кабардинскими владельцами и народом дружелюбно и ни малейших обид ему не чинили, под опасением жесточайшаго наказания. Старшей владелец Кабарды Джанхот и потом Бекмурза, Девлетгирей и многия, посетив меня, получили от меня то же самое обнадеживание изустно, но к сожалению моему, [о]казалось, что желание мое искать благоденствия кабардинских владельцов напрасно есть, ибо не прошло двенатцати часов, как владелец Джонхот из главной моей квартиры отправился с некоторыми владельцами /л. 144/ в свое жилище, а Бекмурза Девлетгирей [347] и до тритцати владельцов находились еще внутри линии, как в ночи с 14-го на 15-е число дерския воры осмелились впасть за линию и отогнать табун у Денисова казачьего полку. Сей первой опыт дерзости их подает мне случай заключить о вероломстве и тех, кои учинили сию дерзость, кои пропустили прогонять лошадей сквозь свои владения; ибо во 2-м пункте данной клятвенной присяги от всего кабардинского народа сказано имянно: что всякое воровство, не только самыми кабардинцами учиненное, но ежели и следы онаго падут на их жилища, должны они очищать и платить. Вследствие сего объявляю старшим: Джанхоту Татарханову и Мисосту Богоматову, и всем владельцам и узденям, дабы во очищение себя от праведнаго гнева е. и. в. и в доказательство прямой подданнической к российскому престолу верности, непременно как покраденных в сию нощь лошадей, так и прежде отогнанной у полковника и кавалера Нагеля табун, непременно отъискали или заплатили, а равно и воров, кои учинили сие преступление, ко мне представили от сего чрез восемь дней. Народу же кабардинскому объявляю, чтоб он равное употребил старание отъискать сих воров, обещая тем, кои их отыщут, пристойное награждение, и надеюсь я, что они, видя всякое защищение и покровительство от воли великой нашей императрицы к ним простертою, потщатся доказать и ревность свою и благодарность, что послужит наивяще во всякое время искать ему убежище свое и покров под премудрою рукою всемилостивейшей государыни. Ея милость и щедрость видят они и ныне /л. 144об./ ясно, ибо в то самое время, когда дерзновенный воры, впадая отгонять от крепостей лошадей, кабардинскаго народа все табуны, пасомыя внутри линии, находятся в целости и безопасны; понеже начальствующий генерал над войсками, зная, что оныя табуны принадлежат народу в воровстве непричастному, не только обидеть их и притеснять не будет, но подаст им во всякое время помощь и защищение.

Дан за моею печатью в крепости святаго Георгия.

ЦГАДА, ф. Госархив, разр. XXIII, д. 13, ч. 1, лл. 143 об. — 144. Отпуск.