-

ИЗВЕСТИЯ С КАВКАЗА

Со времени обнародования известия о блистательном деле Подполковника Слепцова у Шинал-Юрта (8-го Мая), военные действия на Кавказе происходили: в Дагестане, с целью овладения занятым горцами сел. Гергебиль, и, буде можно, устройства укрепления при этом важном пункте, лежащем при слиянии Кази-Казыкумыкского и Кара-Койсу; на Левом Фланге Кавказской Линии, для отражения хищнических покушений горцев, и на Лезгинской Кордонной Линии, против бывшего Елисуйского Султана, Даниель-Бека.

а) В Дагестане.

Дагестанский отряд, в составе 5-ти батальонов пехоты, одной сотни Донских казаков и 6-ти сотен конной и пешей милиции, при 7-ми орудиях, под начальством Генерал-Лейтенанта [229] Князя Бебутова, выступил 6-го Мая из Темир-Хан-Шуры и Дженгутая, и 10-го числа расположился на высотах против Гергебиля. Того же числа, Князь Бебутов произвел рекогносцировку неприятельского расположения. Гергебиль, обнесенный со всех сторон толстою стеною в две сажени вышины и несколькими башнями, устроенными для фланговой обороны, занят был сильным гарнизоном при 2-х орудиях. Генерал-Лейтенант Князь Бебутов, в ожидании прибытия Главнокомандующего и для лучшего обеспечения доставки запасов, счел нужным перейти в Ходжал-Махи, около 15-ти верст от Гергебиля и расположился лагерем.

Между тем, холера, появившаяся на Кавказе в Ноябре месяце прошлого года и в Январе месяце сего года, начавшая ослабевать, распространилась вновь повсеместно между рр. Самуром и Сулаком, Та же самая болезнь обнаружилась и в лагере под Ходжал-Махи.

По 25-е число Мая Дагестанский отряд занимался укреплением вагенбурга, устройством дороги в Гергебиль и постройкою моста чрез Койсу у сел. Пошекент, при чем происходило несколько перестрелок с Горцами.

О дальнейших действиях наших войск получено ныне следующее донесение Генерал-Адъютанта Князя Воронцова, от 7-го Июня, из лагеря на высотах при Гергебиле: [230]

«24-го Мая, я выехал из Темир-Хан-Шуры и на другой день прибыл в Ходжал-Махи, в лагерь Дагестанского отряда.

Здесь получены были сведения, что Шамиль приказал Наибам своим собрать всех горцев и идти на помощь к Гергебилю. Желая располагать достаточными силами и считая неудобным удалить Самурский отряд от Кумуха, когда еще Даниель-Бек не был совершенно изгнан из верхних магалов Джаро-Белоканского Округа (О действиях против Даниель-Бека смотри ниже.), я решился ожидать в Ходжал-Махи, пока не объяснятся обстоятельства и потом, смотря по надобности, или дать Самурскому отряду направление, которое принудило бы скопища Даниель-Бека возвратиться в дома свои, или же присоединить его к Дагестанскому отряду. Между тем продолжалась разработка дороги по Кази-Кумыкскому Койсу к Гергебилю и к стороне Цудахара.

30-го Мая, получив известие, что партии Даниель-Бека окончательно прогнаны из верхних деревень Джаро-Белоканской Области войсками Генерал-Лейтенанта Шварца (О действиях против Даниель-Бека смотри ниже.), я сделал распоряжение для усиления Дагестанского отряда частью Самурского и в то же время приказал передвинуться двум батальонам Самурского полка из уроч. Дашлагара, направив один из них [231] в сс. Оглы и Аймяки на сообщение с Темир-Хан-Шурою, а другой в Ходжал-Махи.

Дагестанский отряд двинулся 1-го Июня из сел. Ходжал-Махи и расположился в виду д. Гергебиля. Он находился в следующем составе:

Шесть батальонов пехоты.

Два эскадрона драгун.

Одна с половиною сотня казаков,

Пешей и конной милиции до 600 человек.

Четыре полевых, четыре горных орудия и две 2-х пудовых мортиры.

В тот же день, Начальник Главного Штаба, с авангардом отряда, произвел рекогносцировку укрепленного селения, при чем были определены места для расположения войск и батарей, предназначенных для разрушения сделанных неприятелем весьма значительных работ. Действительно, Гергебиль, как доносил о том Генерал-Лейтенант Князь Бебутов, укреплен в последнее время весьма сильно. Кроме высокой стены и прочной стены с фланговою обороною, отвесные скалы делают многие пункты совершенно неприступными; внутри аула везде сделаны блиндажи, баррикады, завалы и траверзы, а каждая сакля обращена, можно сказать, в отдельное укрепление. Из находившихся в селении двух орудий, неприятель сделал несколько выстрелов [232] по войскам, прикрывавшим рекогносцировку, но без всякого для них вреда.

2-го числа, перед рассветом, Начальник Главного Штаба, с двумя батальонами, рабочею командою и саперами, двинулся к укреплению и занял возвышенность, находящуюся против аула на расстоянии ружейного выстрела; немедленно за тем Инженер-Подполковник Кесслер приступил к устройству батарей для всех полевых и горных орудий, находящихся в отряде, и для мортир.

Рабочие были совершенно прикрыты гребнем горы.

К двум часам по полудни все батареи были готовы и вооружены и тогда же открыт огонь по укреплениям и саклям.

Артиллерии было вменено в обязанность стараться преимущественно разрушить южный исходящий угол аула, который при рекогносцировке признан был удобнейшим пунктом для атаки, и сверх того, все сакли, примыкающие к этому углу, и препятствия, заграждавшие путь к верхней части селения.

Неприятель стрелял из орудий, но и в этот день не причинил нам никакого вреда.

В продолжение дня в цепи ранен один рядовой.

Вечером, большая часть Самурского отряда, под начальством Генерал-Лейтенанта Князя [233] Аргутинского-Долгорукого, направленная из Турчидаха в Куппу, прибыла через Ходжал-Махи на присоединение к Дагестанскому отряду и расположилась близ Гергебильских садов, заняв своею милициею и стрелками часть оных.

В Самурском отряде находилось:

Четыре батальона пехоты, две роты Кавказского Стрелкового батальона и рота Кавказского Саперного батальона.

Четыре горных орудия.

Ракетная команда.

Две сотни Донских казаков.

Десять сотен милиции конной и пешей.

3-го Июня утром значительная неприятельская партия показалась на гребне горы, простирающейся от д. Кикуны к левому берегу Кара-Койсу, и человек до 500, спустившись к самой реке и переправившись на правый берег, заняли высоты на левой стороне Кази-Кумыкского Койсу, впереди лагеря Самурского отряда. Чтобы прогнать неприятеля, Князь Аргутинский-Долгорукий послал, под начальством Генерал-Майора Князя Андронникова, по мосту через Кази-Кумыкский Койсу, кавалерию и милицию своего отряда, поддерживая их батальоном пехоты. Князь Андронников атаковал Горцев, сбил их с ближайших высот и заставил строиться в ущелье р. Кара-Койсу.

Вслед за сим, Генерал-Лейтенант Коцебу, [234] с дивизионом драгун, с конною Аварскою милициею, 1-м батальоном Эриванского Карабинерного и 1-м Мингрельского Егерского полков, предпринял рекогносцировку чрез пространные Гергебильские сады к мосту на Кара-Койсу против дер. Кикуны. При этом движении был осмотрен аул с западной стороны и войска возвратились в лагерь, не встретив неприятеля. В течение всего дня и ночи артиллерия не переставала действовать по аулу. Бомбы разрушили большое число сакель, а выстрелами из ¹/₄ пудовых единорогов, действовавших 12-ти фунт. ядрами, сделана брешь в стене неприятельского укрепления, в южном исходящем углу.

Одно орудие неприятельское было подбито; но из другого, которое часто переменяло место, горцы продолжали производить стрельбу; сверх того, они пользовались всяким случаем, чтобы вредить нам ружейным огнем; но, впрочем, огонь сей был довольно слаб, что подавало повод к заключению о малочисленности гарнизона. Точных же сведений о том, сколько именно горцев находится в ауле, несмотря на старания Командующего войсками в Северном Дагестане получено не было.

Потеря наша в этот день простирается убитыми нижних чинов 5 и ранеными 5.

В продолжение дня толпы горцев на горах по левому берегу Кара-Койсу увеличились, [235] виднелись палатки и получено было известие, будто бы Шамиль прибыл сам для спасения Гергебиля.

Между тем к вечеру 3-го числа, брешь сделанная в стене, была уже весьма удобна для прохода; сакли, прилегающие к южному углу укрепления, большею частью разрушились и аул был, повидимому, совершенно опустелый; лазутчики дали знать, что горцы в наступающую ночь намеревались увезти орудия. Все эти причины убедили меня произвести 4-го Июня открытую атаку на Гергебиль.

Для сего были назначены две колонны: одна с тем, чтобы идти прямо на брешь, а другая, в обход укрепления с западной стороны, не для атаки, но для отвлечения туда части гарнизона.

В первой колонне находились два батальона: 1-й Апшеронского и 3-й Генерал-Фельдмаршала Князя Варшавского пехотных полков; вторая колонна состояла из шести рот Дагестанского Пехотного полка, с одним горным орудием и крепостными ружьями, дивизиона драгун и всей милиции пешей и конной, при Дагестанском отряде состоящей. При первой колонне находилась особая команда охотников с лестницами и Саперы с шанцовым инструментом.

Резерв составляли 4-й батальон Князя [236] Варшавского и 2-й батальон Самурского Пехотных полков.

Начальство над колоннами было поручено: над первою — Командиру Апшеронского Пехотного полка, Полковнику Князю Орбелиану, над второю — Командиру Дагестанского Пехотного полка, Полковнику Евдокимову.

Обеими колоннами заведывал Генерал-Майор Князь Кудашев.

Самурский отряд оставался в полном своем составе в распоряжении Генерал-Лейтенанта Князя Аргутинского-Долгорукого, с тем, чтобы двинуться для отражения Горцев, если бы, во время атаки аула, они сделали нападение с какой-либо стороны.

В шесть часов утра, вторая колонна выступила из лагеря и, пройдя чрез Гергебильские сады, заняла все прилегающие к аулу террасы. Кавалерия была оставлена на открытом месте позади, для наблюдения за дорогами из Кикуны и Могоха.

В восьмом часу была усилена пальба из орудий и мортирной батареи, а в девять часов дан был сигнал к атаки.

Войска первой колонны безостановочно взошли на брешь и ворвались во внутренность укрепления. Но, не говоря о непрерывном и метком ружейном огне который Горцы подпустив колону к самой стене, открыли в близком [237] расстоянии, храбрые наши войска встретили за стеною многочисленного неприятеля и совершенно непредвидимые препятствия, как-то: ложементы, врытые в землю, откуда производился убийственный огонь; укрепленные пещеры; сакли, покрытые фальшивыми крышами, чрез которые проваливались вскочившие на них люди и падали на кинжалы Мюридов. Горцы с ожесточением бросились на колонну в шашки и, после геройской защиты наших войск, вытеснили их из укрепления. Неудача эта не охладила однакоже рвения храбрых воинов: колонна вторично двинулась на штурм, вторично ворвалась во внутрь укрепления: но, несмотря на поддерживающий ее резерв, вновь принуждена была отступить, по причине тех же препятствий.

В то же время, часть охотников, встретив террасы на своем пути, не попала на пункт, который назначен был для атаки; обогнув укрепление, они с примерною смелостью приставили лестницы к северному углу: человек 15 вскочили на крышу устроенной тут башни, но обрушились во внутрь и сделались жертвою неприятеля.

Во избежание напрасной потери людей при повторении в третий раз подобной попытки, я приказал не возобновлять атаки и отойти войскам в лагерь. [238]

Между тем Полковник Евдокимов, со второю колонною, приблизившись к аулу с западной стороны, был встречен равномерно сильным ружейным огнем и картечью из уцелевшего в укреплении орудия. Укрыв людей под террасами от неприятельского огня, штаб-офицер сей ограничился этою демонстрацией, которая вполне достигла своей цели, удержав против него часть гарнизона, в то время, когда 1-я колонна шла на штурм; ему также дано было приказание возвратиться в лагерь

В сем деле убиты: Майор Апшеронского Пехотного полка Евдокимов, обер-Офицеров 4; умерли от ран: Майор Генерал-Фельдмаршала Князя Варшавского полка Печкин, обер офицеров 2; ранено и контужено, большею частью легко, штаб и обер-Офицеров 28; нижних чинов: убито 119, ранено 391, контужено 72; вообще же выбыло из строя нижних чинов 582 человека.

При сем считаю обязанностью свидетельствовать, что все чины войск Его Императорского Величества, в этом случае, как и всегда, исполнили с совершенным самоотверждением священные свои обязанности, и горят желанием отмстить неприятелю за смерть своих товарищей; но мое дело не пускать их иначе, как при совершенной уверенности в успехе.

Гг. офицеры с соревнованием старались [239] показать свое усердие к службе и пример нижним чинам; из них особенное внимание на себя обратили в пылу жаркого боя: Командир Апшеронского Пехотного полка, Полковник Князь Орбелиан, который вел колонну на приступ; Командир 1-го батальона Апшеронского Пехотного полка, Майор Евдокимов, убитый на бреши; Командир 3-го батальона Князя Варшавского полка, Подполковник Бибанов, получивший две раны; Апшеронского Пехотного полка Капитаны Щедро и Винников, который первый взошел на брешь, и Штабс-Капитан Дьяконов; Князя Варшавского полка Подпоручики Магдалинский и Барон Розен; Самурского Пехотного полка Капитан Винсяцкий. Находящийся здесь Датской службы Капитан Дюпля принял также блистательное участие в штурме: он один из первых вскочил на брешь, был ранен пулею в ногу и получил две контузии каменьями.

Стойкость горцев убедила меня, что взятие селения открытою силою не может быть произведено без весьма значительной потери в людях, и что единственное средство к овладению им есть совершенное уничтожение посредством действия артиллерии. Между тем, холера, уменьшившаяся в Дагестанском отряде, открылась вновь довольно сильно в Самурском, расположенном в садах против моста чрез Кази-Кумыкский Койсу; переменить лагерь сего отряда [240] невозможно, потому что пункт этот, при расположении войск около Гергебиля, непременно должен быть занят сильно; ибо против него на высотах толпится сборище Горцев. Чтобы вывести войска на более возвышенные места и не терять времени в бездействии, я признал за лучшее, до соединения всех средств к уничтожению Гергебиля, предпринять наступательное движение за Кази-Кумыкский Койсу и, вникнув еще ближе в обстоятельства этого трудного края, обсудить все меры, которые окажутся полезнейшими для обеспечения подвластной нам части Дагестана.

Для сего, усилив Самурский отряд до 10-ти батальонов, я выступлю с этими войсками на Турчидах и буду действовать сообразно с целью вышеизложенною.

Между тем, Дагестанский отряд оставив в Ходжал-Махи один батальон и команду Сапер, для приведения части этого селения в надежное оборонительное положение, расположится на горах впереди Мехтулинского владения, для наблюдения с этой стороны за неприятелем, и в то же время, будет заниматься собранием в сел. Оглы всех запасов для будущих действий.

Расположение Самурского отряда впереди на левом берегу Кази-Кумыкского Койсу и укрепление Ходжал-Махи, есть лучшее средство к [241] водворению вновь жителей как этого селения, так и Цудахара, — водворению, которое чрезвычайно важно для обеспечения линии нашей по Кази-Кумыкскому Койсу и прикрытия Акушинского Общества.»

b) На левом фланге Кавказской линии.

С 15-го по 29-е Мая, Горцы делали только частные хищнические набеги. 21-го Мая, сильная партия Чеченцев спустилась на Кумыкскую плоскость около Кошкельды, и другая к Наим-Берды. Обе они были обращены в бегство с понесением значительной потери отрядами Полковника Форстена, Командующего войсками в Куринском укреплении, и Командира Донского № 27-го полка, Подполковника Антонова.

с) На Лезгинской кордонной линии.

Даниель-Бек, скрыв свои намерения, неожиданно занял Элиссу 4-го Мая на рассвете. В то самое время другие шайки показались в верховьях Мухахского и Белоканского ущелий.

Генерал-Лейтенант Шварц, имея под рукою 2-й и 4-й батальоны Тифлисского Егерского полка, 4-й Мингрельского полка, команду Сапер и два горных орудия и часть милиции, занял центральную позицию в Мухахах. Опрокинув [242] шайки, проникшие в это ущелье, и оставив здесь две роты пехоты, Генерал Шварц поспешил 5-го числа в Белоканский участок, где присоединил к своему отряду 4-й батальон Тифлисского Егерского полка; он настиг неприятеля у Катахского аула и, несмотря на неприступность позиции, занятой неприятелем, его многочисленность и ожесточение, совершенно разбил горцев, после упорного боя, продолжавшегося четыре часа. Хищники оставили на месте до 60-ти тел, большею частью заколотых штыками. С нашей стороны убито: обер-офицер 1, нижних чинов 19; ранено 42 человека, почти все кинжалами и пиками. Это решительное дело успокоило Джаро-Белоканский Округ, который начинал волноваться.

6-го числа, Генерал-Лейтенант Шварц двинулся из Катехов на Кохам, куда прибыл и Генерал-Майор Бюрно, с разрабатываемой в Шинском ущелье дороги, с 1-м батальоном Тифлисского Егерского полка.

Даниель-Бек, не выждав наступления войск наших, поспешно скрылся в горы, а Генерал-Майор Бюрно вступил в Элиссу.

За сим, Даниель-Бек претерпел еще раз решительное поражение при сел. Чардахлы, что заставило горцев поспешно отступить на всех пунктах, и с 14-го Мая в [243] Джаро-Белоканском Округе водворилось совершенное спокойствие.

26-го Мая, предприняв вытеснить Даниель-Бека и из горного Магала, Генерал-Лейтенант Шварц прибыл с отрядом на уроч. Агдам-Тахты, где получил известие, что Даниель-Бек, занявший проход Динди-Даг и укрепивший его завалами, 27-го на рассвете оставил позицию и перешел за р. Самур. Отряд, последовав за горцами, расположился на берегу этой реки близ сел. Каляло.

28-го Мая Даниель-Бек перешел через гору Сары-Даг, совершенно очистив горный Магал.

30-го числа, по получении верных сведений об удалении Даниель-Бека от горы Сары-Даг, отряд спустился на уроч. Ахдам-Тахта и 31-го прибыл в Закаталы.

______

В продолжение всего означенного времени, на правом фланге и в центре Кавказской Линии, а равно на Черноморской Береговой Линии, никаких, заслуживающих внимания военных действий не происходило.

Текст воспроизведен по изданию: Известия с Кавказа // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 67. № 266. 1847