-

ОБЗОР СОБЫТИЙ НА КАВКАЗЕ В 1851 ГОДУ

Центр кавказской линии. Главные задачи войск центра. Карачаевцы. Поход начальника центра на Кубань. Геройская смерть абреков. Дело на горе Ахмет. Движение отряда к р. Тегени. Предположения Магомет-Амина. Тревога у подольского поста. Движение неприятеля к аулам мирных бесленеевцев. Боевой порядок. Атака позиции Магомет-Амина на Урупе. Поражение неприятельских скопищ. Возвращение бесленеевцев. Трофеи отряда. Переправа через Тегень. Выносливость наших войск. Ночная тревога на Тереке. Последние происшествия в центре в 1851 году. Занятия войск центра кавказской линии.

Центр кавказской линии принадлежал к числу самых спокойных районов наместничества. Причину этого следует искать в неблагоприятных для хищничества условиях его географического положения. Правым крылом своим он соприкасался с владениями полупокорных закубанских народов, левое служило продолжением линии, а фронтом он обращен был к Кабарде, которая почти с первого появления русских на Тереке находилась в подданстве России, управляясь состоящими на русской службе в офицерских чипах князьями и беками; к тому же Кабарда — равнина, частью безводная, частью прорезанная оврагами рек, впадающих в Терек; она не богата местностями, в которых абреки могли находить безопасные для себя [40] убежища. Лесистые ущелья Баксана, Чегема и Черека, а также скалистые верховья Кубани были единственными трущобами, где они имели возможность укрыться от преследования, но над этими трущобами установлен был бдительный надзор с казачьих сторожевых постов, а в случае тревоги их стерегли и сами жители. Хотя главный контингент хищников доставляла Кабарда, преимущественно Большая, но так как все хищники были известны и населению, и многим казакам на линии, то для своих нападений они избирали соседние районы, где их никто не знал, а центр оставляли к сравнительном покое. Случались и в центре грабежи и убийства вроде тех, какими изобиловали владикавказский военный округ и левый фланг, преимущественно ранней весной, но как одиночные, исключительные явления.

Согласно предположениям о военных действиях на летние месяцы 1851 года, войска центра должны были прикрывать кисловодскую линию и ту часть кубанской линии, через которую открыт свободный доступ к кавказским минеральным кодам. Но главное назначение их состояло в охране карачаевского общества, населявшего верховья Кубани и ущелья притоков ее Хурзука и Усть-Кулана, народа трудолюбивого, преданного и ни разу не изменившего нам с 1834 года, когда он присягнул на верность России. В состав отряда для военных действий в центре вошли: 1-й баталион Кубанского егерского полка, две роты 1-го баталиона Тенгинского пехотного полка, 2 конных и 2 пеших орудия, 3 сотни линейных и 2 донских казаков с конно-ракетной командой. Сборным пунктом назначена была станица Ессентукская, а начальство над отрядом принял начальник центра г.-м. кн. Эристов. 23-го апреля с тремя сотнями линейных и двумя донских казаков, двумя конными орудиями и конно-ракетной командой кн. Эристов прибыл в Джегутинское укрепление на Кубани, откуда 24-го [41] передвинулся к большому Зеленчуку и занял позицию близ укрепления Каменного моста, у верховьев Кубани. На малом Зеленчуке к отряду присоединились казаки 5-й бригады с двумя конными орудиями. 25-го апреля разъезд дал знать, что не в дальнем расстоянии от лагеря, в глубоком рву над самой рекой скрываются абреки. Генерал Эристов приказал командиру хоперской сотни сотнику Есаулову и начальнику милиции войсковому старшине Мистулову окружить их и, не прибегая к оружию, уговорить к сдаче. На увещание Есаулова абреки ответили залпом из четырех ружей. Тогда приказано было истребить их холодным оружием. Из четырех хищников, притаившихся во рву, трое были изрублены, а четвертый, тяжело раненый, бросился в реку и утонул. Во время схватки сотник Есаулов был смертельно ранен пулею в живот, один урядник 1-го Волгского полка убит, два казака — один Хоперского линейного и один Донского № 6 полка ранены. 26-го апреля 1-й баталион Кубанского егерского полка, две роты 1-го баталиона Тенгинского пехотного полка и два орудия № 3 батареи 19-й артиллерийской бригады прибыли к отряду на большой Зеленчук, а 27-го отряд выступил вверх по Зеленчуку в укрепление Надеждинское для принятия провианта. Отсюда отряд двинулся в северо-западном направлении к р. Урупу, границе недавно покорившегося нам племени бесленеевцев. Движение это имело целью приблизиться к театру военных действий главного отряда, отвлечь часть неприятельского скопища от войск, действовавших за Кубанью, и тем дать им возможность с меньшими потерями исполнить предначертания главнокомандующего. Кроме того, мы рассчитывали, что присутствие отряда неподалеку от пределов непокорных нам обществ будет держать их в постоянной тревоге и неблагоприятно отразится на ходе их полевых работ. 30-го [42] апреля отряд раскинул свой стан на Урупе и здесь переночевал, а 1-го мая направился к семеновскому лесу и поблизости от него стал на позицию. Неприятель все время следил за передвижениями наших войск и, когда они остановились, начал показываться из опушки небольшими пешими и конными партиями. 2-го мая нам дали знать, что черкесы забирают оставленное выселившимися с Тегеня бесленеевцами просо и нагруженные им около ста ароб, под прикрытием двухсот горцев, возвращаются в свои аулы Тама и Кизильбек. 3-го числа на рассвете вся кавалерия в числе 10-ти сотен с 4-мя конными орудиями и милицией была двинута к Ахмету через хребет. Высланная в авангард милиция, вследствие тяжелого для артиллерии подъема, далеко опередила отряд. На вершине хребта она увидела неприятеля. Черкесы не успели с воловьим транспортом добраться в один день до своих аулов, но, зная о выступлении наших войск из лагеря, приготовились к защите; волы их были выпряжены и согнаны в лес, примыкавший к Лабе. Сами они заняли очень крепкую позицию в глубоком лесистом ущелье, устроив из ароб плотную баррикаду. Как только милиция показалась на гребне горы, они встретили ее огнем из двухсот винтовок. Милиция спешилась и, под командой подполковника Соколова, бросилась к баррикаде. Черкесы, однако, выдержали натиск. Чтобы облегчить милиции следующую попытку сбить неприятеля, начальник отряда приказал придвинуть два конных орудия и ракеты, которые сделали несколько удачных выстрелов. Черкесы отвечали усиленным огнем, но выстрелы их не причиняли вреда атакующим, так как, не смея выставляться из-за закрытия, они стреляли наудачу. Между тем спешились казаки и вместе с милицией, под общим начальством полковника Васмунда, холодным оружием атаковали неприятеля. На этот раз [43] горцы были выбиты и опрокинуты в глубь ущелья, с потерею пяти человек убитыми. С нашей стороны ранены один казак 5-й бригады и два милиционера. Арбы, нагруженные просом и разным мелким имуществом, достались в добычу войскам.

4-го мая лазутчики сообщили, что Магомет-Амин собирает большие массы пехоты и кавалерии с намерением тревожить мирные аулы, расположенные по Урупу, обоим Зеленчукам и Кубани. 7-го числа подучено сведение, что партии пеших и конных горцев из аулов Тама и Кизильбек потянулись с арбами опять за оставленным бесленесвцами просом, но на этот раз к р. Тегени, несмотря на то, что им известно было о присутствии русского отряда поблизости бесленеевских аулов. Настойчивость эта, сопряженная с явною для них опасностью, объясняется неурожаем, постигшим в минувшем году некоторые местности к западу от Лабы. 9-го отряд выступил на Тегень. Направленная в обход, под начальством подполковника Соколова, милиция встретила в глубоком, поросшем густым лесом ущельи несколько ароб, конвоируемых пешими и конными черкесами из племени кизильбековцев. Приблизившись к ним незаметно, она внезапно из-за поворота дороги ударила на них, двух положила на месте, трех взяла в плен и отбила двадцать упряжных волов и двух лошадей. Удачный налет этот стоил милиции одного убитым и одного тяжело раненым. 11-го начальнику центра дали знать, что Магомет-Амин с главными силами расположился на р. Белой, но скоро намерен передвинуться к Лабе, куда выселены, по распоряжению начальника правого фланга, передавшиеся нам бесленеевцы, забрать их и переселить обратно в горы; если же в этом он потерпит неудачу — напасть на одну из станиц Лабинского казачьего полка; переправиться он полагает между [44] шалоховским постом и Зассовским укреплением. Все эти сведения заставили кн. Эристова двинуться 12-го числа к Ахметгорскому укреплению, чтобы быть ближе к намеченной Магомет-Амином переправе и иметь возможность своевременно подать помощь войсками лабинской линии. Если бы слух о намерении Магомет-Амина броситься на поселившихся за Лабой бесленеевцев оказался неверным, то на всякий случай следовало не допустить его пробраться через аулы Тама и Кизильбек к верховьям Кубани, в аулы мирных карачаевцев. Из Ахмет-юрта, 13-го мая, Эристов известил начальника лабинской линии полковника Волкова о полученных им в последнее время сведениях и вместе с тем просил его сделать распоряжение по линии, чтобы станица, в виду которой появятся скопища Магомет-Амина, оповестила о том сигнальными выстрелами. В полдень со стороны подольского поста послышались орудийные выстрелы. Почти в ту же минуту в лагерь прискакал лазутчик с известием, что три тысячи горцев, под предводительством Магомет-Амина, переправились у подольского поста через Лабу и взяли направление к бесленеевским аулам. Отряд выступил по дороге к Тегени. Позицию предполагалось занять у впадения этой реки в Уруп. Кавалерия, под личным начальством генерала Эристова, несмотря на то, что двигалась безостановочно и полным шагом, едва могла прибыть на Тегень в девять часов вечера, в 7-ми верстах от слияния Тегеня с Урупом. Начальнику пехоты Кубанского егерского полка подполковнику Чихачеву приказано было следовать за кавалерией и по возможности форсированным маршем. Почти десятичасовой переход сильно изнурил лошадей под казаками и еще более под орудиями. В 11 часов в стороне бесленеевских аулов послышались орудийные выстрелы. Чтоб удостовериться, действительно ли Магомет-Амин находится у названных [45] аулов, туда отправлены были лазутчики, которые рано утром доставили сведение, что неприятель, забрав всех бесленеевцев с их семействами и пожитками, идет вверх по Урупу. В 4 часа подошла пехота, сделав 45 верст в продолжении 12-ти часов. Не теряя времени, отряд двинулся дальше. В шесть часов высланные на разведки лазутчики принесли известие, что полковник Волков завязал с неприятелем дело. Отряд продолжал подвигаться, имея в авангарде милицию, которая вскоре заметила передовых неприятельского скопища: Магомет-Амин шел навстречу отряду. Кн. Эрнстов остановил войска и построил их в боевой порядок. Все четыре конных орудия поставлены были между двумя сборными казачьими полками, по пяти сотен в каждом; первые дивизионы развернули фронт, остальные сомкнулись в густые колонны; к левому флангу позиции, вдававшемуся в открытое поле, для усиления его, передвинута была ракетная команда; за нею расположилась милиция, а левее последнего казачьего дивизиона, на одной линии с ним, встал 1-й баталион Кубанского егерского полка с двумя пешими орудиями, под командой подполковника Чихачева; к правому флангу, упиравшемуся в Уруп, приданы были две роты 1-го баталиона Тенгинского пехотного полка, под командой подполковника Рыкова. Тем временем на курганах между левым берегом Урупа и правым Тегеня начал показываться неприятель. Сначала выехали конные, затем постепенно стали прибывать пешие и конные с красивыми пестрыми значками, которых насчитали одиннадцать. Через несколько минут на один из курганов, который сверху до низу покрыт был нестройной массой кавалерии, поднялся всадник, весь в белом и на белой лошади; это был Магомет-Амин. В свите его, довольно многочисленной, находилось несколько панцырников, которых не трудно было различить по их [46] блестевшим на солнце кольчугам; за Магомет-Амином везли белый значок с оранжевым полумесяцем — это был двенадцатый. Прошло более получаса как сборище расположилось на курганах, но неприятель ничего не предпринимал; он точно ждал, чтобы русские покинули свою позицию, где их не легко было обойти, и завязали с ним дело у курганов. Кн. Эристов, генерал опытный и решительный, предпочел, не дожидаясь атаки неприятеля, самому атаковать его. Не делая никаких изменений в первоначальном боевом порядке, он двинул войска вперед. Колонна шла в глубоком молчании, которое почти всегда оказывает деморализующее действие на противника. Черкесы, вместо того, чтобы утвердиться на курганах, представлявших более или менее надежную позицию, начали покидать их и стягивались к белому значку. Все думали, что они готовятся дать отпор нашим войскам, но они повернули к горам, очевидно стараясь уклониться от встречи с нами. Ожидания Магомет-Амина не оправдались: бесленеевцы, увеличившие его скопище почти наполовину, отказались поддерживать его в столкновении с русскими, и он решил отступить. Начальник отряда скомандовал кавалерии рысью; пехота последовала за нею, держась наравне, беглым шагом; артиллерия начала громить горцев частыми, почти непрерывными выстрелами; ракетная команда не отставала от артиллерии. Милиция, под командой подполковника Соколова и пристава Мистулова, как только расстояние между нею и скопищем настолько сократилось, что изнуренные лошади ее могли выдержать новое испытание, бросилась на неприятеля; поддержанная всеми остальными войсками, она привела его в сильное расстройство и заставила бросить бесленеевцев. Неприятель продолжал отступать, преследуемый войсками. Магомет-Амин, вынужденный бросить бесленеевцев, для выселения которых он собственно и задумал свое вторжение, не [47] считал еще дело окончательно проигранным. Встретив на пути отступления гору с крутыми покатостями, он остановился на ней. Авангард нашей колонны был близко; милиция бойко полезла на гору, но горцы с ожесточением обратились против своих преследователей. В помощь милиции начальник отряда двинул сначала ракетную команду и две сотни донских казаков, под начальством полковника Васмунда, а потом направил две сотни 5-й бригады кавказского линейного казачьего войска, полков Горского и Волгского, под командой подполковника Королева. Быстрота, с которою действовала ракетная команда, посылая ракету за ракетой в самую середину скопища, значительно облегчила задачу атакующей кавалерии. Горцы дрогнули, затем подались назад, потом вдруг побежали. Беспорядок и смятение при этом были так велики, что скопище, еще так недавно двигавшееся довольно стройно при отступлении от У руна, представляло теперь собою толпу обезумевших от страха людей. Даже личный пример Магомет-Амина и некоторых из его приближенных ни к чему не послужил. К казакам и милиции, преследовавшим неприятеля, пыталась пристроиться конная артиллерия, но это оказалось ей не под силу — слишком изнурены были лошади — и ее пришлось оставить под прикрытие пехоты. Под казаками и милицией лошади также выбились из сил, но они продолжали скакать, не теряя неприятеля из виду. Последовавшие за Магомет-Амином бесленеевцы бросили по дороге свои семейства, чтобы только самим спастись. Разбитого наголову неприятеля ожидало еще одно бедствие — переправа через Тегень. Часть скопища успела переправиться прежде нежели была настигнута кавалерией; остальные бросились к лесам, куда за ними на некотором расстоянии скакали казаки Горского и Волгского полков, поражая отсталых холодным оружием. В четыре часа пополудни все было кончено. Берега [48] Тегеня и дорога к лесу были усеяны телами убитых, которых в общей сложности, вместе с оставленными у подошвы горы, последней позиции неприятеля, насчитывалось до шестидесяти. Трофеи отряда составляли: семьдесят лошадей, множество оружия и разных вещей; но главным трофеем был значок, принадлежавший одному из обществ верхних абадзехов. Из сборища Магомет-Амина выбыло в день 14-го мая до двухсот человек убитыми и ранеными, по показаниям лазутчиков и старшин, приходивших для выкупа тел. С нашей стороны ранены: милиционер ногайский князь Джембулат Туганов, Хоперского полка один урядник и три казака, Донского № 25 полка один казак; лошадей убито одиннадцать, ранено девять. Прекрасное поведение наших войск в деле 14-го мая не удивило начальника центра; он на него и рассчитывал, предпринимая с небольшим отрядом поход против скопищ Магомет-Амина, состоявших почти из одних абадзехов, которые стяжали себе громкую известность своею выносливостью; но выносливость наших войск, сделавших 120 верст в 52 часа, не могла не удивить даже и его, старого кавказского офицера, на что он и указывал с особенным ударением в донесении своем главнокомандующему. 15-го мая, после отдыха и ночлега на Тегени, отряд возвратился в Ахметгорское укрепление, 16-го имел дневку, 17-го ночлег на Урупе, 18-го прибыл в Надежинское и направлен был на кисловодскую линию для продолжения работ, прерванных беспокойствами на Кубани. Пять сотен казаков с двумя конными орудиями и ракетной командой расположились у истоков Кумы; сотни Горского и Волгского полков с двумя конными орудиями — по Кубани, в своей бригаде; 1-й баталион Кубанского егерского полка с двумя пешими орудиями в Кисловодске и две роты 1-го баталиона Тенгинского пехотного полка в Нальчике. [49]

В Кисловодске войска окончили постройку крепости, оборонительную казарму и каменный пороховой погреб. В Нальчике окончен начатый ранней весной дом начальника центра, выстроены офицерский флигель и оборонительная казарма. Кроме того, исправлено укрепление на Череке, устроены посты аргуданский и урванский, разработаны новые и исправлены старые дороги на главной и боковых линиях. Все это сделано двумя баталионами — 1-м Кубанского егерского и 1-м Тенгинского пехотного полков.

Текст воспроизведен по изданию: Обзор событий на Кавказе в 1851 году // Кавказский сборник, Том 21. 1900