Бора в Новороссийске в Декабре 1847 и Январе 1848 года.

(Окончание).

Действие этой боры было жестоко не только в Новороссийске, но и по всему Черному морю. Из донесения командира 16 пушечной шкуны Ласточка, капитан-лейтенанта Данилевского, видно, что он в море подвергался такой же опасности. — Вышед из Севастополя 13 Января, при легком NO ветре, шкуна находилась почти на высоте Херсонского маяка. — Вскоре с гор поднялся туман, покрывший весь горизонт густым, непроницаемым мраком. В тоже время от NO набежал жестокий шквал, предшественник сильного шторма, с которым ртуть в термометре опустилась до 15° ниже нуля по реомюру. Люди, крепившие паруса, отморозили руки, так что их с трудом могли снять с марсов, после чего оттирали им льдом ознобленные члены, в чем и успели, но двое сильно пострадали.

Судно оставалось под штормовым грот-триселем во все рифы и рифленным фок-стакселем, но в полдень, при повороте на левый галс, последний был вырван. [380]

Буря усиливалась, брызги от волнения, замерзая кругом и внутри судна, образовали везде слой толстого льда: снасти, паруса, шкивы в блоках, словом все оледенело. Люди, разделенные на четыре смены, беспрерывно обрубали лед, где и как только было можно. Они переменялись чрез каждые пять минут, но и в этот краткий промежуток, от жестокого мороза, лопаты и топоры падали у них из рук; их сменяли другими, которые не успевали отогреваться, и выходя снова на ужасную борьбу, изнурялись этою, превозмогающею силы человеческие, работою. От сильной качки нельзя было разогревать воду, которую сначала употребляли для оттайки льда. Носовая часть судна приметно стала погружаться. Несколько волн ходили уже через бак по длине всей шкуны, на которой с трудом успевали выкачивать и вычерпывать накоплявшуюся воду.

Между тем, люди изнемогали от истощения сил. Такое бедственное положение продолжалось двое суток, и конечно судно неминуемо пошло-бы ко дну, еслиб к величайшему счастию, не последовало перемены ветра, который перешед к SO, принес с собою оттепель. Волнение стало утихать; не теряя ни минуты разведен был огонь, о котором в продолжение двух суток небыло и помину, стали согревать воду и изготовили для людей горячей пищи, а между тем, приступили к очистке льда в самых нужных частях вооружения и рангоута, для доставления возможности действовать парусами, для ускорения чего, офицеры своими руками помогали людям.

К двум человекам, ознобившим руки при начале шторма, прибавилось еще четверо с отмороженными ногами, которые все свезены в Новороссийскую сухопутную госпиталь, и по уверению судового медика подавали надежду к выздоровлению.

Шкуна требует конопатки ватер-вельсов, палубы и бархоута. От сильной качки, в этих частях судна, вышла с пазов смола, а местами самая пенька. На [381] шкуне оказалась течь во время шторма до 6, а при спокойном состоянии до 1 дюйма в час постоянно.

В заключение своего донесения, командир свидетельствует перед начальством о неутомимом усердии и примерной деятельности г.г. офицеров, состоявших на шкуне.

Из числа принесенных к берегу в Новороссийске судов, корвет Пилад при начале казался в сомнительном положении, потому что лед, покрывавший всю его носовую часть с бушпритом и кневдегетом, составлял сплошную массу, под которую передняя часть судна погрузилась значительно и трюм его был наполнен водою наравне с горизонтом моря. — Но когда обрубили лед, то облегченная носовая часть поднялась сама собою более 2 1/2 фут; приступлено к выкачке воды, которая пошла на убыль, а по выгрузке тяжестей, представилась несомненная надежда к спасению корвета.

25 Января натянули канаты от брошенных с корвета якорей, к ночи задул от SSO свежий ветр, нагнавший воду, корвет стал приподниматься, начали вытягивать канаты и корвет стащен с мели благополучно. — Он теперь находится в Севастополе и вытащен на мортонов элипг для исправления. 7 Марта стащен транспорт Гостогай, но для этого судовые средства оказались недостаточными. Командир крейсерующего отряда, контр-адмирал Колтовский, обратил к этой работе людей и другие пособия с отряда. — Сверх трех транспортных, завезено было еще два якоря гуськом, взята на транспорт с снесенного с места фрегатского бриделя цепь; для выкачки транспорта, к его собственным прибавлено еще шесть помп, и сверх того, выкачиваемая ведрами вода с трудом пошла на убыль, но транспорт не трогался с места. По приказанию отрядного адмирала, транспорт был накренен до 10°, и тогда весьма медленно стал подаваться вперед, и таким постепенным движением стащен [382] на вольную воду. — Значительных повреждений в судне не оказалось, но течи до 6 дюймов в час на спокойной воде.

Гораздо труднее была работа при стаске парохода Боец, который стянут 8 Марта. Для этой цели были употреблены 16 якорей, две браги, 5 гиней, 5 шпилей, и 17 подведенных стелюг. Артиллерия, часть машины, бывший на пароходе груз, все было сгружено. Значительных повреждений на пароходе не оказалось, прибыль воды 1 дюйм в час.

Бриг Паламед, выброшенный на камни, от ударов о них, приведен в разрушение, так что к спасению его не предстоит никакой возможности.

Транспорт Гостогай прибыл в Севастополь, а пароход Боец в Керчь, где 6 Апреля введен в гавань для исправления.

Текст воспроизведен по изданию: Бора в Новороссийске в декабре 1847 и январе 1848 года // Морской сборник, № 10. 1848

© текст - ??. 1848
© сетевая версия - Тhietmar. 2020
©
OCR - Андреев-Попович И. 2020
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Морской сборник. 1848