ИОСЕЛИАНИ П. И.

МАРДКОПСКИЙ МОНАСТЫРЬ В ГРУЗИИ

(П. Иосселиана).

Никто еще не описывал величественных развалин одного из древнейших памятников Христианства в Грузии: так-называемого Мардкопского-Монастыря. Не смотря на близость его к Тифлису, от которого он только в 22 верстах, ни один из путешественников не полюбопытствовал взглянуть на его святыни, не удостоил даже помянуть его имени в своих записках. Принадлежа сам с своим родом около и 20 лет к семейству обширного некогда населения Мардкопи, приюту святой обители великого пред Богом Антония Мардкопского, я привык преклоняться пред его развалинами с малых лет, и потом посещал и обозревал их не-раз в разные эпохи моей жизни. Предлагаемое здесь описание, плод недавнего странствования моего туда в минувшем августе месяце, да будет жертвою, приносимою от меня первоначальной отчизне моих предков, из которых дед мой учился еще в стенах монастыря и был свидетелем его окончательного упразднения в 1752 году. По местам присовокупляю здесь и те события, которые я слышал из уст деда моего, Онисима Иосселиана, старца глубоких дней, скончавшегося в 1816 году 1. [143]

Монастырь Мардкопский был издревле предметом благоговения православного народа Грузинского, стекавшегося туда на богомолье обыкновенно два раза в год: 15 августа, в день Успения Пресвятой Богородицы, в честь которой посвящен был главный храм монастыря, и 19 января, в день памяти С. Антония, основателя обители. Последнее празднество вышло из употребления с того времени, когда, с упразднением Монастыря, пришли в развалины монашеские келии и гостеприимные палаты, доставлявшие [144] поклонникам приют, необходимый в зимнее время: но праздник и богомолье 15 августа совершается доныне.

Обыкновенно 14 августа богомольцы отправляются из Тифлиса к селению Мардкопи. Перепутьем служит им, почти на половине дороги, ключ Ашкарети, единственная живая вода во всей Грузии 2. Роща, окружавшая некогда прелестное местоположение, посреди которого находится этот ключ, весьма недавно вырублена: остаются одни кустарники, не защищающие пришельцев от знойных жаров палящего лета. Отсюда, уже на закате солнца, отправляются далее к селению Мардкопи, раскиданному по ущелью Мардкопскому, весьма живописному. Некоторые из богомольцев, давшие обет «вигилий» или «всенощного бдения» у стен Монастыря, приезжают на гору, и тут ночуют; другие останавливаются на ночлег в Мардкопи или Нори, селениях, которые лежат от монастыря в 6 или 7 верстах 3.

Из селения Мардкопи начинается дорога по направлению на север, в узком ущелье, прорезываемом речкою. От [145] селения до подошвы горы считается 3 версты: пространство, покрытое виноградниками, живописно разбросанными по обеим сторонам речки. В самом селении есть замечательное место: квадратная равнина, заключающая в себе до 4 верст. Эта открытая и ровная площадь назначалась для шатров Грузинских Царей, имевших обыкновение приезжать на богомолье. Существующий доныне в центре ее, многоветвистый дуб, прикрывал палатку Царя Ираклия II, от которого и получил название «Ираклиева Дуба».

У подошвы горы, в конце самого ущелья, начинается крутой всход на гору, чрезвычайно трудный для экипажей: протяжение его до Монастыря определяется в 3 версты. Дорога, не смотря на крутизны, самая живописная; она идет через лес, защищающий путников от солнечных лучей. Наконец взор останавливается на лесистой площади, покрытой развалинами Монастыря, долго боровшимися с веками. Безмолвие и мрак обитают в стенах и сводах древних зданий. Деревья, сраженные рукою времени или порывами стихий, преграждают дорогу мирному шествию богомольцев среди самых монастырских остатков. Посреди всеобщего безмолвия, в этой одичалой пустыне, говорят одни только немые памятники, да журчание источника, оскудевшего от времени. Но в это время, раз в год, Монастырь выходит из своего омертвения, и оглашается шумом говора, музыкою, песнями народа и криком детей, приносимых матерями лобызать прах древней святыни. С развалин, покоющихся на высоте, открываются взору горы Тифлисские, на которых, в прелестной перспективе, рисуется храм С. Давида, одного из Тринадцати Сирских Отцев, современника и соученика С. Антония Мардкопского. [146]

Кто населял это священное место? Где они? Где благовестники и подвижники, насаждавшие в диком народе благочестие и добродетели Евангельские, и словом, и делом? Где герои Христианства, ратовавшие против фанатизма древних Огнепоклонников? Где могила Епископа Василия, великого поборника истинной Веры, восторжествовавшей наконец над нечестием и изуверством? Где безоружные, но неодолимые стражи возникшего здесь святилища, в продолжение веков оберегавшие его от свирепых ревнителей Исламизма, от губительных полчищ Чингисхана и Тамерлана, наконец от хищных разбойников Кавказа, постоянных и непримиримых его врагов? Время изгладило все памятники над их земными останками; как будто для того, чтоб имена их оставались известными только Небу, где они записаны в книге вечной жизни. История сквозь слез повествующая о событиях Закавказья, мало и невнятно, а иногда и вовсе ничего не говорит о событиях обители Мардкопской. Ее сокровища исчезли. Ее святыни сокрылись. Остаются одни развалины, на которых стенные изображения древней живописи в стиле Византийском, истыканы кинжалами, изрыты пулями…

Основание Монастыря Мардкопского относится преданием к половине V века нашей эры. С. Антоний, один из Тринадцати Сирских Отцев, пришедших в Грузию для утверждения Христианства в 445 году по Р. X., избрал эту гору местом своих духовных подвигов. Отсюда свет его добродетелей озарял новообращенный народ Грузинский и укреплял в нем веру и жизнь Христианскую. Его высокая жизнь, сопровождаемая чудесами и исцелениями, привлекла к нему многих учеников, для которых и устроил он здесь обитель, с храмом во имя Спасителя. Не в [147] далеке от развалин этого храма. крутой и узкий всход, в длину до 470 сажен, ведет на высокий утес, где им-же создан высокий «столп», или башня, и в ней другой малый храм. Здесь Святый Угодник провел последние пятнадцать лет своей жизни, за которые, в воспоминаниях Церкви, остался с наименованием «Столпника» 4.

Основанная таким-образом обитель особенно прославилась Нерукотворенным Образом Спасителя, принесенным самим основателем ее С. Антонием. Эта икона, обильная чудесами, находилась в главном храме Монастыря до нашествия Тамерлана. В это время, когда все Христианское Закавказье обречено было огню и мечу, Пастыри Церкви спешили укрывать святыни и сокровища храмов в земле, в местах потаенных. Епископ Мардкопский Георгий поступил так и с чудотворным Нерукотворенным Образом; но, убитый в след за тем в стенах взятой врагами обители, не имел времени объявить монастырской братии о месте, где скрыл святое сокровище, которое с-тех-пор остается поныне ненайденным. Последующие Святители Мардкопские всячески старались отыскать икону: усилия их остались тщетны. На одном столбе храма было ее изображение: это заставило искать внутрь столба священный подлинник; но напрасно ломали столб и самые стены в разных направлениях; ничего не отыскалось. Грузинская Церковь издревле воспевает в своих песнях эту святую икону и чудеса совершавшиеся над ее поклонниками. Также издревле, и сам С. Антоний изображается с Нерукотворенным Образом Спасителя в обьятиях. [148]

Другая икона Нерукотворенного Образа, также древняя, находилась в Монастыре Мардкопском до его упразднения в 1742 году. Хищные горцы Восточного Дагестана разорили тогда в конец обитель; но икона спаслась от их рук. Ее тогдаже перевезли в Тифлис, и поставили в устроенной нарочно часовне, которая постоянно имела при себе Иеромонаха для совершения молебствий. Ветхий золотой оклад ее обновлен потом Греческим художником Ксантопуло: на этом окладе видна Греческая-же подпись, которую однако разобрать трудно. В 1818 году, Экзарх Грузии Митрополит Феофилакт перенес ее в придел Кафедрального Сионского Собора, где она находится и теперь предметом особенного благоговения не только Православных, но и Армян.

После опустошения в 1792 году, Монастырь представляет только жалкие остатки древнего своего богатства и великолепия: развалины храма и других зданий, которые его окружали. В этих зданиях можно еще различить и теперь до 100 келлий, каменных, небольшого размера. Некоторые из них еще целы; другие сравнились уже с поверхностью земли, или заросли травою и кустарниками. Из уцелевших видно, что все они были покрыты кирпичным на извести сводом: вышина их в 3, ширина в 2, а длина в 34 аршина. Весь Монастырь окружен каменною стеною, продолжающеюся на 700 сажен в окружности: она тянется по косогору, простирающемуся от юга на север; высота ее по местам 44 сажени, толщина в и сажень; она снабжена бойницами, для отпора вражеских нападений.

Главный храм имеет в длину 10, в ширину 8 1/2, в вышину с куполом 22 сажени. Утверждается на двух [149] столбах. По правую сторону олтаря, находится отделение для жертвенника; на левой, в томъже размере, малый придел во имя С. Антония Мардкопского. У входа, паперть расписанная живописью. В стенах храма, извнутри, вставлены глиняные пустые горшки, для доставления зданию большей звучности чрез отражение эха. Это средство, препятствующее звукам пения разлетаться и исчезать, необходимо в больших храмах, имеющих хоры, откуда народ слушает божественную службу: оно употребляется и теперь в Грузии при строении церквей. Наружность храма украшается скульптурными изваяниями, из коих два каменные креста, у северных и западных окон, отличаются тонкостью и изяществом отделки.

Сверх этого главного храма, купол которого обрушился в 1825 году, на север от него, в центре же Монастыря, существует бывшая трапезная монастырской братии, и еще другой храм и ризница с каменными сводами. Все эти здания устроены над сводами потаенных подвалов, разделенных на особые отделы, в коих некогда хранились сокровища храма и вообще достояние обители. Небольшое отверстие, которое ведет ныне в них, указывает на эпоху гонений и тяжкого быта Христианской Грузии. Но определить эту эпоху трудно, по несуществованию надписей: тем-более, что не было века, который-бы не сопровождался бедствиями для Грузии, этого можно-сказать Иова между Царствами. Известно только, что стена, по возвышающемуся хребту горы до высокого пика, на котором находится столп С. Антония, обновлена в начале IX века. Обновитель ее был Варфоломей Епископ Мардкопский, сильный ходатай гонимого народа пред властями Персидскими. [150]

На юг от главного храма, существует в целости еще квадратная колокольня, имеющая в ширину 3, в вышину 8 сажен, построенная в 307 году Грузинского-Хроникона, то-есть в 1619 году нашего счисления. Она имеет две надписи, иссеченные на камнях. Одна, находящаяся на восточной стороне, именует каменщика или зодчего, в таких выражениях: «Построена колокольня сия рукою зодчего Ахверди: желайте ему прощения в грехах!» Надпись на западной стороне не везде ясна; вот буквальный ее перевод: «Мы, полагающиеся на силу Св. Троицы, тронодержатель...........сын............решился с основания строить колокольню, в поминовение души моей и прощение грехов наших, в год Хроникона 307». Колокольня имеет три этажа: последний этаж служил караульнею.

Живопись в главном храме Монастыря большею-частию Византийская, с подписями Греческими. Но есть стенные изображения в томъже стиле, с Русскими подписями. Вероятно, это памятники пребывания в Грузии Русского Посольства в 1586 году, в царствование Феодора Иоанновича. Известно, что Кахетинский Царь Александр и Карталинский Царь Симеон, зять Александра, в то время, угнетаемые Персами и Турками, искали защиты у Царя Феодора Иоанновича, «не знавшего еще и пути в Грузию», по выражению Карамзина. Русский Царь, приняв в свое попечение государственную безопасность Грузии, не оставил ее без вспомоществования и в делах Веры. Он прислал в Грузию, с Послом своим Князем Звенигородским, иереев и живописцев 5. Памятники трудов этих живописцев видны и [151] в других опустивших после монастырях Кахетии, к коей, по древнему географическому и политическому делению Закавказья, принадлежали Мардкопи, Зедазни и некоторые другие монастыри Карталинии. В самом храме Мцхетском есть некоторые остатки их искусства, написанные, вероятно, по просьбе Католикоса Николая VI, находившегося тогда при Кахетинском Царе Александре. 6

На правой стороне Царских Дверей, находится могила С. Антония, не раз тревожимая врагами Веры. Она не имеет над собой даже надмогильного памятника. Только груда камней, кое-как набросанных, указывает богомольцам священное место. На этих камнях ставятся свечи и дары поклонников, не обращающиеся впрочем на пользу ни храму, ни могиле Святого, с именем которого соединяются столь священные воспоминания древности Христианской. По обычаю, издревле существующему в Грузии и во всем Христианском Закавказье, сюда приносятся богомольцами: ладан, воск, мед, живые петухи ц шкуры заколотых животных. Доход простирается до 400 р. сер.

Вне ограды или стен монастырских, есть ключ, единственный на этой горе, расчищенный в 1843 году трудами [152] и иждивением православного Тифлисского жителя Кония Тамазова. Вероятно, вода из него была проведена в ограду Монастыря для нужд братии; теперь, среди обширных развалин, не видно и следов тому. Усердный к церкви Коний занимается ныне отысканием новых токов и усилением воды, необходимой для поклонников.

У подошвы монастырской горы, на север от Монастыря, под оврагом, при ущелье покрытом лесом, существует малая церковь, построенная на развалинах древней, Руставским Епископом Иларионом, в 1527 году. Она освящена во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Эта церковь еще совершенно цела, имеет образа и иконостас, и способна к совершению в ней Богослужения.

В монастырской ограде рассеяны могилы отшедших от мира братий и подвижников обители. В некоторых из уцелевших келлий, видны под обрушившимися сводами во множестве кости, ожидающие оживления во славу чад Божиих. Заметно, что в иных устроены были приделы с олтарями.

Монастырь Мардкопский причислялся к составу Епархии Руставской, основанной еще в V веке Царем Вахтангом I. Несмотря на то, он имел иногда своими Настоятелями особых Епископов, из уважения к могиле С. Антония: эти Епископы, называвшиеся Мардкопскими, находились в зависимости от Руставских. Но, с опустошением города Рустава в XII веке, сами Епископы Руставские переселились в Монастырь Мардкопский, где, с сохранением прежнего своего титула, пребывали постоянно [153] до последних времен существования Епархии 7. С 1742 года, то-есть со времени упразднения Монастыря, они перешли в селение Мардкопи, где и утвердили свою кафедру, не смотря на то, что тут не было даже храма, достаточного для туземного населения 8. Уже последний Епископ Руставский Стефан, скончавшийся в 1839 году, выстроил здесь своим иждивением храм с куполом, где п сам упокоился.

Неизвестен ряд ни Епархиальных Руставских, ни тех Епископов или Хорепископов, которые находились в Мардкопском Монастыре. В древних книгах и преданиях народа, встречаются имена только следующих Епископов Монастыря и Епархии Руставской:

1. Василий, в VI веке.

2. Варфоломей, в IX веке. [154]

3. Георгий, в 1395 году.

4. Иларион, в 1527 году.

5. Христофор. В 1732 году, прибыл в Москву н подал Императриц Анне Иоанновне прозьбу об оказании Высоко-Монаршего благоволения сиротствующей и угнетаемой Турками Церкви Грузинской; но, тогож года 24 июля, преставился в Москве, где и погребен в Греческом Николаевском Монастыре. Руставским Епископом был он только 9 месяцев; отсюда-же переведен в Мцхет и возведен в сан Архиепископа Самтаврийского. Он носил на клобуке крест, «вышитый златом и сребром с Херувимами».

6. Иоанн I, Архиепископ, приезжавший в Россию с Царем Карталинским Теймуразом 1F, в 1760 году.

7. Афанасий. Возведенный на кафедру Тифлисского Митрополита, отправлялся в Россию в 1769 году, для испрошения у Святейшего Синода отправления в Грузию Св. Мира. Это был первый опыт выписывания Св. Мира для Грузии из России.

8. Стефан I.

9. Иоанн И.

10. Кирилл, из Князей Джорджазевых. Царь Ираклий II, узнав о вступлении его в монашество, отозвался, что лишился в нем мудрого советника, доброго полководца и храброго воина; он перевел его потом из Мардкопи в Бодбийскую Епархию, где этот Святитель был убит Лезгинами в 1792 году. [155]

11. Стефан II. Скончался в 1839 году.

По рассказу старца Онисима Иосселиана, учившегося в стенах существовавшего еще Монастыря, пред упразднением его, находилось в нем 73 монашествующих. При училище, разделенном на два класса, считалось учащихся 35 детей. Последним Мардкопским Настоятелем был Архимандрит Зенон, в слезах оставивший святую обитель поруганию врагов Веры. Он переехал оттуда в Тифлис, и поселился там в малой часовне, иссеченной в горе. Здесь и скончался он, исполненный дней и подвигов благочестия. Тело его перенесено в храм Метехский и погребено там, но где именно, не известно.


Комментарии

1. Здесь кстати упомянуть о роде Иосселиани в истории Грузии не незамечательном. Отец Онисима, Имеретинский дворянин Иессей или, по местному выговору, Сесия, переехавший из Имеретинского селения Цкальтумбо, славящегося своими серными водами, водворился в селении Мардкопи, где и получил земли, сады и другие угодья от Кахетинского Царя Теймураза II, во дни ужаснейшего гонения Церкви Грузинской и Царства порабощаемого Турками. Иессей в эти бурные дни был употребляем в делах переговоров с Турецкими Пашами, угрожавшими краю. Не смотря на иго, наложенное тогда на Грузию, при занятии Турками селения Мардкопи, увидевшего у себя мечеть и клич Ислама, Иессей сделался начальником всех тамошних Христиан. Его двор, виноградный сад и весь участок, получили с-тех-пор, в актах и в устах народа, название Cecиаури, то-есть «принадлежность или собственность Сесии» (по-Русски — Иессеевы). Всс это уступлено было в другие руки, по увещанию и убеждению Католикоса Антония I, уже после смерти Иессея. Сын его Онисим, воспитывавшийся в Мардкопском-Монастыре, был тогда-же взят во Диакона Придворной Церкви; а в 1762 году, по повелению Ираклия II, поставлен во Священника. В 1773 году, стал он было оспоривать старое достояние своего отца, по безуспешно. Впрочем, с того времени весь род Иоселиани, оставаясь в Грузии, как отдел многофамильного рода Имеретинского, принадлежал к двору Грузинских Царей. Он и от Русского Правительства призрен обеспечением в содержании. Род Иоселиани замечателен: во-первых, по своей древности, как остаток Италианских выходцев в Имеретию во дни Венецианской и Генуэзской торговли; во-вторых по обширности, ибо целое почти племя, под этою фамилиею, живет рассеянное в Грузии, Имеретии, Еванетии, Абхазии и Мингрелии. Она занимала первое место в так-называемом «Трехродовом-Союзе», заключенном в начале XVIII века в Имеретии на защиту трона, колеблемого внутренними раздорами Христианства и натиском Турков. Этот Тройиый Союз, известный на местном языке под именем «Пицис-Кацни» заключили меж-собой три фамильные рода: Иоселиани, Лорткипанидзе и Авалиави.

2. Отстоит от Тифлиса в 14 верстах. Царь Ираклий II имел намерение провесть этот ключ в Тифлис, где нет годной для питья ключевой холодной воды. На этот предмет и теперь могло-б быть обращено внимание с величайшею пользою для города. Издержки для того были-бы весьма незначительны.

3. «Вигилиями» пли «всенощным бдением» называется у Грузин торжествование праздника, совершаемое на-кануне праздничного дня. Оно продолжается всю ночь, до конца литургии в день праздника. Такое в буквальном смысле «всенощное бдение», остаток обычаев первобытных Христиан, существовало в самом Тифлисе до 1820 года; вне же Тифлиса и доселе продолжается. Во всю ночь тогда, церковь не запирается; она наполнена народом, сидящим в благоговейном ожидании и в молитве; тут же приносятся и кладутся больные, а часто и дети в люльках.

4. Доныне сохраняющееся название местности «Мардкопи», весьма удобно производится от туземного слова «Мартомкопи», означающего «отшельника» или «анахорета«, каким был С. Антоний.

5. Посылает Государь (из Москвы в Иверию) дву старцев, да дву священников, да диакона, да иконописцев трех человек, а о мастерах впередь указ свой учинить, очистя дорогу .... Послал Государь с ними (с Князем Звенигородским и Дьяком Тархом) учительных людей, Троицы Сергиева Монастыря Соборного Старца, бывшего Казначея Закхею (Закхея), да Священника Чернова Иосафа, да Чюдова Монастыря Диакона Феодосия, да Соборных Священников Богдана, да Архангельского Священника Дмитрея, да Дьякона Федора иконников. И. Г. Р. т. X. с. 42 и пр. 122.

6. В «Грузинских Делах» Московского Архива Иностранных Дел именуется он Митрополитом.

7. Сюдаже перешло тогда для хранения н «знамя ополчения» Епархии Руставской, заключавшей в себе неменее 7,000 дворов, в округах Мардкопском, Сагурамском и Хериш. На этом знамени изображался первоначально С. Архангел Михаил, по подобию храмового образа церкви Руставской, но, по перенесении в Мардкопи, присоединился к нему Нерукотворенный Образ в объятиях С. Антония. Монастырь, в следствие того, сделался сборным местом для войска, собираемого по Руставской Епархии, которого военачальник занимал левое крыло Грузинской Армии: он также обязывался снабжать это войско содержанием и вооружением. Geogr. de Wakhucht, р. 180, 304.

8. Население Мардкопское было весьма значительно в старину. Шах-Аббас Великий, после своих побед в Грузии, перевел отсюда в Персию до 100,000 жителей, которых поселил в Хорасане, Мазандеране и прочих местах. Потомки их доныне говорят языком своих предков. Все они знают, к какому роду и к какой деревне принадлежали они там. Многие из них помнят имена Святых, к коим возносились молитвы их праотцев, насилием превращенных в Магометанство, и имеют у себя иконы С. Антония Мордкопского, доказывающие, что они происходят от пленников, увлеченных из Мардкопи. Это было рассказываемо известному Гюльденштету, во время его путешествия. Guldenstadt’s Reisen, 1787. I. 243, 327.

Текст воспроизведен по изданию: Мардкопский монастырь в Грузии // Журнал министерства внутренних дел, № 1. 1845

© текст - Иоселиани П. И. 1845
© сетевая версия - Thietmar. 2019
© OCR - Андреев-Попович И. 2019
© дизайн - Войтехович А. 2001
© ЖМВД. 1845